Я даже не сразу понял, шутят или всерьёз. Оказалось — всерьёз. Торговались. Сбили цену до 80 тысяч, но покупать не стали, не потянем. Ну, думаю, ну окей — пусть будет трубочечная легенда. Сняли видео. Люди в кадре, трубочки в кадре, эмоции настоящие. Ролик выложили — и как понеслось.

Полмиллиона просмотров за пару дней. Комментарии, обсуждения, мемы. Кто-то смеётся, кто-то пишет, что мы — барыги. Но дальше — интересней.

Приходит письмо. Потом второе. Потом — простыни текста с юридическим уклоном: претензия, требование удалить ролик, ссылки на законы и угрозы судом. Претензия от тех самых людей с трубочками. Увидели себя на видео, и им, видимо, стало не смешно. Или стало страшно. Или просто стало обидно, что в комментариях кто-то пошутил про их оценку предмета.

Сначала я искренне удивился. Мы снимаем в нашем магазине, везде висят наклейки «идёт съёмка», логотип канала — размером с вывеску торгового центра. Съёмка не скрытая, никто в кустах не сидит. Но — лица в кадре. И вот это, как оказалось, может быть поводом.

Удалили мы ролик. Хотя жалко. Он был хороший. Живой. Именно про то, зачем я вообще начал снимать: не вещи, а людей. Их реакции. Их мотивацию. Этот странный движ — когда кто-то приходит с двумя бумажными трубками и абсолютно серьёзно говорит: «Редкость. 100 тысяч. Больше таких нет». Это ведь тоже коллекционирование — только не вещей, а сюжетов.

Теперь думаю, может, не стоило удалять. Может, правда — пускай подают в суд. Представляете заголовок? «Антикваров судят за ролик про трубочки из Макдональдс». Это уже почти готовый сценарий для документалки. Или стендапа.

Но всё-таки мы не «Дом-2». И не расследователи. Мы просто любим старые вещи и истории, которые за ними стоят. А иногда, как выясняется, за вещами идут суды.

Вот и выходит, что в антикварном бизнесе можно получить и раритет, и иск.

А всего-то — две трубочки. Бумажные. Из «Макдака».

Нет, правда. Не брелок с базара в Риме, не магнитище с видом на развалины, а настоящий, тяжёлый, обтёсанный временем и тысячами туристических подошв камень. Такой, что вроде бы и булыжник как булыжник, но в голове тут же включается кинолента: гладиаторы, трибуны, жара, древний пыльный шум.

А потом — хлоп! — и он уже у нас на столе. И кто-то говорит: «Да, из Колизея, 700 тысяч за штуку». Другой — «Да это из Римского форума, а не из Колизея!» А третий вообще: «Я бы не дал и двух сотен, даже если он из пирамиды Хеопса, потому что без сертификата — это просто булыжник с улицы».

И вот здесь начинается магия. Потому что в этом шоу мы не просто оцениваем старые вещи — мы ловим момент, когда мечта встречается с рыночной реальностью. Камень мечты — за 700 тысяч. Трубочка из старого Макдака — за полтинник. Кружка со "следами" Овечкина — за сотку. Да чего только не приносят: яйца Чужого, дневник Тома Реддла, якобы автограф одного очень известного политика из 90-х…

Каждый раз думаешь: ну всё, вот теперь точно границы абсурда достигнуты. Но нет, обязательно находится кто-то, кто хочет это купить. Или, по крайней мере, поторговаться.

А самое интересное — это ведь не про вещи. Это про людей. Про тех, кто умеет верить, продавать, сомневаться и фантазировать. Кто собирает историю по осколкам. Кто готов заплатить за чужую ностальгию, за память, за редкость, за «а вдруг это правда».

В очередной серии у нас всё как надо: спорные камни, мифический мерч, политический фетиш и немного магии. Возможно, именно этот эпизод объясняет, почему коллекционирование — не про разум, а про эмоции. И почему иногда дешевле слетать в Рим и самому отколупать булыжник.

Но только осторожно. Законы Италии об артефактах — штука серьёзная.

Недавно ко мне пришёл человек с серьёзным лицом и наручниками в руках. Не для игр, а для жёсткого конвоирования. Где достал? Да как обычно: с друзьями напились в Австралии, полез драться с кенгуру, его заломали, он сбежал через полконтинента, вернулся в Россию через океан и леса, нашёл мастера, открыл замок и вот теперь хочет за это 400 тысяч. Рублей.

Взял за три с половиной. Потому что, ну, наручники интересные. История — тем более. Но если бы я платил по курсу «за каждую выдумку» — разорился бы на третий день.

А вот недавно принесли камень. Камень как камень, только в форме идеального ромба. Нашли на берегу Финского залива. Сначала думали, просто булыжник, но потом оказалось — его принёс ангел. Сказал, надо продать. За миллион. Торг — возможен. До 970 тысяч. Это вам не шутки — внеземной рынок, знаете ли, тоже бывает нестабильным.

Я, честно, пытался держать лицо. Представлял, что всё правда: и левитация, и древние цивилизации, и архитектура под Питером, вымощенная космическими плитками. Всё, чтобы не рассмеяться. А человек смотрел на меня с такой верой, будто я сам с того корабля, что сбросил этот камень. В итоге не купил, но узнал о себе многое.

А в другие дни — шахматы из хлеба, пепельницы с Ильичом, медали, пробные часы «Ракета», ручки с золотыми перьями. Есть те, кто ищет, а есть те, кто просто приносит. И главное — не вещь, а история. Иногда с душком. Иногда с пробами.

Иногда я думаю, что весь антиквариат — это не про предметы. Это про персонажей. Кто-то ищет золото в серебре, кто-то в рассказах. А кто-то просто надеется, что в пыльной шкатулке найдёт кусочек времени, в котором ему уютнее, чем сейчас.

Впрочем, бывают и такие, кто просто принесёт калькулятор и скажет: «Нерабочий». Тут уж никаких ангелов. Только немного денег из кассы и спасибо.

Очистив «шейку», увидел клейма Kenyon Sheffield и cast steel. Это сродни ощущению найти, пусть и маленький, но клад! Это одна из старейших инструментальных мануфактур Англии!

Снял добрые два миллиметра выкрошенной кромки, заточил и отполировал. В трещины рукояти втер клей, смешанный с древесной пылью, сколы сточил, а саму рукоять покрыл тунговым маслом.

Инструмент теперь в боевом строю, уже точно не хуже швейцарских пфейлов. Пришла пора порыться в истории. Фирма «Джон Кенион и ко» была основана аж в начале 18-го века. (Напомню, что в эти годы в Англии господствовал так называемый стиль королевы Анны). Вот несколько старинных афиш компании за 1872, 76-й и 95-й годы.

И великолепные иллюстрации рабочего процесса.

От ковки до заточки.

И под финал — тонкий английский юмор! :)