Недавно в обсуждении одного из постов возник вопрос о службе мусульман в Российском императорском флоте в годы Русско-японской войны 1904-05 гг. По этому поводу хотелось бы предложить вниманию читателей достаточно информативную статью А. Яковлева "Мусульмане Российского императорского флота в русско-японской войне" с ресурса voenflot.ru. Автор исследует вопрос несколько шире, начиная свою работу с экскурса в историю военной службы мусульман в Русском флоте с начала XVIII в.
"В исторической литературе достаточно полно отображена картина участия мусульманского населения во всех сухопутных баталиях. Иное дело, когда речь заходит о морской службе, и на первый взгляд создается картина, что подданных Российской империи магометанской веры к флотской службе не привлекали, оставляя данную привилегию исключительно христианскому населению страны, главным образом православного вероисповедания. На самом деле со времени создания российского флота и становления Россия как морской державы мусульманство и православие в равной степени несли все тяготы морской службы и на милость неприятеля Андреевский стяг не спускали, предпочитая гибель в пучине позору плена. Документально подтверждено, что начало службы мусульман во флоте ведется с указа Петра I № 3884 от 19 января 1722 года «О сборе рекрут с мордвы, черемис и татар», причем мальчики-татары привлекались в возрасте 10-12 лет юнгами на флот, что, кстати, соответствовало и возрасту рекрутского набора среди православных. В дальнейшем в конце 1722 года выходит в свет распоряжение Адмиралтейств-коллегий: «Присланных из Казанской губернии малолетних татар 127 человек по состоявшемуся Его Императорского Величества именному указу написать в матросы во 2-ю статью…». Государь-Император готовился к Персидскому походу (1722-1723) и нужда в расторопных матросах отодвигала кадровую политику Морского устава 1720 года (времени на подготовку просто не было)..." ЧИТАТЬ ТЕКСТ ПОЛНОСТЬЮ
Дополнение: В русско-японской войне при обороне Порт-Артура отличился старший штурман эскадренного броненосца «Севастополь» лейтенант Исхак Ибрагимович Ислямов. Единственный татарин-мусульманин, за всю историю Российского императорского флота достигший звания — генерал-майор флота (для контр-адмирала не хватило плавательного ценза).
Лейтенант И.И. Ислямов, фотография сделана во время Русско-японской войны: на кителе орден Св. Владимира. полученный за доблесть в Порт-Артуре.
В представлении Ислямова к награждению золотым оружием с надписью «за храбрость» командир броненосца «Севастополь» капитан 2 ранга Эссен пишет: «В бою 10 июня, при возвращении вечером эскадры в Артур и при отражении минной атаки миноносцев, когда броненосец, наткнувшись на неприятельскую мину, получил пробоину и накренился (т.е. возникла реальная угроза гибели корабля. – Прим. авт.) и привод к штурвалу на мостик отказался действовать, старший штурман спокойными и умелыми распоряжениями быстро перешел к управлению нижним боевым штурвалом и помог мне поставить корабль на якорь в безопасном месте. За храбрость, распорядительность и хладнокровие достоин награждения Золотой саблей с надписью «За храбрость».
Начальник Отряда броненосцев контр-адмирал князь П.П. Ухтомский представление подписал , однако в штабе наместника императора на Дальнем Востоке адмирала Е.И. Алексеева заменили награду на орден Св. Владимира 4 степени с мечами и бантом.
Полная биография Исхака Ибрагимовича Ислямова (1865-1929), сына морского унтер-офицера, выпускника Николаевской морской академии, блестящего офицера и ученого-гидрографа, участника нескольких научно-исследовательских экспедиций, прошедшего Русско-японскую, Первую мировую и Гражданскую войны (последняя - на стороне "белых") и скончавшегося эмигрантом в Стамбуле - ЗДЕСЬ.
15 (28) октября 1914 г., у берегов Малайзии, очень далекой от основных фронтов Первой мировой войны и, тем не менее, ставшей свидетельницей одного из ее морских сражений, во время дерзкого набега германского рейдера "Эмден" на бухту Пенанг ПОГИБ КРЕЙСЕР 2-го ранга "ЖЕМЧУГ" Российского императорского флота.
"Жемчуг" во время императорского смотра на Ревельском рейде.
Боевой российский бронепалубный крейсер, вырвавшийся из огня Цусимского сражения с отрядом крейсеров адмирала Энквиста, флагман Сибирской флотилии (1911), встретил врага беспечно дремавшим на якоре на рейде Пенанга, с неподготовленной к бою артиллерией, с угашенными котлами и... без командира на борту! И погиб.
Повреждения крейсера в Цусимском сражении (получил около 20 попаданий)
О несчастном сражении 28 октября 1914 г. в бухте Пенанг написано достаточно, чтобы еще раз подробно останавливаться на предыстории этих событиях. Поэтому перейдем непосредственно к представлению участников этой морской драмы.
Бухта Пенанга, острова у северо-западного побережья п-ва Малакка, находившаяся тогда во владении Британской империи, важный торговый порт в Малаккском проливе.
"И в таком раю они друг-друга снарядами фаршировали!" - написал один из современных авторов, рассказывая об этом сражении... Кстати, у него очень толковый рассказ в жанре военно-исторического фарса ;)
Германский бронепалубный крейсер "Эмден" (SMS "Emden"), самый, пожалуй, знаменитый из плеяды корсаров Первой мировой, с августа 1914 г. "наводивший шорох" на британское судоходство в Индийском заливе. Десять 105-мм и пять 52-мм орудий, два торпедных аппарата (именно они и нанесут "Жемчугу" смертельный удар), броня от 20-30-мм (палуба) до 100-мм (боевая рубка), максимальная скорость до 24 узлов.
"Эмден", "благородный пират"
За время своего крейсерства "Эмден" затопил или захватил 23 торговых судна (преимущественно британских, но 4 августа 1914 г. ему попался и пароход российского Добровольного флота "Рязань"), однако никто из экипажей и пассажиров при этом не пострадал, все они принимались на борт "с вещами" и при первой возможности отпускались на свободу со встреченными нейтральными судами. Однако корабль - это просто машина, пусть даже очень совершенная и чертовски красивая. Благородство - человеческая черта. Командира "Эмдена" корветтен-капитана Карла Фридриха Макса фон Мюллера британцы действительно называли "благородным (gentelmanry) врагом". Правда, уже побежденного и сидящего в плену, а до этого предпочитали величать просто "проклятым пиратом".
Несколько необычное фото для командира крейсера - с невестой и пережившими войну боевыми товарищами по "Эмдену" в 1920 г. За три года до смерти - считается, фон Мюллера доконала подцепленная в плену малярия...
Наверное, на самом деле он был и жесткий командир, и карьерист (вообще характерные для германского офицерского корпуса черты), но при этом смелый талантливый моряк, не лишенный некоторой человечности.
Крейсер 2-го ранга "Жемчуг" Российского императорского флота был уже представлен... Главный калибр: восемь мощных 120-мм орудий (в равном бою да при точной стрельбе - "кердык" немцу!), девять стволов вспомогательного калибра, три торпедных аппарата. Бронирование слабовато: 30-50 мм.
Вот его, наверное, последнее "прижизненное" фото в 1914 г.
С началом войны совместно с крейсером "Аскольд" вошел в состав союзнической эскадры британского адмирала Т.Джеррама для охраны судоходства Антанты. Есть версия, что здесь "Жемчуг" заснят после патрулирования в сентябре 1914 г. в Сингапуре, откуда и вышел в свой последний поход - в Пенанг.
А вот статья в журнале "Нива", сообщающая о его трагической гибели
Кстати, про "Эмден" "под русским флагом" - гг. петроградские журналисты явно перегибают палку. Германский крейсер вел бой под своим собственным. А вот четвертая фальшивая труба, сделавшая его похожим на британские крейсера класса "Ярмут" и обманувшая бдительность французской брандвахты на входе в Пенанг действительно была - военные моряки всех стран мастера на такие "обманки".
"Жемчуг", как это не досадно признать, погиб по своей беспечности. Вот что рассказывал артиллерист крейсера лейтенант Ю.Рыбалтовский, кстати, если не герой этого боя, то по крайней мере признанный смельчак, так что щадить свое самолюбие ему незачем: «Обстановка была полу-мирная. Вражеский австро-германский флот скрывался далеко в Европе в своих базах. Тихоокеанская немецкая эскадра пробивалась на родину и находилась где-то у берегов Ю.Америки. Единственной угрозой был крейсер “Эмден”, блуждавший где-то в водах Индийского океана, но по сведениям английской контрразведки он находился, во всяком случае, не ближе тысячи миль от Пенанга».
Да и сам Пенанг, шумный богатый порт у живописной бухты, заполненной торговыми судами, производил впечатление совершенно мирного города. Маяки, входные и створные огни приветливо светились, здания не были затемнены, "купцы" стояли освещенными, с включенными якорными огнями. Впоследствии в британской прессе раздавались голоса, что, не подготовив Пенанг к войне в угоду интересам торгового судоходства, колониальная администрация сама проложила в него смертоносный курс "Эмдена". Изумительное спокойствие демонстрировало и британское военно-морское командование. Командир "Жемчуга" капитан 2-го ранга И.А.Черкасов запросил у британского адмирала Джеррама разрешения на переборку машин и щелочение котлов, износившихся после долгого плавания - и получил его! А что, стоянка же совершенно безопасна! Она и воспринималась экипажем российского крейсера как отдых после утомительных и безрезультатных патрулирований в поисках неуловимого "немца". Котлы (кроме одного) были угашены, и "Жемчуг" остался фактически без хода и без нормального энергоснабжения, а ведь именно электричество приводило в действие корабельные помпы и подавало из элеваторов снаряды!
Но сваливать всю вину на британцев нельзя. Не только потому, что офицер связи Royal Navy на "Жемчуге" лейтенант Моунд "все уши прожужжал и изрядно надоел" офицерам крейсера (и местному штабу гарнизона) с постоянными предупреждениями: "Пенанг в таком виде - потенциальная ловушка, не расслабляйтесь!" Но и еще по одной важнейшей причине: человек, отвечающий за боеготовность и безопасность боевого корабля, отвечающий за все на борту, где он "царь, бог и воинский начальник" - это его командир!
Позвольте представить - капитан 2-го ранга барон И.А.Черкасов:
Приятное открытое лице, несколько мягкое, быть может. Наверняка считался неплохим командиром. Был храбр и умел отвечать за свои поступки - мы это еще увидим. Но "кавторанга" в ту роковую ночь на 28 октября увел с борта непреодолимый "человеческий фактор" - он любил свою жену! Супруга командира за тридевять морей, презрев угрозу германского рейдерства, прибыла в Пенанг и ждала его на берегу, в отеле. Жаль, не удалось найти фотографий этой женщины, которой, наверное, казалось, что она свершает подвиг любви. А получилось по старой морской пословице: "Баба на флоте - к несчастью!" Спускалась душная ночь с 27 на 28 октября 1914 г. Командир передал "бразды правления" старшему офицеру капитан-лейтенанту Н.Кулибину, вскочил в катер и полетел на крыльях любви - прямо в страстные объятия супруги. Старпом немного позавидовал, приказал на всякий случай зарядить два орудия, направленных в сторону внешнего рейда (грамотно, но мало), поднять к ним на палубу по пять зарядов (просто мало!), выкурил на мостике папироску и пошел спать. На "Жемчуге" сыграли отбой. Утомленные работой матросы, позевывая, забирались на пробковые матрасы в своих койках-гамаках и задавали могучего храпака. Со спокойной совестью тружеников и воинов, честно закончивших день забот, хорошо спится. Уж они-то точно не несут ни малой доли вины! Вахтенный офицер, молодой мичман Сипайло, всматривался в блиставший мирными огнями сумрак южной ночи и, наверное, вспоминал кого-то, мечтал о чем-то... Жить ему оставалось до утра.
В Пенанге стоял отряд союзных французских кораблей. На внутреннем рейде на якорях находились авизо "Д'Ибервилль" (aviso-torpilleur D'Iberville), корабль немолодой (1893 г.) и не очень мощный (одно 100-мм орудие и шесть торпедных труб, остальная артиллерия - 65-47 мм), к тому же тоже щелочевавший котлы, а также миноносец "Фронда".
Тот самый авизо
Брандвахту у входа в залив в ту ночь несли два эскадренных миноносца (contre-torpilleur) класса "Аркебуз" - геройски погибший "Мушкет" (Mousquet) и не догнавший "немца" "Пистолет" (Pistolet). На каждом по два торпедных аппарата, по одному 65-мм и по шесть 47-мм орудий. Скорость (их главное оружие после торпед) - 30 узлов.
Миноносец "Мушкет".
Эти бравые парни, щеголеватые, как истинные французы, служили на "Мушкете"
Командир "Мушкета" lieutenant de vaisseau (аналог капитан-лейтенанта в Российском флоте) Félix Alexandre Jules Théroinne, честно погибший в этом бою, но командовавший небезупречно
Дальнейший ход событий слишком хорошо известен, чтобы еще раз пересказывать подробно, как "Эмден", принятый за британский крейсер, в предрассветных сумерках 28 октября вошел в спящую бухту, даже не будучи вызван брандвахтой. Как он с "пистолетной" дистанции в 5 кабельтовых (около 900 метров) поразил русский крейсер торпедой и накрыл артиллерийским огнем... Каким страшным было пробуждение матросов среди грохота, пламени и смерти... Как офицеры метались, пытаясь что-то сделать (а что они могли сделать на фактически выведенном из строя еще до боя корабле?!)... Как не нашли ключей от артиллерийских погребов и ломали двери топорами... Как механик наощупь в кромешной тьме выводил людей из заливаемого водой машинного отделения, а раненых несли на руках...
Так увидели гибель "Жемчуга" в бою с "Эмденом" разные художники-маринисты:
С большей или меньшей степенью патетики, но и так видно: "Эмден" стреляет, а "Жемчуг" тонет...
Впрочем, "Жемчуг" тоже стрелял. Артиллерист крейсера лейтенант Рыбалтовский, выскочив на палубу тяжело поврежденного корабля, понял, что организовать централизованное управление артиллерийским огнем уже не удастся. Среди хаоса и паники он сделал единственное, что еще мог: сам встал к орудию - одному из двух изготовленных к бою. Ему удалось произвести, по разным данным, шесть или семь выстрелов. Из второго орудия выстрелил вахтенный офицер мичман Сипайло, но сразу после этого был убит. Рыбалтовский, между прочим, утверждал, что добился двух попаданий в "Эмден". В вахтенном журнале германского крейсера и очевидцами этот факт, увы, не подтвержден.
Однако разгромить британские торговые суда, стоявшие на рейде, "Эмдену" так и не удалось. Взбудораженный канонадой, на всех порах в бухту мчался исправлять свой "косяк" храбрый миноносец "Мушкет", и немецкий рейдер был вынужден повернуть обратно, навстречу новому бою. А "купцов" остались увлеченно громить со своих якорных стоянок французские авизо и миноносец, открывшие по ним огонь, приняв в утреннем тумане за атакующего неприятеля. Впрочем, когда ошибка выяснилась, французские моряки не очень-то переживали: ведь им предоставилась удачная возможность безнаказанно пострелять по ненавистным "ростбифам"! "Вы нам за Жанну д'Арк и Ватерлоо ответите, гады!!"
Карта действий "Эмдена", опубликованная по горячим следам в британской газете "Thr Times"
На обратном пути "Эмден" всадил в умирающий "Жемчуг" еще одну торпеду. После этого на русском крейсере произошел взрыв артиллерийских погребов, "желтое пламя и обломки взметнулись выше мачты" (вспоминали очевидцы), несчастный "Жемчуг" разломился надвое и быстро затонул. Уцелевшие члены экипажа спасались, кто как мог, и помогали, кто кому мог...
Верхушка мачты "Жемчуга" осталась видна на водой... В шлюпках - пережившие гибель корабля русские моряки, прощаются со своим крейсером
Из команды погибли 86 человек, 250, включая 112 раненых, были спасены. Среди убитых и утонувших был только один офицер - молодой храбрый мичман Сипайло, среди раненых - трое. Гибель "Жемчуга" - один из редких в истории Российского императорского флота случаев боевой потери корабля, при которой погибло множество нижних чинов, а подавляющее большинство офицеров остались в живых. Что бы ни было известно о сословных проблемах взаимоотношений между чинами в дореволюционном русском флоте, и офицеры-дворяне, и офицеры-разночинцы (каковых, впрочем, до Первой мировой было немного) считали бесчестьем не разделить судьбу своих матросов.
Французский миноносец "Мушкет" сражался храбро, но недолго. У его командира был реальный шанс поразить "Эмден", если бы он сразу вышел в торпедную атаку. Но француз принял врага за союзника (опять роковой обман из-за четвертой фальшивой трубы!), начал обходить - и попал под сосредоточенный огонь рейдера. Первым же попаданием был смертельно ранен командир "Мушкета", а потом 105-мм орудия немцев быстро отправили маленького "француза" на дно.
Последний бой "Мушкета", французская колониальная почтовая марка (птичка за компанию)
Германская пропагандистская картинка на ту же тему (там еще и "Жемчуг" тонет на заднем плане, для значительности)
В бою погибли 30 французских моряков, в т.ч. все офицеры, кроме одного. 36 выживших были приняты на борт "Эмденом". Там трое из них скончались от ран, а остальных "тевтонский рыцарь" фон Мюллер счел возможным 30 октября отпустить с "пощаженным" британским пароходом "Ньюборн". Предварительно заставив их подписать отказ от дальнейшего участия в боевых действиях, за что по возвращению из плена французские моряки получили серьезные служебные неприятности.
Французский миноносец "Пистолет", появившийся в районе боя, когда все было кончено, начал преследовать уходящий "Эмден", но вскоре отстал из-за неисправности машин. Возможно, к счастью для себя.
Российский императорский флот провел тщательное расследование гибели "Жемчуга". С заключением следственной комиссии можно познакомиться ниже текста этого материала. Командир и старпом крейсера, несомненно несущие огромную степень вины за трагедию, однако и сами - жертвы безжалостных обстоятельств войны, не могли избежать ответственности. Их наказание в конечном итоге оказалось суровым, но дающим шанс сохранить честь и вернуть чин: разжалование в рядовые и отправка на фронт. "Дальнейшая судьба разжалованных морских офицеров сложилась следующим образом. Матрос 2-й статьи Иван Черкасов воевал на Кавказском фронте в составе озерной флотилии, был награжден солдатским Георгиевским крестом и в апреле 1917 года восстановлен в чине капитана 2 ранга. Скончался он во Франции в марте 1942 года. Матрос Николай Кулибин воевал в ударном батальоне особой морской бригады на Двинском участке Северо-Западного фронта. В ходе боев, руководя подвижным пулеметным расчетом, Кулибин неоднократно отличился – получил звание унтер-офицера и был награжден солдатскими Георгиевскими крестами 4 и 3 степеней. За проявленные отличия, в сентябре 1916 г. по ходатайству командующего Балтийским флотом перед Императором Кулибину были возвращены все его прежние боевые награды, он был восстановлен в прежнем чине, а вскоре – произведен в капитаны 2-го ранга. Скончался Кулибин летом 1918 года от последствий тяжелого ранения, полученного в революционные дни в феврале 1917 года, когда в него несколько раз выстрелил взбунтовавшийся матрос." (Из статьи: "Застигнутый врасплох", http://http//ruskline.ru/history/2014/10/30/zastignutyj_vrasploh/)
Погибшие моряки с крейсера "Жемчуг", тела которых отдало море, упокоились в братской могиле на христианском кладбище Пенанга. Экипаж русского вспомогательного крейсера "Орел", проводившего водолазные работы на месте затопления "Жемчуга", в 1915 г. установил там скромный и суровый памятник: чугунный крест. На протяжении столетия он тщательно реставрировался прибывавшими в Пенанг нашими соотечественниками, в том числе - советскими военными моряками. Стоит и поныне:
Неподалеку от него находится могила французского офицера с "Мушкета", погибшего в том же бою. Союзники и в смерти...
Что же касается "Эмдена", то набег на Пенанг стал фактически последним аккордом его пиратских приключений. 9 ноября 1014 г. у острова Дирекция Кокосовых островов он был настигнут и после ожесточенного боя уничтожен австралийским крейсером "Сидней" (HMAS "Sydney"). ________________________________________________________________________Михаил Кожемякин
Гибель крейсера «Жемчуг» (из материалов следственной комиссии).
Гибель крейсера «Жемчуг» от торпед крейсера «Эмден» в ночь с 14 на 15 октября на рейде Пенанга.
Крейсер «Жемчуг», находившийся вместе с крейсером «Аскольд» к началу войны в составе морских сил Дальнего Востока во Владивостоке, ввиду недостатка у союзников крейсерских сил для защиты торговли и борьбы с немецкими крейсерами, был включен в состав английской эскадры, охранявшей северо-восточную часть Индийского океана и район Зондского архипелага, где в этот период оперировал германский крейсер «Эмден». За период с середины августа по 13 октября крейсер «Жемчуг» выполнил ряд поручений по конвоированию военных транспортов и торговых судов и по осмотру различных районов и групп островов архипелага в поисках крейсера «Эмден» и его угольщиков. Вернувшись 13 (26) октября 1914 года в Пенанг из своего последнего похода к Никобарским и Андамским островам, «Жемчуг» получил разрешение произвести переборку механизмов и чистку котлов, Несмотря на то, что Пенанг являлся незащищенной якорной стоянкой, где все меры охранения сводились к высылке в море для дозора одного миноносца, командир «Жемчуга» капитан 2 ранга барон Черкасов, вопреки предупреждениям местных портовых властей, не нашел нужным обеспечить корабль необходимыми мероприятиями по повышению бдительности и усилению его боеготовности на случай нападения противника. Считая, что при появлении последнего он будет своевременно предупрежден местным командованием, командир крейсера, ссылаясь на нездоровье, съехал на берег в гостиницу, оставив корабль на старшего офицера и не обеспечив на крейсере боевой готовности в условиях стоянки на незащищенном рейде. Съезд командира на берег создал на корабле представление, что стоянка в Пенанге является периодом отдыха после походов, и это не замедлило сказаться на всем режиме наружной службы корабля, его боеготовности и бдительности. Положение крейсера на рейде кормой ко входу из-за отсутствия шпринга не позволяло в любой момент открыть огонь по входу всем бортом, служба неслась «по-якорному», и хотя орудия, обращенные к выходу, были «на всякий случай» заряжены, но личный состав их не находился в полной готовности. При этом корабль стоял ночью с якорными огнями. На «Жемчуге» велось щелочение котлов, и все котлы, кроме трех, были вскрыты, чтобы с раннего утра приступить к чистке трубок.
В момент подхода «Эмдена» с вахты было доложено старшему офицеру о трехтрубном, а затем вторично о четырехтрубном крейсере, что и вызвало его желание посмотреть лично и проверить идущий корабль. Он встал и начал одеваться, чтобы выйти на верхнюю палубу, как вдруг послышались орудийные залпы. Все остальные офицеры находились в каютах. Взрывом торпеды с «Эмдена» были затоплены: кормовая машина, 6-я кочегарка, кормовые патронные погреба, разрушен лазарет и командирская каюта. Проходя мимо «Жемчуга», «Эмден» стрелял залпами по шкафуту, после чего сосредоточил огонь по носовой части. Развернувшись, неприятельский крейсер выпустил вторую торпеду, попавшую в носовой отсек «Жемчуга». От взрыва торпеды взорвался носовой патронный погреб. Одним из залпов был сбит вельбот № 2, выведено из действия 6-е орудие и заклинено 4-е. После взрыва погреба на полубаке было уничтожено баковое орудие, а кормовое осело и не могло вращаться. На палубе находилось много убитых и раненых. Взрывом и снарядами перебило паровые трубы, водоотливные средства не действовали и электрическое освещение погасло. С момента начала атаки личным составом овладела паника, усугублявшаяся растерянностью командного состава. Когда старший офицер вышел на верхнюю палубу, он увидел дым и пар у кормового элеватора, идущие из люка. Опасаясь взрыва погребов, он приказал их затопить. Необходимо отметить, что, даже осознав происходящее, старший офицер не отдал приказание играть боевую тревогу, и, оставаясь свидетелем событий, ходил по верхней палубе, отдавая ряд не имевших значения распоряжений. Инициатива открытия погребов для подачи снарядов к орудиям принадлежала одному из матросов, обратившемуся к старшему офицеру за ключами. Последний отправился в каюту, но ключей на обычном месте не оказалось, так как каюта была разрушена. После бесплодных поисков их на палубе, он приказал ломать замки погребов. В дальнейшем, выйдя снова наверх, старший офицер находился на шканцах, когда раздался взрыв второй торпеды в носовой части. Крейсер вздрогнул, и весь бак был засыпан осколками. «Жемчуг» стал садиться носом и валиться на правый борт. Попытки офицера-ревизора достать снаряды для отражения атаки закончились неудачей, потому что погреба были заперты, а взломать замки не удалось. Войдя в кают-компанию, наполненную удушливыми газами, ревизор начал искать предметы для взлома замков и выбрал шток от вентилятора. Позже, находясь на верхней палубе, он пытался освободить одну из пушек от висящего на ней вельбота, как вдруг послышался оглушительный взрыв. Пламя характерного желтого цвета, какое бывает при горении бездымного пороха, взвилось выше клотика мачты. Это был взрыв носового погреба. Всевозможные осколки посыпались на палубу. Видевшие эту картину утверждали, что крен корабля в это время был не менее 15 градусов, причем он быстро увеличивался, так что личному составу пришлось держаться, чтобы стоять на палубе; корма сильно поднималась. Вода начала заливать верхнюю палубу, людей смывало волной, а крейсер захлестывало все больше и больше. После взрыва старший инженер-механик, выбежав из каюты, бросился в машинное отделение. Он приказал зажечь масляное освещение, так как электричество погасло, и внизу было совершенно темно. Вспомнив, что все котлы открыты для чистки, он решил, что ему незачем идти в машину. В это время ему доложили, что дежурная 3-я кочегарка уже затоплена. Ища пробоину, он шел навстречу бегущей воде и пробрался в развороченную командирскую каюту, где вода стояла по колено. Место поступления воды находилось в командирской спальне. Проверив, не остались ли люди в машинном отделение, и убедившись, что все они вышли, инженер-механик направился к левому трапу. В это время корма сильно поднялась с креном на правый борт. Ввиду погружения корабля старший инженер-механик прыгнул с палубы в воду. Отплыв от корабля и оглянувшись, увидел, что от крейсера видна над водой лишь одна мачта. Разбуженный взрывом младший инженер-механик, не одеваясь, выскочил из каюты, чтобы бежать в машину. Однако, сообразив, что проникновение в машину бесцельно, так как она не прогрета и хода дать не может, он решил спуститься в кочегарку, чтобы развести пары. Спустившись в темноте в кочегарное отделение, он почувствовал под ногами воду. Оказалось, что шахту уже залило водой. Спустившись затем в другую кочегарку, он обнаружил и в ней воду. Люди, находившиеся там, были частью ранены, остальные, охваченные паникой, бесцельно бегали, не предпринимая каких-либо мер борьбы за живучесть корабля и собственного спасения. Через несколько минут в помещении почувствовался глухой удар, крейсер содрогнулся. И вода в отделении сразу стала прибывать, так что уровень ее быстро повысился почти до колен. Крейсер сильно накренился. Видя неизбежность гибели корабля, младший инженер-механик разрешил личному составу, находившемуся в кочегарке, подниматься наверх. Выскочив на верхнюю палубу и взглянув за борт, он увидел, что вода уже вливается в иллюминаторы кают-компании. Крейсер быстро пошел ко дну с креном около 40 градусов, образовав большой водоворот. Вахтенный начальник, давая показания по вопросу гибели «Жемчуга», подтвердил, что корабль к отражению атаки готов не был. На верхнюю палубу было вынесено всего около — 12 снарядов; заряженными были орудия № 1 и № 6, однако огня из них открыть не успели. Штурман «Жемчуга», находясь уже на верхней палубе и увидев проходящий «Эмден», решил открыть по нему артиллерийский огонь, но пушка была заклинена, а замок ее был открыт. Офицер бросился к кранцу, где должны были находиться снаряды первых выстрелов, но их там не оказалось. Вскоре он услышал ответную стрельбу «Жемчуга», но из других орудий. Артиллерийский офицер, выбежавший на верхнюю палубу, считал, что «управлять огнем на столь малой дистанции было излишне, обстановка же требовала немедленного открытия огня». Он открыл огонь из кормового орудия, успев дать только 3 выстрела. Когда «Эмден» развернулся и проходил обратным галсом, артиллерийский офицер дал еще 3-4 выстрела, но в этот момент произошел второй взрыв, корабль подпрыгнул и начал валиться на правый борт. Весь эпизод длился не более 4-5 минут. Минный офицер, выбежав на шкафут, направился к полубаку, чтобы проникнуть в отделение торпедных аппаратов и приготовить вынутые из аппаратов, торпеды, но это ему не удалось, так как оттуда шел черный густой дым и огонь, вырвавшийся из входного люка и носового элеватора. Проход оказался заваленным грудой каких-то обломков. Желая выяснить по переговорным трубам, что успела сделать прислуга аппаратов, он взобрался на полубак, но в это время «Эмден» дал залп по полубаку. Одним из обломков его ударило в бедро, и он упал на палубу. Следствием было установлено, что из-за отсутствия ключей от погребов их пытались вскрыть топором. В это время в помещение подачи сквозь дыры переборок из кормовой машины уже вливалась вода, которая быстро заполнила помещение, так что людям пришлось выйти, задраив дверь. Когда замок у погреба был открыт, оттуда успели подать лишь два патрона. К этому времени положение «Жемчуга» было настолько критическим, что на верхней палубе уже слышались крики: «Спасайся, кто может!» Погибли: 1 офицер и 81 человек команды. Ранены: 3 офицера и 112 человек команды. Всего вышло из строя 55,63 процента экипажа. По прибытии в Россию, командир корабля и старший офицер были преданы суду, приговорившему их к разжалованию в матросы". (Цитируется по книге К.П.Пузыревского «Повреждения кораблей от подводных взрывов и борьба за живучесть».Л.-М., 1938 г.)
Источник: http://eastjournal.ru/ru/%D1%81%D1%82%D0%B0%D1%82%D1%8C%D1%8F/?number=888 Из статьи: Полутов А.В. Неизвестные герои Цусимского морского сражения: героический бой миноносца «Безупречный» 28 мая 1905 г. Полутов Андрей Вадимович–востоковед, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник отдела китаеведения Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН (г. Владивосток). На основе японских архивных документо, описывается бой миноносца «Безупречный» 28 мая 1905 г. с превосходящими силами японского флота.
Схема боя миноносца "Безупречный" с японскими кораблями.
"28 мая «ночь была безлунная, но звездная», дул западный ветер 2–5 баллов, температура воздуха была 16°С, время восхода солнца 4:47. В 4:00 «Титосэ» обнаружил по левому крамболу к NNW «миноносец, следовавший курсом NE». Миноносец шел курсом сближения и вице-адмирал Дэва приказал повернуть вправо, чтобы «уклониться от возможной торпедной атаки». Миноносец в свою очередь повернул вправо и «...через несколько мгновений стало ясно, что он намеревается нас преследовать, тогда же выяснилось, что это двухмачтовый 4-трубный миноносец противника». Это был миноносец «Безупречный», который «с наступлением темноты отбился от эскадры» и к моменту встречи с противником уже прошел в одиночку почти 100 миль на пути из Корейского пролива во Владивосток. В 4:15 на «Титосэ» обнаружили, что «миноносец противника уже преследует «Ариакэ», с которого чуть позже по радиотелеграфу приняли кодовый сигнал: «Преследую миноносец противника». В 4:20 «Титосэ» с дистанции 5300 м начал пристрелку из 120-мм и 76-мм скорострельных орудий Армстронга. Командир «Титосэ» капитан 1 ранга Такаги Сукэкадзу в боевом донесении отметил: «Пристрелку вели очередными залпами по наблюдению знаков падений. Противник сразу же ответил. Вполне вероятно, что его боевой дух усилило то обстоятельство, что во время пристрелки мы резко снизили скорость и он сосредоточил артиллерийский огонь на нас, выпустив значительное количество снарядов». На кормовых курсовых углах по правому борту «Безупречного» вне досягаемости его артиллерии продолжал преследование «Ариакэ», лишая тем самым наш миноносец маневра. «Безупречный» оказался зажатым в клещи, но яростно сопротивлялся и держал высокую скорость в первые 30 минут боя. Однако силы были неравными. К рассвету «Титосэ» развил максимальную скорость и на дистанции 2100 м открыл децентрализованный беглый огонь на одном прицеле с максимальной скорострельностью. Всего «Титосэ» выпустил по «Безупречному» 107 снарядов и достиг шести попаданий. Один из японских снарядов «попал в машинное отделение, откуда стали вырываться клубы пара, а другой –в носовую часть, где возник сильный пожар». Несмотря на то, что «Безупречный», объятый клубами дыма и пара, уже еле держался на поверхности и потерял способность к сопротивлению, «Титосэ» прекратил огонь только тогда, когда миноносец полностью скрылся под водой. В 5:04 «Ариакэ» пошлел на сближение и открыл артиллерийский огонь по «Безупречному», чтобы «помочь "Титосэ" потопить миноносец противника» и выпустил шесть снарядов, «уничтожившие неприятельский миноносец». В 5:27 «Безупречный», получивший многочисленные повреждения, затонул в точке с координатами 35°35'5''N, 131°29'5''E на глубине 148 м. (...) Ни в одном из боевых документов, выявленных на настоящий момент в японских архивах, нет ни одного упоминания и даже наемка на то, что вице-адмирал Дэва, командиры «Титосэ» и «Ариакэ» намеревались спасать выживших моряков «Безупречного»". ______________________________________________________________Полутов А.В.
Командир миноносца "Безупречный" кап. II ранга И.А. Матусевич. Из биографии.
Капитан II ранга Иосиф Александрович Матусевич (1857-1905), командир миноносца "Безупречный", погибшего в Цусимском сражении 15(28).05.1905 со всей командой, открывается как личность в воспоминаниях своих родных. В статье А.В. Полутова "Неизвестные герои Цусимского морского сражения: героический бой миноносца «Безупречный» 28 мая 1905 г." приведены воспоминания дочери командира "Безупречного" Ольги Иосифовны Матусевич об отце: "Он был исключительно хороший. У нас дома он бывал гостем, он вечно бывал в каком-то далеком плавании... К нему у меня сохранилась большая нежность, и в детстве, и юности я его всегда очень любила и очень уважала. Я не знаю ни одного папиного поступка, который мог бы нарушить это уважение. Папиной отличительной чертой была безоговорочная, абсолютная правдивость, не идущая ни на какие уступки. Правда была тем идеалом, кото-рому он неуклонно служил всю свою жизнь. Помню, как на него часто нападали за это его свойство, помню, как оспаривали папину правоту в служении правде... (...) Причем папа в своей любви к правдивости, конечно, никогда не уподоблялся выводимым в литературе типам, которые под видом любви к правде матке говорят всем грубости и наглости, в папе прежде всего было большое благородство, он был большой и очень честный человек. Папа обычно бывал весел, но умел хандрить как никто другой, днями ни слова не промолвит. Правда, теперь я думаю, что причин для хандры у него было больше чем достаточно! Папа и сейчас передо мной как живой – плотная крепкая фигура, красивая большая голова, загорелое лицо, загар такой, какой только встречается у моряков.
Иосиф Александрович Матусевич (слева) с братьями Николаем и Василием.
На войну папа шел с безнадежным чувством. Помню вечерами у Скаловских папа и Александр Николаевич иногда говорили о предстоящем походе, Александр Николаевич стоял за отправку эскадры, говорил много с азартом, папа сидел мрачный, больше отмалчивался и только повторял одно: «Эскадра посылается на убой, мы не готовы к бою!» – «Да боя и не будет, вы дойдите до Мадагаскара, а там почетный мир и вы все возвращаетесь с чинами и отличиями». Папа молчал и всем своим видом ясно отвечал, что этому не верит». (Этот фрагмент воспоминаний об И.А. Матусевиче написан в 1933 г. Предоставлен из семейного архива потомком И.А. Матусевича Д.В. Носиковым).
Информация о семье капитана II ранга И.А. Матусевича, о том, как сложилась судьба близких этого доблестного моряка после его гибели, собрана петербургскими краеведами на ресурсе Дом Бака|Кирочная 24:
Евгения Михайловна Матусевич (урожденная Юрьева) 1864 -1942
"Евгения Михайловна Матусевич (дочь генерал-лейтенанта Юрьева - М.К.), яркая красивая дама на первой фотографии, жила в квартире номер семь в первой парадной с 1905 года (до этого, видимо, проживали в Кронштадте, 12-м флотском экипаже, по месту службы мужа). Вероятно, переезд был связан с образованием детей.
Евгения Михайловна Матусевич с сыном Михаилом и дочерью Ольгой. Севастополь, примерно 1902 год.
Ольга и Михаил Матусевич с дядей Василием Александровичем Матусевичем, впоследствии генерал-майором по Адмиралтейству.
Поразительно, что в телефонной книге на 1906 год она еще числится женой капитана второго ранга, а сведения подавались туда осенью предыдущего года. Но ее муж героически погиб в Цусимском сражении уже 15(28) мая 1905 года. Подробности последнего боя миноносца " Безупречный", которым командовал капитан 2го ранга Иосиф Александрович Матусевич стали известны совсем недавно, в 2015 году (статья Андрея Полутова: "Неизвестные герои Цусимского морского сражения: героический бой миноносца «Безупречный» 28 мая 1905 г." по материалам японских архивов). Видимо, поэтому и не была так долго ясна судьба членов экипажа корабля. И оставалась надежда на то, что муж жив, просто попал в плен.... Годы жизни в нашем доме явно не были счастливыми для Евгении Михайловны. Здесь она узнала о гибели мужа, сюда приходили документы на оформление вдовьей пенсии... А жизнь продолжалась. Сын Михаил поступил в том же, 1905 году, в Морской кадетский корпус. Вероятно, вопроса кем быть не стояло - семья моряков. Его дед и оба дяди, братья покойного отца, были морскими офицерами. Горько, что представитель такой семьи, Михаил Иосифович был расстрелян в сентябре 1921 года именно в Севастополе, городе русских моряков.
Михаил Иосифович Матусевич (1892-1921). В 1905 году поступил в Морской кадетский корпус. После окончания служил в качестве корабельного гардемарина на крейсере «Паллада». С 21 декабря 1911 года по 14 сентября 1912 года состоял вахтенным офицером учебного судна «Николаев», после - вахтенным начальником и и.д. ротного командира эсминца «Сильный». С 19 ноября 1916 года лейтенант М. Матусевич исполнял обязанности старшего штурманского офицера минного заградителя «Волга» (с 19.11.1916). Параллельно с декабря 1915 г. по апрель 1916 г. он обучался во временном штурманском офицерском классе. Был награжден орденами Св. Станислава 3 ст. с мечами и бантом (08.06.1915), Св. Анны 4 ст. «за храбрость» (23.11.1915). В Гражданской войне участвовал на стороне белых. Жизнь его двоюродного брата, сына дяди - адмирала Николая Александровича МатусевичаНиколая, сложилась при Советской власти вполне благополучно - исследователь Арктики, Заслуженный деятель науки и техники РСФСР, гидрограф и геодезист, инженер-вице-адмирал (22.02.1944), профессор Военно-морской академии, вице-президент Всесоюзного географического общества.
Ольга Иосифовна Свитальская (Матусевич).
Ольга Иосифовна Матусевич в 1905 г закончила женскую гимназию Л.С.Таганцевой, а в 1907 вышла замуж за студента Горного Института Николая Игнатьевича Свитальского, который впоследствии стал вице-президентом Украинской Академии Наук. Умерла в 1944 году в Башкирии. Евгении Михайловны не стало в феврале 1942 года в Блокадном Ленинграде". Источник: https://vk.com/wall-58250597_5679?ysclid=lcwg2e0qi1347123701
Раненые русские фельдфебель (на погонах шифровка "9", литеры сибирских частей отсутствуют - 9-й пех. Староингермаландский полк?) и нижний чин, попавшие в плен, вероятно, под Ляояном.
От себя: нахождение русских солдат, матросов и офицеров в японском плену отнюдь не было легким, как может показаться из некоторых нижеследующих фото. Были зафиксированы и многочисленные жестокие наказания пленных, и коррупция японской лагерной администрации; до 2 300 человек погибли в плену. Однако в общем условия содержания русских военнопленных были сносными, для офицеров - скорее хорошими. Япония демонстративно соблюдала действовавшие тогда Гаагские конвенции и декларации 1899 г., принятые, кстати, по инициативе России.
Прибытие русских пленных в порт Такахама, город Мацуяма, где в 1904 г. был создан первый в Японии лагерь для военнопленных (РГАКФД).
Группа матросов из Порт-Артура с кораблей «Баян», «Бобр», «Варяг», «Гиляк», «Забияка», «Паллада», «Пересвет», «Победа», «Полтава», «Ретвизан», «Отважный». Лагерь в Кандзэнсе, Мацуяма (РГАКФД).
Пленные в лагере для временного содержания русских военнопленных в Нарасино (РГАКФД).
Русские раненые в госпитале для военнопленных в Мацуяме (РГАКФД).
Раненный подполковник 145-го Новочеркасского полка М.М. Клингенберг с японскими военными медиками и сестрами милосердия, госпиталь в Мацуяме (РГАКФД).
Похороны скончавшегося в плену командира эскадренного броненосца «Пересвет» капитана 1-го ранга В.А. Бойсмана, Мацуяма, 10 (23) сентября 1905 г. (РГАКФД).
Похороны лейтенанта Яссевича (возможно, фамилия записана неверно, в списках погибших такого офицера найти не удалось) в Кумамото. Интересно, что на многих участвующих в погребении моряках - японская общевойсковая форма, выданная в плену (РГАКФД).
Священник Японской православной церкви Московского патриархата о. Константин (Судзуки), окормлявший русских военнопленных в Мацуяме (РГАКФД).
Православная часовня в лагере в Кандзэнсе, Мацуяма (РГАКФД).
Русские военнопленные и японская лагерная охрана в лагере № 1 в Фукуоке (РГАКФД).
Групповое фото русских пленных солдат и унтер-офицеров, а также их конвоиров в Такасаки (РГАКФД).
Вид лагеря в Тидзякуине, где содержались командующий 2-й Тихоокеанской эскадрой адмирал З.П.Рожественский и офицеры его штаба (РГАКФД).
«БЕЗУПРЕЧНЫЙ» В БОЮ. Охваченные ли тревожным предчувствием, стремящиеся ли к победе или положившиеся на сакраментальное русское «авось», моряки 2-й эскадры Тихого океана ночью с 13 на 14 мая 1905 г. вошли в Цусимский пролив. Перед практически неизбежным сражением с Объединенным флотом Японкой империи, адмирал Рожественский приказом №239 (04.03.1905) выстроил российские корабли в новый порядок следования. Согласно очередной организационной перетасовке эскадры, вытянувшейся теперь двумя колоннами, ее маленьким миноносным силам отводилась немаловажная роль. Все миноносцы были распределены между крейсерами, с которыми им предстояло совместно решать задачи по охранению эскадры.
Спасение штаба адм. Рожественского с броненосца "Князь Суворов" миноносцем "Буйный".
Миноносцы 1-го отряда – «Бедовый» (брейд-вымпел нач. отряда капитана 2-го ранга Баранова), «Быстрый», «Буйный» и «Бравый» попарно шли вместе с крейсера II ранга «Изумруд» и «Жемчуг» на линии головных броненосцев эскадры – «Князя Суворова» и «Осляби». «Это были наши дозорные справа и слева», - поясняет флагманский штурман В.И. Семенов. Однако к началу боя и все четыре этих миноносца перешли на правый траверз эскадры. Помимо разведки, на них возлагались задачи по эвакуации флагманов – старшего адмирала Рожественского и младшего адмирала Фелькерзама: «Если флагманский броненосец получил крен или вышел из строя и перестал управляться, миноносцы спешат подойти, чтобы принять Командующего и штаб». Но второго из адмиралов спасать было уже поздно. Д.Г. Фелькерзам скончался за три дня до сражения; однако «Зиновий» распорядился скрыть его смерть от эскадры (тем не менее, на некоторых кораблях об этом узнали – Г. К. Граф, «Моряки»).
Адмирал Рожественский vs адмирал Того.
«Безупречный» шел вторым в ордере 2-го минного отряда с правого борта крейсеров отряда адмирала Энквиста, прикрывавшего тыл эскадры и транспортные суда. Согласно боевому расписанию, он находился при флагманском крейсере I ранга «Олег» и следовал за «Блестящим», несшим брейд-вымпел начальника 2-го миноносного отряда капитана 2-го ранга Шамова. Три оставшихся миноносца – «Бодрый», «Грозный» и «Громкий», значительно отставали к юго-востоку, прикрывая справа цепочку транспортов и крейсеров «разведочного» отряда. Командующий крейсерским отрядом адмирал Энквист, с которым шел 2-й минный отряд, выдал миноносцам приказ, исключающий непонимание их командирами боевой задачи: «Помните, что в случае появления неприятеля вы остаетесь при транспортах и следуете за крейсерами только по особому приказанию» («Тсусимская операция»…).
Контр-адмирал О.А. Энквист, командующий крейсерским отрядом.Пожалуй, самый эффективный русский командир в Цусимском сражении.
Примерно в половине третьего ночи 14 мая корабли русской эскадры были замечены японским вспомогательным крейсера «Синано Мару», а полутора часами позднее идентифицированы им. Радио, изобретение русского инженерного гения, оповестило адмирала Того: «Враг обнаружен». С рассветом координаты вереницы броненосцев адмирала Рожественского сообщил японский броненосный крейсер «Идзуми» и начал «вести» эскадру. На 2-й Тихоокеаской эскадре все еще продолжалась повседневная служба, слово в предстоящий бой никто не хотел верить. В 8 часов на русских кораблях «по случаю высокоторжественного дня Священного Коронования Их Величеств» подняли стеньговые флаги; многие вскоре уйдут под ними на дно. В 11.00 командам было разрешено обедать повахтенно; для многих это была последняя трапеза. В 13:49 начался огневой контакт главных броненосных сил 2-й эскадры Тихого океана с главными силами Объединенного флота, и часы истории принялись неумолимо отсчитывать минуты до Цусимской катастрофы. Хронология Цусимы слишком хорошо известна, а причины трагедии русского флота до сих пор вызывают слишком ожесточенные споры, чтобы останавливаться на них еще раз. На фоне шокирующего разгрома 2-й эскадры Тихого океана, действия командиров и экипажей русских миноносцев в сражении выглядят достаточно адекватными боевой обстановке, пусть и не всегда героическими. Даже капитуляцию «Бедового» с раненым адмиралом Рожественским и чинами его штаба на борту, очевидную трусость с точки зрения кодекса чести моряков Российского императорского флота, с позиции законов войны на море можно обосновать. Участие миноносца «Безупречный» в Цусимском сражении связано с рядом загадок, точные разгадки которых его команда унесла с собой на дно Корейского пролива. Однако на основании свидетельств выживших очевидцев с различных кораблей 2-й Тихоокеанской эскадры, а также данных победителей – моряков японского Объединенного флота, можно попытаться выстроить боевой путь «Безупречного». Крейсерский отряд адмирала Энквиста, с которым шел «Безупречный», и «разведочный» отряд открыли огонь примерно одновременно с главными силами. Однако поначалу арьергардный бой не шел в сравнение с титаническим противоборством броненосцев в голове колонны. Экипажи миноносцев стали свидетелями того, как русские крейсера легко отогнали и повредили сосредоточенным огнем одинокий японский крейсер «Идзуми». Сражение в арьергарде начиналось успешно для русского оружия. С «Безупречного», ставшего сторонним наблюдателем этой перестрелки, как и с других миноносцев, моряки радостно кричали «ура» боевым братьям с крейсеров. Однако ликование длилось недолго. 3-й, 4-й, 5-й и 6-й крейсерские отряды японского Объединенного флота предприняли свое блестящее «обходное движение» и между 14 и 15 часами нависли с правого траверза над замыкавшими строй русской эскадры крейсерами, транспортами и миноносцами. А это означало, что 14 японских крейсеров, 1 броненосец береговой обороны, 1 авизо и 4 «истребителя» противостояли 5 русским крейсерам, 1 посыльному суду («Алмаз», фактически тот же авизо или безбронный легкий крейсер), 1 вспомогательному крейсеру, 5 миноносцам и 8 эскадренным транспортам. Около 14.30 начался интенсивный артиллерийский бой. Разумеется, русские транспорты также были вооружены легкой артиллерией, а среди японских отрядов было немало слабых устаревших кораблей (броненосец «Чин Иен» вообще в прошлом отважно дрался против своего нынешнего флага в составе китайского флота при Ялу в 1894 г. и с тех пор был весь изранен), и участвовали они в бою не все одновременно… Но соотношение сил все равно сложилось для русского арьергарда классическое «разгромное». В том, что силы адмирала Энквиста сумели долгое время выдерживать это сражение без критических потерь, некоторые историки видят частный успех внутри общего поражения.
Пока шла артиллерийская дуэль между крейсерами, адмирал Энквист мог попытаться повысить свои шансы, бросив на врага свои миноносцы. Тактика торпедных атак против крупных боевых кораблей в то время еще только вырабатывалась, но в Русско-Японской войне уже имелся опыт ее применения японцами в Порт-Артуре, почему было не ответить самураям тем же? Однако русский адмирал не счел это возможным; он был не одинок в чересчур осторожном применении миноносных сил. «За все время войны не было ни одного случая удачной атаки нашими миноносцами судна на ходу, хотя случаев для этого, и самых благоприятных для миноносцев, было много», - написал позднее в докладной записке для Морского ведомства капитан 2-го ранга Славочинский. «Безупречный» и другие миноносцы арьергарда русской эскадры продолжали мужественно, но бесполезно держаться на правом траверзе отряда и наблюдать, как в опасной близости падают японские снаряды.
Крейсер "Олег", при котором "Безупречный" находился в начале сражения.Командир крейсера капитан 1-го ранга Добротворский.
Командир крейсера «Олег», при котором «Безупречный» находился согласно боевого расписания, капитан 1-го ранга Добротворский, свидетельствует, что в начале огневого боя миноносец получил повреждение. Его рапорт повторяет Новиков-Прибой в комментариях ко 2-му тому своего произведения. Другие российские авторы об этом умалчивают, но данного факта это не отменяет: о «Безупречном» вообще пишут очень скупо. Даже одно попадание главным калибром японского крейсера (у противника имелись 320-мм орудия) могло нанести маленькому миноносцу смертельный удар. Однако в крейсерской перестрелке японцами активно применялись и 152, и 120-мм. Если «Безупречный» действительно «поймал» неприятельский снаряд в начале боя, то не самого крупного калибра. Судя по последующим действиям корабля, существенного ущерба в боеспособности или значительных потерь в команде он не получил. Экипаж «Безупречного» устранил последствия повреждения, не покидая своего места в ордере отряда. Отстреливаясь от японских крейсеров, арьергард 2-й эскадры Тихого океана мог судить о положении главных сил по интенсивной канонаде, долетавшей в перерывах между грохотом собственных орудий, и по дымам вдалеке. Около 15.30 с борта флагманского крейсера «Олег» заметили объятый пламенем флагман эскадры «Князь Суворов», беспомощно «выкатившийся» из строя эскадры; стало ясно, что дела у главных сил идут скверно. К этому времени закончилось и везение замыкавших строй русских кораблей отрядов. Японские крейсера пристрелялись, и русские корабли стали чаще получать попадания. Повреждения получили большинство крейсеров, на «Авроре» был смертельно ранен командир капитан 1-го ранга Евгений Романович Егорьев. Подал сигнал бедствия пораженный под ватерлинию вспомогательный крейсер «Урал», был критически поврежден транспорт «Иртыш», тонул от столкновения с другим транспортом буксир «Русь»… Один из двух главных японских источников о Цусимском сражении, «Великое сражение Японского моря» в переводе ужу упоминавшегося офицера штаба 2-й Тихоокеанской эскадры Владимира Семенова, указывает на участие в арьергардном бою русских миноносцев, правда, в довольно плачевной роли. «В 3 часа 40 минут три дестрорера, попавшиеся на пути нашей эскадры, едва спаслись». Но курсы русского и японского отрядов не пересекались, миноносцы из ордера не выходили, да и никто из русских моряков не вспоминает об этом эпизоде. Переводчик японского официоза кавтораг Семенов вообще полагал, что крейсера противника обстреляли собственные три «истребителя» из 3-го боевого отряда. Неразберихи хватало и у японцев… «Безупречный» и другие российские миноносцы продолжали оставаться в этом бою зрителями поневоле. Деятельным и энергичным людям, служившим на них, было тяжело оказаться в такой роли, но они терпеливо ждали приказов. Приказов, которые уже некому было отдать: командовавший арьергардом адмирал Энквист занимался своими крейсерами, старший флагман адмирал Рожественский был серьезно ранен и утратил контроль над обстановкой, младший флагман адмирал Небогатов сам ждал приказа… К 16.30, главные силы 2-й Тихоокеанской эскадры, которые теперь вел броненосец «Бородино», уклоняясь от охватывающего маневра броненосных сил адмирала Того маневром на обратный курс (в литературе его называют «вторым бегом на юг»), встретились со своим отчаянно сражавшимся арьергардом. Хотя в линейном строю русских броненосцев больше не было погибшего «Ослябя» и отчаянно боровшегося за жизнь флагмана «Князь Суворов», многие корабли были жестоко избиты японскими снарядами, это еще была внушительная сила. Меткость огня эскадры Рожественского при Цусиме, мягко говоря, вызывает много вопросов, однако на данном этапе сражения комендоры 2-го и 3-го русских броненосных отрядов успешно накрыли японские отрядные флагманы крейсера «Кассаги» и «Нанива». Решив не искушать солнечную богиню Аматерасу, японские крейсерские отряды отошли на восток, русские же крейсера на некоторое время встали под защиту нестреляющего борта броненосцев. Встречу растрепанных в бою отрядов русского флота можно описать, как временное скопление кораблей под убийственным огнем противника. Постепенно полуразгромленная эскадра, повинуясь приказам командиров отрядов, вытянулась в четыре неровных кильватерных колонны и снова двинулась на север, упрямо продолжая пробиваться во Владивосток. Миноносцы при этом, согласно данным всех очевидцев, «совершенно потеряли строй». Не получая приказов, их командиры оказались предоставлены собственной инициативе. Именно час сражения между 17.00 и 18.00 был отмечен активными действиями нескольких миноносцев, в том числе – «Безупречного». «В 6 часу вечера миноносец «Буйный» подошел к «Суворову», - свидетельствует первый официальный русский летописец сражения капитан 1-го ранга граф Капнист («Тсусимская операция…»). С объятого огнем разрушенного флагмана доблестный миноносец, до этого уже храбро спасавший команду «Осляби», под огнем японских крейсеров принял раненого адмирала Рожественского и большую часть его штаба. Впоследствии историки определили время спасательной операции как с 17.10 по 17.30. После этого «Буйный» полным ходом бросился догонять русскую эскадру. Точное местонахождение «Безупречного» в это время неизвестно. Достоверно можно сказать только о том, что около 18 часов «Буйный» и «Безупречный» встретились в арьергарде русской эскадры и совместно предприняли отчаянные усилия по оповещению русских кораблей о сдаче адмиралом Рожественским командования своему младшему флагману адмиралу Небогатову.
Самая известная фотография миноносца "Буйный".
В промежуток же между 17.30 и 18.00 одним из этих миноносцев, «Безупречным» или «Буйным», был совершен самый блестящий маневр русских миноносных сил в Цусимской баталии – торпедная атака против главных броненосных сил Соединенного флота Японии, 1-го боевого отряда под флагом самого адмирала Того. «В 5 часов 33 минуты, идя на NW 67°, вдруг встретили несущийся на нас неприятельский миноносец, - рассказывает наиболее подробная японская история сражения, «Описание военных действий на море в 37-38 гг. Мейдзи» (издание Морского Генерального штаба империи), - Уклонившись от него на NO, заставили его отойти». Этот эпизод сражения отражен японскими военно-морскими историками на прилагающийся карте с должной самокритичностью. Курс 1-го боевого отряда, а это 4 броненосца во главе с флагманским кораблем «Микаса», 2 броненосных крейсера и 1 авизо, делает характерный зигзаг, уклоняясь от одного русского миноносца. Кто же был этот одинокий герой? «Около 5 ч.30 м. он (1-й боевой отряд японкой эскадры) встретил несшийся на него миноносец, вероятно, «Буйный», - пишет граф и историограф «Тсусимы» Капнист. На этом аргументы в пользу атаки «Буйного» исчерпываются. К указанному времени «Буйный» вез раненого адмирала Рожественского и, кроме того, был переполнен спасенными с «Осляби» (204 чел.) и «Суворова» (22 чел.) людьми. «В машине лопнул теплый ящик, котлы приходилось питать забортной водой, один котел совсем засорился, и его выключили», - описывает аварийное техническое состояние миноносца Новиков-Прибой; в данном случае ему можно верить, он пишет со слов матросов с «Буйного», которых встречал в плену. Начинать в таком состоянии торпедную атаку было бы безумием. Командира «Буйного» капитана 2-го ранга Николая Николаевича Коломейцева современники характеризуют как опытного моряка, удивительным образом сочетавшего смелость с осторожностью. Бесшабашно ринуться в бой на неисправном корабле, переполненном деморализованными «чужими» матросами, было не в стиле этого хладнокровного человека. К тому же сам Коломейцев, выживший при Цусиме и проживший до глубоко старости, никогда не рассказывал ни о чем похожем. «Это был миноносец «Безупречный», потом пропавший без вести», - первым из русских авторов называет героя одинокой торпедной атаки Новиков-Прибой в комментариях ко 2-му тому своего произведения. Советского беллетриста Цусимы много и отчасти заслуженно критикуют за принижение доблести русских моряков, однако именно ему принадлежит приоритет в рассказе об атаке «Безупречного». Впрочем, к этому моменту сражение было уже проиграно русской эскадрой, и этот эпизод никак не повлиял на его исход. Около 18.00 «Безупречный» вернулся к главным силам 2-й эскадры Тихого океана. Тогда миноносец в последний раз видели с русских кораблей, в последний раз слышали голос его командира капитана 2-го ранга Матусевича, передавшего через рупор приказ о переходе командования от раненого адмирала Рожественского к младшему флагману Небогатову. Рассказывает «Тсусимская операция» издания Морского генерального штаба в Санкт-Петербурге: «С миноносца («Буйный») был сделан сигнал о передаче командования к.-адм. Небогатову с приказанием идти во Владивосток. Это было в начале седьмого часа. Сигнал был принят и отрепетирован некоторым крейсерами и транспортами, но с «Императора Николая I» (флаг адм. Небогатова) не замечен. Миноносцу «Безупречный» было приказано подойти к «Императору Николаю I» и сообщить на словах адмиралу Небогатову о передаче ему командования, с приказанием вести эскадру во Владивосток… Вскоре после этого к «Императору Николаю I» подошел миноносец «Безупречный» и передал голосом: «Адмирал Рожественский ранен, находится на миноносце; приказывает Вам идти во Владивосток». После чего к.-адм. Небогатов поднял сигнал: «Следовать за мной».
Эскадренный броненосец "Николай I", флагман адм. Небогатова.С него последнего слышали голос командира "Безупречного".
Над Цусимским проливом спускался вечер. Предстоящей ночи было суждено увидеть массированные атаки японских миноносных сил на поредевшую и растрепанную 2-ю эскадру Тихого океана, все еще упорно тянувшуюся курсом на Владивосток. Этот поворот в ходе сражения в значительной степени определил судьбу русских миноносцев. «Миноносцы не получили никаких указаний от адмирала Рожественского, что им делать в ночь после боя, - пишет историограф «Тсусимы» граф Капнист. – В предыдущие ночи, когда уже была опасность минных атак, он их держал в строю эскадры. Поэтому они и сочли, что поручение держаться при крупных судах днем касается и ночи». Он делает верный вывод: «Кроме опасности быть принятыми за неприятельские и расстеленными собственными судами, есть не меньшая опасность для крупных судом принять неприятельский миноносец за свой и подпустить его к себе… Отсутствие в нашем флоте правильного военного образования и обучения, как в мирное время, так и за время похода 2-й эскадры, в достаточной мере объясняет это странное недоразумение». О результатах подобной тактики можно судить на примере крейсера «Владимир Мономах». Он сначала последовательно обстрелял «Бедовый» и «Громкий», а затем внезапно начал миролюбиво запрашивать голосом атакующую тройку японских миноносцев – и в результате получил попадание торпедой, повлекшее на следующий день гибель корабля. Русские миноносцы, малочисленные, изношенные, частично поврежденные и перегруженные спасенными моряками, в свою очередь, не смогли защитить ни один из своих кораблей. На этом фоне действия миноносца «Безупречный», вернее – его командира капитана 2-го ранга Матусевича выглядят достаточно разумными. С наступлением темноты «Безупречный» отделился от эскадры и двигался на прорыв во Владивосток в одиночку. Этот маневр имел шанс на успех. Во-первых, за такое решение «голосовала» проблема с топливом. Русские миноносцы с 15 мая 1905 г., т.е. уже на второй день после начала сражения, остро столкнулись с нехваткой угля, ограничивавшей им возможность маневра. Тратить очень ограниченные ресурсы угольных ям «невки» на обреченные движения агонизирующей эскадры бессмысленно, решили на «Безупречном». Следовательно – вперед на прорыв! Во-вторых, в одиночку было легче проскочить через завесу кораблей Объединенного флота адмирала Того. Российские имперские историографы Цусимского сражения не все разделяют это мнение, однако им возражают факты. Прорывавшийся эскадренным строем адмирал Небогатов в итоге капитулировал, единственный его корабль – крейсер «Изумруд» - ушел от позора в одиночку. Адмирал Энквист смог увести остатки своего крейсерского отряда вместе, но в обратном направлении – на Филиппины. Оба пробившихся во Владивосток русских миноносца – «Бравый» и «Грозный» - проскочили туда поодиночке, один прошел и легкий крейсер (посыльное судно) «Алмаз». И, наконец, рано или поздно почти все командиры русских миноносцев (кроме «Буйного», который окончательно вышел из строя и был затоплен артиллерией крейсера «Дмитрий Донской») пришли к решению отделиться от крупных кораблей и попытать удачу самостоятельно. Словом, «Безупречный», благодаря решению своего командира на исходе первого цусимского дня, имел реальную возможность дойти во Владивосток. Однако в случае с «Безупречным» фактор удачи, который вообще имеет в морском деле крайне важное значение, не сработал.
Адмирал Того посещает битого адмирала Рожественского.
ГИБЕЛЬ «БЕЗУПРЕЧНОГО». В ночные часы с 14 на 15 мая 1905 г. миноносец «Безупречный» сумел пройти из Цусимского пролива в Корейский. К этому времени Объединенный флот Японской империи уже разворачивал там заслон, готовясь устроить «теплую встречу» пережившим «миноносную ночь» русским кораблям. Пишет Г. Б. Александровский, который, как эмигрантский правопреемник российской имперской военно-морской школы, относится к перспективам прорыва скептически: «Конечно, все японские крупные корабли перешли за ночь к острову Дажелет и расположились цепью между южной оконечностью Кореи и этим островом. (...) Кроме того, по всему побережью Кореи и на острове Дажелет находились японские посты наблюдения, которые сообщали обо всех замеченных передвижениях русских кораблей» (Г. Б. Александровский. Указ. соч.). Однако в случае с «Безупречым» регулярная японская «рыболовная сеть» как раз не сработала. Миноносец погубило несчастное стечение обстоятельств. В бою накануне крейсер 2-го класса (бронепалубный) «Касаги», флагман 3-го отряда, получил под ватерлинию тяжелый русский снаряд. Началось затопление котельного отделения и угольной ямы, появился крен. Поврежденный крейсер было решено вывести из боя и препроводить в залив Абурадани для зализывания ран. Сопровождать «раненого командира» было поручено другому крейсеру 2-го класса – «Читосе», под командой капитана 1-го ранга Такаги Сукэкадзу. Сопроводив поврежденный флагаман до места назначения, «Читосэ» принял флаг командира 3-го боевого отряда адмирала Дэва Сигэто, а с канонерской лодки (устаревшего шлюпа) «Амаги» - подразделение матросов-новобранцев, следовавших на эскадру адмирала Того. В 21.50 14 мая крейсер вышел из залива поспешил вернуться в боевые порядки у острова Дажалет: адмирал Дэва торопился успеть к окончанию сражения. Так на заре 15 мая 1905 г. курс «Читосэ» пересекся с курсом «Безупречного». О дальнейшем повествуют сухие строчки из основного японского официоза о морских битвах Русско-Японской войны «Описание военных действий на море в 37-38 гг. Мейдзи» (сост. Ген. штабом в Токио; пер. с яп. А. Воскресенский ; изд. под ред. Морского Мин-ва, СПб., 1909-1910) В 4-м томе, озаглавленном « Действия против 2-й Тихоокеанской эскадры и овладение о. Сахалином» статья 3 главы V носит название «Потопление миноносца «Безупречный». Она проясняет общий ход событий и действия японских кораблей в бою и после него. «…Крейсер вышел из залива Абурадани в 9 часов 50 минут вечера; на пути к острову Дажелет около 4 часов утра с левого борта по носу был замечен миноносец. Крейсер повернул влево, но миноносец также повернул влево и начал уходить полным ходом. Уже рассветало, и было видно, что миноносец двухмачтовый и 4-х трубный. Убедившись, что это неприятель, «Читосе» немедленно повернул за ним в погоню; так как тот, по-видимому, не мог развить полного хода, то расстояние постепенно уменьшалось, и в 4 часа 20 минут «Читосе» открыл огонь».
Крейсер «Читосе», победитель "Безупречного".
Крейсер «Читосе» к Цусимскому сражению получил богатый боевой опыт, воюя против российской 1-й Тихоокеанской эскадры (Порт-артурской). В частности, он участвовал в потоплении русских миноносцев «Внушительный» и «Стерегущий». Командир и экипаж «Читосе» примерно знали, чего можно ожидать от миноносников Российского императорского флота, и действовали соответственно. На крейсере в момент боя держал флаг командир 3-го боевого отряда адмирал Дэва, однако, согласно практике всех флотов мира, кораблем в бою командует именно командир, адмирал командует соединением. Руководил действиями «Читосе» против «Безупречного» командир крейсера капитан 1-го ранга Такаги. «Он родился в префектуре Кагосима, - гласит официальная японская биография этого офицера. - В 1882 г. он окончил Военно-морскую академию (9-й выпуск) и был направлен на шлюп "Сейки» (в 1888 г. наскочивший на мель в устье реки Фудзи и затонувший – М.К.). Служил во время японо-китайской войны в качестве командира отряда. Стал командирам крейсера "Хиэй" в 1902 г. и крейсера "Читосе" в 1903 г., а во время Русско-Японской войны не смог догнать крейсер 2-го класса "Новик" в ходе боя в Желтом море. В битве в Японском море он преследовал и потопил эсминец "Безупречный" вместе с миноносцем "Ариаке". После войны он составил "Справочник по оперативной тактике", и, после службы в качестве командира кораблей "Миядзима" и "Чин Иен" (броненосец бер. обороны – М.К.), стал командиром резервной военно-морской базы в Майдзуру, а в 1912 г. уволился в запас». Из неофициальной биографии: каперанг Такаги много пил, за что получал неоднократные взыскания, но это не мешает ему быть хорошим моряком. Но перейдем к русскому командиру, капитану 2-го ранга И.А. Матусевичу. В сложившейся обстановке он действовал единственно верным способом – уводил свой корабль из-под удара. «Безупречному» бы в это время развить 26-27 узлов заложенной в ТТХ скорости, и он ушел бы от «японца» , машины которого выдавали максимум 22,5 узла… Однако ходовая часть «Безупречного» после изматывающего перехода 2-й эскадры Тихого океана была очень изношена, к тому же накануне он несколько раз выводил ее на форсированный режим и, видимо, окончательно этим «убил». «Читосе» по факту шел быстрее и имел свободу маневра – не соваться в радиус действия мелкокалиберной артиллерии русского миноносца, а самому крушить его из десяти 120-мм стволов. Возможно, из девяти: накануне в бою с русскими крейсерами «Читосэ» «заработал» два попадания, было выведено из строя одно орудие, какого калибра – не сообщается. Но общей картины это не меняет. Под таким ураганным огнем «Безупречный», маневрируя и уклоняясь, продержался 1 час 7 минут – подсчитано самими же японцами. Это позволяет оценивать действия командира и экипажа русского корабля в неравном бою как умелые и грамотные. «В это время подошел миноносец «Ариаке» и тоже начал стрелять по неприятелю», - продолжает описание неравного боя «Описание военных действий на море в 37-38 гг. Мейдзи» .
Эскадренный миноносец «Ариаке» (возможно, однотипный "Хурасамэ").Из-за созвучия названия с известным блюдом национальной кухни, миноносцам типа "Хурасаме" японские моряки дали прозвище: "мисочка с лапшой".
На сцене появляется новое действующее лицо – «истребитель» «Ариаке» (командир - капитан-лейтенант Масао Куцуми), который сам по себе по вооружению сильнее «Безупречного» и гораздо быстроходнее - до 29 узлов. До сего времени ему не удалось ничем отличиться, и теперь команда «Ариаке» рвалась в бой, чтобы получить свою долю победы. Можно предположить, что «Ариаке» отважно сунулся к «Безупречному» на дальность стрельбы своей артиллерии - 76- и 57-мм. Следовательно, и сам вошел в зону поражения по крайней мере «главного калибра» русского миноносца – его носового 75-мм орудия. Вступил ли «Безупречный» в артиллерийский бой с японскими кораблями? На этот вопрос смогли бы ответить рапорты командиров «Читосэ» и «Ариаке», составленные по результатам боя. Однако в переводе на европейские языки их обнаружить не удалось. Не факт, что и на японском языке они существуют, а не погибли с другими архивами императорского флота в годы Второй мировой войны. Очевидно, что на протяжении большей части боя японские корабли держались вне пределов досягаемости слабых пушек «Безупречного». В подобной ситуации, например, миноносец «Блестящий» огня не открывал: зачем разбрасывать попусту боезапас, когда все равно не добьешь? Но у «Блетящего» был шанс уйти, и в итоге большая часть его команды (погибли только 3 чел., в т.ч. командир кап 2-го ранга А.С. Шамов) выжила, перебравшись с тонувшего миноносца на систершип «Бодрый». На «Безупречном» же иллюзий относительно исхода боя быть не могло. Людям проще умирать, когда они сражаются. Ответный огонь «Безупречного» более чем вероятен. Не секрет, что моряки русских броненосцев в Цусимском сражении стреляли плохо. У крейсеров этот показатель уже лучше. Миноносец же «Громкий» «залепил» только одному из дравшихся против него японских «истребителей», «Сирануи», 22 попадания. Русские миноносники стрелять умели, когда было по кому. Однако их пушки были малоэффективны. На «Сирануи» после сражения с «Громким» критических повреждений не было, потери японцев – 3 убитых и 7 раненых. В последнем бою легендарного миноносца «Стерегущий» русские моряки поразили 19 снарядами три неприятельских «истребителя» – только один из них, "Акэбоно", был вынужден выйти из боя из-за подводной пробоины и затопления в кормовой части, потери врага на всех трех кораблях – 1 убитый и 7 раненых.
Схема повреждений эсминца "Акэбоно" после боя со "Стерегущим", сделана одним из уцелевших матросов русского миноносца, поднятым на борт.
Ни крейсер «Читосе», ни миноносец «Ариаке» в бою с «Безупречным» повреждений не зафиксировали, потерь в личном составе не имели. Нельзя полностью исключить, что командоры русского миноносца могли добиться попаданий в «Ариаке», но не результативных, японцы услышали только «стук по корпусу»… А вот «Безупречному» вражеские снаряды причиняли смертельные раны. «Нанеся серьезные повреждения и видя, что неприятельский миноносец совершенно потерял боевую способность и скоро затонет, «Читосе» в 5 часов 27 минут прекратил огонь и вместе в «Ариаке» пошел к острову Дажелет» («Описание…). Почему японские корабли ушли, предоставив погибающий «Безупречны» его судьбе, даже не дождавшись, пока он затонет? Ряд российских авторов называют причиной самурайскую месть за упорное сопротивление русского миноносца.
