0 просмотренных постов скрыто
Один поворот не туда1
Все знают, что Первую мировую войну фактически начал серб Гаврило Принцип, застрелив эрцгерцога Франца Фердинанда в Сараево. Но мало кто вспоминает человека, который буквально привез эрцгерцога под дуло пистолета. Этим человеком был Леопольд Лойка, водитель того самого автомобиля Gräf & Stift.
28 июня 1914 года в Сараево царил хаос. Безопасность была организована из рук вон плохо: вместо армии улицы охраняли несколько местных полицейских. Утром кортеж уже атаковали бомбой (ее бросил другой заговорщик, Чабринович), но эрцгерцог чудом уцелел. Он был в ярости, но вместо того, чтобы немедленно покинуть город, решил проявить благородство и поехать в госпиталь навестить раненых при взрыве офицеров. Лучше бы он этого не делал.
Чтобы благополучно миновать центр города, маршрут изменили: кортеж должен был ехать по набережной Аппель. Но вот незадача — водителям об этом никто не сказал. У губернатора Боснии Оскара Потиoрека, отвечавшего за организацию визита, и так голова шла кругом от происходящего, так что он попросту забыл проинструктировать шоферов. Ну, бывает, забыл человек, и так стресс — только-только теракт пережили.
Леопольд Лойка, чех по национальности и опытный шофер, просто следовал за машиной мэра, которая ехала по старому маршруту. На Латинском мосту первая машина свернула направо, на улицу Франца Иосифа. Лойка послушно повернул следом.
В этот момент губернатор Потиорек, сидевший в машине с эрцгерцогом, спохватился и заорал: «Стой! Куда едешь? По набережной!».
Лойка ударил по тормозам. Роскошный лимузин Gräf & Stift остановился как вкопанный. Проблема была в том, что у этой машины не было задней передачи (по другим данным, она включалась очень сложно), и чтобы развернуться, Лойке потребовалось время.
И надо же было так совпасть, что именно в этот момент, прямо напротив остановившейся машины, стоял Гаврило Принцип. Он уже считал, что покушение провалилось, и просто слонялся у деликатесной лавки Шиллера, намереваясь перекусить. И тут подарок судьбы: цель сама остановилась перед ним, не двигаясь, на расстоянии пары метров.
Принцип не мог поверить своей удаче. Он выхватил пистолет и сделал два выстрела. Лойка, наконец, сообразив, что происходит, нажал на газ, но было поздно.
После убийства высокопоставленного пассажира Леопольд Лойка стал главным свидетелем обвинения. Он опознал Принципа на суде. Но жизнь его была сломана. Он получил щедрую награду от императора Карла I (400 000 крон), открыл гостиницу в Брно, но так и не смог забыть тот день. Он часто показывал посетителям окровавленные подтяжки эрцгерцога и кусок браслета графини Софи Хотек (супруги Франца, погибшей с ним), которые хранил как сувениры. Он видел в случившемся свою вину и пытался топить ее в алкоголе. Леопольд Лойка спился и умер в 1926 году, всеми забытый.
Миллионы людей погибли, четыре империи (Российская, Османская, Австро-Венгерская и Германская) рухнули, карта мира была перекроена — и все это отчасти потому, что один чиновник забыл сказать водителю про новый маршрут, а водитель просто повернул руль направо.
***********************
Подпишись на мой канал в Телеграм - там доступны длинные тексты, которые я не могу выложить на Пикабу из-за ограничений объема.
Показать полностью
«Золотой обоз не вышел: Как булкохрусты придумали поезд, которого не было»
В 1918 году в России было очень тяжело. Война не кончилась, а власть сменилась. Новые люди — Ленин, Троцкий подписали мир с Германией, потому что армии почти не было, и дальше драться значило бы погибнуть всем.
Многие тогда возмутились. Особенно те, кто был против большевиков. И пошли слухи. Один из самых стойких — что Ленин и Троцкий отдали кайзеру Вильгельму всё золото России. Иногда говорили — 1200 тонн. Иногда — «всё подчистую». С тех пор эту фразу повторяют до сих пор. Особенно — те, кого в народе зовут «булкохрустами»: сидят в тепле, хрустят булкой и судят о революции по листовкам.
Но давайте не верить на слово — ни им, ни мне. Давайте заглянем в то, что осталось от тех дней: в бумаги, в дневники, в отчёты. Туда, где не бывает пафоса — только чернила и цифры.
Первое — про само золото.
❗Сколько его было?
Не 1200 тонн. Это больше, чем весь золотой запас Российской империи накануне революции.
По данным Госбанка на 1 марта 1918 года, в стране оставалось около 670 тонн. Из них:
- 507,5 тонн — в Казани,
- около 11 тонн — в Петрограде и Москве,
- остальное — в Сибири и Средней Азии.
А вот что говорила Елена Стасова, которая в то время работала секретарём ЦК и знала, как дышало правительство изнутри:
«К марту 1918 года в Москве оставалось около 200 пудов золота. Основная масса — в Казани. Транспортировка была невозможна: волжские дебаркадеры захвачены чехами, дороги — в руках анархистов. Отправить туда эшелон с золотом — всё равно что бросить его в Волгу».
Второе — про договор и обязательства.
Да, Брест-Литовский мир был подписан. И в нём, в статье 13, написано:
«Россия обязуется уплатить репарации… по особому соглашению. Уплата может производиться золотом, товарами, сырьём…»
Обратите внимание: «может», а не «должна». И не указано — сколько, когда, в каком виде. Только: «по особому соглашению».
Такое соглашение подписали только 27 августа 1918 года — «Особый протокол». Там впервые назвали сумму: 1 миллиард марок авансом.
Но вот что доложил Григорий Крестинский, нарком финансов, в Совнарком 10 сентября 1918 года:
«В исполнение Особого протокола Германии направлено:
> — 12 тыс. тонн льняного волокна,
> — 8 тыс. тонн пеньки,
> — 5 тыс. тонн нефти,
> — векселя на 150 млн марок.
> Золото не направлялось ввиду отсутствия разрешения ЦК и военной угрозы на транспортных путях».
То есть:
— Сырьё — отправили.
— Бумаги — выписали.
— Золото — не тронули. ❌
Третье — что говорили сами немцы?
Если бы они получили золото — они бы его записали. В казначействе, в банке, в отчётах послов.
Но вот телеграмма Вильгельма Мирбаха, посла Германии в Москве, отправленная в Берлин 12 апреля 1918 года:
«…золотые платежи со стороны большевиков до сих пор не поступили… казанские резервы по-прежнему недоступны…»
А в сентябре — новая телеграмма:
«Большевики предлагают лес и хлопок. На вопрос о золоте отвечают: “технические трудности”»
Четвёртое — про «93 тонны», которые якобы ушли в Германию.
Эта цифра — из показаний Генриха Ягоды, данных им в 1937 году, перед расстрелом. Он написал, что в августе 1918-го в Ригу отправили 93,5 тонны золота.
Но есть и другая запись — в дневнике Карла Радека, который знал Ягоду лично:
«Ягода хвастался — “мы золото везём”, но это была провокация или бред. Никто не дал санкции».
❗А самое главное — накладная на эшелон, ушедший из Казани 8 сентября 1918 года. В ней — 93,5 тонн золота. И пункт назначения: Уфа.
Не Рига. Не Берлин.
А именно Уфа.
И Григорий Петровский, председатель ВЦИК, подтвердил это на съезде Советов:
«8 сентября Казань была эвакуирована. Весь золотой запас — 507 тонн — вывезен в Уфу. Это — победа Советской власти над интервенцией».
То есть те самые 93,5 тонны — это не «отданное кайзеру золото». Это — часть эвакуации, спасённого от белых и чехов.
И последнее — про ноябрь 1918-го.
13 ноября — кайзер Вильгельм бежал в Голландию. В Берлине — революция.
В тот же день Совнарком принял Декрет:
«Брестский договор утрачивает силу… Все обязательства по контрибуциям аннулируются».
Некоторые думают: раз договор аннулировали — значит, и передачи не было.
Но это не так. Аннулирование не стирает прошлое. Оно только отменяет будущее.
Но если бы золото уже передали — его бы не вернули. Оно бы лежало в Берлине.
А оно — лежало в Уфе. А потом — в Москве.
В 1920 году, когда Госбанк впервые подвёл итоги, в казне оказалось 416 тонн золота.
Откуда?
— Из Казани.
— Из Уфы.
— Из старых московских подвалов.
Вот и весь рассказ.
Никаких тайных поездов.
Никаких сундуков, ушедших в ночь.
Никаких подписей под «передачей всего золота».
Была тяжёлая сделка.
Были попытки выторговать время.
Было золото — и его сохранили, хотя вокруг горел ад.
А миф о «предательстве за золото» родился потому, что людям проще верить в одну яркую ложь, чем в сотню мелких, серых, но правдивых фактов.
Как говорил Ленин на съезде в марте 1918-го — не в гнев, а в явь:
«Пусть покажут один документ, где мы продали золото. Пусть найдут одного очевидца, который видел, как его везут. Они не найдут».
Спустя столетие — так и есть.
Ни одного документа.
Ни одного очевидца.
ВЗЯЛ ТУТ 👈
Показать полностью
Как поставить войну на паузу: 11 часов 11-го месяца
К осени 1918 года немецкой военной машине стало нехорошо. Совсем. Союзники один за другим отваливались: 30 октября капитулировала Турция, 3 ноября — Австро-Венгрия. На Западном фронте американцы подвозили свежие войска, как дрова, а у немцев заканчивались и дрова, и люди. 29 сентября генерал-квартирмейстер Эрих Людендорф, человек, который, по сути, и вел эту войну, пришел к кайзеру и сообщил: «Все». Фронт не продержится и 24 часов. Война проиграна.
Но Людендорф был не только военным, он был еще и хитрым администратором. Он не собирался сам вывешивать белый флаг. Вместо этого он потребовал немедленно сформировать новое, «демократическое» правительство и поручить ему просить о мире. «Теперь они должны лечь в ту постель, которую они приготовили для нас», — бросил он своим офицерам. Проиграли войну военные, а расплачиваться за это будут политики.
Новым главой правительства (канцлером) 3 октября назначили принца Максимилиана Баденского, фигуру компромиссную. Он тут же написал президенту США Вудро Вильсону: мол, мы готовы на мир на основе ваших «14 пунктов». Вильсон, однако, был не так прост. Переписка шла недели. Американцы требовали: выведите войска, прекратите топить корабли. А в третьей ноте, от 23 октября, сказали прямо: «Если правительству США придется иметь дело с... монархической верхушкой Германии... оно должно будет требовать не переговоров о мире, а капитуляции». В переводе с дипломатического: «Пока ваш кайзер сидит на троне, разговора не будет».
Пока в Берлине думали, как быть с кайзером, страна пошла вразнос. 4 ноября в Киле взбунтовались матросы. Началась так называемая Ноябрьская революция. Немцам срочно нужно было остановить войну, просто чтобы не началась полномасштабная гражданская. 6 ноября делегация выехала во Францию. Возглавлял ее не военный, а гражданский — Маттиас Эрцбергер. Военные ехали лишь как ассистенты.
8 ноября они прибыли в Компьенский лес, в штабной вагон маршала Фердинанда Фоша. Никаких переговоров в духе «давайте обсудим» не было. Фош появился всего дважды. В первый раз — чтобы спросить, чего они хотят. Во второй — чтобы посмотреть, как они подпишут. Немцам просто выдали список требований и дали 72 часа.
Пока делегация читала список, в Берлине их страна исчезала на глазах. 9 ноября принц Макс, не дожидаясь согласия самого кайзера, объявил о его отречении и передал власть социал-демократу Фридриху Эберту. Тут же с балкона Рейхстага Филипп Шейдеман провозгласил Германию республикой. А через пару часов Карл Либкнехт провозгласил другую, «советскую» республику. Кайзер Вильгельм, поняв, что его «кинули» все, 10 ноября сел на поезд и удрал в Нидерланды.
В Компьене у делегации просто не осталось страны, от имени которой они могли бы торговаться. Из Берлина летела паническая телеграмма от Эберта: «Подписывайте. Что угодно. Немедленно». То же самое подтвердил и фельдмаршал Гинденбург.
Условия были не просто суровыми — они были унизительными. Прекращение огня через 6 часов. Эвакуация из Франции, Бельгии, Эльзаса-Лотарингии. Сдача 5000 орудий, 25 000 пулеметов, 1700 самолетов. Сдача 5000 паровозов и 150 000 вагонов (это парализовало всю немецкую транспортную систему). Интернирование всего флота. Отмена Брест-Литовского мира с Россией. И главный пункт: морская блокада не снимается. То есть, вы разоружаетесь, но мы продолжим морить вас голодом, пока не подпишете основной мирный договор.
11 ноября, в 5:20 утра, Маттиас Эрцбергер, тот самый гражданский, поставил свою подпись. Военные чины из делегации демонстративно стояли рядом. Война должна была закончиться в 11:00, но боевые действия шли до 10:59, до последней минуты. Американский рядовой Генри Гюнтер погиб в 10:59, когда атаковал немецкий пулеметный расчет, который уже махал ему, чтобы он уходил. Война закончилась не победой, а просто остановкой по расписанию, оставив военных чистить мундиры, а политиков — принимать на себя позор.
***********************
Подпишись на мой канал в Телеграм - там доступны длинные тексты, которые я не могу выложить на Пикабу из-за ограничений объема.
Показать полностью
Странный бой в тумане: дуэль «Евстафия» и «Гебена»
В Первой мировой войне у российского Черноморского флота была одна главная цель. Эта цель имела имя: «Гебен». Немецкий линейный крейсер, формально «подаренный» Турции (и переименованный в «Явуз»). Это был тот самый «Гебен», который, по сути, и втянул Османскую империю в войну, нагло обстреляв Севастополь и Одессу еще до её официального объявления. Его потопление для русских моряков было делом чести.
Но «Гебен» был настоящей головной болью. Он был быстрее, современнее и мощнее любого отдельного русского броненосца-додредноута. Российские корабли могли тягаться с ним, только собравшись в «стаю». Из-за этой одной немецкой «акулы» российская эскадра не могла действовать поодиночке. Адмиралам приходилось выводить в море весь флот, как на парад, чтобы «Гебен» не мог поймать и утопить кого-то одного.
Для противодействия ему был разработан особый план: русские броненосцы должны были вести централизованный огонь, стреляя по одной цели, используя данные с одного корабля-наводчика. Идея была в том, чтобы пять кораблей стреляли как одна гигантская батарея. И 18 ноября 1914 года представился случай проверить эту теорию.
Русская эскадра — пять эскадренных броненосцев («Евстафий», «Иоанн Златоуст», «Пантелеймон», «Три Святителя», «Ростислав») и несколько кораблей помельче — возвращалась в Севастополь после рейда. Командующий, адмирал Эбергард, знал, что «Гебен» и его шустрый напарник «Бреслау» где-то рядом. Флот шел в кильватерной колонне (попросту, гуськом) в густом тумане.
Около полудня у мыса Сарыч дозорный крейсер «Алмаз» увидел дым. Это был «Гебен». Немецкий адмирал Сушон, в свою очередь, не ожидал встретить весь русский флот — он искал одиночные цели. Оба адмирала были удивлены. Из-за тумана флагманский броненосец «Евстафий», шедший первым, увидел врага на идеальной дистанции — 40 кабельтовых (около 7,4 км). Для 305-мм (12-дюймовых) орудий это была почти пистолетная дуэль.
И вот тут всё пошло не так. По новому плану, стрелять нужно было по данным с корабля-«наводчика», которым был «Иоанн Златоуст», шедший вторым в колонне. «Евстафий» видел цель идеально. А «Златоуст», окутанный дымом из труб флагмана и туманом, не видел почти ничего. Он пытался разглядеть серый корабль в сером тумане через черное облако угольного дыма.
«Евстафий» запросил по радио дальность. «Златоуст» передал ошибочные данные: 60 кабельтовых (более 11 км), а не 40. Данные, что называется, не бились. Капитан «Евстафия» Галанин, видя, что «Гебен» вот-вот откроет огонь, не мог ждать. Он плюнул на приказ о централизации и приказал стрелять, используя свои данные.
Первый же залп «Еvстафия» накрыл «Гебена». 305-мм снаряд пробил 127-мм броню каземата 150-мм орудия, вызвав сильнейший пожар и убив весь расчет. Это был блестящий выстрел, едва не уничтоживший крейсер.
А что же остальной флот? Остальной флот получил неверные данные от «Златоуста» и честно отстрелялся по ним. В итоге «Иоанн Златоуст» и «Три Святителя» начали усердно палить по «Гебену» с перелетом в 20 кабельтовых, то есть — посылая снаряды на километры за его корму. «Пантелеймон» вообще никого не увидел и молчал.
Весь 14-минутный бой свелся к дуэли «Евстафия» и «Гебена». Русский флагман получил четыре попадания, потеряв 33 человека убитыми и 25 ранеными, но и сам нанес «Гебену» тяжелейшие повреждения.
Пользуясь преимуществом в скорости, поврежденный «Гебен» не стал ждать, пока русские разберутся со своими прицелами, и просто отвернул, скрывшись в тумане.
А где были русские миноносцы? Единственные корабли, способные догнать «Гебена»? Адмирал Эбергард, опасаясь тумана, держал их в хвосте колонны, для охраны, а не в авангарде, для атаки. Пока они пробивались вперед, «Гебен» уже уходил.
Немец ушел в Босфор на двухнедельный ремонт. «Евстафий» вернулся в Севастополь. Офицеры и моряки флагмана сделали всё идеально, но из-за одной ошибки в данных, помноженной на неудачную тактическую схему, вся мощь русского флота была потрачена на обстрел тумана.
На фото: группа броненосцев русского Черноморского флота. Первый — «Евстафий»
***********************
Подпишись на мой канал в Телеграм - там доступны длинные тексты, которые я не могу выложить на Пикабу из-за ограничений объема.
Показать полностью
Россия - родина стратегической авиации
Сикорский — фамилия, известная на Западе больше, чем у нас. А жаль. Игорь Иванович "не вписался" в революцию и покинул страну в 1918 году. Инженерный талант, он оказался словно не ко времени. Но перед отъездом инноватор успел создать нечто, определившее развитие военной авиации на десятилетия вперед.
Речь о "Илье Муромце" — первом в мире серийном многомоторном бомбардировщике. Пока мир летал на одномоторных "этажерках", русский инженер построил воздушный корабль с экипажем из 7-8 человек. Помимо кабины пилота, здесь имелись пассажирская каюта, технические отсеки и даже туалет — невиданное чудо для авиации 1913 года.
Это был прорыв. Самолет устанавливал рекорды грузоподъемности, беря на борт до 1100 кг. Четыре мотора мощностью по 150 л.с. каждый, электрический бомбосбрасыватель, навигационное оборудование, до восьми оборонительных пулеметов. Все технические решения опережали свое время.
За годы Первой мировой войска получили 51 самолет. Эскадра воздушных кораблей совершила 400 боевых вылетов, сбросив 49 тонн бомб. Потерян был лишь один "Муромец". Это доказывало эффективность самой концепции.
ТБ-1
В советское время эстафету принял Туполев. Его ТБ-1 (1925 г.) стал первым в мире цельнометаллическим тяжелым бомбардировщиком. Два двигателя М-17 по 680 л.с., скорость 207 км/ч, бомбовая нагрузка 1000 кг. Экипаж 5-6 человек. Металлическая конструкция вместо дерева и ткани. Это была новая революция в авиастроении.
ТБ-3
За ним последовал гигант ТБ-3 (1930 г.) с размахом крыльев 39,5 м. Четыре двигателя, экипаж 8-10 человек. При скорости 196 км/ч он брал на борт 2000 кг бомб. Несмотря на немного архаичный вид и форму корабля, именно ТБ-3 стал основой дальней авиации СССР 1930-х. На нем впервые отработали парашютное десантирование, дозаправку в воздухе и перевозку легкой бронетехники.
Так от "Ильи Муромца" до туполевских гигантов рождалась стратегическая авиация. Которая потом превратилась в часть ядерного щита страны. Это был путь, начатый гением, который уехал, но успел заронить идею на родной почве. Потом продолженный теми, кто остался и сделал эту идею грозной силой.
Что остается за кадром? То, что первый бомбардировщик создал человек, который потом конструировал вертолеты для американских президентов. Такие вот повороты...
Техника, как и люди, оказывается, имеет сложную судьбу. Особенно в нашем отечестве.
Если вам любопытно каждый день узнавать об интересной технике и ее истории, приглашаю по ссылке на канал "ТехноДрама"
Показать полностью
3
Ответ на пост «Лебедь, который кусался: как один крейсер кошмарил целый океан»1
А почему нет конца истории?! Он же не менее интересен!
В конце осени, когда «Эмден» высадил свой десант на одном из островов к западу от Австралии, чтобы уничтожить британскую радиопередающую станцию, их выследил австралийский крейсер «Сидней». Десантники с «Эмдена» видели, как их корабль поднял якоря и быстро вышел в море. Они не знали, зачем, и не могли знать, что больше не увидят своего корабля. «Эмден» вышел на встречу «Сиднею», который был намного больше и сильнее. Немецкий крейсер принял бой, защищая своих десантников и флаг… и погиб…
А десантники ждали несколько дней. Потом все поняли. Взяли старую парусную рыбачью шхуну, ну, то есть, большую лодку с парусом, и… 8 месяцев добирались до Аравии, а потом пешком, непонятно как, дошли до Турции, единственного союзника Германии в той войне, и прошли маршем по Константинополю, где их парад принял посол Германии в Турции. Маленькая группа усталых мужиков, которые сохранили флаг, форму… Они выстроились, а командир десантников подошел к послу, отдал честь, и сказал: «Десант крейсера «Эмден» построен». И все. Он больше ничего не сказал...
Из спектакля Гришковеца "Дредноуты"
Италия 1915. Введение
Италия вступила в Первую мировую войну 23 мая 1915 года, объявив войну своему с одной стороны союзнику, а с другой давнему сопернику, Австро-Венгерской империи. Чтобы понять причины позднего вступления Италии в войну и отношение обеих сторон к конфликту, целесообразно рассмотреть причины войны в более широком контексте.
Неумолимое сползание к конфликту между соперничающими державами Европы началось с образования Германской империи в 1871 году, после поражения Франции от Пруссии в 1870 году. Бисмарк, первый рейхсканцлер Германской империи, затем укрепил позиции Германии, создав союз Центральных державы между Германией, Австрией и Италией. Мотивацией Италии к присоединению к союзу был её давний страх перед Францией, обусловленный историческими пограничными спорами, которые выходят за рамки данного цикла. Однако она мудро договорилась о выходе из договора в случае войны союза с Англией, с которой у неё были важные торговые отношения.
Вступление на престол молодого и амбициозного кайзера Вильгельма II ускорило процесс германской экспансии. Он был полон решимости самостоятельно руководить политикой и укреплять статус Германии как мировой державы. Он добился отставки "миролюбивого" Бисмарка, и начал оспаривать давнее господство Великобритании на морях, реализуя масштабную программу строительства военно-морского флота. Это встревожило соседей Германии, которые предприняли ряд дипломатических шагов для их коллективной защиты.
В 1894 году Франция воспользовалась неспособностью кайзера достичь соглашения с Россией и заключила с Россией Двойственный союз. В 1902 году Великобритания заключила союз с Японией, а в 1904 году подписала Договор о сердечном согласии с Францией; витоге образовался тройственный союз между Великобританией, Францией и Россией. И Германия начала опасаться окружения. Генерал фон Шлиффен, отставной начальник немецкого Генерального штаба, предупреждал об «опасности со стороны Великобритании, Франции, России и даже Италии, "готовящихся к скоординированному нападению на Германию".
К этому добавлялись колониальные устремления практически всех держав.
Австро-Венгрия и Балканы
Империя Габсбургов находилась в упадке, её преимущественно аграрная экономика с трудом конкурировала с капиталистическими, индустриальными странами Западной Европы. Она также сталкивалась с потенциальными врагами изнутри. Между австрийцами и венграми всегда существовала напряжённость, и к начала Первой мировой она обострилась, как и с другими народами Австрийской империи, которые стремились утвердить свою национальную идентичность. Рост национализма был наиболее заметен в нестабильных балканских государствах. Там набирала большую популярность концепция независимого югославского государства. Особую роль в этом играли сербы.
Австрия, стремясь установить свою власть в этом регионе, воспользовалась возможностью аннексировать Боснию в 1908 году. Сербия увидела в этом угрозу и обратилась за поддержкой к России. Это, в свою очередь, встревожило другие европейские державы, и ситуация в Боснии переросла в международный кризис, который, правда, продлился недолго, но подспудная напряжённость сохранялась. Балканы стали пороховой бочкой, и фитиль был подожжён в Сараево в июне 1914 года.
Италия и Italia Irrendenta
Как и Германия, Италия была молодой страной, но не великой державой. Королевство Италия было образовано в 1860 году, но полностью оформилось как государство лишь в 1870 году, когда оно сместило Папу Римского с поста правителя Рима. С этого момента борьба между церковью и государством стала долгосрочным источником раскола в новой стране. Большая часть Италии была экономически отсталой, её южное сельское крестьянское население страдало от нищеты и неграмотности, параллельно на индустриальном севере рос национализм.
Революционный энтузиазм, создавший Италию, также породил движение Italia Irrendenta («неосвобождённая Италия»), которое требовало возвращения Италии территорий, всё ещё находившихся под австрийским владычеством и имевших значительное италоязычное население. Эти территории в основном располагались на севере, в Трентино, и в приграничных районах на востоке, включая адриатический порт Триест. Союз с Австрией сделал любые амбиции по овладению этими территориями недостижимыми, поэтому Италия вместо этого обратила своё внимание, с переменным успехом, на приобретение некоторых колониальных территорий. Это привело к конфликту с Францией и укрепило приверженность Италии союзу с Германией и Австрией. Однако итальянцы не желали ввязываться в конфликт в 1914 году.
За исключением некоторого первоначального патриотического энтузиазма на севере, на протяжении долгих лет ожесточённых сражений на границах Италии не наблюдалось сильной народной поддержки войны.
Нейтралы
Когда разразилась Первая мировая война, Италия и многие другие государства сохраняли нейтралитет; заботясь о собственных интересах, они внимательно следили за событиями и пытались определить, кто побеждает и будет ли им выгодно возможное участие. Центральные державы и державы Антанты использовали все возможные способы, чтобы соблазнить или шантажировать нейтральные страны, склонив их на свою сторону. Германия изначально добивалась скорейшего вступления Италии в войну на своей стороне, обиженная тем, что её союзник по альянсу ещё не присоединился к войне, и стремясь ослабить давление на Западном фронте. Однако, к большому огорчению немцев, австрийцы сочли требования Италии о возвращении своих территорий неприемлемыми. Французы, тем временем, обеспокоенные своим флангом, пытались подогревать провоенные настроения среди итальянских политиков.
Затем французы и британцы вступили в подробные секретные переговоры с итальянцами, чтобы определить цену их вступления в войну на стороне Антанты. Естественно, партнёры по Антанте без труда согласились на все требования Италии относительно австро-венгерских территорий, включая участки восточного побережья Адриатического моря. Наконец, 28 апреля 1915 года Великобритания, Франция и Италия подписали секретный Лондонский договор, гарантировавший возвращение итальянских территорий и обязывавший итальянцев к «быстрому наступлению» на Австро-Венгерскую империю.
-----------
На этом первая часть моей статьи об Италии в Первой мировой окончена.
Предлагаю также ознакомиться с другими моими работами:
Гений Леонардо. 5 изобретений художника
Чингисхан и его военная машина. Мир Чингисхана
Показать полностью
3