Giulio Cesare до модернизации и после

Забавно, но и во время Второй мировой войны итальянский флагман не одержал ни одной победы. Более того, он лишь единожды вступил в бой, да и то не по своей инициативе. Летом 1940 года Giulio Cesare в составе эскадры наткнулся на английское соединение. Буквально с первого залпа британцы пробили дымовую трубу, две палубы и переборку итальянского линкора. Потери экипажа превысили 100 человек, и под прикрытием дымовой завесы «Юлий Цезарь» вместе с эскадрой был вынужден ретировался.

После ремонта корабль еще несколько раз выходил в море для сопровождения конвоя. В конце концов его вывели из активного состава флота и отправили ржаветь в порт Таранто. А после войны настало время репараций. После многочисленных перетасовок между союзниками Giulio Cesare оказался в СССР. Так началась история «Новороссийска», в который переименовали «Юлия Цезаря».

Ржавое корыто или грозный флагман?

«Новороссийск» моментально стал самым сильным кораблем советского флота. Однако линкор достался СССР в плачевном состоянии. Внешне это было по-прежнему внушающее судно. Однако вводить его в строй было нельзя. Оказалось, что в более-менее удовлетворительном состоянии находились лишь орудия, главная энергетическая установка и обшивка. Двери, люки, переборки, арматура, трубопроводы, дизель-генераторы и прочие системы явно не обрадовали командование. Ситуация осложнялась отсутствием технической документации — в распоряжении моряков оказались лишь разрозненные чертежи и описания на итальянском языке.

Уже не Giulio Cesare, а «Новороссийск»

Неудивительно, что следующие шесть лет флагман советского флота находился в ремонте. За это время добавили шесть зениток, установили радиолокационные станции, средства связи, заменили дизель-генераторы, частично отремонтировали главные и вспомогательные механизмы. И все же сделать из «Новороссийска» конфетку не вышло.

Считалось, что при должном объеме ремонтных работ линкор способен прослужить еще лет 15. Но масштабного ремонта корабль так и не дождался. Вокруг «Новороссийска» закипели нешуточные политические страсти. С одной стороны, его модернизация стоила огромных денег, с другой — оставлять все как есть или списывать корабль было нельзя. Как так, взяли мощнейший линкор в качестве репарации — и сразу в утиль?

Что делать с «Новороссийском», так и не определились. Предлагалось использовать его в качестве базы для обучения матросов хитростям службы на будущих тяжелых кораблях СССР. Но опять же вопрос престижа не позволил воплотить эту идею в жизнь.

Как много позднее вспоминал один из советских офицеров линкора, артиллерию «Новороссийска» даже хотели снабдить ядерными боеприпасами. В то время обе сверхдержавы с упоением окунались в атомную эру и были готовы внедрять новое оружие везде. Экс-«Цезарь» подходил для ядерных экспериментов как нельзя лучше хотя бы потому, что просто-напросто был единственным в составе советского флота судном, способным выдержать ядерный залп со своего борта.

На палубе «Новороссийска»

Впрочем, какими бы ни были планы на «Новороссийск», им не суждено было сбыться. Наступила осень 1955-го. Линкор только-только приступил к боевой подготовке, когда случилась одна из самых страшных и загадочных катастроф в истории советского флота.

Взрыв

28 октября 1955 года краса и гордость советского флота линкор «Новороссийск» вернулся после одного из немногочисленных тренировочных выходов в море и встал в Севастопольской бухте напротив военно-морского госпиталя. Швартовка закончилась поздно вечером, после чего часть команды из матросов-сверхсрочников сошла на берег. Тем не менее на борту судна оставалось около 1600 человек.

Вообще-то, экипаж «Новороссийска» не должен превышать 1200 с небольшим человек. Однако в тот день на судно прибыли сотни курсантов, которые должны были воочию увидеть знаменитый флагманский линкор.

В полвторого ночи 29 октября корабль тряхнуло от мощного толчка. Соседние судна засекли взрыв в районе носовой части «Новороссийска», сопровождавшийся световой вспышкой и выбросом черного дыма. Подводный взрыв оставил в обшивке пробоину площадью под 150 квадратных метров. Моментально вышла из строя электростанция, обеспечивающая корабль электричеством.

Экипаж линкора

«Новороссийск» погрузился во тьму. Началась борьба за выживание линкора. В течение пяти минут после взрыва матросы восстановили энергоснабжение судна. В кратчайшее время удалось остановить распространение воды на нижних палубах, перекачать мазут на левый борт для выравнивания наметившегося крена. Пострадавших от взрыва эвакуировали на берег.

Спустя 50 минут после взрыва на корабль прибыли высокие чины — командующий Черноморским флотом Виктор Пархоменко и вице-адмирал Николай Кулаков. Командование отдало приказ: буксировать «Новороссийск» к береговой отмели. Тем временем вода через пробоину все же распространилась по броневой палубе линкора, из-за чего опять начал нарастать крен.

Отметим, что к тому времени погибших непосредственно от взрыва было относительно немного, а командование до конца не осознавало тяжесть сложившейся ситуации. Крен постоянно нарастал. По воспоминаниям участников, старшие офицеры просили Виктора Пархоменко и Николая Кулакова отдать приказ об эвакуации команды. Однако те раз за разом отказывали: «Отставить панику!»

Виктор Пархоменко

Катера без особого успеха продолжали тянуть «Новороссийск» к берегу. Постепенно нос линкора набирал воду через пробоину, корабль все больше кренился набок. Считалось, что даже в худшем случае ничего чрезвычайно страшного не произойдет, ведь при глубине 16—18 метров полное опрокидывание корабля шириной под 30 метров невозможно — максимум судно ляжет на один из бортов, тогда как второй послужит опорой для моряков.

Вот только никто не учел 20-метровый слой ила. Несмотря на усилия матросов по спасению судна, в 4:15 крен «Новороссийска» достиг критических 20 градусов — корабль стремительно завалился на левый борт и опрокинулся вверх килем, вспоров мягкое илистое дно металлическими конструкциями. Люди буквально посыпались в воду, а спустя мгновение были накрыты бесконечным железным боком «Новороссийска».

В результате катастрофы погибли 609 человек (по другим данным, 829). Большинство из них умерли из-за опрокидывания корабля. Многие оказались заперты в воздушных мешках внутри погибшего линкора. Вытащить получилось всего девятерых. Остальные еще три дня стучали по переборкам изнутри…

Шпионы, немцы, диверсанты, КГБ

Главная загадка гибели «Новороссийска» и многочисленных жертв — причина всего этого. Да, прошло почти 64 года, но до сих пор достоверного ответа на то, из-за чего же произошел взрыв, нет.

Официально созданная для расследования инцидента комиссия пришла к выводу, что источник взрыва находился вне корабля, а сила взрыва соответствовала заряду с тротиловым эквивалентом около тонны. Далее специалисты ступают на зыбкую почву предположений. Так, наиболее вероятной причиной катастрофы назвали оставшуюся после войны немецкую магнитную мину. При этом не исключалась, но и не подчеркивалась возможность диверсии.

Проблема в том, что в каждой из версий хватает нюансов и упущений, которые сводят их на нет. Так, многие эксперты указывают, что внутренние повреждения корабля не характерны для минных взрывов. Кроме того, к тому времени взрыватели и источники питания мин должны были прийти в полную негодность. А если принять во внимание, что в этом же месте разные корабли, в том числе «Новороссийск», прежде швартовались десятки раз и не взрывались, минная версия выглядит еще менее вероятной.

Тогда, может, диверсия? Многие припомнили «черного принца» Юнио Боргезе — легендарного командира самой успешной итальянской флотилии во время Второй мировой войны. Именно он инициировал формирование подразделения подводников-коммандос для диверсионных операций. К тому же вроде бы когда-то где-то Боргезе якобы грозился, что отомстит СССР за Giulio Cesare. Некоторое время назад некий пожилой итальянец даже заявил СМИ, что чуть ли не своими руками подорвал линкор.

Юнио Боргезе. Источник фото: ColorizedHistory

Однако в этой версии противоречий не меньше. Во-первых, такую диверсию, особенно с учетом характера итальянцев, вряд ли удалось бы сохранить в тайне. Во-вторых, в Италии не слишком-то ценили Giulio Cesare и, скорее, наоборот, были рады отделаться от устаревшего линкора, который к тому же пошел в зачет в качестве репараций. В-третьих, в середине 1950-х у Италии было, мягко говоря, не лучшее экономическое положение. У страны явно были куда более важные дела, чем гипотетическая месть за ржавое судно.

Еще одна версия гласит, что во всем повинен КГБ. Мол, Хрущев дал спецслужбам задание: дискредитировать главнокомандующего флотом Николая Кузнецова. Попавшего в придворную опалу адмирала и правда сняли с должности вскоре после гибели «Новороссийска», да еще с позорной формулировкой. Но здравый смысл все же настойчиво подсказывает: подвергать смертельной опасности полторы тысячи человек только для того, чтобы лишить высокой должности одного? Звучит слишком фантастически.

Несмотря на то что гибель «Новороссийска» оставила много вопросов, превалирующей по-прежнему остается версия с немецкой магнитной миной. Просто потому, что остальные еще менее правдоподобны.

Цена сотен жизней — выговор

Зато эксперты единогласно сходятся во мнении, что не взрыв погубил столько жизней, а череда обстоятельств — начиная техническим состоянием корабля и заканчивая бездарным командованием высшего руководства.

Конструктивно такой линкор, как «Новороссийск», должен был остаться на плаву после доработки. Но судно, несмотря на бесконечный ремонт и модернизацию, оказалось не готово к службе. Его переборкам недоставало запроектированной прочности, корабль был перегружен, а большинство общекорабельных систем так и не были настроены. На линкоре было огромное количество не закрывавшихся ходов и отверстий — некоторые лазы вырезались специально, чтобы членам экипажа было удобно перемещаться.

Свою роль сыграли и действия людей после взрыва. Судно пытались оттащить на мель, но из-за неорганизованности так и не смогли это сделать. Недооценили глубину с учетом ила. В конце концов, опасаясь обвинений в непринятии всех мер для спасения корабля, Виктор Пархоменко и Николай Кулаков затянули с приказом о спасении экипажа. Когда он был отдан, моряки уже гибли под кораблем. А вот командование спаслось: оно хоть и находилось на корабле, но выбрало самое безопасное место — ют линкора.

В общем, если бы не человеческий фактор и состояние самого «Новороссийска», масштабы трагедии были бы гораздо меньше. К слову, виновниками гибели судна и 609 человек признали Пархоменко и Кулакова. Им объявили выговор и сняли с должности.

Подъем «Новороссийска» в 1957 году

Что касается линкора, то спустя два года после затопления его подняли и отбуксировали в Казачью бухту Севастополя. Там «Новороссийск» разобрали и отправили на переплавку.

Источник: Клим Картохин.

Фото: Сулига С. В. «Морская коллекция», журнал «Смена», «Архив фотографий кораблей русского и советского ВМФ», Wikipedia

Баянометр ругался только на фото мины.

От себя лично хотелось бы добавить, что в декабре 1955 года Кузнецова под предлогом виновности во взрыве на линкоре «Новороссийск» сняли с должности (хотя в это время он находился в отпуске по болезни), а 17 февраля 1956 года он понижен в звании до вице-адмирала и отправлен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».

Для полного подобия фотку надо черным замазать, но вам тогда не видно было б. Штурман висел на рации, общался с "Демидовым", каковой "где-то тут" уже должен быть. Напомню, ЖыПыэСа не было еще, ходили по компасу и счислению. Договорились, что он нам будет фарами мигать и в ду-ду гудеть. И знаете, получилось! Я его даже без бинокля углядел. Они там все повключали, как елка прямо в Новый год. Красиво даже, только елка пьяная - шатало их тоже изрядно. Посыпался в машинное, швартовка в море, на волне, занятие не легкое. Там ведь как, передачи-то не повключаешь вперед-назад, не трактор поди. Промахнулся если или дистанцию не рассчитал, то дизель глушить, вручную реверс перекладывать, ломом маховик в пусковое положение проворачивать, на воздушный клапан бечь, заводить, сдавать назад , опять глушить, опять крутить, воздух не проебать... Морока в общем. И трубу еще слушать и на телеграф смотреть. И на механика не наступать при этом. Миша однако не подвел. Так им бортом в борт засадил, что "Демидов" помялся аж. И звенело там у них чей-то. Нам до фени и ничего, хули, гордость рейха - немеццкая сталь... Крики аж в машине слыхать было. Капитана пиздомойкой обзывали... и еще по-всякому, а штурман, акула ушлая, не сказал, что это он командовал и ни при чем остался. Я на палубу вылез, там уж худо-бедно концы завели, притянулись, стоим вместе шатаемся. То они над нами метра на три нависнут, то мы им на палубу плюем. Старпом нарисовался, к лебедке пошел. И вот тут-то пиздец с балетом почался! У тральщика своя стрела есть. Длиннее нашей и сам карапь у них выше, но нашему осьминогу опухшему эта простая мысль в голову не взлезла. Застропили, пару концов еще навязали, держать чтоп и поперли поднимать. Так-сяк, право-лево ну сукко никак, высоко, не попасть. Вира-вира, это с тральщика орут. А куда вира-то, концевик там аварийный, чтобы крюк в блок не затянуло. Он и сработал... Пиздец. Управление лебедко блокировано, поддон с мешками в воздухе как маятник над головами раскачивается. Амплитуда растет, уже и удержать никак. Концы страховочные из рук повырывало и пошло веселье! Мешки по одному, по два слетают, какой за борт, какой на палубу, один в рубку полетел, стекла посыпались... Все в рассыпную по шкерам прятаться, не поубивало штобы. На Демидове ржут-заливаются, им-то хули, не долетает, а нам в самый раз. Каждый мешок полсотни кил. Да с высоты. Прятались, пока все не послетало. Палуба вся в соли этой долбанной, сколько ее за борт улетело не считал никто. Поддон по-прежнему над головами раскачивается-летает. Все на старпома орут, чтоб сам теперь ловил лез. А чего делать?  Петлю взял, на будку залез, и стоит момента ждет, Морис, бля, мустангер! Тока и поддон не промах!  Уголочком, на излете, аккуратно в челюсть ковбою нашему ТРЕСЬ!!! Брык, готов! Хорошо соли насыпано было много, все ж не на голые доски, упал на мягкое... Унесли, болезного. Дядя Федя, боцман, меня за шиворот цапает пальцем тычет, мол,ежели на стрелу залезть, то можно рукой концевик отжать и лебедка заработает опять. Им-то никак, и вес и годы все же. Раньше там шкертик был подвязан для таких случаев, делся куда-то. Стремно, конечно, чего греха таить, но мы ж Балтика! Взобрался. Ощущения - ух... Оно ж в крайние моменты прямо над водой повисает и ходит с размахом метра в три. Ничего, не обделался. Но уважения к себе прибавилось. Опустили поддон. Другие уж без приключений Демидовской стрелой перегрузили. Поржали ещё, курево обещанное забрали. "Сальве" папиросы молдавские. Хорошие оказались. Мне ещё колбасы палку сбросили за героизьм. Коку отдал на общак. На том и разошлись опять в темноту. Пошли к Змеиному.

Остров этот необычный. Мало того что единственный во всем Черном море, а еще на рыбу-ската похож. Отвесной скалой из воды поднимается, а сверху ровный как стол почти что. Про него еще у Геродота написано. Храм там в античности был и статуя Аполлона. Естественно золотая и само собой спрятана в пещерах. Не нашли, но все знают. Пещеры там действительно есть, но археологам разгуляться не дают - граница. Радарная станция там, казармы, площадка вертолетная. Вояки бедные по полгода там сидят и в увал не сходить да и просто искупаться проблема. Прибой и скалы. 

Ну это он здесь на дневных фото красивый такой, а мое с ним первое знакомство другим было. Посадил нас Миша на камни в темноте. Прямо в скалы и воткнулись. Вышли мы на него точно, но шторм еще усилился и дождь к тому ж. Не увидеть его было, хотите верьте, хотите нет. Я то уж спать пошел. Беды не чуя. Думал уже все, отбоялся... Как выяснилось не начинал даже. Хорошо в машинном сморило, тепло у дизеля-то, спокойно. Дрема накатывает, сон даже какой-то.. Вдруг БА-БАХ и гул такой страшный - не пересказать! Весь судовой набор гудит как колокол. Судно перекашивается и по днищу СКРЕЖЕТ с ВИЗГОМ ! Визг протяжный такой, когда волна отходит судно по камням сползает вниз, а ты слышишь как камни рвут металл... А потом волна приходит снова и опять этот скрежет страшный, протяжный и снова УДАР!!! Из трубы переговорной криком кричат, телеграф звенит-надрывается, ноги сами к трапу несут - пропадать неохота. Механик тоже выпучившись носится... А команда на телеграфе  "полный назад". Вы ж помните, да? Заглуши мотор, переложи реверс, проверни ломом маховик в мертвую точку первого цилиндра, ступай на клапан, запусти мотор, дай обороты... А под ногами все в разные углы перекошено, лом, капитану его в сраку, укатился... и скрежет металла на каменных челюстях... С палубы кто-то нам в низ орет : - НАЗА-АА-АД!! НАЗА-А-АД!!  - . А то,блять, нам тут непонятно вдруг. Завели, чего там... На отходе когтиком каменным еще вдоль прошелся по нам Змеиный и отпустил. Отошли, обогнули его под ветер на спокойной воде встали якорем.  Осмотрелись в отсеках, сухо. Он же нас от шторма и защищал целых три дня потом. Да и не только нас, целая флотилия собралась там. В гости ходили, делились чем бог послал. Ловили огромадных бычков, прямо с борта, на просто леску и крючок, ели печенку их, самих сушить вешали вдоль бортов. В Ильичевске потом на пиво меняли. Бычок там отборный, около берегов нет таких. А через три дня утром как и не было ничего. Выходишь из кубрика и видишь вот ЭТО

И понимаешь, что все не зря, что жизнь это ежедневное чудо. Ты можешь его потрогать, дышать им, быть его частью. И это счастье...


На сегодня все, дорогие далекие-близкие, но до Одессы мы еще не добрались и дорога скушной не была...

"Митхад Паша" (Mithad Paşa)

Энвер-Паша снова совершил большую ошибку. Правила, обязательные для исполнения на флоте гласят, что транспортные суда, на которых перевозится личный состав войск, непременно должны сопровождаться одним, а лучше несколькими боевыми кораблями, способными отразить вражеский удар. Однако по внезапному решению Энвера-Паши, 6 ноября 1914 года вышеупомянутые суда, подняв якоря, без какого-либо сопровождения, покинули Стамбульский пролив.

Черноморский флот в то время предпочитал передвигаться только толпой в составе эскадры из крупных сил, ибо существовала вероятность встретить германский линейный крейсер "Гебен", а у Императорского флота таких кораблей на тот момент не было.

"Гёбен" (нем. Goeben) - германский линейный крейсер типа "Мольтке"

И вот, 7 ноября 1914 года русская эскадра, обстреляв угольные месторождения в районе Зонгулдака, возвращались на базу. Когда 7.45, на траверсе Эрегли были замечены дымы на горизонте. Дальнейшее сближение позволило определить Османскую принадлежность судов. Преследование продолжится и где-то около 10:00 русские суда откроют огонь. Бой, а точнее бойня продлиться порядка полутора часов и в 11:30 последний турецкий транспорт уйдет на дно.
Эсминцы успеют подобрать из воды лишь 224 человека. А более 3000 человек погибнут.

Эта трагедия, по приказу Энвера-Паши не была отражена в документах, а чтобы сведения о ней не попали в печать с прессой хорошо поработала цензура.

В состав Черноморской эскадры Русского Императорского флота входили линкоры: "Евстафий", "Иоанн Златоуст", "Пантелеймон", "Три Святителя" и "Ростислав", крейсера "Память Меркурия", "Кагул", "Алмаз" и 5 эсминцев. Да-да, пусть вас не пугает название "Линкоры", хоть и называть броненосцы додредноутной эпохи линкорами несколько странно, но по факту они официально они так и назывались, были "кораблями линии" хоть и значительно устаревшими. Но даже такой раритет толпой успешно гонял новейший "Гебен"

Броненосец Черноморской эскадры "Евстафий" под огнем немецкого линейного крейсера "Гебен". Бой у мыса Сарыч. В представлении художника.

Линейный корабль "Ростислав" (эскадренный броненосец 1900 г.п.)

Корабль прошел большой боевой путь, который закончился затоплением отступающими белогварлейцами в 1920 году. Полуразрушенный корпус и сейчас остается затопленным в Керченском проливе

Броненосец "Три Святителя"

Контроль Мирового океана для великой державы — не просто вопрос престижа и необходимости отстаивать собственные интересы, но и головная боль строительства всегда дорогостоящего флота. Проект «Буревестник» должен был стать компромиссом. Его задача состояла в том, чтобы дополнять крупные противолодочные корабли океанской зоны, постройка которых ложилась на бюджет тяжкой ношей. Эти корабли, в основном действуя в ближней зоне, должны были иметь возможность рейда и в дальние уголки Мирового океана.

Сначала работу над 1135 поручили ЦКБ-340 (Зеленодольскому КБ), однако новые разработки отечественного ВПК, которые тут же решили разместить на перспективных кораблях, существенно увеличили водоизмещение будущего сторожевика. Поэтому проект перепоручили ЦКБ-53 (Северное ПКБ), у которого был опыт работы с такими кораблями. Основным назначением проектируемого сторожевика было длительное патрулирование с целью поиска и уничтожения подводных лодок противника и охранение кораблей и судов на переходе морем.

Кроме совершенно новых разработок ВПК в области ракетного противолодочного вооружения и гидроакустических средств, корабли планировали оснастить автоматизированным боевым информационным постом (БИП — прообраз будущих боевых информационно-управляющих систем БИУС). Вскоре проектируемый корабль пришлось переквалифицировать в БПК, в класс СКР он вернулся уже в 1977 году, т.е. как раз ко времени спуска «Беззаветного» на воду.

Корабли данного проекта обладали стремительным силуэтом, округлыми обводами, удлинённым полубаком, под которым располагались жилые и служебные помещения, и плоской и низкой кормой. 13 стальных переборок делили корпус на 14 водонепроницаемых отсеков, и, по расчётам конструкторов, корабль должен был оставаться на плаву при затоплении трех смежных или пяти несмежных отсеков. «Буревестники» обладали высокой мореходностью – его мореходные качества позволяли использовать все виды вооружения на всех возможных скоростях корабля при волнении моря до 4 баллов (высота волн – 2,5 м).

СКР «Беззаветный» стал 13-м кораблём в серии проекта 1135. Он был заложен на стапеле судостроительного завода «Залив» в Керчи 28 мая 1976 года под заводским номером 14, а спущен на воду почти ровно через год – 7 мая 1977-го. Вступил в строй «Беззаветный» накануне нового 78-го года, а в состав Черноморского флота СКР вошёл 17 февраля 78-го.

Корабль обладал следующими характеристиками:

— длина 123 м, ширина 14,2 м, осадка 4,28 м;

— водоизмещение 3200 тонн;

— скорость полного хода составляла 32,2 узла, а экономичного – 14 узлов;

— дальность плавания на экономичном режиме – 5000 миль;

— силовая установка состояла из двух газотурбинных агрегата М7К (каждый состоял из маршевой газовой турбины ДО63 и форсажной ДК59), на маршевом режиме установка выдавала 12 тыс. л.с., а на форсажном все 36 тыс. «лошадок»;

— экипаж состоял из 197 человек, в том числе 22 офицеров.

Вооружение — отдельная песня «Беззаветного». Главным оружием, естественно, стал УРПК-5 (управляемый ракетный противолодочный комплекс) «Раструб», являющийся глубокой модернизацией семейства систем «Метель». Этот комплекс своими ракето-торпедами 85РУ был способен поражать не только подводные, но и надводные цели (это компенсировало отсутствие противокорабельных ракет). Для поиска подлодок торпеда в расчетной точке нахождения ПЛ отделялась от ракеты и приводнялась на парашюте, затем заглублялась с глубиной погружения до 400 м и выполняла поставленную задачу нахождения и поражения цели. Скорость в режиме поиска — 23 узла, в режиме наведения — 40 узлов. Дальность хода — 8 км. Данный УРПК дополняли реактивные бомбомётные установки РБУ-6000 «Смерчь-2». Корабль также был оснащён ЗРК «Оса-МА-2».

Артиллерийское вооружение корабля состояло из двух спаренных 76,2-мм артиллерийских установок АК-726-МР-105, расположенных в корме. Позже на корабли проекта 1135 начали устанавливать 100-мм одноорудийные артустановки АК-100. Также на всех СКР установили по два 533-мм четырехтрубных торпедных аппарата ЧТА-53-1135. В кормовой части палубы имелись минные рельсы, на которые можно было принять 16 мин ИГДМ-500, 12 КСМ или 14 КРАБ.

В итоге СКР «Беззаветный» без преувеличения можно назвать одним из самых передовых в техническом плане кораблей своего времени. Новейшая ЗРК, модернизированная УПРК, оригинальная энергоустановка, не считая буксируемого гидроакустического комплекса и целой системы снижения акустического поля корабля и т.д.

После вступления в строй «Беззаветный» находился в постоянных походах и достойно нёс военно-морской флаг Союза как в Чёрном, так и в Средиземном морях. Из стран, в портах которых побывал сторожевик, можно составить карту Средиземноморья: Сирия, Тунис, Турция, Югославия, Болгария, Ливия и т.д. «Око» корабля неуклонно следовало за авианосными ударными группами вероятного противника и, конечно, за их подлодками. А в 1988 году за отличную противолодочную подготовку «Беззаветный» завоевал приз главкома ВМФ СССР.

Дубровник (тогда ещё Югославия). Крайний слева — "Беззаветный"

И вот настал день «главного парада» сторожевика – 12 февраля 1988 года. Необходимо отметить, что американские провокации начались задолго до 1988-го. Стоило на вершину власти взойти безвольному флюгеру Горбачёву, как, руководствуясь своим шакальим чутьём, западные «друзья» решили попробовать на зуб дряхлеющего под гнётом такого «управления» льва Союза. Пользуясь лазейками в толковании Конвенции ООН по морскому праву, янки с 1986 года начали провокационно заходить в территориальные воды СССР, но, кроме нот протеста, новое руководство ничего не предпринимало.

Но в феврале 88-го классическая провокация с неустанным бормотанием неприятеля в эфир о «законности их действий», а позже не менее классическим радиомолчанием, дала течь. Описывать операцию по вытеснению кораблей ВМС США из советских территориальных вод, в которой, кроме «Беззаветного», принимал участие и СКР-6 (также совершивший навал, но уже на «Кэрон»), верно, не стоит. О ней многие писали и говорили десятки раз. А вот о том, что произошло позже, известно не всем.

Сразу после возвращения «Беззаветного» на базу командира корабля капитана 2-го ранга Владимира Ивановича Богдашина немедленно вызвали к начальству, как говорится, на ковёр. Позже Богдашин вспоминал, что во время разбора действий его ругали «для галочки», словно ожидая внятной реакции московского начальства на инцидент в Чёрном море. К примеру, Владимиру Ивановичу выговаривали «за потерю якоря».

Легендарный навал, съёмка с крейсера "Йорктаун"

После первых «наград» Богдашина, который едва успел передать командование старпому, посадили на самолёт, направлявшийся в Москву. Везли героя страны чуть ли не под караулом. Уже тогда во флотской среде начали витать слухи, что Богдашина либо наградят, либо посадят. Самолёт приземлился ночью на аэродроме Министерства обороны «Остафьево» (Москва, район Южного Бутова), и Владимира Ивановича незамедлительно отвезли в Генштаб для полного отчёта.

К этому времени Вашингтон, о чью исключительность русские моряки вытерли ноги, снеся навалом лееры и разломав установку ПКР «Гарпун» и командирский катер, засыпал Москву нотами протеста. Михаил Сергеевич, который при каждом западном дружеском похлопывании по плечу начинал млеть от удовольствия, конечно, в приступе холуйского раболепия внутренне готов был на всё, дабы вернуть любовь хозяйской руки. Он даже был готов отдать командира «Беззаветного» под трибунал. Некоторые близкие к Горбачёву люди из желания быть ещё ближе уловили желание генсека и поддержали его заочно.

По словам Богдашина, его спас Виктор Михайлович Чебриков, председатель КГБ СССР и член Политбюро ЦК КПСС. Чебриков, ветеран Великой Отечественной войны, был решительно против даже самой попытки осудить верного присяге офицера. Поэтому, имея определённое влияние на Горбачёва, Виктор Михайлович смог отстоять Богдашина.

Однако и награждать капитана Богдашина никто не спешил. Наоборот, только спустя год Владимиру Ивановичу вручили орден Красной Звезды с весьма интересной формулировкой: «За освоение новой техники». Экипаж же остался практически не отмеченным какими-либо наградами. А вскоре Горбачёв, которому не позволили предать «Беззаветного», предал всю державу скопом.

Крах Союза оказался для современного боевого корабля куда страшнее, нежели все американские «Гарпуны», вместе взятые. Славный СКР поставили к стенке по причине «ремонта», который затянется на долгие годы. Всё это время распиливание Черноморского флота не знало никаких пределов логики и здравого смысла. А корабль оставался недвижим у причала. Экипаж корабля был расформирован. Вплоть до 1997 года несчастный «Беззаветный», покрытый суриком, который за годы стоянки у причальной стенки покрылся грязными подтёками и чёрными «трещинами» на кроваво-красном фоне, медленно умирал, преданный и забытый.

"Беззаветный" после краха Союза в Севастополе

Наконец, врождённая скаредность новых украинских властей смогла взять верх, и 1 августа 97-го сторожевик был передан ВМС Украины. В составе украинских сил корабль перешёл в класс фрегатов. Естественно, его сразу же переименовали в «Дніпропетровськ». Рабочие «свободной Украины» принялись тщательно кромсать родное имя корабля «Беззаветный». После акта легитимного вандализма приступили к водружению нового названия. Но, как ни старался свежеиспечённый украинский громадянин закрепить имя «Дніпропетровськ», всё было без толку – буквы постоянно отваливались. Гордый «Беззаветный» просто не хотел нести на своём борту чуждое имя. И всё вышеописанное – это максимальный вклад новых украинских властей в ремонт корабля.

Брошенный у причала до 97-го года «фрегат» так и продолжил красно-ржавым пятном и немым укором «красоваться» в Севастополе на том же месте до 2003-го года. Выторговав себе легендарный корабль, Украина так и не использовала сторожевик. «Беззаветный» более в море не выходил. Видимо, следуя маниакальному желанию угодить западным «друзьям» и напрочь стереть собственную историю, украинские власти заранее «приговорили» корабль, ставший для янки символом позора. В 2003-м году «Беззаветный» перевели в категорию «техническое имущество».

Славный корабль отправляется в последний поход

Судьбу корабля доверили предприятию «Укрспецмаш», которое немедля приступило к реализации «имущества». В апреле 2004 года командующий ВМС Украины подписал приказ о демилитаризации и утилизации корабля. С корабля содрали всё вооружение. Наконец, агония «Беззаветного» подошла к концу – его продали в Турцию на металл.

"Предсмертное" фото "Беззаветного"

25 марта 2005 года одинокий выпотрошенный и практически мёртвый корабль из Севастополя вывел буксир. Из-за кроваво-красного цвета корпуса и чёрных пятен там, где когда-то стояло грозное вооружение, «Беззаветный» был похож на израненного зверя, уходящего в последний путь. Но 12 мая вдалеке от родных берегов корабль словно взбунтовался, протестуя против жалкой участи умереть под руками турок. «Беззаветный» мигом накренился на правый борт и начал опускаться под воду, будто кто-то открыл кингстоны. Это был его последний парад...


© Восточный ветер

Спуск «Ciudad de Tarragona» на воду

Два дизеля Круппа общей мощностью 1500 л. с. обеспечивали судну скорость хода в 12,5 узла (10,7 узла экономического хода). После ввода в эксплуатацию «Ciudad de Tarragona» совершал рейсы на Канарские острова, доставляя туда каждым рейсом 229 пассажиров и 264 тонны грузов.

В июле 1938 года во время гражданской войны в Испании теплоход прибыл в Одессу с детьми, вывезенными из порта Картахена. Выйти в обратный рейс «Таррагона» сразу не смогла – нуждалась в ремонте, а когда ремонт был закончен, идти стало некуда – в Испании уже победили фашисты.

«Ciudad de Tarragona»

После конфискации судна советским правительством в счет долгов Испанской Республики за поставки оружия – предполагалось перевести его на Дальний Восток как «Транспорт № 3». Но из-за сложной международной обстановки рейс был отменен, и 30 октября 1939 года после включения в состав ЧГМП НКМФ, «Транспорт № 3» с новым названием «Львов» был поставлен на Крымско-Кавказскую линию.

В свой последний предвоенный рейс «Львов» вышел из Одессы 20 июня 1941 года под командованием капитана И. Лукьяненко. В Керчи рейс прервался в связи с началом войны.

8 июля 1941 года корабль был мобилизован и переоборудован в плавучую базу подводных лодок. Использовался для обеспечения базирования малых подводных лодок типа «М» (плавбаза 7-го дивизиона 2-й бригады подводных лодок ЧФ) первоначально в Балаклаве, а с ноября 1941 г. - в Очамчире). Теплоход окрасили в шаровой цвет и вооружили. Вооружение: 1х1 76,2-мм, 4х1 45-мм, 2х1 20-мм орудия, 1х1 12,7-мм и 8х1 7,62-мм пулеметов.

В конце октября 1941 г. вражеские войска подошли к Севастополю и 3 ноября 1941 г. подводные лодки ушли из Балаклавы на Кавказ. На следующий день «Львов», погрузив на борт демонтированное оборудование береговой базы, перешел в Очамчире, где корпус плавбазы закамуфлировали. Функции плавбазы теплоход исполнял до декабря 1941 года.

"Львов"-плавбаза

17 декабря 1941 года «Львов» был переформирован в санитарный транспорт, на нем была развернута операционная и три перевязочных, а все имевшиеся помещения приспособили под палаты для раненых, транспорт стал совершать свои рейсы, названные впоследствии «огненными».

Помимо экипажа в 108 человек, согласно штатному расписанию, санитарному транспорту был придан медперсонал, состоявший из 5 врачей, 12 медсестер и 15 санитаров. Главные врачи - военврач 2 ранга С. И. Лещинский, майор медицинской службы Я. С. Полиновский. Заместителями командира по политической части были П. Замятин, В. Мазур.

На судно пришел и новый командир — старший лейтенант (впоследствии капитан 3 ранга) Ушаков Валерий Николаевич, умный и храбрый офицер, прошедший путь от рядового матроса до капитана торгового флота. Он изучил все особенности управления кораблем и отработал с командой тактику быстрой швартовки, мгновенной разгрузки судна, погрузки и немедленного отхода в море. Эта тактика не раз выручала «Львов». Он организовал обучение стрельбе из зениток и освоил маневрирование судна на полном ходу для уклонения от торпедных атак.

В декабре 1941 года гитлеровцы предприняли очередной штурм Севастополя. Тысячи раненых в госпиталях и на обгоревших причалах ожидали эвакуации на Кавказ. Первые свои рейсы в качестве санитарного транспорта судно совершило в последних числах декабря 1941-го в осажденный фашистами Севастополь. Под массированным вражеским огнем защитникам города были доставлены боеприпасы и продовольствие, а обратно санитарный транспорт шел загруженный ранеными бойцами и остававшимися в городе детьми.

Только за один декабрьский рейс 1941 года «Львов» доставил в осажденный Севастополь 16 вагонов продовольствия, а 4 января 1942 г. перебросил в главную базу части 386-й стрелковой дивизии. Уклонившись от атаки двух немецких торпедоносцев, «Львов» доставил в Севастополь 11 марта 1942 г. 362 солдата, 20 авиамоторов, 150 авиационных мин, 10 т минометных мин, 190 т боеприпасов и 60 т продовольствия. На обратном пути теплоход вновь эвакуирует раненых.

Санитарный транспорт "Львов"

Враг подстерегал корабль не только на переходах морем, но и при стоянках в базах, во время погрузок. 9-11 апреля 1942 года, находясь в Новороссийске, «Львов» вынужден был несколько раз отходить от причала на рейд, уклоняясь от атак пикировщиков: 37 бомб сбросили в те дни немецкие самолеты на корабль, но ни одна из них не достигла цели. А на следующий день транспорт снова ушел в очередной рейс.

Доставив в Керчь 18 апреля 1942 г. пополнение и груз продовольствия, «Львов» за считанные минуты разгрузился и без промедления ушел в море, а через двадцать минут на место его стоянки обрушили свой груз тридцать немецких «юнкерсов».

Из записок-воспоминаний корабельного старшины Капшарь Николая Илларионовича: «В апреле и в первой половине мая 1942 года «Львов» совершил из Новороссийска 20 рейсов в Камыш-Бурун и Керчь. Это были тяжелые рейсы. На трассе Новороссийск-Анапа-Керчь днем и ночью не смолкал грохот пушечной канонады и разрыва бомб. Керченский пролив противник минировал и на каждое появившееся судно бросал десятки самолетов. Апрель 1942 года был одним из черных месяцев для Новороссийска. Несколько раз в день город и порт подвергался ожесточенным бомбардировкам… Запомнилось 19 апреля».

19 апреля 1942 г. во время швартовки судно вновь было атаковано большой группой самолетов противника. Внезапно появившись на бреющем полете, они устремились на «Львов». Но и на этот раз санитарный транспорт остался в строю, несмотря на то, что на нем были повреждены вспомогательные механизмы и нарушено электроснабжение. Аварийные партии самоотверженно вели борьбу за живучесть и в считанные минуты устранили повреждения.

Из записок-воспоминаний корабельного старшины Капшарь Николая Илларионовича: «…рядом с теплоходом взорвалось несколько 250 кг бомб, осколки бомб изрешетили корпус и стойки теплохода, проникли в машинное отделение и ранили моториста, перебили трубопровод и кабель. Погас свет, остановились главные и вспомогательные двигатели. «Включить аварийное освещение!» - скомандовал инженер-механик В. Миронов».

В таких условиях продолжалась выгрузка раненых с санитарного транспорта «Львов» на подошедшие к причалу машины. Из записок-воспоминаний корабельного старшины Капшарь Николая Илларионовича: «Во время бомбежки получил ранения командир корабля В. Ушаков, старший рулевой А. Бирюков и другие матросы, но никто не покинул своего места до тех пор, пока судно не пришвартовалось, и не были выгружены все раненые».

Талант командира и отличная выучка команды вновь спасли судно от гибели при налете германской авиации на Сухуми 15 августа 1942 года. Во время погрузки на борт снарядов и мин в транспорт попали две бомбы. Они разрушили кормовую надстройку, вызвали сильный пожар. 9 моряков было убито, 15 ранено. Экипаж, отражая атаки самолетов, справился с огнем и теплоход на буксире БТЩ «Защитник» 16 августа был уведен на ремонт в Поти. После выхода из ремонта почти ежедневно в течение трех недель судно испытывало на себе массированные удары гитлеровской авиации, господствовавшей в небе над Черным морем.

25 сентября 1942 г. на траверзе селения Хоста, расположенного между Сочи и Адлером, «Львов» подвергся нападению значительной группы вражеских бомбардировщиков и штурмовиков. Вода закипала от разрывов снарядов и авиабомб. В общей сложности на «Львов» было сброшено более сотни бомб. Судно, получившее множество повреждений и разрушений корпуса, стало тонуть.

Отбиваясь от неприятеля остатками боеприпасов, моряки сумели направить горевший «Львов» к берегу и посадить его на мель. Фашистские летчики, которые сочли советское судно уничтоженным, просчитались. Моряки погасили огонь, заделали пробоины и откачали из трюмов воду. Подоспевший поздно ночью буксир «Меркурий» снял судно с мели и отбуксировал его на ремонт в Поти, а затем в Батуми. Ремонт был закончен к 27 января 1943 года.

Транспорт «Львов» в Балаклаве, 1945 год

18 февраля 1943 года на переходе из Сухуми в Геленджик «Львов» был атакован вражескими торпедными катерами. Всей мощью имевшегося на судне вооружения черноморцы обрушились на нападавшего врага. Понеся значительные потери, фашисты вынуждены были отступить. И так было почти в каждом походе. «Львов», действуя в прифронтовой полосе, доставил к линии фронта тысячи бойцов и командиров, большое количество боеприпасов и продовольствия.

Основные эвакорейсы из Севастополя - 12 (эвакуировано 2582 чел.), с Керченского полуострова - 10 (3844 чел.), между портами Кавказского побережья - 13 (6005 чел.). Общее количество эвакуированных - 12431 чел., из них - 6070 (48,8%) лежачих, максимальное количество за рейс - 616 чел., среднее - 355 человек.

Из записок-воспоминаний корабельного старшины Капшарь Николая Илларионовича: «По техническому паспорту теплохода на борт разрешалось брать 299 пассажиров и 264 тонн груза, а Ушаков 6 февраля 1942 года погрузил в Новороссийске 1050 человек…».

Корабль отразил атаки более 900 гитлеровских самолетов и уклонился от сброшенных на него 730 авиабомб и 26 торпед. Зенитной артиллерией «Львова» было сбито и повреждено несколько самолетов противника, пытавшегося потопить корабль.

Из записок-воспоминаний корабельного старшины Капшарь Николая Илларионовича: «… экипажу «Львова» победа над врагом стоила многих жизней и крови – 17 моряков пали смертью храбрых, 45 были тяжело ранены».

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 мая 1944 г. судно было расформировано.

Львов" после войны

После окончания войны израненное судно, в 1946 году возвращенное ЧГМП, поставили на капитальный ремонт. После его завершения теплоход «Львов» в 1947 году вышел в свой первый послевоенный рейс по маршруту Одесса – Батуми. В 1950 г. теплоход прошел очередной ремонт.

12 мая 1952 года теплоход в Одессе был передан в состав Азовского государственного морского пароходства. С этого времени он начал обслуживать пассажирскую линию Жданов – Сочи, а с 1955 года Одесса – Жданов – Сочи.

В 1964 году было принято решение о выводе судна из эксплуатации. 11 октября 1964 года «Львов» ушел в свой последний рейс по местам боевой славы. После этого теплоход был поставлен на отстой в Херсоне.

Одесса, на заднем плане теплоход «Львов», 1965 г.

Херсонский период жизни «Львова» начался весьма интересно: первоначально пароход был плавучим рестораном, потом – гостиницей, затем его передали в распоряжение юных моряков херсонской детской флотилии. Более десятка лет они постигали морское дело на его борту, пока корпус стоявшего на приколе судна окончательно не проржавел, и компетентная комиссия признала дальнейшую его эксплуатацию в качестве учебного достаточно опасной.

В начале 1980-х годов «Львов» закончил свою службу и был отбуксирован на стоянку у причала ОСВОДа, в районе Гидропарка. Несколько лет некогда белоснежный, а ныне изъеденный коррозией корпус парохода одиноко и грустно умирал под летним зноем и слякотными херсонскими зимами.

«Львов» в районе Гидропарка

Пока, придя в полную негодность, не затонул. После подъема «Львова» службой АСПТР ЧМП, ему укрепили борта, заделали дыры и отбуксировали в Николаев на слом.

Так бы и закончил «Львов», преданный забвению свое существование, если бы руководители Черноморского морского пароходства совместно с ВМФ СССР не решили, что прошлое судна достойно памяти потомков. Во время работ по разделке корпуса фрагмент обшивки судна с деталями такелажа был вырезан, перевезен в Одессу и установлен во дворе Музея морского флота. Мемориальная доска, появившаяся рядом с новым экспонатом, рассказывала о героической судьбе парохода «Львов».

Источник

25 марта исполнилось 75-летний юбилей легендарного подвига малого охотника СКА-065 тип МО-4. В тот день малый (иногда «морской») охотник, который часто по-свойски именовался «мошкой», превратился в самого настоящего москита.

Он не только принял бой с превосходящими силами противника, но и вышел из него победителем, так как выполнил поставленную задачу и смог добраться до пункта назначения, несмотря на фантастическое количество пробитий корпуса.

СКА-065

С виду это воспринимается как потрясающее везение. Но в реальной жизни это «везение» зиждилось на двух фактах. Во-первых, профессионализм и отвага личного состава. А, во-вторых, исключительная живучесть малого корабля, благодаря грамотной его конструкции и используемым материалам.

В новом сторожевом катере постарались удовлетворить все требования управления ВМС и управления погранохраны. Корабль должен был выполнять задачи по охоте за подводными лодками, охране госграницы, обладать высокой мореходностью, достаточно мощным вооружением, а также быть достаточно компактным, чтобы транспортировать его по железной дороге.

В ходе развития проекта и «обкатки» его на практике на свет и появился новый тип малого охотника – МО-4. У МО-4 увеличилась ширина (3,9 м) и длина (26,9 м) корпуса, но на 10 см уменьшился борт. Корпус был деревянный – трёхслойная обшивка с прокладками из перкаля (ткань повышенной прочности, используемая ещё с 19 века на флоте). При этом корпус был разделён на 9 отсеков водонепроницаемыми переборками, что как раз и сказалось на «удачливости» СКА-065, который был прошит чуть ли насквозь, но до зубного скрежета гитлеровцев не собирался тонуть.

Один из охотников, добравшийся до базы своим ходом, благодаря высокой живучести внесённой в конструкцию корабля

Силовая установка состояла из 3-х бензиновых двигателей ГАМ-34БС, позволявшие катерам давать скорость хода до 27 узлов. Война, правда, внесла коррективы. Флот требовал всё больше катеров, и, несмотря на тяжёлое военное время, отечественные заводы построили 74 корабля. Но ввиду дефицита различных комплектующих, в том числе и двигателей, на катера ставили и двигатели иных марок и мощности, что сказывалось негативно на скорости хода.

Орудия 21-К и их модификация справа 21-КМ, поднятые со дна Чёрного моря. Экспонируются в музее военной техники в Новороссийске.

Вооружение для таких размеров было достаточно мощным. Вооружение состояло из двух 45-мм орудий 21-К (позже стали устанавливать 21-КМ), двух пулемётов – изначально пулемёт «Максим», а с 1938 года пулемёт ДШК. Также катера оснастили бомбосбрасывателями в корме и наличием глубинных бомб ББ-1 и БМ-1. Охотники для постановки дымзавес располагали дымовыми шашками МДШ, установленными в корзинах непосредственно над бомбосбрасывателями.

Корма малого охотника - видны дымшашки, а под ними глубинные бомбы

Конечно, вооружение на протяжении войны, да и до неё, пытались различным образом усилить. К примеру, устанавливали зенитные 20-мм автоматы «Эрликон» или 25-мм 84-КМ. Это была вынужденная необходимость, так как весомый урон катерам приносила вражеская авиация. Не обошлось даже без жгучего желания начальства увеличить артиллерийскую мощь корабля. Дошло до того, что на опытный образец установили 76-мм орудие. Это подняло водоизмещение с 54 стандартных тонн до 61-й, а испытания показали, что мореходность существенно снизилась до такой степени, что малейшая ошибка экипажа при волнении моря в 7 баллов легко опрокинула бы корабль. В итоге от идеи с 76-мм орудием отказались.

Пулемёт ДШК на МО-4

В марте 1943 года Павел Сивенко, получив очередной приказ командования образованной в 1941 году Туапсинской ВМБ, спешил на свой морской охотник СКА-065, входивший в 5-й дивизион сторожевых катеров ОВРа ТВМБ. Плацдарм «Малая Земля» в Новороссийске требовал постоянного снабжения, которое шло несколькими «ветками» - одна из Туапсе в Геленджик, а другая уже из Геленджика на плацдарм. Павел, которому к тому времени едва стукнуло 23 года, и должен был стать этой веткой.

Приказ состоял в том, чтобы сопроводить транспортник «Ахиллеон» с ценным грузом в целости и сохранности. Павел прекрасно понимал, что задание даже близко не представляется лёгким или хотя бы рутинным.

Немцы отчаянно старались потопить любой, даже самый малый конвой снабжения. К тому же единственный транспортник под именем «Ахиллеон», который автору удалось отыскать, был допотопной паровой шхуной австрийского производства 1869 года со скоростью хода 7 узлов.

Фото и модель транспортника "Ахиллеон"

Далее некоторые информационные источники несколько разнятся в данных, не давая разъяснений. Во-первых, дата знаменитого боя в наградном листе одного из старшин катера – 23 марта, когда как в других источниках безапелляционно заявляется 25-е.

Это можно объяснить тем, что в наградном листе значится дата выхода из Туапсе, а если накинуть время в пути при волнении моря, различные форс-мажорные обстоятельства и прочее, то бой состоялся 25-го.

Во-вторых, также различные источники спорят друг с другом, на каком отрезке пути и куда двигался малый охотник, когда принял бой - он шёл с «Малой Земли» в Геленджик, разгрузился в самом Геленджике и уже сопровождал «Ахиллеон» обратно в Туапсе или же вовсе был атакован ещё до прибытия в Геленджик. Однако, согласно опять-таки наградным листам и, увы, донесениям о безвозвратных потерях, после боя СКА-065 зашёл всё же в Геленджик.

По сути, атакам катер подвергался практически на протяжении всего перехода. И досталось СКА-065 и от десятков Ю-87, и от немецких торпедных шнелльботов. Однако, именно шнелльботы большой угрозы конвою не составили. Павел Сивенко, окончивший Черноморское высшее военно-морское училище имени П.С. Нахимова и наработавший немалый опыт службы за 2 года войны, сорвал все заходы катеров на торпедную атаку «Ахиллеона».

В итоге, поставив дымзавесу, увёл транспортник от угрозы. Тем более, что торпедные катера гитлеровцев опасались подходить близко к берегу из-за береговых батарей, также они боялись ответных мер нашего флота, потому и действовали стремительными быстрыми набегам с таким же стремительным отходом.

А вот после встречи с торпедными катерами настало время встретиться с люфтваффе. Естественно, командир Сивенко, ожидал этой встречи, но даже он не мог предположить, что их крохотный конвой может атаковать такое количество пикирующих бомбардировщиков Ju-87. По разным данным на морского охотника и его транспортник обрушились от 30 до 50 боевых машин.

Ju-87 над морскими волнами

Охотник постоянно маневрировал, отчаянно огрызаясь пулемётным огнём, чтобы сбить заходящие на боевой курс бомбардировщики и не дать им прицельно сбросить бомбы на транспортник. Но как бы катер не вертелся – ранения получили практически все члены экипажа. Вдруг стало ясно, что остервеневшие от такой стойкости малого охотника немцы уж и забыли про транспортник и со всей силой накинулись на катер.

Катер просто осыпало крупными и мелкими осколками.

Весь расчёт носового орудия – старшина 1 статьи Степан Скляр, Григорьев и Перевозников – получили ранения разной степени тяжести, но огня не остановили. Боцман Даниил Антоненко продолжал работать по цели из своего ДШК, даже когда его ранили в обе руки.

Увидев как флажной фал перебило, и знамя малого, но очень гордого охотника затрепетало простой тряпкой, краснофлотец Василий Потапов, уже будучи раненым, заново связал фал и знамя катера, чтобы враг видел с кем он ведёт войну.

Несмотря на залитую кровью палубу и ливень осколков и пуль, рулевой старшина 2 статьи Павел Жован смог сохранить хладнокровие и в этом багряном балете чётко исполнял приказы Сивенко по маневрированию и уклонению от авиабомб.

Старшина 2 статьи Григорий Куропятников с первых же минут боя не выпускал из рук пулемёт. Не изменилось это даже тогда, когда крупным осколком Грише буквально отсекло левую руку выше локтя, а мелкие осколки посекли голову и грудь.

Он продолжал вести огонь правой рукой, пока не заметил, что от очередного вражеского града на корме загорелись дымшашки, а они-то располагались прямо над уже потрепанными боем глубинными бомбами. Куропятников бросился на корму и, как чёрным по белому написано в наградном листе, перекусил конец, которым были принайтованы дымшашки. Тем самым Григорий спас корабль от гибели.

Григорий Куропятников

Увидев, что Куропятников пытается спихнуть дымшашки за борт, его место у пулемёта занял помощник командира лейтенант Яков Мазлер. Уже получивший достаточно тяжёлые ранения, Яков вёл пулемётный огонь до тех пор пока не получил последнее смертельное ранение. Он скончался в геленджикском госпитале от ран 26 марта 1943 года.

За эту смерть гитлеровцы заплатили двумя пикирующими бомбардировщиками (соответственно 2-мя пилотами и стрелками), но главное так и не смогли пустить на дно ценный груз, предназначенный для плацдарма «Малая Земля».

Изрешечённый катер, а до него защищаемый им транспортник, наконец, прибыли в Геленджик (тогда там располагалась Новороссийская ВМБ), когда на подмогу подоспели наши самолёты. СКА-065, казалось, был готов вот-вот утонуть, давая 15-градусный дифферент на нос и зарываясь в волну. Левый двигатель глох, форштевень был разбит, рулевая рубка смещена, разрушена левая скула корпуса, многократные пробития трубопроводов и т.д.

По одним сведениям было насчитано около 200 пробоин, по другим целых 1600, возможно, это с учётом мелких осколочных повреждений и прочего, так как катер, как уже указано, осыпало настоящим градом смертоносного металла. В Геленджике остались только тяжелораненые, а сам охотник подлатали, поставив временные «заплатки», и он отправился своим ходом в Туапсе. Там СКА-065 стал на полноценный ремонт.

Кстати, командир легендарного охотника прославился и тем, что спас будущего Генералиссимуса Леонида Ильича Брежнева.

Павел Сивенко, фото курсантских времён и фото 2000-х годов.

Как впоминал Павел Павлович Сивенко: «Я получаю приказание прибыть в Новороссийск для того, чтобы на Малую землю (где потом крепко рассказали про нашего прекрасного начальника политуправления и политотдела Брежнева).

Но Брежнев в то время был не тот Брежнев, о котором потом мы расписали. Он имел свое положение, свои задания и выполнял их. Брежнева сопровождал под Новороссийском (его посылали как разведчика).

Тебе говорят: вот тебе катер, следи за ним и никто не говорит, кто это, какой начальник, кого ты высаживаешь, твое дело следить за этим катером.

Так получилось, что волна какая-то налетела на этот катер, катер перевернулся и Брежнев (как потом мы узнаем) стал болтаться в воде. Какая у меня задача? Я подлетел, выправил этот катер, забрался туда, затянул Брежнева. Дальше как вы, кто-то рядом со мной сделал снимки, снял как Брежнев и открытки плавают по катеру.

И дальше по Советскому Союзу в свое время вышло, как Брежнев оказался в воде. И на здоровье. Для меня, который помог в какой-то степени, чтобы Брежнев остался живой для истории. Это я так думаю сейчас, когда время большое прошло. А ведь это событие идет в минутах, секундах»

Источник: https://topwar.ru/137715-moshka-stavshaya-dlya-gitlerovcev-m...

ТАКЖЕ  ПО ТЕМЕ: История ПСКР "Григорий Куропятников"

Потом, при Януковиче, договор аренды базы продлили, а вскоре наступил 2014 год и те события, которым журналисты дали название "Крымская весна".

На Куринке стояли корабли ВМС Украины. Корабль управления "Славутич" готовился к отражению атаки и на его фальшборте разложили матрасы. Чем они могли помочь в случае абордажа - я не знаю.

В городе шло тихое, почти незаметное противостояние двух флотов.

В один из дней я затемно переправлялся через Севастопольскую бухту на пассажирском катере. Внезапно катер застопорил ход. Так происходит, когда ему приходится пропускать корабль, идущий по фарватеру бухты. Пассажиры вертели головами, но ничего разглядеть не могли.

А потом мы увидели массивную, надвигающуюся тень.

Гвардейский ракетный крейсер "Москва" с потушенными огнями, соблюдая полную светомаскировку, средним ходом шёл к выходу из бухты. Сейчас корабль не походил на тот, что привыкли видеть зрители на параде - в ярком свете дня с флагами расцвечивания или ночью, в окружении огоньков праздничных гирлянд.

Чёрная глыба быстро скользила по чёрной воде, на фоне чёрного неба и не оставляла сомнений в своём настоящем предназначении - боевой корабль, созданный для поиска и уничтожения противника.

В наступившей тишине мы провожали его взглядом.

Сегодня в Севастополе стоят новые корабли. Фрегаты, названные в честь адмиралов. МРК с названиями российских городов...

А в Южной бухте греются на солнце, словно толстые, чёрные тюлени, новые подводные лодки.