Набрёл на очень интересную статью на topwar, пусть она и достаточно давняя.

https://topwar.ru/35145-voenno-morskie-ucheniya-tof-ssha-fli...

Надо сказать, что к 1982 году разведка ТОФ располагала текстом новой военно-морской стратегии США. Её нам добыли наши разведчики с разведывательного корабля, который вёл разведку в районе Сан-Диего у западного побережья США. Я лично переводил этот текст. Но до конца мы ещё не осознали всю его суть. Не хватало других дополнительных данных по возможностям крылатых ракет «Томахок», использованию авианосной авиации в новых условиях, роли и месте многоцелевых атомных подводных лодок, оснащённых крылатыми ракетами «Томахок», и других сведений.

Кроме того, противостояние разведки ТОФ и Тихоокеанского флота США достигло своего апогея. Главные объекты разведки ТОФ – американские авианосцы. Если в течение суток мы не имели данных о местонахождении авианосцев в западной части Тихого океана, то это была катастрофа. Объявлялась повышенная готовность всем частям береговой радиоразведки, оповещались все находящиеся в море разведывательные корабли, повышалась готовность к вылету самолётов разведчиков ТУ-95 РЦ, командный пункт разведки переводился в режим повышенной готовности.

В то же время Тихоокеанский флот США принимал меры по обеспечению скрытного развёртывания своих авианосных ударных групп из Сан-Диего в западную часть Тихого океана. Тогда считалось, что скрытность – это главное условие внезапности нанесения первого упреждающего удара.

Вспомним 1941 год. В чём это проявлялось. Прежде всего: отключение радиолокационных станций кораблей во время пролёта советских разведывательных спутников системы «Легенда». Использование для связи с кораблями только УКВ-диапазона. Изменение маршрутов развёртывания АУГ в западную часть Тихого океана (стандартный маршрут по дуге большого круга), а выбирались южный или северный маршруты. Введение режимов радиомолчания. Дезинформация в средствах массовой информации и другие методы маскировки и дезинформации.

Итак, 11 сентября 1982 года, суббота. Наш Тихоокеанский флот только что закончил итоговые годовые учения. Все корабли вернулись в базы. Отработаны задачи по борьбе с авианосным ударным соединением противника у нашего побережья, обеспечения выхода наших РПКСН из базы на боевую службу, высадки десанта, обороны побережья и т.д.

Фактическая обстановка в зоне флота. Последние данные разведки ТОФ. Авианосная ударная группа во главе с атомным авианосцем «Энтерпрайз», совершив переход из Сан-Диего в Пёрл-Харбор и проведя дозаправку кораблей охранения, стала развёртываться в северо-западном направлении в сторону Камчатки (что вообще необычно, но на это не обратили особого внимания). Данные по АУГ подтверждаются космической, береговой радиоразведкой и нашим разведывательным кораблём, ведущим разведку в районе Гавай.

Второй главный объект разведки – авианосец «Мидуэй» в составе авианосной группы в четверг 9 сентября вышел из базы в Йокосука (Япония), был обнаружен нашим разведывательным кораблём «Курсограф», но оторвался от слежения и по последнему докладу «Курсографа» убыл в юго-западном направлении в сторону Малаккского пролива.

Вторые сутки авианосец «Мидуэй» в радиосвязи не отмечается. Космическая разведка его также не наблюдает.

Звонок домой от оперативного дежурного разведки ТОФ: «Вас срочно вместе с начальником 1-й группы информационного центра разведки ТОФ Чудиным вызывает начальник разведки ТОФ контр-адмирал Максименко Юрий Спиридонович. Немедленно прибыть в штаб ТОФ». Прибыли в кабинет начальника разведки. «Где «Мидуэй»? Вторые сутки мы не знаем где он? Немедленно проанализируйте все сведения и доложите мне через час».

Засели в кабинете 1-й группы анализа текущей обстановки информационного центра разведки ТОФ. В то время я исполнял обязанности заместителя начальника информцентра разведки ТОФ, а Чудин – начальника 1-й группы. Пересмотрели все донесения от частей и кораблей, данные космической разведки. Ничего другого не могли предположить: авианосец «Мидуэй» убыл или в Индийский океан, или в Филиппинское море на учения. На том успокоились. Потом, «задним числом», при «разборе полётов» узнали, что наша береговая разведка, которая контролировала радиосети оперативного управления вооружённых сил США, не обратила внимания на тот факт, что в радиосетях перестали передаваться учебные сигналы боевого управления. То есть радиосети были приведены в повышенную готовность для передачи фактических боевых распоряжений.

Уже потом ещё одну истину из этого эпизода я уяснил: «Нельзя полагаться на стереотипы. Надо предполагать самые худшие варианты. Например, скрытное развёртывание АУГ к приморскому побережью или к Камчатке. Если мы будем готовы встретить эту угрозу, значит мы будем во всеоружии». После событий сентября 1982 года я был убеждён в одном, как в теории вероятности: «Лучше ложная тревога, чем пропуск цели». Но это было потом. Потом началась цепочка тех проколов, которая позволила назвать их как «Советский Пёрл-Харбор».

В этот же день пара самолётов-разведчиков ТУ-95 РЦ 304-го ОДРАП вылетела с аэродрома Хороль в центральную часть Тихого океана для уточнения местонахождения АУГ «Энтерпрайз». Как потом выяснилось, при пролёте восточнее Курильских островов, оператор РЛС в иллюминатор обнаружил группу огней, но не придал этому значения, так как ему предстояла задача обнаружить АУГ «Энтерпрайз». С этой задачей лётчики успешно справились. На самом деле они пролетели как раз над кораблями АУГ «Мидуэй», которая скрытно развёртывалась под Камчатку навстречу АУГ «Энтерпрайз», чтобы сформировать авианосное ударное соединение (АУС).

Вечером, в субботу, поступили доклады о пожарах в казармах наших радиопеленгаторных пунктов на о. Итуруп и в б. Провидения с интервалом в 10 часов. Это значительно затруднило работу нашей пеленгаторной сети. Я не исключаю, что это была фактическая отработка американских спецподразделений «SEAL» («морских котиков») на нашей территории.

12 сентября, воскресенье. Утром по приказанию Главного штаба ВМФ с аэродрома Елизово (Камчатка) на разведку АУГ «Энтерпрайз» вылетает пара самолётов-разведчиков ТУ-16Р 169-го смешанного авиаполка ВВС ТОФ. По их докладу они были перехвачены истребителями палубной авианосной авиации. И ещё один прокол. В докладе они не указывают типы истребителей, которые их сопровождали. Как потом выяснилось по снимкам, они были перехвачены истребителями F-4 «Фантом», которые оставались только на авианосце «Мидуэй». Остальные авианосцы были переоснащены новыми истребителями F-14 «Томкэт».

Таким образом, мы оставались в неведении, где находится АУГ «Мидуэй». И только во второй половине дня воскресенья поступил доклад от нашего берегового радиоотряда на Камчатке, что наши посты отмечают работу кораблей на частотах внутриэскадренной связи АУГ «Мидуэй».

Это был шок. Результаты радиопелегнования показали, что вновь сформированное авианосное ударное соединение («Энтерпрайз» и «Мидуэй»), в составе более 30 кораблей маневрирует в 300 милях юго-восточнее Петропавловска-Камчатского и проводит полёты палубной авиации на удалении 150 км от нашего побережья. Срочный доклад в Главный штаб ВМФ. Главнокомандующий ВМФ адмирал флота Советского Союза Горшков С.Г. незамедлительно принимает решение. Срочно выслать на слежение за АУС сторожевой корабль «Сторожевой», три многоцелевые атомные подводные лодки проекта 671 РТМ, организовать непрерывную воздушную разведку, привести в полную готовность всю морскую ракетоносную авиацию ТОФ, установить тесное взаимодействие с системой ПВО на Дальнем Востоке, привести в полную боевую готовность все части и корабли разведки ТОФ. В ответ на такие агрессивные действия американцев подготовить к вылету авиадивизию морской ракетоносной авиации в готовности, в понедельник обозначить авиационно-ракетный удар по авианосному соединению. Параллельно готовились к удару и многоцелевые атомные подводные лодки с крылатыми ракетами.

13 сентября, понедельник. Разведке ТОФ предстоит обнаружить местонахождение АУС и навести авиадивизию морской ракетоносной авиации. Но в это время на кораблях авианосного соединения США введён режим радиомолчания. Выключены все радиолокационные станции. Мы внимательно изучаем данные оптикоэлектронной космической разведки. Нет достоверных данных о местонахождении авианосцев. Тем не менее вылет авиации МРА с Камчатки состоялся. В пустое место.

Только через сутки, во вторник 14 сентября, мы узнаём по данным постов ПВО на Курильских островах, что авианосное ударное соединение маневрирует восточнее острова Парамушир (Курильские острова), проводя полёты палубной авиации.

Затем удалось навести сторожевой корабль «Сторожевой» на авианосцы (СКР «Сторожевой» в своё время получил дурную славу в Главкомате ВМФ после известных событий на Балтике, связанных с угоном корабля в 1975 году под командованием замполита Саблина, несогласного с политикой Кремля. Саблина расстреляли, экипаж расформировали, а корабль перевели из Балтики на Камчатку). Теперь этот корабль стал кораблём непосредственного слежения за АУС. Многоцелевые подводные лодки, посланные на слежение за американским АУС не совсем справлялись со своими задачами, так как это сложнейшая задача для командира подводной лодки. Находиться необнаруженным в составе ордера соединения надо постараться.

В конечном итоге авианосное ударное соединение США прошло восточнее Курильских островов, выявляя возможности советской ПВО по охране своих границ. Апофеозом этого перехода стало нарушение воздушного пространства СССР в районе Малой Курильской гряды (острова Танфильева, Анчучина, Юрий, Полонского, Зелёный, Шикотан) самолётами палубной авиации с авианосцев. Выяснилось, что наша «всепогодная» истребительная авиация, представленная устаревшими истребителями МИГ-19 и МИГ-21, не способна противостоять американским палубным «Фантомам» и штурмовикам «Интрудерам». Погода не позволяла их использовать. После этого очередного плевка в нашу сторону, авианосное соединение («Энтерпрайз», «Мидуэй») через Сангарский пролив вошло в Японское море. Здесь их, конечно, ждал целый ком противодействующих сил: отдельная авиадивизия морской ракетоносной авиации, дивизия многоцелевых атомных подводных лодок, авианосцы «Минск» и «Новороссийск», тяжёлый атомный ракетный крейсер «Фрунзе». Отработав удары палубной авианосной авиации по побережью Приморья, авианосное соединение благополучно вышло через Корейский пролив в Жёлтое море. На этом закончились военно-морские учения ТОФ США «Флитекс-82». Система оперативного управления ВС США заработала в прежнем режиме. А мы в это время стали разбирать наши ошибки в составе особой комиссии. Но их результаты не представлены до сих пор.

Экипаж катера-тральщика Т-611 Волжской военной флотилии. Слева направо: краснофлотцы Агния Шабалина (моторист), Вера Чапова (пулеметчик), старшина 2-й статьи Татьяна Куприянова (командир корабля), краснофлотцы Вера Ухлова (матрос) и Анна Тарасова минер).

На исходе тёплой июньской ночи 1943 г. только что назначенный командиром шестого дивизиона тральщиков Волжской военной флотилии капитан-лейтенант О. К. Селянкин подошёл к борту одного из тральщиков. Силуэт небольшого корабля смутно вырисовывался в темноте, однако одного взгляда комдиву было достаточно для определения его типа: «Снова газоход, – с досадой подумал он, – судно неуклюжее, маломощное, такие на флотилию поступают по мобилизации с речных пароходств».

Олег Константинович – молодой, но уже достаточно опытный моряк – считал, что боеготовность корабля лучше всего определить по тому, как его экипаж реагирует на сигнал боевой тревоги. Вот и на этот раз комдив, жестом руки остановив рапорт вахтенного, приказал: «Боевая тревога!», – а сам, как обычно, прошёл в кубрик, не подозревая, какой конфуз его ждёт.

Впрочем, предоставим слово ему самому, поскольку после войны О. К. Селянкин стал писателем – автором книги «На румбе – морская пехота»: «Через несколько секунд, поняв всю нелепость своего присутствия в кубрике, где с коек повскакали полуодетые девчата, я пулей выскочил на палубу».

«Девушки появились на флотилии осенью 1942 г., первоначально они занимали самые мирные должности: служили писарями, баталерами, телефонистками. Всё по заведённому порядку, – вспоминал О. К. Селянкин, – и вдруг девчата взбунтовались – заявили, что чувствуют себя достаточно сильными и подготовленными для того, чтобы стать экипажем одного из катеров-тральщиков. И был сформирован такой экипаж»

Дополнительные подробности находим в мемуарах командовавшего тогда Волжской военной флотилией адмирала Ю. А. Пантелеева (1901–1983): «…ко мне пришла старшина 2-й статьи Куприянова и стала настойчиво просить выделить ей тральщик и разрешить укомплектовать его команду девушками. Скрепя сердце я согласился, выделил старый катер. Девушки своими силами отремонтировали его, установили тралы и доложили о готовности нести боевую службу. Перед первым выходом я сам придирчиво осмотрел корабль, проверил знания команды. Впечатление осталось наилучшее, и я дал «добро» на выход».

Поправим заслуженного адмирала: катер оказался вовсе не старый, построенный в Аркульском затоне Нолинского района Кировской области осенью 1937 г. Первоначальное наименование: буксирный газоход № 12. Служил он в Вятском речном пароходстве, место приписки – затон имени Степана Халтурина (Котельнич).

Именно он вошёл в историю как единственный корабль советского Военно-Морского флота, укомплектованный женским экипажем.

Это было небольшое судно с деревянным корпусом. Двигателем служил 60-сильный тракторный мотор «ЧТЗ», приспособленный вместо традиционного жидкого топлива для работы на генераторном газе. Последний получался при сжигании древесной чурки.

Ещё на Вятке в его экипаже трудились мотористами две наших землячки-котельничанки: Агния Павловна Шабалина и Евдокия Сергеевна Пархачева. В экипаже мирного трудяги-буксира, кроме этих девушек, работали инвалид войны и подросток.

Девушки стремились попасть на фронт. Несколько раз обращались в военкомат, но всё напрасно. Им отвечали, что они нужны здесь, в тылу, где рабочих рук не хватает. И вдруг им повезло.

В начале навигации 1943 г. буксирный газоход № 12 в числе группы судов Вятского речного пароходства (два парохода и пять газоходов) был мобилизован в состав Волжской военной флотилии. В Камышине его переоборудовали в тральщик № 611. Девушки боялись, что им, как и экипажам других, пришедших из Котельнича судов, придётся возвращаться домой, но на их счастье тральщик было решено укомплектовать женской командой, и Дуся с Агнией остались на судне: первая стала командиром отделения мотористов, вторая мотористом. Команду тральщика возглавила старшина 2-й статьи Антонина Емельяновна Куприянова.

Переоборудование в тральщик, оснащение тралами и крупнокалиберным пулемётом потребовало увеличения численности команды до 7 человек. Помимо уже названных в экипаж вошли: Вера Чапова (пулемётчица), Анна Тарасова (минёр), Тамара Декалина (рулевой), Вера Ухлова (матрос).

Зачем же потребовалось в переломный военный год, когда ход войны изменился в нашу пользу, превращать вятский газоход в тральщик, да ещё на тыловой реке Волге?

Действительно, после капитуляции 2 февраля 1943 г. немецких войск, окружённых в районе Сталинграда, на Волге прекратились военные действия. Однако противник продолжал попытки прервать судоходство на главной водной магистрали страны. Каждую ночь летали над Волгой немецкие бомбардировщики, бомбили караваны судов и сбрасывали на судовой ход мины.

Мины не простые, а магнитные и акустические, взрывающиеся от магнитного поля судна или шума его двигателей. Коварство мин заключалось в том, что они имели различную кратность – от двух до шестнадцати. Это требовало от тральщика пройти над миной до 16 раз, чтобы заставить её взорваться. Вот для борьбы с такими минами пригодился вятский газоход, неуклюжий с виду, зато обладавший, благодаря деревянному корпусу, малым магнитным полем.

Вторая бригада тральщиков в составе шестого дивизиона, в которую вошёл 611-й, базировалась в с. Горный Балыклей. Траление производилось на плёсе Быковы Хутора – Луговая Пролейка.

«Однажды несколько часов кряду мы бороздили водную гладь, сделав несколько галсов над тем местом, где была сброшена мина, – вспоминала А. П. Шабалина. – Приближался вечер, решили ещё раз сделать галс и возвращаться. Вдруг раздался взрыв, изуродовавший трал-баржу, которая быстро затонула. Тральщик содрогнулся, казалось, он развалится на части. Мотор заглох. Через пазы деревянной обшивки хлынула вода, быстро заполняя корпус».

Девушки не растерялись, они принялись откачивать воду помпой, вёдрами, конопатить щели в корпусе. Однако вода всё прибывала. С огромным трудом Антонина Куприянова и Евдокия Пархачева отыскали большую пробоину в машинном отделении, где уровень воды доходил им до пояса.

Когда воду откачали, выявилась новая проблема: вышел из строя двигатель. Была ночь, когда Шабалина и Пархачева приступили к его запуску. Двигатель не заводился, не действовал стартёр. Течение сносило тральщик вниз. После долгих усилий двигатель нехотя чихнул, норовя остановиться, затем заработал всё увереннее, набирая обороты. Женский экипаж с честью вышел из бедственного положения.

В штабе дивизиона к тому времени уже решили, что тральщик погиб. Высланный на помощь катер в темноте обнаружил только остов затонувшей трал-баржи, сам тральщик, дрейфовавший по течению, не заметили. О гибели тральщика сообщили в штабы дивизиона и бригады. Какова же была радость моряков, когда на рассвете они увидели подходивший к месту обычной стоянки 611-й! Экипажи других судов выбежали на палубы и кричали «ура» в честь наших героинь!

Увидев вятский газоход-тральщик в деле, командир дивизиона дал такую оценку: «Добросовестно, мужественно и умело работали девчата, даже вытралили одну мину. Но я всё равно не мог к ним относиться так, как к экипажам других катеров-тральщиков. Мне почему-то всё время казалось, что ноша, которую девчата добровольно взвалили на себя, всё же тяжеловата для них. В том, что это моё мнение держалось так долго, возможно, виновата и первая моя встреча с экипажем девичьего катера-тральщика».

По принятой на флотилии традиции в честь первой победы тральщика в центре красной звезды, нарисованной на передней стенки рубки, девушки-краснофлотцы тщательно нарисовали цифру «1».

В середине лета 1943 г. минная опасность на участке ответственности второй бригады была сведена к минимуму. Вятский газоход-тральщик по приказу командования передавался в Сарепту, где базировались тральщики первой бригады. О проводах единственного женского экипажа трогательно написал О. К. Селянкин: «Под вой сирен катеров-тральщиков почти всего дивизиона, на палубах которых застыли шеренги моряков, катер девчат снялся со швартовых. Девчата не смогли стоять в строю по стойке «смирно», как того требовал устав. Они сначала сгрудились около рубки под большой красной звездой с единицей в центре, потом перебежали на корму. И махали, махали нам беретами».

На новом месте единственный женский экипаж уничтожил ещё две мины, затаившиеся на дне реки.

Три уничтоженные мины, много это или мало? Всего за две навигации 1942 и 1943 гг. постами наблюдения и связи была зафиксирована постановка противником 756 мин. Разделив это количество на 203 тральщика, получаем высокий результат, поскольку часть мин, оказавшихся вне судового хода, была уничтожена другими способами, без применения траления.

«К концу кампании весь экипаж был отмечен правительственными наградами и получил крупные денежные премии», – подвёл итог опасной боевой работы адмирал Ю. А. Пантелеев.

В апреле следующего, 1944 г., тральщик был разоружён и возвращён прежнему судовладельцу – Вятскому речному пароходству. Списан в Котельниче и пошёл на слом в 1957 г.15

В Камышине, где вятский газоход переоборудовали в тральщик, на выставке боевой техники времён Великой Отечественной войны экспонируется макет, воспроизводящий в натуральную величину внешний вид тральщика № 611.

Фото с послевоенных встреч

По окончании войны разошлись пути членов славного экипажа. Наша землячка А. П .Шабалина, ставшая Нешиной, окончила Горьковское речное училище, работала в Волгоградском узле связи Нижневолжского речного пароходства. Другая котельничанка Е. С. Пархачева (Мочалова) после многих лет работы на речном транспорте, обосновалась в г. Серове. Анна Фёдоровна Тарасова живёт в г. Яхроме Московской области, Вера Варламовна Ухлова (теперь Фролова) – в Саратове, Тамара Ивановна Лекалина (Алексеева) – в Санкт-Петербурге, командир тральщика Антонина Емельяновна Куприянова – в Ульяновске.