Работаю рекрутером в ИТ-компании, часто пишут из кадровых агентств с предложением помочь с подбором. Иногда просто отказываюсь, иногда забываю ответить, сегодня вот было игривое настроение)))
Вовочка докладывает в школе про Моисея:
— Моисей был внебрачным сыном египетской царицы...
— Вовочка, что ты такое говоришь? Ведь царица нашла Моисея плывущем в корзинке по реке!
— Ага, это ОНА так сказала...
Библейский рассказ «О медном змее» – всего лишь незначительный эпизод сорокалетнего странствия еврейского народа. Однако, если внимательно перечитывать книгу Чисел, становится понятно, что этот сюжет противоречит логике библейского повествования.
Давайте вспомним его содержание:
«6. И послал Господь на народ ядовитых змеев, которые жалили народ, и умерло множество народа из сынов Израилевых. И пришел народ к Моисею и сказал: согрешили мы, что говорили против Господа и против тебя; помолись Господу, чтоб Он удалил от нас змеев. И помолился Моисей о народе. И сказал Господь Моисею: сделай себе змея и выставь его на знамя, и ужаленный, взглянув на него, останется жив. И сделал Моисей медного змея и выставил его на знамя, и когда змей ужалил человека, он, взглянув на медного змея, оставался жив» (Книга Числа 21:6–9).
Итак, Бог повелел Моисею сделать медного змея. То-есть по сути некоего идола, который должен защитить избранный народ. Здесь явно нарушена логика библейского повествования. Ведь уже получены заповеди, более того, уже была возможность убедиться в том, что нарушение заповедей ведёт к смерти нарушителя, и вдруг, Моисею прямо указывается на необходимость эту заповедь нарушить. В чём причина?
Осмелюсь предположить, что причина не только в нашем непонимании, но и в непонимании тех, кто во время правления царя Иосии (около 620 г до н.э.) занимался записью и исправлением библейского текста. Со времени уничтожения Нехуштана (так прозвали Моисеева Медного змея) царём Езекией прошло уже более 50 лет (см. 4 Цар 18;4), так что перед глазами редактора Священного Текста не было того первообраза, к которому этот текст относится.
В результате у нас есть пример крайне странной ситуации, при которой Моисей нарушает заповедь и затем, более 600 лет “предмет” нарушения сохраняется священниками и служит объектом поклонения. Что же это может быть за объект?
На наш взгляд наиболее простым ответом на этот вопрос будет следующий: перед нами анаграмма. Буква, которая символизирует слово. Каким должно быть это слово? Предполагаем, что это слово Бог (Элохим – אלוהים) или Сущий (Эхйе-Ашер-Эхйе (אהיה אשר אהיה)
И то и другое слово на иврите начинается с буквы “Алеф”, значит внешне эта буква для человека неграмотного должна скорее напоминать косой крест? Но квадратное письмо начинает использоваться в иврите только после вавилонского плена. Финикийский алфавит тоже ещё не известен, а какой известен? Ведь на горе Синай Моисей получил скрижали с высеченным на нём текстом (первые скрижали), а на вторых уже и сам записал слова завета (см. Исх 34:28).
Каким же алфавитом мог пользоваться Моисей? Самым простым будет предположить, что он должен пользовать египетской письменностью. В конце концов, где прошли его юношеские годы, где он сам обучался. Но в Египте используются иероглифы. И для обозначения непроизносимого “алеф” это отнюдь не змея, а сокол…
Так? Нет, не так.
Около 1500 года до н.э. в Египте начинается распространяться так называемое иератическое письмо, призванное упростить запись текстов. Это ещё не буквы, в полном значении этого слова, но уже и не иероглифы. И вот как выглядит “алеф” в таком варианте:
сюжет становится абсолютно логичным.
При столкновении с грозным природным явлением (нападением змей) Моисей делает анаграмму-икону-хоругвь. Имя Божие защищает его народ. Эта хоругвь сохраняется в течении долгого времени, но по мере утраты иератической письменности постепенно из сознания народа вытесняется её первоначальное значение, однако остаётся смутный мессианский (спасительный) прообраз. Сравните: “И как Моисей вознёс змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную” (Ин. 3: 14–15).
И в конце хочется отметить удивительное совпадение самого образа Медного змея на картине художника Бруни с той буквой-иератическим символом, который мы находим в древних документах.
Совпадение? Прозрение? Знание? Видимо, это может быть темой отдельного увлекательного исследования.
ОТ ПУБЛИКАТОРА
Предложенная гипотеза снимает фундаментальное противоречие библейского текста, которое столь вопиюще, что обессмысливает сам текст. Моисей борется с магическим мышлением язычников, противопоставляя ему веру в единого Творца. Поэтому после запрета идолопоклонства ничего кроме монограммы имени Всевышнего он не мог изготовить.
Но то, что в иератическом письме это змееподобный алеф, позволило перетолковать победу над змеями в том же духе языческой магии. И медный змей Моисея из монограммы превратился в объект поклонения, то есть в самого сильного змея. И случилось это, когда иератическое письмо вышло из употребления. То есть состоялось.
