Разработка игры должна быть похожа на отлаженный механизм. Ей нужен чёткий план — иначе в «творческом хаосе» легко потерять видение проекта. Скотт Роджерс сравнивал геймдев с готовкой соуса: нужен рецепт. И этот рецепт — документация, которая описывает не только то, чего мы хотим добиться, но и как этого достичь. Иначе получится не игра, а паршивый чили.
Мы работаем над Glide BTL — и стараемся, чтобы каждый из нас занимался тем, что ближе по душе. Но маленькая команда — это всегда испытание: иногда приходится браться за задачи, которые кажутся непостижимыми. Это сложно, но именно так мы растём.

Коммуникация у нас в целом гладкая. Правда, бывает, что творческие люди и технические специалисты говорят «на разных языках» — тогда приходится переводить мысли друг для друга. Но в этом тоже есть своя прелесть.
Самый сильный момент — это реакция людей. Когда мы делимся историей, показываем скрин или запускаем тест Glide BTL, а в ответ видим азарт в глазах — такой же, как у нас самих. Ради этого стоит работать неделями над одной задачей.

Если уж давать совет: читайте больше про геймдизайн — это помогает не повторять чужие ошибки. Общайтесь с теми, для кого делаете игру. И всегда готовьтесь к тому, что кто-то будет обрушивать на вашу игру волну негатива. Главное — не дайте этой волне смыть вкус вашего соуса.

Мы ещё только в начале пути, но уже знаем точно: не бойтесь гнуть свою линию и меньше реагируйте на негатив.
Glide BTL — это наш соус, и только мы знаем, каким он должен быть.

О чем молчат родители в эмиграции?

Когда вы оказываетесь в новой стране, мир вокруг вас меняется до неузнаваемости. Новый язык, новые обычаи, незнакомые лица — все это создает ощущение, будто вы попали в другую реальность. Но среди всех этих перемен остается одно неизменное чувство — ваша безусловная любовь к ребенку. Однако в какой-то момент приходит осознание: вы больше не можете защитить своего ребенка так, как раньше. Причина проста: вы не понимаете, о чем говорят вокруг, и это создает барьер.

Недавно мне удалось пообщаться с психотерапевтом Спиридоном Оганесяном, который живет в небольшом городе в Португалии. Его ребенок уже посещает местную школу и говорит по-португальски лучше некоторых местных жителей. А вот сам Спиридон пока находится на этапе изучения языка. Он с болью делится своими переживаниями:

«Ты ощущаешь себя так, будто между тобой и внешним миром — огромное толстое стекло, через которое невозможно пробиться…»

Эта метафора отражает не только языковой барьер, но и более глубокие чувства — беспомощность, страх и стыд. В такие моменты роли меняются местами: теперь вы обращаетесь к своему ребенку за помощью, спрашивая его о том, что происходит вокруг. «А что сейчас сказал учитель?», «Что он имел в виду?», «Попроси, пожалуйста, этого человека…» — такие вопросы становятся частью вашего общения. И вы невольно перекладываете ответственность взрослого на его хрупкие плечи.

«Мне совсем не хочется быть тем родителем, который использует ребенка как переводчика внутри этой культуры», — говорит Спиридон.

Вот она, настоящая боль иммигранта и родителя. Вы хотите быть рядом, хотите быть опорой для своего ребенка, но чувствуете, как земля уходит из-под ног. Вы находитесь в незнакомой среде без знания языка, и это создает ощущение полной беспомощности.

Стеклянная стена становится вашим постоянным спутником. Она невидима, но вы сталкиваетесь с ней ежедневно — на приеме у врача, на школьном собрании или даже на детской площадке. Вы больше не взрослый — вы словно становитесь «немым» наблюдателем. Рядом с вами ваш ребенок, который вынужден брать на себя роль вашего голоса и переводчика.

Однако это не его роль. Он не должен быть вашим посредником в новой жизни. Ребенок должен оставаться ребенком — иметь право на ошибки, играть и быть наивным. Ваша задача — быть рядом с ним, быть взрослым, говорящим и действующим.

В новом выпуске подкаста мы со Спиридоном Оганесяном обсудили важные темы: 
• о чем молчат сотни тысяч родителей в эмиграции;
• о боли, которую стыдно озвучить;
• о стеклянной стене и страхе потерять связь с ребенком;
• о том, как вернуть себе внутреннюю опору и восстановить свою роль в жизни ребенка.

Смотрите подкаст по ссылке прямо сейчас: https://youtu.be/XN4pAVZTrnM

Этот вопрос терзает умы десятков тысяч миллениалов и людей более старшего поколения. В нашей стране сложилась непростая ситуация: в разные исторические периоды, будь то экономические кризисы, социальные изменения или другие обстоятельства, многие дети выросли без отцов. Это явление, увы, стало довольно распространенным. И хотя некоторые из этих детей уже давно повзрослели, создали свои семьи и стали родителями, в их сердцах по-прежнему живут мучительные вопросы: «Кто мой отец? Где он? Почему он никогда не интересовался мной?».

Порой эти вопросы остаются без ответов. Причины этого могут быть разными. Иногда это происходит из-за боли, которую приносит поиск правды. Иногда — из-за стыда за собственные чувства или за ту историю, которая связана с их отцом. Чаще всего ответ прячется так глубоко, что его невозможно найти без значительных усилий, эмоциональных переживаний и долгого пути внутрь себя.

В каждой семье существуют свои тайны, но самые тяжелые — это те, которые касаются нашего происхождения. Тысячи людей с самого рождения не знают правды. Их настоящие отцы — это не более чем имя, вычеркнутое из паспорта, фотография, которую сожгли, или голос, который никто никогда не слышал. В такие моменты возникает вопрос: «Зачем тебе это знать? Ты же вырос нормально». Но что значит «нормально»? На первый взгляд может показаться, что жизнь идет своим чередом, но внутри человека образуется пустота — дыра, в которой хранятся недосказанность, одиночество и ощущение, что он не является целым.

Каждый из нас приходит в этот мир не просто как тело, а как часть истории. Мы — продолжение чьей-то жизни, наследники чьих-то решений и ошибок. Если у вас вырвали половину вашей генеалогии, вы словно живете в тени, лишенной контекста и смысла. Потерянные дети, которые ищут своих отцов, на самом деле ищут себя. Это не о том, чтобы найти идеального папу. Это о том, чтобы понять, почему они стали теми, кто они есть.

Почему они боятся? Почему злятся? Почему постоянно стремятся убежать от реальности?

Поиски биологических родителей — это процесс собирания личности по кусочкам. Каждый найденный осколок правды дает чуть больше свободы и понимания. Понять свое происхождение — значит перестать жить по чужому сценарию и начать писать свою собственную историю.

Но что делать, если правда оказывается тяжелой? Если отец — это человек, которого лучше было бы не знать? Если вы нашли его, а он вас даже не искал?

В такие моменты важно задать себе другие вопросы:

• Как освободиться от чужих обид и начать жить для себя?
• Что предпринять, если прошлое мешает строить будущее?
• Как найти опору внутри себя, даже если внешние обстоятельства не способствуют этому?

Эти темы поднимаются в новом выпуске подкаста «По душам с самым сильным». Мы говорим о том, как найти ответы на эти важные вопросы и преодолеть внутренние барьеры.

Если вы чувствуете, что внутри вас живет неразрешенный вопрос — начните с просмотра подкаста. Откровенного, глубокого и настоящего. Понимание себя — это первый шаг к свободе и внутреннему миру.

Смотрите новый выпуск прямо сейчас по ссылке ниже

Или как мужчины становятся жертвами абьюза

Он не плакал. Просто молчал, смотрел в пол, сглатывал слова и пил чай, как будто хотел проглотить все, что не помещалось в груди. А потом сказал: «Я даже не понял, когда это началось. Просто однажды я исчез. Остался только тот, кем она хотела меня видеть».

Мы привыкли думать, что абьюз — это про страдания женщин. Что те, кого унижают, контролируют и ломают морально, всегда «она». Но в этой картине мира не хватает мужчины, который сидит в своей машине, курит третий раз подряд и не может понять, как он, взрослый и сильный, с доходом, оказался в роли жертвы.

Почему мы об этом молчим?

Мужчина не должен быть слабым — этот миф мы внушали себе веками. Поэтому, когда «хороший парень» попадает в руки «плохой девчонки», он не жалуется. Он терпит. Потому что воспитан быть опорой, а не просить о ней.

А ведь абьюз не всегда бьет в лицо. Иногда это тонкие манипуляции, постоянные уколы, молчание вместо слов, холод вместо тепла. Это сравнения, пассивная агрессия, обесценивание: «ты недостаточно зарабатываешь», «ты не амбициозен», «все мужчины ничтожны, как и ты».

Он начинает верить. Потому что любит. Потому что хочет быть нужным. Потому что надеется, что «она просто в стрессе», «она была ранена», «ей тяжело».

Когда любовь — ловушка

Такая «любовь» оставляет шрамы, которых не видно. Она делает из мужчины тень. Он уходит из отношений, но не возвращается к себе. И вот перед вами заядлый холостяк. Вроде все при нем, но никого рядом. Саркастичный, сдержанный, непроницаемый. Кто-то скажет «боится близости». Кто-то — «атрофировалась душа». А может, он просто не хочет снова стать мишенью.

И пока женские травмы обсуждают в ток-шоу, делают гайды по выходу из абьюза и поддерживают в комментариях и на форумах, мужские остаются в тени. Потому что «сильным» не положено страдать.

Но страдают. Молча. Глубоко. Одиноко.

Психологический террор — это не про пол, а про власть!

Женский абьюз — это не редкость. Просто он менее очевиден. Он не оставляет синяков на теле, он оставляет их на самооценке. Это постоянное унижение достоинства, манипуляции слезами, игнорирование, ревность, которая душит, а не льстит. И да, это тоже разрушает. Даже самого сильного.

Иногда такие отношения перерастают в хронику — годами мужчина не может вырваться. А потом уходит и боится снова влюбиться. Потому что это стало ассоциироваться с потерей контроля, с болью и с виной за чужие реакции.

Но как после всего этого не стать черствым? Как собрать себя заново и исцелиться, а не просто надеть маску «счастливого» человека?

Я спросила напрямую. Новый выпуск подкаста «ПО ДУШАМ С САМЫМ СИЛЬНЫМ» — это правда. Живая, откровенная.

Я поговорила с мужчиной, который прошел через абьюзивные отношения с женщиной. Он рассказал, как «любовь» стала местом боли. Как выбраться и самое важное — не озлобиться.
Смотрите выпуск прямо сейчас по ссылке ниже.

https://youtu.be/q1OnMClbr5c?si=nUifPF3meiyNssy7