Только на днях узнал, что каталог онлайнера на всё лето сделал бесплатной доставку Prime. Сделал уже несколько заказов, по Минску привозят в течение нескольких часов даже любую мелочь, хоть обычные батарейки, ещё в подарок дают наклейки)
Возможно, кому-то пригодится, действует, вроде, по всей Беларуси
Ну не знаю ,мы на севере живём тоже скалы и холод и земля песок. Мой взгляд на грядки ,это мое хобби я обожаю сажать свои цветочки , клубнику , картошка два литра посажена .Ставить эксперименты что вырастит из семян как цветы так и овощи . Вы не представляете какое это удовольствие познавать и пробовать! И как это можно назвать пахание на грядке и не ценностью своего времени! Тут мне кажется всё однобоко ,как то. У нас в России есть люди ,которые сажают не для выживания огород ,и не гнут спину . Мне у норвегов нравиться дизайн домов ,грядочек ,тут смотрела обзоры на их комунны огородные Боже такая красота ,нет этих заборов с профлиста под 4 метра. Конечно у нас есть люди старых закладок и сажают картохи сотками , хотя эта картошка не так уж и много стоит , но есть и такие как я , посадил того чуть, и того чуть и отдохнул по своему и удовольствие получил.
Мужчины говорят, что у них нет депрессии, а потом...
6 апреля таможня пресекла попытку ввоза на территорию ЕАЭС самой крупной партии взрывчатого вещества за всю историю страны. Как сообщили в ведомстве, в пункте пропуска «Брест» задержали 41-летнего водителя, который пытался провезти в Россию более 580 килограммов взрывчатки.
Мужчина следовал через границу на автомобиле Mercedes. На сканограмме увидели нехарактерные затемнения в области пола автомобиля, а также в стенке, разделяющей грузовой и пассажирский отсеки.
При углубленном досмотре сотрудники таможни провели частичный демонтаж автомобиля и обнаружили, что скрытые полости были заполнены веществом светло-серого и светло-желтого цвета. Чтобы замаскировать контрабанду, злоумышленники использовали виброшумоизоляционные листы, листы ДСП и обработали внутренние поверхности кузова технической смазкой — вероятно, чтобы избежать срабатывания служебных собак.
Вызванные специалисты извлекли вещество, и уже оперативная экспертиза подтвердила: речь идет о бризантной взрывчатке — пентаэритриттетранитрате (ТЭН) иностранного производства, предположительно из США.
Водитель задержан, устанавливаются другие причастные лица. Нарушителю грозит до 10 лет лишения свободы.
«Ужасно. Мной воспользовались, даже ни на секунду не задумываясь о том, что произойдет со мной и моей семьей, кем-то еще», — сказал водитель.
По словам Евгения Манько, он профессионально занимается перевозками из Европы в Россию и Белоруссию. Предприниматель, по его словам, зарегистрирован как юридическое лицо.
Груз со взрывчаткой Манько получил от знакомого из Эстонии по имени Роман. В сюжете телеканала отмечено, что машину ранее переделали для сокрытия взрывчатки. Микроавтобус следовал через границу из Литвы с молдавскими номерами.
Он не боится смерти, потому что встречается с ней каждый день. Денис Кирспу восстанавливает тела покойных после травм, ДТП и серьезных повреждений и помогает близким достойно проститься с погибшими родственниками. Это он делает макияж, маникюр, педикюр, прическу, облачает в одежду и укладывает умершего в гроб.
К слову, Денис точно знает, как хочет умереть, и всем рекомендует также подумать об этом заранее. В этом материале — история танатопрактика, который рассказывает о своей работе и мотивирует ценить жизнь каждую секунду.
Что такое танатопрактика? Если коротко, это работа и визажиста, и стилиста, и реставратора в одном лице, но иметь дело приходится с очень специфическим клиентом. Танатопрактик подготавливает усопших к похоронам, а иногда занимается сложной реставрацией, если человек погиб в аварии или получил огнестрельные ранения. Это не просто работа, а полный комплекс услуг, где каждая деталь имеет значение.
— В эту сферу я попал совершенно случайно, — рассказывает танатопрактик ритуальной службы «Обряд» Денис Кирспу.
В детстве он мечтал о стандартных профессиях — военного или космонавта. Родился на Дальнем Востоке, в тайге, а в девяностых переехал в Беларусь с родителями. Здесь занялся спортом, учился в университете физкультуры и хотел работать с детьми, но не сложилось.
До того, как попасть в ритуальную сферу, Денис работал вахтовым методом, ездил на стройки в Россию и Европу. Но однажды упал с высоты, сильно травмировав голеностоп. Тогда решил: со стройкой покончено.
После нескольких месяцев восстановления нужно было искать работу. Случайно попалась вакансия водителя в ритуальной компании. На собеседовании уверяли: только гробы и кресты возить, ничего страшного.
— Я даже сказал: «С телами дел иметь не хочу». Но это были предрассудки. Нам навязали страх перед этой сферой и профессией. А сейчас я понимаю, что ничего страшного в этом нет.
Уже на одном из первых заданий Денису пришлось помогать спецбригаде переносить тяжелое тело. Умерший мужчина весил около 120 килограммов, его нужно было спустить с седьмого этажа.
— И у меня тогда не возникло ни страха, ни отвращения. Скорее почувствовал какую-то скорбь, и все.
Начинал Денис с должности водителя катафального транспорта, потом стал работать кладовщиком. И шаг за шагом узнавал все тонкости ритуальной сферы.
— Если бы мне раньше кто-то сказал, что я стану танатопрактиком, я бы не поверил, — говорит мужчина. — Два года назад ритуальные агенты из нашей компании ехали на повышение квалификации. Моя начальница сказала, что в Новосибирске набирают людей на курс танатопрактиков. Я сразу откликнулся: «Поеду».
Реакцией знакомых на новую работу было, мягко говоря, удивление. Они говорили: «Ну тебя и занесло!» И правда, первые шаги в профессии давались непросто.
— Поначалу были предрассудки и мысли вроде «Помыть тело? Нет, не смогу, фу-фу-фу». Но со временем это вошло в привычку. Это обязательная процедура, какие есть и в любой другой работе. И ее нужно выполнять качественно.
На обучении в Новосибирске была настоящая проверка: сможет ли Денис работать с телами напрямую или нет?
— Я смог это выдержать, — рассказывает мужчина. — Хотя запахи были очень неприятные. Мы работали с телами с серьезными повреждениями, иногда с гнилостными процессами. Видели все, что находится внутри брюшной полости. Но мне всегда была интересна анатомия человека, еще с университетских времен, когда сдавал экзамены по венам, мышцам и костям.
Курс оказался недешевым, стоил около $3000. Чтобы оплатить обучение, Денису пришлось продать машину. Но он понимал: если хочешь стать профессионалом, нужно вкладываться в обучение.
Чуть позже были кадавер-курсы в Москве.
— Мы работали на настоящих головах, которые нужно было восстанавливать после травм. Учились зашивать, клеить, приводить материал в достойный вид.
Обучение лишь подкрепило уверенность Дениса в правильном выборе профессии. На этот раз учебу оплатила компания, в которой он работал, что мотивировало еще больше. Полученные знания нужно было применять на практике.
— Первый раз я очень боялся. Помню, как директор сказала: «Сел и поехал, назад пути нет». На вызове была лежачая женщина в очень плохом состоянии, с пролежнями. Собрал волю в кулак и сделал все, что было нужно. Дочерям результат понравился, хотя возился я тогда очень долго — от 40 минут до часа.
Среди танатопрактиков бытует мнение, что за 20 минут вполне можно подготовить усопшего к погребению. Денис считает, что в этом деле торопиться нельзя. Важно сделать все качественно и максимально приближенно к естественному состоянию человека.
Что включает в себя подготовка к погребению? Гигиенические процедуры, одевание, нанесение косметики и укладка в гроб. Прежде чем приступать к работе, танатопрактик спрашивает, чем болел усопший. К примеру, при сахарном диабете он посоветует срочно везти тело в морг и делать бальзамацию из-за быстрого распада белка. Процесс разложения тела в таких случаях значительно ускоряется.
— Первым делом на теле появляются трупные пятна и сохнут губы, потому что именно из них уходит влага при смерти, — Денис описывает изменения, которые происходят в теле. — Однако есть разные случаи. Помню, работал с мужчиной, который, несмотря на признаки агонии, оставался невероятно красивым, даже после смерти и подготовки.
На месте специалист обязательно объясняет родственникам, что он сейчас будет делать, какие средства будет вводить, чтобы предотвратить утечку жидкости из отверстий (крови или слизи). Все это помогает избежать недоразумений, ведь люди не каждый день сталкиваются со смертью и могут испугаться, если не знают, что происходит.
— Труднее всего работать с телами, когда человек умирает в позе эмбриона и долго остается в таком положении. Мы делаем специальный массаж, разминаем суставы, и постепенно тело приходит в норму, — объясняет танатопрактик.
Во время подготовки с тела удаляется вся грязь, отшелушивается кожа, моются спина, ноги, пространство между пальцами.
— Иногда, когда переворачиваешь тело, из-за переизбытка кислорода в легких может послышаться хрип. Это просто выходит воздух. Для тех, кто не в теме, это может показаться пугающим. Я уже привык.
Работа с телом покойного, безусловно, требует внимательности и соблюдения мер безопасности, говорит Денис. Некоторые инфекции, такие как туберкулез, ВИЧ, гепатит B и C, холера, оспа, могут быть опасными для тех, кто работает с телом. Особенно рискованной становится работа через несколько дней после смерти, когда труп начинает выделять газы и появляется трупная экзема, которая может быть опасна из-за содержания токсичных веществ.
Чтобы минимизировать риски, танатопрактики тщательно проводят дезинфекцию. Прежде чем приступить к работе, они полностью раздевают усопшего, утилизируя одежду, тщательно очищают тело с использованием антисептиков. В домашних условиях вода даже не понадобится.
— Уже после подготовки родственники часто говорят, что усопший «как будто спит». То есть тело настолько хорошо подготовлено, что не отличить от живого. Это помогает им легче принять утрату. Мы стараемся сделать так, чтобы образ близкого остался в памяти, ведь люди запоминают не гроб или транспорт, а то, как выглядел их родственник в последний раз.
Стандартная подготовка усопшего на дому стоит около 250 рублей. Если требуется серьезная реставрация после ДТП, огнестрельных ранений или других травм, подключаются работники морга, и стоимость может начинаться от тысячи долларов в эквиваленте и больше.
Часто родственники спрашивают, можно ли положить любимые вещи усопшего в гроб. Здесь ответ однозначный: даже нужно! На практике это самые разные личные вещи: ремни, любимые одеколоны, галстуки, награды. Был случай, когда женщине положили в гроб силиконовые импланты (при жизни она делала себе грудь).
Работа в ритуальной сфере, по словам Дениса, меняет взгляды на жизнь, появляется некая профдеформация. Мужчина признается, что раньше он даже представлял, как мог бы выглядеть тот или иной человек в гробу.
При этом Денис всегда уважительно относится к усопшим.
— Не люблю, когда их называют «жмуриками», это звучит унизительно.
Стереотипы о профессии не обходят его стороной.
— Говорят, танатопрактиками смогли бы стать только шизики. На самом деле, мы все нормальные, адекватные люди, — утверждает Денис. — Из-за предвзятого отношения к профессии в обществе я не люблю рассказывать, чем занимаюсь: часто сталкиваюсь с непониманием или даже осуждением. Подружки моей жены, к примеру, спрашивают: «Как можно жить с человеком, который утром подготавливает тело, а вечером с тобой лежит и обнимается?» Они в шоке, а вот моя жена относится к этому спокойно.
Абсолютно все столкнутся со смертью, все мы окажемся в гробу. И всем хочется выглядеть достойно в момент, когда близкие нас провожают. Абсолютно нормально задумываться об этом уже сейчас, при жизни.
Конечно, работа со смертью требует определенного внутреннего ресурса. Денис старается избегать эмоций и рассматривать горе людей как часть своей профессии.
— Я не могу сказать, что ничего не испытываю, — признается он. — Но это работа, которую я действительно полюбил. Стараюсь находить радость в развитии, в новых вызовах и случаях, ведь каждая ситуация индивидуальна.
Когда Денис не занят работой, он старается не думать о смерти. У него есть семья: мама, теща, жена и сын. Все они знают, чем он занимается, и поддерживают в этом. В такой непростой профессии особенно важно ощущать поддержку родных.
Как и многие мужчины, в свободное время Денис любит поиграть в компьютерные игры. Или просто взять под бок рыжего кота-мейнкуна и подремать.
Денис мечтает, чтобы танатопрактику включили в Беларуси в регистр профессий: санитары и косметологи там есть, а его работа будто остается в тени. Также мужчина планирует продолжать обучение и пройти курсы, которые в дальнейшем помогут ему работать с сильно поврежденными телами.
Людям, которые недавно потеряли близких, Денис рекомендует сменить обстановку, потому что первое время рутина может казаться слишком гнетущей. Рано или поздно станет легче — нужно в это верить.
Напоследок танатопрактик советует почаще видеться с родными и наслаждаться моментами, проведенными вместе. И помнить, что жизнь не вечна и может оборваться в любую секунду.
Разумеется, Денис готов порассуждать и о своей смерти.
— Если все упростить, то каждый из нас — это биоматериал, всем нам предстоит когда-то завершить свой путь. И понимание этого ускоряет принятие. Мне хотелось бы уйти быстро, без агонии и мучений. А еще хочется, конечно, успеть сделать много хорошего прежде, чем наступит неизбежное.
Впервые с больничными клоунами 36-летний Роман из Гомеля столкнулся, когда учился на старших курсах университета. Тогда он, будучи волонтером, оказался в детском отделении больницы и… впал в ступор, настолько классными, веселыми, энергичными и харизматичными показались ему клоуны.
Молодой человек даже не догадывался, что через несколько лет сам будет приходить к детям с красным носом и дарить им минуты радости и веселья. Смотрите монолог простого парня, который в рабочее время занимает серьезную должность, а по выходным надевает яркий костюм и отправляется в больницу.
В детстве Рома не мечтал стать врачом, космонавтом или артистом. Он вообще не понимал, чем хочет заниматься, когда вырастет.
Правда, вспоминает, что был большим фанатом Мистера Бина.
— Пересматривал его снова и снова. Наверное, еще тогда сформировалась моя любовь к юмору и молчаливым гримасам. Безусловно, это повлияло на мое увлечение клоунадой.
Но обо всем по порядку.
В университет Рома поступал по принципу «куда хватило баллов». Сначала получил диплом инженера-конструктора, а затем и инженера-программиста.
Молодой человек рассказывает, что на старших курсах университета на одном из выступлений волонтеров он впервые увидел больничных клоунов.
— Они наряжаются и ходят в больницы, чтобы смешить пациентов. Тогда я увидел приятных людей с горящими глазами. Они общались со мной абсолютно на равных, постоянно шутили и улыбались. Это было так здорово! До того момента я даже не догадывался, что в Гомеле есть такие волонтерские организации. Посмотрел на них и забыл, пока судьба не свела нас снова.
На сцене Рома начал выступать в первые годы работы. Он устроился инженером-конструктором на производство сельскохозяйственной техники. Рядом оказались люди, которые любили не только чертежи, но и активности. Внутри коллектива сложилась мини-группа энтузиастов, которые ставили сценки, готовили номера к праздникам и выступали с танцами и песнями.
— Помню, как в Новый год мы впервые побывали в детском доме. Тогда мне очень понравилось выступать перед детьми. Они оказались благодарными зрителями. Хотелось повторить.
Уже четыре года Роман — руководитель отдела. Признается, что стиль управления коллективом у него мягкий.
— Не люблю конфликты, спокойно все объясняю. Мне сложно делегировать задачи, и это большая проблема, ведь в работе можно закопаться, выгореть, и никому от этого лучше не будет.
Работает Рома по стандартному графику — с восьми до пяти. Самое интересное происходит после.
— После работы начинаются активности: бассейн, время с дочкой, репетиции с клоунами. Дома я бываю редко, только на ночь прихожу поспать и котов покормить.
Два года назад, после развода Рома попытался начать жизнь с чистого листа. Не получалось. Будни шли «по инерции»: работа, дом, встречи с дочкой. Все вокруг будто обнулилось: молодому человеку было непонятно, с чего начинать новый этап.
— Внутри меня будто образовался вакуум. Я не знал, что делать дальше. Было ощущение апатии, безразличия к жизни.
Именно в тот момент ему попалась в соцсетях случайная реклама о том, что больничные клоуны Funny Nose открыли набор новичков. Тогда что-то щелкнуло в голове Романа: «А я ведь занимался чем-то похожим раньше, выступал на сцене, и мне это нравилось». Было решено: нужно пробовать.
Записался на первое занятие, но в то же время парня не отпускали сомнения: «Зачем мне это надо? Я же инженер, начальник, серьезный человек — какая клоунада?!»
Но все равно пошел. И уже с первых минут стало ясно: он здесь не случайно.
— Появилось ощущение, будто я нужен им, а они нужны мне.
Больничная клоунада как направление зародилось еще в 1980-х благодаря американскому доктору Пэтчу Адамсу. Он доказал, что смех помогает выздоравливать. У нас первые группы больничных клоунов появились 15 лет назад. Сейчас они работают в Минске, Гомеле и Могилеве на волонтерских началах — помогают детям и взрослым справляться с тяжелыми моментами в жизни через игру и юмор.
Уже на первых занятиях Рома понял, что больничная клоунада — это не просто развлечение, а тонкая, чуткая работа, которая требует эмпатии и внимания к деталям.
В отличие от цирковых клоунов, больничные не носят грима и не надевают парики. Это не случайно.
— Мы работаем в палате, где между нами и ребенком буквально метр, а значит, любой яркий элемент или сильный макияж может создать дискомфорт. У нас максимум два-три цвета в одежде. Из ярких атрибутов — большие ботинки и красный нос. Они придают образу комичность, но не перегружают его.
Еще в больницах нельзя использовать громоздкий реквизит: жонглировать булавами или крутить хулахупы. Для этого в палатах просто нет места, да и безопасность пациентов превыше всего.
— В больничной клоунаде важнее не эффектные трюки, а поддержка. Мы прежде всего помощники ребенка: помогаем снять напряжение, подружиться с другими детьми, адаптироваться в новой обстановке, — объясняет молодой человек. — Бывает, ребенок остался в больнице без родителей, боится. И тут появляется клоун — не пугающий, не навязчивый, а тот, с кем можно поиграть, поговорить. Смеяться вместе — это уже терапия.
На первых обучающих занятиях Рома почувствовал, что не все так просто, как ему казалось. Он всегда считал себя пластичным и искренним, но, когда инструктор предложил просто потанцевать без музыки, охватила неловкость.
— Я начал оглядываться по сторонам: а как делают другие? А вдруг что-то не так?
Но со временем зажатость ушла. Теперь он просто танцует так, как хочет.
Курсы давали информацию сразу в нескольких направлениях: история профессии, основы работы с детьми, психологическая подготовка. Было много упражнений на пластику.
Важно было усвоить главный принцип: клоун должен в первую очередь позаботиться о себе. Если чувствуешь выгорание или недомогание, лучше остаться дома и отдохнуть, чем выходить к детям без ресурса. В группе нет жестких обязательств, каждый приходит в больницу тогда, когда может.
Конечно же, обучение включало и практические навыки: танцы, импровизация, основы жонглирования. Рома немного умел жонглировать еще со студенческих времен, сейчас старается освоить новые техники — к примеру, жонглирование одной рукой.
Чтобы стать больничным клоуном, самое важное — желание, уверяет Рома.
— Научиться можно всему, главное, чтобы глаза горели. Но, увы, не каждый может позволить себе быть клоуном. Кто-то считает, что это занятие не для взрослых, просто ребячество. Часто переживают за то, что подумают коллеги или начальство.
На курсах сразу отсеиваются те, кто не готов. Банально есть кандидаты, которые сливаются, когда узнают, что здесь нет зарплаты и это чисто волонтерская деятельность.
Надевая красный нос, Рома становится клоуном Бя. Кстати, в образе артистам уже нельзя обращаться друг к другу по имени или доставать телефон.
Парень с улыбкой вспоминает свой первый выход в больницу.
— Я очень волновался. В теории знал, что нужно делать, но не было понятно, как это получится на практике. В голове возникали скептические мысли: «Кому это надо? Наверное, все дети будут сидеть в телефонах, никто на нас даже не посмотрит».
Но все оказалось не так. Как только клоуны вошли в отделение, из палат стали выглядывать дети, они улыбались и кричали: «Ура, клоуны пришли!» И бежали разносить новость по всем палатам. Вокруг Ромы за считаные минуты образовался хоровод из детей.
Это было отделение хирургии. У детей стояли катетеры, у кого-то были перевязаны ноги и руки. Это не мешало им смеяться над шутками и обращать на себя внимание клоуна, что-то показывать и рассказывать ему. Рома был в шоке от такого внимания и востребованности.
В основном клоуны работают в детской больнице, иногда ездят в дом инвалидов, где живут дети с тяжелыми психофизическими заболеваниями. Эти ребята бывают ограничены в движениях, не могут говорить или не понимают, что с ними происходит.
— С любым ребенком нужно быть очень внимательным, сразу оценивать, что он может, а что нет. Если у него не получается включиться в игру, важно не игнорировать это и быть чутким, — рассказывает о специфике работы Рома. — Иногда дети с психофизическими заболеваниями не могут отреагировать на нас. В таких случаях внимание стоит направить на родителей, потому что они замечают малейшие изменения в состоянии ребенка и могут подсказать, что ему понравилось.
Каждый выход в больницу — это импровизация. Клоуны начинают с приветствия, узнают имена детей и взрослых, оценивают пространство и уже исходя из ситуации подбирают игру. Все дети реагируют по-разному. Старшие, как правило, стесняются и прячутся за телефонами, но посматривают на клоунов. Младшие почти сразу включаются в процесс.
Рома подчеркивает, что суть его работы — довести игру до определенного уровня и оставить ее детям, чтобы они продолжали играть уже без клоунов. Но если ребенок не подпускает к себе и не готов включаться, нужно уважать его состояние и отстраниться.
К слову, прежде чем зайти в палату, клоуны обязательно спрашивают разрешения. И их могут не впустить. Это тоже несет своеобразный терапевтический эффект.
Врачам и медсестрам дети не могут сказать «нет», а с клоунами имеют право на свои личные границы.
У нашего героя тоже бывают ситуации, когда не удается сразу найти контакт с подопечными. Поэтому он ценит работу в парах: на визит приходят сразу два клоуна. Партнер всегда поддержит и предложит новую игру.
Обычно Рома не запоминает детей. Но лицо одного мальчика из детдома стоит перед ним до сих пор.
— У детей из детдома другие глаза. И пижама у него была вся выглаженная, с прописным номером. Я пытался с ним заговорить, но он все время молчал. Правда, взгляд от меня не отрывал. Так мне тот мальчик в душу запал, что понадобилось много времени, чтобы это пережить.
Дети часто привязываются к клоунам и не хотят их отпускать, могут держать руками за одежду. От таких подопечных уходить очень сложно.
— Сходишь к тяжелым детям — конечно, осадок остается, накатывают чувства. Это стресс — видеть ребенка, которому ты не можешь помочь. Но мы приходим не жалеть, а дарить улыбки. Им не нужна жалость, им нужно внимание и немного тепла.
А после визитов в больницу клоуны собираются в кафешке (уже без красных носов) и обсуждают детали: что сегодня получилось и наоборот, делятся эмоциями. Это помогает не носить переживания в себе, выговариваться, проживать стресс.
Свободного времени у Ромы почти не остается. По воскресеньям он ходит в больницу как клоун, по вечерам в будни минимум раз в две недели посещает репетиции, чтобы поддерживать навыки и ничего не забыть.
А еще Рома регулярно занимается в бассейне и катается на велосипеде, частенько проводит время с дочкой.
— Клоунада лишь укрепила мои отношения с дочкой. Она часто бывает со мной на репетициях, учится жонглировать. Ей нравится, что ее папа — клоун Бя. Себе она тоже взяла прозвище — Кря.
Молодой человек признается, что по натуре он больше интроверт, и поначалу приходилось переступать через себя, преодолевать много страхов. Но это очень сильно помогло в дальнейшем.
— Когда возникают конфликтные ситуации на работе, конечно, можно покричать и потопать ногами. А можно спокойно улыбнуться, предложить успокоиться и детально все обсудить. Клоунада научила меня терпению и выдержке.
На работе коллеги будто стесняются говорить и спрашивать о его хобби, хотя все видят в соцсетях. Начальник аккуратно называет увлечение Ромы «красными носами», избегая прямого понятия.
— А я больничный клоун, и мне это нравится. Я люблю танцевать, жонглировать и импровизировать. И, как оказалось, я люблю внимание. Для кого-то это баловство и ребячество, а я считаю, что все взрослые — это те же постаревшие дети. Просто кто-то может позволить себе выпустить наружу своего внутреннего ребенка, а кто-то нет.
Рома признается, что клоунада помогла ему раскрыть самого себя. Клоун может позволить себе все: быть смешным, баловаться, смеяться.
— По сути, в больничной палате я никого не играю. Дети чувствуют фальшь. Я стараюсь быть самим собой, и мне это очень нравится, — признается Рома. — Если присмотреться, все больничные клоуны очень разные. У нас нет одного шаблона и плана действий. Кто-то задиристый, кого-то ласковый. Этим клоунада и подкупает: она помогает открывать и проявлять свой характер.
Благодаря этому увлечению я стал счастливее, чаще улыбаюсь, более открыт к людям. И, как оказалось, это не слабость. Я стал легче относится к жизни, и пришла уверенность в том, что я занимаюсь своим делом, это меня вдохновляет.
Вы можете не любить хард-техно, но точно любите гордиться белорусами, это мы знаем. А тут случай настолько вопиющий, что нам даже немного стыдно, что мы не поговорили с ребятами раньше. Группа Police in Paris буквально за год нашумела в Европе так, что игнорировать это дальше невозможно. Слышали про новый фильм от A24 с Николь Кидман и Антонио Бандерасом, который прямо сейчас идет в прокате? Там играет трек ребят. Знаете про самый большой фестиваль электронной музыки в мире Tomorrowland? Они там уже выступали. А еще один участников группы — внук Владимира Мулявина из «Песняров», и поэтому мы специально для этого текста сделали ремикс на «Песняров». Короче, эксклюзив на эксклюзиве — аж завидуем, что вы сейчас будете читать это впервые.
Знакомьтесь, это Влад и Влад. Да, ребята сами шутят, что они один человек. Их и вправду бывает сложно различить, особенно в этих «жандармских» жилетах. Это, можно сказать, официальные сценические образы группы Police in Paris.
— Мы их покупали в Минске, в байкерском магазине. У нас спросили: «Вы рокеры?» Мы сказали, что делаем техно, и нам отказались их продавать.
— Да, еле уговорили!
Парни буквально заканчивают друг за другом предложения. Неудивительно, учитывая их историю: познакомились Влады, когда их детские коляски впервые поставили рядом.
— Наши родители дружили, мы росли вместе и вместе начали писать музыку. Я занимался тхэквондо, получил травму, лежал в гипсе и скучал перед теликом. Там шел музыкальный канал, мне стало интересно, как вообще делают электронную музыку. Скачал какую-то простенькую программу на телефон, начал баловаться. Показал Владу, когда он зашел в гости. И вот уже 10 лет как мы продолжаем баловаться.
— Да, наверное, из-за того, как давно мы знакомы, мы и в профессиональном плане доверяем друг другу, как самим себе. Не могу вспомнить, чтобы мы вообще ссорились. Я делаю кусочек, скидываю Владу, он добивает, и наоборот.
Первые успехи пришли даже слишком быстро. Уже в восьмом классе, сделав буквально три трека, ребята умудрились засветиться с одним из них.
— Наш трек поставил на своем сете в Москве известный голландский диджей Томас Ньюсон. Перед толпой в 4 тыс. человек. Представь, что это было для восьмиклассников. Мы смотрели видео и поверить не могли.
Одноклассники стали подходить на перемене и включать ребятам их же трек, вызывая чувство, для которого тогда еще не придумали определения «легкий кринж». Но до того, чтобы поймать «звездочку», было еще далеко. В те времена школьники больше тащились по рэпу, а в электронной музыке почти никто толком не разбирался — в этом ребята были, считай, одиноки.
— Однажды, помню, у нас было мероприятие, когда каждый в классе показывал свои таланты. Ну, я включил на колонке наш трек и стал прыгать под него, как на электронном фестивале, три минуты. Перед сидячим классом — так странно было.
— Эй, а меня чего не позвал?
— А у тебя там беллит был походу…
Родители всегда поддерживали увлечение ребят, но всерьез долго не воспринимали: ну, пусть занимаются. «Хотя, когда треки начали приносить какие-то деньги, было приятно сводить куда-то маму и заплатить за нее», — признаются ребята. Но образование парни все равно пошли получать обычное, человеческое.
— Я окончил БГУ, факультет радиофизики, прикладная информатика.
— А я — Институт бизнеса, менеджер-экономист. По специальности мы толком ни дня так и не отработали, кстати.
Ребята несколько лет выпускали треки, играли сеты в небольших клубах на 150 человек и как-то выживали на стипендию, пока внезапно на третьем курсе к ним в директ Instagram не прилетело сообщение, поменявшее (сорри за пафос) их жизнь.
— Помню, просыпаюсь и вижу сообщение от Yellow Claw — это большой электронный дуэт: «Привет, вы крутые, не хотите поработать над музыкой?» Ну нифига себе… Зашел, проверил: галочка есть, подписчиков много — вроде не пранк.
— Чтобы ты понимал, это буквально артисты, которых мы слушали в детстве и думали, как же круто быть такими, как они. И в какой-то момент они подписываются на нашу «инсту», скидывают демки и предлагают вместе работать. Так же вообще не бывает.
Целый год ребята писали ремиксы и продюсировали своих детских кумиров. С 2021 года и по сей день 80% всей музыки Yellow Claw написаны при участии белорусов — как вам такая информация? Денег никаких, конечно, не брали: это же кумиры!
— Даже и просить было неловко. Ну, и было понятно, конечно, что не так просто они нам написали, это работа на будущее.
— Спустя год Джим и Нильс из Yellow Claw подписали нас на свой лейбл Barong Family и позвали в свой кэмп на Бали на все лето. Жить на вилле, писать музыку вместе с другими артистами, проживание, питание — все оплачено. А мы на четвертом курсе тогда были, снимали квартиру и еле сводили концы с концами.
— Я поехал на Бали с 400 баксами в кармане и полным чемоданом белорусской овсянки — той самой, с зелеными полосками на картонной упаковке.
Ну а что, они сказали, что ужины включены — а завтраки? Ходили, заваривали там белорусскую овсянку каждое утро, в общем. На нас большие артисты из кэмпа смотрели, по-доброму посмеиваясь.
В кэмпе на Бали парни были самыми молодыми и неискушенными и оттого так интересовали больших артистов, для которых миллион прослушиваний — это типичный вторник. Там белорусы познакомились, поделили овсянку и начали сотрудничать с RayRay — главной диджейкой Китая и Тайваня. А также, например, с огромным датским техно-викингом Stoltenhoff, который, несмотря на жесткую музыку, оказался добрейшим мужичком. Там же, на Бали, наши ребята окончательно поняли: пора прекратить распыляться и сконцентрироваться именно на техно. Так и родились «жандармы».
— Та поездка, конечно, многое изменила. После нее нас позвали выступать на самый большой фестиваль электронной музыки в мире — Tomorrowland. А прошлым летом мы выступили на Viva Braslav, на большой сцене, как взрослые. Наверное, тогда впервые осознали, что мы, кажется, что-то из себя представляем, когда нашу машину прямо до сцены сопровождала ГАИ. Сидим внутри такие: у-у-у, да мы крутые!
Внезапно осуществилась и еще одна детская мечта ребят. В детстве они тащились от музыки, которая выходила на одном из самых крупных электронных лейблов мира Spinnin’ Records. Теперь они официально одни из артистов объединения.
— Послали свои демо, связался менеджер и сказал, что с нами хотят работать. Оказалось, все так просто.
— Да, но подписывали контракт мы в итоге месяца три. Мы начали осознавать свою ценность, и просто так отдаться, мол, спасибо, большие дяди, делайте с нами, что хотите… Есть уже достаточно разных способов донести свою музыку людям, и сейчас лейблы, по сути, уже не так важны, как в нашем детстве. Но в итоге решили, что с помощью Spinnin’ многие процессы станут проще.
— Например, когда мы выпускали наш ремикс на трек Crystal Castles, который завирусился в TikTok и сейчас по статистике у нас самый прослушиваемый, все договоры по авторским взял на себя именно лейбл. Ребята сказали: «С Crystal Castles мы договоримся — занимайтесь творчеством».
Мало кто задумывается, но в своих ремиксах большие диджеи переигрывают вообще все мелодии оригинального трека сами. «Это как взять гитару и спеть чужую песню у костра по-своему», — поясняют ребята. То есть в итоге от оригинальных Crystal Castles не осталось ничего, даже специфический вокал Элис Гласс перепела вокалистка из Америки. Первый миллион прослушиваний — немое подтверждение тому, что все получилось как надо.
— Вообще, сейчас мы стараемся каждый месяц что-то выпускать, причем сначала на некоммерческой основе, через SoundCloud. На большом лейбле на выпуск треков большая очередь: вот если мы сейчас закончим, то выйдет только через три-четыре месяца. Там большая работа по продумыванию промо, например надо креативить и выдумывать, как и что снять, чтобы прорекламировать песню, чтобы она не провалилась. Поэтому мы решили сначала выкладывать просто так, для людей.
— К тому же лейблы хитрые в этом плане. Если трек завирусится сам и там будет 100 тыс. клипов в TikTok, они тут же скажут, что это гениально, подпишут, и он выйдет через неделю, минуя всю волокиту. Они, собственно, нам так и сказали: «Если мы сказали вам „нет“ на какой-то трек, докажите, что мы не правы»
С креативным промо у ребят проблем нет. Недавно они, к примеру, сыграли полноценный диджей-сет перед стадом коров. Прямо в поле где-то в Гомельской области. Так что на каких бы фестивалях Police in Paris ни сыграли бы после, самое странное выступление в своей жизни, скорее всего, они уже исполнили.
— Моя подруга просто увезла нас к своим родителям в деревню, где мы заплатили пастухам, поставили оборудование и генератор — и раздали коровам техно!
— Причем, чтобы не испугать коров, пришлось играть максимально тихо. Было странно: генератор гудит громче, чем мы играем, а надо целый час делать вид, что мы как будто на фестивале и валит как надо. Еще бабушки ходят и спрашивают: «А вы из столицы, ребята, да?» Было забавно. Но в итоге видео выглядит реально стильно — мы довольны!
Еще ребята играли в музее СССР и на заброшенном заводе. Друзья Владов устраивали рейв под их песни даже в плацкарте. В общем, зайдите в их TikTok — там много любопытных приколов. Увлеченность и креатив ребят сделали Police in Paris одним из самых успешных электронных проектов в истории Беларуси буквально за год. По крайней мере на Западе: в Минске увидеть ребят можно пока не так часто (хотя бывает и такое).
— Приятно заходить на Spotify и видеть, как твои треки переваливают за миллион прослушиваний, как одновременно нас слушают 500 человек по всему миру. Думаешь: «Ну вот, поперло наконец! Не прошло и 10 лет!»
В марте ребята отправляются в свой первый полноценный тур по Азии. Пишут и промоутеры из Америки: сделаем визы, организуем гастроли, только приезжайте. Это стало возможно, помимо прочего, благодаря еще одному внезапному успеху этого года: композиция Police in Paris оказалась в официальном саундтреке одного из самых крупных фильмов сезона — той самой «Плохой девчонки» от студии A24 с Николь Кидман и Антонио Бандерасом в главных ролях. Если что, картину еще можно успеть посмотреть в кинотеатрах прямо сейчас. А когда будете смотреть, прислушайтесь во время длинной сцены с Николь в клубе. Там на фоне можно отчетливо расслышать три-четыре минуты родненького белорусского хард-техно.
— Забавно, что мы сначала даже не знали, что это произошло. Просто один из треков, который мы как раз написали на Бали, начал стремительно набирать прослушивания. И мы не могли понять откуда. Оказалось, что мы в кино. Из-за бюрократии и переезда на новый лейбл нас забыли оповестить. Но все официально, и денежку тоже будем получать. Конечно, это достижение!
— Когда под твой трек танцует Николь Кидман, это прикольное ощущение, конечно.
Мы, правда, не киноманы особо, но наши сестры, родственники говорят, что это прям очень хороший фильм и вообще вау. Мы еще не смотрели, если честно, только сами сцены. Причем долго, три-четыре минуты. Николь танцует, Антонио Бандерас дома сидит, ждет ее — прикольно!
А сейчас один из главных гвоздиков программы. Хотя и ранее описанных в тексте поводов уронить на пол челюсть хватило, как по мне, минимум на три раза. Но вот вам еще: один из Владов (тот, что с более густой бородой и волосами попрямее — давайте разделим их так) — родной внук Владимира Мулявина, основателя «Песняров».
— Какие плюсы это дает? Не знаю… В очереди в поликлинике пропускают, — шутит Влад — и тут же становится чуть серьезнее: — На самом деле, умение чувствовать мелодию и ритм у меня точно от дедушки. Это в крови. Мы не так часто виделись: он уже жил с другой семьей, когда я родился. Вживую — всего дважды, в 2003-м, когда он уже лежал в больнице после аварии. Мне тогда было 4 года. Помню, он брал меня на руки и говорил, что я «настоящий славянин» почему-то. Вообще, дома у родителей до сих пор стоит его пианино, мама с папой часто ставили его пластинки, когда к нам приходили гости.
«Песняры» всегда были где-то рядом и, конечно, повлияли на то, кем я вырос.
Не знаем, как Владимир Георгиевич отнесся бы к техно, но не могли не попросить ребят сделать ремикс на какую-нибудь из его песен. И для преемственности поколений, так сказать, да и просто прикола ради: можно подумать, вы каждый день можете услышать хард-техно-версию «Касіў Ясь канюшыну»!
— Я клянусь: не было еще ни одного месяца, чтобы мама не говорила мне сделать ремикс на «Песняров»! Но я как-то откладывал. Во-первых, ответственность давила. Во-вторых, да как-то известность мы набирали в основном в Америке и Европе, и только сейчас у нас появился какой-то пласт слушателей из Беларуси — думаю, теперь им будет это интересно. Теперь это имеет больше шансов не улететь в пустоту — самое время.
— Ну, справедливости ради, когда-то «Песняры» ездили в огромные туры и по США с полными залами, может, их там помнят до сих пор. «Советские Beatles», или как их там называли газеты…
— Я даже больше тебе расскажу: они в Америке записывали музыку на одной студии с настоящими Beatles, дружили и выпивали с Ленноном и Маккартни! Дед, конечно, легенда был…
Снова поднимаю челюсть с пола — четвертый раз за вечер. А ребята пока подключают оборудование и открывают проект на компьютере.
— Честно, писал этот ремикс и думал: а что, если дед все видит и сейчас меня молнией жахнет? Но демка вроде получилась крутой, нам искренне нравится. Ну, или мы с Владом уже просто с ума сошли…
— Каков шанс, что то, что вы сейчас поставите, вы в итоге сыграете в следующий раз на Tomorrowland?
— Думаю, очень большой. Я даже не ожидал, что «Песняры» так классно лягут на техно. Думаю, когда мы все доделаем, это имеет все шансы стать популярным. Смотри, в общем, что вышло.
Влад показывает, как нарезал семпл многоголосья, как забавно в техно бит «влился» тот самый звук косы. Какое странное все-таки чувство… Но звучит реально круто. Представил, как это качает, к примеру, многотысячный фестиваль Coachella, как белорусские строчки подпевают люди разных национальностей, — почти прослезился. А ведь это вполне вероятный расклад недалекого будущего.
— Ну, и наконец-то можно не переживать насчет авторских: уж с мамой я договорюсь.
Она до сих пор получает проценты от использования музыки дедушки в кино, сериалах и чужих треках. Иногда, говорит, даже очень нехило капает. Посмотрим, получится ли приумножить эту сумму.
На всю студию валит самое белорусское техно из всех, что можно себе представить, а Влады под него не могут спокойно сидеть на стульях. Иногда кажется, что нет большего удовольствия, чем наблюдать за увлеченными людьми. Эти «жандармы» в свое дело влюблены по самые кромки своих беретов. И ничего, кроме удачи, в дальнейшем захвате мировой электронной сцены им пожелать не хочется — держим кулачки.
Ну, и не будем томить, вот то самое демо. Отличный повод для тех, кто ничего не понимает в техно, попробовать его полюбить.
«Урлики» — новый пляж на Нарочи. Июль, Мядельский район.
Будславский фест вновь собрал тысячи паломников со всей Беларуси. Июль, Мядельский район.
Рассвет в Коссовском замке. Июль, Ивацевичский район.
5 аистят в одном гнезде — не самый частое явление для Беларуси. Чаще всего в потомстве 2—3 молодые особи. 16 июля, Мозырь.
Летний дождь: курьер пытается перебраться по затопленным улицам города в районе филармонии. 18 июля, Минск.
Потоп на улицах города. Июль, Минск.
На производстве того самого кобринского мороженого. 6 августа, Кобрин.
Даже с изображением икон. Это «Витебские ковры» — единственное в стране производство в своем роде. 11 августа, Витебск.
Звездное небо. 11 августа, Новогрудский район.
Выставка ретро-автомобилей Vintage Day в футбольном манеже собрала около 340 машин и 60 мотоциклов. Среди участников — белорусы, россияне и литовцы. 31 августа, Минск.
Вечерний Несвиж. 5 сентября.
Лось во время гона в Налибокской пуще. 13 сентября, Минская область.
Экскурсия в музее авиационной техники в Липках для больного нейробластомой мальчика Вани. 21 сентября, Минск.
Черная икра по-белоруски: этот деликатес в нашей стране производят в Фаниполе. 28 сентября. Дзержинский район.
Ночь окутала Мирский замок. 3 октября, Кореличский район.
Из-за реконструкции водосброса и дамбы Заславского водохранилища пришлось спустить воду. 8 октября. Минский район.
«В Минске, Гродно, Бресте живут те еще „шальные императрицы“ — наши девочки. Плохое настроение — пошли на шопинг его улучшать, хорошее — пошли его продлевать». Екатерина Корлатяну — владелица бренда одежды Krikate. Октябрь, Минск.
Ребята из рок-группы «Сны синей собаки». Октябрь, Минск.
Золотая осень в столице. 18 октября, Минск.
Комета Цзыцзиньшань — ATLAS над Налибокской пущей. 20 октября, Воложинский район.
Этот дом в селе Брильки украшен тысячами пробок. 22 октября, Воложинский район.
Осенью в Минске прошел чемпионат по коллективному парению. 9 ноября, Минск.
Барак на улице Парашютной -- один из самых древних в Минске. Эта двухэтажка построена в 1933 году. 13 ноября, Минск.
Конец «Дримлэнда»: демонтаж популярного парка аттракционов — теперь здесь будет Национальный исторический музей. 20 ноября, Минск.
В комментариях последние кадры, которые не влезли в пост
