Представьте, что вы – поляк, вас сослали в Сибирь, на дворе весна 1814 года, а вы торчите в Томске. Ваши действия? Правильно – поднять восстание против царской власти, захватить арсенал и пробиваться навстречу армии Наполеона, которому два года назад показалось мало, и он вновь вторгся в пределы Российской империи, на сей раз четырьмя армиями! Чувствуете? Отличное планирование! Этот запах ничем не спутаешь! Люблю, знаете ли, запах отличного планирования по утру.
Ну, так вот, вы – Мартын. Ваша фамилия – Вонсович. Вы были сосланы в Сибирь за поддельные ассигнации, происхождение которых вы не смогли объяснить следователю. Вы осели в Томске, где стали работать часовым дел мастером. Работа не пыльная, а даже прибыльная – позволяет содержать собственный дом на два этажа, чтобы жить на втором, и сдавать первый. Но вам всё мало, однажды вас предают суду за переделку гербовой пуговицы в печать, на которой вы гравируете слово «казна». Жена ваша оказывает сопротивление городовому, когда тот пытается провести у вас обыск, а после вас наказывают 30 ударами плетью за организацию в своём доме притона по игре в карты. Чувствуете запах угнетающего вашу свободную европейскую волю русского царизма? А ведь потом про вас напишут в Википедии, как о военнопленном поляке из армии самого Наполеона. И не важно, что вы эту армию в глаза не видели.
Ладно, если хочется быть военным, то будьте Франсиском из рода Чернецких. Вы успели послужить в гусарском полку, затем коновалом при дворе Павла I, там же берейтором, затем после увольнения – вахмистром в Венгрии, где отрубили своему начальнику правую руку (а чо он?), после чего скрылись и уехали в Пруссию. Там вы служите в конной бригаде в звании поручика, а после отставки – у гетмана Браницкого. Затем – в русском гусарском полку в звании подпоручика. Идёте на русско-турецкую войну, а опосля – служить берейтором на конюшни князя Потёмкина, а когда тот умирает, всё-таки выходите на пенсию, женитесь на полячке, делаете с ней двух сыновей и привлекаетесь к уголовной ответственности за кражу, после чего оказываетесь в Томске. Да, про вас тоже напишут благодарные потомки, как о военнопленном наполеоновской армии.
Что такое Томск 1814 года? Это захолустный городишко посреди Сибири – даром, что центр губернии. Не чета просвещённой Европе, тут даже университет откроют только через 64 года – дыра! Поэтому как вы развлекаетесь? Правильно – вы пьёте!
И вот во время одного из застолий, как раз в доме Вонсовича, где к тому времени собралась уже изрядно набравшаяся компания, один из поляков поднял рюмку с вином и произнёс: «Мы пьем вино твоё, а думаем о жизни нашей!» Столь глубокомысленное изречение не осталось незамеченным, а оттого часть собутыльников вызвала хозяина дома на крыльцо на поговорить, где и раскрыла карты: военнопленных по Сибири разослано порядка 60 тысяч человек, и если эту орду всколыхнуть, то загореться сможет ажно вся Россия.
Если вы дочитали до этого момента и задались вопросом, сколько эти граждане успели принять на грудь до начала планирования, то мне это самому интересно. Однако шутки шутками, а начальный их план состоял из целых двух направлений: удаление из дома всех жильцов, не участвующих в заговоре (конспирация!), а также вербовка новых членов среди иных ссыльных. И если жильцов первого этажа из дома не удалили (конспираааация!), то знаете как выглядел процесс вовлечения в заговор? Вонсович звал человека домой, угощал того вином, а после практически сразу в лоб спрашивал, хочет ли тот выбраться из Сибири? То, что заговор не был раскрыт ранее, было следствием лишь того, что томский губернатор в сию идиотию просто не мог поверить. Да, быть может, захватить город и арсенал полякам могло повезти, но дальше они бы ушли в бесконечное сибирское ничто, которое их с радостью бы прожевало и попросило бы добавки.
Но план всё же у заговорщиков был. 9 мая 1814 года, когда остальные жители Томска будут заняты крестным ходом в честь праздника Николая Чудотворца, поляки стащат оружие и амуницию от тех солдат, с кем квартируются. К ночи все должны будут собраться в лесу и разбиться на несколько отрядов: один – у моста, второй – у гаупвахты, третий – у рабочего дома, чтобы привлечь к восстанию рабочих. Затем все пойдут к тюремному острогу для освобождения каторжников, которые сами с радостью присоединяться к восставшим. После все должны будут двинуться к батальонному цейхгаузу за оружием, арестовать полицейских, администрацию, а также завладеть казначейством.
В дальнейшем бунтовщики намеревались выйти из Томска, предварительно захватив с собой поставленные на лафеты пушки, и направиться к Казани. После взять Казань и двинуться на помощь Наполеону, который с четырьмя армиями должен был вступить в Россию. Наполеона об этом плане забыли предупредить, потому всё пошло по одному месту. Зато 30 апреля Павел Костовский, один из ссыльных, прошедший проверку на интеллект, сообщил властям о попытке вовлечь его в антиправительственный заговор. 1 мая Вонсовича, как главу заговора, приходят арестовывать, но тот, благодаря своей жене, умудряется сбежать в лес под Томск, где и скитается в течение следующих четырёх дней, пока в итоге от прогулок по снегу весь вымокший, измученный и усталый не находит приют у одного крестьянина, где смог обсушиться и отдохнуть. Там его в итоге и арестовали.
Тем временем власти, поначалу тихонько офигевая и пытаясь поверить в реальность существования настолько больных на голову людей в их городе, наконец-то осознали масштаб заговора и развернули маховик репрессий 14 мая. Да, через две недели от попытки ареста Вонсовича были арестованы порядка восьми участников заговора дополнительно к нему. И ничего бы особо страшного с ними не случилось, если бы не Фёкла Кузенева, квартирантка первого этажа дома нашего формального главы заговора. Помните идею с конспирацией и выселением жильцов? Вот не зря она была озвучена – девушка искала во дворе дрова и под сараем нашла тетрадку, где был записан ни много ни мало, а целый манифест заговорщиков! Тут уже нельзя было отвертеться, сослаться на помутнение рассудка или на оговор, однако же, суд оказался относительно мягок к фигурантам дела – видимо, сыграло свою роль то, что до реальных дел у заговорщиков не дошло, настоящий урон нанесён не был, а была ли за ними хоть какая-то вменяемая сила – даже этого не удалось обнаружить.
Вонсовича сослали в Нерчинск на вечную каторгу. Остальных – в отдалённые места Иркутской и Томской губерний, а кого-то даже возвратили к себе домой, просто оставив под надзором полиции. Как говорится, в этот раз присказка про то, что дальше Сибири не сошлют, не сработала.
Так что если вы вдруг окажетесь поляком в сибирской ссылке — теперь вы знаете, что делать.
