Немного лучше
Ржавая дверь распахнулась, оглушительно грохнув о стену. Вместе с запахом подземной сырости и свежей крови в хижину, хромая, завалился каджит. Он махнул рукой, и по полу покатилась уродливая башка даэдрота, разбрызгивая тёмную жидкость. Старуха скривилась, но выдавила из себя благодарную улыбку, хлопнув в сморщенные ладоши:
— Мой герой!
— Герою нужно его золото, — отрезал Ра’Морд, устало разминая плечи. — И немного алхимии.
— Всё будет! — заверила хозяйка подземного жилища.
Она отвернулась к шкафу и зазвенела склянками. Скоро подлеченный наёмник уже уплетал омлет из яиц какой-то пещерной твари. Отравиться он не боялся, учитывая запасы эликсиров его нанимательницы. Больше настораживал неугасающий огонёк в её глазах. Покончив с трапезой, гость по-кошачьи отрыгнул, едва не вывихнув челюсть. Он посмотрел на старуху:
— Каджит готов получить награду.
— Да ты ж мой хороший! — заулыбалась хозяйка. — И чудовищ всех перебил, и стол бедной старушке починил! Как бы я без тебя...
Ра’Морд почувствовал, что от него явно хотят чего-то ещё. Жители пустыни умеют хитрить, как никто другой. И очень не любят, когда хитрить пытаются с ними. Каджит так подозрительно прищурил жёлтые глаза, что имперке пришлось выкладывать все карты на стол.
— Убежище! — сказала она, с мольбой вглядываясь в мохнатую морду собеседника. — Я построю тут Убежище для всех, кому наверху не нашлось места. Если ты мне поможешь.
Ра’Морд молчал, ожидая продолжения. Да, наверху, за пределами этой обширной сети пещер, которую он много дней чистил от злобной живности, многие не находили себе места. Таким уж стал Тамриэль после... Каджит так толком и не вспомнил, после чего именно. Что рассыпало могучую Империю, по руинам которой он шатается уже много месяцев, по крупицам собирая потерянную память? Хотя сколько уже было этих империй? И сколько ещё будет? Война за войной... В этот раз просто жахнуло посильнее. Маги перегнули палку, не иначе. Не даром каджит их не любил. Однако в словах старухи, желающей приютить под землёй всех неприкаянных, чувствовался какой-то слишком жадный энтузиазм.
— Каджит поможет, если будет знать всё.
Пожилая имперка засуетилась, выгребла из сундука какие-то чертежи, свалила их на стол перед гостем, возбуждённо зашуршала и затараторила. Из всего этого шума каджит вынес пару главных вещей. Старуха была помощницей в музее двемеров Маркарта. Погрузившись в переводы рукописей, она с чего-то решила, что видит тайные знаки, которые проморгал сам магистр Колсельмо. Двемеры, мол, не исчезли, а затаились, продолжая дёргать за ниточки и испытывать свои чудо-технологии на низших расах. И если она станет толковой помощницей в их благородном деле, бородатые с радостью примут её в своих тайных лабораториях. Каджит не стал с этим спорить. Окажись гномы-зазнайки и вправду живы, имперка, скорее, разделила бы участь прочих подопытных. А то и слепых вырожденцев фалмеров. Но, раз верит и готова платить...
Покончив с объяснениями, старуха громко откашлялась и позвала:
— Клемандил, мальчик мой!
Из задней комнаты притопал остроухий недомерок-босмер, причёской напоминающий луковицу, а лицом — всех идиотов сразу.
— Клемандил, — мягко проворковала имперка, — этот хвостатый господин теперь твой наставник. А ты его подоп... подмога! Делай всё, что он тебе скажет.
— Ух ты! — расплылся в улыбке эльф. — Мы будем строить Убежище! А мы построим Арену? Я очень люблю арены! Я лучше всех на свете умею массировать пятки чемпионам арены! Не верите? Хотите я вам помассирую что-нибудь? А ещё я...
Ра’Морд резко протянул руку и захлопнул ладонью рот нового помощника, борясь с желанием выпустить когти:
— Каджит любит исполнительных. Но не любит болтливых.
Он молча повернулся и вышел из хижины в сырую темноту пещер. Клемандил восхищённо проводил взглядом своего руководителя и поспешил следом. Старуха довольно ухмыльнулась, слушая, как затихает в гулких коридорах болтовня босмера.
***
Прошло уже несколько месяцев с начала строительства Убежища. Его хозяйка, как обычно, сидела за столом в хижине и рылась в двемерских чертежах. Она была одета в перепачканный фартук кузнеца, лицо сильно похудело, а в глазах горел ещё более безумный огонь. В дверь постучали. Имперка вскинула голову и посмотрела на вошедшего одновременно с надеждой и неприязнью.
— Каджит готов получить награду.
— Посмотрим сперва, — буркнула старуха, поднимаясь из-за стола.
Ра’Морд и его нанимательница сменили жилище на сырой холодный полумрак и вышли по узкому тоннелю в большую пещеру. Всё пространство ярко освещалось светильниками в медных каркасах, повсюду вдоль стен вились паровые трубы, стояли вычурные механизмы. Тут и там сновали по своим делам новые поселенцы. Пара аргониан ковыряла мотыгами грибную плантацию. Двемерский паук методично долбил скалу в поисках угля. Пузатый орк расхаживал с топором наперевес недалеко от выхода, злобно поглядывая на сферу-центуриона, сторожившую другой проход. Жизнь в Убежище потихоньку налаживалась. Но его хозяйку волновало другое. Вместе с каджитом она проследовала по коридору, охраняемому орком, в пещеру поменьше. Здесь повсюду были развешаны цветастые флажки и картины, стояли столики и какие-то приспособления для развлечения гостей. В дальнем углу виднелась стойка трактирщика. Неподалёку, за отдельным столом сидел луковичноголовый босмер, радостно хохотал и хлопал в ладоши. Напротив него, театрально изображая расстройство, двигала конечностями какая-то железяка. Картёжник-автоматон — вспомнила старуха. Что ж, посмотрим...
— Эй, госпожа! Я снова выиграл! — радостно помахал рукой Клемандил. — Уже раз в пятнадцатый. Наверное. Если б я умел считать дальше десяти...
— А сколько раз проиграл? — мягко поинтересовалась имперка.
— Ни разу! — расплылся в улыбке босмер.
Старуха сжала кулаки и злобно покосилась на Ра’Морда. Тот насмешливо смотрел в ответ, красноречиво ковыряя коготь острым кинжалом.
— Сядем! — прошипела хозяйка, махнув рукой в сторону дальнего столика.
Наёмник первым нарушил напряжённое молчание:
— Каджиту стоило больших усилий добыть и притащить сюда эту штуковину.
— Ты зачем её сломал?! — прошипела имперка. — Какой теперь с неё доход?
Ра’Морд прищурился:
— Каджит не любит шулеров. Они негодяи. В отличие от честных и благородных воров. Ещё немного счастья для поселенцев — разве плохо?
— Это не то! — взорвалась старуха. — Это не для того! Это...Всё насмарку...
Она закрыла лицо ладонями, переводя дух. Наёмник выдержал паузу, потом напомнил тихо, но очень настойчиво:
— Каджит готов получить награду.
Имперка посмотрела на него с нескрываемой ненавистью. Если бы она умела колдовать, кошара, наверняка, вспыхнул бы и сгорел за секунду! Но она выбрала механизмы. А какой толк от механизмов, которые работают не так, как нужно?
— Давай-ка ещё раз всё подытожим, — холодно проговорила старуха. — Сначала я попросила добыть лунный сахар. Вы, каджиты, в этом деле лучшие, не так ли? Но автомат-перегонка почему-то выдаёт простую сладкую воду. Не пояснишь?
— Не простую, а с пузырьками воздуха! Это ли не чудо? — улыбнулся Ра’Морд. — Разве хозяйке надо, чтобы её дом превратился в притон скумы? Каджит спас Убежище. И порадовал детвору.
Он промолчал о том, что весь лунный сахар просто решил оставить себе.
— Жопы слипнутся у детворы! — процедила сквозь зубы имперка.
Но слова наёмника были не лишены смысла. Пожилая женщина обречённо кивнула:
— Ладно! А как же камни душ? Основа всех двемерских механизмов! Тот аппарат должен был незаметно вытягивать души из поселенцев. А он... Зачем было менять чёрные камни на обычные?! Теперь это просто... крысобойка!
— Хозяйке нужно Убежище или кладбище? Крысобойка — полезная вещь, — развёл руками каджит.
На возможные жертвы при добыче душ ему было плевать. Просто чёрные камни можно было продать куда выгоднее.
— Полезная, — согласилась старуха. — Но крысиных душ крайне мало!
— Каджит может загнать сюда парочку медведей, — усмехнулся Ра’Морд. — А то орк-охранник совсем разжирел.
— Бес с ним, с орком! — губы старухи обиженно задрожали. — Но визио-ящик! Моя гордость!
Она вдруг закрыла лицо руками и искренне разрыдалась.
— Я ведь... Он должен был... Должен был внушать страх и... Уважение... Ко мне... Я бы стала их... Королевой... Они бы не представляли Убежища без меня...
Имперка вдруг смахнула с лица ладони и сквозь слёзы злобно уставилась на каджита:
— А ещё я могла бы просматривать их мысли! Быть их... Смотрителем!
— Каджит назвал бы это не визио-ящик, а зомбо-ящик, — усмехнулся наёмник. — Лучше показывать народу то, что ему нравится.
— «Похотливую аргонианскую деву?!» — завопила старуха и снова разрыдалась в голос.
Ра’Морд уже искренне веселился:
— Каджит тоже хотел бы видеть героиню постановки более пушистой. Или остроухой, на худой конец. Но классика есть классика.
Через некоторое время, собрав приличное вознаграждение в свой кошель, Ра’Морд поднялся из-за стола в хижине хозяйки Убежища. Старуха сидела напротив, ковыряя пальцем столешницу и глядя куда-то в пустоту. Древние чертежи валялись на полу, смятые и затоптанные, как мечты о новой жизни в обществе благородных двемеров. Наёмник покачал головой:
— Каджит советует ещё раз почитать о фалмерах, мутсера.
Имперка подняла на него красные опустошённые глаза и горько усмехнулась:
— Фалмеры — гроза подземелий. А кто теперь я?
— Та, кто сделала жизнь своих людей немного лучше, — пожал плечами каджит и вышел из хижины.