Сирена

Полетел пух. Как обычно в посёлок, который был расположен недалеко от курортной зоны, потянулись туристы. Здесь преимущественно отдыхали дикарями около реки, а в посёлок приходили, чтобы купить продуктов.

Роза проснулась разбитой. Теперь она осталась на хозяйстве одна. Ей пришлось заниматься и сестрой, и подворьем и небольшим огородом, на котором были высажены в основном картошка и лук.

Собравшись с духом Роза вышла во двор, где было очень шумно – кричала не доенная с вечера корова. Роза побежала к Зоське, чтобы облегчить её страдания. Опустошив горячее вымя Роза, попросила соседей проводить корову на луг и отправилась сначала в курятник, а затем в свинарник.

В свинарнике было тихо. Свиноматка Проська ходила в уличном загоне без поросят, которые обыкновенно бегали возле матери. Её вымя было полным.

- А где детки? - испугалась Роза.

Поросят не было ни в свинарнике, не в уличном загоне. Роза села на крыльце совершенно потерянная. Слёз не было. Соседка слева, Валентина Петровна, увидела Розу через низкий забор и обратилась к ней:

- Розочка, ты как? Я сейчас приду помогу тебе с хозяйством.

- Тётя Валя, у нас все поросятки пропали,- Роза была бледна, а голос её был севшим.

Несколько минут позадавав уточняющие вопросы Тётя Валя скрылась на своём участке, а ещё через четверть часа пришел участковый. Он облазил весь участок, все хозпостройки, ничего не нашел и сказал Тёте Вале, что заведёт дело о краже.

Все разошлись, дело было к вечеру. Роза подоила Зоську, отнесла ужин Руте, и завалилась спать.

Ночью Роза услышала сквозь сон как кто-то разговаривает снаружи дома:

- А дом-то закрыт? – говорил незнакомый мужской голос. - Пройти можно?

- Открыт, помогите пожалуйста,- Это был голос Руты.

Роза снова уснула.

***

В тот момент я подумала, что это сон. Но этот сон продолжался несколько дней подряд, причём голоса были разные. Ни к маме, ни к папе меня в больницу не пускали, Соседи помогали с хозяйством, поросят так и не нашли. Поселковая детвора начала жечь сугробы тополиного пуха, который сделал посёлок похожим на заснеженный.

В одну из ночей мне совсем не спалось, и я снова услышала:

***

- Молодой человек, молодой человек, на могли бы вы мне помочь, - причитала Рута со второго этажа.

- Да, что случилось? - ответил ей молодой мужской голос.

- Понимаете, я залезла на чердак, а дверь захлопнулась, её открыть можно только снаружи, и вот теперь я застряла, это так глупо, не могли бы вы мне помочь? Я дома совсем одна.

- А как? У вас дом открыт?

- Открыт – открыт, вы увидите лестницу на чердак, пожалуйста поскорее. - голос Руты был просяще-молящим

Через несколько минут Роза услышала, как открылась входная дверь и заскрипели ступеньки на чердак. Затем послышалось как Рута сказала где она находится, несколько секунд кто-то поскрёб чем-то деверь в комнату Руты и открыл её с характерным скрипом.

Затем Роза услышала вскрик мужчины, и звук падения чего-то грузного на пол.

***

Я была просто парализована от ужаса. Всю ночь сверху раздавались хлюпающие звуки и шаги вверх-вниз по лестнице. К утру всё это прекратилось, и я выскользнула из комнаты. Первым делом я побежала в комнату Руты, та спала блаженным сном, в комнате всё было по-прежнему, и я решила, что начала сходить с ума.

Тем же вечером я услышала, как Рута тихонько напевает свою любимую песенку. Она её всегда пела, когда вязала.

***

Мальчишки жгли пух у забора. Роза собрала ужин для Руты и понесла его в комнату на чердаке. Рута сидела к двери спиной и вязала.

Она тихонько тараторила:

- Ни кожи-ни рожи, всю жизнь буду страшилищем, а эта на гулянках да на развлекушках. Плохо-плохо, я сама-сама, ха-ха! Не будет уходить, рядом будет, строчку поправит, будет пряжу растягивать. Будет-будет, куда денется! Да-да, не будет шляться на гулянки, ишь ты, сильно взрослая стала.

Рута тараторила то с прискрипом, то обычным своим голосом, а движения локтей были энергичными и интенсивными.

- Входи сестрёнка, - произнесла Рута неожиданно громко. – Я уже почти закончила.

- Закончила что? – спросила Роза.

- Сейчас увидишь.

Рута привстала, наклонилась к столу, и зажгла огарок невесть откуда взявшейся свечи. Темноту в комнате разбавил тусклый свет огарка. Рута держала в руках своё вязание, пряжа была разноразмерная, блестящая, Роза никак не могла понять из чего Рута вязала. Само изделие походило на плед.

- Что это за пряжа? – спросила Роза.

Рута выпнула из –за спины ведро, на дне которого лежали свёрнутые кольцами кишки. Роза отпрянула от сестры, выронив поднос.

- Я же говорила, что ты скоро всё узнаешь, а ещё я говорила, что ПОЧТИ закончила, - она вынула из строки спицу. – Думаю тебя вполне будет достаточно.

***

Дальше всё происходило молниеносно. Рута бросилась на меня и вонзила спицу мне в щёку, но повалить не сумела. Я схватилась за лицо и побежала вниз по ступеням. Рута не отставала, я добежала до своей комнаты и подперла дверь стулом. Рута билась в дверь с обратной стороны, кричала что-то нечленораздельное и выла как зверь, когда в щель под дверью начал просачиваться запах гари и дым.

Оказалось, что мальчишки, жегшие рядом с нашим забором пух запалили сперва наш забор, а уж с него огонь перекинулся на дом.

Дом горел, я кричала об этом Руте, но ярость её оглушила. Я не могла открыть окно, потому, что створки заклинило. Чтобы не надышаться гари я смочила косынку водой, которую держала в комнате для полива цветов, прижала косынку ко рту и носу и села под окном.

Из раны на щеке кровь едва сочилась, но было очень больно. Дым из щели шел уже тугими струями и дышать становилось всё тяжелее. Я почти уже потеряла сознание, когда неведомая сила заставила меня встать и разбить графином окно, через которое я выбралась наружу изрезав себе все руки и ноги.

В себя я пришла уже в больнице. Мне сообщили, что Рута задохнулась в дыму, полдома сгорело. Мне пришлось долго лечиться, потому что порезы оказались глубокими плюс в них попала грязь земли палисадника, куда я выпала спасаясь.

Меня много раз допрашивали, подозревая, что я специально отравила сестру дымом. Но запертой оказалась только моя дверь и та изнутри.

Виновных в поджоге мальчишек естественно не нашли. Маму перевели в психиатрическую больницу, где она скончалась через 3 года. Перед смертью мама надиктовала медсестре небольшое письмо, в котором объяснила, что увидела Рутино «вязание» и решила отрубить себе руки, которыми собственноручно принесла первую жертву в комнату дочери. Отец больше не мог работать в поле, поэтому председатель нашего колхоза подсуетился, переведя папу на более высокую должность в управе.

Руту похоронили в очень красивом свадебном платье. На похоронах был весь посёлок. Кто-то судачил, что я всё-таки виновата в смерти сестры, кто-то жалел меня, но мне было уже всё равно.

Милиция нашла на чердаке и плед и маски, сшитые из кожи поросят, которыми по-видимому Рута пыталась прикрыть изуродованное лицо. А в выгребной яме, куда мы ежемесячно заливали химикаты, чтобы растворить отходы были обнаружены останки как минимум троих неизвестных мужчин.

Теперь вы знаете мой секрет. И я могу уйти спокойно.

Больше я не ходила к Руте по утрам. Мама велела мне заниматься хозяйством, а сама весь день проводила в комнате Руты или на кухне. Занятия в школе были уже окончены, и я полностью посвятила себя помощи маме.

Как-то раз, придя утром в свинарник я не досчиталась одного поросёнка.

Роза была ошарашена.

Как-то отец рассказывал им с Рутой о том, что первородящие свиньи могут случайно придавить своих детёнышей, и Роза решила, что Проська раздавила одного из поросят.

- А ну, вставай сейчас же!!!- заверещала Роза пиная Проську в румяный зад. - Вставай зараза такая!

Она растолкала свинью, заставив её встать на толстые ножки, но поросёнка нигде не было. Роза перерыла весь свинарник, даже залезла по локоть в корыто с помоями.

- Неужели сожрала,- заплакала Роза.

Она размазала по лицу слёзы вперемешку с помоями и поплелась в дом, чтобы сообщить о происшествии маме.

Мама сидела за кухонным столом.

-Мамочка,- начала плачущим голосом Роза. - Один поросёночек…пропал

Мама не посмотрела на дочь, только промолвила:

- Рута попросила одного поросёнка ей в комнату поднять.

-Что? - слёзы Розы мгновенно высохли. - В дом? Но мама…

- Рута попросила,- отрезала мама.

Роза умолкла и ушла управляться по хозяйству.

***

Это было очень странно. В дом не пускали даже пса, а тут поросёнок. Памятуя о том, как Рута любила возиться со свиньями я подумала, что это, возможно пойдёт ей на пользу. К тому же, в одном из журналов по животноводству у мамы на работе мы с Рутой вычитали о том, что в Америке свиней держат дома как домашних любимцев.

О том, что за поросёнком нужно будет убирать я не переживала, ведь с тех пор как Рута перебралась на чердак я ни разу туда не поднималась, всё делала мама.

***

В одну из ночей, особенно душную, Роза лежала в постели без сна. Внезапно сверху послышалась какая-то возня, затем скрип и пронзительный визг поросёнка.

Роза вздрогнула от неожиданности. Поросёнок всё визжал и визжал. Роза услышала, как мама выбежала из своей комнаты, но до того, как она успела добежать до лестницы наверх поросёнок умолк.

Утром Роза как обычно встала с первыми петухами, чтобы подоить корову и выгнать её на пастбище. Следом шла кормёжка и уборка за живностью на подворье.

Выйдя из комнаты Роза увидела сидящую на кухне мать. Мама сидела спиной к Розе, совершенно неподвижная и безмолвная.

В раннем пробуждении ее не было ничего необычного, ведь мама работала на дойке, поэтому многолетняя привычка не оставляла ее и сейчас, когда она уволилась. Правда обычно мама сидела в родительской спальне, или в зале и вязала.

Сейчас же, Роза не видела соответствующих вязанию телодвижений. Мама была абсолютно неподвижна.

- Мамочка? - недоверчиво спросила Роза. - А ты чего тут?

Мама не обернулась, будто и не слышала дочь вовсе. Роза опасливо приблизилась и взглянула в лицо матери (та была неласкова в последнее время). Оно не выражало ничего, было белее мела, а глаза уставились в одну точку на столе.

- Мама,- Роза тронула мать за плечо, и та тут же ожила.

- А? - промолвила мама рассеянно.

- Я говорю ты чего тут-то? - повторила Роза. - Случилось чего? С Рутой?

Мама с минуту посмотрела на Розу немигающим взглядом, а затем промолвила растеряно:

-Да я тут завтрак готовила… Для Руточки…

Роза повертела головой, выискивая следы готовки.

- Так рано же ещё,- непонимающе сказала она. - Рута спит, наверное…

- А ты чего так рано? - встрепенулась мама как-то злобно, атакующе.

-Так…- промямлила Роза, обомлев.- Корова же..Куры там, свиньи…

- А,- кивнула мама. - Ну иди.

***

Этот странный разговор на кухне меня слегка обескуражил. Мне показалось, что мама пребывала в некой прострации, вроде Руты, лишь выныривая на поверхность реальности, чтобы рыкнуть на меня в очередной раз и послать в свинарник.

Я обыкновенно пошла в хлев, подоила корову, затем погнала её на луг.

***

Роза гнала крутобокую Зоську на луг, чтобы передать её колхозному пастуху. Путь был неблизким, и мама строго-настрого наказывала Руте и Розе, чтобы те не гнали корову слишком быстро, особенно, когда та была стельной. Зоська как раз была стельной, и к февралю-месяцу в хлеву ожидалось пополнение. Посему Роза старалась не давать Зоське идти слишком быстро или переходить на бег. Прутик, сорванный возле дома, служил разве что подстраховочным средством, ибо Зоська была на редкость умной и смирной коровой, даже когда была ещё молоденькой тёлушкой.

- Здравствуй, Роза,- поздоровался с ней помощник пастуха Лёша. – Как поживаешь?

Лёша был ровесником Розы и Руты, но больше уделял внимания Розе, можно сказать ухаживал за ней. Он подрабатывал пастушком каждое лето и ездил всегда на гнедой в яблоках кобылке по кличке Нинель.

- Спасибо,-слегка улыбнувшись промолвила Роза. - Хорошо.

- Грустишь,- вытянулось лицо пастушка. - Приглашаю сегодня вечером на танцы.

- В клуб? - обрадовалась было Роза, но тут же осеклась. - Извини, маме нужно помогать.

Лёша было хотел что-то возразить, но Роза махнула рукой и быстро зашагала к дому.

***

Возвратившись домой, я застала фельдшера местной амбулатории, курившего на нашем крыльце, и крепко матерившегося, заполняя какие-то бумаги.

***

- Что за ***, то понос, то золотуха,- ругался фельдшер, черкая что-то в бумагах.

- Здравствуйте,- робко поздоровалась Роза. - Что-то произошло? С Рутой что-то?

Фельдшер поднял на девушку туманный взгляд и кивнул, указывая на дверь в дом.

Роза взбежала по ступенькам крыльца в дом, где полным-полно было охающих, причитающих и рыдающих соседок. На кухне, в окружении комбайнёра Петровича и председателя Виктора Ильича сидел бледный отец.

- Папа! - воскликнула Роза, и подбежала к отцу. - Что произошло?

Тут же подбежала тётя Фрося, и оттащила Розу от отца. Её вытолкали в коридор, где местный участковый, сержант Звегенцов опрашивал местную сплетницу бабу Любу.

- Говорю тебе,- верещала баба Люба. - Ненормальная эта семейка! Вот те крест – ненормальная!

- Бабушка,- терпеливо вопрошал сержант.- Вы что-то конкретное по делу рассказать можете? Какие отношения, например, были между супругами?

- Плохие,- злорадно просияла воодушевлённая баба Люба. - Вот те крест-плохие!

- Да что ж вы говорите, такое! - расплакалась Роза.

- Правду,- скривилась баба Люба. - Правду говорю!

Звегенцов надвинул фуражку на затылок и спросил:

-Ты Роза? Дочь хозяев?

- Да,- утирая слёзы ответила девушка.- Что случилось-то?

- Выйдем на двор,- участливо ответил Звегенцов, подхватил Розу под локоть и вытащил её из дому.

***

Участковый был совсем молоденький и неопытный. Он не умел разговаривать с детьми, а особенно с подростками. О психологах мы тогда и слыхом не слыхивали, поэтому информацию о происшедшем мне преподнесли грубо и коряво:

***

-Твоя мама сейчас в больнице,- сообщил участковый, вытирая платочком пот с запотевшей на летней духоте шеи.

Роза прижала обе ладошки ко рту и расплакалась пуще прежнего.

***

Я плохо помню разговор с участковым. Помню только, что он рассказал, что мама, после моего ухода приготовила оладьи, написала записку всего с тремя словами «Я люблю вас!» и один за другим отрубила себе сначала все пальцы, а затем левую кисть.

Её обнаружила зашедшая за солью соседка, а дальше скорая, милиция и слухи по всему посёлку.

***

Отец пил горькую сидя в гараже возле давно уж бывшей не на ходу дедушкиной «Победы» прямо из бутылки. Его вызвали с работы, затем мучали допросами и теперь, этот сильный, смелый мужчина похоже сдавался. Роза стояла в дверях не решаясь войти. Только что уехали эксперты и участковый с фельдшером, и теперь нужно было решать кто поедет к маме в больницу.

- Пап,- робко начала Роза. - Я вещи для мамы собрала, кто поедет в больницу?

Папа стукнул бутылкой об пол, отчего та разлетелась вдребезги и сказал абсолютно трезвым голосом:

- Я сам, присмотри за сестрой!

***

Отец уехал, а я осталась наедине с Рутой, которую теперь боялась.

***

Роза стояла на нижней ступеньке лестницы на чердак с подносом в руках. На подносе стояли тарелки с обедом для Руты, но Роза никак не решалась подняться в комнату сестры.

Внезапно сверху послышался звук, напоминающий катание по полу железных шариков, и Роза начала восхождение. Перед тем, как зайти в комнату сестры, девушка три раза постучала в дверь. Не дождавшись ответа Роза вошла.

***

Памятуя о том, что Руту лучше не волновать, я вела себя отвлечённо и весело:

***

- Привет, сестричка,- голос Розы был насквозь фальшиво-бодрый. - Я тебе обед принесла. Представляешь, опять этот пастух ко мне клинья подбивает, вот же неугомонный!

Болтая, Роза поставила поднос на дедов стол и огляделась по сторонам.

- А где же твой поросёнок? - спросила Роза не заметив в комнате свинку.

- Спряяаатаалсяяя,- проскрипела Рута своим ужасающим голосом.

Роза попятилась и, пробормотав что-то невразумительное, убежала из комнаты сестры.

***

Поросёнка я так и не нашла, по словам Руты он постоянно прятался, но я не находила ни испражнений, ни других следов пребывания хрюшки в комнате.

***

Роза спала этой ночью перетащив матрас на дощатый пол. Было душно, похоже на предвестник грозы. Сон был прерывистым и неровным. Девушка крутилась с боку на бок пытаясь улечься поудобнее, то проваливаясь, то выныривая из похожего на обноски сна.

В окно светила полная, толстощёкая луна, и в комнате было светло, словно днём, что конечно же не способствовало засыпанию. Провалившись в очередной раз в сон, Роза почувствовала на себе чей-то взгляд.

Она дёрнулась, просыпаясь. В самом тёмном углу комнаты сидела на корточках, высоко задрав коленки Рута.

***

В тот момент моё сердце подскочило к самому горлу и перекрыло дыхание. Рута, в темени своего угла походила на хищного зверя, готового к прыжку. Часть волос Рута зачесала на обожженную сторону и некоторые пряди падали на лицо.

***

- Рута? - прохрипела Роза. - Что случилось, тебе плохо?

Рута медленно встала и подошла к границе света. Из-под длинных ее волос сверкал уцелевший глаз. Роза натянула простынь, которой укрывалась до самого подбородка.

- Пооодоойдии,-проскрипела Рута.

Роза опасливо села.

- Тебе больно? - спросила она прижимая к груди простынь.

- Поодооойдиии! - громче повторила Рута и вытянула вперед руку.

Роза поднялась, но побоялась сделать даже шаг, пытаясь выспросить что же нужно было сестре.

***

Я стояла с простынкой в руках, и была парализована от страха. Чего хотела Рута той ночью я так и не узнала, спустя несколько минут таких вопросов она развернулась, так и не войдя в свет, и покинула мою комнату.

Когда Рута ушла, я подскочила к двери и закрылась на шпингалет, после чего расплакалась от страха. Той ночью я больше не уснула.

***

Утром Роза выглянула в коридор, который был пуст. На цыпочках она прокралась во двор, постоянно озираясь. Ворота гаража были открыты. Роза заглянула туда.

- Папа? - удивилась она. - Ты, когда приехал?

Отец сидел на низком складном стульчике для рыбалки и ковырял отвёрткой в каком-то механизме.

- Только что,- буркнул отец.

Роза подошла к папе, присела на корточки и посмотрела ему в глаза.

- А чего в дом не заходишь?

- Чиню вот,- показал Розе прибор папа.

- Как мама?

- Плохо, дочка,-помолчав ответил папа.

Он выронил свою работу и прижал перепачканные мазутом руки к уставшему, бледному лицу.

***

Папа не плакал. Он просто прятал лицо в своих сильных, натруженных руках. Этот мужчина был уже на грани.

***

- Что же нам делать? - Роза присела возле папы, поджав под себя ноги.

- Рута как?

- Думаю спит ещё,- отвлечённо ответила Роза, посмотрев в сторону тёмного дома. - Папа, тебе бы поспать. Я сама поеду к маме, как управлюсь.

Отец отнял руки от лица, обнял Розу, затем встал и пошел в дом.

***

На папу было больно смотреть в тот момент. За последний год он очень похудел, никогда не улыбался. От моего любимого, пышущего свойственным деревенским красавцам здоровьем, отца осталась лишь тень.

***

До областной больницы, где лежала мама, ехать было ни много –ни мало 2 часа. Роза тряслась в автобусе, держа на коленках узелок с передачей: бутылкой молока и завёрнутыми в бумагу пирожками с бузинным вареньем – любимым лакомством мамы.

Наконец автобус, хрюкнув трансмиссией, открыл двери и выпустил Розу

на остановку «Обл.больница». Остановка находилась прямо около забора вышеупомянутой больницы. Роза перехватила повыше свой узелок и не торопясь пошла к двери с надписью «Вход». Внутри здания, около двери стоял стул, на котором сидела пожилая нянечка в белой косынке.

- Здравствуйте! - поздоровалась Роза. – Я маму навестить пришла…

- Как фамилия, в какой палате? - нянечка была сердитой и говорила жестко.

Роза назвала данные и на глазах настроение нянечки поменялось. Она сложила брови домиком, приоткрыла рот и запричитала:

- Господи,- её голос стал мягким и слегка писклявым. – Бедная ты девочка. Так сейчас же ещё не приёмные часы.

- Как? - удивилась Роза. - Папа ничего мне не говорил о часах посещения.

Нянечка оглянулась по сторонам и, понизив голос почти до шепота, сказала:

- Я тебя проведу, только цыц! И переодеть тебя надо.

Нянечка взяла Розу за локоть и повела ее в коморку под лестницей. Там ей выдали синий халат и косынку. Переодевшись, Роза пошла следом за нянечкой в палату к маме.

***

Мама лежала в отделении реанимации. Нянечка выдала меня за новенькую сестру по уходу за больными и нас без проблем пропустили в мамину палату.

Мама лежала на кровати, застеленной белым постельным бельём. Правая рука была забинтована так, что казалось будто она сжала под бинтами руку в кулак. Левая же рука была забинтована по локоть, а на месте культи бинт слегка пропитался кровью. В шею была поставлена игла капельницы, прилепленная к коже лейкопластырем телесного цвета. Рядом с кроватью на штативе висел стеклянный пузырёк из которого вела трубка системы.

***

- Её ввели в медицинский сон,- прошептала Нянечка. – Но можно разбудить, если зажать эту трубочку.

Нянечка указала на трубку капельницы и висящий на крючке штатива зажим из коричневого пластика похожий на прищепку.

Мама была белее мела. Лежала неподвижно и дышала глубоко, медленно. Роза прижала правую руку к губам, сдерживая слёзы.

- Можно, я просто посижу рядом с ней? - севшим голосом спросила Роза.

- Конечно, только я должна быть рядом.

Роза пододвинула стул к постели мамы, но долго просидеть не смогла. Она передала нянечке узелок и ушла восвояси утирая непослушные слёзы.

Домой Роза возвращалась уже в сумерках. На веранде горел свет, а корова, которая возвращалась домой сама бродила по палисаднику и обрывала мамины бархатцы. Роза быстро загнала корову в хлев и подоила.

Таща полное до краёв ведро молока к дому, Роза увидела отца.

***

Папа опять сидел в гараже и упирался локтями в колени. Голову он уронил на грудь.

Я поняла, что он пьян.

***

Роза поставила ведро на землю и подошла к отцу.

- Папа, ты опять пил? - грустно заметила Роза.

Папа промолчал, только печально вздохнул.

- Папа, ты Руте обед относил?

Папа отрицательно кивнул.

Роза поднялась в комнату к сестре, неся на подносе ужин. Постучав, она осторожно вошла. Рута сидела на койке и смотрела в сторону окна.

- Извини,- виновато промолвила Роза. - Ты не сильно проголодалась?

- Гдее? - проскрипела Рута.

- В область ездила, узнавала насчёт паспорта,- соврала Роза, ставя поднос на стол.

Тут её взгляд упал на какую-то тёмную кучку на столе из которой торчали две спицы.

- Что это? - спросила Роза и потянулась к этой кучке.

Рута подлетела к сестре и перехватила её руку.

- Не трогай! - неожиданно чётко без растягивания гласных и скрипа прокричала она.

***

Я вылетела из комнаты Руты, будто меня ошпарили кипятком. Я не ожидала такого знакомого и звонкого голоса сестры. Запястье, которое оказалось схваченным Рутой ныло, словно ушибленное, позднее я даже нашла небольшой синичёк.

***

Папу пришлось тащить на себе в дом и укладывать в постель. От ужина он отказался, а у самой Розы от сегодняшних событий аппетита не было.

На улице стремительно темнело. Роза сидела в своей комнате при свете настольной лампы и вышивала рушничок. Сна не было ни в одном глазу. Небо так и не разродилось грозой, и духота дня перетекала в душную ночь, очевидно спать Розе пришлось бы снова на полу. За своим занятием Роза и не заметила, как наступила ночь.

Глаза начали слипаться. Потерев их, Роза отложила пяльцы, стянула с кровати матрац и начала готовиться ко сну. Возле окна комнаты Розы рос старый раскидистый тополь, сейчас обвешанный тяжелыми набухшими пухом серьгами.

- Скоро полетит, - заметила Роза, смотря на ветки тополя.

Тополей в их посёлке было предостаточно, и мальчишки развлекались поджигая похожие на сугробы кучи тополиного пуха. Их конечно и гоняли, и наказывали за это, но каждый год всё повторялось.

Роза погасила лампу, легла в квадрат лунного света на матрац и начала проваливаться в сон. Она очень устала за день, лежала как полено в сарае и во сне видела лишь темноту собственных сомкнутых век. Посреди ночи Роза почувствовала под своей головой какое-то движение.

***

Проснувшись, я обнаружила себя лежащей на самом краешке матраца, почти на полу, лицом к окну. Подушка по миллиметру выскальзывала из-под моей головы, её кто-то подёргивал.

Я повернулась к двери и увидела Руту, держащуюся правой рукой за подушку, а левой, всей в трещинах на неэластичной, обожжённой коже за матрац.

***

Роза вскочила, резко вдохнув и отступила к окну.

- Что ты делаешь? - закричала она.

- Подойди,- проговорила спокойно Рута и медленно поднялась.

Её голос был таким же, как и до трагедии. Она стояла сейчас к Розе здоровой стороной и смотрела на неё исподлобья.

Роза отступила ещё на шаг ближе к окну.

- Зачем ты тащила мой матрац? - испугано спросила она.

- Ты разглядела моё рукоделие? - Рута проигнорировала вопрос сестры.

- Что? - не поняла Роза. - О чём ты говоришь? Какое ещё рукоделие?

Рута повернулась к Розе пострадавшей стороной и проскрипела:

- Неее трооогаай моои веещии!

Затем она повернулась к двери и вышла своей обычной походкой.

***

Это был ужас. Когда Рута вышла, я подставила под ручку двери спинку стула . Меня колотила крупная дрожь и я рыдала. Эти две тональности голоса намекнули на её психическое нездоровье, однако врачи заверяли нас, что с Рутой всё в порядке.

Утром, встретившись с отцом я рассказала ему обо всём. Папа привёл к нам домой фельдшера.

***

- Она что, расчёсывает ожоги? - спросил фельдшер пропитым баритоном, закуривая на крыльце, когда вышел из комнаты Руты.

- Нет, не расчёсывает,- ответил папа, не дав Розе сказать и слова.

- У вас ещё остались её бальзамы от ожогов? – продолжил фельдшер, доставая из саквояжа блокнот.

- А что у неё с голосом? - вмешалась Роза.

- А что с голосом? - поднял брови фельдшер. - Прелестный голосок, таким бы рулады выводить аки соловей.

Отец и Роза переглянулись.

***

Выходило, что Рута меняла голос в зависимости от того, кто с ней разговаривал. Отец уверял, что к нему она обращалась только скрипом. И этот странный вопрос о рукоделии не давал нам обоим покоя. К тому же, подметая утром у Руты в комнате, я нашла мамину шпильку. Она была весьма примечательной, привезённая из ГДР с красивым кованным цветком на ушке.

***

Роза снова тряслась в автобусе. Прибыв в больницу она быстро отыскала нянечку, которая помогла ей в прошлый раз и попросила снова провести её к маме.

Мама всё ещё была в медицинском сне, и Роза попросила нянечку передавить трубку капельницы, чтобы мама пришла в себя.

- Роза,- мама начала очень вяло и тихо. Она приоткрыла глаза на половину и то и дело закатывала их. – А где папа?

- Мамочка,- воскликнула Роза и кинулась на грудь матери, заплакав. - Что же происходит? Что происходит? Зачем ты себя покалечила?

- Розочка,- мама попыталась погладит Розу по голове, но тут же сморщилась от боли. – Доченька, как Рута? Она всё ещё рукодельничает?

Слёзы Розы мгновенно просохли. Она оторвалась от матери и взглянула той в глаза.

- Что Рута делает? - твёрдо спросила она.

Мама заплакала. Беззвучно. Она поджала губы так, что они стали походить на ниточку.

- Что она делает, мама,- голос Розы приобрёл металлические нотки. – Рассказывай!

Но мама начала плакать навзрыд так громко, что коматозник на соседней койке чуть не проснулся. Нянечка сняла прищепку с трубки капельницы и вытолкала Розу в коридор.

***

Нянечка отчитала меня как нашкодившую соплюшку. Она велела мне больше не приходить вне времени посещений, так как меня она больше проводить не будет. Я видела в её глазах презрение и злобу. Я вернулась домой и застала ту же картину, что и днём ранее.

***

Роза тяжело вздохнула войдя во двор и увидев пасущуюся в палисаднике Зоську. Она загнала корову в хлев, и начала дойку, но молока в вымени не было.

Это было очень странно, учитывая, что корова весь день была на лугу. Она услышала крик со стороны калитки и вялый брёх Палкашки.

- Роза, - кричал пастушок. – Роза, ты дома?

Роза вышла из хлева и подошла к калитке. Там стоял Лёша, который держал в руках бумажный свёрток.

- Здравствуй, Роза,- улыбнулся он. – Ты прости, я подоил Зоську, а это вот вместо ведра молока.

Он протянул Розе через калитку свой свёрток. Роза приоткрыла бумагу и увидела домашний творожный сыр, которым славилась мама Лёши на всю область.

- Я просто хотел помочь тебе,- виновато проговорил Лёша.

- Лёша, а помнишь ты звал меня на танцы, - отвлечённо проговорила Роза.

- Конечно, - опешил Лёша. - Я от своих слов не отказываюсь, приглашаю.

- Давай лучше пройдёмся, - сказала Роза, положила свёрток у калитки на лавочку и вышла за забор.

***

Я боялась возвращаться в дом, боялась Руту, её поведения, отца, которого прежде мы не видали пьяным настолько, чтобы нужно было его тащить в дом на себе. Да и, если честно, я устала от всей сложившейся ситуации. И, хотя я не испытывала к Лёше никаких чувств, мне захотелось отвлечься от вынужденного заточения в «склепе».

***

- Ты на кого собираешься идти учиться? - во время прогулки Лёша говорил на отвлечённые темы.

- Я бы хотела шить подвенечные платья,- ответила Роза. - Хочу поступать на швею. У меня даже альбомчик есть с рисунками свадебных платьев, которые я хотела бы сшить, когда выучусь.

- Ммм,- протянул Лёша. - Ты, наверное, и замуж хочешь поскорее выскочить?

- Почему ты так думаешь? - возмутилась Роза. – Я хочу помогать другим девушкам выходить замуж не в убогих белых марлевых нарядах, а в красивых платьях, что в этом такого?

- Я разве сказал, что это плохо? - улыбнулся Лёша.

- Давай присядем,- предложила Роза, когда они проходили мимо поселкового клуба, у которого стояли скамейки.

Сегодня клуб не работал и возле него сидела кампания местной молодёжи, которая пила портвейн и распевала песни под гитару. Завидев Лёшу и Розу они затянули песню «Алёшкина любовь».

- Дураки,- усмехнулся Лёша. - Конечно давай присядем.

Они сели на лавочку, и повисло неловкое молчание.

- Таак, значит ты сейчас присматриваешь за сестрой? - проговорил Лёша.

- И за отцом, - улыбнулась Роза, затем погрустнела и дополнила: - Это тяжело…

- Я могу представить,- посерьёзнел Лёша.

- Едва ли, - Роза опустила голову.

***

Мы гуляли до утренней зорьки. Как выяснилось на следующий день у Лёши был выходной и за временем мы не следили. Наверное, в первый раз с момента трагедии я чувствовала себя по-настоящему живой и свободной. За разговорами обо всём мы несколько раз обошли посёлок, посидели у клуба, полюбовались лунной дорожкой на речной глади.

Он проводил меня до дому и помог управиться по хозяйству. Уходя забрал с собой корову.

***

Роза поднялась к двери Руты, чтобы забрать поднос с грязными тарелками и обнаружила её приоткрытой.

Было ещё раннее утро, и Роза, стараясь не шуметь тихонечко позвала:

- Рута? Рута ты спишь?

Обыкновенно Рута закрывала дверь очень плотно, чтобы свет попадал в комнату по минимуму, поэтому приоткрытая дверь была очень странным явлением. Роза легонько толкнула дверь и заглянула внутрь. Руты в комнате не было.

Роза подхватила поднос и побежала искать сестру, выкрикивая на ходу её имя. Роза обыскала весь дом, но Руты не было решительно нигде. Проснулся отец, выяснив у Розы что случилось он подключился к поискам.

Папа направился в подвал и велел Розе обыскать хозпостройки.

***

Я была напугана и растеряна, не понимала куда могла уйти Рута, ведь она постоянно держалась в тени, а сейчас светило яркое солнце начала июня. Почти вся живность нашего подворья бегала по двору. Я направилась, ведомая интуицией, в свинарник.

***

Роза вошла в свинарник и тут же её ослепил сумрак. Он был старый, тёмный, построенный из самана с малюсенькими окошками, через которые едва пробивался солнечный свет. Немного привыкнув к темноте, Роза позвала:

- Рута, ты здесь?

Ответом был лишь лёгкий прихрюк поросёнка. Роза пошла на звук и тут из темноты её остановил голос:

- Тебе же он не нравился.

Голос принадлежал Руте. Роза разглядела лишь тёмный силуэт прижавшийся спиной к стене и держащий что-то на руках. Подойдя поближе Роза увидела, что Рута стоит и держит на руках поросёнка, который похрюкивал во сне.

- Ты о Лёше? - уточнила Роза.

- О Лёше – о Лёше, - ехидно ответила Рута.

- Ты ночью вышла?

- Я видела, как вы ушли ещё засветло, а вернулись, когда уже светало.

- Так ты что здесь всю ночь сидишь? - удивилась Роза.

- Поросёнок, приболел, кажется, - Рута кивнула на спящую хрюшку.

– Это твой поросёнок, тот из дома?

- Нет.

Роза подошла поближе. Она предложила показать поросёнка папе.

- Нет, лучше я заберу его к себе, у меня ему будет лучше!

- Но, Рута, у тебя же есть уже один, это не слишком? - запротестовала Роза. – Тебе самой нужно в дом, зачем ты сидишь в свинарнике?

- Ладно, показывай его папе, - Рута передала поросёнка Розе. - Я не пойду в дом!

Роза вынесла хрюшку на свет и увидела на её шее странные отметины. На нежной кожице были проколы, будто от крысиных зубов. Роза крикнула отца.

***

Папа посмотрел на поросёнка и подтвердил мои опасения, что поросёнка покусали крысы. Он велел мне отнести его на веранду и посидеть с ним, пока папа не вернётся. Папа пришел с соседом фермером Ефимом Семёнычем.

***

- Как- то странно, - почесал бороду Семёныч, посмотрев на ранки. - Для крыс не характерно, они обычно если нападают, так убивают насмерть. Да и свиноматка скорее всего сожрала бы крыс.

- Семёныч, чего-делать-то? - с нетерпением спросил папа.

- Не крысы это,- выдохнул Семёныч. – Забей его и псу скорми.

В сумерках Роза обернула сестру пледом и проводила её в дом. Поросёнка забивать не стали. Его оставили на веранде, напоили молочком и накрыли старым ковриком для тепла.

Ужинали жареной картошкой с салом. Роза отнесла еду к сестре в комнату и решила поговорить с ней:

- Рута, - начала она, когда Рута приступила к еде. - Скажи, где поросёнок?

- На веранде, сама же его туда отнесла,- безразлично ответила Рута.

- Я говорю о том, которого тебе мама принесла.

- Спряяятаалсяя,- проскрипела Рута, замерев.

Её глаз остекленел, это было видно даже во мраке комнаты. Роза отпрянула от сестры. Повисла тишина. Через минуту Рута пришла в себя и продолжила еду, как ни в чём не бывало.

- Рута, ты чего? - испуганно прошептала Роза.

- Чего? – не поняла Рута.

- Ну хорошо, куда же он спрялся?

Рута вновь одеревенела, повела взглядом в сторону Розы и проскрипела:

- Узнаааешь.

Далее Рута игнорировала абсолютно все вопросы сестры. Поев, она легла на постель, вытянула руки по швам и затихла. Роза собрала тарелки на поднос и, выходя из комнаты, бросила последний взгляд на сестру. Та запустила правую руку под кровать и что-то там искала.

Этой ночью Рута не приходила в комнату сестры, но Роза отчётливо слышала её шаги по дому. То, что Рута начала выходить из комнаты на улицу было скорее плюсом, чем минусом. Роза боялась её даже больше, чем раньше, но странные события, происходящие в доме, тоже не давали покоя.

Утром Роза не обнаружила поросёнка на веранде. Отец к утренней дойке не спал и ходил по двору. Роза пошла управляться по хозяйству, затем повела корову на луг, где её встретил Лёша, лихо скачущий вокруг стада на своей Нинель.

***

После той нашей ночной прогулки, я очень потеплела к Лёше. Он принял корову и слез со своей кобылы, чтобы поздороваться со мной.

***

- Хорошо выглядишь,- улыбнулся он поправляя свою фуражку. – Как поживаешь?

- Спасибо, хорошо,- ответила Роза и тоже улыбнулась.

- Как мама? – участливо поинтересовался Лёша.

- Ну как можно быть после такого? - грустно заметила Роза. – Лежит, вся в бинтах, бледная. Её ещё к какой-то капельнице подключили, она постоянно спит.

- Наверное это хорошо, что спит,- задумался Лёша. - Больно же…

Тут Лёшу окликнул пастух и тот похлопав Розу по плечу, вскочил на Нинель и умчался догонять забзыковавших телят.

По возвращению домой Роза начала готовить нехитрый завтрак для семьи. Она поднялась в комнату Руты и постучала в дверь. Из-за двери послышалась возня, затем всё стихло, и Роза вошла. В комнате пахло чем-то необычным и на столе был влажный след.

- Доброе утро, - поприветствовала Роза. – Как спалось?

Рута, которая сидела на постели, встала, подошла к столу, села и начала есть. Роза не стала настаивать на ответе и вышла из комнаты. Отец уже сидел за обеденным столом на кухне, читал газету и пил чай.

- Поросёнок таки издох? - спросил он, взглянув на входящую в кухню Розу.

- Издох? Ты его Палкану отдал?

- Это я у тебя спрашиваю,- посуровел папа. - Ты отдала Палкану?

- Я не видела его, папа,- испугалась Роза.

- Может он оклемался,- папа потёр щетину на подбородке.

- Но, я же пересчитывала поросят, его нет!

- Странно, - протянул папа.

Роза подумала было, что может быть поросёнок уполз за бидоны с водой, которые стояли на веранде, но его там не оказалось.

После завтрака отец собрался наточить косу и лопаты. Он пошел в гараж за бруском для точения, но не дошел. Папа остановился посреди двора, побледнел, схватился за плечо и повалился мешком навзничь.

***

Я подбежала к отцу сразу, когда это случилось, начала кричать, чтобы кто-нибудь помог. Ближайшие соседи, на счастье, были дома. Папу отвезли в местную амбулаторию, откуда его уже забрала скорая помощь в областную больницу, туда же, где лежала мама. Я поехала с отцом, но в палату меня не пустили. Доктор сказал, что у отца случился инфаркт, но теперь с ним всё будет хорошо. Я плакала всю дорогу домой. Мама на всю жизнь теперь останется инвалидом, а отец теперь неизвестно сколько пролежит в больнице и выйдет ли вообще.

Я шла по пыльной домой, утирая слёзы, которые всё ещё катились по распухшему лицу. Поездка в больницу и испуг за отца выбили из меня все силы. Вернувшись домой я упала на кровать и отключилась.