Выживание

- К двери бежать тоже не вариант? - Спросил Тимур.

- Как только ты повернешься к врагу спиной - ты труп.

- Тогда не знаю, варианты кончились. - Сахаров пожал плечами.

- Надо падать на спину и выставлять вперед ногу, так вы выиграете время, чтобы достать пистолет и произвести выстрел. Да он может зацепить вам бедренную артерию, но если не держать ногу как оглоблю, то вполне вероятно, что вы или отделаетесь одной раной на икре, или вообще останетесь невредимы.

- Умно, никогда бы не додумался. - Тимур представил, как он падает назад и достает пистолет.

- Такому мало где учат. Даже наши СОБРовцы и тем более полицейские такое не знают. А навык очень необходимый. Смотри еще фишку. Приставь пистолет мне к затылку, только обойму сначала достань и проверь, нет ли патрона в патроннике.

Юлаев выполнил указания, зашел за спину Вадима и упер в его затылок ствол. Неудобно, пришлось высоко поднимать руки, Воеводов намного выше.

- Если оказался в таком положении, чего максимально надо избегать, но вот если уже приключилось, то есть один хороший способ избежать возможности лицезреть свои мозги, разлетающиеся по стене. - Вадим быстро дёрнул голову влево, совсем чуть-чуть, так что ствол оказался у него возле правого уха, и сделал короткий шаг назад, перехватив руку с оружием. - Если я сейчас дерну посильнее, то сломаю тебе руку. Видишь? Даже если противник будет очень подготовленный, он все равно не успеет нажать на спусковой крючок сразу. Выстрел произойдет позже, чем вы уберете голову с линии огня, максимум вас на короткое время оглушит, но черепушка останется целой.

- Блин, круто. Вроде так просто и логично, но я реально такого почти нигде не видел. А ты много такого еще знаешь? - Юлаев убрал пистолет в кобуру и потер запястье, хват у Воеводова - как в тиски руку засунуть.

- Много. Вернемся из “Нуклия” ножевому бою могу научить. Да и помимо него еще многое расскажу. Вы, главное, там не оплошайте и не растеряйтесь в самый нужный момент.

- Постараюсь. - Сдавленно ответил Тимур, сразу вспомнив, как он застыл, поймав в прицел спины анклавовцев в лжеНуклие.

14 ноября

15.22 по московскому времени

База “Исток”

- Вот, это Нуклий. - Прайс крутанул колесо зума и приблизил панораму базы на экране.

- Да, от обычной общины отличается сильно. - Воеводов придвинулся ближе.

Дрон замедлил ход, позволяя рассмотреть лучше. Высокая, метра четыре, лента забора опоясывает большую, пятьсот на пятьсот метров, территорию. Через каждую сотню метров - сторожевая вышка. По верхнему краю ограждения виднеются автоматические пулеметные турели. Подъездная дорога одна, широкая, четырехполосная, покрытая качественным асфальтом и чуть припорошенная свежим снегом. В пятистах метрах от забора - контрольно-пропускной пункт, основательный, с укрытыми за бетонными блоками БТР, пулеметным и минометным расчетом, с подъемными стальными зубьями, которые, в случае атаки, перекрывают проезд. Въезд на базу защищен еще хлеще: пятидесятиметровый коридор, стесненный железобетонными стенами с прорезями бойниц. Сверху каждый метр под присмотром пушек и крупнокалиберных пулеметов. Шансов выбраться из такой западни просто нет, за долю секунды любую технику сублимируют на атомы. На территории “Нуклия” в отличие от обычных анклавов очень мало строений. Боксы для тяжелой техники, приземистое складское здание, заправочная станция, и трехэтажное, почти без окон, строение в центре. Угрюмое, больше похожее на неприступную средневековую крепость с метровыми стенами из камня. Коммуникационные антенны и тарелки спутниковой связи выведены на северную часть базы.

- Смотри, это вентиляционные шахты. - Вадим указал на парящие квадратные коробки, похожие на будки биотуалетов. - Под базой - бункер. То, что мы видим, лишь малая часть.

- Это логично. Если бы я строил центр управления общинами, я бы тоже его в бункере разместил. - Ответил Прайс.

- Достать бы его план, хотя это розовые мечты. - Воеводов постарался прикинуть размеры подземных укрытий противника.

- Интересно, глубоко ли они зарылись? Могли же учесть даже ядерный удар. Таких фиг уничтожишь. - Тимур встал за спиной Стива, рассматривая заснеженный “Нуклий”.

- Это не проблема, любой бункер можно расковырять. Сколько ты говорил у ваших конвертопланов грузоподъемность? - Вадим повернулся к Стиву.

- Вооружения или как?

- На подвесы сколько можно прицепить?

- Тонны четыре точно. А что?

- Отлично. Есть такая штука, Бетаб-500ШП, бетонобойная бомба, метр бетона пробивает шутя. Для сброса достаточно высоты в километр. Сначала ударить ими, чтобы вскрыть укрепление, и для верности бахнуть одной ядеркой, тогда точно от “Нуклия” ничего не останется.

- А не слишком ли это мощно? “Сарматом” по одной базе? Я слышал там заряд сумасшедший, города уничтожать может. - Сахаров, сидящий как всегда в стороне, подключился к разговору.

- Ударим не максимальным зарядом. Там семь с половиной мегатонн, это слишком много, потом пятьдесят лет в радиусе нескольких километров будет выжженная ядерная пустыня. Хватит и тактического ядерного заряда. И радиус поражения меньше, и радиоактивных загрязнений. Но такой удар необходим, одними Бетабами будем долго ковырять.

- Блин, только эпидемиологический апокалипсис пережили, а уже ядерную войну развязываем. - Замялся Стив. - Не слишком ли?

- Нет. Ты знаешь почему ядерное оружие использовали всего один раз? - Воеводов отодвинулся от стола.

- Боялись начала ядерной войны? - Предположил Прайс.

- Да. Если одна из стран применила бы свое ядерное оружие, пересекла бы так называемый “Ядерный порог”, то тут же получила бы равнозначный ответ. Это как в уличной драке, сначала дерутся все на кулаках, но стоит одному достать нож или дубинку, то в ход идет все холодное оружие. Так же и при ядерном конфликте, дальше начинает работать система ядерного сдерживания. Все страны, входящие в военный союз, начинают бомбить пусковые шахты и центры принятия решений страны агрессора. Та, в свою очередь, производит запуски в ответ, попутно пытаясь сбить уже летящие на нее баллистические ракеты. Часть выпущенных боеголовок не долетит, но и тех, что достигнут цели будет достаточно, чтобы ввергнуть Землю в постядерную зиму. Академик Сахаров, очень хорошо это описал в своей статье “Опасность термоядерной войны”, твой однофамилец, кстати, не родственники? - Вадим посмотрел на Марка. - Но так как цивилизации уже не существует, и отвечать на ядерный удар попросту некому, то мы можем применить имеющееся у нас оружие, не опасаясь ответных мер. А “Нуклий”, очень достойная цель для такого удара.

- “Проталий” тогда атаковать живой силой вообще не надо. Просто вычислим его координаты и нанесем удар ядерной бомбой. - Подытожил Стив.

- Если бы все было так просто. - Вздохнул Воеводов. - Объясню на пальцах: “Нуклий” для баллистической ракеты находится фактически на заднем дворе, мы точно знаем его координаты, расстояние близкое, ракете даже не надо выходить на орбиту. При такой траектории мы легко можем скорректировать полет. А “Проталий” у черта на куличиках. Бьюсь об заклад, что он находится где-то в Атлантике или Тихом океане, наша планета не такая большая и это самые очевидные места для расположения базы такого проекта. Любая страна до “Пурпурного” начала бы задавать очень много вопросов, если бы кто-то начал строительство подобного объекта на ее территории. Вы в общинах в России заметили одну общую черту? Они все основаны на военных объектах. Готов поспорить, что некая фирма-подрядчик выиграла государственный тендер и под шумок строила объекты под планы “Проталия”. А как мы знаем, на главной базе находится несколько сотен тысяч виновных в эпидемии людей, такой объект не построишь под прикрытием военной базы или торгового центра, это целый город. А где себе такое можно позволить? Правильно, на каком-нибудь островном государстве, правительство которого только и рады будут пустить кого угодно, лишь бы заносил в бюджет побольше денег. А до таких островов лететь минимум десять-двенадцать тысяч километров, это и выход на орбиту, и учет всех факторов, способных изменить траекторию. Раньше над точностью работала целая система из штаба управления полетов, военных спутников и прочего, а сейчас этого нет. Запусти ракету и сиди гадай, где она шлепнется, проще попасть шариком для настольного тениса в стакан на другом конце комнаты. Нам придется лететь, и уже оттуда корректировать. К тому же надо оценить целесообразность удара.

- То есть после уничтожения “Нуклия” нас ждет путешествие через полмира? - Марк закинул руки за голову.

- С вашим новым конвертопланом это не займет много времени, долетим, проведем разведку, и все - по домам. Но давайте пока не будем делить шкуру неубитого медведя, сначала надо разобраться с “Нуклием”. Это в теории звучит довольно просто: ударили вертолётами, проникли, выкачали данные, разбомбили. На деле все может произойти по худшему сценарию. Так что усиленно готовимся и концентрируемся на текущей задаче.

16 ноября

15.38 по московскому времени

База “Исток”

Марк оперся локтями на железные перила. Холодные, чувствуется даже через ветровку. Как Воеводову не холодно? Бегает, в легкой камуфляжной куртке уже больше часа. Да и как он вообще бегать может после такого тяжело ранения? Всего полтора месяца прошло, а он носится, словно и не было ничего. Лавирует в узких проходах между специально расставленными транспортными контейнерами, за ним следуют два дрона, отрабатывают маневрирование в тесных помещениях. Операторы молодцы, хоть один коптер уже и повредили, но успевать за Вадимом, управляя таким массивным дроном с пулеметом это не штуки. Завтра собираются переходить на отработку стрельбы. Вот это будет намного сложнее: вести огонь из пулемета, одновременно вписываясь в повороты, и при этом не зацепить Воеводова. После таких упражнений, скорее всего, голова кружится, как после получаса на самых лютых аттракционах. Это отсюда - с вышки наблюдения за полетами, удобно смотреть, прямо как в игре, видишь весь лабиринт из контейнеров и заранее знаешь куда надо повернуть, а бедные ребята сидят в клаустрофобных шлемах и должны успевать среагировать за долю секунды.

Послышались звуки шагов по железным ступеням. На смотровую площадку вышки поднялась девушка. Короткие, под мальчика, черные волосы, по неестественному оттенку, сразу видно, что крашенные. “Интересно, она краской заранее запаслась, или уже после “Пурпурного” разжилась?” - подумал про себя Марк. Возраст девушки определить сложно, черты лица детские, но взгляд и мимика взрослой. Чуть припухлые щеки, подведенные темным губы, холодно-серые глаза. Невысокая, едва ли достанет макушкой ему до плеча, широкая в бедрах, худой явно не назовешь.

- Привет. Ты, наверное, Марк? - Девушка подошла, и точно так же оперлась локтями на перила.

- Привет. - Сахаров заметил татуировку в виде замысловатого орнамента на левой стороне шеи у пришедшей. - Да, а ты, я так понимаю, Аня?

- Джавид про меня рассказывал? - Легкая, непринужденная улыбка с ямочкой на левой щеке.

- Не то слово. Все уши прожужжал.

- Хвастался небось?

- Нет, нахваливал.

Аня смущенно посмотрела вниз, отведя взгляд.

- А ты здесь что делаешь? - Марк посмотрел на виднеющиеся вдали жилые корпуса, просто так никто не пойдет к летному полю, явно шла целенаправленно.

- Джавид скоро должен приехать. Они сорвались с рассветом, на какой-то военный аэродром поехали. Сказал, Бетабы какие-то привезти надо, в душе не знаю, что это такое. - Девушка посмотрела на лабиринт контейнеров. - Уехал, даже не позавтракал, а обед уже кончился. Я собрала ему поесть и пошла сюда, к ангарам. Они здесь разгружаться будут. Он же такой, как в работу с головой уйдет, так вообще о себе забывает. А потом с желудком мучается, угробил его на своих складах, одними дошираками и чипсами питаться.

- А он не соврал. - Сказал Марк вслух самому себе.

- В чем не соврал?

- Что заботливая. Зная Джавида, думал он преувеличивает как обычно.

- Не, это он заботливый, я на его фоне просто меркну. - Аня посмотрела вдаль и улыбнулась. - Постоянно удивляюсь, как он все умудряется запоминать. Недавно обсуждали с ним обувь, я сказала, что всю жизнь мечтала об очень удобных трекинговых ботинках. Раньше они стоили как чугунный мост, не могла себе позволить. Да и на работе смотрели бы криво, представь, пришла девушка в офис в таких ботах. А они же суперкомфортные, ноги не потеют, не скользят на льду, удобно держат щиколотку. И в городе ходить можно и в лес выбраться. Просто обсуждали это, я ничего не просила. Так он притащил потом несколько пар на выбор, сюрприз сделал. И так каждый раз. Всегда старается удивить или сделать приятно, ничего не требуя взамен. Я думала таких людей уже не осталось. Всегда, когда человек что-то делал для меня, я чувствовала себя обязанной, понимала, что потом за это спросят. Иногда не в прямую, просто будут манипулировать. А Джавид делает это настолько бескорыстно, что аж не верится.

- Да, это он умеет. Он тебе рассказывал, что жизнь мне спас? - Сахаров, не отрываясь наблюдал за тренировкой, больше подмечая маневры Воеводова, чем движение дронов.

- Нет, только то, как ты от него убегал по какому-то парку и вел себя, словно вырос в джунглях с обезьянами.

- Было дело. - Марк усмехнулся. - Тогда и спас. Мог же просто бросить такого придурочного. Вот зачем ему понадобилось меня опекать, кормить и выхаживать? А я без этого бы точно сгинул.

- Это всего его доброта. Я за всю жизнь таких людей не встречала. Странно, жизнь у него была далеко не сладкая, а он смог сохранить это радушие и открытость. Не обозлился, не оскотинился. Многие и от меньших бед в таких тварей превращаются, что слов нет. Встретив его, поняла, что больше всего ценю в людях вот эту доброту. Может мне самой ее не хватало, или не знаю, но он тянет меня просто как магнит.

Марк посмотрел на Аню. Девушка смотрит куда-то вдаль и в ее глазах читается такая теплота и любовь, которой он не видел очень давно. Окутало приятное тепло и спокойствие.

“Джавид, Джавид, вот ты и нашел, то, что искал всю жизнь. Может карма все же существует, и Вселенная решила тебе отплатить за твою добросердечность?”

Ни капли зависти, только радость за друга, и даже гордость.

- А вот и они. - Аня кивнула в сторону приближающихся к ангарам грузовиков.

Сахаров поспешил вниз, осторожно ступая по еще мокрым от вчерашнего дождя ступеням. Два массивных длинномера остановились на площадке, из головного вылез Кочарян, на ходу раздавая команды подбежавшим техникам.

- Подгоните погрузчики, за руль, только самых аккуратных ребят. А вообще черт с ним, сам разгружу. - Увидев Аню с Марком, Джавид поспешил к ним. - А вы тут что делаете? Уже успели познакомиться?

- Я тебя пришла встретить, увидела Марка, решила, что ждать, сама познакомлюсь. - Девушка подошла к Кочаряну. - Как съездили?

- Я бы сейчас успокоительных пачку выпил бы. Марк, не поделишься? В кузове, - Джавид кивнул на грузовик. - Восемь пятисоткилограммовых бомб БЕТАБ, во втором столько же. Фиг его знает, опасные они или нет. Ехали с черепашьей скоростью, каждую кочку объезжая. Такая дура если бахнет, то не то, что ты, в радиусе ста метров все испарится.

- Пока бомбы не на боевом взводе, они абсолютно безвредны. - Бесшумно, как кошка, подошел Воеводов, заставив всех вздрогнуть. - Ты хоть урони ее с кузова - не взорвется.

- Да все равно ссыкотно, когда везешь четыре тонны взрывчатки. - Кочарян передернул плечами. - Вот сейчас разгружу, передам их под ответственность Прайса и все, можно выдохнуть.

- Он еще не вернулся из Криницы? - Спросил Сахаров.

- Нет, занят на производственных линиях, собирают еще один конвертоплан. - Ответил Воеводов. - Ладно, приступим к разгрузке. Еще надо приладить их и систему сброса придумать.

- Иди, - Аня улыбнулась Джавиду. - Мы тебя здесь подождем.

Маша буквально чувствовала, как нарастала внутри Димы паника из-за возможной засады снаружи. И оттого содрогалась, представляя, что случилось, когда он вспомнил о том, что фойе у сортира (там раньше – бывшая большая квартира) ложной стеной из картона соприкасается с мясным магазином напротив, и пополз туда, в густом дыму и рокоте пожара вокруг подстёгивая себя желанием как выжить, так и отомстить. Как прятался в морозильной камере, вздыхая с облегчением, и снова погружался в ожидание, то отдыхая, то дремля.

В её представлении, Дима – настоящий герой, как из книжек. Только гораздо лучше и круче, потому что он реальный. Маша поёжилась, когда снова в её воображении он медленно и осторожно поехал на машине сквозь плотную стену дымного тумана. Вокруг то со всех сторон крики и грохот, то скопление брошенных машин и угнетающая собой зловещая тишина на пустой дороге. А ему, Маша уверена, в салоне машины дышится тяжело, и очень-очень жарко, но упорства, как и силы духа, вопреки всему не занимать.

Маша покачала головой, потому что ей становилась совсем уж не по себе от волнения и страха. И она отогнала прочь образ Димы, бегущего к дому из последних сил, на адреналине, зажимающего рот и нос попеременно ладонью и рукавом пиджака. Она знает наверняка: ведь если бы он хоть раз ошибся бы с направлением, то просто не добежал бы. Божечки, какой кошмарище Дима пережил…

Маша даже тихонько себя ущипнула, прекращая мыслемешалку и всплеск мечтательства. Тут же скривившись от боли. Убедившись, что сидящий рядом с ней Дима настоящий, а не вымышленный.

- Отдохни немного и приготовься надеть респиратор. Снаружи будет жутко… - предупредил он.

От слов Димы холодок прошёлся по коже. И всё же Маша предвкушала предстоящее действо. Как-никак, но вот таким нелепым и катастрофическим способом сбывались её фантазии о приключениях, последовавших как гром среди ясного неба среди однообразных, серых, в общем-то, будней привычной ей уже жизни…

Код на двери пришлось набирать дважды. Дима вдруг издал фыркающий, похожий на чиханье звук, а возможно (она так предположила), он просто чертыхнулся вслух внутри противогаза, что и получилось для неё на выходе непонятным звуком. И вот, наконец, цифры на индикаторе кодового замка загорелись зелёным, дверь открылась.

Луч фонарика сразу затерялся в клубах дыма, укрывающих ведущие вверх лестничные скобы. Как хорошо, что на ней респиратор. Ещё бы очки строительные, и Маше не пришлось бы щуриться. В животе у неё засосало от нехорошего чувства, что вскоре от дыма глаза будут слезиться.

Наконец поднялись, оказавшись в канализации. Маша упрекнула себя, что раньше не спросила, можно ли было изначально сократить путь таким образом или нет?

Вопросы она задавала всегда, когда нервничала, при этом часто ведя сама с собой мысленный диалог. И тут же  мысленно себе подчеркнула, что Дима – правительственный спецагент и наверняка всё тщательно продумал заранее. И по своим соображениям не стал делиться с ней всем планом, чётко обозначив Маше только конкретные действия в нынешней ситуации.

Когда мозг занят какими-то раздумьями, то, оказывается, идёшь быстрее. И вот последовала очередная лестница, затем сдвинутая в сторону противно скрипящая крышка люка.

Дыма сразу стало ещё больше, и от него глаза у Маши действительно начали слезиться. А вокруг, куда ни посмотри, со всех сторон обволакивала такая плотная завеса, что едва можно различить вытянутую вперёд руку.

От этого на Машу внезапно навалилась волна ледяной паники и неуверенности, вызывая озноб в теле. Как, едва видя что-то вокруг, они смогут не то что куда-то добраться, но просто правильно сориентироваться?

Дима знаком дал понять, чтобы она не торопилась. Так и шли вперёд, но очень медленно, чтобы ни во что не врезаться.

О, Господи! Свет фонарика по пути вдруг высветил машины и трупы людей, о которые невыносимо было бы споткнуться, а переступать их и вовсе казалось сродни кощунству. Хорошо, что можно их просто обойти.

Внутри Маши зрел тихий, болезненный стон, рвущийся с губ придушенным писком и наполненный отчаянием.

Дима крепко ухватил её за руку, и это простое, уверенное прикосновение тёплых мужских пальцев помогло девушке унять озноб, приводя в чувство.

Вот уже очередное тело не обойти. Поэтому Маша заставила себя отвести взгляд, чтобы не различать, кто лежит на асфальте: мужчина, женщина или очередной ребёнок.

Трупы людей вскоре Маша про себя называла просто «телами», таким образом обезличивая, иначе бы она точно просто закричала и остановилась бы, не в силах сдвинуться с места.

Дима всё крепче стискивал её пальцы своими, превратившись для Маши в спасательный круг.

Из-за тел и нагромождений машин и прочего по пути им приходилось постоянно петлять - и Маша совершенно запуталась, отталкивая в сторону дикую и кошмарную мысль: что будет, если ей придётся возвращаться в одиночестве?

Внезапно загудело. Звук был такой громкий и глубокий, что напоминал одновременно трубный глас и орган.

Дима резво выхватил из рук девушки фонарь, жестом показывая, чтобы Маша остановилась и не шумела.

Они пятились назад, на ощупь дотрагиваясь до стен зданий, и, наконец, затаились у бетонных горшков с саженцами в рост человека. Двери и окна предположительно магазина были закрыты рольставнями. И если бы не это препятствие, то, как считала Маша, они беспрепятственно оказались бы внутри с помощью отмычек.

Время ожидания превратилось в тягучий клейстер. Они, спрятавшись, пережидая, сидели на корточках, а когда ужасающий звук усилился и изменился, больше напоминая рокот пылесоса, рядом легли на тротуар.

Как же Маше хотелось закрыть глаза! Но любопытство оказалось сильнее, чем страх. К тому же она опасалась, что если закроет глаза, то собственная фантазия окажется ещё чудовищней реальности. Божечки, на этот раз Маша ошибалась.

Сквозь плотную завесу дыма к ним двигалось что-то громадное, извивающееся, серое, пульсирующее светом. Маша инстинктивно ухватилась за плечо Димы, на мгновение разглядев в блеклой фосфоресцирующей вспышке очертания червя чудовищных размеров, жадно втягивающего трупы в круглый, напоминающий глубокий, зубчатый туннель рот… На боках червя плотно торчали круглые пупырчатые образования, похожие на жуткие опухолевидные наросты, пульсацией испускающие те самые фосфоресцирующие вспышки, при этом они ещё и раздувались и тут же опадали, словно дыша. А затем, к ужасу Маши, они зашевелились подвижными паукообразными лапками, высунув их наружу из наростов.

Машу затошнило, и она зажмурила глаза, успев увидеть, как на спине червя раскрывается дыра, словно у кита, и из неё выбрасывается густая и высокая струя дыма.

Кажется, зловеще рокотали и гудели именно паукообразные образования на боках червя. Перед глазами потемнело, а тело вдруг стало таким слабым…

… Очнулась Маша, совершенно не понимая, где находится. Паника, страх вызвали вспышку адреналина, она попыталась встать.

- Тише, не дёргайся… Мы в гипермаркете, в безопасности, - прояснил ситуацию Дима.

- Что случилось?

Сердце колотилось так сильно, что его удары болезненно отдавались в висках. А ещё хотелось пить. Словно угадывая её мысли, Дима протянул флягу с водой.

- Ты потеряла сознание. Пей, не торопись. Идти осталось недалеко.

- Стоп, проясни… - попросила Маша и с жадностью начала пить.

- Хорошо. Я тебя нёс, когда всё стихло…

Наконец память вернулась. Ноги тут же задрожали, поэтому Маша присела и начала медленно дышать, чтобы успокоиться. Вдох. Выдох.

Дима понял и ждал, задумчиво жуя батончик.

- Как ты сориентировался? - наконец спросила Маша, когда стало полегче.

- У меня фотографическая память. Карту города могу представить с закрытыми глазами. Знаю практически все номера домов.

- Талантливый ты, однако, парень, - усмехнулась Маша.

-  Иначе в спецагенты не берут, - пошутил Дима, ответив нарочито серьёзным тоном, а у самого в глазах чёртики забегали…

- Как думаешь, что за тварей мы видели?

- Могу только предполагать. Но червя обозначил как пожиратель. Он ведь ест трупы и потом испускает дым. А бородавчатые паучки на его боках... Трудно сказать, что это такое… Возможно, боевая единица, и, если честно, то мне не хотелось бы повстречаться и лично узнать её в действии.

- Согласна, - ответила Маша.

Из всех обрывочных кусочков информации, полученных от Димы, она, задумавшись, и выпив ещё воды, смогла составить своё видение общей картины. Правительство или те, кто под его крышей, выпустили в их город созданных в лаборатории монстров (или роботов?), как на полигон. Дым намеренно ядовит.

Свет и связь отключена специально. Цель проста: эксперимент в реальных условиях. Вот. Такое разве что в кошмарном, безумном сне может присниться. Ух, как разыгралось треклятое воображение!.. Но интуиция Маши упорно подсказывала, что её вариант событий, хоть и изрядно фантастичен, но в целом верен.

- Поешь, Мария, и вот обязательно запей эту таблетку с кофеином. Тебе нужны силы. А спать нет времени. Чувствуешь, как тяжело дышать? Думаю, что нормальный воздух в помещении закончится быстрее, чем хотелось бы.

Маша выпила таблетку и заставила себя проглотить питательный батончик. В словах Димы крылась истина. Если они не успеют, то оставшиеся в доме люди точно погибнут.

- Я готова, - сказала Маша, снова надев респиратор. Дима ловко управился с противогазом.

Выбирались из магазина долго. Как считала Маша, они отсиживались где-то в техническом помещении без окон.

Чем ближе подходили к центральной части гипермаркета, тем больше становилось дыма. А возле касс он и вовсе собрался плотной стеной, вскоре обещая заполнить всё здание

На этой улице трупов стало меньше, а всё больше машин, которые из-за их нагромождения удавалось увидеть и обойти. И оттого Маша испытала облегчение, ведь к мёртвым людям, считай, попадавшимся на каждом шагу, привыкнуть было невозможно, а на нервы действовало сильно.

Без препятствий они двигались гораздо быстрее.

Новый звук появился внезапно. Он напоминал лёгкий звонкий скрежет, как если бы наждачкой повели по металлу где-то далеко.

Маша резко выключила фонарь. Дима предусмотрительно схватил её за руку и стал напряжённо оглядываться в поисках ближайшего укрытия. Сквозь плотную дымовую завесу едва виднелись контуры зданий.

Звук усилился. Став ближе – он неприятно резанул по ушам. Звучал он невероятно гулко и сильно, а потом и вовсе превратился в громогласный рокот. Для Маши в этом звуке слышался трубный глас Апокалипсиса, и стало жутко до холодного пота на спине и россыпи мурашек по коже. Дима тоже поёжился, и видно было, что и ему от этого рокота стало не по себе.

Он потащил Машу к бордюру и тут же заставил лечь на асфальт. Звук шел откуда-то сверху. Напряжение возрастало, адреналин гнал кровь по венам, и сердце стучало всё быстрее. Снова включилась мыслемешалка. Почему они не побежали, не нашли более надёжное убежище, чем здесь?..

Дима осторожно вытащил пистолет из кобуры и сделал знак рукой, чтобы не двигалась.

Направил пистолет вверх. Неужели он разглядел источник звука через дым? Но как?.. Если только стёкла противогаза у Димы не совсем обычные. Сейчас Маша, как никогда, была рада разыгравшемуся воображению. Оно помогало ей не сойти с ума от тревоги, а сосредоточиться и думать.

Дима целился, водя стволом пистолета из стороны в сторону. Ей же хотелось зажмуриться, но любопытство оказалось сильнее.

Звонкий лязг и хлопок. Сверху посыпались осколки стекла. Закричали с таким отчётливым ужасом, что Машу проняло, и все волоски на теле встали дыбом.

Она завороженно смотрела вверх, всего лишь на мгновение увидев округлости, словно приклеенные к стене дома и вдруг вспыхнувшие фосфоресцирующим светом. Ужас накрыл лавиной, потому что внезапно Маша заподозрила страшное, и оттого ей стало больно дышать.

Дима резко схватил за руку и, подняв с асфальта, потащил за собой, переходя на бег.

Маша задыхалась. От возникшего подозрения отделаться не удавалось: бородавочники, так окрестила она боковые образования на черве, выискивали в высотках людей. На мгновение она зажмурила глаза, пытаясь переварить собственное предположение. Затем открыла и крепко сжала выключенный фонарик в руке, сконцентрировавшись только на беге, едва осознавая масштабы огромной ответственности, которая теперь лежала не только на плечах Димы, но и на ней. Им нельзя останавливаться, нельзя отдыхать…

Как Дима умудрялся ориентироваться в дыму? Хоть он и объяснял ранее, но всё равно это выглядело для Маши как суперспособность.

Всё же Дима ещё ни разу не ошибался, и они продолжали бежать. И когда звук остался позади, то Дима остановился, разрешив снова включить фонарь. Площадь была близко – судя по машинам, по контурам каркаса моста и множеству высоток.

Трупов здесь не было, но асфальт был облеплен прозрачной вязкой жижей, к которой прилипали подошвы кроссовок, отчего и пришлось выбраться на тротуар.

В свете фонаря Маша рассмотрела груды крысиных трупов, буквально прилипших к асфальту. Скорченных, подобно эмбриону, с оскаленными пастями и налитыми кровью неимоверно вытаращенными глазами, словно готовыми вот-вот лопнуть. Некоторые крысы лежали на спине, по морде стекала белая пузырчатая пена. Но хуже всего стало, когда подошли к неработающему фонтану. Внутри его бассейн оказался полон как голубей, так и ворон, наваленных горкой, со сломанными крыльями и разбитыми головами. Словно птицы взлетели и в отчаянии рухнули обратно – или же прилетели сюда, гонимые чудовищной жаждой.

Они обошли вход в метро и дальше шли только по тротуару, держась вблизи домов. На дороге скопилось слишком много машин, а у путников не было времени, чтобы их обойти. До встречи с бородавочниками Маша была бы уверена, что держаться возле домов окажется безопасней. Сейчас же она нервничала, прислушиваясь в ожидании очередного кошмарного скрежета сверху, и ничего не могла с собой поделать.

Диме несколько раз пришлось выводить её из транса, когда Маша замирала на месте, направляя свет фонарика вверх, на стены или в разбитые витрины магазинов да окна квартир, испытывая одновременно и страх, и надежду: вдруг там, внутри, прячутся выжившие?

К подземному переходу они вышли без приключений. В свете фонарика нищие попрошайки на ступеньках так и сидели, как при жизни. Только теперь они все были бледными, с пеной изо рта и открытыми, слегка выпученными глазами, так что на секунду Маша подумала, что они притворяются и сейчас что-то скажут, шевельнут костылём, сдвинут в сторону коробку с мелочью. Боже, неужели она сходит с ума?

Внизу, в темноте перехода, стало хуже. Старушки, продавщицы цветов и мягких игрушек, лежали возле своего товара. Одна из них явно пыталась ползти. Споткнувшись о спину одной из женщин, Маша выругалась сквозь зубы, чувствуя, как по спине стекает ледяной пот.

«Не смотри, не думай, просто иди вперёд». Твердила себе, а свет фонарика гулял по тёмному кафелю, по трупикам годовалых щенят в корзине и табличке с большими буквами: БЕСПЛАТНО ОТДАДИМ В ХОРОШИЕ РУКИ!

Дима ухватил её за плечи и заставил отвернуться. Затем обнял, пока Маша до крови прикусывала губу, чтобы в отчаянии не разрыдаться. Возможно, он говорил что-то ласковое и успокаивающее, но, скорее, это Маше просто казалось.

Дверь в технические помещения была меньше, чем в туалет и небольшой сувенирный магазин. За дверью разместилась небольшая комната с электросчётчиком, пожарным баллоном, вешалкой с униформой и приоткрытым шкафчиком, в котором маячило металлическое ведро с резиновыми перчатками, перекинутыми через край.

«Всё предсказуемо, как в фильме», - про себя хмыкнула Маша, когда, закрыв за собой дверь, Дима отодвинул шкафчик в сторону - за ним скрывалась решётка вентиляции, с виду точно такая же просторная, как в фильмах.

Повозившись с винтами и отвёртками, Дима снял решётку и приглашающим жестом дал понять, что Маша полезет внутрь первой.

Куда она ведёт? Долго ли придется ползти? В голове вертелись вопросы, временно оттолкнув в сторону страх перед неизвестностью.

Ползли действительно долго и часто даже соскальзывали вниз, как на горке, а потом поднимались вверх по скобам. Услышав гул вентилятора, остановились, чтобы попить воды и чтобы Дима мог сориентироваться. Затем он жестами дал понять, что нужно поспешить, и они снова ползли, снова карабкались, поглядывая лишь на стены да друг на друга, и вымученно улыбались. Иначе в этой тишине и темноте словно бесконечного металлического лабиринта хотелось завопить. А если закричишь, поняла Маша, то уже не сможешь остановиться.

Выход оказался в туалете метро. И следующую часть пути они прошагали по рельсам. Здесь дыма было меньше, но вот трупов или живых людей, в отличие от немногочисленных, агрессивно настроенных крыс, не повстречалось.

Наконец подошли к ещё одному техническому помещению, совершенно не приметному в нише стены. Ох, ну и почему секретное бюро не могло сделать путь к своему штабу более лёгким и быстрым? Зачем все эти сложности? Если они выживут, то Маша обязательно задаст этот насущный вопрос руководству Димы… Собственная мысль рассмешила её до слёз.

И снова лестница, только очень длинная, и новая вентиляционная шахта, в которой пришлось отбиваться от оккупировавших её крыс. За шахтой оказался лифт с кодовым замком на двери. Оказавшись внутри, Дима нажал кнопку с красной стрелкой вверх. Затем выдохнул. Лифт загудел и начал подъём. Струйки белого дыма уходили вниз. Дзынк – двери распахнулись. Включился свет, и они оказалась в кристально-белом, до рези в глазах, помещении с круглой дверью впереди – с вращающейся ручкой-штурвалом, как на подводной лодке 

Дима ухватил Машу за плечо, задерживая на месте. Жестом дал понять, чтобы она закрыла глаза.

Зашумело. Свет изменился на фиолетовый. Механический громкий голос сказал: «Время дезинфекционной обработки – тридцать секунд». И начался отсчёт.

Наконец свет снова стал белым. Дверь впереди открылась автоматически. Прежде чем войти, Дима первым снял противогаз и выдохнул с таким облегчением, что сердце Маши, следом избавляющейся от осточертевшего респиратора, забилось от радости…

В помещениях не было окон, но имелись все удобства, а склад с холодильниками и продуктовыми шкафами, казалось, мог обеспечить пропитанием целую армию.

Маша следовала за Димой по коридору, читая таблички на дверях: спальни, душевая, столовая, арсенал, медчасть… Дверь с табличкой «Штаб», в которую они вошли, отличалась цветом и такой толщиной, что, возможно, выдержала бы как таран, так и взрыв.

Круглый, из вишнёвого дерева стол окружали деревянные стулья с высокими спинками и мягкими сиденьями, подходящие в тон столу. У стены – полки с книгами, минибар и прямоугольный стол, уставленный большими мониторами, на которых внутренние и внешние камеры транслировали изображение. Дима с улыбкой подошёл к монитору. Поколдовал с клавиатурой и раскатисто рассмеялся, сказав:

- Вот же чёрт!.. Однако система работает. Если повезёт, то мы сейчас узнаем, что случилось…

На экране белые полосы чередовались с чёрными. Дима последовательно открывал очередные файлы. И вот появилось чёрно-белое изображение города, перекрёсток напротив супермаркета. В углу экрана отобразилось время и замерло на отметке «3:34:55»… Сначала всё казалось обыденным. Единственная машина, остановившаяся на светофоре. Затем картинка моргнула, изображение стало блекнуть… Молния разрезала воздух прямо у дверей магазина. Звука не было, и от этого наблюдать становилось ещё страшней. Вот машина поехала и вдруг резко затормозила, вильнула в сторону бордюра. Снова появилась молния, затем ещё и ещё. Они сливались воедино, образуя пронзительно-белую сетку, вспыхивающую в воздухе и снова бесследно исчезающую. Раз. Другой. Третий. При этом молнии становились всё чётче, всё ярче и оттого реальней.

Маша сама не заметила, как в ожидании задержала дыхание. Как любопытство сменилось страхом…

Вдруг сетка, затрепетав, оформилась и больше не исчезала, только вспыхнула фосфоресцирующим светом, чтобы исторгнуть из себя огромного бело-серого червя. Изображение снова начало блекнуть. Всё вокруг стремительно наполнялось дымом. Другие камеры успели записать, как птицы взмывают вверх, спасаясь от дыма, взлетая всё выше, но всё же скрываясь в дыму, а потом камнем всей стаей падают и разбиваются. Машины, столпившиеся на мосту, врезающиеся друг в друга, и таранящие всё на своём пути фуры. Люди, закрывающие нос и рот одеждой, спасающиеся бегством от дыма. Офисные здания, по каркасу которых шустро взбирались бородавочники, разбивали стёкла, врывались внутрь. Вот!.. Схватили цепкими многосуставчатыми  лапами вопящую от ужаса женщину в деловом костюме, отчаянно, но безуспешно сопротивляющуюся захватчикам - и поволокли с собой – обратно, за окно, выбираясь наружу здания, действуя согласно своим ужасающим и неведомым планам.

Маша закрыла лицо руками, по лицу стекали слёзы. Лица этой женщины она никогда не забудет.

В спальных районах творилось аналогичное. В темноте вспыхивали и гасли вспышки фосфоресцирующих бородавочников, ринувшихся на дома с его сонными обитателями как на пиршество.

- Как удалось это заснять? Свет же вырубился.

- Усовершенствованные дроны работали, насколько хватило заряда. Жаль, что их сделали так мало. Иначе бы у нас была более полная картина… Не плачь, Мария. Ты должна быть сильной, чтобы выжить, - с нежностью в голосе прошептал Дима и крепко прижал её к себе.

Маша закрыла глаза, на миг позволяя себя расслабиться, чувствуя тепло его тела, слыша ровное сердцебиение. Рядом с ним, таким сильным и уверенным, страх уходил - и словно само собой верилось в лучшее. Потом Маша заставила себя отстраниться.

Дима поручил ей сложить по сумкам противогазы, кислородные баллоны и подушки и вынести их в коридор. Сам же, поколдовав с клавиатурой, нажал на потайной панели под столом кнопку. Свет сразу замигал, сменившись на тускло-жёлтый. Механический голос сказал:

- Внимание всем сотрудникам! Система чрезвычайного положения активирована. Сигнал бедствия подан! Доступ в гаражи разрешён.

И так несколько раз, пока не затих и пока свет снова не сменился на обычный.

Уходя, Маша заметила, что Дима копирует информацию с видеокамер на карту памяти, одновременно доставая документы из рюкзака и включая камеру над монитором: вероятно, что-то собрался записать… Это её не касалось.

Держа полученные от Димы коды доступа в собственной памяти, она повторяла наборы цифр, идя по коридору, пока не добралась до двери в арсенал. Там, внутри, оказался ещё и тир, но всё оружие скрывалось в бронированных шкафчиках и хранилось за пуленепробиваемым стеклом. Взяв из шкафов всё необходимое, Маша собралась покинуть комнату…

Дима стоял на пороге, машинально крутя в руках "Макаров".

- Мария, предполагаю, что нам придется пробиваться с боем. Ты умеешь стрелять?

Она покачала головой, вспоминая, что в детстве мечтала об оружии, когда её обижали. Позднее мечта забылась. Но она и так без оружия смогла стать сильной, чтобы больше не позволять себя обижать.

- Значит, так. Иди к тиру, я догоню тебя и покажу, как стрелять. Возражения не принимаются.

- Честно сказать, это экспериментальное средство пробую на себе впервые.

Дима уже выглядел гораздо лучше и даже улыбнулся.

- Что происходит? Кто вы? - спросила Маша. Сердце от волнения сильно заколотилось, до тошноты, и стало не по себе.

- Так. Давайте лучше поедим, а то еда в холодильнике всё равно пропадёт. А после я вам всё расскажу, обещаю, Мария.

Она снова залюбовалась его прозрачно-серыми глазами, обнаружив в них коричневые крапинки возле зрачка. Дима выжидающе смотрел и своим прямым, уверенным, без тени лукавства взглядом, казалось, заглядывал прямо ей в душу. Маша сглотнула, понимая, что смотрит в его глаза слишком долго. Стало неудобно. Она занервничала и отвернулась, ответив:

- Хорошо. Только я за своей кошкой схожу. Она одна в квартире, наверное, беспокоится…

… Маркиза, почуяв хозяйку, мяукнула из переноски, а как выпустили и взяли на руки, довольно замурлыкала.

- Пошли, милая. Ничего не бойся. Я тебя в обиду не дам, ты же знаешь, - шептала девушка и гладила Маркизу, наслаждаясь успокаивающим кошачьим урчаньем.

- Как зовут полосатую? - спросил Дима, выставив содержимое большого холодильника на стол и делая просто огромные бутерброды. Чего только там ни было: и чёрная икра, и балык, красная солёная рыба, яйца, сыр, французский багет, булочки, фрукты, початая бутылка «Немирова», виски, белое и красное вино. И не абы какое, а баксов за сто, а то и больше – сделала свои выводы Маша.

- Маркиза… - ответила Маша, добавив: - А вы хорошо живёте. Зарплата высокая?

Дима улыбнулся с озорством мальчишки и, уклоняясь от ответа, позвал кошку:

- Кис, кис… - отрезая знатный кусок рыбы.

Внутреннее торжество Маши (Маркиза не пойдёт! Ни к кому чужому никогда не шла, не доверяла) враз померкло и обломалось. Кошка заурчала и спрыгнула с её рук на пол, затем побежала к Диме. Вот чёрт… Маркиза?

- Не переживайте. Животные, а особенно кошки, меня любят, - говорил тот, поглаживая кошку, пока та жадно разделывалась с рыбой, но смотрел прямо на девушку, странно так смотрел, словно уже давно для себя всё решил…

Машу бросило в жар. Мысли побежали куда-то не туда, а ноги вдруг сделались ватными. Волевым усилием она отвела взгляд в сторону стола, прокашлялась.

- Я недавно поела, а вы ешьте, не стесняйтесь, - осмотрелась в поисках стула. Пришлось вытягивать одну из табуреток из-под стола. Затем села, стараясь расслабиться, делая медленный вдох и выдох.

- Не отказывайтесь хоть от вина и французского сыра. После красного будет великолепное послевкусие… - уговаривал Дима.

- Хорошо… - неожиданно для себя согласилась Маша, едва бросила взгляд за окно с белой дымкой. Сразу не по себе стало, и лучше было бы отвлечься чем-то хорошим – предложенными деликатесами, например. К тому же, видимо, сидеть в квартире Димы придётся долго.

Сытая Маркиза, вымыв мордочку, прыгнула Маше на колени, заурчала, стала выпускать коготки, цепляясь в спортивные штаны.

- Ладно, прощаю… - наконец произнесла кошке Маша. Маркиза замурчала и, свернувшись клубочком, задремала.

Маша выпила уже два бокала, но не чувствовала опьянения, наслаждалась вкусом вина и французским сыром. Дима ел жадно, молча - и много, затем проглотил несколько таблеток из той же странной аптечки и, сказав, что идёт в спальню переодеться, вышел… Маша зевнула: наверное, стоит пойти к себе в квартиру, ибо рассказа от него, что происходит, видимо, не дождется. Но хоть вином вкуснющим, дорогим угостил… Зевнула снова. Дима вернулся переодевшимся, сразу выглядя гораздо моложе и как-то проще, словно недавний официальный костюм создавал вокруг него властную, ледяную броню.

- Так вот, Мария… -  Его официальный тон не изменился. - Кое-что я вам расскажу сейчас, остальное – когда пару часов посплю. Но, чтобы вы поверили и не посчитали сказанное научно-фантастичным бредом, смотрите…

Приподнял футболку, отклеил пластырь. Рваная рана зарастала новой кожей. Невероятно. Маша зажмурила глаза, снова открыла… Дима не спешил закрывать рану, чтобы девушка убедилась: нет, это не сон, и она не перепила.

- Если хотите, можете подойти и посмотреть вблизи, - и тепло улыбнулся.

От его улыбки ей вдруг стало очень спокойно. Странное, незнакомое, но очень приятное чувство. Маше вдруг захотелось закутаться в это ощущение, как в одеяло, и наслаждаться бесконечно. Она отвела взгляд и сжала пальцы в кулаки, тем самым стряхивая наваждение.

- Хорошо, вы меня убедили. Я верю своим глазам. У вас в аптечке имеются чудо-лекарства. Давайте уже рассказывайте остальное…

Дима вдруг рассмеялся до слёз, а потом извинился и предложил перейти на «ты». На что Маша кивнула.

- Расскажу вкратце, только то, что, возможно, касается лично тебя, Мария, если, конечно, ты и дальше решишь оказывать содействие.

- Маша, - поправила и нахмурилась: хватит уже словесной воды!..

- Хорошо, Маша.

Видимо осознав свой промах, Дима вздохнул, мгновенно вернув на лицо серьёзность и холод, словно привычную официальную маску надел… И начал говорить сухо, выкладывая только факты. С каждым новым словом Маше становилось всё страшнее, но, как ни странно, интереснее.

- Произошёл инцидент, - начал с этого. – Эксперимент в заводском цехе местного машиностроительного, с секретной технологией, дал сбой. Продукт вырвался из цеха в город. Мэр и вся продажная верхушка знают, но помалкивают, потому что им хорошо заплатили, и увязли они во всём проекте изначально крепко, поэтому плевать им сейчас на простых людей. Наш, точнее – мой отдел, как ты понимаешь, засекречен. Ни его название, ни что-то с ним связанное даже в возникшей критической ситуации я не имею права рассекретить. Треклятый протокол очень чёток. Но я знаю точно лишь одно, что не всё безнадёжно. Есть шанс спастись как для нас, так и для жильцов этого дома… Но для остальных всё куда хуже, ибо то, что вырвалось на свободу из цеха, губительно для всего живого. Проект создан таким намеренно, в военных целях. И помощи как таковой не будет. Остальным жильцам нужно вести себя сейчас очень тихо, чтобы не привлекать внимание охотящегося на всех подряд объекта снаружи. Его, как мне известно, привлекает шум, свет, движение. Только так, зная об этих особенностях, люди смогут уцелеть, пока мы с тобой не вернёмся… - Он  повёл плечами, словно стряхивая с них незримую тяжесть, и отвёл глаза первым.

Маша долго молчала, стиснув губы. От накатившего страха ей совсем не хотелось знать, куда он планирует идти, да ещё с ней в паре.

- Мне жаль, - развёл руками Дима.

- Куда мы пойдём? - нашла в себе силы спросить Маша.

- За помощью, - ответил Дима и попросил довериться ему.

- Значит, спасательной операции не будет? - устало и зло спросила Маша.

- Официальной, судя по всему, нет, увы… - грустно подытожил Дима. - Но… Не думай, что всё правительство продажно. Президент – он всегда был и остаётся на нашей стороне, на стороне справедливости и народа.

Маша недоверчиво хмыкнула.

- Дима… Люди должны быть осведомлены о смертельной опасности снаружи, и мы должны им объяснить, как себя правильно вести, чтобы не привлекать внимание и дождаться нашего возвращения.

- Оптимистка, надо же, - хмыкнул Дима и добавил: - Так и быть, можешь сказать, что мы пойдём за помощью, а на улицу выходить опасно: типа, там вооружённые новейшими разработками террористы. Просто убеди их сидеть тихо и ждать, хорошо? Правды они не выдержат или не поверят, что даже хуже.

- Ладно, пусть будет так, - вздохнула Маша. - Но всё равно… Это несправедливо!

- Всё сложнее, чем ты думаешь. В моём арсенале здесь только один противогаз, ещё респираторная строительная маска. К тому же до спасательного объекта ещё надо добраться… Впрочем, - он устало вздохнул. - Ещё не факт, что там всё в порядке… - Дима уставился прямо на девушку и добавил: - Ты должна понимать, что людям ничего не стоит рассказывать. Кроме разве того, что нельзя выходить на улицу. Там опасен не только дым.

Сглатывая противный горький комок в горле, Маша кивнула.

- Я посплю пару часов. Тебе советую сделать то же самое… - Дима зевнул. - Я зайду за тобой…

Маша взяла кошку на руки и вернулась в свою квартиру. Спать ей совершенно не хотелось. В голове вертелось слишком много мыслей. А от них становилось совсем уж не по себе. Неправильно это – бросить людей на произвол судьбы.

Сейчас бы ей крепкого кофе и выкурить сигарету – от внезапного желания зачесались пальцы. А курить Маша бросила ещё со школы и до сего дня не вспоминала.

В её мыслях созревала, но ещё не оформилась некая идея. Маша заснула с мыслями о Кате и о запасах питьевой воды…

Дима тихонько разбудил, едва стемнело. Он выглядел абсолютно здоровым, с лёгким румянцем на щеках, и даже серые глаза очень даже по-особенному заблестели, когда он с улыбкой сказал:

- Маша вставай.

Однако, надо признать Дима – очень харизматичный и симпатичный мужчина. Интересно, сколько ему лет? Залюбовавшись им, Маша в энный раз упрекнула себя за совершенно неприемлемые мысли. Но в оправдание она приводила веский довод: вот раньше никогда в её жизни подобные мужчины не попадались. Как же всё в судьбе, оказывается, перевёрнуто с ног на голову!

- Я же дверь закрывала…

Он снова улыбнулся - и Маша поняла, что закрытые двери ему никоим образом не помеха.

- Мог бы постучать…

- Мог, - признавая свою вину, кивнул Дима, но в серых глазах при свете свечи словно чёртики бегали.

- Я уже собрала сумку.

- Молодец, - похвалил Дима. Затем сказал, когда Маша схватила переноску, что кошку нужно оставить, и с грустью посмотрел.

- Нет, - упёрлась Маша.

- Я понимаю, поверь, но так надо… Подумай сама.

- Нет. Я не могу её предать. Мы никогда не расстаёмся. Маркиза – кошка со сложным характером, предательства мне никогда не простит.

- Маша, ты должна. Попроси присмотреть за ней соседей. Если надо подкупи. Хочешь, я дам тебе денег?

- Глупости, - со злостью отозвалась Маша, начиная нервно мерить шагами комнату и взлохмачивая пальцами собранные в хвост волосы. Потом вздохнула. Решение далось ей тяжело. - Давай так. Я попрошу Катю с четвёртого этажа последить за Маркизой и ей расскажу только самое необходимое, не выходя за рамки твоей конспирации.

- В рамках того, что я говорил ранее, - сухо предупредил Дима. - Иначе не поверят.

- Окей, - Маша схватила переноску, затем поманила кошку. - Жди меня в своей квартире, я постараюсь договориться по-быстрому.

Родители Кати, уже знала Маша, работали на вахте. Так что открыла она дверь не сразу, а после недолгого разглядывания соседки в «глазок».

- Кать, надо поговорить… - Маша не смогла заставить себя улыбнуться, стоя у открытой двери квартиры.

- Заходи, я только с младшим братом. Родители работают посменно, - пригласила Катя, шмыгая носом, стараясь избегать прямого взгляда с Машей. От девушки пахло спиртным и сигаретами, под опухшими глазами размазалась тушь.

Зато в квартире чисто и обставлено простенько, но со вкусом.

Закрылись на кухне, чтобы Олег не подслушал. Он очень любопытный и непоседливый, как чертёнок, пояснила Катя.

- Животных твой брат любит? Кошек?

- Да, обожает. У нас до переезда сюда в деревне был кот, толстый, чёрный. Степан. Ещё при бабушке… такой душка, что после его смерти Олег отказывался заводить другое животное.

- Вот как…

- Рассказывай уже, Маша, не тяни резину. Я же вижу по лицу, что ты с плохими вестями пришла.

- Ох, Катя, верно говоришь. Поверь, если бы я могла, то попросила кого-нибудь другого, а тут ещё кошку мою надо пристроить, - голос Маши сорвался и задрожал.

- Без проблем. За кошкой присмотрим, покормим, все дела.

- Спасибо, - улыбнулась и шмыгнула носом Маша. - Маркиза мне как родная…

И вкратце, опуская свои самые худшие подозрения, рассказала ей о ситуации в целом.

Катя побелела и тихо, дрожащим голосом утверждающе сказала:

- А ты ведь не шутишь…

Затем села на стул, закрыла лицо руками и попросила налить ей водки.

От водки, предложенной и ей, Маша отказалась. Куда уж ей сейчас напиваться. Она сказала, что нужно делать, и Катя обязалась обойти все квартиры, предупредить людей экономить воду и ждать помощи…

- Удачи! - пожелала Катя на прощанье. - Маркизка, милая, я вернусь за тобой, обещаю, только не обижайся, пожалуйста. Поверь, так надо.

Маша разрыдалась, прижимая кошку к себе. Жёлтые глаза Маркизы смотрели с укоризной. Затем кошка моргнула и отвела взгляд, спрыгнула с рук и спряталась в переноске.

- Вот запасной ключ от квартиры. Берите всё, что нужно: корм и продукты с водой. Ешьте.

Катя вдруг подошла и обняла Машу, словно сестра родная, и у той сразу будто тяжелый камень с плеч упал. Хлопнула дверь. Маша поднималась по ступенькам наверх и никак не могла унять дрожь в теле.

- Не расстраивайся. Вот, лучше примерь респираторную маску, чтобы привыкнуть.

Дима переоделся во всё чёрное. Свободные, похожие на униформу брюки заправлены в высокие походные ботинки на шнуровке. Толстовка с капюшоном, поверх ещё ветровка. Маша мельком увидела наплечную кобуру. Оружие навевало тревогу и нехорошие мысли.

- Будет лучше, если пистолет мне не понадобится, - прозвучало совсем не оптимистично, хотя и пояснил Дима, только заметив её взгляд. - Маша, свою сумку можешь смело оставить. Идём налегке. Я собрал всё, что нужно.

- Хорошо, - смирилась Маша, грустно посматривая на свою сумку. Затем спросила, стоит ли брать с собой документы.

- Возьми, если тебе от этого станет легче. Но мы вернёмся… При благоприятном исходе, - после образовавшейся паузы все же уточнил Дима.

На полу в коридоре стояли два рюкзака. Один поменьше, но всё равно ёмкий. На полках у зеркала лежал изящный длинный фонарик.

- Это тебе. Он лёгкий и очень яркий.

Маша кивнула.

- А теперь слушай остальные пункты плана и запомни, что тебе нужно будет сделать, если придётся разделиться или в ином экстренном случае.

Большинство продуктов и всю воду они перенесли в её квартиру, чтобы соседка Катя могла использовать их при необходимости. Затем Дима закрыл свою квартиру, пояснив, что там остались довольно опасные «игрушки», которые в сложившейся ситуации окажутся жильцам дома только во вред.

Совсем стемнело, и до первого этажа они добирались с фонариками в руках. Машин светильник, к слову, горел очень ярко и удобно лежал в руке, оказавшись необычайно лёгким для своего размера.

На первом этаже было тихо и пусто.

Пахло так ужасно, что Маша закашлялась и сразу же захотела надеть респиратор, пусть в нём было неудобно и жарко. Она полезла было за ним в карман ветровки, но Дима остановил, сказав, что ещё рано, и предложил поднять ворот свитера.

Из своего рюкзака Дима вытащил интересное приспособление, напоминающее одновременно стальные кусачки и стеклорез. У прибора  имелись присоски, и, стоило прикрепить его к дверям лифта, как штуковина завибрировала. Через пару минут двери начали раскрываться. Дальше Дима открыл двери лифта руками, кусачки сложил и спрятал в рюкзак. Когда зашли в лифт, Дима снова закрыл двери и, скомандовав Маше светить на приборную панель, вытащил из недр рюкзака набор отмычек с миниатюрными отвёртками. С их помощью открыл панель с кнопками, снял её, легонько поддел ещё одну пластинку отвёрткой. Там в окружении множества проводков имелась красная кнопка – и, прежде чем её нажать, Дима велел Маше встать в центр лифта. Нажал и тоже отскочил к центру. Громко щёлкнуло, пол завибрировал и дёрнулся. На нём проступили резкие, образующие квадрат прорези. Вверх выдвинулась металлическая ручка.

Дима жестом показал, чтобы Маша отошла к стене лифта. Он последовал за ней и, сев на корточки, схватился за ручку, толкая её вниз. Ого, оказывается, вниз, под лифтовую кабину, в шахту, вела скобяная лестница.

- Давай осторожно спускайся за мной.

Фонарик забрал и взял в рот… Внизу пахло пылью. Воздух был спёрт, но в нём не ощущалась дымная едкость.

- Куда ведёт этот туннель? - с удивлением спросила Маша, оглядываясь по сторонам.

- Если всё цело, то выйдем к городской площади, - сказал Дима и приложил палец к губам, призывая к молчанию.

Шли долго. Свет фонарика бегал по бетонным стенам и низкому потолку, из-за которого иногда Диме приходилось пригибаться. На стенах виднелись небольшие продолговатые лампочки, глубоко вмурованные и пока бездействующие.

- Что-то вывело из строя резервный генератор, установленный здесь на случай ЧП, - шёпотом пояснил Дима, делая короткий перерыв, чтобы выпить воды.

Туннель казался Маше бесконечным. Вскоре её ноги уже ныли, несмотря на краткие привалы. Она совсем запуталась из-за частых поворотов и узких, низких мест, где нужно было буквально ползти. Шли молча, из осторожности постоянно прислушиваясь.

В царившей вокруг тишине было слышно разве что только собственное дыханье, гулкий топот подошв и частое биенье сердца. Дима ещё и принюхивался и спрашивал у Маши, чувствует ли она запах дыма. Девушка отвечала  отрицательно - и Дима успокаивался. Пришёптывая, что, видимо, дым в туннель не проник.

Чем дальше продвигались, тем становилось жарче. Маша вся взмокла, словно была в парной. Со лба Димы тоже стекал пот. Вскоре нервы у обоих натянулись до предела. Всё тело Маши ныло, давала о себе знать усталость. Как жаль, что у неё нет часов и никаких ориентиров, кроме света фонарика, бегущего по однотипным тёмно-серым стенам.

Она решила, что они добрались до нужного места, когда Дима обозначил привал возле тяжёлой двери с кодовым замком.

– Можно у тебя кое-что спросить? - прошептала Маша, жадно расправляясь с чем-то питательным в обёртке, по вкусу напоминавшим одновременно шоколадный батончик и гематоген, запивая съеденное глотком тепловатой воды из фляги – этих ёмкостей в выданном рюкзаке было несколько.

- Спрашивай.

- Скажи, почему этот туннель вырыли именно под нашим домом? Разве нельзя было разместить его где-то поближе к площади?

Дима хмыкнул и объяснил, что дома начали строить как раз тогда, когда разрабатывался секретный госпроект. Поэтому ему и квартиру в этой новостройке выдали.

- А туннель только один? - снова полюбопытствовала Маша.

- Есть ещё один – длинный, идущий от новостройки на окраине, связывающий наш центр на поверхности. Но Павел, мой коллега, чья и была тамошняя «территория», погиб, когда нас предали, устроив бойню на совещании.

- Как тогда ты выжил? - сделала ещё один глоток воды Маша.

- Всё просто. Ситуация была такая, что единственный верный вариант – это притвориться мертвым. Лежал так долго, затем пришлось сидеть в большом морозильнике соседнего магазина. Подонки устроили пожар, и снаружи,  думаю – ожидала засада. Не знаю, когда случился инцидент. А вообще, мне необычайно повезло: нашёл машину и ехал в тумане до моста практически на ощупь. К дому бежал на адреналине.

- Ух, ничего себе!