О том, что Виталий Алексеевич Нуйкин являлся шпионом, стало известно в начале 2020 года. Виталий Алексеевич родился в апреле 1939 года в небольшом селе Алтайского края. Людмила Ивановна является уроженкой Казахской АССР. Причем изначально женщина и подумать не могла, что станет шпионом — на протяжении нескольких лет она работала сельским фельдшером-акушером, но замужество резко изменило ее жизнь.
Виталий Алексеевич, окончив факультет международных отношений МГИМО, начал сотрудничать с Управлением «С» в 1960 году. Тогда же он женился и предложил своей супруге кардинально изменить жизнь — стать разведчиками-нелегалами. И Людмила Ивановна согласилась. Женщина изучила несколько иностранных языков по фильмам, сделав акцент на английском, французском и испанском. Нуйкин же прекрасно говорил на английском и датском. Причем датскому языку его обучал будущий предатель Олег Гордиевский.
Супруги научились закладывать и обезвреживать бомбы, обращаться с самым разнообразным оружием и приемам рукопашного боя. По воспоминаниям Людмилы Ивановны, самым сложным в их работе была не подготовка, а жизнь в чужой стране. Ведь их туда забрасывали, «вооружив» легендой, документами и незначительной суммой денег, рассчитанной лишь на первое время. А дальше требовалось выживать самостоятельно. Поэтому за границей Нуйкины получили дополнительное образование: Виталий Алексеевич стал инженером, Людмила Ивановна освоила машинопись и делопроизводство. Правда, очень скучала по медицине.
И однажды это чуть было не привело к провалу. В одном из государств она проходила лечение и ей требовалось сделать небольшую операцию. Лежа на операционном столе, шпионка вдруг заявила врачам, что они неправильно выполняют свою работу. Сообразив, что наговорила лишнего, Нуйкина тут же добавила, что у нее есть подруга — профессор медицины.
Одной из главных заслуг четы Нуйкиных является похищение инновационной технологии производства промышленных буров. Советские к тому времени являлись устаревшими и поэтому не отличались запасом прочности. Обычно их приходилось менять через несколько часов эксплуатации. А западные буры могли работать на протяжении трех-четырех дней. Благодаря этому производительность на нефтяных и газовых месторождениях выросла в несколько раз. А значит, государство получило существенную прибыль. Этим успехом Нуйкины на много лет вперед окупили свое пребывание в разных странах мира.
На протяжении многих лет супруги Нуйкины занимались промышленным шпионажем. Они добывали не только документацию, но и технику. Например, они были одними из первых шпионов, которые сумели раздобыть для СССР компьютеры. Поскольку Виталий Алексеевич и Людмила Ивановна часто переезжали из одной страны в другую, риск разоблачения всегда был очень высок. Так, однажды на паспортном контроле у Нуйкина поинтересовались насчет имени его жены. Вроде бы элементарный вопрос, но Виталий Алексеевич назвал имя, которое использовалось в другой легенде. Спасла реакция Людмилы Ивановны. Она так правдоподобно разыграла приступ ревности, что стражи порядка встали на защиту ее мужа и начали его оправдывать.
В одном африканском государстве Нуйкины зашли в кафе «Али-Баба». Хозяин, который, видимо, сам являлся разведчиком-нелегалом, сразу насторожился. А затем подошел к Виталию Алексеевичу и сказал: «Ты — русский разведчик!» Нуйкин не стушевался и ответил: «А ты — американский! И в чем проблема?» Хозяин кафе рассмеялся и ушел. Иногда Нуйкиным приходилось выдерживать и куда более серьезные экзамены.
Как-то супруги поселись в квартире, хозяином которой оказался бывший французский шпион. И ему опыт подсказал, что с квартирантами что-то не так. Поскольку Людмила Ивановна выдавала себя за испанку, он подсунул ей книгу на испанском. А затем и вовсе пришел к ним в гости с настоящим испанцем. Нуйкина легко и непринужденно пообщалась с ним и развеяла последние сомнения бывшего разведчика.
Несмотря на "романтику" шпионской жизни, Нуйкины скучали по дому. В моменты, когда тоска становилась особенно сильной, они отправлялись в аэропорт. Находили русскоязычную группу и шли за ней, слушая родную речь. Людмила Ивановна вспоминала, что особенную радость доставляла нецензурная брань. Стоило услышать мат, как тут же появлялось ощущение, что оказался дома.
Но однажды их карьера оборвалась. Не английские, не французские и даже не американские спецслужбы были тому виной. Их предал человек, который знал Нуйкиных много лет. Он был вхож в их дом, учил Виталия Алексеевича датскому языку, а Людмила Ивановна варила ему кофе. Предателем оказался Олег Гордиевский. Переметнувшись на сторону британцев, он слил информацию обо всех советских разведчиках-нелегалах, не сделав исключение для старых знакомых.
Первой на родину вернулась Людмила Ивановна. А Виталий Алексеевич совершил побег спустя несколько дней. Все это время он прятался в порту на советском судне. А во время пути корабль попал в сильный шторм и чуть было не утонул. Но обошлось.
Виталий Алексеевич вышел в отставку в 1993 году. Не стало его спустя 5 лет. Людмила Ивановна сейчас живет в Москве. О том, что Нуйкина являлась шпионкой, стало известно еще в 2017 году, а вот причастность мужа была раскрыта только в 2020-м.
Энтони Блант: советский агент в Букингемском дворце
Фантастическая двойная жизнь истинного аристократа сделала Бланта уникальной фигурой в шпионских играх времен Холодной войны. Пожалуй, это был один из самых удивительных шпионов XX века. Сложно представить человека, который бы совмещал секретную работу на НКВД с работой в должности Директора королевской галереи и придворного эксперта по истории искусства.
Родственник королевы
Энтони Блант родился в Лондоне, в семье священника Артура Вогана Стэнли Бланта. Его мать была кузиной графа Страмора, дочь которого вышла замуж за короля Георга VI. Так что, Блант фактически приходился дальним родственником самой королеве Елизавете II.
Большую часть детства Энтони провел во Франции, где служил его отец. Там он впитал культуру этой страны и в совершенстве овладел французским языком. Затем была престижная школа Мальборо и Тринити-колледж в Кембридже, где он сначала изучал точные науки, а потом с головой ушел в изучение истории искусства, проявив блестящие способности в этой области.
От неприятия нацизма до симпатии к коммунизму
Изначально Блант был очень далек от какой-либо политической деятельности. Ему претили все эти митинги, собрания, дискуссии и демонстрации. Но в середине 30-х годов там же, в Кембридже, он познакомился с людьми, которые предопределили его судьбу. Это были Гай Бёрджесс и Ким Филби. Под их влиянием его взгляды начали меняться и в итоге он втянулся в политику, вступил в закрытый кружок «Апостолов» – сообщество самых успешных студентов Тринити-колледжа, придерживавшихся левых взглядов, и даже проникся идеалами марксизма.
Считается, что ключевую роль в его вербовке, которую как всегда мастерски провел Арнольд Дейч – резидент советской нелегальной разведки, создатель агентурной сети, позже получившей широкую известность как «Кембриджская пятёрка», сыграл Гай Бёрджесс.
На взгляды Бланта сильно повлияло стремительное распространение идей итальянского фашизма и германского нацизма, в которых он видел реальную угрозу миру. Он был в Италии и Германии, где своими глазами видел, что происходило в этих странах в 30-х годах. Ему нравилось искусство Италии, но ему были абсолютно чужды идеология Муссолини и его режим. А Гитлер и его политика вызывали лишь омерзение. Бланта тревожило, что идеи гитлеровского национал-социализма находили отклик не только во многих странах Европы, но и в его родной Англии. Более того – даже у британской элиты, включая самого короля Эдуарда VIII.
Арнольд Дейч, резидент советской нелегальной разведки, создатель агентурной сети "Кембриджская пятерка"
В 1935 году Блант посетил СССР. И эта поездка стала переломным моментом в его мировоззрении. Неизгладимое впечатление на него произвела организация музейного дела в Советском Союзе и доступность высокого искусства для простых людей. После этой поездки его симпатии к Советскому государству, особенно на фоне неприятия нацизма, только окрепли. Поэтому он выбрал СССР в качестве союзника в борьбе против общего врага – Гитлера.
Аристократ на службе у «Лубянки»
С началом Второй мировой войны Энтони Бланта сначала направили в военную полицию, а потом перевели в штаб британских сил под Парижем.
Во Франции его отличное знание французского и немецкого языков оказалось как нельзя кстати. Подразделение, в котором он проходил службу, охотилось на немецких шпионов и диверсантов. Здесь Блант проявил свои способности в полной мере – блистал феноменальной памятью, запоминая малейшие детали и поражая своих сослуживцев знанием огромного количества дат, фамилий, событий. И к нему стали присматриваться люди из британской контрразведки MI5, которые вскоре предложили ему поменять место службы.
Энтони Блант, главный хранитель королевской картинной галереи, учёный-искусствовед, агент НКВД
Благодаря своим способностям Блант и в MI5 быстро пошел вверх по карьерной лестнице, став заместителем начальника отдела. Его феноменальная память, а также дисциплинированность, столь нетипичная для людей его круга, делали его очень ценным сотрудником. Одним из его достижений на новом поприще стала реорганизация работы службы наружного наблюдения за агентами иностранных разведок, методики которой он тоже передал в Москву.
Днем Блант добросовестно (и довольно эффективно) работал на британскую контрразведку MI5, а ночью тайком копировал секретные документы для советского НКВД, которому передавал данные о передвижениях вермахта, работе немецкой разведки в Европе и на Ближнем Востоке. Благодаря усилиям «Джонсона» (один из псевдонимов Бланта) была практически парализована деятельность немецкой агентуры в Швеции: он передал в Москву список из 125 немецких разведчиков и их местных информаторов.
«Самым скромным талантом Бланта было его необычайное умение завоёвывать доверие всех своих коллег, начиная от самых высокопоставленных и кончая низкими чинами».
Юрий Модин, «Судьбы разведчиков. Мои кембриджские друзья»
Возглавляя отдел по наблюдению за советскими учреждениями в Британии, он первым узнавал о всех попытках вербовки англичанами работников этих организаций и немедленно оповещал об этом резидентам НКВД. Блант также ограждал британскую компартию от внедрения агентов MI5, своевременно предупреждая её руководство об угрозах.
Важнейшей его заслугой стала информация о планах немецкого наступления под Курском в 1943 году (операция «Цитадель»). Он также сообщил в Москву о тайных сепаратных переговорах эсэсовца Карла Вольфа с американцами.
Энтони Блант обладал умением моментально определять, пригодится ли ему тот или иной человек в дальнейшем, и выдерживать соответствующую дистанцию с ним. Из-за этого его нередко упрекали в чрезмерном аристократизме, считая высокомерным снобом. Но именно эти качества идеально подходили для его шпионской деятельности. Определенный цинизм и высокая избирательность в общении с людьми превратили Бланта в отличного вербовщика и результативного агента.
Видя эти способности Бланта, резиденты советской разведки поручили ему подбирать подходящие кадры для агентурной работы. Одним из самых удачных «кадров» Бланта стал Джон Кернкросс, который позднее также стал активным участником «Кембриджской пятёрки».
Агент «Джонсон» в королевской свите
После войны карьера Бланта всё так же шла в гору и достигла своего пика, когда он стал хранителем Королевской картинной галереи и личным экспертом-искусствоведом короля Георга VI, а потом и Елизаветы II. Столь высокая и почётная должность открывала ему доступ уже не только к государственным секретам, но и к тайнам британского королевского двора.
Королева Елизавета II и Энтони Блант
В 1952 году он был удостоен рыцарского титула. Но даже столь высокий статус и почетный титул не заставили Бланта разорвать отношения с советской разведкой. Он продолжал передавать секреты, теперь уже и с «королевского стола». Но теперь информация, поступавшая от него в Москву носила больше стратегический характер. В числе важных сведений, переданных им в этот период были сведения о только что образованном блоке НАТО.
Шпион, которого не судили
Все рухнуло в 1951 году. Бегство в СССР коллег Бланта «по шпионской работе» – Гая Бёрджесса и Дональда Маклейна вызвало эффект разорвавшейся бомбы. Разоблачение высокопоставленных шпионов привело к грандиозному скандалу по обе стороны Атлантического океана – и в Британии, и в США.
После такого позора британская контрразведка начала «рыть землю», выискивая советских агентов. В числе прочих под подозрение попал и Блант. Его куратор, Юрий Модин – резидент советской разведки, опасаясь за судьбу своего подопечного, предложил ему тоже бежать в СССР, но Блант наотрез отказался, заявив, что жизнь в Союзе для него будет «невыносимой и немыслимой».
Блант уверял Модина, что у MI5 нет прямых улик против него. К тому же он был уверен, что человека, столь посвященного в королевские тайны, никогда не осудят публично. И в итоге он оказался прав.
«Блант — один из наиболее изящных, образованных людей из всех, которых я только знал. Он говорил на пяти языках. Обширные познания Бланта производили невероятное впечатление».
Питер Райт, следователЬ MI5, проводивший допросы Бланта
Британская контрразведка вышла на Бланта лишь в 1964 году, и то только благодаря показаниям американского писателя Майкла Стрейта. который признался, что сотрудничал с коммунистами, был знаком с Гаем Бёрджесом и работал на советскую разведку.
Оказывается, будучи студентом все того же Кембриджского университета, Стрейт был завербован кем-то из «Кембриджской пятёрки» (возможно, что и Блантом). Разумеется, американские власти проинформировали об этом британских коллег.
Энтони Блант был вызван на допрос, где признался в шпионаже, и согласился на сотрудничество со следствием в обмен на судебный иммунитет. Он утверждал, что, помогая, Москве действовал в интересах своей страны, поскольку Великобритания и СССР были союзниками, и его помощь Советам способствовала общей победе над нацизмом. Кстати, важно отметить, что Блант (как и остальные участники «Кембриджской пятёрки») в своей разведывательной деятельности в пользу СССР руководствовался исключительно идейными убеждениями, не получая никакого материального вознаграждения.
Энтони Блант на склоне лет
Блант также заявил, что никогда не передавал сведений, способных навредить Британии – вероятно, намекая на переписку герцога Виндзорского (хотя Юрий Модин в своей книге утверждает обратное).
Учитывая положение Бланта при дворе, а также из-за опасения огласки в суде деталей работы MI5 и королевских поручений (которые могли вызвать в обществе ненужный резонанс), британские власти решили спустить это дело на тормозах и отказаться от уголовного преследования. К тому же, Блант приходился родственником королеве, так что, возможно, все были заинтересованы в том, чтобы все секреты монаршего двора не стали достоянием общественности.
В общем, в этот раз Энтони Блант избежал какого-либо наказания, и даже сохранил пост хранителя королевских художественных коллекций, продолжая преподавать и публиковать свои труды по искусству.
Но на этом шпионская история Бланта не закончилась. Спустя 15 лет – 21 ноября 1979 года – он стал главным героем нового грандиозного скандала.
Новый скандал со старыми героями
В начале ноября 1979 года журналист Эндрю Бойл выпустил книгу «Атмосфера измены» (The Climate of Treason), в которой рассказывал об агентах «Кембриджской пятерки». Имена двух героев не назывались, но один из главных персонажей книги, по описанию (увлечение искусством, нетрадиционная ориентация) был максимально похожим на Бланта.
Книга вызвала такой сильный резонанс в Британии, что премьер-министру Маргарет Тэтчер пришлось выступить в парламенте с заявлением о том, что Энтони Блант был советским агентом. Она также сообщила, что сведения о его шпионской деятельности британским властям стали известны ещё в 1964 году, и что он был завербован НКВД еще до Второй мировой войны.
Над Британией вновь разорвалась мощная информационная бомба.
И уж в этот раз ее ударная волна не могла пройти мимо Бланта. Он был лишен рыцарского звания, членства в Британской академии и всех почетных должностей...и опять не получил какого-либо уголовного преследования. Более того, сохранил звание профессора Лондонского университета, а Британская Энциклопедия не только не удалила его работы из библиографии, но и разместила статью о нем самом.
Фактически Энтони Блант вновь отделался легким испугом.
Ведь вряд ли такое «наказание» за многолетнюю шпионскую деятельность можно считать хоть сколь строгим. Тем более на фоне наказания другого шпиона – Джорджа Блейка, сотрудника британской MI6, также работавшего на советскую внешнюю разведку, но приговоренного к 42 годам тюремного заключения! То есть, с одной стороны лишение рыцарского титула, а с другой – 42 года лишения свободы! Как говорится, почувствуйте разницу…
Кадр из сериала «Корона». Энтони Блант (слева) рядом с королевской четой. В роли Бланта актер Сэмюэль Уэст.
После всех этих событий Блант оставил мемуары, которые были опубликованы только через 25 лет после его смерти. Рукопись хранилась в Британской библиотеке и была опубликована в 2009 году, как завещал сам Блант. Сотрудничество с советской внешней разведкой он называл «величайшей ошибкой», но раскаяния, подробностей о его работе на СССР, или сенсационных разоблачений в книге не было.
Скончался Энтони Блант 26 марта 1983 года от сердечного приступа. Его тело было кремировано, а прах, согласно завещанию, развеяли над полями городка Марльборо, где он учился в школе.
Британский дипломат Дональд Маклейн, агент советской разведки. Фото: Общественное достояние, via Wikimedia Commons
Как британский аристократ и успешный дипломат стал агентом советской внешней разведки.
Дональд Дуарт Маклейн (встречается также вариант транскрипции фамилии как Маклин) родился 25 мая 1913 года в Лондоне, в семье сэра Дональда Чарльза Хью Маклейна, либерального политика и члена британского парламента от Либеральной партии. Про таких обычно говорят, что «родился с золотой ложкой во рту».
Маклейн получил привилегированное воспитание и образование − сначала учился в элитной школе Gresham’s, а затем поступил в Тринити-колледж Кембриджского университета, где познакомился с тремя будущими участниками известной агентурной сети «Кембриджская пятёрка» − Гаем Бёрджессом, Кимом Филби и Энтони Блантом, там же увлекся коммунистической идеологией, а позднее был завербован советской разведкой.
Дональд Маклейн, выпускник Тринити-колледжа. Фото: Общественное достояние, via Wikimedia Commons
Маклейн был первым из знаменитой «Кембриджской пятёрки», кто занял высокий пост в МИДе. Карьеру в британском Foreign Office он начал в 1934 году, сумев скрыть свои коммунистические взгляды. Работал на различных дипломатических постах: сначала в Париже, потом в Лондоне. В 1944-48 годах был первым секретарём британского посольства в США, где имел доступ к важным секретам, включая данные по атомному проекту США (Манхэттенский проект). В 1950 году он возглавил Американский департамент в британском МИДе. Работать на советскую разведку Маклейн начал фактически с первых дней своей дипломатической службы.
«Блистательной “Кембриджской пятёрке”, наверное, нет равных в мировой истории разведки».Евгений Примаков, директор СВР России в 1991–1996 годах
Дональд Маклейн (сначала под кодовым именем «Уайзе», позднее − «Гомер») сыграл критически важную роль в обеспечении доступа СССР к информации о западных атомных исследованиях и стратегиях, а также сведениям о переговорах по созданию НАТО, что серьёзно сказалось на балансе сил Запада в годы холодной войны.
Работая в посольстве Британии в США Маклейн дважды повышался в должности, став в итоге первым секретарем посольства, благодаря чему получил доступ к еще большему количеству совершенно секретной информации о разработке атомного оружия и ходе Манхэттенского проекта. Одним из самых важных фрагментов информации, переданной в СССР, были сведения о реальном положении дел в американской ядерной программе, которая по факту была в гораздо худшем состоянии, чем считалось.
Например, один из планов ядерной войны против СССР, разработанный в США в 1947 году, предполагал нанесение удара по 24 советским городам с использованием 34 атомных бомб. Но в наличии на тот момент было только 12-13 готовых ядерных зарядов. Помимо ограниченного количеств готовых бомб в Пентагоне отмечали и отставание по количеству "средств доставки" − самолетов В-29 в специальной модификации Silverplate. Эта информация, безусловно, была сверхсекретной. Но не для Москвы − стараниями Маклейна.
«В официальной истории Маргарет Гоуинг «Британия и атомная энергия, 1945 −1952» верно сказано… что в 1947 -1948 годах все секретные бумаги вашингтонского посольства, касающиеся атомной энергии, проходили через меня. Лорд Глэдвин прав, когда пишет в своих «Мемуарах»… что я был его главным советником в посольстве во время его секретного визита в Вашингтон, имевшего целью начать первые англо-американо-канадские переговоры, которые привели в итоге к заключению Североатлантического договора… То, что было секретным, перестало быть таковым в считанные месяцы, а не годы». Дональд Маклейн, письма Деннису Огдену, август-ноябрь 1980 года.
После работы в британском посольстве в США (1944 -1948 гг.) Маклейн некоторое время работал в Лондоне, а затем был переведен на дипломатическую службу в Египте, где считался ключевым должностным лицом посольства, ответственным за координацию военного планирования США и Великобритании и за отношения с правительством Египта. Однако, уже в 1950 году вынужден был вернуться в Лондон − он стал злоупотреблять алкоголем и со временем его пристрастие к спиртному стало слишком заметным, создавая риски для его шантажа и вербовки. В Британию Маклейн вернулся главой Американского департамента МИДа.
Шпионскую деятельность Маклейна британская контрразведка могла остановить еще на ранней стадии. В 1940 году агент НКВД по имени Уолтер Кривицкий, сбежавший на Запад, дал британской контрразведке МI5 информацию практически о всех известных ему советских агентах − всего около 100 человек, в том числе и о 30, работавших в Англии. Он не знал всех имен, но дал подробные описания агентов, которые, как он считал, работали на Москву.
Одно из описаний явно подходило под Дональда Маклейна, однако британские контрразведчики из МI5 по какой-то причине не провели необходимых проверок, или провели их небрежно. Возможно, здесь сыграли свою роль принадлежность Маклейна к британской элите и его очень высокое положение в обществе, благодаря которым сотрудники MI5 просто не поверили перебежчику, считая, что человек с такой родословной − истинный английский аристократ − просто не мог быть агентом НКВД.
«Маклейн считался исключительно трудолюбивым работником в посольстве. Он приобрел репутацию человека, который всегда берёт на себя запутанную работу коллеги, если тот был болен, уезжал в отпуск или просто не проявлял должного рвения. Таким образом, он мог проникнуть в самые секретные места, представлявшие наибольший интерес для НКВД». Роберт Сесил, дипломат, коллега Маклейна
Тем временем, поток секретных материалов и их ценность, поставляемых Маклейном, были таковы, что нелегальный резидент советской внешней разведки в Лондоне Теодор Малли даже потребовал от Центра выделить для передачи этих документов «самостоятельную линию» связи. Что и было сделано, хотя и заняло время.
Материалы, которые накануне Второй мировой войны Маклейн передал советской внешней разведке, в архиве занимали около сорока коробок, каждая из которых содержала примерно 300−350 страниц. Таким образом, в Москву было отправлено свыше 12 тысяч страниц секретных документов! А за период с 1941 по 1945 год Москва получила от него еще более 4,5 тыс. документов, многие из которых Маклейну приходилось переписывать по памяти, потому что не было возможности вынести их «с работы» и тем более не было возможности сделать копии по месту работы.
Под подозрение Маклейн попал лишь на рубеже 1950 - 1951 годов после сложной криптоаналитической работы по проекту VENONA (программа контрразведки США, предназначенная для расшифровки сообщений, переданных разведывательными службами Советского Союза). Кольцо вокруг Маклейна стало сжиматься. Кстати, здесь тоже не обошлось без предательства − помощь в дешифровке сообщений резидентов советской разведки оказала информация, которую слил американцам шифровальщик советского посольства в Канаде Игорь Гузенко.
Летом 1950 года криптоаналитикам ФБР удалось частично дешифровать одну из телеграмм, отправленной в Москву ещё в 1945 году резидентами советской разведки в США, в которой сообщалось о секретных англо-американских переговорах. Проанализировав список лиц, имевших доступ к этой информации, контрразведка западозрила двух человек, одним из них был Дональд Маклейн.
Ким Филби, который в то време тоже работал в Вашингтоне, понял, что британские контрразведчики совместно с ФБР фактически вышли на Маклейна. Он предупредил его и Гая Бёрджесса о результатах расследования в рамках проекта VENONA, и проинформировал советскую резидентуру о надвигающейся опасности (в том числе и для самого Филби). В итоге Москва решила вывести своих агентов из игры и срочно эвакуировать их в СССР.
27 мая 1951 года Маклейн и Бёрджесс прибыли в Москву, но факт, что они находятся в Союзе, советские власти признали только спустя пять лет. Местонахождение бывших агентов было публично раскрыто в феврале 1956 года после интервью с корреспондентами Reuters и The Sunday Times.
Для британских аристократов началась новая жизнь. И надо заметить, что Дональд Маклейн сумел прекрасно адаптироваться к ней и успешно интегрировался в советское общество.
Первые годы Маклейн жил в городе Куйбышев (ныне Самара). Летом 1955 года, он получил разрешение переехать в Москву, где ему предоставили квартиру на Большой Дорогомиловской улице, а также небольшую дачу в мидовском поселке Чкаловский.
Дональд Маклейн с внучкой Мелиндой в Москве. Фото: Общественное достояние, via Wikimedia Commons
Он получил советское гражданство, звание полковника КГБ, а также новое имя − Фрейзер Марк Петрович. Изучал русский язык, получил докторскую степень, преподавал международные отношения и был специалистом по экономической политике Запада и иностранным делам Великобритании. Был награждён орденом Красного Знамени и орденом Трудового Красного Знамени. В 1972 году он добился возвращения своего имени. В СССР оно звучало так − Маклейн Дональд Дональдович.
«В отличие от Кима Филби и Гая Бёрджисса, он [Маклейн] старался стать членом советского общества и помочь построить коммунизм. Со свойственной ему энергией он овладел русским языком и ко времени нашего знакомства писал и говорил по-русски без ошибок».Джордж Блейк, агент советской разведки в Британии
Умер Дональд Маклейн в Москве в 1983 году. После смерти был кремирован, а урна с его прахом была перевезена в Лондон и помещена в фамильный склеп. Там она хранилась до 1985 года, пока сын не перевез её в США, где сейчас живёт семья.
Мемориальная доска памяти советских агентов Гая Бёрджесса и Дональда Маклейна на доме № 179 по улице Фрунзе, где они жили в Куйбышеве в период с 1952 по 1955 годы. Фото: Общественное достояние, via Wikimedia Commons
Вместо эпилога: какие же последствия имела деятельность Дональда Маклейна и «Кембриджской пятёрки» в целом?
Из пяти агентов, входивших в Кембриджскую шпионскую сеть, Маклейн не был самым известным, но, по мнению многих историков, он предоставлял Советскому Союзу наиболее ценные разведданные, поскольку его положение высокопоставленного дипломата в Министерстве иностранных дел давало доступ к большему количеству информации, чем у остальных четверых. Он мог сообщать Москве «самые интимные подробности» процесса принятия англо-американских решений.
«Если считать целью разведки предоставление правительству или важным государственным деятелям сведений, которые помогут им принять нужные решения, то разведчиком века приходится признать Дональда Маклейна. Он обеспечивал нас политической, экономической и научной информацией, которая направляла стратегию наших руководителей на протяжении более десяти лет — и каких!». Юрий Модин, резидент советской разведки в Англии, куратор Дональда Маклейна
Бегство Маклейна в СССР в 1951 г. стало международной сенсацией и привело к глубокому кризису доверия между разведслужбами Великобритании и США. Американцы были потрясены масштабной утечкой информации, усомнились в надежности британских спецслужб и требовали проведения жёстких чисток кадров.
«Кембриджская пятёрка» стала едва ли не самым эффективным агентурным проектом НКВД-КГБ. Благодаря работе этих агентов СССР получил важнейшие сведения, в том числе о ядерных программах США и Великобритании и планам по созданию НАТО.
Группа высокопоставленных агентов, много лет эффективно работавших в высоких кабинетах британских властей, существенно повысила репутацию советской разведки. Безусловный успех такой продуманной агентурной сети стал символической идеологической «победой» СССР над Западом.
Разведчики 275-й отдельной разведывательной роты (командир — капитан Юнус Гареевич Каримов) 233-й стрелковой дивизии 53-й армии Степного фронта, в летних маскировочных костюмах бегут мимо немецкой САУ Мардер III (Marder III), окутанной клубами дыма, во время боев в Полтавской области.
Место съемки: Полтавская область, Украина, СССР (УССР)
СМЕРШ… Эту аббревиатуру, расшифровывающуюся как «Смерть шпионам», пожалуй, знает каждый, кто хоть немножко знаком с историей Великой Отечественной войны. Грозное подразделение, ставшее советским джокером тайной войны, было создано 19 апреля 1943 года для борьбы со шпионами и диверсантами, террористической и подрывной деятельностью иностранных разведок в частях и учреждениях Красной Армии. Сотрудники СМЕРШа проверяли военнослужащих, побывавших в немецком плену и в окружении противника, боролись с дезертирами и выполняли специальные задания Наркомата обороны.
Фашисты не с полной отдачей готовили тех, кому предстояло отправиться в советский тыл, через линию фронта. Этих агентов набирали среди людей, склонных к предательству, среди военнопленных, которые соглашались сотрудничать с немцами за лишнюю пайку, за возможность избежать концлагеря. Немцы прекрасно понимали, с каким человеческим материалом они имеют дело. И агентов готовили в больших количествах – как расходный материал, даже в Абвере понимали, что рассчитывать на людей, которые уже один раз совершили предательство, не стоит, и старались взять количеством: если забросить как можно больше агентов-парашютистов, кто-то да и сумеет выполнить задание.
Документы
Советские контрразведчики научились выявлять таких лиц, используя один из простых, но эффективных методов, связанных с проверкой документов.
Дело в том, что удостоверения, которые выдавались немцами своим агентам, имели скрепки из нержавеющей стали, тогда как красноармейцы имели документы с железными скрепками, уязвимыми к ржавчине. Именно такая банальная мелочь позволяла быстро выявить вражеского диверсанта.
В книге, выпущенной издательским домом «Комсомольская правда», собраны уникальные, недавно рассекреченные оперативные документы из государственных и ведомственных архивов, в том числе ФСБ России
«По внешнему виду эти документы часто новые, не изношенные, тогда как дата их выдачи 2-3-месячной давности. Скрепки документов книжного образца изготовлены из нержавеющей стали, в то время как наши документы скрепляются железной проволокой и на бумаге оставляют следы ржавчины. В материале обложки есть шелковая нить, чего нет в наших документах», — говорилось в инструкции.
Про скрепки на самом деле, такие случаи были не редки, но действительно они были в начале войны, не нужно считать немцев совсем уж клиническими идиотами.
Также выдавали шпионов и фотографии: излишне качественный глянцевый снимок сразу бросался в глаза. Также в инструкции перечисляются и другие особенности документов: другой цвет обложки у удостоверений и партбилетов, написание букв, а также орфографические ошибки.
Также у поддельных документов, а именно командировочных и отпускных удостоверений, отсутствовал цифровой шифр перед исходным номером.
Когда у гражданина СССР паспорт, военный билет и трудовая книжка имеют одинаковую степень износа (или заполнены одним почерком) - налицо явный признак шпионажа. Когда все документы были заполнены одним почерком и одинаковыми чернилами - в нормальной жизни такого никогда не бывает, потому что документы человек получает в разное время жизни и в разных местах.
А ещё немцы любили указывать в графе "Место рождения" несуществующие населённые пункты. Сотрудники НКВД таких быстро вычисляли. Если шпион оказывался крепким орешком находили людей из его родного села или города. Словом, отвертеться было крайне сложно.
Четвёртого февраля 1945 года боец пограничных войск, проверяя документы у проезжавшего через заставу капитана, заметил, что на удостоверении личности нет номера приказа о присвоении воинского звания, а командировочное предписание заверено печатью с номером части, а не полевой почты. Задержанный «капитан» тут же сознался, что его забросили в советский тыл с рацией для шпионской работы.
Слова и пальцы
Во время Зимней войны с финнами наших разведчиков вычисляли при помощи ужасающего слова Höyryjyrä. А вот для немцев у нас были простецкие «грабли»: ведь ничего сложного нет в слове, скажем, «дорога». Но погорел на этом слове конкретно не один немецкий шпион: немцы никак не могли правильно произнести кодовое слово «дорога». Они произносили этого слово «тарока».
Об этом упоминает в своей книге легендарный снайпер Василий Зайцев: как скажет немец, переодетый в нашу форму «тарока» — так он и попался».
По произношению немцев проверяли не только в СССР. В Голландии немца легко выдавало слово «Scheveningen» — первые буквы фрицы читали как Ш, традиционное же голландское произношение — Сх. Американцы и англичане ловили немецких шпионов на словах, начинающихся на букву «W».
В английском языке «дабел ю» произносится, как что-то среднее между «У» и «В», в то время, как в немецком это просто звонкая В.
По жестикуляции, если немцу надо показать число три, то будет оттопырен большой палец, русские же начнут с указательного.
Враги, воспитанные в иных культурных традициях, использовали чуждые советскому уху выражения. Внезапная проверка реакции на нецензурную брань могла выявить шпионов.
Скарб
Если у беженца было много денег, медикаментов, вещей про запас, то это так же вызвало подозрение.
Награды
В блокадном Ленинграде был эпизод, когда патруль заметил двух подозрительных офицеров с неправильно повешенными наградами. Под предлогом проверки документов они все вместе закурили - офицеры достали кисеты, скрутили самокрутки и закурили, после чего сразу были арестованы
Табак
Также для выявления вражеских шпионов сотрудники контрразведывательного ведомства проверяли сигареты личного состава. Дело в том, что немцы часто давали своим агентам папиросы, тогда как среди красноармейцев их имели лишь офицеры, а рядовые и младший командирский состав получали махорку.
Обувь
Во Второй мировой войне в обоих армиях учили ухаживать за обувью. Но русская натура пропускала важную деталь, которую считала бессмысленной.
Русские не чистили пятку обуви. И поэтому на мероприятиях было сразу заметно кто не свой.
Картотека
СМЕРШ не просто ловил немецких агентов – велась очень подробная картотека, в которую включались данные о каждом бывшем военнослужащем, перешедшем на сторону гитлеровцев. Чем больше агентов ловили на нашей стороне, тем более подробной и эффективной становилась и эта картотека. В некоторых случаях еще до заброски очередной группы смершевцы знали все подробности: время, место и количество агентов, отправленных на очередное задание.
Картотека пополнялась, прежде всего, силами самих немецких агентов: как только они оказывались на советской территории, то первым делом бежали в ближайшее отделение милиции и сообщали, что они являются немецкими шпионами, заброшенными со специальным заданием. После этого незадачливых шпионов брали в оборот контрразведчики, вытряхивая из них всю необходимую информацию. В первую очередь интересовали данные о составах разведшкол, о местах их дислокации, преподавательском составе и методах обучения. Но активнее всего смершевцев интересовал личный состав курсантов абверовских разведшкол: на каждого из них заводилось специальное досье, и после этого судьбу «гостей с той стороны» отслеживали внимательно, вплоть до поимки или ликвидации.
К примеру была группа немецких диверсантов, которую ловили в осташковских лесах зимой 1944 года.
Раскрыть ее удалось благодаря поимке в районе города Печоры двух немецких агентов. Это были советские военнопленные Кучуб и Никулин. Их ещё и опознали партизанские связные, которые видели их в составе группы военнопленных, отобранных для обучения в разведшколе на территории Белоруссии.
Ещё через несколько дней в районе Осташкова была взята группа немецких агентов-парашютистов из числа советских военнопленных, выпускников немецкой разведшколы «Остланд». Во время задержания трое из членов группы оказали активное сопротивление и в результате перестрелки были убиты на месте. Четвертый сдался в плен. Им оказался бывший военный врач по фамилии Петров. После допросов он был перевербован, а впоследствии командование даже согласилось задействовать его в хитрой комбинации советской военной разведки, включающей заброску Петрова обратно к немцам. О дальнейшей его судьбе ничего не известно.
Например, перед Курской битвой немцы забросили для диверсий на железной дороге 15 групп общей численностью 98 человек. Из них 25 сдались сами, а благодаря их показаниям поймали ещё 63.
Не знание, знание
Шпион мог проколоться на излишней вежливости и дисциплинированности, которая не была характерна для обычных советских граждан. Подозрение вызывало знание полного названия советских учреждений и незнание их народных сокращений (например, ЖКХ вместо жилищно-коммунального хозяйства). Или любой советский колхозник умел пользоваться самоваром и не пытался бы залить воду в дымовую трубу!
На карандаш также брали всех, кто демонстрировал экстраординарные навыки: умел читать топографические карты, ориентироваться по компасу, стрелять или владел навыками рукопашного боя, не являясь при этом спортсменом или военным.
Еда
Ещё одним "симптомом" была любовь к коктейлям и изысканной кухне. В Советском Союзе предпочтение всегда отдавалось чистым напиткам и простым блюдам. Выдать шпиона могло даже отсутствие привычки есть хлеб во время обеда.
Допрос
Начиналась череда бесед со следователями с кучей уточняющих вопросов по представленной легенде:
где был;
как сбежал;
кого видел в плену.
И так далее, список этот можно продолжать бесконечно. Рано или поздно диверсант начинал путаться. Банальная психология – человек не в состоянии запомнить большие объемы собственного вранья, и в какой-то момент давал осечку, показания становились противоречивыми, странными, слишком путанными.
Кроме того, следователи пристально наблюдали за реакциями человека, за его жестикуляцией, выражением лица, частотой моргания, дыханием и пр. В том, что перечислено выше, можно обнаружить несколько десятков признаков вранья.
Одновременно с этим шла детальная проверка документов, представленных подозреваемым - которые подтверждали или опровергали слова, опрашивались потенциальные свидетели его пленения.
Одежда
Интересна и инструкция Юго-Западного фронта по выявлению агентов разведшколы «Орион». Вот краткий перечень из нее: «под шинелью ватные телогрейки, а не меховые безрукавки как у наших командиров, нижние рубашки, пошитые из советской бязи, имеют разрезы по бокам - на рубахах наших военнослужащих таких разрезов не существует, шерстяные носки имеют поперечную белую или розовую полоску – в нашей армии таких не выдают»…
Радиоигра
К примеру, игра «Контролеры» началась 2 августа 1943 года в Москве и велась от имени радиста и его напарника. Попавшие в начале войны в немецкий плен, оба шпиона дали свое согласие на сотрудничество с германской разведкой. Самолетом их перебросили через линию фронта и парашютировали в окрестностях столицы. Их заданием было собрать информацию о Московском железнодорожном узле, но агенты добровольно сдались чекистам. В течение длительного времени они передавали немцам дезинформацию о движении грузов по железным дорогам северного направления – на Мурманск и Ленинград. Благодаря им были захвачены две пары агентов-курьеров.
Заключение
В концлагерях среди доведенных до отчаяния истощенных людей вербовались легионы шпионов и диверсантов, пропагандистов и провокаторов. Многие из них шли на сотрудничество с немцами с одной целью: выжить и, при первой возможности, сдавались органам государственной безопасности (таковых было более трети агентов). В первые годы войны немцы делали ставку на массовость заброски агентуры (руководство абвера полагало что деятельность агентуры успешна, если удавалось осуществить хотя бы 20-30% акций), но в 1943-м тактика вербовок изменилась: предпочтение отдавали не просто военнопленным, согласившимся сотрудничать с врагом, а на бывших карателей, на тех, у кого были конфликты с советской властью… - эти уж точно не пойдут сдаваться.
Итогом трехлетней работы СМЕРШа стала нейтрализация свыше 30 тысяч шпионов и диверсантов противника. Такими результатами не может похвастаться ни одна разведка мира.
Ставьте лайки, подписывайтесь на канал, делитесь ссылками в социальных сетях. Спасибо за внимание!
У канала появилось "бусти-ответвление" для донатов. Там эксклюзивно размещаются озвучка и сканы чёрно-белых ретро-комиксов. https://boosty.to/watchlistencomics/d...
Переходим к описанию!
Данное издание от комикс-студии "КОМ" посвящено Великой Отечественной войне (1941-1945 гг.). Содержание: 1. Созданный художником Ю. Жигуновым по теме ветерана Ю. Брамбеуса юмористическо-"окопное" произведение "Язык"; 2. Абсурдистская пародия по "тематике Штирлица" от А. Сфинктра; 3. "Травматическо-пенсионерская" зарисовка "Память" от А. Акишина. Ваши подписки, просмотры, лайки, комментарии, репосты. лайки и материальная поддержка (на приобретение новых изданий) вдохновляю нас, посылаем лучи добра!
К работе на советскую военную разведку Урсулу Кучински привлек Рихард Зорге
Урсула Кучински - агент «Соня».
Урсула Кучински , также известная как Рут Вернер, Урсула Бертон и Урсула Гамбургер (Фото Andree / ullstein bild via Getty Images)
Урсула Кучински родилась в 1907 году в Берлине. Ее отец был членом компартии Германии, этим же путем пошла и Урсула: после окончания лицея тоже стала коммунисткой, а в 1926 году за активную работу ее назначили руководителем отдела агитации и пропаганды КПГ. В 1930 году Урсула Кучински вместе с мужем, которому предложили должность архитектора, уехала в Шанхай. Именно там состоялось ее знакомство с Рихардом Зорге, который и привлек Урсулу к работе на советскую военную разведку. Центр присвоил новому сотруднику псевдоним «Соня». С ним она вошла в историю разведки.
Советский разведчик Рихард Зорге
Домохозяйка Кучински
Первоначально Соня была хозяйкой конспиративной квартиры, где Зорге встречался со своими источниками, обрабатывала информацию, переводила важные документы с английского языка на немецкий и т.д.
Рихард Зорге сообщил в Центр об Урсуле как о перспективном кандидате и рекомендовал направить ее в Москву для обучения в разведшколе.
Урсула Кучински со своим первым мужем Рудольфом Гамбургером в Китае.
В 1934 году Кучински прошла курс обучения в спецшколе военной разведки, после чего ее направили в оккупированную японцами Маньчжурию для помощи китайским партизанам и сбора информации о намерениях Японии в отношении СССР. Урсула дважды в неделю выходила на связь с Центром, используя радиопередатчик, который сама же и собрала. Всего Соня провела более 240 радиосеансов. Но весной 1935 года Урсула и напарник, к тому времени ставший ее вторым супругом, были вынуждены срочно покинуть Китай, так как японцы арестовали одного из связников и возникла угроза провала. В это время Кучински вновь была беременна, но отказываться от своей беспокойной профессии не собиралась - считала, что «там, где висят пеленки, вряд ли кто ожидает встретить разведчика».
В Москве Соня получила новое задание и уже во второй половине 1935 года прибыла в Варшаву со своим первым мужем Рудольфом Гамбургером, также прошедшим подготовку в разведшколе. Главной задачей Урсулы Кучински являлось обеспечение радиосвязью пяти агентурных групп военной разведки в Польше. Соня, уже обладавшая необходимым опытом, собрала из купленных деталей радиостанцию и приступила к работе.
В Польше с мужем Рудольфом Гамбургером.
Через полтора года по заданию Центра Кучински перебралась в Данциг, который фактически находился под контролем немцев, а на улицах висели флаги со свастикой. В этих условиях Соне предстояло наладить работу агентов из числа немецких рабочих, которые собирали информацию о порте, строительстве подводных лодок для польских ВМС, а также о деятельности нацистов в городе.
Урсула фактически руководила этой группой, ей также удалось организовать несколько диверсий в порту в целях срыва военных поставок режиму Франко. Радиосвязь с Центром Соня обеспечивала лично. В 1937 году, уже после возвращения в Москву, Урсуле Кучински был вручен орден Красного Знамени».
В Европе пахло войной
После непродолжительного отдыха Центр начал готовить Соню к выполнению нового задания. Ей предстояло работать нелегальным резидентом в Швейцарии, где необходимо было создать разведывательную группу, способную добывать информацию о военной промышленности фашистской Германии. Действуя инициативно и целенаправленно, Соня установила широкий круг нужных ей знакомств, среди которых, например, был англичанин, работавший на высоком посту в аппарате Лиги наций, которая находилась в Женеве. От него удавалось получать важные сведения, которые немедленно поступали в Москву.
Резидент военной разведки в Швейцарии - Шандор Радо.
В декабре 1939 года, когда уже началась Вторая мировая война, Урсула получила указание Центра помочь другому нелегальному резиденту военной разведки в Швейцарии - Шандору Радо, который в то время не имел радиосвязи с Москвой. Соня стала регулярно встречаться с ним в Женеве, забирала донесения, шифровала их и по ночам работала на передатчике, передавая в Центр.
Это была сложная и опасная работа. В Женеве, других крупных городах, в приграничных с Германией районах практически открыто действовали гестапо и абвер. Но Урсула работала хладнокровно и конспиративно, что позволяло ей успешно выполнять все указания из Москвы.
Тем временем положение Кучински осложнилось: у нее на руках были документы немецкой эмигрантки еврейского происхождения, она и могла быть в любой момент выслана в Германию. По решению Центра Урсуле необходимо было срочно покинуть Швейцарию, поэтому перед отъездом она лично подготовила для группы Шандора Радо еще двух радистов.
В декабре 1940 года Урсула вместе с двумя детьми длинным и опасным путем через оккупированные фашистами Францию, Испанию и Португалию перебралась на Британские острова. В соответствии с заданием Центра в Англии она должна была создать нелегальную резидентуру, способную добывать информацию по Германии и Великобритании. При этом Урсула должна была выполнять обязанности резидента и одновременно радиста. 15 мая 1941 года Соня впервые вышла на связь с Центром с нового места разведывательной работы.
Риск -дело неизбежное
За короткий срок Урсуле Кучински удалось привлечь к сотрудничеству достаточно большое количество людей, готовых делиться сведениями военно-политического характера. Теперь у нее было много информации, которые уходили в Москву в виде радиограмм, причем достаточно пространных. В них содержались данные о фашистской Германии, а также по вооруженным силам Великобритании, о всех технических новинках, использовавшихся в военных целях. Во время воздушной войны над Англией от Урсулы в Москву поступали сведения об эффективности бомбардировок немецкой авиацией целей на английской территории.
Бомбардировка Лондона немецкой авиацией.
Разведывательное управление высоко оценивало работу Сони в Великобритании, но постоянно напоминало о необходимости соблюдения мер безопасности: «Вас слышим хорошо, однако вы слишком долго находитесь в эфире. 5 часов - это чрезмерно много! Сократите время пребывания в эфире. Это приказ».
Вскоре Соня получила из Центра новый передатчик, который был меньших размеров и удобным в работе. Уже после нападения Германии на СССР Соня передала в Центр такое сообщение: «Горячие пожелания Победы над фашизмом шлет вам и Советской стране моя новая «красная рация». Я всегда с вами. Соня».
Разведчица хорошо понимала, что в условиях войны с Германией будет необходимо повысить активность разведывательной работы. Соне это удавалось, количество добытых сведений значительно возросло, но их уже невозможно было передавать по рации. В связи с этим в Разведывательном управлении было принято решение выделить для связи с нелегалкой одного из сотрудников аппарата военной разведки в Лондоне. Он стал конспиративно встречаться с Урсулой и получать от нее добытые материалы, количество которых увеличилось. В частности, она сообщила в Москву мнение влиятельного английского лейбориста Стаффорда Криппса, который утверждал, что за три месяца вермахт пройдет через СССР, «как горячий нож проходит через масло». Центр также интересовала возможность сделки между Лондоном и Берлином. При выполнении таких деликатных задач, Кучински старалась использовать все возможности, часто не думая о последствиях. В ряде случаев Центру даже приходилось «сдерживать» свою сотрудницу. Так, в январе 1941 года Соня получила радиограмму от Директора (начальника Разведупра. - Авт.) следующего содержания: «Я получил ваше донесение, из которого узнал, что вы предлагаете войти в контакт с одним из руководителей <…> чтобы получать от него ценные материалы. Но я бы не хотел, чтобы вы рисковали своей безопасностью и престижем английской леди даже из-за такого ценного материала. Я не сомневаюсь, что вы сможете организовать все, как требуется, но мы этого человека еще недостаточно изучили. Главное - не забывайте о ваших основных задачах. Они остаются прежними».
Физик-атомщик Клаус Фукс.
В октябре 1942 года Урсула получила новое важное задание из Москвы: она должна была восстановить связь с Клаусом Фуксом, немецким эмигрантом, который работал в Бирмингеме, в закрытой лаборатории, занимавшейся особо секретным проектом «Тьюб Эллойз» по созданию ядерного оружия. Фукс уже контактировал с советской военной разведкой, но затем связь с ним была утеряна.
Урсула успешно решила и эту задачу, установив с Фуксом требуемый для работы уровень отношений. Немецкий эмигрант начал передавать Соне ценные материалы по британскому ядерному проекту. Так в Москве узнали обо всех научно-исследовательских работах, проводившихся в Великобритании в рамках программы «Тьюб Эллойз», о создании в Уэльсе экспериментальной станции по изучению процессов диффузии урана-235.
Из-за особой важности полученной информации Центр дал указание Соне работать только с Фуксом, причем с соблюдением максимальных мер предосторожности, прекратив встречи с другими источниками. Разведчица разработала условия связи с Клаусом Фуксом таким образом, что возможность попадания их встреч в поле зрения знакомых Фукса, а тем более британской контрразведки, была максимально исключена.
В конце 1943 года Фукс переехал в США, где совместно с американскими учеными продолжил работу по атомному проекту. Перед отъездом он несколько раз встречался с Соней, которая передала ему условия связи с представителем военной разведки на американской территории.
В общей сложности немецкий физик передал Урсуле на проведенных встречах 474 листа секретных материалов, а также три образца мембран, использовавшихся британскими учеными для разделения изотопов урана диффузией.
Рузвельт и Черчилль на конференциив Квебеке в 1943 году.
Опять же на основе данных, полученных от Клауса Фукса, Соня проинформировала Москву о том, что Рузвельт и Черчилль подписали в Квебеке соглашение о совместной работе по созданию атомной бомбы и о широком привлечении английских физиков к этому проекту, который теперь будет реализовываться в США. На этой встрече западные лидеры также заключили секретное соглашение, что ни США, ни Англия без взаимного согласия не будут сообщать какую-либо информацию по атомной бомбе третьей стороне. Эту информацию Разведывательное управление доложило Сталину.
Благодаря Урсуле Кучински на стол Сталину лег и «Обзор стратегии бомбовых ударов Соединенных Штатов в Европе», готовившийся американской разведкой. Кроме того, ее источники добыли специальные расчеты английских разведчиков, позволявшие делать выводы о состоянии производства вооружения в Третьем рейхе.
В 1944-1945 годах разведчице-нелегалу удалось решить еще одну важную задачу. Соне стало известно, что американская разведка стала подбирать из числа немецких антифашистов в Великобритании кандидатов для вербовки и заброски на германскую территорию. Она сообщила об этом в Центр и по его указанию стала через своих людей, рекомендованных американцам, собирать данные об американской системе подготовки агентов, их обучении и экипировке. В Москву также поступили описания шифров и кодов, характеристики новейшей американской агентурной радиостанции, с помощью которой можно было передавать сведения с большой скоростью - когда над ней пролетал самолет.
Некоторые из агентов, заброшенных в Германию, находили возможность и передавали Соне сведения, представлявшие интерес для советской разведки. В одном из донесений, подготовленном на их основе, в частности, говорилось: «Англичане и американцы увозят документы из районов Германии, которые должны быть заняты русскими войсками. Большое скопление документов «Geheime Reichsarchiv» и «Preussisches Staatsarchiv» и сокровища музеев Берлина, которые были в соляных шахтах графа Мольтке в Schoehbeck возле Магдебурга и в соляной шахте Berlepsch около Stassfurt… В соляной шахте в Grassleben около Helmstedt две недели тому назад еще находились документы городских архивов и музейные вещи русских и польских городов…»
Американские военные рассматривают сокровища в соляной шахте в Grassleben.
Следует отметить, что в условиях военного времени и жесточайшего контрразведывательного режима, действовавшего тогда в Англии, так никто и не заподозрил в миловидной молодой женщине, проживавшей в Лондоне со своими детьми, нелегального резидента советской военной разведки. Даже ее регулярные выходы в эфир не были вскрыты британской контрразведкой.
После Победы
Закончилась Вторая мировая война, но разведывательная деятельность резидентуры Сони в Англии продолжалась, поскольку вчерашние союзники по антигитлеровской коалиции стали противниками, и Москва вновь нуждалась в достоверной информации о том, что происходило в Европе, Великобритании, США. Однако после предательства советского шифровальщика в Канаде, условия работы для разведки существенно осложнились.
Урсула Кучински с детьми в 1945 году.
Начались аресты агентов советской разведки, в том числе и тех, которые сотрудничали с Соней. И однажды Урсулу Кучински тоже посетили два сотрудника MI-5, которые были в курсе ее разведдеятельности во время войны и попытались склонить к сотрудничеству с британскими спецслужбами.
Соня чувствовала, что за ней установлено скрытое наблюдение. При этом Центр стремился сохранить свою разведчицу в Великобритании для дальнейшей работы, хотя условия не позволяли даже выйти с ней на связь. Только в 1948 году с особой осторожностью удалось передать Соне письмо с указанием оставаться «на консервации», а также необходимые денежные средства. Но обстановка еще больше осложнилась, и в 1950 году Урсула Кучински все-таки была вынуждена покинуть Англию. Вместе с тремя детьми она перелетела в английскую зону оккупации, после чего на обычном такси прибыла в советский сектор Берлина. Здесь ее встретили коллеги. Бесстрашную разведчицу наградили вторым орденом Красного Знамени.
Так закончилась пятая зарубежная командировка советской военной нелегальной разведчицы Урсулы Кучински.
Джудит Коплон была не просто хорошим агентом, это была уникальная личность. Благодаря её усилиям удалось спасти остатки советской агентуры в Америке. Рискуя своей карьерой и свободой, она передавала в Центр сотни секретных материалов ФБР.
Кроме того, в своих отчетных докладах она преднамеренно искажала аналитические сведения и другие материалы в пользу СССР, ругая при этом его врагов и восхваляя его друзей. Почему же она спасла столько советских агентов, а сама попалась?
Первый «крот»
Джудит Коплон была воистину выдающейся личностью. Это был первый настоящий советский «крот» в ФБР. Она имела прямой доступ к информации, касавшейся работы разведчиков.
Джудит Коплон.
«Крот» — это самый ценный агент в любой разведке мира. Ценнее шпиона просто нет. Сотрудник, который работает в самых секретных отделах противника, знает операции, агентуру, методы и способы работы: такой человек — дороже бриллианта.
Изменение курса и крах советской разведки в США
Во время Второй мировой войны контрразведывательный режим в Америке был гораздо более мягким. К русским относились лояльно. К концу 1940-х всё изменилось. После окончания войны вся пропагандистская машина США была брошена на то, чтобы очернить своего бывшего союзника — СССР. Тот, кем восхищались, кому аплодировали и салютовали, теперь стал мишенью. Именно Советский Союз был назван главной угрозой миропорядку. Америка выделяла огромные средства, чтобы принизить, раздавить авторитет СССР.
Такой подход со временем принёс свои ядовитые плоды. Конечно, такие внешнеполитические события отразились на работе советской разведки в Америке. Если во время войны у Советов было много добровольных помощников и информаторов, количество которых измерялось сотнями, то теперь ситуация в корне изменилась. В результате серии предательств, огромная агентурная сеть в США просто развалилась. Ситуацию второй половины 1940-х годов можно назвать чёрной полосой в истории советской разведки.
Спасение пришло откуда не ждали
Именно в столь тяжёлый момент для разведки, как из ниоткуда, появилась девушка по имени Джудит Коплон. Маленькая, щупленькая, такая, о каких говорят «неизвестно в чём душа держится», Джудит смогла проникнуть в святая святых Министерства юстиции — Отдел регистрации иностранных агентов, что фактически являлось архивом контрразведывательных служб.
Коплон смогла спасти остатки советской агентуры. Разведчики, благодаря ей, сумели вывести из-под удара многих информаторов и осведомителей. Когда Джудит передала в Центр данные о работе американских спецслужб против СССР, там схватились за голову. Никто не ожидал, что американцы так плотно взялись за работу: все разговоры прослушивались, переписка просматривалась, за всеми сотрудниками ООН, посольства и торговых представительств, ведётся слежка.
Коплон спасла агентов, которые занимались атомным шпионажем. В это время пытались завербовать Роберта Оппенгеймера. Джудит сообщила, что телефон агента прослушивается, а все беседы с Оппенгеймером фиксируются. Сеть агентов, котрые были вовлечены в эту работу, смогли спасти. И это лишь малая часть той огромной работы, которую проделала эта хрупкая американка для СССР.
Джон Эдгар Гувер.
Она умудрилась обвести вокруг пальца всю юридическую систему Америки. Из-за неё Конгрессу США пришлось менять законодательство, а руководитель ФБР Джон Эдгар Гувер стал всеобщим посмешищем. Из-за Коплон он не раз устраивал истерики и разносы своим подчинённым. По некоторым сведениям даже получил сердечный приступ.
Кем была Джудит Коплон
Джудит Коплон была молода, хороша собой, умна. Родилась она в 1922 году, в семье состоятельного еврея-эмигранта из Пруссии. Он владел фабрикой по производству детских игрушек. Бизнес процветал. Благодаря деньгам своего отца, она получила блестящее образование. Сначала Джудит закончила элитарную школу для девочек, потом поступила в колледж, который окончила с отличием.
Именно в колледже на неё впервые обратили внимание представители советской разведки. Привлекло их, конечно же, не усердие девушки в учёбе, а увлечённость левыми идеями и искреннее восхищение Советским Союзом. Первым с ней познакомился главный на то время резидент советской разведки в США Владимир Сергеевич Правдин.
Владимир Сергеевич Правдин.
В юности Джудит не скрывала своих убеждений. Она открыто симпатизировала СССР, организовывала сбор средств для воюющей страны. Учась в колледже, выпускала газету, в которой призывала всячески помогать Союзу.
Заручившись семейными связями и рекомендательными письмами, после колледжа Джудит приехала в Нью-Йорк. Тут она устроилась на работу в Министерство юстиции. Пристроиться на хорошую должность ей помог не только блат, но и прекрасное знание языков. В колледже она изучала немецкий, французский и русский языки. Русский был самый важный — таких специалистов было очень мало и они очень ценились.
В Министерстве юстиции Коплон работала в Отделе регистрации иностранных представителей. Дело в том, что по американским законам все иностранцы, которые приезжали в Штаты, все без исключения, подлежали государственной регистрации. Тут хранилась информация обо всех лицах, которые находились на контроле по линии контрразведки. В задачи Джудит входила обработка этих материалов, приведение данных в определённую систему, показывающую степени угрозы.
Связной
Информация шла бурным потоком. Для контактов с разведчицей был выбран агент по имени Валентин Губичев. Он уже несколько лет работал в США под крышей ООН. Под видом сотрудника архитектурного бюро он занимался разработкой проекта по созданию нового здания штаб-квартиры ООН в Нью-Йорке.
Губичев был на редкость одарённым человеком. Он был не просто кадровым офицером внешней разведки, он был талантливым архитектором. В юности он окончил Московский строительный институт. При разработке легенды именно это его образование было решено использовать как основное прикрытие. Он так удачно работал под ним, что даже Генеральный секретарь ООН Хальвдан Ли Трюгве лично благодарил его за работу и назвал самым талантливым архитектором своего времени.
Хальвдан Ли Трюгве.
Работа с Коплон
Контакты Губичева и Коплон проходили тайно. Оба очень старались не подпасть под подозрение. Правда, ФБР тоже не дремало. Они следили за Джудит, решив, что та использует мужчин для получения конфиденциальной информации. В отчётах агенты писали, что эта милая девушка демонстрирует высшую степень искусства в любовных утехах. Вопреки распространённому мнению, с Губичевым никаких близких отношений у Джудит не было.
В январе 1945 года Коплон была переведена в Вашингтон в центральный аппарат Министерства юстиции в качестве аналитика Отдела регистрации иностранных агентов. Таким образом она стала настоящим «кротом» советской разведки. Отдел фактически являлся структурным подразделением ФБР. На новой должности получила доступ ко многим важным документам. В том числе к секретным отчётам и докладам ФБР. Она знала обо всех секретных операциях против советских разведчиков в США. Также в своих докладах она намеренно искажала аналитические сведения и другие материалы в пользу СССР, ругая его врагов и восхваляя друзей.
Агенты ФБР тоже работали. И работали весьма эффективно. Как бы не была осторожна Джудит, она всё-таки попала под подозрение. Правда, в этом не было её вины.
Как попалась разведчица
Операция «Венона» проводилась с начала 1940 до конца 1980-х годов. В ходе этой операции было прочитано некоторое количество советских шифровок, которыми резидентура обменивалась с Москвой. Исходя из этих дешифрованных данных, получались наводки на советских агентов и, согласно этой информации, осуществлялась их дальнейшая разработка.
Для шифровки советских сообщений применялся шифр, который при нормальной работе взлому не поддавался. Но во время войны правила конспирации нарушались. Это было связано с тяжелейшими условиями работы и недостатком ресурсов. В какой-то момент стала применяться одна и та же многократно повторяющаяся последовательность. Делалось это для экономии времени, просто не успевали изготовить новые шифровальные связки и пользовались старыми. В 1944 году ФБР засекло эту самую закономерность.
Как говорят сами американцы, благодаря таланту своих дешифровальщиков, они сумели хоть частично, с пропусками и искажениями, но всё-таки прочитать часть переписки, которую вела советская резидентура. Операция была названа «Венона». Велась многие годы. В Москве даже не подозревали о такой утечке. Американцы очень тщательно скрывали источник информации. Чтение переписки позволило раскрыть многих советских агентов. Особый урон был нанесён агентуре по ядерному шпионажу.
Наряду с реальными агентами, ФБР арестовывало и ни в чём не повинных граждан. В стране бушевал так называемый маккартизм. Коммунисты и коммунизм в целом были объявлены главной угрозой Америки. В тюрьму попадали даже те, кто просто сочувствовал левым. Конечно, в такой обстановке всеобщей подозрительности работать Коплон было очень опасно и непросто.
Несмотря на всё это, хрупкая, смелая девушка не отступилась от своих принципов. К несчастью, однажды произошло то, от чего не застрахован ни один разведчик — в одном из донесений была упомянута Джудит. Конечно, не напрямую, а под своим псевдонимом «Сима», но была ссылка на её место работы. ФБР тут же приступило к поискам «крота» в своих рядах. Гувер ликовал.
Исходя из полученной информации, в ФБР решили, что «Сима» — это Коплон. Только всё надо было сделать так, чтобы в суде не всплыл источник информации. Гувер был очень доволен, что агента обнаружили именно в Министерстве юстиции — конкурирующей организации. Он решил раз и навсегда расправиться с неугодными. Шпионка в рядах Министерства юстиции была отличной кандидатурой для сатисфакции.
Всё завертелось. За сотрудниками была установлена слежка. Ловить решили «на живца». Был изготовлен фальсификат, в котором говорилось о каких-то людях, прикладывались сводки о слежке за ними. На передаче этой информации Валентину их с Джудит и взяли.
Арест Джудит Коплон.
4 марта 1949 года, во второй половине дня, Коплон села в поезд, идущий в Нью-Йорк. На Пенсильванском вокзале её ждали 20 агентов ФБР на семи машинах, оснащённых радиосвязью. Её и Губичева арестовали в момент встречи. Их доставили в офис ФБР. При обыске у Валентина ничего не обнаружили. Первоначальный обыск Джудит тоже ничего не дал. В её сумочке сотрудница Бюро обнаружила запечатанную упаковку с дорогими чулками. Там были скопированные секретные документы.
Есть и другая версия того, как Джудит Коплон привлекла к себе внимание. Был донос одного из советских агентов, который её лично знал. Донос был анонимным и, кто его написал, до сих пор неизвестно. Также был сигнал и от её начальника. Ему показалось подозрительным, что молодая сотрудница так интересуется документами по советскому шпионажу, часто берёт их для работы, требует из архива всё новые и новые бумаги.
Версий того, как ФБР вышло на Джудит Коплон, существует несколько.
Но, какие бы не были причины её ареста, факт остаётся фактом: Коплон задержали при встрече с Губичевым и обнаружили у неё секретные документы. Чувствуя слежку, она решила не передавать их связнику и бумаги остались при ней. Гувер и его помощники ликовали — это была удача. Правда, как показало время, радость была преждевременной. Так как у Валентина при аресте не было обнаружено ничего подозрительного — ему предъявить было нечего. Встречался с симпатичной девушкой, ну и что? Он же не знал, что она шпионка. Прижать его у американцев не вышло. Его просто выслали в СССР.
Как Гувер остался с носом
Суд над Джудит Коплон затянулся на долгие годы.
Дела у Джудит обстояли гораздо хуже. Ей грозили 25 лет тюрьмы за шпионаж. При всех неопровержимых доказательствах её вины, она умудрилась не сесть. Её адвокаты воспользовались тем, что была целая серия нарушений. Во-первых, не было ордера на арест, во-вторых, не было предъявлено записей телефонных переговоров. Самым анекдотичным в этой ситуации было то, что Гувер не мог рассказать, как ФБР на неё вышло. Не могли же они рассказать то, что перехватывают советскую переписку.
Так шпионка осталась на свободе. Дело было очень громким. За ним на протяжении многих лет следила вся Америка. Во время процесса Джудит много снимали. Каково же было удивление американцев, что, вопреки навязанному пропагандой и Голливудом, образу дурноватого советского шпиона, перед ними предстала обаятельная, образованная девушка из очень обеспеченной семьи.
Джудит Коплон стала настоящим разрывом шаблонов для американцев.
Кстати, семья всячески поддерживала Джудит. Отец внёс немыслимый по тем временам залог в 60 тысяч долларов, что сейчас равноценно 500 тысячам долларов. Суд счёл доказательства, полученные незаконным способом, несостоятельными и все обвинения были с Коплон сняты. В 1960-х годах ей даже возвратили залог. Этот случай вошёл в историю как главное поражение Гувера.
Гувер не только проиграл дело, он стал посмешищем.
Финал этой захватывающей шпионской истории был просто блистательным: Губичев спокойно отбыл в СССР, а Коплон не только вышла на свободу и осталась при своих деньгах, но и сумела во время процесса устроить свою личную жизнь. Во время процесса она познакомилась с молодым адвокатом Альбертом Соколовым. Между ними вспыхнула страсть и 29 мая 1950 года они поженились.
Джудит Коплон и Альберт Соколов.
В истории американской юриспруденции дело Джудит Коплон было названо гиблым, запутанным и неясным. Основная причина: процессуальные ошибки, допущенные агентами ФБР при её аресте. В итоге, имея на руках все козыри, ФБР с треском проиграло дело. После этого процесса Конгрессу США пришлось менять законодательство в отношении людей, взятых при подозрении в шпионаже.
Джудит Коплон с матерью.
Джудит прожила долгую жизнь. Конечно, с советской разведкой у неё больше не было никаких контактов. Она стала примерной матерью семейства — родила четверых детей, трёх сыновей и дочь. Именно дочка сказала о Джудит лучше всего, что мать всю жизнь боролась за мир, ненавидела нищету, обман и ложь, а потому она никакая не шпионка, а борец за свои идеалы. До конца своих дней эта миниатюрная женщина не признала ни своих заслуг, ни своей вины. Она никогда не давала интервью, не писала мемуаров и умерла в 2011 году, в Бруклине, окружённая детьми и внуками в возрасте 89 лет.
