Узнаёте этого бравого красноармейца?
Это младший сержант Мелитон Кантария, разведчик 756-го полка 150-й стрелковой дивизии 3-й ударной 1-го Белорусского фронта. Тот самый.
Берлин. 1945 год. 30 апреля. Командир полка Фёдор Зинченко вызывает красноармейцев Мелитона Кантарию и Михаила Егорова и, показывая на Рейхстаг, отдаёт приказ водрузить на него Красное знамя…
Потом бойцы признавались, что такой битвы не видели все четыре года. Но не любили подробные рассказы. Когда к очередной годовщине Победы Мелитона Кантарию попросили сделать аудиозапись для потомков, он всю биографию уложил в 10 с небольшим минут – где родился, как жил и водружал знамя…
Михаил Егоров и Мелитон Кантария выходят со знаменем на крышу Рейхстага. 1 мая 1945 года. Фото - Анатолий Морозов
В конце войны Кантарии было 24 года, Егорову 22, оба были были практически неграмотными. Им предложили поступить в военное училище – оба отказались. Хотели побыстрее вернуться к мирной жизни. И на первом Параде Победы они свое знамя Победы не несли: комиссия решила, что они не годятся для ходьбы строевым шагом - фронтовые будни от него быстро отучают...
Разведчики 756-го стрелкового полка 150-й Идрицкой стрелковой дивизии со Знаменем Победы, водруженным 1 мая 1945 года над зданием рейхстага в Берлине. Фото - Владимир Гребнев, Берлин, май 1945,
Золотую Звезду Героя Мелитон и Михаил получили 8 мая 1946-го. Грузин, большую часть жизни проведший в Абхазии, и уроженец Смоленщины, они не только в разведку ходили вместе, но и дружили. Были больше чем однополчане. Спасали, помогали друг другу. Напоровшись на немца внутри Рейхстага, Мелитон оказался в шаге от смерти. «Ну всё, конец!» – подумал. А в следующее мгновение фашист упал замертво от пули Егорова. Сам Михаил поранил разбившимся стеклом купола руки – шрамы остались до конца жизни.
Вроде и не похожие друг на друга, с разными судьбами, Михаил и Мелитон имели много общего. Даже называли себя земляками, и в этой шутке была лишь доля шутки. Кантария освобождал Смоленск, был серьёзно ранен. "Я на твоей земле кровь пролил, – говорил он Егорову. – Значит, мы земляки, братья".
Из Кантарии, объездившего весь СССР, воспоминания нужно было вытаскивать чуть ли не клещами. Вернувшись с войны в Абхазию, он работал в колхозе, на шахте, бригадиром стройуправления, позже стал директором мясного магазина на Сухумском рынке, был депутатом. Не шиковал, но и не бедствовал, как признавался его внук Мераб.
В 52 года Михаил Алексеевич попал в аварию на "Волге", подаренной ему к 30-летию Победы. Пошли разговоры, что он был пьян (о нём вообще слагали много небылиц, вплоть до неприличных), власти даже не хотели хоронить героя с воинскими почестями. "Дед тогда чуть ли не до Смоленского обкома партии дошёл – всех на уши поставил", – вспоминал Мераб Кантария. Благодаря однополчанину могила Егорова – в смоленском сквере Памяти Героев.
Мелитон Кантария до последнего был бодр, разве что колени подводили. Но однажды в дороге случилось кровоизлияние в мозг. Ему было 73 года. Наверное, если бы не грузино-абхазский конфликт, перевернувший судьбы многих, Кантария прожил бы дольше…
В его дом в Очамчире попал снаряд. Всё было открыто – пропали фотографии, документы, Золотая Звезда Героя. Даже похоронить на родовом кладбище Кантарию не удалось. Власти Грузии (Мелитон Варламович родился в селе Джвари на западе республики) настояли, чтобы могила героя была в школьном дворе. Оказалось, это не так плохо – по крайней мере за ней ухаживают...
А сегодня правнук Мелитона Варламовича, Георгий, тоже водружает флаги — уже не СССР, а России, над освобожденными от новых нацистов селами и городами бывшей УССР. После срочной службы заключил контракт, сейчас на СВО. Воюет достойно.
Значит, всё не зря…























