В Народный фронт вновь обратились педагоги архангельской школы № 82. На этот раз коллектив учебного заведения, его воспитанники и их родители собрали для отправки в зону СВО пять больших коробок с разным содержимым.
В посылках от архангельских школьников – средства гигиены, медикаменты, перевязочные материалы, сладости, снеки, консервы и кондитерские изделия для наших парней “за лентой”.
По доброй традиции малыши и старшеклассники нарисовали бойцам подбадривающие рисунки и сделали открытки к Новому году, украсив их теплыми пожеланиями, идущими от искренних детских сердец.
А учитель математики Ольга Сланова написала военнослужащим трогательные стихи со словами любви и поддержки от всех тех, кто ждёт скорейшего возвращения любимых защитников в тылу.
Мы благодарим педагогический коллектив школы № 82, учащихся и их родителей за помощь нашим парням в зоне СВО.
А у нас же часто качество работы тренера определяется формальными показателями — количеством медалек и дипломов. Что происходит с ребенком? Куда он пойдет? Какой он? Какие у него мысли? Что его волнует? Это, к сожалению, никого не волнует! ИА Красная Весна
Екатерина Зернова. Больше кружков юных друзей ОСОАВИАХИМа! (фрагмент) 1934
Наш собеседник Валентин Михайлович Тришин вот уже 17 лет руководит созданным им клубом в небольшом Приморском поселке Славянка с населением около 10 тысяч человек. Ранее мы уже рассказывали о том, что его клуб стал инициатором установки гранитной стелы в честь встречи двух экспедиций, благодаря материалам которых территории Дальнего Востока отошли к Российской империи в XIX веке.
Помимо памятных знаков, восстановленных памятников советским бойцам, за плечами Валентина Михайловича годы работы с молодежью. Сегодня его воспитанники защищают Россию на СВО, служат Отечеству в других структурах и воспитывают своих собственных детей в согласии с тем, чему научились у него.
В нашей беседе заочно приняли участие также два воспитанника КВПК «Держава»: Егор (г. Находка) и Михаил (имя изменено ввиду службы собеседника в следственных органах России).
Что подтолкнуло потомственного казака встать на этот нелегкий путь? С какими трудностями приходится сталкиваться ему и его коллегам? Что значит КВПК «Держава» для его воспитанников? И нужны ли стране сегодня такие военно-патриотические клубы?
Участники КВПК «Держава» у памятника советским воинам
ИА Красная Весна: Валентин Михайлович, расскажите, пожалуйста, как и почему вы начали заниматься воспитанием детей, почему создали свой Казачий военно-патриотический Клуб?
Валентин Тришин: Мои родители были казаками. А казаки — они хотя и от сохи, но люди всё же военные. Отец мой, например, всю войну прошел, брат был офицером, все мои сестры были младшими лейтенантами — медиками, старшинами медицинской службы. Это мое родное, я сам не отделяю себя от моего отечества. А клуб называется «Держава», потому что она объединяет всё как символ земного шара, опоясанный поясом Богородицы.
Валентин Михайлович Тришин
ИА Красная Весна: Расскажите, как зародился ваш клуб? Почему вы вообще решили его создать?
Тришин: В 1990-е годы, после крушения СССР, начался процесс возрождения казачества. Мои знакомые сказали: «Давай, записывайся к нам, приходи, вот сейчас мы будем…» Я на это смотрел скептически. Неприятно было, что до этого педалировали цыганскую тему, везде у нас цыгане плясали, а потом вот начали казаки кругом плясать. Зачем мне в какие-то общества вообще входить? Для чего? Я работаю, люблю свое отечество. Что мне еще нужно?
Но вот однажды я увидел фильм «Тихий Дон» (реж.: Сергей и Федор Бондарчуки, 2006 год — прим. ИА Красная Весна). В нем содержалась такая издёвка над казачеством, над культурой и над Россией в целом, что я не выдержал и в 2007 году пришел к своим знакомым. «Ребята, принимайте в свое общество, я не могу это терпеть! Ну, нельзя так издеваться», — сказал я.
Это было нечто вроде местного штаба казачьего объединения, но мне это больше напоминало «клуб любителей пива». В подвальном помещении сидели одни пенсионеры. «Ребята, а где молодежь?» — спрашиваю я, на что они мне ответили: «Хочешь, вот и занимайся!» Так я и начал заниматься с детьми сначала в помещении у этих ребят, а потом при Центре детского творчества в Славянке, став педагогом дополнительного образования с подачи зам. главы Славянки. Для этого мне пришлось закончить специальные курсы педагогов дополнительного образования и руководителей военно-патриотических объединений.
В самом начале пути я совершенно не представлял себе, что это будет такое и как оно должно работать. Взял первых ребят, постепенно создал «пирамидку» (структуру — прим. ИА Красная Весна) и стал вести занятия, начиная от духовно-нравственного воспитания и заканчивая начальной военной подготовкой. И вот я работаю с подростками уже на протяжении 17 лет. Многие мои ребята стали офицерами. Некоторые из них воюют на СВО. Всё у них хорошо получается и на других направлениях.
Валентин Михайлович Тришин проводит занятия с детьми
ИА Красная Весна: Я бы хотел привести слова одного из ваших воспитанников, которого зовут Егор. Он занимался у вас с 2008 по 2016, став свидетелем становления КВПК «Держава». Вот что он мне сказал: «Я пришел вслед за друзьями как раз в то время, когда клуб переезжал в Дом культуры. Сначала мне было просто интересно, а потом занятия начали стремительно затягивать, и уже через несколько лет я понял, что не представляю своей жизни без занятий в клубе».
На вопрос о том, что для него оказалось настолько важным в клубе, Егор ответил: «Человечность — это одна из самых главных черт, которыми обладает Валентин Михайлович. Он был и является для нас наставником и главным тренером. За это я больше всего его уважаю и люблю. И вообще я очень благодарен судьбе за то, что однажды она свела меня с ним. Он прививал нам с детства любовь к семье, к родине, к женщине. Говорил о необходимости защищать то, что любишь».
Несколько слов о том, что было важно на ваших занятиях, сказал и Михаил, который занимался у вас с 2007 года: «Валентин Михайлович в 55 лет начал заниматься клубом и всего себя ему посвятил. Он всему нас учил на своем примере, всё показывал. Например, мы по утрам бегали — и он бегал с нами в свои 55».
Сделав такое небольшое дополнение, я бы хотел перейти к вопросу военному. Скажите, вы стремитесь сделать так, чтобы ваши воспитанники посвятили свою жизнь военному делу?
Тришин: Я не люблю, когда начинают хаять армию, мол, в армии одни дураки — те, кто не «отвертелся» от армии, там всё плохо и так далее. Я своим воспитанникам говорю: «Ребята, почувствуете несправедливость, идите, становитесь офицерами и делайте справедливо. Делайте честно, по совести, как должно быть».
Знаете, иногда приходится слышать такое: «Я уезжаю (из страны — прим. ИА Красная Весна), потому что здесь невозможно жить. Я люблю свое отечество, люблю березки. На крещение буду в бассейн кидать лед и нырять». Это всё от лукавого, я считаю. Ты любишь всё это? Вот здесь и делай на своем месте. Что ты можешь — то и делай. А если не можешь и бежишь, то не говори о любви.
Но при этом я не стремлюсь к тому, чтобы все мои ребята в обязательном порядке шли в силовые структуры. Я им даю шанс попробовать на своей шкуре, что это такое. Чтобы не получилось потом, что он отучился 11 лет в школе, — и дальше как в омут прыгает, непонятно куда. Чтобы там работать, служить, нужно быть внутренне готовым к этому, нужно гореть. Ведь не зря же силовики уходят на пенсию после 40–45 лет. Лучше пусть он заранее получит опыт и поймет, нужно ему это или нет, готов ли он к службе.
ИА Красная Весна: Михаил, который занимался у вас, мне рассказал, что часть ребят пошла в пограничники, видимо, оттого, что вы ездили на границу и изучали какие-то азы пограничного ремесла. Кто-то пошел в армию, кто-то в ФСБ, СКР.
А Егор от себя добавил: «У Валентина Михайловича есть такое выражение: „Собакам хвосты крутить“. Вот если бы я не занимался у него, то не знаю даже, что было бы. Наверное, „крутил бы собакам хвосты“. Занятия же помогли мне начать формировать в себе мужской стержень. Теперь уже я воспитываю сына, прививаю ему ценности на основании того, что обрел сам на занятиях».
«С его занятиями мы много через что прошли. Был и физический труд, и умственный, и в церковь мы ходили, хотя от нас не требовалось чрезмерного православия. Мы просто поддерживали традицию и осуществляли воспитание себя через это», — вот что он мне сказал.
Государство и воспитание молодежи
ИА Красная Весна: Как, по-вашему, Валентин Михайлович, заинтересовано ли сегодня государство в военно-патриотическом воспитании молодежи?
Тришин: В 2013 году нас собрали и сказали: «Забудьте слово „военное“, мы всех любим, все люди во всем мире прекрасные, хорошие, поэтому никаких военных. Хотите заниматься? Занимайтесь, но только вычеркните слово „военный“ и напишите „краеведческий“».
А потом в 2014 году случился майдан на Украине (государственный переворот с участием неонацистских группировок — прим. ИА Красная Весна). Тут вдруг появилось просветление, и нам сказали: «Ай, боже мой, надо же молодежи как-то готовиться, иначе она просто-напросто уйдет в сторону! Верните слово „военный“ и занимайтесь».
А в 2016 году появилась «Юная армия», то есть попытка объединить все военно-патриотические организации под эгидой ВС России и на добровольной основе. А вот как не стать «парадными войсками» без должного финансирования и должного взаимодействия с госструктурами, так и не решили.
ИА Красная Весна: Выходит, что государство всë же решило вернуться к вопросу военно-патриотического воспитания. А еще через несколько лет началась СВО. Как это повлияло на военно-патриотическую работу с детьми?
Тришин: Если совсем коротко, то стало больше отчетности и показухи. Но сперва казалось, что власть возьмется сейчас за военно-патриотическое воспитание молодежи всерьез, как того требует время. Однако оказалось, что никто не знает, как это делать! У кого-то, видимо, были иллюзии, что введут сейчас в школах начальную военную подготовку (НВП) и вдруг все станут любить Родину по-особому, проникнутся желанием учиться защищать ее! Но НВП — это не спорт!
Я сам кандидат в мастера спорта по гребле, поэтому я вовсе не выступаю против спорта как такового. Но, понимаете, далеко не всегда хороший спортсмен бывает хорошим воином. Зато хороший воин обязательно должен быть и хорошим спортсменом тоже.
Есть, например, такая вещь, как подчинение. Я смотрю, как молодые ребята 17–18 лет сейчас готовятся к СВО на полигонах. Им надо в голову вложить понятие подчинения, к которому они совершенно не привыкли. Правильно прыгать и бегать — это всё не проблема, а вот представление о подчинении, единой команде — это очень сложно привить подростку. Мы, военно-патриотические клубы, как раз этим и должны заниматься. Мы им не военную специальность должны дать! Для этого есть специальные вузы, специальные учебки в военных частях, курсы. Мы должны молодых людей подготовить психологически и физически к военной службе. А этого не понимают ни сами подростки, ни родители, ни даже те, кто пытается организовать работу военно-патриотических клубов в целом.
ИА Красная Весна: Интересно взглянуть на советскую систему с точки зрения обучения молодых людей управлению и подчинению. Ведь существовали октябрята, пионеры, комсомол. То есть обучали умению управлять и подчиняться с малых лет.
Тришин: Естественно, постепенно-постепенно. Мало того, было понятие о коллективе. Детей помладше старались отправлять заниматься коллективными видами спорта — футболом, волейболом, баскетболом. Прежде всего, ты должен чувствовать себя в коллективе, в команде, вместе с другими, а уже потом добиваться личных достижений. В этом была большая ценность и для самих детей, и для общества. А сейчас шестилетний ребенок приходит после соревнований по каким-нибудь единоборствам, плачет и говорит, что ему медальку не дали. Но причем тут медальки?
Другой пример. Парень, который у меня занимался, решил начать качаться. Я спрашиваю: «Почему? Зачем?» Он отвечает: «А чтобы быть красивым». В мое время я не знаю, как бы меня восприняли за такие слова. Меня бы даже не высмеяли, просто я не могу даже выразить, что бы было.
В наше время, кстати, девчонки-отличницы дружили с парнями-хулиганами, а далеко не с красавцами. Ребенок должен научиться не красавца из себя делать и не себя любимого защищать, если он занимается единоборствами, а защищать маму, сестер, слабого. Сильный человек — он добрый.
А у нас же часто качество работы тренера определяется формальными показателями — количеством медалек и дипломов. Что происходит с ребенком? Куда он пойдет? Какой он? Какие у него мысли? Что его волнует? Это, к сожалению, никого не волнует! Как у нас на Кавказе говорили: «Это всё равно!». Я не могу так. Я хочу, чтобы мои ребята выросли нормальными людьми.
Не для галочки
ИА Красная Весна: То есть в сфере патриотического воспитания тоже много работы для галочки?
Тришин: К сожалению, да. Например, на празднике раздают детям цветочки, чтобы они пошли и возложили их к памятнику. Не ребенок принес, где-то нашел, мороженое не съел, купил цветок или пошел в огороде сорвал. Не сам мальчишка принес. Нет! Дяди и тети раздают! Вот, мол, идите и положите. Что это? Зачем? Я чуть ли не за шиворот одних оттащил: держат венок и стоят, жуют!
Мы с ребятами в июне впервые поехали на детские историко-патриотические сборы «Бородино — 2024». А когда мы вернулись, то меня спросили, привезли ли мы какие-то грамоты или медали. Я объясняю, что мы своими глазами увидели Бородинское поле, могилы солдат. Мы были у могил 32-й дивизии, которая в свое время проявила себя здесь, у нас в Приморье на Хасане, а потом стояла на Бородино. Это нам близко, это для нас важно. И когда меня спрашивают: «Вы это посмотрели и всё? А с собой ничего не привезли? А чего вы туда ездили?» — то мне становится ясно, что настоящие цели и причины никому даже не интересны, важен только отчет. Много такого, очень много.
А вот вам другой пример. В 1988 году в городе Спитаке (Армянская ССР) было землетрясение. Моя дочь, малышка, копила деньги, мечтала купить себе рюкзак. И вот она где-то услышала про землетрясение, пришла и говорит: «Вот денежки, может, их отнести туда, отдать в помощь пострадавшим?» Я говорю: «Отнеси, это твои деньги», — а потом мы ей сами рюкзак купили. Понимаете? Какое-то движение детей было, желание было что-то сделать, чем-то помочь.
Сегодня, к сожалению, всё происходит иначе. Приходит учитель: «Так, дети! Кто сколько ручек и карандашей принесет? Нам объявили кампанию, надо срочно помочь!» А почему, зачем, для чего всё это делается? Мне, например, школьники и учителя говорят, что с детьми никто не разговаривает. Им либо дают команды, что нужно сделать, либо говорят: «Отстаньте, сейчас не до вас!»
ИА Красная Весна: Вы хотите сказать, что сами дети никому не интересны?
Тришин: Да. Дети предоставлены сами себе, сами находят что-то интересное, слушают всякое, вот и всë. Я ни за что не скажу, что дети у нас плохие — неправда это всë. Мы просто их упускаем.
ИА Красная Весна: Кстати, ваши ребята мне рассказали, как на них и на окружающих повлиял ваш клуб: «В округе все знали, что мы занимаемся в казачьем клубе, и даже местная шпана нас обходила стороной, — сказал Егор. — Эти занятия придавали нам какой-то другой статус. Вместе со статусом появлялись силы, уверенность в себе, развивались лидерские качества. Я, например, шесть лет из восьми был командиром отделения, потом командиром взвода, и сегодня мне этот опыт очень помогает в жизни, на работе, где мне приходится руководить людьми».
Борьба с обстоятельствами
ИА Красная Весна: Валентин Михайлович, а как вам удается сохранять и развивать свое начинание в столь непростых условиях, когда с вас больше требуют отчетности, а не работы с детьми?
Тришин: Я постоянно ругаюсь, постоянно борюсь. Они видят, что я уже человек в возрасте, у меня есть некоторые заслуги. За мной стоят ребята, родители, поэтому просто выгнать меня как-то сложно. В ответ на это — мне просто меньше дают возможностей для работы.
Вот я когда-то говорил, что против меня существуют такие силы: школа, родители и государство.
Школе ты не нужен, если не несешь никаких медалек.
Некоторым родителям хочется, например, отправить ребенка служить в силовые структуры, но чтобы это произошло как-то само собой, без усилий и трудов, а на деле очень мало ребят избирают потом такую профессию.
Государство… Для государственных органов — есть только показатели, указание с финансовым подкреплением сверху и ничего больше.
Когда-то раньше я мечтал, что нас, руководителей таких клубов, соберут и спросят: «Чего вам не хватает для подготовки ребят? Возможно, недостаточно какого-то материального обеспечения, методического? Что вам нужно? Ведь вы готовите „государевых людей“». Надеялся, что мы будем обсуждать друг с другом, как работать. Но нет такого! Что в начале 2000-х не было, что сейчас. Есть только показатели. Нет показателей — значит, ты не работаешь.
ИА Красная Весна: Сложности с местными властями подтвердили и бывшие воспитанники. Михаил отметил, что с самого начала основания клуба «были представители муниципальной власти, которые выступали против начинания».
«Память нужно оживить»
Процесс восстановления памятника
Возложение цветов к восстановленному памятнику
ИА Красная Весна: Я, например, слышал, что вы с ребятами восстанавливаете памятники погибшим воинам. Расскажите подробнее, почему вы этим занялись?
Тришин: Да, понимаете, нельзя только по праздникам к этим могилам приходить. Надо же время находить, ухаживать за ними. Пока мы их помним, — они живы. Их один раз уже убили. А если мы о них забываем, то убиваем их второй раз.
Вот в преддверии 3 сентября нам пришел циркуляр — отметить победу над Японией. Срочно, нужно что-то сделать. Но для начала нужно ведь объяснить детям, что такое 3 сентября. Эту память нужно оживить, а не просто прийти и возложить цветочки.
Воспитанники КВПК «Держава» у памятника советским воинам. 2020 год
Просто даже сложно представить себе ребят, солдат, которые после победы над Германией были отправлены на Восток. Вроде всё закончилось, уже победили, мир наступил. И тут вдруг опять война, снова нужно идти в бой, жертвовать собой, снова подвиги. Мне кажется, что август 1945-го в чем-то даже тяжелее, чем 1942-й и 1943-й. Вот как это объяснить?
Я считаю, что мы все, абсолютно все — за редким исключением — готовы на 10-секундный подвиг: «Да я свою жизнь отдам, чтобы завтра мир во всем мире. Пошел, бросился, упал, закрыл, всё». А вот здесь на Хасане, где проходили бои с японцами, я столкнулся с тем, что был такой Гильфан Батаршин, который восемь раз под огнем противника переплывал озеро — туда боеприпасы, обратно раненого, туда, обратно. Восемь раз! Вот такого подвига, я, честно говоря, не встречал. Но он же был! И это нужно как-то суметь передать молодым ребятам.
Что-то надо менять, что-то переделывать. У меня нет готовых советов, но есть сильное ощущение, что не то что-то происходит. Уж очень много показухи и вранья. Нельзя так жить.
А есть ли перспективы?
ИА Красная Весна: Каким вы видите свой клуб в будущем? Каковы перспективы?
Тришин: Мне пошел 73-й год. Честно говоря, я боюсь, что после меня всё это рухнет. Меня спрашивают, почему я, мол, не подготовил себе замену? Я подготовил ребят. Кто-то из них сейчас на Украине, кто-то в Белоруссии, кто-то в Кургане, кто-то в других частях, кто-то учится в училище. Я их подготовил! Вот они пошли по этому пути.
А если говорить про Славянку, то у нас поселок маленький. Молодежь, естественно, после школы уезжает в города. А взрослые люди, которые могли бы продолжить мое начинание… Вот с боевыми офицерами я встречаюсь, разговариваю. Мне коллега, бывший начальник штаба артиллерийского полка говорит: «Ты меня извини, но я на своем грузовичке со своей пенсией заниматься детьми не пойду. Я не камикадзе».
А ждать того, что сейчас после СВО придут ребята, пойдут работать в школы и будут вести занятия — это такая утопия! Когда он увидит, что ему пацан встает и говорит: «А я не виноват, что я здесь родился. И вообще, какое твое дело? Кто ты такой? Ты — обслуживающий персонал. Ты мне должен дать образование, вот и давай. Нет, — вали отсюда!» — это наша система образования, которая стала сферой услуг.
Не счастья, а терпения и любви
ИА Красная Весна: Валентин Михайлович, наверняка ваше интервью прочтут и другие учителя, преподаватели, тренеры, которые так же, как и вы, болеют за дело воспитания подрастающего поколения. Те же учителя истории и литературы, например, которые закладывают мировоззренческие константы в школьные годы. Думаю, что они тоже мучаются и негодуют от того, что происходит вокруг.
Тришин: Конечно, есть такие. Конечно, есть. Так не может быть, чтобы их не было, конечно, есть.
ИА Красная Весна: Что бы вы хотели им сказать?
Тришин: Я просто пожелал бы им терпения и любви. И всё. Понимания они не дождутся, а вот терпения и любви я бы пожелал. Счастья я никому не желаю, это глупость, я считаю, «сиюминутность» какая-то. Понимания — это ты можешь пожелать, конечно, но, ребята, ох как трудно этого добиться. Поэтому терпения вам и любви.
В то время, когда государство ведёт неВОЙНУ с уважаемыми партнёрами ненавистным Западом кичиться пренадлежностью к армии не будучи на фронте - мягко говоря страно и непоследовательно. Надо помнить что армия это всегда неотъемлимая составялющая государства ,так как им оно создаёться им же управляеться. Если человек инвалид или просто стар чтобы бегать по окопам - пусть учит молодежь лично , либо снимает видео, благо телефон с камерой есть у всех равно как и доступ к YouTube Интернету. Например в моём детстве и тем более во времена отцов и дедов таких возможностей технических не было, и поэтому если не оказывалось рядом родственника или знакомого ветерана - никто ничему не обучал ибо в армии как известно всё и так дадут. Давали там обычно пиздюли, попутно испортив физическое и психическое здоровье якобы будущим защитникам. Тем героям прошлых войн (военруки, родственники и т.д.) что с нами возились ещё на гражданке - низкий поклон, без их уроков многие сейчас бы гнили в земле. Конечно, шансы погибнуть есть всегда, если не в тылу сидишь, но у обученного человека, готового умереть с пользой для дела, а не по своей тупости, они гораздо выше. Тоже самое касаеться относительно безопасной деятельности в мирное время тех же пожарных или альпинистов: дураку повезёт, но не каждому и недолго. Исключение - художества начальства, там если надо погибнут все и вся, но это уже совсем другая история...
«Патриотизм формируется не только еженедельным поднятием флага и ежедневным исполнением гимна. Должно быть прежде всего уважение к этому, оно воспитывается не какими-то мероприятиями, а вообще культурой, тем, как человек себя ведет в течение дня, как он высказывается»ИА Красная Весна
Школа
Сериал «Слово пацана», вышедший осенью 2023 года, оказался знаковым событием. Даже после окончания первой волны популярности осталось много вопросов, которые так и не были разрешены.
Какие модели поведения подростки берут в качестве эталона? Как воспитывать молодежь в условиях информационной открытости? Что должны делать родители, которые стремятся оградить своих детей от антикультуры?
Корреспондент ИА Красная Весна обратился к директору новосибирской частной общеобразовательной школы «Юнион» Орловой Екатерине Николаевне, чтобы обсудить с ней проблему воспитания подростков.
ИА Красная Весна:Вы давно руководите частной школой и выпустили в жизнь множество воспитанников. Расскажите, заметили ли Вы изменения в поведении ребят в связи с выходом сериала «Слово пацана»?
Екатерина Орлова: ЧОУ «Юнион» 19-й год, у нас есть лицензия на образовательную деятельность, государственная аккредитация. Мы работаем полностью в правовом поле, наши обучающиеся сдают ОГЭ и ЕГЭ, у нас есть право выдачи аттестатов государственного образца.
В нашем учреждении всё выстроено немножко по-другому, нежели в массовой школе. Ребята у нас находятся целый день. Мы очень хорошо знакомы с родителями, с детьми, с особенностями каждого ребенка.
У нас сложился командный стиль работы с каждым учеником, и поэтому, если мы видим, где-то что-то у нас пошло не так, — тут же этот момент отрабатываем. Конечно, ребята привносят и словечки, и какие-то жесты из сериала. Это естественно, они же в этом живут. Главное — с этим грамотно работать, пояснять, что вот это вот неправильно, это некультурно, это нехорошо. Если мы получили этот сериал, надо правильно с ним начинать работать. В нашей школе практикуются просмотры фильмов с последующим обсуждением, ребята высказывают свою точку зрения, эмоции. Сейчас это модным термином называется — формирование эмоционального интеллекта.
ИА Красная Весна: К чему Вы апеллируете, когда сталкиваетесь с интересом подростков к криминальной субкультуре?
Екатерина Орлова: Существуют определенные нормы, правила, есть законы, которые прописаны государством, которые нельзя нарушать. Понимаете, должна быть среда, в которой всё это сочетается. Воспитание — это прежде всего деятельность, в которой не могут быть разделены слова и поступки. Если этого нет, то и воспитания нет. Культура — это то, что мы наработали. У себя в школе мы попытались создать такую среду, она создается определенными действиями. Например, есть такой орган самоуправления, как старостат, в котором участвуют представители каждого класса. Ребята регулярно собираются и решают многие вопросы школьной жизни, в том числе и проблемы, касающиеся культуры поведения и культуры общения, а также формирования приоритетов в повседневной жизни.
ИА Красная Весна: Один из сюжетов сериала описывает, как бывший «афганец» формирует из подростков банду. На каких примерах мы хотим учить нашу молодежь? Что необходимо предпринять в этой ситуации?
Екатерина Орлова: Сериал уже вышел, это данность. Если бы у нас в школе проблемы возникли с учащимися, мы бы посмотрели сериал и вынесли свое суждение о нем. Нужно давать правильные оценки всему.
Приведу маленький пример. В прошлом году у нас был выпускной девятый класс, дети были непростые, с некоторыми нужно было очень много работать, чтобы заложить культурный код. По окончании торжественной части на празднике Последнего звонка они спросили разрешения спеть песню. Все в зале напряглись немножко, т. к. этот шаг был полным экспромтом, но спеть разрешили. Ребята включили себе фонограмму и, знаете, какую песню пели? «Россия, Россия — в этом слове огонь и сила…» и так далее. Вот вам, пожалуйста. Никто этого не планировал, никто в сценарий не вставлял. Значит, у ребят появилась потребность всё это высказать. Подобное дорогого стоит.
ИА Красная Весна: Новосибирский Академгородок всегда был достаточно либеральной средой. Как Вы выстраиваете отношения с родителями, особенно в сфере патриотического воспитания?
Екатерина Орлова: Знаете, нам, наверное, повезло. У нас сложных родителей почти нет. Сейчас очень много частных школ открылось. Я общаюсь со многими директорами частных школ и не только в Новосибирске (например, в Самаре, Москве, Томске, Махачкале и др.). У каждой из них свой формат, свои ценности. К нам приходят в основном те родители, которые понимают и разделяют наши ценности.
Сейчас модно говорить про обучение на интересе, но обучение в первую очередь — это труд. Если мы не научим детей трудиться душой или физически, то никакого эффекта оно не даст. Поэтому, да, мы с родителями встречаемся и много разговариваем.
У нас есть дети, у которых родители находятся в зоне СВО. Есть девочка, у которой папа погиб — спецназ ГРУ. Я сама жена офицера в отставке, состою в группе поддержки. Мы очень много помогаем. У нашей учительницы муж мобилизованный, нашего зама по безопасности, офицера, мобилизовали в сентябре. Мы в этом живем. И поэтому вопросов о поддержке у нас не возникает. Большинство наших родителей в этом участвуют и разделяют наши ценности, а дети воспринимают нашу позицию.
Патриотизм формируется не только еженедельным поднятием флага и ежедневным исполнением гимна. Должно быть прежде всего уважение к этому, оно воспитывается не какими-то мероприятиями, а вообще культурой, тем, как человек себя ведет в течение дня, как он высказывается. Какое у него вообще отношение к стране, но оно выстраивается не так быстро. Поэтому все зерна от плевел понемножку надо очищать.
ИА Красная Весна:Как профессионал, что бы Вы посоветовали тем родителям, которые обеспокоены тем, что смотрят их дети, в какой среде они растут?
Екатерина Орлова: В первую очередь необходимо выстраивать доверительные отношения с ребенком. Во вторую очередь надо понимать — слова не являются для нынешних подростков догмой. Они повторяют только то, что делается. Очень важно, какие выстроены отношения в семье. Достижение результата — это работа. Если есть беспокойство — надо пересмотреть в семье, что мы взрослые сами делаем не так. И только после этого уже начинать разговаривать с ребенком.
Дети — они все хорошие. В какую среду ребенок попадет, тем он и пропитается. Очень мне слова Сухомлинского понравились: «В семье закладываются корни, из которых вырастают потом и ветви, и цветы, и плоды. На моральном здоровье в семье строится педагогическая мудрость школы».
Помню мне было лет 10. Отец военный. Я в его воинской части хожу по штабу пока батя работает. И все подходят и спрашивают: «Ребёнок, ты чей?». А я как самый невинный отвечаю: «Папин». Пока наводящие вопросы не задали так и твердил. Вот военные реально прямолинейные, не могут нормально вопрос ребёнку задать, не как военному.
Мы, вместе со своей землей и историей, умирать не планируем — нам надо жить и творить. Да будет такГазета Суть Времени № 531
Урок-беседа в гимназии № 1 имени Лидии Литвяк
Итак, это вторая для меня поездка в ЛНР по линии сотрудничества «Родительского Всероссийского Сопротивления» (РВС) с местными школами. Точка назначения — город Красный Луч. Форма — «просветительский десант» — уроки-беседы на важные темы со школьниками. Но прежде рассказа об этой работе хочу поделиться небольшим очерком о путешествии в целом.
Вторая поездка отличалась от первой. Не было уже того легкого тремора неизвестности — ехал в знакомый город к знакомым людям, работать в знакомых школах. В первый раз мной руководило более некое наитие — я редко выступал перед школьниками, никогда не был ни на Луганщине, ни в Донбассе. Но очень хотелось — нужно было увидеть, услышать живых людей. Ехал, чтобы зацепиться сознанием за реальность. Зацепился. Но не успокоился. Понял — это всего лишь начало.
Арка стадиона «Авангард». Луганск
Вторая поездка была очень практической — я четко проговорил себе все цели. Во-первых, выступить в школах на важную для детей, а для меня родную тему: книги, их роль в развитии общества и каждого человека. Химия и алхимия чтения. Во-вторых, пообщаться с людьми и записать несколько важных бесед. В-третьих, просто подышать этим воздухом, причаститься русской исторической земли. Могу ответственно отчитаться — все поставленные цели достигнуты.
Важное отличие от первого раза — добирался один, на общественном транспорте. Подготовился основательно, продумал маршрут, купил все билеты заранее. Прямые рейсы до Красного Луча из Волгограда не ходят, решил ехать с пересадкой через Луганск. Добавилась еще одна цель — познакомиться лучше с легендарным городом. Об этом тоже хочу рассказать.
Граффити на стене здания в Луганске
Посадка на автовокзале. Диалог у рамки, через которую солидный охранник не пускает провожающую на посадочный перрон без паспорта.
— Слушайте, так ведь никогда не нужно было документ!
— Так и войны никогда не было!
Отметил про себя, как всё еще непривычно звучит это слово в бытовом обиходе — «война». То тут, то там можно слышать его в этом новом контексте. Давно знакомое, краткое, оно жжет нутро осознанием — вот сейчас где-то гулко бьют пушки, строчат автоматы, сидят в окопах бойцы, страдают, преодолевают, гибнут…
Едем. Сперва не было соседа, но по пути, ночью, где-то в дороге подсела бабушка. С собой большой пакет, в котором какие-то плоские коробки с крупным изображением икон. Возможно, и есть иконы. Богомолица, очень вежливая, робкая. При проверках доставала из сумки темно-синий украинский паспорт с золотым трезубом. Проследил за собой — при его виде внутри что-то зло дернулось. Украина, само это слово и его символы — срастаются с понятием «враг». Это нужно держать под контролем.
Через семь часов уже в ЛНР. Светало, в окнах пробегали приземистые домишки бесчисленных поселков Луганщины. Немало пустых, брошенных жилищ. Некоторые из них так обветшали, что, кажется, коснешься мизинцем — и строение рассыплется в прах. Вообще, ощущается на этой земле, наравне с особым историческим духом, материальная скудость и неустроенность. Неудивительно — она была в блокаде, на голодном пайке, зависла в невесомости на целых восемь лет. Где тут наводить чистоту и опрятность — выжить бы.
На въезде в Луганск автобус остановили. Блокпост. Водитель задорно объявил: «Мужчины, берем паспорта, идем сдаваться!» И сам вышел первый.
На свежей утренней улице нас ожидал бодрящий военный быт блокпоста. Бетонные плиты, укрытая в них БМП — из амбразуры торчит только ствол пушки. Военные в своих современных «доспехах», при полной экипировке, в руках автоматы. Служивый с позывным Лис (он был написан на каске) вежливым голосом попросил у всех паспорта. Изучил внимательно, особенно чей-то украинский паспорт. Отдал, отпустил с богом.
Едем дальше. Вот и Луганск. Раннее утро, на крупном, но почти безлюдном автовокзале тишина. Купил дешевый билет до конечного пункта на полдень и отправился знакомиться с городом.
Длинная прямая улица Оборонная вела от автовокзала прямо в центр. Не торопясь, побрел вдоль нее. Телефон с заранее загруженной картой помогал ориентироваться. Кстати — в этот раз почти никаких проблем со связью. Моя домашняя симка ловила в целом неплохо, хотя и определила себя в заграничном роуминге. Однако мобильного интернета нет, как и в прошлый раз.
Шел, останавливаясь перед памятниками, церквями, необычными какими-то объектами. Вот грандиозный памятник освобождению Луганска в начале 1943 года. Вот стадион с классической античной аркой — несмотря на плохое с виду состояние, он всё же работает. Иногда на глаза попадались заброшенные дома или пустые нежилые окна квартир.
Через некоторое время оказался в центре города. Зашел в парк рядом с библиотекой имени Горького — весь его перепахала коммунальная служба, меняющая канализацию. Глубокие траншеи, оголенные старые трубы, горы земли, металлические загородки, отделяющие зону работ. Начиналось рабочее время, город пробуждался, начинал гудеть, словно улей. При мне в парк подъехал могучий колесный трактор, пришли работяги. Я присмотрелся к железной изгороди, прочитал — «Мосводоканал». Ого, да это москвичи принялись наводить порядок в Луганске! Здорово.
Ограждения ремонтных работ от коммунальной службы «Мосводоканал»
Побродив немного по перерытому парку, пошел в другую сторону, влево от Оборонной. Я хотел посетить тот самый сквер у дома правительства, в котором в июне 2014 года ВСУ совершили печально знаменитый авиаудар.
Полчаса пешего пути, и я на месте. Через дорогу белостенное здание правительства ЛНР. А передо мной два памятника. Небольших, скромных, но очень талантливо и искренне созданных. Один — это запечатленный в металле взрыв. В разные стороны разлетаются острые смертоносные звезды-осколки. По четырем сторонам гранитные таблички с именами убитых тогда. Почти все — женщины. Над табличками небольшой церковный колокол. Заглянул в него в поисках языка — имеет ли колокол голос? Нет языка — зря. Подойдет так своеобразный паломник, вроде меня, к трагическому историческому месту, тронет колокол — и понесется по скверу тихий звон. Сообщая округе — помните. Не забывайте…
Мемориал жертвам авиаудара ВСУ в 2014 году. Луганск
Имя одной из погибших женщин — Инна Кукурудза. Я читал о ней стихи у Дмитрия Мельникова.
Весь день крутилась в голове моей
фамилия смешная — Кукурудза.
Та женщина, которую убило,
что перед смертью дочери звонила,
скажи, Закир, что было в ней такого,
такого, что нельзя ее забыть?
Наверное, работала в столовой.
В больнице медсестрою? Может быть.
А вечером готовила еду,
а утром дочку в школу провожала.
Ту женщину ты помнишь? Помнишь ту,
что с животом разорванным лежала?
Понял — это она, та самая женщина с ужасного видео об авиаударе. Та самая (придется произнести это) «самка колорада», которой «перебило лапки» — так тогда злорадствовали укропатриоты в Сети. Умирая, она многих тогда пробудила. Я нередко слышал и читал от ополченцев или тех, кто кружит около них, что наравне с одесским Домом профсоюзов, тот обстрел, то кровавое видео с умирающей разорванной женщиной — было толчком. Было ударом, после которого уже не усидеть на месте, после которого вопрос «могу ли спать?» — стал главным в жизни.
Долго простоял, размышляя о многом. Подошел к другому памятнику. Два журавля устремляются в небо, а под ними — шлем с надписью PRESS, микрофон, камера… Он посвящен тоже особым для меня людям. Журналисты ВГТРК Игорь Корнелюк и Антон Волошин, погибшие от украинского обстрела под Луганском 17 июня 2014 года. Я делал о них доклад, добывал о них информацию, вникал в их жизни и души. Я обязательно напишу о них — серьезно и сильно. Это очень важная история.
Памятник журналистам, погибшим под Луганском в 2014 году
Мемориальная доска в память об ополченцах, погибших в 2014–2015 годах. Луганск
Прошел к Дому правительства. Справа от главного входа — большая черная мемориальная плита. На ней — множество фотографий. Почти все — мужчины в военном, выглядящие, впрочем, подчас вовсе не традиционно армейски (армейское фото — это строгий анфас в парадной форме). Позы у многих вольные — камера запечатлела многих едва не случайно, в естественном движении жизни. Лица очень разные — молодые и зрелые, хмурые и веселые, скромные и нагловатые, красивые, словно у античных полубогов и грубые, помятые жизнью. Это ополченцы, погибшие в 2014–2015 годах. Среди них затесались несколько гражданских, женщины — те самые, что были убиты ударом с самолета в паре шагов отсюда. Тут можно взглянуть на них, какими они были.
Портрет с мемориальной доски в Луганске
Пока разглядывал лица ополченцев, подошел и встал рядом мужичок, лет шестидесяти, низенький, с небольшим пузиком, с пышными седоватыми усами и небритым лицом. Разглядывая кого-то конкретного на щите, произнес: «Эх, Женя, Женя».
Я спросил:
— У вас тут кто-то из знакомых?
— Да, Женя, вот он, — и показал на фото улыбающегося обаятельного мужчины в танковом шлеме, — прикрыл нас собой, — продолжил незнакомец.
— Расскажите, как это было? — попросил я.
— Летом четырнадцатого, перед поселком Металлист, это недалеко — и мужчина махнул в его направлении рукой, — укропы перли вперед, мы попали под огонь. Женя нам дал время опомниться, отойти. Прикрыл своей бээмпешкой, он механиком-водителем был. И по нему из РПГ саданули…
— Вы тоже воевали тогда? — спросил я очевидное.
— Да. Я и теперь пошел в военкомат, да меня отправили — иди, говорят, дядя, сколько тебе лет. А я могу быть полезен, у меня опыт.
Еще постояли, поговорили о разном. О том авиаударе, в котором погибли женщины. Мужик сказал, что в тот день били не только сюда, что его жена возвращалась с рынка, и рядом с ней тоже что-то взрывалось, грохотало, едва добралась домой целой.
В небе вновь загудели самолеты — этот звук так часто раздавался над головой, что к нему скоро привыкаешь и перестаешь его замечать.
— Летают, соколики… Работают, — с легкой какой-то печалью проговорил мужик.
Я подумал: «Он грустит от того, что он вне всей этой истории, он хотел бы помогать делом. Я его понимаю».
Вскоре попрощались.
Я прошел снова через небольшой сквер, где стояли памятники. Обратил внимание, что совсем рядом — большая детская площадка. Горки, качели, всё цветное и яркое. Мысль: «Всё это было тут в июне 2014-го?» Эту цветастую площадку прекрасно видно с высоты. От того, что пилот мог бить по площади, где есть такое — передернуло.
Нужно было перекусить. Пока прогуливался, город уже совсем проснулся и разогнался в своем каждодневном бытии. Шагали по улицам десятки людей, открылись всяческие заведения. Машины гудели и ревели моторами — очень часто военные, их много. Также много людей в форме. Разные: зрелые мужики и молодые совсем парни. Думал: «Местные? Наши мобилизованные? Контрактники? Добровольцы?» Кто их разберет…
Памятник российским добровольцам
Зашел по совету прохожего в простую столовую. Цены, однако, кусачие, раза в два выше, чем у нас в Волгограде. Мне потом пояснили — весь общепит и кафе рассчитывают на военных, у них денежки водятся.
Обратно на автовокзал добрался на маршрутке. Они в Луганске специфические. С переделанным под «коробок» салоном «Газели». В поездке грохот — держись! Видимо, в том числе из-за конструкторских инноваций, не только из-за плохих дорог. Но долетел быстро.
Даже в обед на автовокзале было пустынно, работала всего одна касса. Сел в автобус строго по расписанию. Через полтора часа уже в Красном Луче. У автостанции заскочил в маршрутку, проехал чуть больше, чем нужно было, сошел у гостиницы, по которой пришелся ракетный удар еще летом. Стремления не было, так вышло случайно. Однако не пожалел. От покореженного здания пахло войной — снова напоминание — где мы, что происходит. Пригляделся к нему получше. По крыше словно били огромным огненным молотом — она измята, обожжена, местами провалена, вбита на пролет вниз. Остальные этажи в общем целы, вылетели только стекла. Особо досталось небольшой передней пристройке, где был парадный вход. Видимо, по нему прилетела отдельная ракета — бетонный короб разнесен в клочья, оголилась, словно скелет, покореженная арматура.
Разрушенное здание в г. Красный Луч
Держу далее путь пешком. Глаза уже узнают знакомые места. Чуть ориентируюсь по карте, и вот я у нужного дома, в котором, как и в прошлый раз, чудесный гостеприимный прием.
На следующий день ранний подъем, поход по свежей солнечной улице до первой школы. Самое время вспомнить, зачем я здесь оказался — «просветительский десант» РВС, работа со школами. Далее будет рассказ об этом.
Первой по плану Краснолучская средняя школа № 10, уже знакомая. В ожидании звонка сидел в учительской. Приходят на работу педагоги, садятся за свои столы, что-то обсуждают, разбирая тетради и бумаги. Одна из женщин: «Вчера сын дозвонился: «Мама, в Сети пишут, что в городах тыла работает ПВО, в том числе и в Луче. У вас всё в порядке?» Я ему: «Алло, Россия! На связи? Спокойно, у нас всё в порядке!» Зрелая женщина шутит о войне.
Итак, уроки. Тема новая, экспериментальная, но я в ней уверен абсолютно. Это моя родная территория, мой хлеб, то, чем я живу — книги. Многое в этот раз у меня получилось более четко и осмысленно, чем в предыдущий. Всё нет смысла и времени пересказывать, доложу основные тезисы.
Это не лекция, а урок-беседа. С одной стороны, веду я. Ни с кем из детей нельзя позволять себе вступать в долгую дискуссию, нужно «держать власть». Но при этом необходимо активно спрашивать детей, провоцировать размышления, версии, догадки.
Вначале два опроса. Сколько человек читает хоть что-то (включая блоги, соцсети)? Все поднимают руки. Сколько читает именно книги? (Поднимают 30–40%). По ходу рассказа ставлю вопросы. Дети отвечали активно. Тема для них актуальная, напрямую их касается — интернет, тексты, клиповое мышление, соотношение всего этого с книгами. Градус участия детей довольно высок. Выше, чем на чисто исторической теме. С задачей пробуждения у учеников интереса к теме, активизации на уроке — удалось справиться (иногда активность приходилось даже остужать).
Книгу и процесс чтения мы рассмотрели с разных сторон. Всё по порядку.
Сперва зашли с экономики и развития общества — я привел график самых читающих стран (это всё Азия сейчас) и его соотношение с темпами развития этих стран. Связь проста: чем больше читают люди — тем больше сильных профессионалов — тем живее экономика.
Затем мы со школьниками кратко, но содержательно проследили всю историю человеческого языка. От зарождения сложной устной речи в первобытном обществе, через появление письменности и книгопечатания, прямиком в наше настоящее, в котором мы имеем не только классическую книгу, но и электронную, и аудиокнигу, и океан микротекстов социальных сетей. Важно, что это был не просто мой рассказ. Дети сами размышляли и отвечали на важные вопросы по пути. Что дало древнему человеку появление сложной речи? В чем был прогресс письменности? Каким образом был устроен первый книгопечатный станок? Какие возможности дают современные форматы, скажем, аудиокнига? (Тебе, читатель, тоже не вредно на них ответить!)
Далее мы рассмотрели чтение уже изнутри. Чем занят наш мозг, когда мы погружаемся в книгу? Почему важны именно книги, и отчего чтение одних лишь коротких текстов в интернете угрожает полноценному развитию сознания? В чем фундаментальное отличие книги от фильма?
Приближаясь к концу беседы, мы поразмышляли о книгах как части бытия современного человека. Если всем давно известен физический ЗОЖ (здоровый образ жизни), то вот ментальный ЗОЖ — совсем не так очевиден и многими игнорируется. Вместе со школьниками мы изобретали пункты этого важнейшего кодекса в нашу мутную информационную эпоху. С радостным удивлением я обнаружил, что дети называют очень дельные принципы, вовсе не входившие в мою домашнюю заготовку. Поговорили об интернете и его «мусорном» контенте, засоряющем сознание. О пожирающих свободное время и иногда даже жизнь компьютерных играх. О важности чтения именно больших книг для развития «долгого» стратегического мышления. О необходимости контроля своего времени и выработки эффективного режима жизни. Ну и конечно, о значимости живого общения и творчества в жизни каждого человека, особенно становящегося, молодого.
Завершилась беседа двумя серьезнейшими выводами.
Первый. Несмотря на массу очень серьезных угроз, современность дает и массу возможностей. Никогда ранее человечество не имело к информации, в том числе и к книгам, такого доступа, как сейчас. Этим обязательно нужно пользоваться, научившись вместе с тем серьезной разборчивости.
Второй. Мы все сегодня живем не только в эпоху новых возможностей, но и в эпоху огромного вызова. Нашу страну стремятся посадить в блокаду, лишить ее перспектив развития и в итоге жизни как таковой. На поколения вперед перед нами встала фундаментальная надоба — мощное созидание во всех сферах жизни. В производстве, педагогике, искусстве, науке, и да — в политике и армии. Ибо большой политик и администратор — это творец. Настоящий командир — это тоже творец, созидающий свое подразделение, систему ведения боя, план атаки или обороны.
В этот раз я смог поработать с детьми в двух школах: уже упомянутой десятой и Гимназии № 1 имени Лидии Литвяк. В общей сложности — пять уроков по времени. Примерил ненадолго на себя труд школьного учителя (нелегко!).
В гимназии педагоги собрали для беседы целый актовый зал, времени было много (выделены подряд два урока). Получилось не только обстоятельно изложить весь материал, подробно выслушав все мнения по ходу рассказа, но и выслушать многочисленные вопросы аудитории. Никогда бы не подумал, что сегодня у школьников будет столько интересных и содержательных вопросов по книгам и чтению. Поговорили о многом: о любимых авторах и произведениях, о специфике разных жанров, даже о серьезной музыке в сравнении с серьезным чтением. Честно скажу — был удивлен и рад такому бурному интересу. Надеюсь, что в глубинных регионах России, не видящих войну вблизи, он не меньше. Это мне еще предстоит проверить.
В завершение хочется сказать одно и простое. Мы обязательно победим. За нами правда — она в самой нашей земле, пропитанной историей, в людях, на ней и из нее выросших, в их взаимной судьбе. Прикоснувшись вживую ко всему этому, особо оголенному на Луганщине, это понимаешь предельно отчетливо. Победа будет. Может быть, добудем ее не скоро и тяжело — но или будет она, или не будет нас. А мы вместе со своей землей и историей умирать не планируем — нам надо жить и творить. Да будет так.
На этом свой отчетный очерк о путешествии по Луганщине и «просветительском десанте» РВС в город Красный Луч окончил.
Я сын военного. Я внук военного. Я брат военного. Живущий в городке военного училища в центре столицы одной области Сибири. Отец был полковником, имел кандидатскую степень, был мастером спорта СССР по вольной борьбе. Как говорится, «из таких людей гвозди делать». И я с раннего возраста это осознавал. На раннем этапе понимал это чересчур извращено, с чем, собственно, и связана эта история. В детстве мы сутками пропадали на улице, и никто нас никогда не искал, все знали где мы, из городка мы никуда не убегали, поэтому проблем не было. С «коллегами» по двору мы нашли подвал с лёгким китайским замком, который настоятельно просил себя взломать. Так мы по крайней мере думали. В один из вечеров мы раздобыли монтировку и сорвали этот замок. Внутрь помещения вела крутая лестница вниз, а там мы нашли ящик с противогазами и всякую советскую макулатуру. Счастья нашему не было предела, пока с порога голос курсантов нам не сказал: « всё, п****ц вам». Пацаны сильно перепугались в тот момент, но только не сын полковника. Я начал жутко материться на них, говорить, что отец их накажет и вообще их карьера военных на этом закончилась. Просидели мы недолго, пока дверь не открыл мой отец. Я был очень рад. Пацанов я уже уверил, что батя все порешает и потому разделяли мои эмоции. Я начал кричать ему, чтобы он их отчислил, т.к. они нас избили, закрыли в подвале и всё в таком роде. Батя спускается ко мне, я двигаюсь к бате. Искра, буря, смачный подзатыльник. Вместе с ним вылетела вся уверенность и радость. Пацанам тоже вызвали по папке, но что было с ними я узнал уже на следующий день. Сценарий был аналогичный. С тех самых пор я осознал, что за свои поступки я отвечаю сам, ответственность несу сам, а самое главное несу ответственность за честь наши семьи тоже сам. Также, как её несут все члены семьи. В будущем, мне это поможет, особенно, когда отец уйдёт из семьи. Как говорится, тяжело в учении - легко в бою.
Сейчас как никогда понятна ценность неформального патриотического воспитания молодежи ИА Красная Весна
Олег Терентьев. Герои в школе. 1948
Научно-практическая конференция «Патриотическое воспитание молодежи, граждан Российской Федерации на примере героических подвигов воинов в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг., в локальных войнах и вооруженных конфликтах современности» прошла в Центральном Доме Российской Армии имени М. В. Фрунзе.
Организатором конференции выступило Военно-научное общество имени М. В. Фрунзе. Перед участниками выступили участники военной спецоперации на Украине.
Научно-практическая конференция в ЦДРА
Герой России майор Иван Алексеевич Додосов родился 7 сентября 1989 года в селе Пестрецы Пестречинского района Татарской АССР. После окончания средней школы в 2006 году поступил в Казанское высшее танковое командное училище, которое окончил в 2010 году с золотой медалью и красным дипломом. Начав командовать «маленьким подразделением» — танковым взводом, он принял участие в воссоединении Крыма с Россией уже заместителем командира батальона. По итогам кампании он награжден медалью Суворова и «За возвращение Крыма».
Герой России майор Иван Алексеевич Додосов
Додосов принял участие в спецоперации, уже командуя танковым батальоном. Под его командованием было 143 человека. На сегодняшний день 123 из них имеют награды за успешное выполнение задач. За одиннадцать месяцев батальон потерял двух человек, порядка восьми получили ранения. Все остальные продолжают выполнять поставленные задачи, рассказал Додосов.
«В ходе операции, еще в феврале того года, батальону была поставлена задача, прорвать эшелонированную оборону противника в населенном пункте города Попасная, с которой батальон справился. Это дало плацдарм для освобождения нового населенного пункта — Лисичанска. После освобождения города Лисичанска — это июль месяц прошлого года — было признано, что Луганская Народная Республика освобождена. За что, в принципе, мне было присвоено, благодаря моему батальону и слаженности ребят, звание Героя России», — рассказал он.
Фото с Героем России Иваном Додосовым
«Не так давно я узнал, что мой прадедушка, в честь которого меня назвали Иваном (его звали Иван Алексеевич), в 1943 году прошел путь от Сталинграда в сторону Ростова-на-Дону и в Луганском направлении. Прошло много поколений, вы не поверите — история повторилась. Я прошел такой ровно же путь, как и мой прадедушка. Он прошел этот путь, был ранен, потерял руку, дошел он буквально до этого города Лисичанск и дожил до 80 лет», — добавил он.
Герой России выразил благодарность всем, кто связал свою судьбу с защитой Родины.
Герой России Иван Додосов и учащиеся полицейского колледжа
Офицер Дмитрий Джиникашвили — ветеран сирийской кампании, доброволец первой волны на территории тогда еще отдельных субъектов, Луганской Народной Республики и Донецкой Народной Республики, с апреля прошлого года — доброволец в составе добровольческого подразделения.
«Я участвовал в СВО начиная с Харьковской области, на Изюмском направлении, правой стороне реки Днепр, на плацдарме в районе речки Ингулец. И в текущий момент — в центральной части фронта», — рассказал он.
Выступление участника СВО офицера Дмитрия Джиникашвили
«Вы выбрали для себя путь — поступили в профильные учебные заведения. У меня к вам, как от действующего военнослужащего, огромная просьба — учитесь прилежно, война быстро не закончится, а после войны потребуются силы и средства на восстановление, потребуются профильные специалисты. Учиться на месте времени нет. Враг ошибок не прощает», — обратился офицер к кадетам и курсантам.
«Враг нацелен на наше уничтожение, они уничтожают наши памятники, они уничтожают места захоронения советских воинов. Они пытаются стереть все, что связывает нас с нашей страной, с нашей памятью. Пощады от врага не будет. Вы должны это понять» — сказал он.
«Вы должны крепко держать у себя внутри, поближе к сердцу, память о нашем прошлом. Озвучено сегодня, что Запад пытается разными попытками переписать историю. И вот сейчас на вас, как на более осознанном молодом поколении, лежит ответственность, что вы будете содействовать укреплению нашей исторической памяти. Без истории мы ничто, запомните» — подчеркнул участник СВО.
