Ответ на пост «Вспомним»
Ребята из военно исторического клуба "Гранит" сняли видео в пямять о Героях тех событий.
Курсы Пикабу
Веб-дизайнер и UX/UI-дизайнер — в чем разница и что подойдет вам
Все дизайнеры на чем-то специализируются, потому что это очень широкая профессия. Например, на Пикабу мы учим не только, как создавать удобные сайты и приложения, но и рисовать онлайн-игры
Веб-дизайнер — человек, который делает интернет таким, каким мы его видим. То есть создает эффектный и привлекательный дизайн сайтов, приложений, онлайн-игр. Тут вам понадобятся базовые навыки рисования.
UX/UI-дизайнер — тоже отвечает за сайты и приложения, но уделяет больше внимание пользовательскому опыту и интуитивно понятному интерфейсу, чтобы сократить путь до регистрации, покупки или создания поста на Пикабу. Навыки рисования не нужны, а вот с аналитикой работать придется.
А главное, эти специалисты не привязаны к месту: работать можно из любой точки мира и со свободным графиком. Обе профессии реально освоить с нуля под наставничеством экспертов Пикабу, Mango Office, Nintendo и других компаний. Максимум практики, обучение всем основным программам и несколько проектов в портфолио через 5 месяцев.
Старт обучения — 14 февраля. При покупке 1 курса скидка 50% на 2 курс. Оставляйте заявку, задавайте вопросы и попробуйте себя в новом деле, не откладывая на потом!
Ответ на пост «31 декабря »
"Сейчас в России Новый Год — поёт смеется мой народ. А чтоб он пел бы у дудаевских развалин!"
user-re1mf7ho4j2:
"Из тех, кто на этой записи погибнет пятеро.На видео парни из 3-го мсб 276 мсп и разведроты.они действовали в первом штурмовом. Парень, который слева в кадре (брюнет) - Денис Михайлов - погибнет под Дышне-Ведено в июне 1996 г. Парень в пятнистой кепке (позади Мишки)- прапорщик Алексей Марченко погибнет в 2001 году. Еще двое (один сидит спиной, а другой курящий с повязкой на голове) погибнут в августе 1996 г. при штурме Грозного. Парень, сидящий между Михаиловым и комбатом - Лешка (фамилию не помню)- пройдет и вторую кампанию без единой серьезной царапины." В Августе 1996 г. развед роты как таковой не станет, большая часть погибнет в Грозном.Михаил Назаров,который исполняет песни, не погиб- умер в апреле 2012 году в Н.Тагиле Свердловской области. .Миша много пил и его это сгубило он заболел , продал квартиру и переехал за город. Брат у него есть младший Павел , рядом с мамой сейчас живут за 500 км от н.Тагила Деревне Кокорино, Шадринского района, Курганской области.В девяностых еще уехала мама. У Михаила была девушка с которой он жил долгое время потом они разбежались. Летом 2017 телевидение с ТВ Центра хотели снять документальный фильм о Михаиле, всем кто смотрел это видео, запали в душу песни в его исполнении и все зрители хотели узнать дальнейшую судьбу Михаила. Но судьба была не легкая. Миша после армии постоянно пел песни и играл на гитаре, его любили слушать его друзья и знакомые."
Показать полностью
31 декабря
Для кого -то 31 декабря - это новый шанс, шанс наладить личную жизнь, шанс начать новую жизнь. Для кого-то бутерброды с красной икрой, шампанское и запах мандаринов. Но я предлагаю в преддверии праздников вспомнить ребят из 131 бригады. 31 декабря 1994 года им поставили задачу на занятие ж/д вокзала в Грозном, которую они выполнили. Около суток они вели бой в окружении, отвергая призывы сдаться. Почему я публикую данный пост? Я не хочу испортить вам настроение, или получить сомнительной популярности на громком имени. И не только 131 бригада участвовала в том штурме. Но я хочу, чтобы вы помнили этих парней, которые отдали жизнь за Родину, в той ситуации, когда они ей и не сильно нужны были. Они пережили настоящий ад, но не уронили высокое звание воина нашей армии. Давайте же мы отдадим им дань памяти.
Бой на высоте, которая считалась безымянной
Автор: подполковник В. Н. ЛЕВЧУК
Приказом Министра обороны Российской Федерации от 18 декабря 2003 г. № 435 Герой Российской Федерации, морской пехотинец Северного флота лейтенант Юрий Курягин, геройски погибший 31 декабря 1999 г. в бою близ чеченского горного селения Харачой, навечно зачислен в списки 1-й роты суворовцев Екатеринбургского суворовского военного училища.
—...Ну что, как себя чувствуешь? Эвакуация нужна?—командир роты капитан Алексей Милашевич вгляделся в слегка побледневшее лицо взводного, лейтенанта Юрия Курягина, которого после полученного ранения только что перевязали бойцы.
— Какая эвакуация, товарищ капитан? Вы хотите, чтобы надо мной весь батальон смеялся? Ранение пустяковое, пуля прошла навылет...
Милашевич и не сомневался, что Юра откажется от лазарета. Все знали его характер, но вопрос был не лишним. Ранение есть ранение, и позаботиться о парне следовало обязательно.
— Ладно, иди передохни... Отлежись слегка...—Фраза прозвучала как приказ. Отдых было нелишним. И был желателен не только раненому командиру взвода.
Люди действительно были измотаны вконец. Ведь лишь только взводом Курягина и группой разведчиков-черноморцев лейтенанта Игоря Шарашкина была занята очень важная для дальнейших действий батальона высота с отметкой 1406,0, как последовали ответные действия боевиков.
Группа бандитов, примерно в пятнадцать человек, дерзкой атакой попыталась выбить североморцев с занятых позиций. Положение усугублялось еще и тем, что с господствующей соседней высоты 1561,1, именуемой Гизчены, боевиков поддерживали огнем из пулемета и снайперской винтовки. К тому же высота, где шел бой, совсем недавно была опорным пунктом тех, кто сейчас из кожи лез вон, чтобы вернуть утраченное преимущество. Они прекрасно знали подходы к позициям, расположение укреплений и окопов, которые паутиной расходились от полуразрушенной землянки-блиндажа в разные стороны...
Грамотно организованная «черными беретами» оборона не позволила противнику вновь овладеть высотой. Несколько команд по связи, и артиллерия группировки аккуратными залпами поставила точку еще в одном боевом эпизоде. В этом-то бою и получил лейтенант Курягин ранение.
—...Завтра Новый год, а настроение совсем непраздничное,— думал он, ощупывая повязку на ноге.
Еще никто не знал, что для тринадцати человек, удерживающих эту высоту, 2000-й год не наступит никогда...
«Я должен быть там...»
О военной службе Юра Курягин мечтал с детства. Поэтому поступление его в Свердловское суворовское военное училище было естественным логическим шагом на жизненном пути юноши. Какое из множества училищ выбрать после окончания «кадетки», Юрий даже не раздумывал. «Ленпех—лучше всех!»—не раз слышал он девиз курсантов и выпускников Ленинградского, а впоследствии Санкт-Петербургского ВОКУ имени С. М. Кирова. А пример знакомых офицеров, получивших военное образование в стенах «кировки», был достоин подражания и служил доказательством тому, что этот лозунг не пустое бахвальство.
Годы обучения в училище выпали не на самый счастливый период в истории Вооруженных Сил,— с 1994-го по 1999-й. Но командование и преподавательский состав старались поддерживать марку одного из старейших и самых престижных военных вузов страны. Стремились как можно лучше передать свои знания новому поколению. И время учебы здесь для Юрия пролетело незаметно.
Думал ли он в марте 1999-го, когда примерял форму офицера морской пехоты, что уже через полгода попадет на войну?
В том, что повоевать рано или поздно ему придется, сомневаться не приходилось. Кажущееся затишье в Чечне, наступившее после бутафорских Хасавюртовских соглашений, в заблуждение ни кого не вводило. Но вряд ли он задумывался над тем, что это произойдет так скоро.
Когда, притухший было, огонь войны на Северном Кавказе полыхнул вновь, ни у кого особого удивления не вызвало. Все военные прекрасно понимали, что рано или поздно это произойдет. Единственное, что заставляло недоумевать, как осмелились, на что надеялись чеченские сепаратисты, поднимая меч на своих соседей и братьев по вере...
В сентябре 1999-го североморцы вновь вернулись на Северный Кавказ, помочь восстановить справедливость и правосудие. Во время отправки отдельного десантно-штурмового батальона морской пехоты СФ лейтенант Юрий Курягин, проходивший службу в другой части соединения, не раздумывая, принял решение:
—Я должен быть там!..
Так велело сердце. Этого требовал воинский долг...
...И двигаться в направлении—Ведено
...У нового командира роты, капитана Алексея Милашевича, прошедшего через горнило первой чеченской компании, было чему поучиться. Авторитет его был непререкаем. Уже здесь, на второй войне, именно 2-я рота Милашевича не один раз оказывалась в самом нужном месте и выручала товарищей, попавших в беду. Юрий Курягин с жадностью впитывал опыт своего ротного и постепенно замечал, что подчиненные все больше и больше верят ему...
К концу декабря 1999 г. ОДШБ Северного флота со всеми средствами усиления вошел в состав горной группировки объединенной группировки российских войск на Северном Кавказе. Заметно усложнились и задачи, решаемые морскими пехотинцами, то, каким образом приходилось их выполнять. Здесь, помимо тяжелых естественных условий, заметно ощущалось более ожесточенное и организованное сопротивление боевиков.
«Белые медведи» совершили из низины тяжелый марш, «вскарабкались» вверх и овладели одним из важнейших горных перевалов, прозванным Андийскими воротами. Следующая задача на словах была проста донельзя. Наступать на Харачой, овладеть им и двигаться дальше, в направлении Ведено.
На словах просто, а на самом деле небольшое в общем-то селение Харачой окружено высотами, каждая из которых была превращена боевиками в сильно укрепленные опорные пункты. И эта на мелкомасштабной карте точка мешала дальнейшему продвижению не только морских пехотинцев, но и соседей — десантников.
Исходя из этой ситуации и ставились задачи подразделениям. На основании добытых разведкой данных, несколько дней почти без перерыва по окружающим селение высотам 1561,1—Гизчены, «Черепаха» и 1406,0 «лупила» артиллерия морской пехоты. Вслед за перемещением ее огня продвигались роты.
Утром 30 декабря 2-я ДШР получила очередную боевую задачу. Высота 1406,0 была, пожалуй, основным и самым сложным из ее элементов. Поэтому и место своего командно наблюдательного пункта капитан Алексей Милашевич выбрал в боевых порядках взвода лейтенанта Курягина, которому предстояло ее штурмовать. Занять этот рубеж было очень важно. Ближайшая задача батальона сводилась к блокированию населенного пункта Харачой,
занятого боевиками. Предстояло окружить его, с господствующих высот взять под прицел каждый двор, каждое строение. Не дать противнику права выбора, кроме как отступления, либо безоговорочной сдачи в плен. И лишь потом переходить к выполнению последующей задачи—спускаться вниз для захвата села. Такая тактика себя оправдывала.
Боевики, опытные вояки, предполагали, что их ждет, и при первой же возможности стремились предпринять ответные действия.
Безымянная высота 1406,0 была последней перед более высокой—1561,1—Гизчены, на которой находился полевой лагерь боевиков. Они, можно сказать, были взаимосвязаны друг с другом, и владение каждой из них в десятки раз облегчало штурм следующей...
А с Гизчены открывался вид на сам Харачой. К середине дня взвод Юрия Курягина при поддержке разведгруппы старшего лейтенанта Игоря Шарашкина овладел высотой. Тут же принялись готовить полуразрушенные позиции—окопы, оставленные боевиками—к обороне.
И вдруг из густого леса, опоясавшего практически голую вершину, полезли «чехи». На что они рассчитывали, пытаясь сравнительно небольшой группой атаковать уже достаточно основательно подготовленные к обороне позиции морских пехотинцев, было непонятно. Но больше всего это было похоже на разведку боем. Отразили наглую атаку бандитов довольно успешно, и если бы не стрельба с господствующей Гизчены пулеметчика и снайпера, чьи пули впивались в землю практически по всей территории расположения крохотного гарнизона, вполне вероятно, что в этом столкновении вообще все обошлось бы без потерь.
Юрия Курягина, получившего свою, как он считал «царапину», казалось, предупреждала сама судьба. «Вали, мол, парень отсель подобру-поздорову...». Но он решил остаться. Как он мог оставить своих ребят, ведь они так верили в него?..
Нужно было остановить время
Последняя перед надвигающимся Новым годом ночь прошла довольно спокойно. Посменно меняя друг друга в охранении, удалось отдохнуть даже бойцам.
Еще не забрезжил рассвет, как все были уже на ногах. Не заставил себя долго ждать и завтрак. Постепенно становилось все светлее и светлее. Лишь густой, непроглядный туман не желал отступать,—плотной пеленой окутывал позиции «черных беретов».
В это же время остальные подразделения батальона должны были с двух сторон обойти «безымянную», для взятия господствующей Гизчены.
...И все же бой накануне был неспроста. То, что это была разведка боем, стало ясно в 8.30 утра. Боевики поняли, кто им здесь противостоит, и вернулись. Только теперь их было больше сотни.
Под покровом тумана, предварительно «облегчившись»,—сняв с себя лишнее снаряжение, они подобрались к позициям взвода почти вплотную, едва ли не на расстояние броска ручной гранаты. Выставленный секрет боевого охранения разглядел их слишком поздно...
...Грохот пулеметной очереди старшего матроса Дмитрия Щегурова разорвал утреннюю тишину. В ответ—огнеметный выстрел. Полетели гранаты...
...Как дороги эти мгновения в бою, ни одной потерянной секунды не вернуть. Каждая из них может решать все. Первым из тех, кто находился в укрытии, навстречу «духам» бросился Милашевич. Алексей несколькими очередями успел «скосить» первых вырвавшихся на вершину бандитов. Но его как будто ждали. Еще один выстрел огнеметчика, и форма на нем вспыхнула факелом.
Это было страшно видеть, как объятый пламенем ротный продолжал стрелять. Прикрыть, спасти его бросились сержант Артем Шатило и матрос Лысов, но ребята не успели. Обгоревший до неузнаваемости командир упал...
В следующее мгновение все превратилось в ад. Обложившие взвод, заранее готовые к бою «чехи» боеприпасов не жалели. Их задача была—вернуть высоту любой ценой. Они в упор расстреливали взвод из огнеметов, гранатометов, переделанных для ручной стрельбы вертолетных НУРСов. И это, не считая огня пулеметов, автоматов и подствольных ГП-25.
Звуки разрывов, дикий грохот пулеметных и автоматных очередей поглотили все. В этом огненном кошмаре, пронизанном летящими в разных направлениях пулями и осколками, в первые же минуты погибли пять моряков. Несколько были ранены и контужены. Прошитый автоматной очередью упал на землю командир разведвзвода Игорь Шарашкин...
Рядом огнем из автомата отсекал пытавшихся обойти с другого фланга «духов» авианаводчик старший лейтенант Семен Соболь. Но и его вскоре достала вражеская пуля...
Однако желаемого успеха боевики не добились. Оставшиеся в живых морпехи уже пришли в себя. Раненый Курягин в эти мгновения сориентировался, распределил бойцов и уже руководил боем. Сам старался «выцепить» наиболее важные цели. «Завалил» гранатометчика. Разрыв гранаты из его подствольника заставил в землю еще одного бородача с пулеметом. Атака боевиков захлебнулась. Бойцы подтащили раненых и тела погибших.
Но передышка была недолгой. Довооружившись, враги полезли вновь. Уже не так нагло, но продыху все равно не давали. По всему было видно, что они прекрасно осознают, как мало у них осталось времени до подхода подкрепления морским пехотинцам. А у Юрия не было даже возможности связаться с батальоном, навести артиллерию. Единственное, что он мог сделать, с оставшимися в строю ребятами, так это дать время подтянутся своим. Он должен был остановить время...
Некоторые из врагов (как же много их было!) подошли уже на расстояние гранатометания.
«Гранаты к бою!» Взводный приподнялся для замаха, и тут же пуля снайпера впилась в его тело. Перед глазами все помутнело и поплыло. Оставшиеся силы Юрий вложил в бросок гранаты...
—Ах вы гады!.. Вот вам за ротного!.. За взводного!..—это уже, не обращая внимания на ранение, орал в запале боя сержант Владимир Таташвили, прошивая пространство отделявшее его от врагов, автоматными очередями.—Парни! Держитесь! Наши сейчас подойдут!..
Благодаря Вовке отбили еще одну атаку. Но очередной выстрел из огнемета и... тело сержанта пронзила нестерпимая боль...
Остатки взвода в отчаянной контратаке пробились к спасительным зарослям...
«Духи», посчитав, что дело сделано, поленились даже проверить, есть ли кто в полуразрушенной землянке. Только забросали ее гранатами (от гибели оставшихся там раненых бойцов спас лишь Г-образный лаз). Они отошли, чтобы вновь экипироваться, и в это время с другой стороны со своим взводом на «безымянную» влетел старший лейтенант Александр Абаджеров. Не успели десантники осмотреться, как в очередной раз довооружившиеся боевики появились из густых зарослей «зеленки»...
Еще шесть часов взвод Абаджерова отбивал атаки боевиков, пока ближе к вечеру из зарослей не взвилась зеленая ракета. Сигнал— «идут свои»...
«...Благодаря смелым, решительным действиям, мужеству и героизму капитана Милашевича, лейтенанта Курягина, сержанта Таташвили... стратегически важная высота осталась под контролем десантно-штурмового батальона морской пехоты. Потери по итогам боя составили: в ДШВ—13 человек убитыми и 2 ранеными, у боевиков—до 50 убитыми и большое количество раненых...»
Это строки из представлений к наградам погибших североморцев. За тот бой Юрию Курягину, Владимиру Таташвили и черноморцу Игорю Шарашкину присвоят звание Героев России посмертно.
...В память о подвиге морских пехотинцев на высоте 1406,0 установлен обелиск, который и сейчас, даже там—высоко в горах, по возможности посещают боевые товарищи.
А высота перестала быть безымянной. Теперь морпехи и друзья десантники называют ее—Матросская...
Показать полностью
4
Журналисты на войне
У людей на войне (я имею в виду людей, активно воюющих) журналисты вызывают, мягко говоря, недоумение. Если не сказать больше. Недоумение вызывает, в первую очередь, полное непонимание журналистами самой обстановки и психологии опрашиваемых. Людей, находящихся на войне, вопросы журналистов часто поражают своим идиотизмом до глубины души. В особенности, если их задаёт девушка. Ну, представьте себе:
— Сержант Новиков, приходилось ли вам убивать?
— Скажите, способен ли «дух» на подвиг ради любви?
Стоишь, осмысливаешь: «Что, простите??»
А она вся такая с блокнотиком и страшно гордая собой, интересный вопрос придумала, острый и необычный. Вернее даже два интересных вопроса: один острый, а другой необычный. Ну или наоборот, хрен его знает.
В батальоне я был назначен «дежурным героем». Так комбат решил. Сказал, что морда неглупая, речь вроде грамотная — пойдёт. Только замполиту приказал на всех интервью меня сопровождать и контролировать. Если что - немедленно пристрелить. Ну, там, если я, к примеру, военную тайну какую-нибудь раскрывать начну или ещё чего нарушать.
В середине февраля накал боёв уже значительно снизился — И НАЧАЛОСЬ. Ладно, если приезжали из «Красной Звезды» или из нашей Кёнигсбергской «На страже захолустья». Эти хоть какое-то понятие имели о предмете бесед, да и сами всё-таки военные, в среде уже пообтёрлись. Но когда прибывали «гражданские специалисты», начинался форменный цирк с конями. Как спросит что-нибудь, так стоишь и размышляешь на полном серьёзе: «С ноги зарядить или прикладом отоварить?»
Я им, бывало, выдавал что-нибудь интересное, если замполит отвлечётся. Ну, чтобы съездили не зря и привезли в редакцию действительно сенсационный материал, а не ерунду какую-нибудь.
— Скажите, а что было самое тяжёлое во время январских боёв?
— Самым тяжёлым было вести огонь с нижних этажей зданий. Из-за большого количества трупов, наваленных на улице.
И ничего, прокатывало. Стоит, кивает с умным видом. Типа: «Да-да, понимаю, конечно, действительно ужасно неудобно стрелять сквозь горы трупов». Что этому журналисту редактор потом говорил — история умалчивает. Но я бы заставил купить ящик презервативов и отправить домой папе, в качестве превентивной меры. Ну, чтобы второй такой нечаянно на свет не появился. Но случались и вовсе парадоксальные ситуации, поверить в которые сегодня практически невозможно.
Когда мы только вошли, ВДВ-шники рассказали, что к ним на позицию со стороны духов, вместе с журналистами пришёл депутат госдумы РФ Сергеев и агитировал сдаваться в плен. Гарантировал неприкосновенность. На абсолютно резонный вопрос: «Так а почему же вы его не пристрелили?» ВДВ-шники пожаловались, что с духовской позиции тоже на камеры снимали. Так светиться им было конечно не с руки. Ну, ничего, надеюсь, что я с этой тварью плешивой еще в аду пересекусь. Тогда у чертей будут изумлённые лица, это я гарантирую.
Вот вы можете себе такое сегодня представить? А в то время это даже не вызывало какого-то особенного изумления. Я, дорогие читатели, в политике не разбираюсь. Возможно, сегодняшняя власть во многом не права. Но по крайней мере ТАКОЕ сейчас невозможно в принципе, и по-моему – это правильно.
Ну да ладно, возвращаемся к теме. Зашли мы как-то в один дом, а там на первом этаже парикмахерская. И в одном из шкафов я нашёл целый ящик кос. Некоторые были с руку толщиной и длиной чуть ли не в метр. Ну, естественно, мы их к каскам прикрутили, Гамми – так аж две штуки. Вышли из парикмахерской, стоим, курим. Мимо проезжает БТР, на броне оператор с камерой, на нас направлена. Ну, мы руками помахали и дальше по делам пошли.
Думаете всё? Н-е-е-ет. Писец подобрался, как обычно, скрытно и в полной мере реализовал эффект неожиданности. По телевизору через пару дней показывали новости. Голос за кадром и картинка: стоят морпехи (мы на рукавах шевроны оставили, только знаки различия спороли), курят, и все как один — с косами до жоп. И приветливо так ручками машут.
Картинка, конечно, получилась противоречивая. Амбивалентная слегка как бы. Я сам, если честно, не ожидал, что так смешно получится. От этой амбивалентности замполит орал так, что даже в ультразвук временами уходил. Ну, по крайней мере слышать мы его переставали. Хотя, может мы от его воплей просто глохли временно, точно не скажу.
Уже перед выводом собрали всю роту в одном месте. Вроде бы, это здание общаги техникума было. И начал нас снайпер донимать. Мало того, что двое раненых, так ещё и передвигаешься перебежками всё время. Ну, комбат мне задачу и поставил – истребить. Мы с группой разведчиками были, нам и карты в руки. Пробежались по наиболее вероятным лёжкам, что самое удобное – заминировали, остальное испоганили. Как? Да просто. Там в округе частный сектор был, набрали кучу банок соленья-варенья, банки разбили на местах и толстым слоем всё содержимое разлили и размазали. Снайпер позицию занимает с ночи, на весь световой день. Ведь ночник, если он даже есть, берёт только на 300 метров, да и пользоваться им надо уметь. Ну и сами понимаете, ни один снайпер в такой «натюрморт» на целый день не ляжет. Хотя у меня снайпер с позиции, бывало, и обоссаный приходил - и никто не смеялся, все с полным пониманием относились.
Ну, так вот. Идем обратно на встречу два чечена лет так по двадцать пять — тридцать.
— Салам. Куда хромаем?
— Из Черноречья в Аргун .
А это километров двадцать, через весь город. И одежда при этом, что характерно, грязью не заляпана, чистая.
— Руки давай. Плечо покажи.
Ну, диагноз ясен. От рук жжёным порохом разит, на плече синяк от приклада. Ну что их, в плен брать? Зачем? Я и так всё, что мне надо знаю. А комбат тем более. Ментам сдавать? Не смешите мои тапочки. Да и занят я очень, мне опять умирать сегодня.
— Ну чо, парни, становись у стеночки. Где больше нравится. Закуривай. И это, ничего личного – работа такая.
Только автоматы вскинули, из-за угла БТР. На броне комбат со штабом.
— А-а-а-а бляяя!!! Сволочи, фашисты!!! Опять самосуд устроили!!! Новиков, скотина, я из-за тебя в тюрьму сяду!!!
У духов лица просветлели, как будто умерли и заново родились.
Тут комбат перестаёт орать и уже нормальным голосом говорит:
— Этих связать — и на броню. В поле расстреляем.
Пошутил, в общем. А то я не знал уже что и думать, не случилось ли чего с нашим командиром.
БТР с комбатом и духами укатил. Ну а мы пошли дальше – снайпера тиранить. Вроде всё что можно обошли. Запарились, целый день угробили. Кстати, в эту же ночь и хлопнуло. Тела не нашли, его свои уволокли, а вот здоровенная лужа крови была.
Приходим уже к вечеру в расположение роты, умотавшиеся за день. Комбат стоит и с журналюгами общается. И тут одна тётка, с выражением лица «а ля Новодворская» задаёт ему вопрос.
— Скажите, а как вы боретесь с мародёрством среди своих солдат?
Не, ну не дура, а? Я аж зажмурился. Ну всё думаю: хорошая съёмочная группа. Была.
Комбат минуты полторы, как мне показалось, «играл лицом». Потом как-то справился с собой и сдавленным, хриплым голосом переспросил:
— Чо?
Чувствую – на грани срыва человек. Тетка вопрос повторила. Комбат опять немного помолчал и коротко произнёс:
— Понятно.
Тут он меня увидел и мрачно приказал ротному:
— Постройте роту.
Как все построились, он скомандовал:
— Гвардии сержант Новиков, выйти на середину строя!
Я прошлёпал.
Тем же мрачным голосом комбат продолжил:
— Рота! Равняйсь! Смирно! За систематическое мародёрство, разрушение жилищ, расстрел военнопленных...
Слова падали как чугунные гири: размеренно и тяжело. Голос комбата был страшен. Таким голосом зачитывали, наверное, приговоры революционных трибуналов перед гильотинами.
— Гвардии сержанту Новикову объявляю... — зловещая пауза тянулась, казалось, бесконечно.
— ...СТРОГИЙ ВЫГОВОР! – рявкнул наконец комбат. И горделиво так на журналистов посмотрел, типа: «Видали? Во я зверь какой». Над ротой прокатился гул:
— Лютый!
— Ой, лютый...
— Неужели СТРОГИЙ?!
А моя группа молча сняла каски.
Всё это действо снималось на камеру, оператор её не выключил, очевидно рассчитывая на интереснейший материал. Но в новости, как вы понимаете, этот сюжет не попал...
Я, кстати, больше всего как паз боялся, что меня мама по телевизору увидит. Репортажи из Чечни в то время были жуткие. Хотя если честно, всё ещё намного страшнее было, чем по телевизору показывали. Да и за статьи в газетах я тоже беспокоился. Отец запросто наткнуться мог. Он хоть к тому времени уже на пенсию вышел, но «Красную звезду» по привычке почитывал.
И опасения мои таки оправдались. Моя будущая бывшая жена, в то время ещё «боевая подруга», все газеты, как выяснилось, аккуратно моим родителям пересылала. С подтекстом: «Вот, полюбуйтесь, чем ваш ненормальный сын занимается!»
Ну а чем мне было во время войны заниматься кроме как воевать? У меня профессия такая была...
Показать полностью
Легендарный командир, ставший на пути более двух тысяч чечено-арабских боевиков
Хочу рассказать про человека, с которым я имел честь учиться в одной школе, которая теперь носит имя Героя России - Марка Евтюхина.
В конце февраля 2000-го года во время второй чеченской кампании десантники несколько дней сдерживали натиск многократно превосходящих сил противника. Отряды боевиков под общим командованием Хаттаба, среди которых много арабов-наемников оказались окружены в Аргунском ущелье. Прорываться решили через горный перевал. 29 февраля высота была взята. Через некоторое время разведгруппа доложила, что попала в оцепление. Тогда комбат принял решение устроить сопротивление, чтобы не дать боевику прорваться к «своим» в Дагестан. Тогда еще Евтюхин не знал, что попавшиеся на пути боевики – это лишь часть огромного двухтысячного войска, идущего наперерез десантникам. Оказалось, враг знал о планах российских солдат, поэтому-то и принял решение демобилизовать немногочисленных бойцов на незакрепленным ими пункте.
На самом деле для террористов десантные войска являются самым страшным врагом, ведь бойцы этого подразделения прекрасно обучены справляться с внештатными ситуациями. Но план был снести десантников численностью (боевиков было около 2,5 тысяч, десантников – ровно 90 человек). Неожиданно боевики стали появляться со всех сторон, окружая ротных. Во время боя был смертельно ранен Молодов, и в дальнейшем Евтюхин взял на себя сопротивление. Он сумел организовать отход разведывательной группы к опорному пункту, и все это происходило под пулеметным огнем противника. Дальше бежать было некуда. Да и никто не бежал! Подполковник Евтюхин, впрочем, как и все остальные бойцы, понимали, что в данную минуту только от них зависит, смогут ли боевики прорваться сквозь блокаду и прорваться к своим. Ни на миг ни один из десантников не оглянулся назад в поисках укромного места. Напротив, каждый из солдат стоял до последнего на амбразуре вражеского огня. Им предлагали сдаться, но они стояли до последнего, в итоге вызвали артиллерийский огонь на себя.
Благодаря героической отваге и смелости наших ребят, было выиграно время для подхода основных федеральных сил и отряды боевиков не смогли прорвать окружение и были наголову разбиты.
Марку Евтюхину и еще 21 солдату и офицеру присвоили звание Героев России. Остальным вручили Ордена Мужества.
Показать полностью