Внезапно, с той же стороны, откуда возник зверь, из-за плотной стены деревьев, появилась странная женщина — высокая, худая, с серебристыми волосами и сильно загорелым лицом. Она хлопнула в ладоши, волк послушно подошел и застыл около её ног. Женщина, таким же бесстрастным, как у него взглядом, осмотрела испуганных путешественников и, увидев окровавленную повязку Поли, стремительно направилась к ней. Зверь остался сидеть на месте, наблюдая за хозяйкой, готовый прыгнуть на её защиту в любой момент.

Павел рванулся к Поле, но девушки удержали его. Они инстинктивно почувствовали, что женщина не причинит подруге вреда. Незнакомка присела около Поли, сняла повязку, осмотрела рану, приподняла ей веки и заглянула в глаза, приложила руку к шее, проверяя пульсацию жилки. Затем достала из кармана своего одеяния маленький берестяной туесок и обычный бинт, густо посыпала рану зеленым порошком, кровь остановилась и тогда она умело забинтовала Полину руку. Поднялась, обернулась к девушкам и Павлу, взмахнула рукой, призывая их следовать за ней и, не дожидаясь, пошла обратно в лес, откуда они с волком вышли. Зверь не последовал за хозяйкой. Он оббежал растерянных путников, встал за их спинами и оскалил зубы, намекая, чтобы поторапливались за его хозяйкой, а иначе…

Всё это время испуганные друзья наблюдали за действиями незнакомки, а увидев результат — ощутили надежду, и последовали за ней почти без раздумий. Павел отшвырнул дубины, осторожно подхватил невесомую Полю и решительно зашагал за женщиной, девушки двинулись за ним. Волк замыкал странную процессию.

— Кто это? — испуганно зашептала Лиза. — Зверюга какая с ней страшная. Заведёт сейчас и …

— Не знаю, — так же тихо отвечала Матильда. — Но ты видела, как она быстро кровь Польке остановила? Может знахарка какая, местная. Я слышала, что в деревнях это обычное дело.

Лиза хотела сказать, что в их селе, месте более или менее благовоспитанном, с земской больницей на 6 коек и одним фельдшером, люди сих пор лечились молитвой или обращались к знахарям, но передумала. Говорить о таком было неловко, всё же Лизин учитель сумел привить ей веру в науки, поэтому вслух она откликнулась чересчур бодро:

— Ну ладно, надо попробовать. До земской больницы всё равно долго добираться.

Некоторое время они шагали молча, испуганно оглядываясь на шедшего сзади волка.

— А скажи, — ходьба приободрила Лизу, и она уже могла вернуться мысленно в недавнее прошлое. — Ты вот так ма…ээээ… мастерски ругалась на эту… ну тварину, что на нас напала. Нет, ты не подумай, я не осуждаю. Тем более, что именно твои ругательства и меня подзадорили. Ты знала, что это поможет? Или просто… Но ругалась ты виртуозно!

— В умелых руках и queue — балалайка, — нервно хихикнула Матильда. — Извини за пошлость. Бранные словечки мне хорошо знакомы. Ведь мой папА офицер. Воевал. А там, знаешь ли, не миндальничают с солдатами. Приказ должен быть короткий и ёмкий. Пока ты объясняешь, что нужно делать, можно потратить много времени и сил. Папенька мой казацкой сотней командовал в Русско-турецкую. Рассказывал разное. Ну вот, например, едут казаки, во главе с поручиком. Он им «Казаки, песню!» «Какую вашбродь?» «Колыбельную, мать-перемать!» Ну ясен-красен, они походную затянули. Вот так, коротко и понятно. А вообрази обычный диалог, с «будьте любезны» и рекомендацией песен. Представила? Вооот.

— Понятно, — Лиза немного помолчала и снова спросила. — А ты знала, что брань поможет?

— У меня тоже нянюшка была, — улыбнулась Матильда. — Она мне сказки рассказывала и всегда говорила, что от нечисти помогает либо молитва, либо отборный мат. Молитв я не знаю.

— А моя ещё говорила, что нечисть, обернувшуюся в человека, можно увидеть когда глядишь искоса, ну боковым взором. Если бы, в самом начале, когда мы только пришли в этот страшный дом…

— Эх, Лизхен, если бы да кабы выросли бы грибы. Впредь умнее будем.

— Надо на эту тётеньку искоса посмотреть. Вдруг…

Матильда не успела ответить. Лес внезапно расступился, и они вышли на поляну, залитую ярким светом утреннего солнца.

— Не знаю, — говорю я, смежая веки. — Поднимись на холм, посмотри, что там.

Если закрыть веки на ярком солнце, мир становится ярко-красным. Я слышу твои шаги, как сыплется гравий под твоими ногами, как хрустнула ветка. К лошадиному храпу добавляются голоса.

— Папа, там какая-то ферма! — кричишь ты сверху. — Лошади скачут, на них люди и с ними собаки. Они, должно быть, вернулись с охоты.

Я открываю глаза. Солнце спряталось за облачка, зеленый ковер подо мной колосится порывами ветра. Я чувствую себя расслабленным, словно дородный джентльмен.

— Пап!

Твой голос дрогнул. Я беру себя в руки. Поднимаюсь наверх.

— Они убили лошадь, пап, — плачешь ты одними глазами.

Ох, чуткое сердце. Ты видел столько чудес, но никогда не привыкнешь к людской природе.

— Кажется, я знаю, где мы, — говорю я. — Быстро превратись в животное.

— Зачем?

— Мы попали в анимализм, сын! — Я приказываю, прости. — Здесь главный герой — животное. Останешься человеком, и мы навсегда застрянем на вторых ролях!

Ты быстро киваешь, и я вижу, как напряженно пытаешься принять решение. Я тебя знаю, сынок. Не пытайся лгать своей природе.

— Молодец, — говорю я. Ощупал рот, нет, пасть. Острые зубы, чуткий нюх. — Я стал волком?

Ты задорно виляешь хвостом, улыбаясь во весь свой собачий рот. Мы с мамой так и не успели подарить тебе щенка. А в постоянных приключениях завести собаку не удавалось.

— Давай узнаем, кто тут главный герой! — лаешь ты, срываясь с холма вниз по склону.

Я спешу догнать тебя, и ветер пахнет не только дымом, но и людьми, лошадьми, молодой волчицей в трех километрах на север, рекой к западу и овощным гарниром на кухне.

— Так здорово, пап! — кричишь ты, обернувшись. — Я столько запахов с роду не чувствовал!

Я дышу ровно, мои лапы едва касаются мягкой травы. Я позволяю тебе вырваться вперед. Вдалеке проносится поезд.

Ты подходишь понюхать убитого коня. Его застрелили, потому что он оступился и сломал ногу. Я помню этот сюжет. Беднягу сначала загнали до полусмерти.

— Мы попали в “Белый клык”, пап?

— Нет, это не единственная книга в жанре анимализма. К тому же местность не похожа на Аляску.

Мы обходим труп лошади, поезд продолжает стучать колесами. Совсем рядом невысокий забор, за ним пасется черный, красивый жеребец. Он подбегает к другой лошади, о чем-то говорит. Их голоса заглушает шум паровоза.

— Волки! — кричат с вершины холма.

Раздается выстрел. Ты испуганно поджимаешь хвост, я инстинктивно рычу. Снова стреляют, возле нас разрывается почва.

— Бежим!

Ты срываешься с места.

— Держись за мной!

Я бегу в сторону леса. Он далеко, за рекой, но мы успеем. Кони ржут по нашему следу, я чую запах конского пота и пороха. Люди кричат на языке королевы. Проклятье.

— Мы в Англии, сынок! Поспеши!

— Я не могу так быстро!

— Скорее! Они перебили всех волков к двадцатому веку!

— Но я же пес!

— Скажи это пуле! Немного осталось, потом обернемся обратно!

Ты догоняешь. Как ты красив в этой форме! Подтянутый, язык на боку, а лапы — ну весь в отца!

Вот и река, за ней деревья.

— Умно! — кричу я, тоже превращаясь в выдру. Мы переплываем реку, и пуля разрывает кору над твоей головой. — Прячься.

Мы ныряем в корни деревьев. Сжавшись, переводим дыхание. Я смеюсь. Ты такой смешной с этой усатой мордой.

Звуки стихли, а запахи больше не такие четкие. Жаль, я начал привыкать.

— Ну, как ты?

Мы выбрались из укрытия, обернулись людьми и шагаем по тихому лесу. Без запахов он кажется пустым.

— Мне понравилось быть собакой. — Ты поднимаешь лицо к кронам деревьев. — Может быть, заглянем как-нибудь на Аляску?

— Почему бы и нет. Там в волков по чем зря не стреляют.

Мы шагаем дальше, начинает темнеть, от яблока не осталось и следа, а снова хочется кушать.

— Мне кажется, главным героем был черный конь, — говоришь ты. — Потому что он не боялся.

Продолжение следует...
Автор: Алексей Нагацкий

Что касается оставшихся для экранизации книг Анджея Сапковского, то в четвертом и пятом сезонах нам покажут события романов «Крещение огнем», «Башня ласточки» и «Владычица озера». Первая читка сценария уже состоялась, и в ней приняли участие Лиам Хемсворт, Аня Чалотра (Йэннифэр), Фрейя Аллан (Цири), Джоуи Бати (Лютик), Кэсси Клер (Филиппа Эйльхарт) и Махеш Джаду (Вильгефорц).

Дата релиза четвертого сезона «Ведьмака» пока не определена.

Источник: Variety

Шел волк в чужие места и пришел к реке. Увидел он, что река — широкая и глубокая, не решился броситься в волны и стал просить перевозчика, чтобы перевез его на своем суденышке.

— Перевезу, коли заплатишь, — говорит перевозчик.

А волк в ответ:

— Дам что угодно, только пусти меня в лодку. Пустил его перевозчик и отвалил от берега. Говорит волк человеку:

— Ну, какой же ты хочешь от меня платы?

— Скажи мне, — говорит перевозчик, — три слова правды, вот и плата.

Понравилось это волку, и он тут же говорит первое:

— Кто делает добро, тот хороший человек

— Что правда, то правда, — отвечает перевозчик. Добрались они до середины реки, говорит волк второе свое слово:

— А кто не делает добра, тот дурной человек.

— И то правда, — отвечает перевозчик. — А какое третье?

— Третьего пока не знаю, — говорит волк, — но ты подвези меня к берегу, а я тем временем придумаю.

Подъехали они к берегу, волк одним скачком выскочил из лодки и, как очутился на суше, крикнул:

— А кто делает добро дурному, тот только силы теряет зря!

Правду сказал волк; кто делает добро злому, тому и воздается за добро злом.