Волк + Приключения

Павел рванулся к Поле, но девушки удержали его. Они инстинктивно почувствовали, что женщина не причинит подруге вреда. Незнакомка присела около Поли, сняла повязку, осмотрела рану, приподняла ей веки и заглянула в глаза, приложила руку к шее, проверяя пульсацию жилки. Затем достала из кармана своего одеяния маленький берестяной туесок и обычный бинт, густо посыпала рану зеленым порошком, кровь остановилась и тогда она умело забинтовала Полину руку. Поднялась, обернулась к девушкам и Павлу, взмахнула рукой, призывая их следовать за ней и, не дожидаясь, пошла обратно в лес, откуда они с волком вышли. Зверь не последовал за хозяйкой. Он оббежал растерянных путников, встал за их спинами и оскалил зубы, намекая, чтобы поторапливались за его хозяйкой, а иначе…

Всё это время испуганные друзья наблюдали за действиями незнакомки, а увидев результат — ощутили надежду, и последовали за ней почти без раздумий. Павел отшвырнул дубины, осторожно подхватил невесомую Полю и решительно зашагал за женщиной, девушки двинулись за ним. Волк замыкал странную процессию.

— Кто это? — испуганно зашептала Лиза. — Зверюга какая с ней страшная. Заведёт сейчас и …

— Не знаю, — так же тихо отвечала Матильда. — Но ты видела, как она быстро кровь Польке остановила? Может знахарка какая, местная. Я слышала, что в деревнях это обычное дело.

Лиза хотела сказать, что в их селе, месте более или менее благовоспитанном, с земской больницей на 6 коек и одним фельдшером, люди сих пор лечились молитвой или обращались к знахарям, но передумала. Говорить о таком было неловко, всё же Лизин учитель сумел привить ей веру в науки, поэтому вслух она откликнулась чересчур бодро:

— Ну ладно, надо попробовать. До земской больницы всё равно долго добираться.

Некоторое время они шагали молча, испуганно оглядываясь на шедшего сзади волка.

— А скажи, — ходьба приободрила Лизу, и она уже могла вернуться мысленно в недавнее прошлое. — Ты вот так ма…ээээ… мастерски ругалась на эту… ну тварину, что на нас напала. Нет, ты не подумай, я не осуждаю. Тем более, что именно твои ругательства и меня подзадорили. Ты знала, что это поможет? Или просто… Но ругалась ты виртуозно!

— В умелых руках и queue — балалайка, — нервно хихикнула Матильда. — Извини за пошлость. Бранные словечки мне хорошо знакомы. Ведь мой папА офицер. Воевал. А там, знаешь ли, не миндальничают с солдатами. Приказ должен быть короткий и ёмкий. Пока ты объясняешь, что нужно делать, можно потратить много времени и сил. Папенька мой казацкой сотней командовал в Русско-турецкую. Рассказывал разное. Ну вот, например, едут казаки, во главе с поручиком. Он им «Казаки, песню!» «Какую вашбродь?» «Колыбельную, мать-перемать!» Ну ясен-красен, они походную затянули. Вот так, коротко и понятно. А вообрази обычный диалог, с «будьте любезны» и рекомендацией песен. Представила? Вооот.

— Понятно, — Лиза немного помолчала и снова спросила. — А ты знала, что брань поможет?

— У меня тоже нянюшка была, — улыбнулась Матильда. — Она мне сказки рассказывала и всегда говорила, что от нечисти помогает либо молитва, либо отборный мат. Молитв я не знаю.

— А моя ещё говорила, что нечисть, обернувшуюся в человека, можно увидеть когда глядишь искоса, ну боковым взором. Если бы, в самом начале, когда мы только пришли в этот страшный дом…

— Эх, Лизхен, если бы да кабы выросли бы грибы. Впредь умнее будем.

— Надо на эту тётеньку искоса посмотреть. Вдруг…

Матильда не успела ответить. Лес внезапно расступился, и они вышли на поляну, залитую ярким светом утреннего солнца.

— Пап!

Твой голос дрогнул. Я беру себя в руки. Поднимаюсь наверх.

— Они убили лошадь, пап, — плачешь ты одними глазами.

Ох, чуткое сердце. Ты видел столько чудес, но никогда не привыкнешь к людской природе.

— Кажется, я знаю, где мы, — говорю я. — Быстро превратись в животное.

— Зачем?

— Мы попали в анимализм, сын! — Я приказываю, прости. — Здесь главный герой — животное. Останешься человеком, и мы навсегда застрянем на вторых ролях!

Ты быстро киваешь, и я вижу, как напряженно пытаешься принять решение. Я тебя знаю, сынок. Не пытайся лгать своей природе.

— Молодец, — говорю я. Ощупал рот, нет, пасть. Острые зубы, чуткий нюх. — Я стал волком?

Ты задорно виляешь хвостом, улыбаясь во весь свой собачий рот. Мы с мамой так и не успели подарить тебе щенка. А в постоянных приключениях завести собаку не удавалось.

— Давай узнаем, кто тут главный герой! — лаешь ты, срываясь с холма вниз по склону.

Я спешу догнать тебя, и ветер пахнет не только дымом, но и людьми, лошадьми, молодой волчицей в трех километрах на север, рекой к западу и овощным гарниром на кухне.

— Так здорово, пап! — кричишь ты, обернувшись. — Я столько запахов с роду не чувствовал!

Я дышу ровно, мои лапы едва касаются мягкой травы. Я позволяю тебе вырваться вперед. Вдалеке проносится поезд.

Ты подходишь понюхать убитого коня. Его застрелили, потому что он оступился и сломал ногу. Я помню этот сюжет. Беднягу сначала загнали до полусмерти.

— Мы попали в “Белый клык”, пап?

— Нет, это не единственная книга в жанре анимализма. К тому же местность не похожа на Аляску.

Мы обходим труп лошади, поезд продолжает стучать колесами. Совсем рядом невысокий забор, за ним пасется черный, красивый жеребец. Он подбегает к другой лошади, о чем-то говорит. Их голоса заглушает шум паровоза.

— Волки! — кричат с вершины холма.

Раздается выстрел. Ты испуганно поджимаешь хвост, я инстинктивно рычу. Снова стреляют, возле нас разрывается почва.

— Бежим!

Ты срываешься с места.

— Держись за мной!

Я бегу в сторону леса. Он далеко, за рекой, но мы успеем. Кони ржут по нашему следу, я чую запах конского пота и пороха. Люди кричат на языке королевы. Проклятье.

— Мы в Англии, сынок! Поспеши!

— Я не могу так быстро!

— Скорее! Они перебили всех волков к двадцатому веку!

— Но я же пес!

— Скажи это пуле! Немного осталось, потом обернемся обратно!

Ты догоняешь. Как ты красив в этой форме! Подтянутый, язык на боку, а лапы — ну весь в отца!

Вот и река, за ней деревья.

— Умно! — кричу я, тоже превращаясь в выдру. Мы переплываем реку, и пуля разрывает кору над твоей головой. — Прячься.

Мы ныряем в корни деревьев. Сжавшись, переводим дыхание. Я смеюсь. Ты такой смешной с этой усатой мордой.

Звуки стихли, а запахи больше не такие четкие. Жаль, я начал привыкать.

— Ну, как ты?

Мы выбрались из укрытия, обернулись людьми и шагаем по тихому лесу. Без запахов он кажется пустым.

— Мне понравилось быть собакой. — Ты поднимаешь лицо к кронам деревьев. — Может быть, заглянем как-нибудь на Аляску?

— Почему бы и нет. Там в волков по чем зря не стреляют.

Мы шагаем дальше, начинает темнеть, от яблока не осталось и следа, а снова хочется кушать.

— Мне кажется, главным героем был черный конь, — говоришь ты. — Потому что он не боялся.

Продолжение следует...
Автор: Алексей Нагацкий

Дата релиза четвертого сезона «Ведьмака» пока не определена.

Источник: Variety

Шел волк в чужие места и пришел к реке. Увидел он, что река — широкая и глубокая, не решился броситься в волны и стал просить перевозчика, чтобы перевез его на своем суденышке.

— Перевезу, коли заплатишь, — говорит перевозчик.

А волк в ответ:

— Дам что угодно, только пусти меня в лодку. Пустил его перевозчик и отвалил от берега. Говорит волк человеку:

— Ну, какой же ты хочешь от меня платы?

— Скажи мне, — говорит перевозчик, — три слова правды, вот и плата.

Понравилось это волку, и он тут же говорит первое:

— Кто делает добро, тот хороший человек

— Что правда, то правда, — отвечает перевозчик. Добрались они до середины реки, говорит волк второе свое слово:

— А кто не делает добра, тот дурной человек.

— И то правда, — отвечает перевозчик. — А какое третье?

— Третьего пока не знаю, — говорит волк, — но ты подвези меня к берегу, а я тем временем придумаю.

Подъехали они к берегу, волк одним скачком выскочил из лодки и, как очутился на суше, крикнул:

— А кто делает добро дурному, тот только силы теряет зря!

Правду сказал волк; кто делает добро злому, тому и воздается за добро злом.

Атланта дала Лексксу окровавленную спицу, которая теперь величалась «мертвым языком» и являлась частью амулета, позволяющего следопыту при желании связаться с нами. Вторая часть – голова жабы на цепочке, вставленной сквозь щеки, – «мертвый голос», уже висела у ведьмы на шее. Мы разошлись.

Чем глубже наша группа заходила в лесистую долину, тем сильнее нарастало напряжение. Все притихли. Я чувствовал дух стаи, ощущал чужую силу, вожака, подавляющего мою волю. Но мне нужны были конкретные зацепки – следы, свежие запахи, чтобы узнать о наших противниках. Барон Брусничка тоже пока ничего не видел. МаркХ вцепился в ствол «Былых времен» и вздрагивал от каждого шороха, а Атланта то тихонько беседовала сама с собой, то срывалась в сторону за очередной особой травкой.

– Вы двое слишком громкие. Особенно ты, новичок. Без обид, – вздохнул мой друг, обращаясь к страннику и ведьме. Мы уже забрались вглубь чащи, и то и дело приходилось перебираться через поваленные стволы или воевать с острыми ветками.

– Да что я тебе сде… – возмутился было новичок, но Атланта его перебила.

– Отлично! Давно хотела кое-что попробовать, но случая не доводилось!

Она протянула МаркуХ руку:

– На! Бери! Молодец. Теперь экипируй.

– Но оно не активно…

– Я знаю. Экипируй, тебе говорят!

В петельке жилета странника теперь красовалось крупное воронье перо. Такое же торчало из безумной прически ведьмы, и один из пауков тянул к нему свою мохнатую лапку.

Атланта пропела какое-то заклятье, сложив руки в странном жесте. Внезапно усилившийся ветер взлохматил ее волосы и заставил трепыхаться алый плащ МаркаХ. Ко мне и Барону стихия была равнодушна. Когда все улеглось, Атланта забралась на сухой пень и несколько раз подпрыгнула, с силой опускаясь на свой постамент. Прыжки оказались совершенно бесшумными, и она рассмеялась:

– Шаг теперь легкий, как перышко!

Ведьма снова захохотала.

– Может, стоило быть просто аккуратнее? – спросил Барон, почему-то опять недовольный. – Не уверен, что тебе следовало тратить силы на это.

– Твой приятель – зануда та еще, да? – поинтересовалась у меня Атланта так, чтобы никто больше не слышал. Я не нашел нужным отвечать.

– В общем, – из жабьей головы раздался голос Лекскса, – у нас есть хорошая новость и плохая. Хорошая – за эту стаю мы сорвем небывалый куш, даже разделив на шестерых, и покроем себя такой славой, что торгаши сами за нами бегать будут. Плохая, – он сделал паузу и заговорил несколько тише: – Мы стоим над трупом паладина в благословенной броне, вскрытой, как консервная банка. А рядом валяется меч «Всех Святых», разломленный пополам. И, судя по следам, это работа только одного волка.

На меня словно вылили ушат холодной воды.

– Это следы рэйджа?! – крикнул я.

– Дорогой, он не может тебя слышать, – пояснила ведьма, немного удивленная моей реакцией. Она взяла голову-амулет в кулак и повторила мой вопрос предположительно жабе на ушко.

– Понятия не имею, друг, – раздалось из раззявленной пасти.

Этот ответ меня не устраивал.

– Следы большие? Второй палец длиннее остальных? Видно, что он опирается в основном на задние конечности? На передних по пять пальцев?

– Слушай, зараженный, – вспылил следопыт после того, как ведьма повторила мои вопросы, – я не могу тебе этого сказать. Я так не умею. Я скажу тебе, что он тут лежит уже несколько дней, что он из первой команды охотников, что к нему дважды возвращались, чтоб покушать и подлечиться, но не та особь, что его убила. По ее следу мы сейчас и пойдем. На юг. Вам бы тоже сворачивать в этом направлении.

– Спасибо, ребята, – сказала Атланта, – у нас пока ничего, держите в курсе и… не делайте глупостей, если найдете следы посвежее. Дождитесь нас.

Жабья голова буркнула, что ей нравятся наши охчень полезные советы, и перестала разговаривать.

– Ты же не думаешь, что это он? – спросил у меня Брусничка тет-а-тет. – Это очень маловероятно.

– А много ты знаешь тварей, которым под силу вскрыть броню паладина? Да и с тобой, например, мы же пересеклись совершенно случайно. Если это он, для реванша у меня все готово.

Я изобразил зловещую улыбку, позволив своим клыкам несколько удлиниться. Мой друг ответил скептической миной.

– А эти святая броня и благословенный меч – сильные штуки? – встрял МаркХ.

– Просто питрясающе насколько, – ответила ведьма. Ее голос тоже звучал тревожно.

Дальше шли молча. На нашем пути все еще не было следов стаи. Неожиданно по лесу пронесся самый прекрасный звук, какой может быть на охоте: смесь визга и рыка, переходящая в протяжный человеческий крик. Минус один.

– Это не мы, – отчиталась голова амфибии.

– И не мы, – шепнула в нее ведьма.

– Ха! – Барон Брусничка подпрыгнул и вскинул руку. – А клоун свое дело знает! Спроси-ка у Лекскса, что он теперь о шуте думает. Платиновые значки так просто не достаются.

Источник звука был далеко, да и предсмертная агония искажала чистоту воя, но я кое-что понял. Эта была достаточно опытная самка, из пород, предпочитающих ловкость и хитрость грубой силе. Возможно, даже лиса. Вот только арлекины не просто стойкие к иллюзиям, но еще и способны сами их насылать. В любом случае волчица не была вожаком и уж точно не смогла бы в одиночку убить паладина. Я поделился своими выводами с остальными, и мы продолжили путь. Несмотря на поднятие боевого духа, все еще двигались скрытно.

Через некоторое время новичок перестал дергаться от любого шелеста. Потом МаркХ начал бестолково натыкаться на поваленные бревна, врезаться в стволы и подавать прочие признаки того, что он уже не совсем с нами. Во мне росло раздражение. Есть специальные рейды для начинающих, которые позволяют точно понять: твое это или нет. Потом приходит опыт, средства на особые штучки, слава, благодаря которой с тобой начинают общаться продавцы этих самых штучек. Но буквально купить место на охоте такого уровня, а потом идти и откровенно скучать, не понимая, в чем прикол… Это просто как-то неуважительно ко всему, чем мы занимаемся.

К счастью для новичка – потому что не я один потихоньку закипал из-за подобного отношения, – мы вышли на небольшую прогалину, на которой развернулась сцена, наглядно демонстрирующая МаркуХ, что если уж не азарт охоты должен его вести, то желание не повторить участь несчастных.

– Вот черт! Вот блог мой! Это же еблки зеленые просто! – Странник в красном плаще резко выпрямился, и глаза его остекленели.

Солдат лежал на спине, головой в барсучьей норе, картинно раскидав конечности. Одна нога врылась носком в землю, а другая лежала на бревне в метре от тела; правой руки нигде не было, зато левая нашлась метрах в трех на груди колдуна. Колдун был более «собран», не считая неестественного промежутка от его торчащих ребер до обнажающего кишки живота. Широкий кровавый след тянулся к пышному кусту ежевики, на его ветки был нанизан клишированный красный плащ с запутавшейся в нем арбалетчицей.

Я буквально видел, как неопытная охотница отползает, пытаясь найти целебный эликсир, который поможет ей встать, несмотря на раны. Один волк хватает ее за ногу и волочет по поляне, а другой вцепляется в горло. Они долго перетягивают, тормошат, отнимают друг у друга добычу, пока в итоге не зашвыривают ее в куст: играют, расправившись с действительно серьезными соперниками.

– Вы больные, – ожил МаркХ. – Это жесть какая-то. Я понимаю, если увидеть такое на картинке, на плоскости. Но это... Прямо перед тобой… Это жесть!

– Не бойся, они ничего не почувствовали, – сказала Атланта, но, поняв, что это прозвучало язвительнее, чем задумывалось, только пожала плечами и пошла обшаривать трупы.

– Ты не читал соглашение перед тем, как попасть к нам, да? Там есть пара строк о том, что ты совершеннолетний, психически устойчивый, и что ни ты, ни твои родственники не будут иметь претензий, если тебя разорвут на кусочки или вышибут мозги, – Барон Брусничка даже не пытался скрыть злорадства. Закончив речь, он принялся изучать следы.

МаркХ повернулся ко мне в ожидании еще одной колкости. Честно говоря, я не хотел, но раз уж он ждал:

– И что ты здесь забыл? Шел бы печь кексики или выстраивать их по цветам.

Ругая себя за явно неудачную ремарку, я стал обнюхивать место бойни.

Пока мы пускали в ход умения наших гильдий, ведьма мародерствовала, а МаркХ таращился, на наших браслетах треснул один из камней.

– Блин! Бли-и-ин! БЛИ-И-И-ИН! – завопила жаба, и сразу раскололся еще один.

Следопыты были мертвы, а по лесу разлился вой. Хотя, нет. ВОЙ. Протяжный, глубокий, победоносный, полный силы и уверенности. Ему вторили два других, но мне уже было не до них: перед глазами все менялось. Каждая травинка обретала небывалую четкость, сумрак от закрывающей солнце хвои развеивался, цвета блекли, а мои озирающиеся по сторонам спутники становились все медленнее. Моя воля была сломлена.

– Не-ет, ну-у-у-у ка-а-а-а-ко-о-о-о-го-о-о-о… – невыносимо растягивая слова, начал Барон. То есть он, скорее всего, произносил их нормально, но ускоренный я воспринимал все иначе.

Воля вожака направляла меня к МаркуХ – самому слабому. Два рывка – все окружение смазалось – два прыжка – я стоял прямо перед новичком в красном. Его плащ был единственным ярким пятном в черно-белом мире. Я легко выбил пушку из рук МаркаХ, а самого охотника повалил на землю. Чужая воля не давала мне ни единого шанса остановиться, я видел свою удлиняющуюся верхнюю челюсть, видел, как на чужое лицо падали капли моей слюны.

Неожиданно у меня в боку оказался дротик.

– Хе-е-е-е-ех. Зна-а-а-а-ла-а-а-а, что-о-о ко-о-гда-а-нибудь пригодится, – голос Атланты постепенно ускорялся, то есть становился нормальным, а физиономия МаркаХ обретала цвета. Я вернул контроль над собой.

– Здорово! Не знал, что травник продает настой цветка папоротника не только зараженным. – Я поклонился ведьме.

– Места знать надо. – Женщина кокетливо поправила полную живности прическу. – Не благодари!

– И в следующий раз, Пармезан, – голос моего друга был отнюдь не дружелюбным, – свои антидоты сразу раздавай окружающим. Что б такого не повторялось.

Я стыдливо сковырнул носочком землю. Случившееся, действительно, было моей ошибкой. Глупой и непрофессиональной. Но встречи со способными доминировать надо мной волками происходили все реже.

– Раны глубокие? – поинтересовался я у МаркаХ, который разглядывал кровавые борозды на своих предплечьях.

– Настоящие оборотни такие же стремные? – спросил он.

– Пф, – я фыркнул, – тот, кто порешил следопытов, намного хуже. Рэйдж, – теперь я обращался ко всем, – уровень угрозы – «демон», не меньше. Более слабый так легко меня бы не сломил.

Я указал пальцем на Барона Брусничку и дважды кивнул. Не самый подходящий жест, но следопыт понял мою замену многозначительному взгляду.

– Мало ли таких, – ответил он. Но в его голосе было куда меньше уверенности, чем когда мы обсуждали мертвого паладина.

Во мне же не осталось сомнений: встреча со старым врагом была неизбежна. Но я подготовился. Пока новичок под руководством ведьмы поднимал пушку и лечился, я достал святую гранату и активировал ее молитвой.

– Интересной ход, – прокомментировал мои действия Брусничка. – Я не скажу, что он хороший, но интересный.

– Один из двух моих козырей, – пояснил я.

К нам подошли Атланта и МаркХ.

– Что будем делать? – спросила ведьма.

– Ты нашла что-нибудь полезное? – задал ответный вопрос Барон, подразумевая обыск тел.

– Изъяла несколько органов, но тебя это вряд ли интересует.

– Ясно. Смотрите, это, – мой друг обвел рукой окрашенную кровью прогалину, – прошлые охотники, вернее, самая долго протянувшая их часть. Все следы легко читаются и раскрывают много интересного. Волки ушли в том направлении. Один из них сильно хромал: его раны были слишком тяжелыми, чтобы он мог залечить их только поеданием падали. Все указывает на то, что твари направились в логово. Можем двинуться к их убежищу. Что скажете?

– Согласен, – кивнул я и внес свою лепту в знания команды: – Здесь развлекались три оборотня. Лиса и два рэйджа.

– Арлекин лису убил, – заметила Атланта. – Но два рэйджа… Ух! В любом случае помирать – так с музыкой. Я согласна идти к логову.

– Рэйджей и три может быть. Породу одного волка мы пока не знаем, – напомнил я.

– А зачем нам искать логово? – уточнил МаркХ.

– Волки не могут развиваться вне охоты: им не нужно ходить к учителям, мастерам и торговцам. Все, что им нужно, – это уютненько свернуться калачиком в логове и стать чуть-чуть лучше. Соответственно, если уничтожить логово, то они никак не смогут использовать опыт, полученный на этой охоте. Этакий вклад в будущее.

– Но лично нам это мало поможет, да? – спросил странник.

– Бою все равно быть. Какая разница где.

– Значит, решено! – МаркХ поднял свою великолепную пушку над головой, призывая всех к действию. Будто его мнение что-то для нас значило.

По пути к логову мне все время приходилось подкрепляться бесполезной, но ничего не весящей мелочью – ягодами, грибочками, травками. Но мое самочувствие все равно ухудшалось быстрее, чем я рассчитывал. Барон, зная, в чем дело, откровенно посмеивался, МаркХ не замечал ничего необычного.

А Атланта в какой-то момент не выдержала:

– Эй, Мистер Пармезан! Что за ерунда? Это последствия трансформации или что?

– Экипированная святая граната, – пояснил я, врезавшись в дерево, так как в этот момент искал, чего бы еще легонького съесть.

– Эм, что? – не поняла ведьма.

За меня ответил Брусничка:

– Только церковники могут активировать святую гранату, но, как понимаешь, к волкам даже на толику она беспощадна.

– Такого удара не ожидают ни от кого, кроме монахов. Ну или от охотников в компании монаха. Но точно не от меня, – озвучил я свой план.

– Эта штука тебя прикончит раньше оборотней. Погоди, сейчас, у меня тут кое-что есть.

Я с радостью принял целебные дары, подивившись как щедрости, так и запасливости ведьмы. Особенно порадовали смолы, обладающие продолжительным животворным эффектом.

– Послушайте, а здесь водятся привидения? – вдруг задал вопрос МаркХ. – Или весь это пиршивый вид вокруг оттого, что мы приближаемся к логову?

– Что?

– О чем ты?

– Э?

Никто из нас не понял вопроса новичка.

– Ну, шепот. И шорохи. И все такое блеклое...

– А, ты об этом. – Барон поскреб бороду. – Не-а. У нас все еще поют птички, и щелкают орешки белочки.

– Тебе самому не надоело надо мной издеваться?! – закричал МаркХ.

– Он не шутит, парень. – Я встал между следопытом и странником. – Это твой боевой дух сильно снизился. Тела других охотников, полученный урон от союзника – все это бьет по психике. А оттого, что ты неопытен, бьет весьма чувствительно.

Я старался говорить как можно спокойнее и мягче, понимая, что новичок взвинчен больше обычного: мир в его глазах стал серым и тусклым, полным страшных шепотков и зловещих теней, напоминающих чудовищ.

– Да в этой Стране оборотней есть хоть что-то хорошее?! – МаркХ зло пнул оказавшийся под ногой камень.

Мы не нашли, что ответить, поэтому просто двинулись дальше. Вскоре послышалось шумное течение быстрой реки, а затем след вывел нас на крутой каменистый берег. Логово представляло собой пещеру, вход в которую зиял страшным черным провалом, прикрытым нависающим над ним камнем. Рядом валялись два изувеченных тела – монахини и бандита.

– Их перетащили сюда специально, – сказал Барон Брусничка, бегло оглядевшись.

– Нас ждали? – спросила ведьма.

– Не думаю, – ответил я. – Просто хотели напугать решивших разрушить их нору. Или делали запас еды.

– Часть про «напугать» сработала, – Барон указал на новичка.

МаркХ, и так бывший на грани психоза, упал на колени, закрыл лицо руками и шумно разрыдался. Что ж, молодые волки, на которых должны набивать руку начинающие охотники, так впечатляюще разделывать добычу не умеют. И каким бы оружием ты ни обладал, опыта оно никогда не заменит. Эта стая была предназначена для, действительно, опытных охотников. Странник в красном плаще по-прежнему вызывал во мне жалость и раздражение одновременно.

– Ща поправим, – произнесла Атланта и присела рядом с новичком.

Мы же с Брусничкой занялись телами. Как и раньше, экипированное оружие оказалось сломанным, но нам повезло найти кое-что полезное в инвентаре. Барону досталась благословенная «Святая Мария», хотя его вера и не позволяла выжать из этого пистолета все, что смог бы я, но мне вполне хватало медленно умирать из-за гранаты. Я же прибрал к рукам отличный арбалет, которым, судя по количеству стрел, даже не успели воспользоваться. Техника дальнего боя не относилась к моим талантам, но обернуться волком дважды за день я не мог. Да и с таким вожаком это было бы просто ударом по своим.

Тем временем ведьма, что-то нашептывая, выдернула пробку из пухлого пузырька, наполненного жидкостью болотного цвета, дала густому пару тонкой змейкой просочиться из горлышка и покружиться вокруг головы МаркаХ зеленоватым облаком.

– Зря она на него силы тратит, – заметил Барон, чтобы слышал только я.

– Спасибо. – Новичок поднялся с колен. – Это было странно. Но шепот все еще остался.

– Ну, знаешь… Скажи спасибо, что я тебя хоть настолько смогла вытащить из того эмоционального минуса, в котором ты оказался.

– Я же сказал «спасибо»!

– Ты могла бы найти своим силам более достойное применение, – уже не скрываясь, фыркнул Брусничка.

– К слову об этом, – женщина перебила высказывание МаркаХ о том, как ему нравится работать с Бароном. – Я давным-давно изучила один свиток и думала, что он мне никогда не пригодится, но всегда хотела попробовать. Я могу затуманить твой разум, – женщина повернулась ко мне, – чтобы ты не чувствовал их вожака. Это получится ненадолго и почти полностью истощит меня, но, я думаю, силовая поддержка будет нам кстати.

– Круто! – я было обрадовался, однако сразу поник: – Но я уже обращался сегодня.

В отличие от меня, ведьма умела глядеть очень многозначительно.

– Погоди.

Я проверил дважды, чтобы убедиться. Это какая-то ошибка?

– Но как?

– Смолы, что ты ел. Они еще «способствуют восстановлению отрицательной сущности». Это оказалось не про мои силы, так что…

– А как ты поняла, что сработало?

– Дорогой, я же ведьма. Я вас всех насквозь вижу.

Оставалось только крепко обнять Атланту, продолжая удивляться ее запасливости и радуясь, что я был первым зараженным, с которым она встретилась и на которого потратилась.

Мы приступили к обсуждению плана. Первым делом выяснили, что являемся группой самонадеянных идиотов, так как у нас не оказалось ничего, чем можно было уничтожить логово. Это жутко разозлило Брусничку и рассмешило меня и ведьму. А дальше все выглядело довольно прозрачно.

– Итак, – подвел итог Барон, – Пармезан обращается, находит волков и по одному заманивает их сюда. А здесь мы с ними расправляемся.

– Только пока он обращен, я буду в ритуале и драться не смогу, – пояснила Атланта.

– Ясно, – кивнул Брусничка и обратился к МаркуХ: – Значит, это твой звездный час, парень. Ты встанешь прямо у входа в пещеру на видном месте: спрятаться у тебя все равно не получится, несмотря на твой «легкий шаг». Пушку уберешь, чтоб она в глаза не бросалась.

– Я не хочу быть наживкой!

– Не перебивай меня, дерогой друг. Я спрячусь в тех кустах и выкину болу или сеть, она задержит волка, а ты выхватишь ствол и уложишь его практически в упор. Эта детка одним выстрелом любого прикончит, даже находясь в твоих руках.

На том и порешили. Ведьма с ехидной улыбкой вырвала у меня несколько волосков и села колдовать. На наше счастье, чем бы ни занимались сейчас оборотни, к логову они не спешили.

Атланта развела маленький костерок и закинула в него какие-то травки, после чего извлекла из глубин своего балахона потрепанную куклу, к которой воском прикрепила мои волосы, жестом потребовала от меня руку и ржавым скальпелем рассекла протянутую ладонь, обагрив тряпичное убожество кровью. Костерок тем временем не разгорался, но выпускал струйку дыма, тот из светло-серого становился все более фиолетовым.

Ведьма на вытянутой руке занесла куклу над дымом и, кивнув мне, начала речитативом плести богохульную речь. Я не почувствовал ничего необычного и вопросительно глянул на Брусничку.

– Была не была, – пожал тот плечами, и, не очень способствуя моей уверенности, вооружился «Марией».

На всякий случай я отошел подальше, к самой кромке деревьев, бросил там поклажу с одеждой и начал превращаться, до последнего не веря, что мне удастся вторая трансформация за охоту. Колдовство сработало: я смог обратиться до конца и в этот раз сам управлял своим телом. Сделав в начале несколько неуклюжих движений – слишком все было по-другому – я кинулся в лес на поиски запахов оборотней.

Чужая воля накатывала волнами, размывая мир перед глазами, но потом возникала фиолетовая вспышка, и сознание возвращалось в норму. С каждым разом периоды «ясности» между помутнениями становились короче. Несмотря на старания ведьмы, времени у меня было мало.

Часть 3 из 3

Ее звали Атланта. Она имела значок из рутениевого сплава, то есть была на ранг ниже меня. И, без сомнения, являлась ведьмой. Что ж, с первым компаньоном для предстоящей охоты мне повезло: колдуны и ведьмы были ученым народом и владели массой любопытных фокусов. Не говоря уже о том, что они являлись лучшими лекарями после, разумеется, самих лекарей.

– Приветствую в священном походе против сил тьмы, Атланта, – я развел руки в стороны и наклонил голову в торжественном приветствии.

– Даже так, – ведьма, кокетливо улыбаясь кривыми желто-зелеными зубами, изобразила подобие книксена. – Для человека, которого кличут Мистером Пармезаном, ты весьма официально ко всему подходишь.

– В этом есть свой шарм, – я ничуть не смутился.

– А ты, значит, – женщина направила мне в грудь палец, увенчанный ногтем, который не уступал в длине или остроте ни одному из моих когтей, – зараженный. Никогда с такими не охотилась. Что ты умеешь?

Не успел я ответить, как слева от меня продекламировали громким голосом поддатого конферансье:

– Приветствую всех участников шоу! И бла-бла-бла!

Ни одна другая гильдия не могла похвастаться столь ярко выраженным единством среди своих членов, как гильдия арлекинов. Все циркачи, ее члены, являлись эпатажными пошляками, для которых не было большего удовольствия, чем спровоцировать ругань и драку, доведя спутников до белого каления. Я знал некоторых охотников, которые, несмотря на вред репутации, отказывались от похода, если к группе присоединялся циркач.

Внешне новоприбывший арлекин не отличался от ему подобных: грязное красно-синее трико обтягивало бесполое поджарое тело, алые волосы были забраны в хвост, а белая кожа и черные глаза без белков делали его лицо похожим на маску. Выбор оружия тоже оказался весьма характерным для таких, как он: внушительный, непропорционально огромный молот на длинной тонкой рукояти. Отличался наш циркач ни много ни мало – платиновым значком и, разумеется, прозвищем.

– Королевские Подштанники?! Серьезно?! – Ведьма закрыла лицо ладонью.

– Мое имя кажется тебе странным? – спросил арлекин, добавив в голос поддатого церемониймейстера ложечку обиды и встав на голову. – А сама зовешься в честь рода моллюсков.

В этот раз новые охотники помешали ответить уже Атланте: почти одновременно к пронизывающему черноту ночи пламени с противоположных сторон вышли двое мужчин. Один – чуть пошире, другой – немного повыше, но оба были бородаты и в одежде предпочитали потрепанный мех. Следопыты.

– Приветствую всех, – в поклоне откидывая плащ из шкур, начал более плечистый из заросших пришельцев, но резко осекся, увидев меня. – Пармезан!

– Брусничка!

Пока мы с приятелем мяли друг другу бока, радуясь случайной встрече, до меня доносилось бормотание ведьмы, сопровождаемое характерным изломом голоса:

– Барон Брусничка. Ребят, да вы все тут просто охтличные юмористы.

Второй следопыт – АльфаБетаГамма, значок из сплава с иридием, как и у меня, – поцеловал ручку смутившейся женщине и подошел к арлекину, все еще стоящему на голове.

– Эм, послушайте, господин Подштанники…

– Королевские Подштанники, попрошу! – циркач легко перехватил инициативу в идиотичном официозе.

– В общем. Завязывайте с этим. Тут нервных малолеток нет. Спровоцировать никого не получится. Пожалуйста, ведите себя нормально.

– А кто мне истолкует, что есть норма? Ты? – Арлекин перевернулся с головы на ноги, а через мгновение здоровенный молот перестал спокойно висеть у него за спиной и оказался в руках. – Попробуй!

Циркач с легкостью замахнулся массивным оружием, но лишь для того, чтобы резко опустить его на землю рукоятью вверх. АльфаБетаГамма остался невозмутим. Тогда Подштанники уселся на головку молота, вытянул ноги, а руками обхватил находящуюся за спиной рукоять, при этом выразительно выгнувшись. В этой позе его андрогинное тело стало довольно женственным.

– Ну давай же. Прояви строгость и властность, – практически замурлыкал он. – Мы сможем опробовать все, на что хватит твоего воображения. Хочешь стать сегодня большим папочкой?

– Хорошая попытка. По крайней мере, смотритесь симпатично, – хохотнул АльфаБетаГамма. – Я салютую, – он отсалютовал, – вашему упрямству, сэр.

– Не хами. Я же дама.

Следопыт махнул на арлекина рукой и принялся разбирать свой скарб. Не обращать на циркача внимания действительно было лучшим вариантом, поэтому мы с Бароном разговорились, благо давно не виделись и нашли предостаточно тем. Разумеется, я оценил новый золотой значок Бруснички, потом мы обсудили, что с каждым последующим рангом разброс в опыте между владельцами одинаковых значков становится все заметнее, вспомнили пару интересных охот и, в конце концов, перешли к болтовне о мирских делах.

В это время арлекин творил весьма эффектные непристойности, используя рукоять молота вместо шеста, а ведьма наблюдала за ним. Арсенал его шутовства был поистине неисчерпаем, но вскоре наскучил Атланте, и сознанием она покинула нашу компанию, принявшись играть с пауками в своих волосах. А солнце все не собиралось вставать.

– Приветствую в священном походе против сил тьмы!

Перед нашими взорами предстал странник по имени МаркХ. Арлекин спрыгнул со своей импровизированной сцены, сделав тройное сальто в воздухе, и поклонился опешившему пришельцу. Будущая жертва издевок была слишком очевидной, выдавая себя ярко-красным плащом с капюшоном.

Я вздохнул, одновременно и жалея паренька, и злясь на него. От железного значка до медного охот десять-пятнадцать, но повторно блеснуть остроумием, вспомнив героиню сказки, никому не захочется уже после первой. Дело в том, что красный плащ отлично проглядывается в лесу, бесполезен в защите и не шибко-то и забавен, учитывая то дерьмо, с каким мы сталкиваемся.

– Ну, здравствуй, новичок, – протянула Атланта.

– Я не новичок! – возразил МаркХ, прозвучавшей в голосе обидой вырыв себе могилу. Крохотная вероятность, что под личиной странника в красном прятался решивший поразвлечься опытный охотник, стала равна нулю.

Арлекин сделал мостик и, не меняя стойки, начал обходить костер, приближаясь к тому, кого собирался терроризировать весь путь. Новоприбывший попятился, таращась на острые зубы циркача, но дорогу арлекину перегородила ведьма:

– Оставь его в покое! У всех когда-то был первый раз.

– Мне не впервой охотиться, ясно?! – зло крикнул МаркХ. – Так что не надо всей этой ебрунды! – последнее слово он произнес немного другим голосом.

– Ерунды? – Барон явно разозлился. – Чтоб ты понимал, странник, я объясню тебе ситуацию максимально прилично и доступно. Ты умеешь считать? Помимо тебя, тут пять охотников, и у каждого за плечами достаточно выходов, достижений и наград. Даже у этого ведущего себя, как полный придурок, клоуна, – он кивнул в сторону Подштанников, который переключил свое внимание на сердобольную ведьму. – Солнце не всходит, старик не приходит, значит, мы ждем еще охотников. То есть мы, скорее всего, идем в настоящий пи, – его голос характерно изменился, – лохое место, – пришел в норму. – И выжившим явно захочется сполна насладиться наградой по возвращении. А ты ее уменьшаешь, потому что на твои поминки придется скидываться. Не говоря уже о том, что вместо тебя тут мог оказаться кто-то нормальный.

– Если бы вы тут были такими охчень крутыми для меня, то меня бы и не призвали для этой охоты, так?

Взбудораживший всех, кроме отстраненного АльфаБетаГаммы, МаркХ не собирался сдаваться и признавать свою некомпетентность. Это склонило мои смешанные чувства в сторону злого раздражения.

– Да забей, Марк, – я махнул рукой. – Ты здесь, потому что у тебя ох, – мой голос немного сломался, – чень хорошая, – стал прежним, – пушка «Былых времен».

О, да! Эту детку я заметил сразу. Она была невероятно хороша, имея сравнительно малый вес для оружия такой разрушительной мощности и, что самое главное, не требуя никаких особых умений. Но у пушки «Былых времен» было и два больших минуса. Первый – цена, из-за чего накопить на нее только вознаграждениями за волков на нижних рангах было невозможным. А о втором я сообщил МаркуХ:

– Купил и молодец. Только слушать или читать надо было внимательнее. Тогда бы знал, что с таким заявленным оружием тебя сразу будут посылать на стаи не твоего уровня. Хочешь ее протерять, пожалуйста! Но не надо корчить из себя неведомо кого.

Если бы лицо новичка могло покраснеть, сейчас оно сливалось бы с плащом.

– Ладно, все! – Атланта хлопнула странника по плечу. – Мы не дадим тебя в обиду и научим, чему сможем. Надеюсь, ты умрешь не сразу и что-то понять успеешь. Скажи, ты хоть с теорией знаком?

Закрепляя традицию мешать своим появлением чужому ответу, в круг света вошел еще один следопыт. Стоило нам поздороваться, как небо начало стремительно белеть, а костер – угасать. Восходящее солнце осветило одно из многочисленных мест сбора охотников, расположенных на перевалах невысокой горной цепи, именуемой Волчьим хребтом. Разглядеть что-то за пределами поросшего низкой сухой травой пустыря было невозможно: по утрам здесь стоял густой туман, но мы знали, что с одной стороны под нами был кишащий торговцами и авантюристами городишко, а с другой – начиналась полная страшных развалин и непроходимых лесов Страна оборотней.

– Семеро, значит. Стремно, – заметил явившийся последним следопыт по имени Лекскс, оглядывая нас. – Хотя, считай, шестеро.

МаркХ не своим голосом объявил, какие мы все славные ребята и как он рад оказаться с нами в одной команде.

Пришел старик.

– Помните! Охотитесь не только вы, но и в равной степени на вас, – древний дед резко замолчал.

– Эк, его, – присвистнула Атланта.

– Семь человек уже многовато для бедняги. – Я покачал головой с притворной грустью.

Неожиданно Королевские Подштанники в прыжке замахнулся своим огромным молотом по застывшей сгорбленной фигуре. Предсказуемо промахнулся, однако, все услышали вскрик «не новичка» Марка.

– Братья-охотники! – ожил старик то ли самому по себе, то ли потому, что обладающий платиновым значком арлекин знал, что делал, когда бил по старой развалине. – Спасибо, что откликнулись на наш зов! Стая из четырех особей повадилась пересекать Волчий хребет и лютовать на землях ни в чем не повинных людей! Трижды уже пытались с ней расправиться! Видные охотники нашли свою погибель в острых клыках! В стае по-прежнему осталось четыре волка. Надеемся на вас и уповаем. Помните! Охотитесь не только вы, но и в равной степени на вас! – он указал рукой вправо от себя, и все повернули головы.

Туман рассеялся, и нам открылась протянувшаяся внизу лесистая долина, в которой одному из нас точно было суждено «найти свою погибель». Когда мы вновь обратились к старику, тот уже исчез, зато прекрасно был виден спуск в охотничьи угодья. Как сегодня отмечалось не канонично дважды, не только наши.

– Что-то он совсем того, – заметил я, показывая Брусничке появившийся на руке браслет, инкрустированный семью камнями. Обычно привратник говорил, что нам нужно понимать, живы ли наши товарищи, после чего картинно взмахивал рукой, и только тогда на запястьях сами собой возникали украшения.

Мы начали спускаться по узкому серпантину. Впереди шествовал арлекин, закинув молот себе на плечо, за ним – МаркХ и Атланта, потом я с Брусничкой. Замыкали нашу компанию два следопыта. Барон и я вновь вернулись к обсуждению мирских дел, ведь мы практически не пересекались вне охоты, хотя раньше были очень хорошими друзьями. Довольно быстро исчерпав все знаковые события быта, мы с приятелем замолчали. Я прислушался к беседе следопытов, которые, в отличие от нас, вели речь исключительно об охоте, делясь разными случаями.

– Знаешь, в чем самая большая беда охотников на оборотней? – спросил Лекскс. – Отсутствие трофеев. Вот, все другие прям мужики-мужики вешают в своих усадьбах головы оленей, бизонов, приносят своим дамам шкуры медведей, на которых пораженные силой охотника девы тут же им отдаются. А мы? Вот, принесешь так таксидермисту не кого-нибудь, а голову твари породы рэйдж, достанешь из мешка, а там отрок какой-то веснушчатый и курносый лет пятнадцати отроду. Мастер смотрит на тебя, ты – на него, и вы оба понимаете, что что-то здесь не так. То есть он верит, что ты действительно убил волчару размером с буйвола, и знает, что они трансформируются перед смертью, но все-равно какое-то напряжение в ваших отношениях появится. Как и со всеми, кто увидит этот трофей, висящий у тебя над камином.

Я засмеялся вместе с АльфаБетаГаммой, а Барон почему-то стал хмурым.

– Три следопыта, – пробормотал он. – Гильдий более тридцати, а у нас трое из одной. Не уверен, что это хорошо.

Я не нашел нужным отвечать, сосредоточив внимание на диалоге ведьмы и странника. До этого Атланта рассказывала новичку о сегодняшних особенностях старика, а теперь переключилась на волков, видимо, тоже услышав речь Лекскса.

– Разделение их на породы не такое четкое, как у нас на гильдии. Умения у них, за редким исключением, одинаковые, только одним развитие некоторых способностей обходится легче и дешевле других, – поучала Атланта.

– Я читал, что есть твари, которые ждут, когда кто-то вызовет помощь, и идут встречать новую группу в человеческом облике. Среди них есть такие, кого вообще не отличить от охотников, пока они не нападут со спины. То есть у них есть имя, ранг, одежда, они даже разговаривают. Это правда?

– О, на этот счет не волнуйся. Во-первых, все, кто был до нас, мертвы, об этом сказал привратник, поэтому других людей мы не должны встретить. – Ведьма весело подпрыгнула. – Во-вторых, у нас есть зараженный, а он своего собрата почует, насколько бы по-человечески тот не выглядел.

Мы спустились к подножию Волчьего Хребта. Барон Брусничка раскрыл карту.

– Слушайте. У нас три следопыта, поэтому я предлагаю разделиться на три группы и начать поиск следов. Выясним, где схоронились эти твари. Ведьма, у тебя наверняка есть что-нибудь для телепатической связи. Раздашь тем группам, к которым не будешь принадлежать.

Женщина скрестила руки на груди, недобро прищурившись. Похоже, она была не в восторге от того, что ей так бесцеремонно приказывают.

Настроенный крайне серьезно Барон, видимо, этого не заметил и продолжил:

– Со мной пойдут МаркХ и Атланта. Я, конечно, следопыт, но вдарить могу так, что мама не горюй, а кому-то все равно придется защищать очередную Красную Шапочку. Черт с ними, с деньгами, но репутацию его кончина нам подпортит. А Атланта неплохо с ним нянчится.

Все сказанное Брусничкой было верным. За исключением арлекина, которого и на пушечный выстрел не стоило подпускать к новичку, мой друг был самым опытным и, вероятно, самым сильным из нас, но учитывать человеческий фактор он не умел. А ведьма и странник уже были готовы растерзать его не хуже волков.

– Вы двое, – Барон указал на следопытов. – Тот, кто лучше исследует, но слабее, возьмет клоуна как силовую поддержку, другой – Пармезана. Он может заметить то, чего никогда не найдем мы, но боец он не самый эффективный.

– Спасибо, приятель, – буркнул я. Теперь даже мне не хотелось вставать на его сторону. Я мог быть очень хорошим бойцом, правда, один раз за охоту.

– Все согласны? Мне кажется, так будет наиболее рационально.

– Я не согласен! – МаркХ сделал шаг вперед, потом назад, а затем поднял руку. – Во-первых, я не хочу идти с тобой.

– Я тоже считаю, что пареньку с вами нечего делать, – перебил АльфаБетаГамма. – Мне кажется, Барон, что вы печетесь о его оружии больше, чем о его безопасности.

– Пусть я и не так силен, как вы, но я не пойду с клоуном. Принципиально, – Лекскс вставил свою палку в колесо плана Бруснички. – Мне только молотом по башке получить не хватало.

– А я считаю, что мы вообще не должны разделяться! Стая не из слабых, – вставила свое слово ведьма.

– Я не понял, – начал сердиться непризнанный стратег, – что значит «не хочу», «не пойду»? Мы не в песочнице, тут главное – успех охоты и наименьшее количество жертв. Без обид, парень, но даже ценой избавления хорошего оружия от непутевого владельца. Атланта – единственная из вас, кто выдал умную мысль. Мы обязательно сразу объединимся, как только поймем, с чем имеем дело и куда направить силы.

– Может, разделимся на две группы? – предложил я. – Мы пока ничего о них не знаем, а встретиться, будучи в меньшинстве, со стаей, пережившей без потерь столько охот...

Еще некоторое время поспорив и едва не перейдя на личности, решили, что группа из меня, Барона, Атланты и Марка пойдет на восток, два следопыта и арлекин – на запад. Мой друг свернул карту, и тут все заметили, что безразличный к тактическому планированию Королевские Подштанники уже довольно далеко ушел на север.

– Э-э-э-э-эй! – крикнул Брусничка. – Какого черта?!

Обернувшись, циркач игриво помахал нам взявшемся из ниоткуда кружевным платочком, вытер несуществующие слезы и скрылся за деревьями.

– Вот так сюрприз! Кто бы мог подумать, что клоун не станет следовать плану и что-то учудит, – хмыкнул Лекскс.

Чтобы вновь не заводить долгих обсуждений, было решено разделиться так же, как и собирались до ухода арлекина, и незамедлительно встретиться, как только кто-то найдет свежие следы. Пользуясь своим положением все-таки-друга, я не дал Барону Брусничке разглагольствовать о не самом эффективном составе групп, но не смог удержать его от попыток взять со следопытов слово, что те будут тише воды и не полезут на рожон. При этом он выяснил кое-что о своей матери и выслушал совет впредь учить жизни только Красных Шапочек.

Атланта занялась налаживанием связи. Как и любой зараженный, я нашел силы справиться со своим проклятьем в церкви, и история обязывала меня с недоверием и опаской относиться к богохульным ритуалам. Но я лишь затаил дыхание в предвкушении, ведь каждый акт колдовства ведьм был проявлением настоящего театрального искусства.

Часть 2 из 3