Про депрессяшки
Считается, что возвращение к прошлому вызывает внутреннее опустошение. Но чаще это следствие, а не причина: человек обращается к воспоминаниям именно потому, что в настоящем ему плохо.
0 просмотренных постов скрыто
Терапия восстановленных воспоминаний: последствия. 2 часть
Это вторая часть о последствиях терапии восстановленных воспоминаний из 80-90-х. В прошлый раз мы смотрели используемые тогда методы и вред, который они наносили.
Еще одним веселым методом были группы поддержки жертв (1-3). Там люди делились историями, поддерживали, помогали восстановить память.
Когда приходил новичок без воспоминаний, он чувствовал себя оторванным от коллектива. Поэтому воспоминания быстро появлялись, часто очень похожие на рассказы других в группе.
«На следующей неделе какая-нибудь другая девушка начинала кричать и истерить. Казалось, все они хотели участвовать в этом, становясь всё громче и истеричнее. Мы сидели, рвали телефонные книги, лупили по стульям битами, а Стив или Дейв кричали нам в уши, вслух читая ужасные вещи, которые мы написали о том, что "вспомнили".»
Иронично, что терапевты верили в сатанинские секты из рассказов пациентов, но сами создавали группы, имеющие черты деструктивных сект:
- харизматичный лидер со своей великой миссией по спасению,
- формирование зависимости и беспомощности,
- замена идентичности на «жертву после насилия»,
- изоляция от семьи и друзей, суррогатная семья в виде группы,
- своя сектантская литература и своя библия (Мужество исцеления),
- контроль информации, любое альтернативное мнение затыкается,
- черное-белое мышление «ты с нами или против нас», внешние враги,
- страх при выходе из группы: «тебя убьют сатанисты».
«Я забросила все, кроме своей группы. В группе все мы говорили об одних и тех же вещах: изнасилование в детстве, инцест, содомия, пытки. И мы все находили им подтверждение в словах друг друга. Мне всегда хотелось быть частью чего-то, и в группе я наконец обрела это чувство»
«Меня постоянно порицали и критиковали за то, что я жила рядом со своей семьей»
Для справедливости, была и другая часть пациентов, которым становилось лучше в терапии. Возможно терапевты более аккуратно искали травмы и вовремя останавливали конвейер воспоминаний. Критики считают, что людям становилось легче, потому что они находили причину всех своих проблем во вне и перекладывали ответственность.
Я считаю, что не только это. Некоторые терапевты все же лечили травмы, облегчали эмоции от воспоминаний. Неважно, ложных или истинных.
«Когда Элизабет спросили, как она чувствует себя после того, как вспомнила о сексуальном насилии, она ответила, что никогда не испытывала подобного облегчения. Оказалось, что в ее депрессии виновата не только она, но и ее отец»
«Может быть, поэтому я чувствую, что не управляю своей жизнью, страдаю от перепадов настроения, от депрессии и тревоги. Если я подвергалась насилию и если я сумею восстановить эти воспоминания, то, может быть, тогда все мои проблемы разрешатся, и я начну новую, более полноценную жизнь»
Суды
На основании восстановленных воспоминаний о насилии людей судили и сажали в тюрьму. Без доказательств, без подтверждения. При этом в некоторых случаях должны были остаться следы от пыток, насилия, абортов. Пахую, присаживайся, родной.
Позже, когда критики забили в гонг и показали риск ложных воспоминаний, судьи очухались и некоторых сидельцев по-тихому оправдали. Многие чалились до упора.
При этом терапевты говорили:
«Если месяцы или годы спустя вы выясните, что ошиблись в деталях, вы всегда сможете извиниться и исправить ошибку»
Ну вы знаете эти извинения: «Я обвинила тебя в педофилии и инцесте, из-за меня ты потерял работу, деньги, семью, доброе имя, тебя посадили в тюрьму, где тебя пытались убить и изнасиловать. Я сломала тебе жизнь. Ну извини, бывает».
Причем мне удивительно, что многие родители прощали детей и первые стремились воссоединиться.
«Они не винят меня в том, что случилось во время терапии, но я страдаю от ужасного чувства вины. На меня накатывают волны грусти и беспокойства, и мне часто кажется, что я потеряла контроль над своей жизнью»
«Все они жалеют о потерянном времени, о годах, проведенных в безуспешных попытках вспомнить прошлое, которого никогда не было. Они жалеют о том, что причинили страдания мужьям, детям, родителям и друзьям. Они с болью вспоминают о потерянной невинности и доверии, подаренном не тому человеку.»
Многие бывшие пациенты подавали в суд на терапевтов за нанесенный ущерб. И выигрывали. Покрывалось все это за счет страховки.
Поэтому к концу 90-х страховые компании начали отказываться страховать эту терапию.
Также суды перестали принимать показания на основе восстановленных воспоминаний и гипноза. Стали требовать других доказательств.
Терапевты-вспоминальщики не могли принять это. Психологически сложно отказаться от всего, чему ты посвятил пол жизни, понять, что вместо помощи ты вредил людям. Поэтому большинство терапевтов уходили в глухую оборону и перекладывали ответственность. Давили на своих пациентов, чтобы они продолжали лечение, обвиняли их в обмане и сутяжничестве.
«Доктор Деминг сказал мне, что если я оставлю его заботу и вернусь домой, то секта устроит убийство меня и моей семьи, либо отправив наемного убийцу, либо заставив меня сделать это самой. Я все еще изо всех сил пытаюсь преодолеть страх, посеянный этим внушением. Я редко выхожу на улицу и постоянно беспокоюсь, что предсказания доктора Деминга могут сбыться. Я нервничаю, просто говоря с вами о том, что произошло в больнице. Мне до сих пор снятся кошмары о том, что я там увидела и пережила»
Почему вообще возникла эта терапия?
Это то ли больше американское качество, то ли общечеловеческое – мы увлекаемся. Соблазняемся какими-то убеждениями и практиками, и не только забиваем на проверку, работает оно или нет, но и забиваем на отрицательные результаты.
Психиатрия в этом плане особенно любит танцевать на граблях: лоботомия, психоанализ, конверсионная терапия, френология...
В этическом кодексе написано, что психотерапевт должен работать в границах своей компетентности. Вот только терапевты часто не знают этих границ. Они искренне хотят помочь, они думают, что могут помочь, но они не могут.
Да, у нас вошла в моду доказательная терапия. Но все равно каждый может практиковать любые сомнительные методы, разрабатывать новые, не проверять их и применять на людях.
Кстати, в следующий раз посмотрим регрессивную гипнотерапию, которая до сих пор популярна и несет идеи восстановления памяти
Источники:
1. Ofshe Richard, Watters Ethan. Making Monsters. False Memories, Psychotherapy, and Sexual Hysteria. 1996.
2. Pendergrast Mark. The Repressed Memory Epidemic. How It Happened and What We Need to Learn from It. 2017.
3. Лофтус, Кетчем. Миф об утраченных воспоминаниях.
Показать полностью
Терапия восстановленных воспоминаний: ложная память. 2 часть
Продолжаем разговор о ложных воспоминаниях. В первой части мы смотрели исследования о том, как создаются ложные воспоминания в лаборатории. Сегодня посмотрим, можно ли доказать, что ложные воспоминания создаются в кабинете терапевта.
Следующий аргумент покажется вам очень слабым, если вы верите в инопланетян и что они регулярно забирают людей на опыты.
Тысячи людей в Америке убеждены, что их похищали инопланетяне и делали с ними всякое. Вспоминальщики приложились и тут: они с радостью помогали восстановить забытые похищения, когда к ним приходили люди (обычно с симптомами сонного паралича).
Сюда же относятся воспоминания о прошлых жизнях, пренатальных периодах или травмах рода, восстанавливаемые под гипнозом.
Есть более интересный пример.
В 80-90-х, во время расцвета терапии восстановленной памяти, параллельно (и «чисто случайно») прокатилась эпидемия тайных сатанинских культов.
О, там творилась такая шиза, что лучше глубоко не нырять (1).
Был такой шизотерапевт Хаммонд, который истово верил в теории сатанинского заговора. Люди приходили к нему (и ему подобным) с депрессией и тревогой, а уходили с воспоминаниями, как родители и члены культа насиловали их, пытали, резали, заставляли убивать младенцев, есть человечину, есть фекалии, есть наркотики и прочие ужасти.
«Возможно, она принадлежала к некой группе или культу? – интересовался терапевт. – Возможно, они носили мантии? На ритуалы приносили младенцев? Энн в них участвовала?»
«Мишель вспоминала кровавые ритуалы, которые проводил Малачи, одетый в черное санитар-садист, и песнопения и танцы десятков взрослых людей, которые зубами рвали на куски живых котят, разрезали пополам эмбрионов и размазывали их расчлененную плоть по ее животу, насиловали ее крестом, а потом заставляли мочиться и испражняться на Библию»
Было более 12000 разбирательств по этим делам. И вспоминальщики на этих разбирательствах блистательно сияли, восстанавливая воспоминания о ритуалах, и жидко бурлестали, когда все эти воспоминания не подтверждались фактами.
Все следы, которые должны были остаться (от изнасилований, абортов, увечий, закопанные трупы, пропавшие люди) – их не было. То есть «убитые» люди ходили живые и здоровые, не подозревая о своей смерти.
Шизотерапевты утверждали, что все улики пропали, потому что это массовый сатанинский заговор, в котором участвуют ФБР, ЦРУ и НАСА.
А следов насилия нет, потому что это сатанинская пластическая хирургия.
Ну а люди не помнят, потому что сатанисты в сотрудничестве с нацистами и евреями (серьезно, я не придумываю) разработали методы контроля над разумом. И Хаммонд нашел триггерные слова для программ подчинения. Ну вы помните: «Желание. Ржавый. Семнадцать...».
И вообще, если вы не верите в сатанинское насилие, вы тоже член культа. Покайся, покайся во грехе!
Это классический пример, когда предвзятость терапевта и его убеждения прямо влияют на содержание воспоминаний.
Отличия
Вспоминальщики скажут: да какая разница, истинные воспоминания, ложные. Это все не важно. Лечу все подряд, а там Бог разберется, кто истинный-ложный.
Важно не допускать ложных воспоминаний.
1. На этих воспоминаниях часто основываются судебные дела и принимаются судьбоносные решения.
2. Если терапевт восстанавливает ложные воспоминания, терапия пойдет не в ту степь и будет как минимум бесполезной, а может и навредить.
Поэтому критически важный вопрос: можем ли мы отличить истинные и ложные воспоминания?
Настоящие воспоминания отличаются от ложных по яркости, конкретности, сенсорности, устойчивости, правдоподобности и уверенности в них.
Настоящие воспоминания чаще всплывают спонтанно, вне терапии, появляются сразу в полном объеме и имеют больше объективных подтверждений.
Проблема в том, что нет такого параметра, который аки Моисей разделил бы воспоминания на две непересекающиеся группы. Каждая из этих характеристик присуща обоим видам воспоминаний, просто в разной пропорции. Поэтому, к сожалению, надежно отличить истинные воспоминания от ложных мы не можем.
Многие вспоминальщики считают главным доказательством истинности эмоции во время вспоминания и телесную память: неподдельный ужас, буквально физиологические его проявления, когда люди трясутся, зажимаются, плачут, как будто заново переживают событие.
«Если бы вы только могли увидеть всю ту боль, все те мучения, которые испытывает мой клиент, вы бы поняли, что эти воспоминания основаны на реальных, а не выдуманных событиях».
Проблема в том, что жертвы сатанистов и инопланетян испытывали тот же самый ужас при вспоминании нереальных событий.
В общем, вывод примерно такой же, как и прошлый раз: мы не можем автоматически утверждать, что все восстановленные воспоминания ложные, но само явление ложных воспоминаний бесспорно. И у нас есть веский повод сомневаться в любом воспоминании без доказательств, добытом грубыми методами вспоминальщиков.
Вспоминальщик возразит: ну и что, ну и подумаешь, в чем проблема-то? Наша терапия все равно всех вылечит, всем поможет.
И вот этот последний аргумент мы рассмотрим в следующий раз
Источники:
1. Pendergrast Mark. The Repressed Memory Epidemic. How It Happened and What We Need to Learn from It, 4 глава
Ofshe Richard, Watters Ethan. Making Monsters, 9 глава
Показать полностью
Терапия восстановленных воспоминаний: ложная память
Продолжаем разбирать терапию восстановленной памяти. В прошлый раз мы рассмотрели утверждения, что травму можно забыть и что это механизм вытеснения. С вытеснением возникли проблемки, но амнезия вполне возможна, хоть и редка.
Отсюда следующий логический шаг: чтобы вылечиться, надо вспомнить травму и очень желательно вспомнить правдиво.
Вспоминальщики утверждали, что никаких проблем, воспоминания легко достаются, и конечно же они настоящие.
«Проведите время, представляя, что вы подверглись сексуальному насилию, не беспокоясь о точности, доказывании чего-либо или о том, чтобы ваши идеи имели смысл. Когда вы даете волю своему воображению, пусть ваша интуиция направляет ваши мысли»
«Вы должны верить, что ваша клиентка подверглась насилию, даже если она сама сомневается в этом... Вашей клиентке нужно, чтобы вы твердо верили, что она подверглась насилию»
«Существование глубокого неверия является признаком того, что воспоминания реальны»
И тут пришла Лофтус и изгадила всю малину
Элизабет Лофтус как эксперт участвовала в судебных делах, где выросшие дети обвиняли родителей в насилии как раз на основе восстановленных воспоминаний. Она приводила доказательства, что память ненадежна, реконструктивна, подвержена внушению, может искажаться. В общем, всем известные факты. Но ее часто отфутболивали: «А ты докажи, что можно внушить полноценное ложное воспоминание». Ну она и доказала.
Знаменитый ее эксперимент, когда человеку рассказывали, что в детстве он потерялся в торговом центре, продемонстрировал, как легко и просто можно заставить людей поверить в ложные воспоминания. Эксперимент повторялся множество раз в разных вариациях разными исследователями, и везде находились люди (от 5 до 50%), которые создавали ложные воспоминания (1).
На самом деле был большой скандал, и наезды на Лофтус достойны отдельной статьи, но основные возражения касались двух вещей:
1. Эксперимент и терапия – это разные вещи, и уж в нашей-то терапии мы точно достаем только истинные воспоминания.
2. Внедрить воспоминание о потере в торговом центре – это совсем не то же самое, что воспоминание об изнасиловании. Кто ж в такую дичь захочет поверить?
Особенности экспериментов
Давайте для начала посмотрим на особенности этих экспериментов, что влияет на лучшее внедрение ложных воспоминаний:
- Косвенные внушения («Была ли подставка для зонта сделана из латуни?») действуют лучше, чем прямые вопросы («Была ли подставка для зонта?»)
- Желательно дать информации о ложном воспоминании настояться. Тестирование через неделю после имплантации дает больше ложных воспоминаний, чем через 15 минут.
- Повторяющиеся наводящие вопросы создают больше воспоминаний, чем одиночные.
- Воображение увеличивает ложные воспоминания.
- Лучше запоминаются правдоподобные события и практически не запоминаются неправдоподобные, но если повысить правдоподобность (например, рассказать, что событие случается чаще, чем вы думаете), то ложные воспоминания успешно внедряются.
Если все это сравнить с тем, что происходило в кабинете классического терапевта-вспоминальщика, мы найдем поразительные сходства. Точно так же вспоминальщики:
- использовали косвенные внушения, хотя не чурались и прямых;
- долго обрабатывали клиента (порой годами), пока клиент не сдавался;
- внушали, что воспоминания могут прийти между сессиями;
- предлагали вообразить насилие, утверждая, что это настоящая память;
- и отрабатывали возражения, говоря, что ваши симптомы точно указывают на вытесненную травму, забывать и вспоминать травмы нормально.
«Я идеализировала его, – признается Памела.– У него были ответы на все вопросы. Он говорил со мной так, будто изнасилования были фактом, не подлежащим сомнению. Он вел себя так авторитетно, что я не доверяла самой себе. Я боялась самой себя»
Еще в лаборатории повторяли некоторые техники вспоминальщиков: анализ снов и гипноз. И ложных воспоминаний было еще больше.
В одном эксперименте (2) исследователи проводили гипнотическую регрессию, и 87% испытуемых восстановили подробности о первом дне после своего рождения, а 49% поверили, что это было на самом деле. Из-за детской амнезии люди не могли этого вспомнить, так что это все ложные воспоминания.
Вспоминальщики возразят: это все весело, конечно, но мы в кабинете занимаемся реальным дерьмом, а не этими вашими игрушечными ситуациями. Вот вы внушите воспоминание об изнасиловании здоровым людям, может тогда и поверим.
Ну экспериментаторы не такие садисты, чтобы внушать воспоминания о насилии (как это делали вспоминальщики). Но нашлись рисковые ребята, которые внедряли довольно стрессовые ситуации: причинение серьезного вреда (31,2%), опасные медицинские процедуры (25%), нападение животного (37%), серьезный несчастный случай (33%).
Вспоминальщики: это все равно не доказывает, что в нашей терапии мы создаем ложные воспоминания.
На самом деле доказывает риск и принципиальную возможность ложных воспоминаний.
Но мы подойдем к исследованиям с другой стороны. Посмотрим, можно ли найти доказательства ложных воспоминаний в практике терапии. В следующей части
Источники:
1. McNally Richard. Remembering Trauma. 2005. 2 глава.
2. Spanos, N. P., Burgess, C. A., Burgess, M. F., Samuels, C., and Blois, W. O. 1999. Creating false memories of infancy with hypnotic and non-hypnotic procedures.
Показать полностью
Терапия восстановленных воспоминаний
Это исторический обзор на практику 80-90-х в США, до нас эта волна практически не докатилась.
Вкратце история такова:
Началось все как всегда с Фрейда. Сначала он разработал теорию соблазнения, говоря, что истерические симптомы его пациенток связаны с сексуальным насилием в детстве, которое они забыли (вытеснили). И уже тогда Фрейд баловался навязыванием воспоминаний о насилии своим клиентам.
Потом то ли ему не понравилось, то ли на него надавили, но он развернулся на 180% и придумал Эдипов комплекс. Сказал, что пациенты все нафантазировали, выражали так свои подавленные сексуальные желания, и никакого насилия не было.
Поэтому после Фрейда некоторые психоаналитики трактовали жалобы женщин на сексуальное насилие как фантазии и психическое расстройство. То есть были такие случаи: маленькая девочка жалуется, что отец ее насилует, а врач по умолчанию ставит ей диагноз истерия или шизофрения и запирает в психлечебнице, пока та не откажется от своих показаний. А потом возвращает в семью насильника. Ну такое себе... Некоторые не считали инцест серьезной проблемой. Дело-то семейное.
В 70-х многие феминистки возмутились такой практикой. Они считали, что сексуальное насилие недооценивается и замалчивается в обществе. Первоначальная идея Фрейда обрела вторую жизнь, и стала активно распространяться практика «восстановления вытесненных воспоминаний», когда пациентов принуждали вспоминать насилие в детстве.
Это не было какое-то отдельное направление терапии. Просто все загорелись этой идеей и начали применять в своей работе. Методы использовались уже знакомые: гипноз, воображение, психоанализ и прочие. Люди вспоминали все больше ужасных тайн детства. Насильников вязали пачками и сажали на основе воспоминаний.
А потом все опять перевернулось на 180%. В 80-х появились критики такой терапии. Они утверждали, что жертвы опять всё фантазируют, все эти воспоминания ложные и внушенные терапевтами.
И постепенно к концу 90-х эта терапия была признана ошибочной и потеряла популярность.
Собственно, вопрос: какие доказательства, что терапия восстановленной памяти не работает?
Критики скажут: Но есть же знаменитые эксперименты Лофтус о ложной памяти, все дела…
А этого достаточно?
Наличие ложных воспоминаний не отменяет автоматически вытесненные воспоминания. Например, если в реальной практике случаи ложных воспоминаний чрезвычайно редки, а случаи истинных воспоминаний чрезвычайно часты, то критики идут лесом.
Поэтому надо разбираться.
Итак, человек с каким-то симптомом приходит к терапевту-вспоминальщику (буду так его называть), и у нас есть несколько утверждений от него:
Симптом, с которым вы пришли – это следствие детской травмы (практически всегда инцеста).
Но вы эту травму забыли.
Механизм забывания – это бессознательное вытеснение.
Травму можно вспомнить.
Восстановленное воспоминание – это всегда правда, это было с вами на самом деле.
Когда вы вспомните и интегрируете воспоминание, вы исцелитесь от симптомов.
Каждое из этих утверждений нуждается в проверке и доказательствах.
Сегодня начнем с первого
Сейчас будет вопрос уровня Бога: А как узнать, что с человеком надо работать над восстановлением памяти о травме, если у него нет памяти о травме?
На самом деле перед вспоминальщиками такой вопрос не стоит.
Итак, вы приходите с симптомом к терапевту. С каким симптомом? А неважно, хоть депрессия, хоть РПП, хоть понос, хоть золотуха. Это как если у вас в руках молоток, то вокруг мерещатся одни гвозди, так и в руках вспоминальщика только один инструмент – восстановление воспоминаний, и в любом симптоме ему мерещатся отголоски травмы. Вариантов нет. Вспоминальщик определит у вас травму даже по походке и внешнему виду (1).
«Если вы думаете, что подвергались насилию и в вашей жизни проявляются симптомы, значит, так оно и было»
(2)
Серьезно, списки симптомов, за которыми подозревается насилие, километровые (2-4) и включают:
Проблемы с мотивацией
Нескладывающиеся отношения
Отсутствие чувства юмора
Плохая концентрация внимания
Чрезмерно позитивные описания детства
Артрит
Злоупотребление алкоголем или полное воздержание
Мешковатая или откровенная одежда
Избегание секса или сексуальная распущенность
Слишком большое или слишком малое доверие другим
Рискованное поведение или неспособность идти на риск
Ну и конечно вишенка на торте психоанализа: если вы отрицаете насилие, значит оно точно было.
В общем шансов уйти здоровыми у вас нет.
Потом она достала с полки книгу «Тайные жертвы», написанную Сью Блум, открыла в самом начале и вслух зачитала более сорока симптомов, проявляющихся у жертв инцеста. Больше чем на половине пунктов она поднимала на меня глаза и кивала, будто это было подтверждением моего диагноза.
И на самом деле, какие-то основания для этого есть. Например, ПТСР иногда может сопровождаться перепадами настроения, тревогой, алкоголизмом. Но для вспоминальщика 100% любых симптомов будут вызваны детской травмой. Вот так примерно:
Часть симптомов может быть связана с текущим стрессом, проблемами на работе или в семье, но искать у вас будут только насилие в детстве.
Знаменитый Ван дер Колк, который написал «Тело помнит все», утверждал, что не любые симптомы, а в основном симптомы диссоциации говорят о возможной травме в детстве. Тут уже ближе к телу, потому что диссоциация действительно встречается чаще при детских травмах. Но опять же не всегда (5). Также диссоциация встречается у здоровых людей и людей с другими расстройствами.
В общем, вывод о первом утверждении: нет такого симптома или комплекса симптомов, который надежно говорил бы о скрытой травме. У многих людей с историей насилия нет большинства симптомов, а у людей с симптомами нет истории насилия.
Поэтому, когда вспоминальщики начинают лечить всех подряд, есть большой риск, что они лечат не туда.
За сим на сегодня все, в следующий раз более сложные темы. Как доказать, что травма была забыта или нет
Источники:
Dawes Robyn. 1994. House of cards Psychology and psychotherapy built on myth.
Bass, Davis. The Courage to Heal. A Guide for Women Survivors of Child Sexual Abuse.
Blume, E. S. 1990. Secret survivors: Uncovering incest and its aftereffects in women.
Gould, C., and Cozolino, L. 1992. Ritual abuse, multiplicity, and mind-control.
Lynn 2014 The Trauma Model of Dissociation: Inconvenient Truths and Stubborn Fictions. Comment on Dalenberg et al.
Показать полностью
1
У всех есть прошлое
Часто люди жалуются, что – во сне ли, наяву ли – предстают перед ними воспоминания прошлого – некрасивые, уродливые, терзающие воспоминания, и люди от них отмахиваются, стараются забыть, заглушить, стараются отвлечь себя от них. А они возвращаются, стучатся в дверь нашей памяти, сердца, а иногда вырастают своими последствиями и в жизни нашей: вдруг из какого-то прошлого, которое мы старались забыть, вырастает человек или событие. И это наша большая ошибка. Часто люди говорят: как можно достичь своей цели в течение одной такой короткой жизни, пусть в ней будет и семьдесят, и восемьдесят, и сто лет, но что это по сравнению с вечностью, как можно в один раз прожить и изжить все? И Бог нам дает, в каком-то переносном, может быть, смысле, всю свою жизнь пережить не один раз, а несколько раз, особенно когда наступает старость, когда у нас нет власти над своей памятью и воспоминаниями, над тем, как встают и исчезают образы, люди, события перед нашими глазами, большей частью ночью, когда мы не можем спать, или наяву, в полудремоте, или когда вдруг за сердце схватит какое-либо воспоминание. Бог нам дает и два, и три, и десять раз встретиться со всей нашей жизнью, со всем нашим прошлым, – а мы стараемся отойти, отстранить от себя это прошлое: отойди, мне от тебя страшно, отойди, ты меня мучаешь! Надо было бы наоборот: погрузиться вновь в это прошлое, погрузиться в него всецело и поставить перед собой вопрос: теперь, когда у меня уже не те чувства и не те годы, теперь, когда я обогатился новым опытом и потерял столько ложных иллюзий, – что бы я сделал в тех обстоятельствах, которые сейчас вспомнились мне? сказал бы я это оскорбительное слово? нанес бы я этот ущерб? разорвал бы я эти отношения? злорадствовал бы я, как злорадствовал тогда, с чувством мстительности? сохранил бы я и чужую душу, и свою душу, чужую жизнь, и чужое тело, и чужую судьбу от того, что сейчас встает передо мной таким страшным зрелищем и воспоминанием? И если, погружаясь в это прошлое, в ту или другую цепь событий, мы можем сказать: нет, Господи, после всего пережитого этого я не мог бы больше совершить, тот человек, который это сделал, во мне умер, его больше нет! – Тогда мы можем сказать себе: теперь я свободен от этого. Если действительно в ответ на то или другое воспоминание мы можем сказать от всего сердца, до последних глубин: нет, я умер к этому, никакого семени этого зла нет больше во мне, ни один его росток не остался живым, – это воспоминание больше не вернется, если только мы перед Богом честно, глубоко, слезно раскаемся. И Господь нам дает из года в год эти страшные, порой мучительные, унизительные, стыдящие нас воспоминания, чтобы мы могли вновь и вновь пережить свое прошлое и изжить все, что недостойно нашей жизни, нашей чести – человеческой и христианской чести. Поэтому, когда встают перед нами воспоминания, когда мы содрогаемся от их уродства, – не станем от них бежать, погрузимся в них, попробуем пережить, испить всю горечь их и спросить себя: отрекаюсь ли до конца?
/Митрополит Антоний Сурожский/
Показать полностью
«Мыслями возвращаюсь в прошлое и жалею о том, чего уже нет». Как вернуть себя в настоящее
«Я всегда была активной и целеустремленной. Мечтала, строила планы, но часто всё получалось не так, как я хотела. И со временем я начала замечать, что всё больше погружаюсь в воспоминания о прошлом. Думаю о том, как надо было поступить. Хочется вернуться в прошлое и сделать всё по-другому. Кажется, что это помогло бы избежать многих ошибок и разочарований. Я больше не думаю о будущем, а всё время «варюсь» в воспоминаниях. Что делать?»
За последние недели я услышала несколько похожих на эту👆 историй. Через призму слов в таких историях всегда сквозит много чувств: разочарование, боль, грусть, сожаление, досада, что не сделал, не успел, упустил.
И это действительно грустно: время упущено, то, что было, не вернуть. Фантазии подкидывают нам идеи, что если бы можно было попасть в прошлое и поступить по-другому, сейчас жизнь стала бы совсем иной – более счастливой, более благополучной.
Что здесь важно отметить?
1️⃣ Какие бы картинки ни рисовало наше воображение, в тот момент в прошлом мы поступили так, как могли на тот момент.
Тот выбор, который мы сделали тогда (пусть даже ошибочный, по нашему мнению) – был наилучшим для нас.
Он был обусловлен нашим опытом, нашими знаниями, окружающими нас обстоятельствами. Сейчас вы бы поступили по-другому именно потому, что вы уже другие. Но тогда было так.
2️⃣ Обычно мы жалеем о том, что для нас значимо, о том, что имеет ценность. Мы можем не отгоревать какую-то потерю и возвращаться к ней в мыслях и чувствах. Если бы ситуация была проанализирована, если бы мы прожили все чувства в отношении нее, сделали выводы, сейчас не было бы потребности думать о ней постоянно.
3️⃣ Пока мы жалеем о том, чего уже нет, мы упускаем настоящее. А значит, велика вероятность, что через пару лет мы будем так же жалеть о дне сегодняшнем.
Как вернуть себя в настоящее
✔️ Здесь хорошо бы осознать, что нас тянет назад – какие мысли, чувства. Если какая-то ситуация осталась незавершенной, непрожитой, нужно ее допрожить, «закрыть гештальт» (как модно сейчас говорить).
✔️ Подумайте, почему в тех обстоятельствах вы поступили именно так. Чем было обосновано ваше решение? Что вами двигало? Ответы на эти вопросы помогут увидеть, что ваш поступок имел определенную логику на тот период времени, и заметить, как вы сильно изменились.
✔️ Если, размышляя о прошлом, вы думаете об ошибках, которые совершили, чувствуете вину, подумайте, как сейчас вы можете исправить то, что было сделано.
✔️ Можно подумать и о том, какой опыт вы приобрели в результате своих прошлых выборов. Что именно у вас есть сейчас благодаря тем ситуациям?
И, конечно, сознательно фокусируйтесь на текущих задачах. Стройте планы на будущее и думайте над тем, как вы можете их осуществить.
А если вам нужна поддержка, потому что прошлое никак не отпускает, не стесняйтесь обращаться за помощью к психологу. Жизнь – это не только наше прошлое, но и чудесные возможности, которые ждут впереди. Надо только их увидеть😉
Все самое интересное по ссылке 👉«Эквилибриум с Закировой»
Показать полностью