Терапия восстановленных воспоминаний: ложная память⁠⁠

Предыдущий пост

Продолжаем разбирать терапию восстановленной памяти. В прошлый раз мы рассмотрели утверждения, что травму можно забыть и что это механизм вытеснения. С вытеснением возникли проблемки, но амнезия вполне возможна, хоть и редка.

Отсюда следующий логический шаг: чтобы вылечиться, надо вспомнить травму и очень желательно вспомнить правдиво.
Вспоминальщики утверждали, что никаких проблем, воспоминания легко достаются, и конечно же они настоящие.

«Проведите время, представляя, что вы подверглись сексуальному насилию, не беспокоясь о точности, доказывании чего-либо или о том, чтобы ваши идеи имели смысл. Когда вы даете волю своему воображению, пусть ваша интуиция направляет ваши мысли»

«Вы должны верить, что ваша клиентка подверглась насилию, даже если она сама сомневается в этом... Вашей клиентке нужно, чтобы вы твердо верили, что она подверглась насилию»

«Существование глубокого неверия является признаком того, что воспоминания реальны»

И тут пришла Лофтус и изгадила всю малину

Элизабет Лофтус как эксперт участвовала в судебных делах, где выросшие дети обвиняли родителей в насилии как раз на основе восстановленных воспоминаний. Она приводила доказательства, что память ненадежна, реконструктивна, подвержена внушению, может искажаться. В общем, всем известные факты. Но ее часто отфутболивали: «А ты докажи, что можно внушить полноценное ложное воспоминание». Ну она и доказала.

Знаменитый ее эксперимент, когда человеку рассказывали, что в детстве он потерялся в торговом центре, продемонстрировал, как легко и просто можно заставить людей поверить в ложные воспоминания. Эксперимент повторялся множество раз в разных вариациях разными исследователями, и везде находились люди (от 5 до 50%), которые создавали ложные воспоминания (1).

На самом деле был большой скандал, и наезды на Лофтус достойны отдельной статьи, но основные возражения касались двух вещей:
1. Эксперимент и терапия – это разные вещи, и уж в нашей-то терапии мы точно достаем только истинные воспоминания.
2. Внедрить воспоминание о потере в торговом центре – это совсем не то же самое, что воспоминание об изнасиловании. Кто ж в такую дичь захочет поверить?

Особенности экспериментов

Давайте для начала посмотрим на особенности этих экспериментов, что влияет на лучшее внедрение ложных воспоминаний:
- Косвенные внушения («Была ли подставка для зонта сделана из латуни?») действуют лучше, чем прямые вопросы («Была ли подставка для зонта?»)
- Желательно дать информации о ложном воспоминании настояться. Тестирование через неделю после имплантации дает больше ложных воспоминаний, чем через 15 минут.
- Повторяющиеся наводящие вопросы создают больше воспоминаний, чем одиночные.
- Воображение увеличивает ложные воспоминания.
- Лучше запоминаются правдоподобные события и практически не запоминаются неправдоподобные, но если повысить правдоподобность (например, рассказать, что событие случается чаще, чем вы думаете), то ложные воспоминания успешно внедряются.

Если все это сравнить с тем, что происходило в кабинете классического терапевта-вспоминальщика, мы найдем поразительные сходства. Точно так же вспоминальщики:
- использовали косвенные внушения, хотя не чурались и прямых;
- долго обрабатывали клиента (порой годами), пока клиент не сдавался;
- внушали, что воспоминания могут прийти между сессиями;
- предлагали вообразить насилие, утверждая, что это настоящая память;
- и отрабатывали возражения, говоря, что ваши симптомы точно указывают на вытесненную травму, забывать и вспоминать травмы нормально.

«Я идеализировала его, – признается Памела.– У него были ответы на все вопросы. Он говорил со мной так, будто изнасилования были фактом, не подлежащим сомнению. Он вел себя так авторитетно, что я не доверяла самой себе. Я боялась самой себя»

Еще в лаборатории повторяли некоторые техники вспоминальщиков: анализ снов и гипноз. И ложных воспоминаний было еще больше.
В одном эксперименте (2) исследователи проводили гипнотическую регрессию, и 87% испытуемых восстановили подробности о первом дне после своего рождения, а 49% поверили, что это было на самом деле. Из-за детской амнезии люди не могли этого вспомнить, так что это все ложные воспоминания.

Вспоминальщики возразят: это все весело, конечно, но мы в кабинете занимаемся реальным дерьмом, а не этими вашими игрушечными ситуациями. Вот вы внушите воспоминание об изнасиловании здоровым людям, может тогда и поверим.

Ну экспериментаторы не такие садисты, чтобы внушать воспоминания о насилии (как это делали вспоминальщики). Но нашлись рисковые ребята, которые внедряли довольно стрессовые ситуации: причинение серьезного вреда (31,2%), опасные медицинские процедуры (25%), нападение животного (37%), серьезный несчастный случай (33%).

Вспоминальщики: это все равно не доказывает, что в нашей терапии мы создаем ложные воспоминания.

На самом деле доказывает риск и принципиальную возможность ложных воспоминаний.

Но мы подойдем к исследованиям с другой стороны. Посмотрим, можно ли найти доказательства ложных воспоминаний в практике терапии. В следующей части

Источники:
1. McNally Richard. Remembering Trauma. 2005. 2 глава.
2. Spanos, N. P., Burgess, C. A., Burgess, M. F., Samuels, C., and Blois, W. O. 1999. Creating false memories of infancy with hypnotic and non-hypnotic procedures.