Часть вторая
Приятель
Глава 1
Новый год я провел с Буковски. Стол я не накрывал. Призрак культового писателя умел пить - исключительно алкоголь - курить, что в моем присутствии запрещалось, брать с полок книги и с некоторых пор самостоятельно открывать холодильник. Последний его талант значительно осложнил мне жизнь. Раньше я алкоголь покупал с запасом. Пить прямо из холодильника он не мог, открыть - тоже. Я, что называется, держал под контролем расход продукции. Теперь же Буковски начислял себе выпить сам. Мы договорились о дневном норме. Беда в том, что в состоянии опьянения Буковски начисто забывал о ней. С похмелья - тем более. Так продолжалось, пока я не стал покупать всего лишь одну бутылку. Сначала он заартачился, что я, мол, ущемляю его свободы. Пришлось напомнить ему, что в нашем мие действует право сильного. В нем и с правами живых особенно не считаются. Привидению так и вовсе нечего залупаться.
- Вообще-то ты живешь лучше, чем когда не был призраком, - объяснил я ему на пальцах. - Смотри: тебя не мучают голод и жажда...
- Я и при жизни не слишком нуждался в пище.
- Как алкаши умудряются жить без пищи?
- Алкоголь калорийный.
- Да ладно, сколько там может быть... Ого! Ни хрена себе! Да в этой литрухе суточная норма калорий.
- Ну.
Я не сдавал позиции.
- Ладно, зато тебя не волнуют женщины. Наверное, очень здорово, когда разум не отягощен похотью.
- Я все время смотрю на твоих женщин. Мне бы хотелось спать с ними.
- А я уже не могу... - застонал я, развалившись в кресле. - Нет. блин, я вовсе не лицемерю. Это правда невыносимо. Я от скуки с ума схожу. Раньше, когда мне бывало скучно, я хотел кого-нибудь трахнуть. Трахнуть, как правило. было некого, поэтому я читал, развивал таланты. Это примерно до двадцати семи. Нерегулярно, конечно, все-таки жизнь есть жизнь...
- Это уж точно.
- Я к тому, что мне было интересно. Временами, конечно, накатывала тоска: то одиночество, то безделье. Чаще все сразу. Но были друзья, были книги и было мое искусство. Я поднимал себя на ноги вновь и вновь. Узнавал новое, погружался в увлекательные миры, восхищался сюжетами. Художественная литература всегда была моей страстью. Я проживу практически без чего угодно, но, лиши меня возможности читать и писать, очень скоро мне нечем будет дышать.
Я ушел с работы, поскольку почти там умер. Она поглотила почти всего меня. Сделала все по-хитрому. Сначала мне было там тошно. Я мечтал сбежать к своим книгам. Но я был самонадеян, рассчитывал, что прорвусь, работая над собой в свободное время. Однако из года в год над собой я работал меньше. На этой работе - больше. Меня повысили. Я обрадовался, что появились деньги. Стал посещать места, в которых раньше не мог бывать. Я по-прежнему долго не мог без книг, но сам писал редко. Со временем я внушил себе, а окружающие были со мной согласны, что писательство - мечта дурака, оторванного от жизни. Надо зарабатывать бабки. Изучать акции. Копить на недвижимость. Мутить бизнес, быть солидным. Чтобы была финансовая уверенность. А финансовая уверенность нужна была для того, чтобы бабы тебя хотели. И если бабы тебя хотят, вот тогда ты крут, настоящий мужчина. Литература - отголосок моего детства. Я повзрослел, приспособился к этой жизни. Литература - инфантилизм. Главный критерий состоятельности - уровень твоего дохода. Надо думать об ипотеке, серьезным мужчиной быть. Чтобы у будущего ребенка были самые дорогие памперсы. Тьфу! Вот я перетрахал тут более сотни женщин. И знаешь, что понял? Мир вокруг пизды не вертится. И как же мне теперь тошно, Бук! Мне хорошо, что я это понял, прочувствовал на всех уровнях, но мне так тошно, что я был таким ослом. Нет, не то. Мы учимся, и я получил свой опыт... Видишь, я не могу сформулировать... Я соскучился по самому себе. Вот! Соскучился по себе. Я с работы ушел, чтобы веревку с мылом не покупать. Но лишь сейчас, после всех этих лет работы, тупой никчемной работы, после двух месяцев без нее и после всех этих баб до меня дошло, как меня медленно умерщвляли. Погибнув, отец второй раз подарил мне жизнь. Если бы не квартира, я бы не решился. Или решился, но было бы поздно. И тогда только веревка, мыло... И если бы не все эти бабы в моей постели, то я бы тоже допер до этого не вполне. Работа, бабы... Где тут я и мое искусство? Где моя мысль? Вот так я и понял, Бук, что мир вокруг пизды не вертится.
- Пожалуй, больше не буду называть тебя Малышом.
- Да? - рассмеялся я. - И как ты будешь меня называть?
- Приятель.
- О! За что мне такая честь?
- Ты понял, что мир не вертится вокруг пизды.
- Выпьем за это, что ли?
Мы выпили.
- А какой следующий уровень? - поинтересовался я. - Кем ты будешь меня называть потом?
- Если дорастешь, буду называть тебя мужиком.
- Ха-ха! И что для этого нужно?
- Понять и прочувствовать, что мир не вертится вокруг пизды, но жить и работать ты брошен в мир, который так не считает.
- ХА-ХА, БЛЯДЬ!
Я хохотал так, что слезы лились из глаз. Лучший мой Новый год, наверное.
- С Новым годом, Бук!
- С Новым годом, приятель.
- Президента послушаем?
- Да ну его на хуй.
- Согласен. Достань-ка еще бутылку...



