- Водочки бы.

И за это он сразу получил щедрый подзатыльник. Комментировать ситуацию никто не стал. Все и всё поняли.

Парень вернулся со стаканом воды, который тут же выхватил Алексей и чуть ли не залпом опрокинул. Вспомнив последний разговор перед отключкой, он поинтересовался:

- УАЗ где?

- В черте города заглох, отогнали. Благо – недалеко было, - ответил Роман, сунул руки в карманы брюк и шумно выдохнул, - я так понял, у вас мыслей нет, как с этим бороться? Что мне, подключать отдел?

- А что ты им скажешь? – буркнул Леха, взявшись за голову, - злоебучий дух вселяется в манекены и убивает людей, угоняет машины… а скоро возьмется за самолеты с поездами? Боюсь, в таком случае ты заручишься только поддержкой психиатров и вылетишь из структур. И это при лучшем раскладе.

- И то верно, - мужчина опустился на диван рядом с племянником, задумчиво почесывая подбородок, - а что его берет вообще?

Соколов поразмышлял еще несколько минут, затем глянул на напарника:

- У тебя, где сиська с той водой?

- В машине Романа Андреевича.

- Вот это его и берет, - вспоминая реакцию Комполэна на заговоренный душ в сарае, уверенно сказал Алексей.

- И-извините, - заикнувшись, возразил Ковалев, - мы пока до него доберемся, нас его манекены не раз прижучат. Если только я не буду отвлекать их, чтобы вы атаковали его гнездилище…

- Это как? – не понял Соколов.

- У них же, скорее всего, коллективное сознание. Если дух управляет несколькими манекенами…

- Так, отставить байки, Ковалев. Ты серьезно считаешь, что если польешь кучу пластика водой – это возымеет эффект?

- Как знать, - пожал плечами парень, - в любом случае, эти капли Комполэну ничего не сделают, у меня не скважина, а всего лишь бутылка…

Роман отрицательно помотал головой, а Леха, выгнув одну бровь, уставился на Виталю.

- Скважина… - он поднялся с дивана, подошел к сержанту, положил ладонь на пухлую щеку и слегка потрепал, - а у тебя бабуля только бутылки заговаривать умеет? А чего побольше осилит?

- Н-не знаю, - растерянно ответил парень.

- Да я ж долбаный гений, - воодушевился Соколов, переключившись на дядю, - поджог сможем устроить…?

- Д…да, а зачем? – оторопел Роман, а племянник подмигнул ему, натужно улыбнувшись.

- Потом, дядь… потом. Виталя, возвращай машину в отдел, потом дуй к бабуле. Ее помощь тоже понадобится…

***

Утром могильный частный сектор, насквозь пропитанный болотным смрадом, огласил спокойный гул подъехавшего автомобиля. Около участка Семеновых собрались рабочие, пригнали трактор с ковшом и грузовик, а от него тянули кабели для сопутствующего оборудования.

Из неприметного Логана вышел седой, приземистый мужчина в маске-респираторе. Осмотрев тяжелую технику, он понял – это может плохо кончиться. Тогда он и приблизился к гражданину в белой каске, который наблюдал за процессом. Достал документы и предъявил в развернутом виде.

- Майор Соколов, второй отдел.

- Да? Какие-то проблемы?

- В некотором роде да, - задумчиво пробормотал Роман, обозревая намеченную территорию, - на сегодня работы придется отменить, копать на этом участке запрещено. И да, почему без спец. одежды в токсичной среде?

- Э-это с чего вдруг? Руководитель дал распоряжение – сегодня проверить этот участок. К тому же, тут никто не живет. А со средствами защиты пока дефицит.

- Вот когда дефицита не будет, тогда и вернетесь. А сейчас – по домам. Здесь вам делать нечего.

- Ну нет, так не пойдет, - взвился бригадир, доставая мобильник, а работяги смотрели на Романа, как на спасителя из этого сектора, пропахшего тухлятиной и трясиной.

Не успел он приложить трубку к уху, как Соколов старший выхватил у него гаджет, сбросил вызов и залез в настройки, изменив там одну маленькую деталь, после чего вернул смартфон.

- Вы… чего наделали? – запаниковал он, тыкая пальцем в экран, - китайский?!

- Ну, вот видишь. Китайский не понимаешь, поэтому по-русски говорю - свалили отсюда все, или у вас, и у вашего руководства будут серьезные проблемы. Я считаю до пяти.

Счет и не потребовался, мужики быстро свернули оборудование и чуть ли не вместе с ним запрыгнули в кузов. Один из них забрался в кабину трактора, а их бригадир, недобро покосившись на Романа, поспешил занять пассажирское место грузовика, и через пару минут их и след простыл.

Он глянул на пассажирскую дверь Логана с тонированным наглухо стеклом, кивнул. Из машины вышел Леха в противогазе, сумка от которого лямкой врезалась ему в плечо, только в ней было отнюдь не пусто, а нагромождены бутылки, заткнутые тряпками.

- Смотри-ка, даже на федералов зубоскалят, - хмыкнул старлей, оскалившись, - нас бы, наверное, без разговоров послали.

- Ты что, Леша, они за возможность найти таракана или мышь в ресторане глотку готовы перегрызть, а за шанс обвинить кого-то из жильцов сектора в таком загрязнении… с живых не слезут. Что там, Виталик готов?

- Готов, ждет сигнала.

Как только Соколов дернулся в сторону участка, он почувствовал, как крепкая ладонь дяди легла ему на плечо, и обернулся.

- Осторожнее.

Леха лишь кивнул и двинулся дальше, доставая из сумки первую бутылку. Пройдя на территорию Семеновых, он запалил тряпку и швырнул коктейль Молотова в окно их дома, разбив стекло. Внутри помещения сразу же вспыхнуло. Мебель и другие легко воспламеняемые предметы интерьера окутало жаркое пламя, но этого было мало. Чтобы горело ярче, он поджог и закинул еще одну бутыль, затем пошел вперед, к бане.

Как он и ожидал, из сарая, как тараканы полезли ожившие манекены, но он запустил предпоследний сосуд прямо под дверь, и огненное зарево, распустившись ярким цветком, приняло пластиковые куклы в свои объятия, передавая от старлея пламенный привет.

Из темного нутра пристройки послышалось размеренное, утробное, глубокое дыхание, и теперь оно было куда громче, а в сам сарай уже было не ступить. Грибовидное нечто разрослось настолько, что теснило и крышу и стены, раздуваясь подобно наполняемому водой презервативу.

Однако куклы так и пёрли, несмотря на то, что оплавлялись по дороге к цели, не выдерживая экстремальных температур, а грозящихся все же пересечь порог он грубо и бесцеремонно запинывал обратно. Проскочила щекотливая мысль запулить подальше последний Молотова, но нет. Было строго наказано – сарай должен уцелеть.

Пот начал заливать глаза, он не выдержал и снял противогаз, утерев взмокший лоб, а после глянул туда, на выход из участка, беззлобно проворчав:

- Где же ты, Виталя, сволочь ты пухлая, горит же, горит…!

Почти сразу, будто в ответ на его мольбу округу огласил вой пожарной сирены, и через минуту, с визгом шин на дороге остановился самый ярый противник всех пожаров – тяжелый КАМАЗ - автоцистерна красно-белой расцветки.

Послышались крики Романа, они с сержантом завозились, а вскоре парень, морщась от пышущего в лицо жара, протащил на территорию тяжелый рукав, попутно его разматывая. В это время Соколов задействовал последнюю бутыль, разбив на пороге сарая, и в момент вспышки прикрылся рукой, ибо температура была уже нестерпимая.

Приспособления хватило с лихвой, и когда Ковалев передал старлею конец с горловиной, мужчина направил ствол прямо в цель, закричав:

- Включай, дядя! Быстрее!

Атмосфера накалялась, и не только из-за огня. Неизвестно, что Комполэн выдаст сейчас, или через пять секунд. Леха еще оговорился про себя о везении, что куклы ничем не начали швыряться, но потом понял, по какой причине – это только его ошибка, разрастись до таких размеров и придавить собой все принадлежности. Кроме манекенов, там, наверное, места ни для чего нет.

Полицейские глянули на рукав, беспорядочной змеёй лежащий на земле, и души их захлестнул необъяснимый трепет, стоило тому начать наполняться.

Алексей обратил свирепый взгляд на стоящую за пламенной стеной, оставшуюся фигуру.

- Современности хотел, гнида? Вот тебе современность, - ядовито выплюнул он, и из пожарного ствола вырвался сумасшедший поток воды, сшибивший последнюю куклу на манер кегли.

Влага начала щедро заливать грибовидное чудовище, мрачная утроба сарая разразилась страшным воем невообразимой мощности. Виталя крепко зажмурился, отвернулся и зажал уши, а старлей стоял до последнего. Болезненный вопль, разбавляемый клокочущими стонами, поддерживали множественные, сухие хлопки. Мужчина не видел, что там происходит, но по вылетающим клубам сажи догадался – духу это явно не нравится.

Он направлял поток воды до тех пор, пока не начало спадать давление на вздутые стены и крышу пристройки, и те, не поддерживаемые осклизлой массой, стали ломаться и сыпаться. Когда все стихло за исключением треска пламени из дома Семеновых, напоследок потушили пожар и там.

Леха с непередаваемым облегчением, наконец, бросил рукав и прошел к сараю вместе с напарником. К ним уже спешили Роман с бабушкой Ковалева.

Полицейские осмотрели помещение с порога, картина открывалась по-настоящему зловещая. Остатки стен, часть рухнувшей крыши покрывал толстый слой сажи. С потолка то тут, то там, почти до самого пола свисали тонкие отростки, напоминающие куски обветшалой, изодранной на ленты занавески. В воздухе витал отчетливый запах гари, а вся вода, несмотря на ее количество, впиталась… куда? Они не имели понятия. Тем не менее, внутри не осталось даже лужицы.

- Да я ж гребаный гений, - в счастливой улыбке отозвался Леха, утерев мокрый, липкий лоб, - хера ли твои бутылочки, Виталик? Вот заговоренная цистерна – это уже другой базар.

Пухляк ничего не ответил. Он сощурился, увидев на почтительном отдалении фигуру, лежащую в позе эмбриона. Она не походила на женщину, и то, что это именно она – он догадался исключительно благодаря памяти. Больше тут людей быть не могло. Ее истощенное тельце так же укутало черное, матовое одеяло. Тем не менее, несмотря на проведенное здесь время, она слабо дышала, доживая последние минуты.

Хотелось ли помочь? Да. Был ли смысл? Абсолютно никакого. К тому же здесь требовалась качественная зачистка, поскольку нужно будет еще потрудиться объяснить органам и санэпидстанции, какого же хрена тут на самом деле произошло.

Виталя шагнул вперед, ощутив, как под подошвой хрустнула свежая сажа.

- Ты куда намылился? - насторожился Соколов.

- Кукла, - коротко бросил парень, опустился рядом с женщиной на корточки, мягко забрав из ее пальцев тряпичную игрушку.

Он отряхнул ее, поднялся и повернулся к порогу, где стояли уже трое.

- Она, бабуль? – вымученно улыбнулся Ковалев.

- Она, внучек… она, - каким-то виноватым тоном сказала старушка, отведя глаза, а в следующую секунду раздался отвратительный, влажный хруст, а из груди сержанта показалось острие монтировки.

Соколовы вздрогнули от неожиданности, вытаращившись на парня, и только сейчас увидели за его спиной стоящий манекен. Последний, который не успел сгореть в огне…

Пухляк тяжело и рвано вдохнул, пальцы расслабились, выпустив куклу, глухо упавшую на пол, а затем он сам повалился навзничь. Леха достал пистолет и с озверелым криком бросился на куклу, сбил ее с ног и принялся нещадно истязать кусок пластика рукоятью ствола в бешеном приступе гнева, а закончил только, когда в прямом смысле размолол его голову в труху, а тело изломал на составляющие, разбросав по сараю. Роман в это время сидел на корточках рядом с сержантом, с укоризной косясь на его бабушку.

Пелена ярости постепенно отступила, ее сменила другая. Сквозь слезы он смотрел на напарника – тот уже не дышал, и дядя опустил ему веки. Виталя пусть и был наивным дурачком, но за столь короткий срок успел стать близким Соколову, можно даже сказать – хорошим другом. Он внес неоценимый вклад в борьбу с Комполэном, и если бы не он… вряд ли они сейчас тут стояли. Проскочила мысль, что это сержант на самом деле гребаный гений, но какой теперь смысл?

…

Старлей пришел в себя, когда бабушка с натужным вздохом опустилась на колени рядом с внуком, на нее-то он и уставился, собираясь задать резонный вопрос:

- Изв…

Мужчины шарахнулись, когда пухляк распахнул полностью почерневшие глаза и вдохнул полной грудью, диким зверем уставившись на ведунью. Он раскрыл рот, обнажив окровавленные зубы, и истошно захрипел, но не находил в себе сил даже поднять руки.

Старуха достала из-за пазухи тщательно выкатанный, травяной шарик, взяла куклу и пальцем протолкнула смешанные ингредиенты во чрево игрушки, приговаривая:

С душой потомка ты повязан

Его душой и заклинаю, покинь еще живое тело

Займи свой прежний дом

Устами предков зачарован

Найди покой ты в доме том…

Парень сдавленно просипел, тело, словно размякло, а из приоткрытых губ в куклу перетекла струя прозрачного пара.

- Все… внучек. Все хорошо… спасибо тебе, родной… - ласково, задыхаясь от душащих ее слез заговорила она, прикрыв остекленевшие глаза внука.

***

Погрузились в неприметный Логан и сидели практически в полной тишине. Только Роман сделал несколько звонков, попросив «без шума» прибраться на участке Семеновых. Бабушка, изредка всхлипывая, старательно сшивала уста куклы красной, заговоренной нитью. Старлей не сводил с нее пристального взгляда через зеркало в салоне, и если бы не дядя, он бы уже набросился и придушил старую ведьму. Вместо этого он сдержанно сказал:

- Ты же видела манекен…

Она притихла, подняла на него потускневшие глаза и кивнула.

- Видела.

- Так, а какого хрена ты молчала!? - процедил он сквозь сжатые зубы, - ты внука своего угробила, дура…

Ведунья не отреагировала на грубость. Закончила дело, осмотрев игрушку.

- Думаешь, без жертвы оно могло обойтись? Лучше бы вас… а не Виталика моего… да у вас в роду кроме алкашей уж и нет никого. Древние из Манси, считаете, как-то иначе раньше обходились? То-то и оно. Ежели не смыслишь ни бельмеса, молчи лучше, за умного сойдешь. На лучше, держи.

Она всучила куклу Лехе, а тот шарахнулся, словно то была ядовитая змея.

- М-мне-то она на кой хер сдалась!?

- А ты думаешь, кому хранить покой Комполэна? Тьфу ты… мне жить-то две среды осталось, а ты молодой, у тебя все впереди. Тебе теперь получше многих известно, что будет, если ненароком освободить его…

Соколов посмотрел на дядю затравленным щенком, но Роман лишь качнул головой. Понимая, что ведьма права, он протянул руку и дрожащими пальцами вцепился в ветхую игрушку…

***

Ситуация в частном секторе начала стабилизироваться спустя неделю. Рейд санэпидстанции не возымел результата. Копать нигде не стали, поскольку от гнилостного, болотного духа, плывущего по округе, не осталось и следа. На участке Семеновых поиски токсичного месторождения так же не увенчались успехом, к тому же там был пожар, перекинувшийся с сарая на дом, который доблестные пожарные успели чудом спасти. Хозяйка жилища, Марина Семенова занесена в реестр без вести пропавших граждан.

Руководители подразделений на все вопросы «а что на самом деле произошло?» - разводили руками, но на всякий случай с заселением предпочли повременить недельку – другую. Что называется – до выяснения обстоятельств.

В большем замешательстве пребывал капитан полиции. Да, новости для него имелись и хорошие. Самая главная заноза в заднице -  Соколов младший пропал, а вместе с ним и Ковалев, да вот куда?

Об этом он и решил поговорить с Майором второго отдела ФСБ, назначив ему вечернюю встречу в непримечательной забегаловке.

Диалог не задался почти сразу, Роман с безучастным видом пожимал плечами и коротко отвечал, что не в курсе, за племянником слежку не устанавливал.

— Я еще раз повторяю, Аркадий Евгеньевич, куда пропали ваши подчиненные – это в первую очередь ваша головная боль. Я, конечно, могу поспрашивать, но обращаться вот так сразу ко мне – вам не кажется это… наглостью?

— А вам, Роман Андреевич… — краснея, капитан держался, чтобы не перейти на русский трехэтажный, — пропихивать алкаша племянничка в органы… это нормально? А потом, когда он закономерно одуреет от власти – покрывать его!

— Покрывать в чем? — не понял майор, выгнув одну бровь.

— А вы в базу-то загляните, да узнаете. Вечером, накануне пропажи ваш алкашонок зарубил соседку по площадке, а потом свидетели засняли, как он и его пухлый друг по простыням спускались, и надо же… по счастливой случайности их с места преступления увез черный Спортеж, подозрительно похожий на ваш! Жаль, номер не засветился.

Роман терпеливо вдохнул, одновременно понимая сложность ситуации и выходя из себя от гонора полицейского.

— Слышишь, капитан, раз мы по душам говорим, тогда ты совсем нахер берега попутал, сынок? Если в его адрес безосновательно что-нибудь подобное услышу, или что я, майор второго отдела укрываю преступников, ты не то, что улицы подметать пойдешь, а толчки вылизывать. Это раз. Два – орудие преступления есть с его отпечатками, или Ковалева?

На этот вопрос уже поникший Аркадий мотнул головой.

— Презумпцию невиновности изучи, потом уже пальцы гни. Свободен.

Бросив пятисотрублевую купюру рядом со своей чашкой недопитого кофе, капитан полиции поднялся и пошел восвояси, бурча себе под нос:

— Я докажу… и потом на его могиле три баяна, сука, порву!

***

Железнодорожный состав мчался на дальний восток. В тамбуре последнего вагона, безустанно смотря в окошко на мельтешащие пейзажи, стоял и задумчиво курил Соколов.

Нет… уже не Соколов. Он никто, и звать его никак, за это спасибо дяде, коего он про себя гордо нарекал Роман Андреевич.

Да, курение в поезде запрещено, но также благодаря дяде… его тут нет. Верхнее место на боковушке ближе к туалетам никто не выкупал до самого Владивостока. В тамбуре на данный момент – аналогично, ни души.

Кто он, и какое отныне его имя, он пока не знал, об этом станет известно позже, по приезде.

Затушив окурок, он откупорил фляжку – ее он успел тиснуть у родственника дома, хранилась, как сомнительное достояние предков. Он-то думал, что люди после подобных потрясений меняются.

Оказалось – нет. Или он какой-то неправильный, или в книжках откровенно преувеличивают последствия таких приключений. Силу воли обрести, это вряд ли, а вот потерять близких людей, самому чуть ли не сдохнуть и попасть под статью – вполне себе возможно. Наглядное пособие, как просрать все и сразу.

Сделал несколько жгучих глотков и опустил глаза, снова осмотрев главный трофей на повестке дня, года, а может и всей жизни – жутковатого вида куклу с зашитым ртом.

Не к месту неприятно заныли зубы, и вспомнился возглас Ковалева, когда Леха в машине отобрал у него красную нить:

***

- Спросили бы хоть сначала, что это! Это, вообще-то, заговоренная нить.

- Да? И кем заговоренная?

- Моей бабулей…

***

Зажмурившись от накатившей рези, словно в десны загнали зубочистки, мужчина задумался, глядя на стянутые уста игрушки – ну… ведь это же не именно она?

Просто похожая нить… возможно.

Стоило бы еще выпить и перекурить, к чему он без промедлений приступил, размышляя о поступке старой ведуньи. Права была она, осознанно обменивая жизнь внука, озорного, придурковатого пухляка на заточение Комполэна?

Может быть и да…

Привалившись лбом к окошку, он выдохнул едкий туман, окутавший замызганное стекло.

Состав постепенно сбавлял скорость - наверняка уже Хабаровск. Осталось ехать немного, а пока нужно отдохнуть и как следует отоспаться. Когда еще представится такая возможность?

Напоследок, прежде чем покинуть прокуренный тамбур, он задумался - а сколько еще по всему миру свирепых духов, погруженных в беспокойный сон древними предками? И что ждет человечество, если они все очнутся и овладеют современными технологиями?

Ничего хорошего. И одним сержантом в этом случае дело вряд ли ограничится.

Мужчина, затушив окурок, спрятал под ветровкой куклу, поезд дернулся, останавливаясь, и безымянный пассажир вышел, захлопнув за собой дверь…

Пить на голодный желудок идея заведомо плохая, а что поделать? За прошедший день кусок в глотку не лез, а сейчас разыгрался страшный, звериный аппетит, и Соколов, сидя за столом, не сразу понял, что аппетит – на самом деле желание кому-нибудь в мясо рожу развалить, расквасить нос или сломать пару ребер. В идеале – все и сразу. Как в школьные или студенческие годы, когда только родители развелись, и так вышло, что никому до него не было дела. Вот тебе квартира, Алеша, и больше ни маме, ни папе ты в хер не тарахтел. Скажи спасибо, что хоть жилплощадь напоследок не раздербанили и денег оставили впрок. Тогда у парнишки проклюнулся поистине бандитский нрав, вполне естественный для ребенка, растущего без должного воспитания, во вседозволенности, так еще приправленный наличием дяди в структурах. Впрочем, этот же дядя прижал Соколова к ногтю. Хватило пары дней в самой настоящей колонии строгого режима, и двух приставленных ФСИНовцев, наглядно показавших, что с ним будет, если он не возьмется за ум.

Будучи сам избитый до кровавых соплей, Леха прекрасно усвоил урок, который закончил дядька, потрепав его по волосам и с нотой веселой издевки спросив:

«Ну что, Алешенька, понял?»

Он… понял.

Больше он ни на кого и никогда не поднимал руку. Так, разве что в шутку подзатыльник там, или поджопник. Потом он даже допускал мысль благодарности родственнику за то, что не дал пойти по скользкой тропинке, но сам факт, как с ним обошлись самые близкие, заставил впасть в уныние, и как итог – Соколов начал пить. Да так, что ему снова потребовалась помощь. Так посчитали те, кто хоть мало-мальски знали Леху и видели, как он с каждым месяцем, не просыхая, постепенно увядает.

Вновь подключился дядя, но без таких суровых методов. Все-таки пьянство не возбраняется, к тому же дома, тихо и без дебошей. Ну… это пока у Алексея не закончились родительские деньги.

И как будучи подростком, он провел почти все лето на даче, пахая грядки, строя баню и занимаясь благоустройством участка, а после, как просох, был определен в органы. Роман Андреевич (так зовут его дядю) дал строгий наказ по отношению к новой работе и образу жизни:

«Если я еще хоть раз увижу тебя в таком состоянии, в каком забрал, или узнаю, что ты нашу фамилию посрамил – убью»

Как он сам считал, ни того, ни другого еще не было. Совсем пить он не перестал, со временем распоясался, но держал себя в определенных рамках, и они сейчас с грохотом прорвавшейся плотины рушились под гнетом алкоголя и необъяснимой ярости, вскипающей в груди.

Неподвижно восседая за столом, он услышал нарастающий гул, затем что-то, напоминающее ритмичные удары в барабаны…

Встряхнул головой и осмотрелся – ничего. Только свет начал судорожно моргать, и периферийным зрением он заметил, как в зале, какие-то странные тени пляшут в углах, словно в такт Мансийскому танцу, разверзшемуся в голове, громкость коего уже неприлично зашкаливала.

Мужчина почувствовал, как по щекам потекло что-то… нет, не слезы, плакать ему не с чего. Когда дорожки до неприличия густой консистенции сползли ниже, в нос ударил гнилостный, болотный душок. Собравшись под подбородком, одна капля с тихим шлепком ухнула на стол, но стоило старлею опустить голову, электричество отключилось, погрузив квартиру в кромешный, тягучий, физически ощутимый мрак, окончательно принявший Алексея в свои объятия, вмиг показавшиеся вовсе не чуждыми, а такими родными и уютными.

В следующую секунду экран лежащего на столе смартфона засветился – звонил дядя. Барабаны как-то внезапно стихли, но обида, таившаяся в дремучих уголках подсознания, непостижимым образом всплыла, стянулась в груди удушающим узлом и разразилась страшным пожарищем.

Самое время поговорить…

Соколов принял вызов, спокойно поднес трубку к уху, услышав знакомый голос.

«Леш, привет. Слушай, ты если дома, я заскочу через полчасика. Мне тут намедни бабушка твоя приснилась. Просила с сыном, с отцом твоим повидаться, соскучилась. Найди пока в шкафу его куртку старую, там вроде должна быть его фотография на паспорт, а я на днях на могилку съезжу. Добро?»

Алексей многозначительно промолчал.

«Леш, ты ведь не выкинул старые вещи?»

- Выкинул, - с издевкой ответил старлей, - вот только что.

«Ты опять пьешь? Давай, по нормальному разговаривай. Курточку папину найди, во внутреннем кар…»

- Или че, а? В ШИЗО закроешь!? – нагло перебил его Леха.

На несколько секунд повисла тишина, Роман Андреевич вряд ли был готов к такому ответу племянника.

«Ты ничего не перепутал?»

- А тебя это, в каком измерении волновать должно!? – продолжал распаляться мужчина, - может, я занят!? Баб деру, или нажрался и отдыхаю, а ты братом своим... таким же гнилым, как и все вы! Меня спросить нельзя!? Конечно, нет, вам всегда было насрать на мое мнение! В прочем…

Соколов медленно открыл выдвижной ящик стола, достал кухонный тесак и переменился в лице, добродушно улыбнувшись.

- Ты приезжай, конечно, потолкуем.

На удивление, дядя отреагировал с титаническим спокойствием.

«В то, что ты нажрался, я поверю. Ладно… ты выпей еще, а я скоро приеду» - ответил он, сбросив вызов.

Впотьмах нащупав бутылку, он плеснул себе еще, выпил и покинул кухню, завалившись на диван. Пока дядя в пути, можно и отдохнуть. Веки сомкнулись под грузом выпитого алкоголя, в подъезде слышалась непонятная возня, шорохи, но было так плевать. Однако его покой нарушил неистовый грохот во входную дверь, заставив чуть ли не подскочить. Оттуда же послышался приглушенный крик… Витали? Да, определенно.

- Алексей Викторович…! Леха, чтоб тебя! Открой эту гребаную дверь!

Тяжело и рвано вдохнув, мужчина встал и побрел в коридор, не собираясь мириться с наглостью молодого сержанта…

***

Припарковавшись у подъезда многоэтажного дома, Виталик сразу приметил, что ни в одном окне не горит свет. Это насторожило и заставило прихватить припасенную бутылку с заговоренной водой. Попытка позвонить в домофон не увенчалась успехом – подъезд спокойно открылся, и этот факт подтвердил главное опасение – в доме нет электричества.

Освещая путь фонариком, парень уже на третьем этаже готов был свалиться, утираясь от испарины и приговаривая:

- Мать твою, Алексей Викторович, ну зачем седьмой этаж-то…

Ковалев привалился к стене, переводя дыхание, и вдруг услышал, как снизу, скрипя петлями, отворилась дверь, а затем раздался глухой, приближающийся перестук, множащийся на бесконечность и отдающийся эхом в темной утробе подъезда.

Сержант понимал – эти шаги в нынешних реалиях ничего хорошего ему не сулят, поэтому он собрался и поспешил дальше – вверх по лестнице.

Преодолев два пролета, он уже несколько раз проклял себя и пообещал, что утро завтрашнего дня начнет с пробежки, перейдет на здоровое питание и забудет, что такое фастфуд. Дальнейшие мысли о светлом будущем прервал голос… так же, как и шаги, отражающийся от стен. Электронный, словно воспроизведенный синтезатором.

- Не спеши так, сержант – надорвешься.

Виталя замер, держась за перилла на площадке шестого этажа. Оставалось два пролета, но обращение к себе он услышал не где-то там, а буквально… за спиной.

Парень резко обернулся, вперившись взглядом в манекен, стоящий внизу. Тот в одной руке держал смартфон.

- Комполэн… - осклабился он, продемонстрировав бутыль с водой.

Но тут же до него дошло, что дух не может влиять на его сознание. Ведь если те люди, населяющие частный сектор, медленно, но верно сходили с ума, то Виталий оставался в здравом уме и только сейчас он начал это понимать.

- У тебя нет надо мной власти, - покачал головой Ковалев и заметил, что кукла на площадке ниже не была единственной.

За ней, оглашая подъезд ритмичным шествием, поднимались десятки таких же одержимых, пластмассовых исполинов.

Манекен, уставившийся на Ковалева невидимым взглядом, поднял руку, а про себя Виталя отметил, что двигается он, словно живой. Пластичность фигуры почти не уступала человеческой.

Что странно, он даже не касался пальцами экрана, голос начал воспроизводиться сам собой.

- Отступись, сержант. Ты с лишним весом справиться не можешь – куда тебе до меня? У тебя есть шанс, пока что есть.

В голове Ковалева щелкнуло неприятное осознание – дух перестроился на новый уровень, поймал другую волну и теперь может управлять электроникой, даже не взаимодействуя с ней физически. А это плохо, даже очень плохо. Настанет тот день, когда Комполэн внедрится в интернет, свяжется с каждым устройством, будет во всех домах, у каждого человека в нагрудном кармане, в наручных часах, у кого-то в кардиостимуляторе… и тогда произойдет нечто страшное. Что именно – даже думать об этом не хотелось.

Не решившись продолжать диалог, парень рванул дальше, преодолел последние два пролета и начал с неистовой силой молотить в дверь квартиры.

- Алексей Викторович…! Леха, чтоб тебя! Открой эту гребаную дверь! – надрывался сержант, продолжая стучаться.

В сознании скользнула неутешительная мысль – а что, если его нет дома? Куда бежать? Наверх? Далеко он со своими данными от них не уйдет, а судя по звонкому перестуку, манекены следуют за ним и довольно быстро.

Но благо, послышались ленивые шаги и щелчок замка. Виталя, мельком обернувшись к лестнице, увидел куклу, вскидывающую увесистый топор, тут же опустил ручку, пробежал за порог и с грохотом захлопнул дверь, заперев на все, что только можно.

С трудом сдержавшись, чтобы при облегченном выдохе не съехать по стене, к которой он привалился, Ковалев хотел смачно выругаться и намекнуть напарнику об опасности, однако услышал его раздраженный… или даже взбешенный голос.

- Хера ли ты ломишься, идиот?

- Но Лех…

- Какой я тебе в жопу Леха!? –  мгновенно взъелся старлей, заставив сержанта вздрогнуть, - ты время видел, придурок? Я отдыхаю, позвонить нельзя было!? И че тебе надо вообще от меня вечером?

- Алексей Викторович, - тяжело сглотнул Виталя, посветив фонариком и приглядевшись к физиономии напарника.

Зрачки расширены, белок глаз, в которых плескалась страшная ярость, покрывала нелицеприятная сетка красных, лопнувших капилляров.

Помимо этого, на щеках застыли две дорожки, стекающие из-под нижних век. И вряд ли это были слезы.

- В-вот, - заикнулся парень, протянув бутыль с водой, - в-выпейте, должно помочь.

Соколов судорожно покивал, сжимая кулаки.

- Щас я тебе сука выпью, - прорычал он, потянувшись к вешалкам, где также висел его инвентарь.

Понимая, что он хочет достать, Ковалев крепко сжал губы, набрался смелости и налетел на напарника, свалив его с ног. Грузного Виталика он не смог с себя сбросить, как бы ни хотел, и даже навеянная духом злоба не помогала. Поэтому Алексей отбивался, как только мог, отпихивал от себя парня, крича и матеря того, на чем свет стоит.

Сержант ухитрился откупорить сосуд. Сначала плеснул ему на лицо, затем прижал горлышко к губам Лехи, вынудив его сделать несколько глотков.

- Простите, товарищ старший лейтенант, - на этих словах он вздохнул и замахнулся, изо всех сил врезав ему между глаз.

Взор мужчины помутился, и он провалился в забытье, крепко опоенный заговоренной водой…

***

Сознание возвращалось неохотно, пусть и принудительно, этому способствовал хаотичный стук, раздающийся из подъезда, плюс дверной звонок на батарейках надрывался, но двое, сидя на кухне уже прекрасно понимали – открывать нельзя. Леха приходил в себя, хлебая уже обычную воду и прикладывая замороженный кусок мяса ко лбу, давно схороненный в морозилке.

Попутно глядя на сержанта, он сухо отозвался:

- Ты меня кирпичом, что ли приложил, Виталик?

- Как получилось, - Ковалев виновато развел руками, - лучше вам?

- Лучше, голова раскалывается только, - вздохнул мужчина, досадно промычав, - дядька еще звонил…

- З-зачем? – заикнулся Виталя.

- Хотел что-то отцовское забрать, фотку что ли… а я с панталыки его сбил, грубить начал, а потом возьми да скажи, мол приезжай, потолкуем. Понятное дело - зачем. Я-то на деле зла ему не желаю, обиды из прошлого не в счет.

- Ну… - неуверенно добавил сержант, - Роман Андреевич человек серьезный, вряд ли придал значение вашим провокациям. Может, подумал, что вы пьяны и не приедет? Думаю… не должен…

- Да вот и хер-то! – взорвался Алексей, стукнув по столу, от чего лежащий на нем тесак подпрыгнул, - приедет, сказал.

Ковалев только открыл рот, как дверь сотряс мощный удар, заставив двоих на кухне вздрогнуть. Они молча переглянулись, вышли в коридор и увидели, а заодно и услышали, как с новым грохотом на старой, квартирной двери, обитой вагонкой, проступила небольшая борозда… от топора.

Бить начали чаще, звонок продолжал захлебываться.

- Какого хера им вообще надо!? – чуть ли не взревел Алексей.

- Мы, - неутешительно констатировал Виталя, - Комполэну нужны мы. И нам лучше уйти, пока ваш дядя не приехал. А лучше позвоните ему, перенесите встречу, да хоть что.

Соколов в озарении метнулся на кухню, схватился за смартфон, набрал родственника, но не дождался ответа, вспомнив, что дядя за рулем никогда трубку не возьмет.

- Да чтоб тебя! – вскрикнул мужчина, вышел в коридор и увидел напарника.

Хотел выругаться ему, но тот поднял руку и оттопырил указательный палец, шикнув.

Удары стихли, вместо этого послышался звук открывающейся соседской двери, а затем раздраженный голос пожилой женщины.

- Соколов! Да что ж ты будешь делать, сколько можно!? Будет тишина у нас или нет? Издевае…

Голос ее оборвался вслед за взмахом и свистом лезвия топора… на пол полилось, затем тело глухо рухнуло, и манекены продолжили нападки на дверь квартиры Соколова.

- Он-и… - икнул Ковалев, мелко задрожав, - зар-рубили ее!?

- Валим, Виталик, валим! – отрезал Леха, потащив напарника в зал.

Мужчина забежал в спальню, вытащив кучу простыней, часть которых кинул сержанту.

- Давай, вяжи! Другого выхода у нас нет, скоро прорвутся!

Самую первую они накрепко привязали к батарее, затем начали соображать длинный канат, благо материала хватало, чтобы спуститься если не к земле, то хотя бы к первому этажу.

Стуки в дверь не стихали, звонок уже перегорел и замолк, манекены вот-вот ворвутся в квартиру…

Ребята, тем временем, связали все простыни и выбросили в окно. Прочность узлов решено было проверить на Витале. Если уж его выдержит, то Леху и подавно. Так и поступили, сначала Ковалев, завернув крепкую, матерную тираду, начал спускаться, а следом за ним и Соколов.

- Эх-х-х, Виталя,  - вздохнул Алексей на уровне третьего этажа, - мне бы водки речушку, и баб деревеньку… а не вот это вот все.

- Понимаю, товарищ старший лейтенант, - мечтательно отозвался сержант.

В этот момент Леха глянул вверх, увидев высунувшегося из окна манекена.

- Быстрее, Виталик! Быстрее! – взвился он, но торопить грузного напарника, дело не из легких.

Он постоянно задирал голову, и в одно мгновение заметил, как кукла, приветливо помахав топором, изо всех сил рубанула простыню…

Спуск ускорился, благо они уже приблизились к земле, но падения было не избежать. Мужчина рухнул на Виталю, тут же перекатился несколько раз по земле и завалился на спину, вдохнув полной грудью.

- К-к-как вы? – прохрипел Ковалев.

- Нормально, упал на мягкое, - хмыкнул Алексей, повернув голову в сторону парня, - ты там живой?

- Куда ж я денусь, - с легкой усмешкой отозвался сержант, но вдруг уставился вверх, на высунувшуюся из окна пластиковую руку, держащую  утюг.

Пальцы куклы разжались, и парень подорвался на ноги, зацепив с собой старлея.

Бытовой прибор лицевой стороной вмазался в почву, чудом не задев полицейских.

Двое думали, куда бежать, наметились на служебный УАЗик, но в этот момент во двор заехал черный, отполированный до зеркального блеска Спортеж.

Остановился он рядом с ребятами. Открылась водительская дверь, из салона вышел статный приземистый седой мужчина, тут же обратив внимание на Леху и посмотрев на него весьма недобро.

Племяннику должно бы стушеваться под спокойным, но в тоже время грозным взглядом родственника, но вместо этого он начал еле разборчиво, нервно тараторить, чуть ли не запихивая дядю обратно.

- Потом все объясню, отсюда надо уходить и быстро!

Он в очередной раз ввел Романа в замешательство, спешно погрузившись на задние сидения с Виталей.

Водитель захлопнул дверь, покосившись на Алексея в зеркало, но его отвлекла открывшаяся, подъездная дверь, вынудив повернуть голову. Вот только он не увидел ровным счетом ничего, только как стальное полотно гуляет в разные стороны, будто на улицу выходят десятки людей и каждый толкает мешающую преграду.

- К-какого… - заикнулся он, но старлей воскликнул, приведя его в чувства.

- Поехали!!!

Мужчина спешно завел двигатель, проехал до конца двора, развернулся и нажал на газ, без замедлений умчавшись прочь...

Десятки вооруженных манекенов сгрудились в том месте, где недавно стоял Спортеж. Они проводили беглецов невидимыми, наверняка хищными взглядами. И вдруг, одна кукла по какой-то причине застыла и рухнула оземь.

Материал потерял подвижность, а из пластикового чрева вырвалась струйка полупрозрачного пара, закружившись в воздухе…

***

Когда выехали на проспект, и ребята увидели мимо проезжающие машины, благо их в столь поздний час было немного, как-то сразу отлегло. Леха облегченно выдохнул с желанием растечься на сидении в уютном салоне, на Виталю нахлынула застенчивость, все-таки с большим человеком едет. Точнее тут целое комбо – он их везет.

Роман же, отпустив ситуацию у подъезда, сбавил скорость и поглядел на племянника в зеркало.

- Куда ехать-то? И что вообще происходит, объяснишь? – строго поинтересовался он.

- Давай на дачу к тебе. Там, думаю, безопаснее. Разговор есть.

- Снова в твой личный вытрезвитель? – недобро хмыкнул Роман, и тут же в разговор вклинился Ковалев.

- Если он вам что-то наговорил или угрожал, то это не Алексей Викторович, а Комполэн! – проблеял парень, столкнувшись сначала с хмурым взглядом водителя в отражении.

Напарник же зыркнул на него так, что у Витали все внутри похолодело. Не зная, что предпринять, он потянулся за ремнем, пристегнулся и тихо пробубнил:

- И-извините.

Отняв от него свирепый взор, старлей обратился к родственнику.

- Потом все объясню, дядь. Ты прости, но в некотором смысле Виталик прав.

- Что, говорил со мной твой злой двойник? Или чего? – скептически буркнул мужчина, глянув в боковое зеркало, где их, моргая фарами, стремительно нагонял внедорожник.

- Говорю же, давай приедем – там все объясню. Только не пыли, пока не выслушаешь, - поникшим голосом ответил Соколов. 

Собрав остатки терпения, водитель промолчал и сосредоточился на дороге в тот момент, когда неизвестный дебошир практически догнал Спортеж, продолжая подавать световые сигналы, а также все услышали, как захлебывался мотор на бешеных оборотах. Этого Роман не выдержал, немного сбросив скорость:

- Да проезжай ты, дебил! Встречка свободная!

Но как бы он не намекал на обгон, все действия напрочь игнорировались. Виталя с Лехой повернулись, пытаясь высмотреть машину, едущую за ними, но с первого раза не получилось из-за яркого света фар. Ковалев глянул ниже, на номера и, сглотнув подступивший ком, выдавил из себя:

- Да это же… наш УАЗик.

- В смысле – ваши что ли? – на грани терпения выпалил Роман, когда Соколов, прикрывшись ладонью от слепящего зарева, посмотрел в лобовое стекло погонщика, в пустой салон их служебной машины...

- Д…да ты сука издеваешься…

Сержанту больше слов не нужно было, он с завидным для пухляка проворством принял прежнее положение, выпучив глаза.

- Р-роман Андреевич, плохи дела. Езжайте быстрее и без лишних вопросов, - словно давая присягу, отрезал он и пресек дальнейшие, очевидные расспросы, - посмотрите в лобовуху…

Взгляд водителя вновь метнулся в боковое зеркало. Губы разомкнулись в немом вопросе, но он принял нужные решения и очень вовремя. Он вдавил педаль газа в тот момент, когда УАЗ, рывком набрав скорость, врезался в Спортеж, но благо удар был слабым, а после столкновения расстояние стремительно увеличилось.

На практически спящем проспекте началась погоня, преследователь явно вошел во вкус, но и Роман оказался не пальцем деланый. Он выжимал почти все из своего авто, обгоняя попутные машины и чудом не влетая во встречное движение. Только полицейский внедорожник теперь не отставал, поставив перед собой лишь ему известную цель и четко следуя за ней, несмотря на резкие и опасные повороты.

Сержант то и дело оглядывался на погонщика, и вдруг потянулся к кобуре.

- Откройте окно, Роман Андреевич, - полный решимости Виталя снял пистолет с предохранителя, но в первую очередь услышал напарника.

- Зачем?

- Попробую ему колеса отстрелить, может – так отстанет? В любом случае – делать что-то надо!

Выгнув одну бровь, старлей задал резонный вопрос, осклабившись.

- Ты конченый? Какие в жопу колеса? Молись, чтобы после этого дерьма никто нас за яйца не взял, а если ты еще палить посреди города начнешь и боже упаси – попадешь по колесам и привлечешь внимание других ментов… ты понимаешь, что тогда будет? Ну… соображай, кто последний там за рулем был?

- Н-ну я… - неуверенно ответил сержант.

- И с кого первого спросят за ДТП, которое ты, получается, оставил? За простреленные колеса? За кем гнался!? – взъелся Алексей, а напарник, понимая масштабы ситуации, поник, - то-то и оно. Без обид, Виталь, но порой я допускаю крамольную мысль, что лучше бы ты на занавеске засох.

- Бывало-бывало, - подтрунил Роман, поглядывая на племянника в зеркало, но это стало его ошибкой.

УАЗ снова дернулся, ускорившись, и на этот раз смачно влетел в зад Спортежа в сопровождении скрежета металла и хруста стекла. Водителя и Ковалева удержали ремни безопасности, а Леха угодил головой в переднее сидение, да так сильно, что в глазах помутилось, в ушах зазвенело, тело бросило в жар, и он потерял сознание…

- Да? И кем заговоренная?

- Моей бабулей.

- А-а-а… ну ладно, - пожал плечами старлей и уже хотел подначить напарника, но потом вспомнил, какое дело им подвернулось, и промолчал.

В пасмурный, холодный день в частном секторе было тихо. Участок Семеновых вовсе стоял безжизненный, и на территории полицейские ощущали спокойствие погоста, навевающее при этом необъяснимое чувство чего-то неправильного. Будто совсем недавно здесь что-то изменилось, а что – непонятно. Леха осмотрелся – дом, теплица и баня, подпиленные кусты - вот и все. Никакой пристройки или сарайчика, а ведь это необходимость, особенно если у мужчины имеется инструмент. А у человека с завода, пусть и нормировщика, он должен быть по определению.

Дверь в дом оказалась не заперта, осмотр продолжили там. Обстановка в жилище не вызвала никаких подозрений. Ни бардака, ни разгрома, обычное пристанище двух пожилых людей. Единственное, что бросилось в глаза Ковалеву – обрывки черной, плотной нити на журнальном столике, а также ножницы, лежащие рядом. Сержант прихватил с собой эти ничем непримечательные вещи.

- Чувствуешь? – Леха потянул носом воздух, оглядывая убранства.

- Может, мусор давно не выносили?

- Ага… - сглотнул старлей, поморщившись, - таким же дерьмом несло в доме у Гири.

- Думаете, оно тоже было здесь? – Виталя принюхался, ходя из одного угла в другой, - запах… болото как будто.

- Думаю, оно отсюда вышло. Не нравится мне это, Ковалев, чертовски не нравится. Пошли, осмотрим баню и поедем отсюда. Подозреваю, что Семенову искать здесь точно бесполезно - если она под самый замес попала, вряд ли вообще жива.

- Или она его и устроила? – хмыкнул сержант, поймав на себе пристальный взгляд Лехи, - что?

- С чего ты решил?

- Сами подумайте. Мало ли, какая у них была жизнь? С сорока лет у людей начинается период, когда хочется что-то поменять, у меня вот отец матушку бросил, когда ему уже за пятьдесят было. Казалось бы, куда дергаться? Жена есть, крыша над головой тоже. Но нет, развод и в путь за поиском счастья, которое он видел в своей школьной любви. Первое время общались, говорил, что ни о чем не жалеет.

- Может, он от тебя сбегал, - задумчиво отозвался старлей.

- Я не сбрасывал это со счетов, но нет. Возраст, все от него. Представьте, если Семенова что-то раздобыла, некий артефакт, и теперь у нее настоящий демон на коротком поводу? Вот и решила изменить свою жизнь.

- А мочить-то всех зачем?

- Чтобы никто не знал и не мог сказать, чем она на самом деле завладела, - предположил Ковалев.

- Интересная догадка. Как ты говоришь, не будем сбрасывать ее со счетов, - Леха направился к выходу, за ним последовал и сержант.

Осмотр бани и теплицы не принес результата – больше ничего найти не получилось. Соколов напоследок перекурил во дворе, и полицейские покинули участок, двинувшись к машине. Виталя забрался в салон и уже завел двигатель, а старлей занял пассажирское место, включив печку на полную мощность, отогревая озябшие руки.

В это время к автомобилю спешно ковыляла старушка и, вопреки всем надеждам, она остановилась у двери, постучав пальцами по окну. Леха нехотя опустил стекло.

- Вы, чей от Семеновых!?

- Ну да, а что случилось, бабуль? – Соколов натужно улыбнулся, старательно изображая приветливость.

- Они ножовку попросили одолжить, кусты там подрезать у себя, и до сих пор не возвращают, гады! Нам самим работать надо, а они как сквозь землю провалились. Дед у меня волком уже воет, вещь то хорошая, советская чей еще.

- А ты что, мать, новости не слыхала? Валентин то, того – преставился.

- Да пусть они хоть все передохнут! Вещи возвращать надо, хоть заявление пиши, ей богу!

- Ну… пиши, - пожал плечами старлей, - Марина тоже пропала, мы были в их доме, ножовки не видели.

- Так кто ж в доме хранить-то будет такое? В сарае своем и запрятали, к гадалке не ходи! – всплеснула руками бабушка.

Соколов переглянулся с сержантом, в глазах обоих плескалась неуверенность и молчаливый вопрос.

- Нет у них сарая, мать, - тактично возразил Леха.

- Ишь, чего только не выдумают, чтобы не искать! Думаете, мы соседи уж, сколько лет, а я ни разу не была у них и ни бельмеса не видела? Полиция тоже мне…

Старушка злобно сплюнула и поковыляла дальше, а полицейские вновь обменялись озадаченными взглядами.

- Ковалев… ну боженька мне глаза дал не для того, чтобы я в них долбился! Нет же там сарая, или у бабки шарики за ролики заехали?

- Не знаю, - в глубокой задумчивости ответил сержант, - может, стоит посмотреть еще раз?

Алексей, глянув на свои только отогревшиеся руки, хотел послать напарника с таким предложением, но снова сдержался.

- Ладно, пошли.

Пухляк взял бутылку с водой и спрятал за пазухой, и сотрудники нехотя покинули теплое нутро УАЗика. Уже закипая, старлей иссверлил весь участок Семеновых, покрутился на месте и вспылил:

- Я ее сейчас догоню и рожей натыкаю!

Дом, баня, теплица. И ничего больше на территории не бы-ло! Хоть головой об стенки бейся.

Сержант встал около напарника, принюхался, затем тихо поинтересовался.

- Чувствуете?

- Я чувствую, что ты подошел, - недовольно хмыкнул мужчина.

Но Виталя не ответил, и они вдвоем потянули носами воздух. Здесь, около постройки снова ощущался запах тухлятины и болота. Ковалев, глядя все время влево, встал спиной к бане и охнул, тяжело сглотнув.

- Ты че?

Парень с глазами по две монеты повернулся к Лехе.

- Я понял, что здесь не так… - пухляк облизнул пересохшие губы, - отвернитесь.

Смерив сержанта скептическим взглядом, все еще ничего не понимающий мужчина выполнил просьбу, задав резонный вопрос.

- Ну… и че?

- Здесь есть сарай, товарищ старший лейтенант…

- И ты туда же, Ковалев!?

- Просто поверьте, он тут есть. Не надо шуметь, просто смотрите…

- Куда смотреть?

- Именно туда, куда не хочется, - убаюкивающим тоном говорил Виталя, - в уголок глаза. И повернитесь.

Старлей напрягся, то ли от тишины, повисшей на участке и непривычно давящей на мозг, то ли от слов напарника. Он медленно разворачивался, и вдруг не выдержал.

- Если это твои приколы…

Он не договорил, заметив на периферии зрения что-то странное, а когда встал к бане спиной, то вздрогнул и шарахнулся назад, врезавшись в бревенчатую стену.

- Твою же мать! – выругался мужчина, смотря на безмятежную постройку прямо перед собой, всего лишь в нескольких метрах, - как это возможно…?

В носу засвербело от усилившейся в разы вони. Из приоткрытой двери темного сарая тянуло холодом, сыростью, гнилью и трясиной, откуда он взялся!?

- Я вспомнил, когда на стройке вы с бригадиром в упор не видели манекен на стреле крана, пока не покрутились на месте, - сержант указал на невидимый ранее объект, - и я понял, что это морок. Сначала я думал, что у вас, может зрение не то, но потом дошло, что как-то же он туда забрался незамеченный, хотя на стройке народа видимо-невидимо. А вы его заметили боковым зрением. Бабуля мне рассказывала, что морок - страшная сила. И это меньшее, на что он способен. Там что-то спряталось и, судя по всему – давно.

Леха достал из кобуры пистолет, сделав шаг вперед.

- Ну, и чего мы ждем? Пошли?

Виталя шумно вздохнул, вынув из-за пазухи бутылку с водой, и напарники приблизились к двери. Старлей толкнул ногой преграду – та натужно скрипнула и отворилась.

- Темно, сука… все, как я люблю, - буркнул мужчина.

Полицейские сделали шаг во тьму сарая, сержант достал и включил фонарик.

Ничего…

Двое не заметили какого-либо подвоха или, как уже успели представить – жуткой картины с невообразимым нечто внутри. Обычная пристройка, вон полки, инструмент, ножовка…

- Меня не глючит, Виталя? Тут же… ничего нет.

Сержант ответил не сразу. Что-то во всем этом ему казалось странным, неправильным, бутафорским. Уголок его рта дрогнул в нервной ухмылке.

- Вы действительно решили, что существо, способное скрыть целый сарай, покажется само? – он глянул на Алексея, процедив сквозь зубы, - уголок глаза…и без резких движений.

Сотрудники медленно повернулись друг к другу, несколько мгновений пристально смотрели в одну точку, и то, что они увидели далее, заставило их души пропитаться первобытным ужасом. В небольшом помещении практически не было места, всюду валялись целые и не очень манекены под слоем зеленоватой слизи. Все столы и стеллажи с инструментом покрывал густой мох, трясина и какая-то пульсирующая субстанция, поглощающая свет фонаря. В противоположном конце, под потолком находилось что-то поистине страшное.

В уши, а может и сразу в голову врезался гул, наполнивший помещение - низкий, гудящий, глубокий, но в тоже время спокойный… какой-то умиротворенный. Спустя пару секунд до них дошло, что это за звук. Это было дыхание…

А дышало огромное, грибовидное нечто, состоящее из чего-то омерзительного, буквально вросшее в потолок, пускающее вокруг себя черные жгуты, жадными корнями расползшиеся по полу и стенам. Смрад усилился многократно, напарники уже собирались убраться прочь, пока луч света не выхватил кое-что еще.

В самом центре полицейские увидели вмурованное в склизкую массу тело женщины.

- Это же Семенова! – шикнул Леха, смотря на мертвецки бледное лицо, еще не до конца поглощенное мерзкой субстанцией.

Внезапно, ее веки распахнулись, заставив полицейских вскрикнуть и шарахнуться. В белесых, как бильярдные шары глазах отражался блик фонаря, а также немыслимое страдание и мольба о помощи или хотя бы смерти. В почти слившейся с чудовищем руке она сжимала тряпичную куклу, обрамленную темными наростами. Пересохшие губы разошлись, изо рта вылилась густая струя болотной жижи, затем раздался мучительный хрип.

- По… помогите… - сдавленно просипела женщина, отторгая из глотки обслюнявленные комки мха.

- Мы… сейчас, потерпите только! – выпалил Виталя, осмотрелся и прошел к столу, где с трудом вырвал из грязных зарослей ножовку, - сейчас мы это все порубим к херам…

- Аккуратнее только, - предостерег Леха, с отвращением смотря на то, как напарник держит в руках инструмент.

Сначала сержант щедро брызнул на грибовидное облако водой, и результат не заставил себя ждать. В местах контакта зашипело, начали вспучиваться прозрачные пузыри. Они лопались, обрызгивая все вокруг странной субстанцией, больше напоминающей сажу.

Сарай словно ожил – стены затряслись, черные жгуты, до этого неподвижные начали шевелиться, и все существо словно взбесилось – послышался остервенелый, будто поросячий визг, от которого без шансов заложило уши.

- Это че такое!? – нервно осматриваясь и не зная, куда прицелиться, крикнул Леха.

- Заговоренная вода. Так и думал, что понравится, - победоносно ответил сержант, - сейчас, Марина, потерпите!

Парень пробирался в конец сарая, и вдруг женщина широко раскрыла рот и зашипела, затем перешла на гортанный рев. Из нее вырвалось несколько клубов полупрозрачного дыма, следом еще столько же, и все они, обратившись взбешенными кобрами, бесследно скрылись из виду.

Повисла гнетущая тишина, совсем неподходящая для этого места и времени. Ковалев, беспомощно озираясь, ассоциировал ситуацию с большим, пушистым пауком, случайно найденным дома. И ладно, если ты его видишь. Гораздо хуже, когда он пропадает из поля зрения…

Неожиданно, прямо перед Виталей вскочил манекен, вырвав у него ножовку. До этого момента безжизненные фигуры начали подниматься, хватая разбросанные по полу инструменты.

То, что оно способно управлять не одной куклой… это им в голову как-то не пришло.

Пока пухляк был в ступоре, старлей подскочил к нему и замахнулся, выбив рукоятью пистолета из пластиковой руки острый предмет.

- Валим, Виталик, валим!

Сержант с трудом пробежал к выходу, и уже на улице полицейские обернулись на сгрудившиеся во тьме манекены, вооруженные принадлежностями Семеновых, начиная от гаечного ключа, заканчивая тяжелым ломом. Когда один из них замахнулся топором, напарники тут же рванули прочь, услышав, как вонзилось в бревенчатую стену бани острие колуна. У калитки они снова развернулись и увидели покидающие свое пристанище куклы.

- Сука… забросают ведь, твари, - тяжело сглотнул Соколов, - уходим.

Сотрудники спешно покинули территорию, а вслед им летели гаечные ключи, зубила, стамески и прочий мусор. Впопыхах Виталя не сразу завел машину, руки его дрожали.

- Давай, Ковалев! Че ты титьки мнешь!?

Парень запаниковал еще сильнее, но на облегчение двигатель буханки взревел. Он включил передачу и тут же вдавил педаль газа. Развернуться не успевали, поэтому поехали прямо, и Леха успел среагировать, глянув в окно.

- Лом, сука, ЛОМ!

У калитки стоял манекен, вскинув стальной прут, и замахнулся, метнув увесистое копье.

Сержант дернул руль, машина вильнула, и смертоносная сталь угодила в пассажирское стекло, разбив его, и остановилась уже в салоне, частично пронзив соседнюю дверь.

- Етить твою… пронесло… - шумно выдохнул Соколов, поглядывая в зеркало на отражение удаляющейся куклы, - в натуре - Маньякéн…

***

Некоторые недоумевали, а единицы с восхищением и злорадством смотрели на припарковавшийся у дороги полицейский УАЗ с разбитым стеклом и развороченной дверью. Сотрудники по пути в поселок останавливались лишь раз, и только чтобы убрать в салон лом, небезопасно торчащий и нарушающий габариты автомобиля.

Ковалев сокрушался по поводу повреждений и того, что не знал, как объяснить ЭТО руководству. Леха по старой привычке успокаивал сержанта, что все утрясет.

Цель их приезда в небольшое селение находилась прямо в частном доме, напротив которого они встали, заглушив двигатель. Пухляк осторожно постучал в дверь, ожидая. Открыла им старушка и, увидев Виталю, сразу же улыбнулась и обняла его, зазывая обоих в гости.

Соколов, проходя в жилище, почувствовал стойкий запах трав и ладана, конкурирующий с ароматом свежей выпечки. Полки серванта, стоящего в горнице, были заставлены стеклянными сосудами, набитыми травами, которые также пучками встречались над каждым проемом.

В первую очередь ребят ждал сытный обед и Леха, допивая чай с теплыми пирожками, начинал понимать, что у Ковалева вес не только из-за здоровья прибывает. Когда сотрудники покинули кухню и завалились на мягкий диван, старлей, держась за живот, допускал мысль никуда не ехать хотя бы часа два или три.

- Ну, о чем ты поговорить хотел, внучек? Никогда в форме тебя не видела, жених прям, - умилялась бабушка, смотря на парня.

Алексей рассказал краткую предысторию, с чего все началось, и без обиняков закончил:

- В общем, что-то вселяется в манекены и убивает людей. Троих уже нет, четвертая… там, в сарае осталась, вряд ли жива.

Также он поведал о том, что они видели на участке Семеновых.

Старушка, посвятившая свободное время жизни ведовству, и кое-что понимающая в этой области, серьезно оглядела ребят.

- Мы думали, что это демон…

- Да какой демон, - перебила его женщина, - они на людские тела падки, и трясина после них не остается. Догадываюсь я, но врать не хочу. Вот дали бы мне вещицу, которой куклы касались…

- Щас, за ломом схожу, - Соколов хотел уже подняться, но напарник его остановил, достав из кармана толстые куски нити, и передал их бабушке.

Ему сразу не понравилось, как она переменилась в лице, только коснувшись старой пряжи. Старушка прошла на кухню, вернулась оттуда с блюдцем и маленькой бутылью. Все сложила на журнальном столике около кресла, достала из серванта спички и три свечи, выставив их вокруг посудины тремя восковыми башнями. С натужным вздохом присела, а за ней все это время с молчаливым интересом наблюдал внук, а Соколов с явным непониманием происходящего и легким налетом скептицизма.

Нитки заняли свое место в блюдце, его же старушка наполнила заговоренной водой, зажгла свечи. Воск начал плавиться, от огня вздымались языки копоти, в дополнение к естественному аромату разнося по залу какой-то травяной душок. Бабушка, шумно вдохнув, прикрыла глаза и начала тихо, почти шепотом бормотать.

За три черты черт не ходи.

Молвлю я тихо, не услышать тебе,

Не поймешь и не прознаешь.

Только имя свое скажешь…

Леха дернулся от неожиданности, когда пламя свечей сначала трепыхнулось, а затем взметнулось, удлинившись на несколько сантиметров. Нити, до этого спокойно лежащие под гладью воды, начали медленно извиваться, будто змеи, ищущие свою добычу.

- Какого… - прошептал одними губами Соколов, испуганно сглотнув.

Виталя пихнул напарника в бок, тихо шикнув. Старушка, тем временем, молчала. И только языки огня чуть успокоились, она продолжила бормотать:

За три черты черт не ходи.

Имя ты свое произнеси.

За три черты черт не ходи.

Имя ты свое произнеси…

Мужчина с трудом сдержал крик, когда веки старушки распахнулись, а за ними показались сплошные бельма. Ни зрачка, ни радужки. Взбешенное пламя от свечей взмыло до самого потолка, и там три огненных столба потянулись друг к другу, крепко переплелись. Вода в блюдце начала источать пар. Нитки, словно в панике метались, сцеплялись, завязывались узлами, действительно напоминая змею, кусающую себя за хвост.

Глаза ведуньи расширились, она невидящим взглядом смотрела впереди себя, и пересохшими губами проговорила одно лишь слово:

- Комполэн.

По залу прокатилось дуновение, доносящее до ребят стойкий дух болотной гнили. Вместе с этим явлением, где-то на периферии сознания просквозил отдаленный, приглушенный, но определенно разъяренный вой. Старлей вытянул шею, услышав какое-то странное чавканье позади, и Ковалев тут же схватил его за локоть, силой подняв с дивана.

Ошеломленный и перепуганный Алексей сначала не понял, что произошло, но потом увидел. У стола, а также за их спинами, из стен показались полупрозрачные руки, высунувшиеся по локоть. Они, словно слепые, шарили по обоям и ковру, оставляя грязные, дурно пахнущие разводы месива из трясины и затхлой воды. Они искали… но не могли найти.

- Тихо, ни звука, - шепнул сержант, и Леха судорожно покивал, не смея возражать.

Внезапно, раздался керамический треск, и в следующую секунду все стихло.

Свечи потухли, блюдце раскололось на несколько частей, остывающая вода струйками потекла по столу. Нитки, сплетенные непостижимым образом в единое целое, больше не шевелились. Руки, втянулись в стены и пол, словно в слив, в сопровождении громкого, неприятного чавканья. Старушка крепко зажмурилась и несколько раз моргнула, и к ее глазам вернулся родной, слабый голубоватый оттенок. Тусклый, свойственный всем людям, доживающим свой век.

Она с трудом поднялась и поковыляла к дивану, а внук с Лехой тут же подскочили к ней и, держа под локти, подвели к месту и помогли присесть. Чувствовала себя она определенно плохо, еще бы. Не каждый раз приходится сталкиваться с таким. Это не сглаз отводить, или, как бы выразились в современном обществе, не шубу в трусы заправлять.

- Плохи дела… ой плохи… - устало вздохнула старушка.

- Это мы уже догадались, – бесцветным голосом скандировал старлей, - кто это? Или что?

- Это не простой демон, как вы подумали. Это древнейший из древнейших, дух болотный, а имя ему - Комполэн…

Сотрудники переглянулись, Алексей задал логичный вопрос:

- А… как его? Что с ним делать?

- Да если б я знала… одно понятно – ярость его и раньше не знала границ, а сейчас он в страшном гневе. Защитный ритуал на моей памяти еще никогда не подпускал духа близко, а этот почти прорвался. Его же только старейшие из Манси разгадать смогли и заточили. Какой обряд они использовали – мне неведомо. Знаю только, что кукла особая должна быть, и нитью заговоренной уста ее надобно зашить. Иначе его не удержать.

- Так он в половину сарая к потолку прирос, как его в куклу запихать? И манекенов себе натаскал видимо-невидимо, обложили весь участок. Еле ноги унесли, - Соколов обомлел, вспоминая недавний случай.

- То-то и оно, растет Комполэн, сил набирается. Участка ему скоро будет мало, а как с ним быть, уж не подскажу, не знаю. Но раз он манекены себе прибирает, значит, современный мир изучает. Вот вам, молодым и думать, как с ним сладить. Может, чего скумекаю, но не сейчас, мальчишки. Ох-х… устала я. Идите себе, а я отдохну, сил совсем нет.

Ковалев учтиво поинтересовался, может, скорую вызвать, или лекарств каких дать. Но бабушка попросила только стакан воды, выпила и велела ребятам уходить. А сама, под настороженными взглядами полицейских, прилегла на диван и вскоре погрузилась в тревожный, но глубокий сон.

***

Повреждения машины Леха списал на игрища пьяных вандалов, которых не удалось задержать. Улику, то есть лом, отдал на экспертизу отпечатков.

В течение нескольких дней, по вечерам полицейские приезжали в частный сектор, и в очередной раз пожалели, что сделали это. Около участка Семеновых собралось с два десятка человек, и все они сразу окружили сотрудников и их УАЗ.

- Что ж это такое-то!? Почему ничего не предпринимаете?

- Травят, травят, сволочи!

- Дома дышать нечем! Деток обсыпало поголовно!

- У меня внучек дома штуки свои эти паял, так все погорело!

- На нужник уж сходишь, так и того пахнуть будет лучше!!!

- Спать еще невозможно, барабанит еще кто-то! Каждую ночь бесовщину эту слушаем!

Успокоить гомонящих жильцов получилось не скоро. Сотрудники пообещали во всем разобраться, подключить санэпидстанцию, если потребуется. Посетили некоторые дома и убедились в следующем: по всему сектору плыл тошнотворный запах болота. Техника постепенно выходила из строя, в первую очередь не выдерживали приборы с тонкими проводами – они отгнивали вместе с оплеткой. От сырости и повышенной влажности портились продукты, покрывались плесенью стены, где-то, по словам людей, уже были тараканы и мокрицы. Но и это не самое плохое.

Вода. Она стала совершенно непригодна для употребления, мытья посуды и даже для умывания: при контакте с ней кожу высыпало, а в худших случаях появлялись волдыри. Самое странное, что Ковалев отметил для себя – шумы, на которые жалоб приходилось не меньше. Все поголовно периодически слышат барабаны. Ровно так же, как бригадир на стройке перед… собственной смертью.

Когда недовольные граждане расходились по домам, полицейские вернулись к машине, не зная, как адекватно комментировать происходящее.

- Как быть, товарищ старший лейтенант?

- Ты мне это говоришь? – Леха недоуменно уставился на Ковалева, - это у тебя там ведуньи и знахари, у меня по маме разве что пара алкашей, ну и дядя… там. А ты у меня спрашиваешь, как быть с этим дерьмом?

- Вот именно, у вас дядя хорошие связи наверняка имеет, убедите его, пусть выделит вам гранатомет, или еще что-нибудь убойное. Разнесем этот сарай и дело с концом.

- Ты полицейского с рублевки насмотрелся, Ковалев? Моего дядю там же раком и поставят, если он хоть заикнется, что мне что-то нужно. Да и как его убедить? Сарай ему показать? – Соколов нервно усмехнулся и вскинул руку в сторону участка, - иди да покажи. Если я скажу, что мне надо подорвать невидимый сарай, в котором спрятался злоебучий дух, меня сразу белочку лечить отправят.

Сержант глянул туда же, замялся и поджал губы.

- То-то же, так что думай на свой лад, а про дядю моего забудь, он об этом не должен даже узнать. Об этом вообще никто не должен знать!

- Знать о чем?

Полицейские вздрогнули от неожиданности и обернулись, увидев мужчину в сером пальто.

- Так, о своем болтаем, - хмыкнул старлей, прищурившись, - а ты кто?

Незнакомец подошел ближе и достал удостоверение, протянув в развернутом виде.

- Санэпидстанция. Реагируем на жалобы. Сначала были сомнения, но тут… - он убрал документ и помахал ладонью перед лицом, - будто болото разлилось.

- И что делать собираетесь? – Леха сунул руки в карманы куртки, с вызовом глядя на гостя.

- Если причина не на поверхности, будем копать каждый участок. Если остановить это не получится, придется эвакуировать жильцов сектора, - мужчина развернулся и пошел к своему автомобилю, стоящему в десятке метрах от УАЗа, - и я бы на вашем месте тут не задерживался.

Когда его машина скрылась за первым поворотом, сотрудники обменялись напряженными взглядами и приняли аналогичное решение уехать. Уже в салоне, отогревая озябшие руки, старлей нервно сглотнул.

- Думать надо, Ковалев, людей туда пускать нельзя. Даже если манекены получится убрать, гриб и без них справится, это как пить дать. И тогда хрен знает - один частный сектор он окучит, два, или весь город…  

***

Эвакуация в частном секторе не потребовалась - через несколько дней практически все жильцы, кому было, куда податься, покинули свои дома до решения проблемы. Санэпидстанция вовсю готовилась к работе, и до крупнейшего рейда оставалось два дня.

Ковалев заметил ряд странных изменений в последнее время и решил провести собственное, маленькое расследование, напрямую относящееся к главной проблеме.

Дело было в людях, которые покинули частный сектор и разбрелись по городу. Конкретно – изменилось их поведение. Будь это единичный случай, никто бы не заметил, но Нижневартовск – город небольшой, слухи расходятся, так или иначе.

Подтолкнул к действию сержанта случай в магазине, когда ему пришлось собственноручно задержать дебошира, и все бы ничего, но он распалился на ровном месте. Ему даже не грубили, просто кассирша попросила второй раз предъявить скидочную карту, и мужчина сорвался, словно взбешенный пес с цепи. Никто не пострадал, но при выяснении обстоятельств Ковалев узнал, что этот персонаж временно переехал из частного сектора. Также он заметил, что в момент бесконтрольного буйства, его глаза… будто на секунду покрылись болотной тиной. Стоило моргнуть, и странное видение исчезло.

За один день сержант навестил с десяток жильцов, и никто из них не отличался доброжелательностью и гостеприимностью. Все общались неохотно, отвечали кратко, рвано. С некоторыми поговорить так и не удалось - проблемы у них выскакивали, как прыщи на лице подростка. То развод по подозрению в измене, то пьяная драка и избитая до полусмерти вторая половинка, и многое другое.

Распрощавшись с очередной супружеской четой, Виталик вышел из подъезда в темный, холодный двор и созвонился с бабушкой. Все происходящее волей-неволей сопоставилось с еще одним фактом – изъяны у этих людей полились точно из рога изобилия.

Женщина же дала последнее напутствие, прежде чем завершить вызов.

«Комполэн извращает людей и даже проникает в тягучие думы зверей. Все тамошние теперь на его крючке, и он их не отпустит, хоть за семь морей увези. Усмирить его надо, внучек. Для этого надобно его прежнее вместилище найти, где его, значится, Манси схоронили. С обрядом я могу подсобить, но это не самое главное…»

Послышались короткие гудки, сержант утер вспотевший лоб и убрал телефон, буркнув себе под нос:

- Знаю я, бабуль… знаю.

Он только хотел присесть на лавочку, как внезапная мысль прострелила сознание, не позволив Витале опустить пухлый зад на скамью.

Кукла…

Он видел в руке Семеновой игрушку, и вряд ли она взяла ее в последний путь, как резиновую уточку в ванну. Также он нашел в их доме нити, по которым родственница смогла определить, с каким духом они связались. Значит, куда бы те четверо не ездили, женщина добыла там вместилище Комполэна и… освободила его.

И только сейчас он, оттеснив все эти раздумья на периферию, понял, что за все время, пока он объезжал город, Соколов даже ни разу ему не позвонил.

Недоброе предчувствие забрезжило внутри, подкрепляемое словами бабушки о том, что «все тамошние теперь на его крючке».

Виталя попытался позвонить старлею, но тот упорно не брал трубку. Либо игнорировал, или же…

Он не хотел думать о худшем, вместо этого поспешил погрузиться в УАЗ и покинул двор, направившись по знакомому адресу.