Вечером на станции меня подкараулил невысокий сухой мужичонка с аккуратно подстриженной седоватой бородкой.
- Извините, можно вас на секунду отвлечь?
- Нет, всего вам хорошего.
Он всё-таки догнал меня посреди пешеходного перехода.
- Всего минутку вашего внимания.
Не лучшее место для разговора.
- Перейдем сначала, - буркнул я сквозь ритмы "Immigrant song" в наушниках.
- Да, да, конечно. Так будет правильно, - тут же согласился мужичок и протянул руку, - Валера.
- Рад за вас, - знакомиться не хотелось.
- Мне чрезвычайно неловко тревожить вас, поймите, в это сложное время...
- Денег не дам, - я бесцеремонно прервал заготовленный мужичком драматический монолог.
- Хмм, - Валера задумался и нервно улыбнулся неровным забором желто-серых зубов.
- Всего хорошего, - я двинулся в сторону дома.
- Подождите, - Валера суетливо придержал меня за рукав куртки, - можно, я вам стих прочитаю.
- Да, я сам написал, - в голосе мужичка прозвучали нотки гордости.
- Давайте, - люблю творческих людей, не могу ничего с собой поделать. Вытащил Цеппелинов из ушей, приготовился внимать поэзии.
- Да, конечно, сейчас же.
Валера прокашлялся, очищая горло как конферансье, перед объявлением номера самодеятельности в областном доме культуры. Затем выдержал паузу и, приосанившись, объявил.
- Валерий Долговаров, - прозвучало это неуместно торжественно посреди тротуара рядом с автобусной остановкой. Почувствовав неловкость, Валера сбивчиво пояснил, - это я. Сам. Моё имя такое, вот. Хм, да. Алкоголик, наркоман, капитан в отставке.
- Не важно, - фантазёр стушевался, потом растерянно улыбнулся, - вот мои стихи.
Заговорщически наклонившись ко мне, Валера продекламировал:
Я иду посуху аки по воде.
Поэт замолк в ожидании реакции.
- Это всё? - не сказать, чтобы я на многое рассчитывал, но творческие люди встречались разные, а этот, как бы выразиться потактичнее. Не впечатлил.
- Да, всë. Вы поняли? - он сделал многозначительное лицо и вопросительно поднял брови, заглядывая мне в глаза.
- Понял, - разочарованно сказал я.
- Я переделал фразу про Христа, ходившего по воде, - пояснил Валера, - в Библии написано, что Он ходил по воде аки посуху. А я наоборот, посуху аки по воде! Вы врубаетесь?
- Да. Это аллюзия на то, что вы по жизни не можете идти легко. Там, где другие живут спокойно и ровно, вы спотыкаетесь и тонете, словно что-то постоянно тянет вас на дно.
Зависнув на несколько секунд, обдумывая услышанное, Валера снова растерянно улыбнулся.
- Нет, вы не врубаетесь. Дайте мне сто рублей.
- Всë ещё нет, всего хорошего, - я двинулся в сторону дома.
- Я вам ещё стих прочитаю, правда, он хулиганский-хипповский.
- Спасибо, достаточно. Успехов вам в творческих поисках.
Он всё-таки прочитал свой второй стих на ходу, стараясь попасть в шаг. Стих был плохой и такой же короткий. Слово "отцА" в нём зачем-то пыталось рифмоваться со словом "хАза" и запоминать его не было никакого смысла.
- Ну как? - запыхавшись крикнул Валера, отставая всё больше.
- Не врубаюсь, - на ходу махнул ему рукой на прощание.
Валера что-то сказал в догонку. Видимо, что-то хорошее, потому что он улыбался и показывал большой палец вверх, но шум подъезжающего к остановке автобуса спрятал его слова.
