Ночью Питер долго не мог заснуть. Стоило вспомнить встречу с Тайроном, и его сердце начинало бешено колотиться. Каждый из тех, с кем он вырос, струсил бы на его месте. Но только не он. Если бы только это видела Эмма…

Питер воображал, как начинается драка. С перекошенными от ярости лицами бандиты бросаются друг на друга. Он оказывается в гуще сражения. Уворачивается от лезвия топора и отвечает точным ударом, заставляя противника рухнуть наземь. Затем еще и еще. Очередной враг оказывается Тайроном. Понимая, с кем встретился, Тайрон позорно бежит. Все хлопают Питера по плечу, восхваляя его доблесть. Спрашивают, где он научился так драться. А после Киран торжественно вручает ему черный плащ.

Теперь Питер был громилой Кирана. Невероятные приключения ждали его впереди, пока же следовало доказать свое право быть воином. Так думал он, бегая по поручениям старших членов банды и наблюдая за рядами торговцев. Рассказы о битвах вскоре были заучены Питером наизусть, и он вдруг понял: ничто не приближает его к славе и подвигам так, как встречи с Крисом.

Получив разрешение приходить иногда попозже, Питер очередным утром отправился на ферму. Крис был в поле, и Питер присоединился к нему. Какое-то время они работали молча.

— На днях я поймал вора на площади. — Ожидая одобрения, Питер взглянул на Криса, но тот лишь пожал плечами:

— Что делал бы, окажись у него клинок?

— Ему же было бы хуже! — В груди Питера полыхнуло: своими сомнениями Крис напомнил отца.

— Я видел, как самонадеянность сводит людей в могилу. — Впервые Крис вспомнил о прошлом, и возмущение Питера раскололось о любопытство.

— На войне?

— На войне.

— Расскажи о солдатской жизни.

На несколько секунд повисла пауза. Наконец, Крис коротко кивнул:

— Нас разместили в поселке у самой границы. Время было напряженное… — Его рассказ был немногословным, но по отстраненному взгляду казалось, будто бы Крис сам вернулся в прошлое. А вместе с ним отправился в путешествие Питер.

Говорили, вот-вот начнется война, но никто в это не верил. В отгулы солдаты нередко переходили границу, чтобы повеселиться в баре такого же захолустного поселения. Там они проводили время в компании воинов, одетых в стеганки другого цвета, с другим гербом на груди. Крис вместе с парой соратников крепко сдружился с четырьмя воинами по ту сторону.

Словно наяву Питер наблюдал за их похождениями. Видел драки в барах, в которых друзьям приходилось спасать друг друга. Крис вспоминал пузатого бабника и шутника. А вместе с ним и задиру, с которым они постоянно норовили сцепиться.

Питер ждал, когда же Крис заговорит о сражениях. Но вместо этого он вспоминал друзей и беззаботные вечера, которые они проводили вместе. Выглянувшее из-за облаков палящее солнце прервало работу вместе с повествованием воина.

…Следом за Крисом Питер вошел в хижину. Пахло чечевичной похлебкой. Дорин хлопотала у печи. Крис подошел к жене и обнял ее со спины. Его ладони были ледяными после воды из колодца, и Дорин засмеялась. Обменявшись поцелуями с мужем, она повела его к столу, на котором стояли три миски.

Крис небрежно указал Питеру на сундук у торца, возле дальней от двери стены, и он опустился за стол. Крис сел напротив, а Дорин — сбоку, поближе к печи.

— Значит ты сбежал. Не скучаешь по дому? — Дорин подперла кулаком подбородок.

— Сказать по-правде, я постоянно скучаю, но не могу вернуться, пока не достигну чего-то.

— Работу в городе ты уже подыскал. Родители, поди, будут счастливы.

Слова Криса заставили Питера скривиться:

— Отец точно посадит меня под замок. Он хочет чтобы я всю свою жизнь рыл землю, так же, как он и его отец до него.

— Какой отец лишит сына того, что он заработал трудом?

— Ты просто его не знаешь. Вот стану большим человеком, и он уже не посмеет мне помешать.

Крис обменялся мимолетной улыбкой с Дорин, которая тут же повернулась к гостю:

— Тебя кто-нибудь ждет?

— Эмма… Я пообещал моей девушке, что однажды вернусь за ней. — Питер задумчиво опустил голову. — Мы плохо расстались.

— Она знает, что ты думаешь о ней каждый день?

Питер молча пожал плечами.

— Скажи ей об этом и она будет ждать столько, сколько потребуется. — Дорин встрепенулась и направилась к печи. Воспоминания о любимой и о доме сдавили горло Питера горечью. Желая сменить тему, он повернулся к Крису:

— Расскажи еще о своих приключениях.

— Не о чем рассказывать.

— Хоть об одной битве.

— В этом доме не говорят о войне. — Под пристальным взглядом Дорин Питер затих, и на ее губах появилась приветливая улыбка.

Питер сидел на скамье банды в компании Дилана и Кирана. Вокруг слышался гомон. По началу хор площади казался ему какофонией. Теперь его слух улавливал тонкие нотки. Слащавые речи торговцев, возмущенный возглас какого-то скряги, праздные беседы идущих мимо зевак, — все это переплеталось в монотонную песнь, которую в любой момент мог оборвать вопль «Держите вора!».

Внезапно Питер заметил троих стражников, которые приближались уверенным шагом. Надетые на них синие стеганые доспехи бросались в глаза, а пристегнутые к поясам ножны с мечами угрожающе блестели. Питер засуетился, готовясь бежать, но Киран сделал успокаивающий жест и повернулся к гостям:

— Как дела, капитан?

— Народ начинает шептаться, что преступники все больше наглеют, а мы только наблюдаем. Пора показать людям, что иногда плохих парней ловят и вешают. — Капитан подошел к скамье бандитов и поставил на край сапог, демонстративно смахивая с него пыль ладонью. Его спутники молча замерли в нескольких метрах.

— Ходили к Тайрону?

— Он ничего нам не дал. Сдается мне, твоя очередь помогать. — Придирчиво осмотрев свой сапог, капитан повернулся к бандитам, опершись локтем о согнутое колено.

После секунды раздумий Киран встрепенулся:

— Знаешь что, капитан… Забирай-ка ты Зига.

— Вижу, замена ему быстро нашлась.

— Незаменимых людей не бывает.

Мимолетно взглянув на Питера, капитан кивком попрощался с бандитами и повел скучающих стражей прочь.

— Обязательно было отдавать им Зига? Нас без того мало, а Тайрон готов развязать войну. — Дилан покосился в сторону прилавков, где человек из другой банды что-то угрожающе говорил торговцу.

— Зиг отказался в этом участвовать как только запахло жареным.

— Ну тогда поделом трусу.

— Эй, Питер. Готов стать настоящим воином?

Питер с восторгом встретил взгляд Кирана. Он ждал этого момента с того самого дня, как встретил бандитов. До сих пор его считали просто мальчишкой на побегушках, но теперь все должно было измениться.

— Я готов!

— Тогда чего ты расселся? Пойди купи себе плащ, как у остальных. И про оружие не забудь. — Вынув из поясной сумки мешочек с монетами, Киран протянул его Питеру.

Расправив плечи и нарочито широко разведя локти, Питер вразвалочку вошел в таверну в новом просторном черном плаще, под полами которого были скрыты ножны с кинжалом. Даже закончив ужинать, он допоздна сидел в людном зале, наслаждаясь косыми взглядами завсегдатаев.

Именно так на него должны были смотреть деревенщины, среди которых он вырос: с любопытством и завистью. Потому что лишь у него хватило смелости идти своим путем. На робкие расспросы Питер бы таинственно усмехался. А может, говорил бы уклончиво. Прямо как Крис.

Никто не торопился подсаживаться к нему, чтобы узнать о его приключениях. Все опасались гнева, который могли на себя навлечь. От таких мыслей по телу Питера разливалось тепло.

Наконец он пошел в комнату и с удобством разлегся на жестком матрасе. Взяв в руки свой клинок, он подставил его под льющийся из дверного проема свет, чтобы полюбоваться бликами на лезвии и идеальной формой. Закрыв глаза, Питер увидел Эмму. Теперь он чего-то добился. Оставалось снять нормальную комнату и можно было вернуться за ней.

Следующим утром Питер отправился на ферму. Еще издали он увидел силуэты хозяев возле дома. Пока Крис косил, Дорин разбивала траву вилами по соседству. Они оживленно беседовали во время работы.

Дорин загребла порцию травы и легонько швырнула в Криса. В ответ он поднял с земли свежескошенный пучок и прицелился в жену, которая отскочила, готовая бросить все что осталось на лезвиях в его сторону. При виде всегда сурового учителя, который смеялся и играл будто мальчишка, Питер не смог удержать улыбку.

Заметив гостя, Дорин как ни в чем ни бывало продолжила орудовать вилами, а Крис оперся на косу, наблюдая за ним. Питер подбежал ближе и, поздоровавшись, повернулся к наставнику:

— Научишь меня обращаться с кинжалом?

— Нет.

— Это вопрос жизни и смерти…

— Дай угадаю. Тебе предложили работу. Грязную.

— Ну хорошо. — Питер понизил голос, чтобы его слова не долетели до Дорин. — Меня приняли в банду. Ту, что держит рыночную площадь.

— Уходи от этих людей пока не поздно. Беги из города. Куда угодно, подальше от них.

— Но это мой единственный шанс! Помоги мне. — Питер вынул кинжал из ножен, скрытых плащом, и протянул Крису. Но тот не притронулся к клинку. В его глазах Питер прочел огорчение…

— Давай я кое-что тебе покажу. — Молчавшая до этого Дорин бросила вилы и быстрым шагом подошла к ним. С недоумением Питер повернулся к Крису. Тот жестом предложил начать спарринг с женой.

— Нападай. — Дорин встала в стойку. В этот момент Питер перестал узнавать хозяйку, которая с самой первой встречи казалась закоренелой фермершей, не знающей ничего кроме хозяйства и обожаемого мужа. Неуверенно посмотрев на клинок, Питер заглянул в лицо Дорин, но она лишь нетерпеливо поманила его:

— Чего застыл? Можешь не жалеть силы.

Питер неуверенно взмахнул кинжалом, опасаясь поранить Дорин, но она играюче увернулась и вновь сделала приглашающий жест. Когда он попытался ткнуть ее острием, Дорин перехватила руку и ловким приемом швырнула его на землю. В следующую секунду он ощутил лезвие собственного клинка, с силой прижавшееся к его шее. Обхватив бедрами его живот, Дорин нависла над ним. Питер почувствовал, как все его тело накрыла ледяная волна. Потому что сейчас ей ничего не стоило перерезать его горло. Это читалось в глазах, которые перестали быть человеческими. В один миг Дорин превратилась в монстра. Словно оборотень из старых деревенских страшилок. Питер попытался вырваться, но лезвие сразу врезалось в кожу сильнее. По его шее покатилась капелька крови. Руки и ноги перестали его слушаться, предательски отдавая тело во власть чудовища.

— Когда ты в банде, выхода нет. Остается только продолжать сражаться. — Голос Дорин чеканил слова без тени эмоций. — Потом тебя убьют. Рано или поздно все погибают. — Пробиравший до дрожи взгляд перестал казаться чудовищным. Перед ним опять была Дорин и ее глаза стали влажными. — Если ты каким-нибудь чудом выживешь, то будешь постоянно видеть призраков в своих снах. Будешь говорить с ними. И злиться, что они не отвечают тебе. — Дорин вонзила в землю кинжал и поднялась на ноги. Коснувшись пальцами краев глаз, она не оглядываясь пошла к дому.

Крис присел на корточки рядом с Питером:

— В тот раз я не успел закончить историю. Война все-таки началась. И теперь все наши друзья мертвы. Кого-то из них убил я. Кого-то моя сестра. Мы с Дорин пытались выжить. Чтобы освободиться нам пришлось дорого заплатить…

— Это был последний урок. — Оставив Питера лежать в траве, Крис ушел следом за Дорин.

Питер плелся к таверне. Хотелось поскорее стереть из памяти этот день. Забыть как страшный сон. Следить и дальше за порядком на площади. Привезти в город Эмму. Найти нового наставника, который научит его сражаться. Впрочем, зачем ему наставник? Питер был уверен, что столь длинный путь проделан не зря. Сами боги наблюдали за ним с небес, ожидая доблесных подвигов.

— Как Крис может звать себя воином, если даже не говорит о сражениях? Живет годами со своей ненаглядной сестрой и только копошится в земле. Обыкновенный трус. — Питер со злостью пнул попавший под ноги камень. — А Дорин? Хлопотать по хозяйству наскучило, теперь бросается на людей. Да кем возомнили себя эти фермеры?… — Внутри него бурлил вулкан, готовый начать извержение. Он не мог позволить так просто украсть у себя мечту.

Бормоча под нос ругательства и потирая порез на шее, Питер добрался до таверны, когда из-за угла вывернул Дилан и жестом приказал ему подойти. Взяв себя в руки, Питер послушно приблизился.

— Идем. Клинок с собой?

Питер машинально кивнул. Вопрос про оружие явно был задан не просто так и по пути к площади он вдруг осознал, что ждет впереди. На него будто вылили ушат ледяной воды. Фантазии рассеялись подобно утреннему туману. В его ушах звучал рассказ Криса. Звериный взгляд Дорин переворачивал все внутри. Ноги начали подгибаться, а по спине побежали мурашки. Его шаг замедлился, но Дилан сказал, что нужно поторопиться.

Все бойцы были в сборе, и Киран повел их к окраине. К тому пустырю, где однажды едва не началась смертельная схватка. В прошлый раз Питер жаждал ринуться в бой чтобы покрыть себя славой. Теперь он пытался придумать, как улизнуть. Но группа бойцов влекла его вперед, навстречу неотвратимой участи. Оставалось только смириться и ждать удачи. Может, все закончится как в прошлый раз и бандиты попросту разойдутся? В своих мыслях Питер взывал к богам и надеялся, что они простят его глупость.

Питер не заметил, как оказался у городской стены. Впереди ждали бойцы Тайрона во главе с ним. Киран остановил своих людей в нескольких метрах от группы угрюмых воинов.

— Эй, Тайрон. Не ждал, что ты все-таки явишься.

— Даю вам последний шанс уйти отсюда живыми.

— Не ты ли как-то сказал, что слишком большим куском легко поперхнуться?

Какое-то время главы двух банд сверлили друг друга взглядами. Снова и снова Питер возносил молитвы богам, чтобы все закончилось мирной беседой. Он клялся, что последует совету Криса. Сегодня же уедет из города и больше никогда не покинет родную деревню. Будет работать в поле до конца дней и жить с Эммой, чувства к которой вдруг стали еще пронзительнее. Вспомнив ее, Питер ощутил, как в груди защемило. Если он погибнет, Эмма всегда будет думать, что он про нее забыл и попросту бросил. Даже мысль об этом казалась невыносимой. Следом за Эммой он вспомнил родителей. Сколько лет должно было пройти, чтобы они перестали ждать его возвращения…

— Ты сделал свой выбор. — Тайрон повернулся к своим бойцам:

— Не отпускать никого!

Ноги Питера начали подгибаться, когда он услышал первые вопли раненых. В каких-то двух метрах Дилан врубил топор в колено врага, а когда тот упал, размозжил ему голову. От вида крови Питер остолбенел.

В ругани, криках и лязге клинков Питер увидел, как бандит Тайрона, прижав к земле поверженного врага, приставил клинок к его горлу. С силой надавив на лезвие, он медленно провел им по шее от уха до уха, оставляя глубокий разрез, похожий на заполненный кровью рот. От этого зрелища Питера вырвало. Заметив его, убийца поднялся на ноги.

В этот момент оцепенение сошло, и Питер бросился наутек. Он бежал не зная куда, с такой скоростью, с какой никогда прежде не бегал. Казалось, за ним гнались. Питер не оглядывался. Просто бежал и бежал. Он не заметил, как миновал городские ворота. Даже когда вокруг поплыли пейзажи, Питер продолжал бежать как сумасшедший.

В конце концов силы оставили его. Ноги подкосились и он рухнул в дорожную пыль. Питер лежал на земле посреди дороги, а все его тело тряслось. Вскоре до него донесся стук копыт лошадей. Остановившийся в нескольких метрах извозчик выругался под нос и несколько секунд наблюдал за юношей с белым как бумага лицом. Спрыгнув с повозки, он подошел к Питеру и протянул ему руку.

Питер стоял перед дверью в родительский дом, собирая все мужество чтобы войти. Его черная одежда и волосы были запачканы так, будто все это время он прожил на улице, валяясь где-то в канаве под городской стеной. Хотя по пути он взял себя в руки, на лице до сих пор читался испуг. Прежде чем он смог постучать, дверь отворилась. Увидев на пороге Питера, отец холодно посмотрел на него:

— Вернулся?… — Вместо привычной строгости в его глазах было только разочарование. Питер готовился принять его гнев, но вдруг понял, что отец окончательно поставил на нем крест.

— Питер! — За спиной отца показалась мать и тот неохотно подвинулся. Опустив голову Питер вошел в дом. Он ждал презрения матери за свой побег. Но вместо этого почувствовал ее объятия. Из его глаз потекли слезы. Стоявший до этого в стороне отец молча приблизился к ним…

Когда Питер подошел к дому Эммы, то нашел ее в компании Тома: самого большого увальня в деревне. Вдвоем они стояли у стены, вдали от окон, и о чем-то шептались. Не так Питер представлял себе долгожданную встречу.

— Эмма… — Только сейчас он понял, как сильно скучал.

— Не думала, что ты к нам вернешься. — Безразличный голос Эммы словно бритва полоснул сердце Питера. Кровь забурлила. Как она могла перестать его ждать? С момента побега не было ни единого часа, чтобы он не вспомнил о ней. Никакая слава не стоила даже минуты разлуки. Вспоминая их прошлый разговор, Питер хотел вернуться и сделать все по другому. От бессилия и горечи его горло сдавило.

— Знаю, я вел себя, как дурак. Но больше я никуда не уйду.

— Тебя ждут приключения. А меня — простая деревенская жизнь.

— Эмма, я изменился…

Том исподлобья взглянул на Питера:

— Ты не понял? Проваливай пока цел.

Внутри Питера вспыхнуло пламя, разрывая его изнутри. Быстрым шагом подойдя к Тому, он врезал кулаком по его пухлой морде. Хотя Питер не пожалел силы, для огромного Тома его удар был подобен легкой пощечине. Схватившись ручищами за плечи обидчика, Том с силой его толкнул, отчего Питер отлетел на добрых несколько метров и рухнул в траву. Он едва успел вскочить на ноги, когда Том подошел вплотную к нему. Прикрыв рот ладонью, Эмма наблюдала, как Том отвел кулак чтобы направить мощный удар в лицо Питера, который стоял на месте и выжидал.

— Не надо!… — Возглас Эммы утонул в ругательствах Тома. Увернувшись от размашистого удара, Питер легким движением заставил увальня рухнуть на землю. Не обращая больше внимания на Тома, он повернулся к Эмме. В этот момент ему вспомнились слова учителя.

— Я правда больше не хочу приключений. Все чего я хочу, это работать. Делать все для тебя. — Глядя в глаза Эммы, Питер всем своим существом ощутил смысл, ускользавший от него прежде.

— И поэтому начал драку? Уходи пока мой отец тебя не увидел!

Прошла неделя. Вместе с другими Питер усердно работал в поле. Отец не переставал удивляться внезапно появившемуся трудолюбию сына. Но даже не догадывался, что за этим стоит. Питер знал, что подвел всех. Подвел Эмму. Подвел своего учителя. И как только он оказался готов к той жизни, от которой бежал, — все, что было ему дорого, ускользнуло сквозь пальцы.

К вечеру остальные работники разошлись, но даже оставшись в одиночестве, Питер продолжал возделывать землю. Ему было жаль, что учитель так и не узнал о его уходе из банды. Дорога в окрестности города была навсегда закрыта, а это значило, что им не было суждено встретиться.

Снова и снова Питер вспоминал Дорин и Криса. Иногда он пытался представить себе те ужасы, что им пришлось пережить в юности. Тьма неизбежно растворялась, потому что образы его спасителей были наполнены светом. Вместо жуткого взгляда Дорин Питер видел ее улыбку. Он вспоминал все, что говорил учитель. Крис испытывал истинное наслаждение, работая в поле. Но Питер не мог испытать того же, как ни старался. Он больше не видел своего места в жизни. Работа оставалась единственным, что отвлекало от тягостных мыслей.

Наконец, солнце начало заходить. Питер освободил рабочую лошадь от плуга и, взяв ее под уздцы, повел к конюшне. Задумчиво глядя себе под ноги, он подошел к ограде, когда вдруг заметил Эмму, которая стояла в одиночестве и наблюдала за ним…

Если вас заинтересует история юности Криса и Дорин (кстати, имена они изменили), могу порекомендовать к прочтению мой роман Кэнрод. Ссылку на мою страницу AuthorToday вы найдете в профиле.

В предрассветных сумерках Питер смотрел в лицо Эммы. Стена деревенской хижины за ее спиной закрывала поле, куда вскоре должны были стянуться местные мужики. Времени оставалось немного, и Питер нервно теребил подол засаленной рабочей рубахи.

— Ты клялся, что мы будем вместе, а теперь сбегаешь? — Эмма отбросила за спину черную косу до пояса, которая была кокетливо перекинута через плечо. В голосе звучали нотки обиды и злости, но стоило Питеру взяться за ее ладонь, как она опустила голову.

— Мне нужно только немного времени. — Голубые глаза Питера пылали страстью из под растрепанных кучерявых прядей. Страстью к тем приключениям, которых он ждал с рождения.

— Отец этого не одобрит, но я поеду с тобой. — Эмма подняла взгляд, и Питер увидел блеск ее слез. От этого к его горлу подступил горький комок. На секунду он замялся. При всей наивности он понимал, что найти кров и еду в городе будет непросто даже в одиночку. Тащить с собой Эмму означало остаться навсегда работягой — только лишь в другом месте.

— Это может быть опасно. Ты должна понять!

Посмотрев на него долгим взглядом, Эмма развернулась и пошла прочь.

— Я вернусь за тобой как только стану кем-то большим, чем простой пахарь! — Слова Питера летели вслед Эмме, которая даже не обернулась. Поправив заткнутый за пояс деревянный кинжал, он двинулся к дороге.

К полудню крестьянский обоз проехал под городскими воротами. Питер сидел возле седого кучера. Старик не умолкал всю дорогу, но теперь его болтовня утонула в выкриках глашатого, перемежающихся с отдаленным звоном молота кузнеца.

Телега со скрипом катилась по мощеной камнем центральной дороге. По обе стороны возвышались двух этажные монументальные дома из белого кирпича, крыши которых были украшены башенками. На боковых улицах были домики поскромнее, а вдали, ближе к стене города проглядывались деревянные хижины.

Не доехав квартала до площади, куда собирался наведаться в первую очередь, Питер попрощался с извозчиком и отправился бродить по окрестностям.

Будто узник, вырвавшийся из темницы, он наслаждался свободой. Впереди его, без сомнений, ждало великое будущее, встрече с которым родители пытались препятствовать. Семнадцать лет им удалось украсть, но больше так не могло продолжаться. Лучше умереть, чем день за днем растрачивать свою жизнь. Быть никчемным деревенщиной, не видевшим ничего кроме навоза…

Внутри Питера полыхал огонь. Трусость окружавших его людей была подобно углям. Гораздо ярче светили фантазии, которые вот-вот должны были стать явью. Но даже они отступали перед великолепием города.

Он не заметил, как оказался на самой окраине. Ноги несли его сами. Хотелось узнать каждую улицу, заглянуть под каждый камень. Что скажет Эмма, когда все это увидит? Однажды он непременно вернется за ней и тогда… Полет его мысли бесцеремонно прервал грубый голос:

— Далеко собрался?

Питер вздрогнул от неожиданности и посмотрел на рыжего парня, который вынырнул из подворотни. Следом за ним вышли еще трое юношей, одетые в обноски, и преградили дорогу.

— Дайте пройти!

— А если не дадим, что ты сделаешь? — Компания обступила его. Питер сам не знал ответа на этот вопрос. Знал лишь о предстоящих подвигах, где в одиночку он был способен устоять против десятка врагов с оружием.

— Что за палку он носит за поясом? — Кто-то покосился на деревянный кинжал. Не обращая внимания на хохот товарищей, рыжий подошел к Питеру вплотную:

— Отдашь монеты — может быть, отпустим живым.

Питер не собирался сдаваться так просто. Уперев в бока руки, он встретил мрачный взгляд грабителя. «Наглец даже не представляет, с кем связывается!», — подумал Питер, а в животе у него появился предательский холодок.

— Что, оглох? — Рыжий схватил деревянный кинжал и расколол об колено. Кровь Питера мигом вскипела. В багровой мгле он ударил обидчика. Потерев скулу, куда угодил кулак, рыжий схватил его за грудки и с силой толкнул. Неуклюже взмахнув руками, Питер рухнул на землю. Спустя мгновение грабители все вместе набросились на него.

Было невозможно понять, что происходило вокруг. Град ударов ногами безжалостно пресекал любые попытки подняться. Казалось, бушевал ураган невиданной силы, который вместо песка поднимал в воздух булыжники, и швырял прямо в него. Поджав к груди ноги и прикрывая ладонями голову, Питер пытался хоть как-то спастись от стихии.

Внезапно на безлюдную улочку свернул мужчина лет сорока в рабочей рубахе почти до колена да ботинках со следами засохшей земли. Короткая щетина покрывала его щеки и подбородок, а черные волосы небрежно топорщились. Питер набрал в грудь воздуха, уверенный, что избиение вскоре продолжится. Рыжий качнул головой, и кто-то из его свиты направился к гостю.

Преградив путь незнакомцу, тот что-то сказал. Отведенный для размашистого удара кулак должен был подкрепить угрозу, но незнакомец молниеносным движением швырнул его наземь прежде чем он успел понять что случилось. Остальные позабыли про Питера и дружно напали на новую жертву. Подобно неведомой силе, которую было невозможно остановить, незнакомец продвигался вперед, легко ломая преграды. Перехватив руку рыжего парня, он заломал ее, а после ногой выбил опору из под него. Поднырнув под кулак следующего противника, он ударил того в висок, заставив рухнуть навзничь. Последний оставшийся на ногах грабитель бросился наутек, а следом за ним стали удирать остальные. Не обращая на них внимания, незнакомец подошел к Питеру и помог ему подняться.

— Спасибо, что помог. Я Питер.

— Крис. — Бегло убедившись, что Питер в порядке, его спаситель прихрамывающей походкой направился дальше по направлению к площади. Десяток секунд Питер приходил в себя. Мерзкий холодок внизу живота причинял куда больше страданий, чем боль от ссадин и синяков. Как такое могло случиться? Какие-то мальчишки вот так просто избили его, а он даже не сумел дать отпор. Впервые в жизни надежды на великое будущее подернулись дымкой. Прежде чем стыд окончательно завладел им, Питер бросился следом за Крисом.

— Постой… Ты можешь научить меня драться?

— Не забивай голову ерундой. И больше не забредай на окраину. — Голос Криса был сухим, напрочь лишенным эмоций, и казалось, его ничто не могло смутить.

Какое-то время Питер семенил за Крисом, но вот впереди показалась площадь. От вида дворца у Питера перехватило дыхание. Богатые одеяния знати притягивали к себе взгляд. Подобно бабочкам вельможи и дамы порхали на фоне серых и неприметных крестьян.

По соседству тянулись торговые ряды. Озираясь по сторонам, Питер выпустил Криса из виду, но после заметил его беседующим с одним из торговцев. Собираясь его нагнать, Питер почувствовал, как на кого-то налетел.

— Смотри куда прешь. — Мужик в черном плаще с черной рубахой под низом и такого же цвета шоссах угрюмо посмотрел на него. Щека незнакомца была рассечена застарелым шрамом, а глаза обжигали холодом. Питеру стало не по себе и он примирительно поднял руку. Спустя несколько секунд мужик двинулся дальше. Питер облегченно вздохнул и попытался отыскать взглядом Криса, но его нигде не было…

От торговца Питер узнал, что Крис работает на ферме в получасе пути от города. Он пообещал себе непременно отыскать своего спасителя и уговорить, чтобы тот взялся его учить. Но перед этим нужно было найти кров.

В конце концов Питер остановился в дурно пахнущей шумной таверне. На ужин ему дали миску с остывшей овсяной кашей, которую, казалось, набрали из корыта в конюшне. Вокруг слышалась пьяная речь и жутко воняло. Запах пота смешивался с перегаром, а аромат местной кухни усиливал тошнотворность такого амбрэ. Но даже в этом малоприятном месте его накоплений хватало всего на неделю.

И вот, свернувшись калачиком на жестком колючем матрасе в тесной комнатушке без окон, Питер лежал в темноте. Из-за стены доносились томные стоны и неразборчивое бормотание. Неужели это и есть та самая новая жизнь? Казалось, впереди ждали лишь новые унижения и еще большая грязь.

А ведь сейчас он мог бы сидеть рядом с Эммой, любуясь луной. Никогда прежде он не думал о том, как сильно будет скучать.

Задумавшись о том, чтобы все бросить, Питер вспомнил отца, который постоянно ругался и называл его бездельником. Даже мысль о том, что впереди его сына могло ждать великое будущее, приводила его в ярость. Начавший угасать огненный шар в груди Питера разгорелся еще пуще прежнего, ведь он не мог вернуться ни с чем.

Следующим утром Питер двинулся в путь. Отыскать ферму ему удалось когда уже близился полдень. Потоптавшись у невысокой оградки, он направился к колодцу перед хижиной, где полоскала в корыте белье стройная женщина того же возраста, что и Крис. Распущенные светлые волосы почти доставали до талии, а подол ее белоснежной камизы стлался по траве. Заметив Питера, она поднялась на ноги и замерла, пристально разглядывая его.

— Я ищу Криса.

— Зачем тебе Крис? — Лицо фермерши было сосредоточено, отчего маленький носик и скулы выглядели еще более острыми. Правую руку она убрала за спину, а ногтями левой, казалось, была готова впиться в лицо незваного гостя. Ее ноги были едва присогнуты, будто у дикой кошки, готовой к прыжку.

— Вчера он меня спас и я хотел поблагодарить его.

— Значит, ты тот парнишка с окраины? — На ее щеках появились приятные ямочки, а зеленые глаза стали мягче.

— Меня зовут Питер.

— Я Дорин. А Крис сейчас в поле. Можешь пойти к нему, если не боишься запачкаться.

Взглянув на свои заляпанные грязью башмаки, Питер оценил сарказм. Он поблагодарил жену Криса, которой, по-видимому, была Дорин, и направился к полю на противоположном конце фермы…

— Что ты здесь делаешь? — Крис остановился и похлопал по спине коня, тянущего плуг.

— Хотел поблагодарить за вчерашнее.

— Ты мне ничем не обязан.

— И я хотел попросить… — Под взглядом Криса Питер начал неуверенно переминаться с ноги на ногу, но затем поднял глаза. — Научи меня драться.

— Поверь, от этого не будет проку ни мне, ни тебе.

— Но я хочу научиться себя защищать! Я прожил всю жизнь в деревне и умею работать. Буду помогать тебе в поле. Сейчас ведь самая морока с посевом…

Какое-то время Крис смотрел на Питера, в глазах которого читался неукротимый пыл.

— Хорошо. Я покажу тебе несколько трюков. Если повезет, в другой раз останешься на ногах. Если нет — будет только хуже. Но для начала закончи-ка колею. Эту и еще парочку.

Питер послушно взялся за плуг. Крис шел рядом и внимательно наблюдал, словно проверяя, можно ли доверить ему такую работу.

— Ты же не всегда был фермером?

— Когда-то я был воином. Очень давно.

— Наверное, многое довелось повидать?

— Многое.

Выдержав паузу, Питер понял, что Крис не собирается рассказывать о своих приключениях, предпочитая праздным беседам молчание.

— А я, вот, с детства мечтал сбежать из своей деревни.

— Зачем?

— Ты-то должен понять… Я всегда хотел быть солдатом, как ты. Или путешественником. Хотя сражаться все-таки интереснее.

— Нет в сражениях ничего интересного.

Вскоре наступил полдень. Крис и Питер отправились к хижине. Пока Крис полоскал руки возле колодца, Дорин показалась из дома и подошла к нему. Чмокнув друг друга в губы, они обнялись. Если при встрече Дорин показалась Питеру дикой и настороженной, сейчас в ее лице читалось неподдельное обожание. Крис бережно держал ее, и Дорин была настолько расслаблена, будто доверяла ему больше, чем собственным ногам.

Окажись глаза и волосы Криса такого же цвета, как у Дорин, и их лица стали бы почти одинаковыми. Будут ли и они с Эммой столь же похожи спустя годы, проведенные вместе? Об этом невольно задумался Питер, искоса наблюдая за ними.

Пошептавшись о чем-то с мужем, Дорин пошла назад в дом. Крис проводил ее теплым взглядом, а после повернулся к Питеру.

— Готов поучиться стоять за себя? — Голос Криса теперь звучал бодро и весело. Питер был так возбужден, что внезапная метаморфоза не вызвала у него вопросов. Никогда прежде он не был так близок к тому, чтобы стать тем, кем всегда мечтал быть…

Неделя в городе пролетела для Питера незаметно. Его скромные сбережения подошли к концу и вопрос «что делать дальше», о котором прежде он старался не думать, встал во весь рост. Чтобы найти подработку Питер отправился на площадь. Он был уверен, что после того, как Крис научит его сражаться, все внезапно изменится и весь мир падет у его ног. Сейчас же нужно было проявить твердость…

Бродя меж рядами торговцев и предлагая свои услуги, Питер заметил рыжего парня, которого узнал с первого взгляда. Рыжий стоял, озираясь по сторонам, пока его напарник стащил вяленую рыбину с прилавка. При виде ненавистной физиономии внутри Питера вспыхнуло пламя. Подождав, пока грабители отойдут на расстояние от торговых рядов, Питер догнал их и перекрыл путь. С недоумением рыжий посмотрел на него:

— Ты чего?

— Уже забыл меня? А вот я тебя помню. Ты трус и подлец! — Выставив вперед одну ногу и сжав кулаки, Питер испепелял взглядом вора. Рыжий схватил его за грудки, собираясь толкнуть, но Питер тут же вывернул его руку. Когда рыжий начал вопить, умоляя его отпустить, Питер посмотрел на его спутника. Вместо того чтобы броситься помогать тот опустил на землю украденную рыбу и, глядя куда-то за его спину, стал пятиться. Ногой Питер выбил опору из под рыжего, заставив его рухнуть лицом в грязь. Войдя в азарт, он ударил его башмаком под ребра. Послышался возбужденный шепот прохожих, а после Питер почувствовал, как кто-то схватил его за плечо. Обернувшись, он увидел человека со шрамом на лице, на которого налетел в первый день.

— Довольно. Чересчур увлекаясь, рискуешь сам получить от стражи. — Незнакомец посмотрел на Питера суровым оценивающим взглядом. Питер не отводил глаза. Пользуясь паузой, рыжий вскочил на ноги и вместе со своим дружком бросился наутек. Наконец, человек со шрамом довольно кивнул:

— Мне нужны боевые парни. Хочешь заработать?

Дыхание Питера мигом перехватило. Никогда прежде ему не выпадала такая удача. Он шел на площадь, надеясь заработать пару монет, делая что угодно, пускай даже, перетаскивая прогнившие овощи какого-нибудь торговца. Но теперь ему предлагали настоящую работу. Работу, полную приключений…

— Что нужно делать?

— Другим бы твой пыл. Как твое имя?

— Питер! — Энтузиазм, с которым он выпалил свое имя, вызвал усмешку бандита.

— Можешь звать меня Киран. — Его рукопожатие оказалось таким же твердым, как взгляд. У Питера запульсировало в животе от одной мысли о том, что ему предстоит стать столь же грозным. Пожми он также руку отцу — и тот не посмеет больше чинить препятствия для великих свершений…

— Верни украденное и иди к тем парням. Они тебе все растолкуют.

…Питера распирало от гордости, когда он протянул рыбину юной торговке. Длинными черными волосами и простой крестьянской одеждой она походила на Эмму, отчего в груди Питер ощутил приятное тепло. В своих фантазиях он представлял, как его первая любовь смотрит на него таким же кротким и благодарным взглядом.

Наконец, он подошел к частично разобранной перевернутой телеге без колес на краю площади, которая примостилась в тени двухэтажного дома. Телега служила скамьей для двоих бандитов, одетых в ту же одежду, что и Киран. Один из них был худощавым парнем лет двадцати. Другой — мужик среднего возраста с грозным взглядом и острыми скулами. Оба пристально смотрели на Питера, который на секунду замер…

— На что уставился?

— Киран сказал, вы научите что к чему.

Угроза сразу испарилась из лиц бандитов. Тощий поднялся со скамьи и дружески подал ему руку:

— Я Зиг. Это Дилан. Мы здесь следим за порядком. Защищаем торгашей. Наказываем всякую шваль… — Зиг гордо рассказывал о бандитской жизни. Дилан молчал. С благоговейным трепетом Питер наблюдал за новыми знакомыми.

— Избивать воришек — это, конечно, здорово. Но готов ли ты к чему-то серьезному? Если нет, то плаща тебе не видать. Так и будешь простым громилой.

— Я хотел быть воином всю свою жизнь. Мне бы один только шанс!

— Ты еще успеешь себя проявить. Если не струсишь, конечно…

— Хватит болтать. Пойдите займитесь делом. — Дилан кивнул в сторону торговых рядов, где человек в плаще, таком же, в какие были одеты воины Кирана, говорил с торговцем. Казалось, торговец пытался доказать что-то, но воин откинул полу плаща, демонстрируя ножны с кинжалом.

Зиг вскочил на ноги и позвал Питера идти за собой. Тем временем незнакомый воин забрал откуп в несколько медяков и, подойдя к соседнему торговцу, схватил лепешку с его прилавка. Когда воин подошел к очередному торговцу, по пути оторвав зубами огромный кусок, Зиг нагнал его:

— Эй, Бэн! Бессмертным себя возомнил?

— Надо же, малыш Зиги заговорил как мужик. Еще и подружку привел! — Повернувшись к Зигу, воин расхохотался. Глаза Питера загорелись. Он шагнул вперед, собираясь врезать наглецу в челюсть, но Зиг перехватил его локоть.

— Яйца у парня все-таки есть. Только лучше бы их не показывать — мигом отрежут.

Прежде чем Питер успел ответить, Зиг смерил Бэна тяжелым взглядом:

— Заткнись и верни то, что взял.

— Ты об этом? — Бэн покрутил надкушенную лепешку и запустил ей в торговца, у которого ее стащил. Тот съежился, когда огрызок ударил его в живот. Под пристальным взглядом Зига Бэн раскрыл ладонь, на которой лежали монеты:

— А может, об этом?

— Не прикидывайся идиотом. Киран не станет терпеть ваши выходки.

— Если у Кирана будут вопросы, Тайрон готов дать ответы. Так и передай своему хозяину. — Бэн повернул ладонь, позволяя монетам со звоном посыпаться на землю, после чего развернулся и пошел прочь.

С наступлением темноты Питер вернулся в таверну. Матрас больше не казался таким уж жестким, а звуки за стеной лишь добавляли романтики, ведь именно в такой обстановке начинали свой путь все легендарные воины и путешественники.

Сегодняшний день был огромным шагом к той жизни, полной опасностей и свобод, о которой он так мечтал. Он видел себя, сидящего на скамье и раздающего указания молодым членам банды, которые смотрят на него с благоговением.

Питер представил, как однажды приедет за Эммой. Как облаченный в черное одеяние постучится в родную дверь, небрежно откинув подол плаща, так, чтобы всем был виден блестящий клинок, пристегнутый к поясу. Глубокий капюшон будет скрывать лицо, окутывая его образ еще большей таинственностью. Под капюшоном обязательно будет шрам. Хотя нет, Эмма может решить, что шрам слишком уродлив. Лучше пускай у него будет колючий взгляд, как у Дилана. Отцу придется признать, что он ошибался. Эмма повиснет на его шее. И никто в деревне не сможет поверить, каким большим человеком он стал…

Ранним утром Питер отправился к Крису и, как обычно, застал его в поле. Лицо фермера было покрыто каплями пота, а щиколотки — въевшимися разводами грязи. Судя по всему, он пахал с рассвета. Завидев гостя, Крис окинул взглядом его свежую рубаху и шоссы:

— Нашел работу?

— Да так, помогаю людям на площади. — Питера подмывало похвастать успехом, но Киран приказал хранить дела банды в тайне.

Перед тем как приступить к работе Питер снял новую одежду. Оставшись в одних брэ, камизе и башмаках, он направлял плуг, пока Крис молча шел рядом. С началом очередной колеи Питер повернулся к наставнику:

— Почему ты хромаешь?

— Однажды мне врубили в ногу топор. — Заметив восхищение в глазах Питера, Крис приподнял подол рубахи. Из под нижнего края брэ выглядывал старый глубокий шрам длиной с ладонь.

— Каково это — пахать землю после того, как за спиной осталось столько приключений?

— Это самое лучшее, что случалось со мной. — Крис ответил так быстро, что было трудно усомниться в искренности его слов.

— Как тебе не надоедает?

— Все, что я делаю, я делаю для нее. Для Дорин. В мире нет ничего важнее.

Питер на несколько секунд замолчал, пытаясь осмыслить слова наставника. Он представил, как работает в поле каждый день ради Эммы. Несмотря на все чувства к ней такая жизнь казалась ему слишком серой.

— Разве не хочется снова ощутить опасность?

— Этим я сыт по горло.

— Но ты же влез в драку, когда за меня заступился…

— Мне нужно было пройти, а те парни пытались помешать. Мы с Дорин не настолько богаты, чтобы раздавать монеты грабителям.

Дойдя до края, Питер развернул коня в обратную сторону и увидел Дорин, идущую к ним. В руках она держала кружку, которую протянула мужу. На ее лице виднелся румянец, а Крис, растеряв всю суровость, не скрывал того, как сильно рад ее появлению. Даже в полном молчании они непрерывно общались: мимолетной улыбкой, едва заметным прикосновением или ласковым взглядом. Отпив огромный глоток, Крис вернул кружку Дорин:

— Почти закончили.

— Тогда я сейчас же растоплю печь. — Дорин заторопилась, но Крис бережно коснулся ее ладони, стараясь не запачкать грязью.

— Ты только не беги, ладно?

— А если побегу? — Голос Дорин звучал также игриво, каким был ее взгляд.

— Я догоню тебя и сам отнесу к дому.

Дорин театрально схватилась за сердце и закатила глаза, изображая то ли смерть, то ли обморок. Крис посмотрел на нее с напускной строгостью, после чего ответил такой же ласковой игривой улыбкой. Дорин поцеловала его щеку и направилась к хижине, шагая нарочито медленно. Проводив ее взглядом, Крис повернулся к Питеру:

— Ну, чего встал?

Еще до полудня Питер покинул ферму, чтобы успеть на площадь в назначенный час. Киран строго-настрого наказал явиться, и Питер боялся прогневить его своим опазданием. Бегом он добрался до скамьи банды, возле которой собрались шестеро бойцов.

Кроме Зига и Дилана Питер не знал никого из них. Он остановился в стороне, ожидая Кирана. Бандиты не обращали на него никакого внимания. Его смущение быстро прошло, но прежде чем он успел поинтересоваться, в чем дело, появился глава банды.

— Пойдешь с нами. — Киран вынул из ножен кинжал и протянул Питеру. Взявшись за рукоятку, Питер почувствовал, как захватило дух. Впервые в жизни в его руках было оружие. Не какой-нибудь нож для разделки мяса, а настоящий кинжал с длинным увесистым лезвием.

Киран повел бандитов в сторону окраины. Проходя ту самую улицу, где его избили грабители, Питер представил, как бы они трепетали, будь у него тогда этот клинок. Уроки Криса не прошли даром, и теперь-то даже с голыми руками он бы легко управился, но мольбы о пощаде усладили бы его слух. Вдоволь полюбовавшись оружием, Питер нагнал главу банды:

— Куда мы идем?

— Туда, где нет лишних глаз. Пора поставить Тайрона на место.

Все были необычайно взволнованы, хотя напуганным выглядел разве что Зиг, от привычной уверенности которого не осталось следа. Он плелся позади остальных с побелевшим лицом, а в то же самое время обычно немногословный Дилан увлеченно рассказывал, как однажды расправился с пятью воинами в неравном бою. Его история вызвала шквал одобрения и кто-то тут же ее подхватил. Питер восторженно слушал, представляя, как однажды сможет также восхвалять свою храбрость и силу.

Наконец, они добрались до окраины, где их уже ждали семеро грозных типов во главе с лысым здоровяком. Пятеро из них были одеты в те же плащи, что и бандиты Кирана и держали в руках мечи, топоры и кинжалы. Остальные, кто в чем, были вооружены простыми дубинками.

Киран подвел своих людей к бойцам другой банды и остановился в напротив них. Каждый волосок на теле Питера зашевелился. Ладони вспотели. Удастся ли ему показать свою храбрость и мастерство или же впереди его ждет позор? Питер гнал прочь лишние мысли и грозно смотрел на врагов. Те отвечали такими же мрачными взглядами. Повисло напряжение. Воздуха начало не хватать. Шум улицы стих, а самые незаметные звуки вдруг стали отчетливыми. Питер слышал, как чья-то ладонь скользит по лезвию топора. Кто-то захрустел пальцами…

— Какого черта ты влез в мой карман, Тайрон? Улица стала тесной?

— Площадь — слишком жирный кусок для тебя одного.

— Я так не думаю.

— Когда пытаешься откусить слишком много, легко поперхнуться. Например, собственной кровью. — Воины Тайрона встретили его речь возгласами, а клинки взмыли над головами. Бойцы Кирана стали выкрикивать ругательства и угрозы в ответ. Стоило Кирану поднять руку, все стихли.

— Забирайте ремесленников. Торгашей не получите. Только через наши трупы.

Какое-то время Тайрон сверлил Кирана взглядом. Наконец, он кивнул:

— Договорились.

В одну секунду все изменилось. Будто бы натянутая струна, готовая вот-вот лопнуть, перестала вибрировать. С боковых улочек начали доноситься звуки. Дышать стало легче. Питер машинально пошел следом за остальными к площади. По пути Киран поравнялся с ним.

— Похоже, сегодня это тебе не понадобится. — Забрав из рук Питера клинок, Киран спрятал его в пустые ножны на поясе.

Вторая часть

Около 1250 года во французских «Всеобщих хрониках Метца» появилась история, написанная монахом Жаном де Мейли, или Мейи, о женщине, которую во второй половине IX века избрали папой и нарекли Иоанном VIII. В своих записях монах утверждал, что это была молодая и очень талантливая особа, которая пришла из Англии. Она переоделась в мужские монашеские одеяния, выдала себя за монаха и училась в монастырских школах, где отмечали ее талант оратора. В Риме также обратили внимание на способности пришлого молодого проповедника и предоставили ему сначала пост кардинала, а потом избрали папой. И все было бы хорошо. Но однажды во время процессии в церковь папа… родила ребенка. Это необычное событие настолько шокировало священнослужителей, что они готовы были на месте убить бедную роженицу и ее младенца.

История появления на папском троне женщины, обнародованная монахом Жаном де Мейли, вызвала споры. Одни ей сразу поверили, другие нет. Отцы Римской церкви постарались откреститься от неприятного инцидента, назвали его гнусным наветом. Некоторые кардиналы утверждали, что все это выдумки врагов христианской религии, врагов католицизма, якобы нет никаких доказательств существования такой женщины, тем более на папском престоле. Но тогда почему в Ватиканском музее хранится особое оригинальное мраморное кресло для папы? Оно похоже на стульчак – в центре сделан обширный вырез. Именно это кресло использовалось до XV века с целью выявления пола кандидата на папский престол. Строгим священнослужителям нужно было предъявить наглядные свидетельства его мужского происхождения. Папа с обнаженным задом садился на это кресло, и после прощупывания его причинного места священнослужители громко кричали: «У него есть яички!» И все присутствующие кардиналы отвечали: «Да будет благословен Господь»! И встречали новоявленного Папу ликованием. Отсюда пошло слово «овация», от латинского слова «овум» – «яйцо», и означает «ликование». Очевидно, что процедура осматривания гениталий вновь избранного папы как раз и пошла после того прискорбного случая с папессой.

Древнее предание, на которое ссылался монах Мейли, гласит, что молодая англичанка по имени Джоан, названная позднее Агнессой, она же Иоанна (по другим сведениям, это была немка), примерно в 834 году (по другим источникам, 1099 год) в двадцатилетнем возрасте познакомилась с немцем, мечтавшим стать монахом и добраться до поста папы римского. Они полюбили друг друга и решили оба стать монахами. Джоан переоделась в мужское платье и вместе с любимым прошла по Германии, Франции, пока не оказалась в Италии. Они посещали разные монастыри, изучали церковные книги, вступали в дискуссии. Но во время этого путешествия немец умер, Джоан осталась одна и решила воплотить его мечту в жизнь и сама стать папой римским.

Оказавшись в одном из римских монастырей, Джоан, будучи в мужском платье, назвалась Джованни Англико. Молодой монах хорошо знал греческий язык, свободно говорил на английском и французском, ему поручали разные переводы, к тому же он выступал с мудрыми проповедями, на которые собиралось много народу. Вскоре образованного «юношу» пригласили к папскому двору, где Джованни познакомился с папой Львом IV и занял у него место нотариуса. Джованни занимался всеми делами папы, включая финансовые, которые вел очень скрупулезно. За искреннюю приверженность святому делу, за обширные знания и умения его избрали кардиналом. Когда в 855 году папа Лев IV почувствовал приближение смерти, то предложил на свой пост кардинала Джованни Англико.

Два года Джованни-Агнесса, официально папа римский Иоанн VIII, возглавлял католический мир. Это правление считалось справедливым, гуманным и мудрым. Народ любил слушать его проповеди. Но в 857 году Агнесса влюбилась в молодого священника и призналась ему в своей тайне. Им удалось скрыть свою связь от чужих глаз. Вскоре папесса забеременела, располнела. Ей пришлось быть очень осторожной. Когда ей стало тяжело ходить, она для всех «заболела». В Риме между тем началась очередная эпидемия чумы, народ обратился к папе с призывом провести крестный ход и в центральном соборе совершить богослужение. Отказать в этой просьбе папа не мог.

Согласно дошедшим до нас сведениям, 20 ноября 857 года папа вышел из своих покоев. Идти ему было трудно, и его поддерживали два кардинала. Процессия направлялась к главному собору, где должно было состояться богослужение. Агнесса едва переставляла ноги и возле Колизея неожиданно споткнулась, чем вызвала начало родов. Она со стоном упала на мостовую, а сразу из-под ее мантии раздался писк. Кардиналы бросились к папе, подняли одежды и увидели… младенца. Для священнослужителей это был шок, подобный удару молнии. Все собравшиеся бросились смотреть, что произошло. Началось столпотворение, раздались крики. Одни требовали тотчас расправиться с обманщицей, тайно пробравшейся на папский трон, скрыв свой пол, другие просили быть милосердными к родившей женщине и ее ребенку.

Дальнейшие события в разных хрониках описываются по-разному. Некоторые утверждают, что за столь чудовищный грех папессу и ее отпрыска забили камнями до смерти. По другой версии, ее привязали к хвосту лошади и гоняли по улицам Рима, пока она не скончалась. По третьей версии, она умерла во время родов и ее похоронили в церкви Святого Климента, а мальчик вырос, его отдали в монастырь, и он до служился до епископа.

Итальянский писатель Боккаччо называл папессу Иоанной Джибертой и описал ее историю в одной из своих новелл. Некоторые исследователи историй папства утверждают, что папесса была возлюбленной папы Льва IV, а ребенок у нее от молодого священнослужителя, с которым она тайно обвенчалась.

Получить в Ватикане какие-либо сведения о женщине, занимавшей пост папы римского в период с IX по X век, нет никакой возможности. Там эту историю полностью игнорируют, называют выдумкой. Но тогда почему в узкую улочку между Колизеем и собором Святого Климента папы не заходят ни при каких условиях? С X века они упорно ее избегают. Не связано ли это с нечестивой, ее греховным поведением и убийством на этой самой улице? Кстати, возле собора Святого Климента долгое время стояла каменная статуя женщины в тяжелых одеждах, на руках она держала только что родившегося младенца. В народе ее называли «без вины убитая папесса Агнесс».

«100 великих криминальных историй», Михаил Николаевич Кубеев, 2013г.