Так, друзья, отдышимся немного после монгольского апокалипсиса, и чуть сместим фокус. Картина маслом: Русь в дыму и пепле, города лежат в руинах, князья убиты или покорно едут в Орду за ярлыками на право владеть собственными землями. Казалось, всё кончено. Но история, как известно, всегда наносит неожиданный удар (и чаще всего в пах). И пока Восток Европы зализывал раны, на Западе почуяли лёгкую добычу и решили, что настал их звёздный час.

Встречаем нового главного героя – Александр Ярославич, князь Новгородский. Парню было всего 20 с небольшим, но он уже понимал, что его княжество последний оплот не завоёванной Ордой Руси. И этот оплот со всех сторон хотели отжать.

С Востока нависала могущественная Орда, с которой сейчас было не потягаться. А с Запада полезли «добрые соседи» (шведы и немцы). Их интерес был отрезать Новгород от Балтийского моря и взять под контроль старый путь «из варяг в греки», а также прямая экспансия, крещение «схизматиков» (то есть православных) в истинную веру огнём и мечом, и, конечно, земля.

И вот в 1240 году шведский ярл Биргер высаживается с войском в устье реки Невы. Он настолько уверен в победе, что, по легенде, посылает Александру надменное сообщение: «Если можешь – сопротивляйся, но знай, что я уже здесь и пленю землю твою».

Александр не стал ждать, пока враг высадится, закрепится и подтянет подкрепления (это новгородцы уже видели на примере Прибалтики). Он начал действовать стремительно, как спецназ в трубе. С небольшой дружиной и отрядом новгородских ополченцев он совершает марш-бросок к Неве и 15 июля 1240 года обрушивается на лагерь шведов. Это была не битва, это была внезапная и яростная мясорубка. Александр лично сошёлся в бою с Биргером и «возложил печать на лицо его остриём меча», то есть чуть не выбил ему глаз. Шведы, застигнутые врасплох, были разбиты и бежали на кораблях. За эту победу Александр и получил своё легендарное прозвище – Невский.

Но едва отбились от одних, как полезли другие. Немецкие рыцари тем временем взяли-таки Псков (из-за предательства местных бояр) и оказались в 30 километрах от Новгорода. Город оказался в кольце. Новгородцы, которые сначала повздорили с Александром и выгнали его, быстро поняли, что без него ещё хуже, и позвали обратно. Вернувшись, Александр первым делом отбил у немцев Псков. А затем выдвинулся навстречу главным силам Ордена. И вот тут происходит главное.

5 апреля 1242 года. Лёд на Чудском озере ещё крепок, но уже подтаивает. Александр не стал ждать атаки рыцарей в их классическом построении – «свиньёй» (тяжёлым клином). Он выбрал идеальную позицию: «Узмень» – узкую протоку между озёрами, прикрытую берегом с валунами. Он поставил свои войска (новгородское ополчение, дружину и суздальский полк) не в чистом поле, а именно тут, заставив немцев атаковать его в невыгодных условиях.

Рыцари, как и ожидалось, ударили мощным клином в центр русских полков. Те под напором тяжёлой конницы стали отступать. Немцы уже предвкушали победу, но это была ловушка! Затянув их на лёд, Александр обрушил на их фланги удар засадных полков. Рыцари смешались, лёд под тяжестью доспехов и скученностью стал трескаться. Началась паника. Русские войска довершили разгром. Это было не просто поражение, это был именно что полный разгром. Орден потерял только убитыми до 400 рыцарей (огромные потери для того времени) и ещё больше кнехтов и обслуги.

Так почему победы Александра Невского так важны для средневековой Руси?

Во-первых, он спас сам принцип русской государственности на Северо-Западе. Новгород не был завоёван ни Востоком (монголами), ни Западом (крестоносцами). С этого момента начинается рост могущества Новгорода, которых войдёт в кульминацию век спустя, и с которым будут бороться последовательно Иван III и его внук.

Во-вторых, разгром крестоносцев определил геополитический выбор Руси. Александр понимал, что с Запада грозит не просто война, а полное уничтожение идентичности, ассимиляция и порабощение (об этом было у меня на канале). Орда же требовала просто дани, но не лезла в душу и в веру (а это важнейшая вещь для средних веков). Выбор был сделан в пользу Востока, как меньшего из двух зол.

Чуть позже Александр стал образцом правителя-воина и дипломата. Он не раз ездил в Орду, унижался перед ханами, чтобы выпросить льготы для разорённых русских земель. Он играл в долгую игру на выживание. Он не стал поднимать восстание против Орды (хотя мог), он понимал, что это самоубийство. Вместо этого он заложил основы будущих отношений, которые позволят его потомкам окрепнуть и однажды сбросить иго спустя сотню-другую лет.

В следующей серии: что творилось в остальной Руси под игом? Как Москва, захудалый городишко, начала своё восхождение к величию? И как внук Невского, Иван Калита, начал собирать земли вокруг нового центра силы? Всё это и не только – в следующих сериях!

Если статья Вам понравилась - можете поблагодарить меня рублём здесь, или подписаться на телеграм и бусти. Там я выкладываю эксклюзивный контент (в т.ч. о политике), которого нет и не будет больше ни на одной площадке.

Продолжу серию викингосских сказаний Олафом за номером Два - Первый у нас открывал бал, несколько ней назад, пора бы и его тезку вспомнить. Тем более в прошлом материале и отмечали пересечения биографий обоих героев.

Часть 1. Жизнь

*тиканье секундомера, папка с личным делом, голос Ефима Захаровича Копеляна...*

"Олаф II Харальдссон, он же Олаф Святой, он же Олаф Толстый. 995 года рождения.

Сын конунга Харальда Гренске (Гренландца) и праправнук Харальда Прекрасноволосого; Харальд Суровый (тот, который дожил до 1066 года) был его единоутробным братом."

До 14 лет не замечен, не привлекался. Затем жизнь будущего святого пошла бурно и совсем не свято. Четыре года Олаф воевал в Англии (сначала за данов, потом переметнулся к англо-саксам - O tempora, o mores!). В 1013 году принял христианство, крещён в Руане и поступил на службу к английскому королю в изгнании Этельреду. Помог вышеупомянутому монарху вернуться на Туманный Альбион, где вновь Сражался против упомянутых данов.Успешно сражался - через пару лет, то есть в 1015 году, наш герой вместе с епископом Зигфридом отплыл в Норвегию, где бонды и ярлы провозгласили его королём.

Правление, в итоге, затянулось на добрый десяток лет. И хоть и начиналось всё почти как в сказках - женитьба, эль, проповеди. Однако, закончилось, как в поговорке...

Начнем с женитьбы. В 1017-1018 Олаф неудачно посватался к дочери тезки и коллеги из Швеции (Олафа Шётконунга) - Ингигерде. Неудачно потому как дама вышла за Новгородского князя Ярослава Мудрого. Наш герой страдал очень сильно, но очень не долго - махнул рукой и женился на сестре сбежавшей невестушки - Астрид.

Оженившись, Харальдссон занялся делами государства, развернув кипучую деятельность по реформированию вверенного ему общества. Большой промах, учитывая, что его предшественники занимались походами, и не лезли в дела бондов, и это радовало народ (ну сами посудите, какая Эпоха Викингов, без, собственно, походов, "в викинг"?).

Учесть можно и тот недавний пример, в котором попытки переделать мировоззрение - мол, Бог один, а не Один, и уж тем более не Тор, и тд и тп, уже отправили в рай/ад/Вальгаллу (нужное подчеркнуть) ещё одного Олафа, который Трюггвасон (из прошлого моего повествования). Он тоже был королем Норвегии, правда лишь 5 годков. По прошествии оных, неблагодарные поданные отправили венценосца на тот свет, разбираться как же в точности выглядит потусторонний мир. Олаф Второй не мог эту историю не знать, но упорствовал...

По-первости народ терпел. Какое-то время...

Когда же конунг в костёр борьбы с язычеством добавил сокращение "свобод" с целью усиления королевской власти, и изменения в системе сбора податей (ну, как же без налоговой реформы и цифровизации), подданные взялись за топоры. Большая часть старой знати и бонды встали на сторону претендовавшего на власть в Норвегии короля Англии и Дании Кнута Великого. Запахло Джордано Бруно.

Как власть решает проблемы внутреннего недовольства? Правильно - находя внешнего врага. Работает, проверено десятки раз. Есть только одно "но": внешнего врага обязательно нужно нагнуть, иначе, внутренние проблемы резко усугубляются (см. начала ХХ века в Российской Империи).

Итак. Олаф собрал товарищей и пошел воевать (1027 год). Далеко идти было лень, поэтому воевать он пошел к соседям, в Данию. Там и огрёб, да так, что вынужден был бросить корону, реформы да и саму Норвегию - первым же рейсом сын Харальда, транзитом через Швецию, отправился в... Новгород! Мёдом там для норвежцев намазано, не иначе! Видимо понятия "залечь на дно" и "свалить в Новгород" для королей Норвегии тогда были тождественны.

Очутившись в спасительных далях, беглый правитель повел себя очень уважительно по отношению к принявшему его князю Ярославу. Гонял на охоту, жрал в три горла (прозвище "Толстый" просто так не дают), да и вообще, чувствовал себя как дома. Настолько, что, если верить саге, княжна Ингигерда (да-да, та самая сбежавшая невеста) "имела с ним тайную любовную связь". При этом и Ярослав, муж барышни, и Астрид, жена полюбовника, всё ещё здравствовали. Кстати, в 1030 году родился будущий князь киевский Всеволод, первый из великих князей "всея Руси". С - совпадение!

Но мы отвлеклись. Пока святоша вкушал нелёгкой доли в Новгороде, норвежский престол занял Кнуд I Великий - истинный Король Севера, не чета Старкам из "Игры престолов". Новый король нашел климат в районе фьордов непригодным к проживанию, посему поставил "наместником" некоего ярла Хакона Эйрикссона, а сам вернулся в Англию (где он тоже был королем, ну так получилось).

Отдохнув пару лет, Олаф Харальдссон, решил, что пора возвращать корону (а может Ярослав что-то прознал да заподозрил), засобирался, в общем, норвежец в Норвегию. Там, как раз, по слухам, скоропостижно утонул этот самый наместник. Как не воспользоваться удачным моментом?

Часть 2. Смерть.

1030 год. Олаф повел себя мудро - один решил домой не соваться, поэтому сначала заехал в Швецию, кликнул товарищей. В число оных вошли брат возвращенца - Харальд, настолько буйный для своих 15 лет, что заслужил среди друзей прозвище "Суровый". Кроме братца, слова Олафа нашли отклик в сердце ещё одного родича Дага Хрингссона и дюжине сотен его людей. Долго ли коротко, но к моменту встречи с войском бондов-язычников Харальдссон привел около четырех тысяч человек.

Группа встречающих была "несметной", если верить сагам, так что сочтем превосходство бондов двоекратным (максимум), и будет об этом. Руководили силами "самообороны Норвегии" замечательные мужи с примечательными именами: Харек из Тьотты, Кальв Арнассон (ранее служивший Олафу Святому, да передумавший) и Торир Собака.

Сама встреча произошла при Стикластадире, километрах в семидесяти от Тронхейма, а вот с датами есть нюанс. Сага повествует, что состоялась она в конце июля, и она же (сага) сообщает, что было солнечное затмение. Астрономы насчитали таковое только 31 августа... В целом, для нас сейчас это не так важно - почти 1000 лет провшло.

В отличие от современности, тогда лидеры сами вели вперед свои полки. Пожалуй, это было намного честнее. Как там у классика:

Представь, что цари бились бы сами, вот было бы зрелище.

Итак, по письменным источникам, Олаф выхватил меч и крикнул: "Вперед, вперед, люди Христа, люди креста, люди конунга!". Люди послушались. Началась рубка. О тактике источник умалчивает, да и мало в те годы было тактических изысков, зато бойня вышла знатная, определённо. Позднее, Снорри Стурлусон, автор "Саги об Олафе Святом", перечисляет поименно далеко не одного павшего знатного воя, а уж простых бондов полегло не счесть.

Битва битвой. Но где же наш воин Христа? А! Вот он бьётся в первых рядах. Олаф рубился с Ториром Собакой и ранил его. Возрадовался христианин, но, судьба-злодейка, выкинула фортель. Вскорости Олаф получил сразу три удара: Торстейн по прозвищу Корабельный Мастер ударил его секирой по ноге, оправившийся от раны Торир Собака (не отсюда ли "заживет как на Собаке?") ранил Олафа копьем в живот пониже кольчуги (этот момент был запечатлен Петером Николаем Арбо на полотне, посвященной битве при Стикластадире - картина ниже, но историчность матчасти там хромает сильно), последний смертельный удар Олафу нанес предводитель бондов Кальв Арнассон, ударив противника мечом в шею (контрольный в голову!).

После смерти полководца, началась форменная резня его сторонников. Был ранен и сводный брат Олафа - Харальд Суровый. Он (Харальд) затем скрылся в Швеции, откуда и бежал ... в Новгород! (точно мёдом там намазано).

Дольше всех сопротивлялся Даг Хрингссон, с дружиной. Он даже смог обратить часть противников в бегство. Дело креста ещё могло выгореть! Не срослось - бонды перегруппировались и побили пришлого наглеца.

Дальше будет сказочка... Если верить сагам, Торир Собака после боя уважительно отнесся к телу Олафа: положил труп на землю, накрыл его, а также решил вытереть кровь с лица... как вдруг, по легенде, произошло чудо! Огромная рана на теле убитого будто бы зажила сама собой. Это поразило Торира, и позже он стал первым, кто признал убиенного святым. Переобулся Собака!

Как бы то ни было, прославление Олафа как нимбоносца состоялось в Норвегии 3 августа 1031 году — в этот день епископ Гримкель, с согласия конунга Свейна и "по решению всего народа (ой ли...) объявил, что Олаф конунг — "святой" и перенёс его останки в церковь Св. Клемента, основанную Олафом Первым в Тронхейме. Окончательно в список довольствующихся манной небесной, северянин вошел в 1164 году, когда папа Александр III официально причислил его к лику святых.

Ныне Святой Олаф считается покровителем Норвегии, а так же является последним по времени западным святым (до Великой схизмы 1054 года), почитаемым и на Западе и на Востоке (Святой благоверный Олаф II Харальдссон, король Норвегии креститель и просветитель норвежцев).

В России имени святого Олафа были освящены храмы в Новгороде и Старой Ладоге. На Ильмене он жил и (#ноэтонеточно) любил, а на Волхове проездом гостил у посадника Рёгнвальда Ульвсона, родственника Ингигерды, так как между Олафом и Ингигердой была "самая большая дружба" ;)

За сим предлагаю заканчивать чтение и переходить к делам рабочим - вторник сам себя не проживет! Хорошего вам дня!

Больше тут: https://t.me/pomin_history

Наш сегодняшний герой погиб в сентябре 1000 года. И вот тут первая интересность - погиб то Олаф, как и подобает викингу - в сражении, да имеется в этом деле нюанс - не от меча сгинул сын Трюггви. Хотя переживать за опоздание поминятки на Вальхалла-экспресс не стоит - с язычеством усопший завязал за несколько лет до смерти... Короче, расскажем по порядку, а то долго плутать будем.

Было у Трюггви Олафсона три сына..., но это если в сказке, а вот в реалиях не задалось: у обозначенного норвежского конунга действительно имелось трое детишек. Только сын был один.

Дочери откликались на имя Астрид и Ингеборга. Первая нам не очень интересна, а вот вторая станет женой некоего Рёнвальда Ульфсона. Этот муж был посадником в Ладоге при Ярославе Мудром и приходился двоюродным дядей Ингегерде - жене упомянутого князя. Зачем мы это написали? Потом поясню. Помечу как (1). Далее просто буду оставлять номера, а разъяснения их найдете в самом конце - в PS.

Остается сынок. Это как раз герой сегодняшнего повествования - Олаф.

Мальцу не повезло со спокойным детством - отец его был подленько убит кузеном Гудрёдом во время мирных разговоров в год рождения сына. Мама, будущего короля Норвегии, ещё одна Астрид, оказалась женщиной разумной, способной оценить плачевные перспективы встречи с убийцами мужа. Вспомнив, что она дочь не последнего человека в соседней Швеции, дама упаковала вещи, прихватила сына, и испарилась в сторону границы, мол, "папа, выручай". Годика через три-четыре, Астрид почуяла, что убралась не так далеко от Норвегии, как хотелось бы. Навигатор, выдал ей новый маршрут: чемодан+сын и... в Новгород (2) - это и далеко, и там братец Сигурд служит у конунга Вальдемара (будущего "Красно солнышко").

Злоключения вдовы на этом не закончились. По пути в Гардарику на судно напали пираты, и отправили в полурабство маму с сыном на 6 лет. Что примечательно записных "викингов" ограбили... эсты. Прибалтика - дело тонкое!

Прежде чем продолжить, вспомним важную часть товарно-денежных отношений того времени. Чем тогда занимались князья? Правильно - воевали. А как воевать, если производственной деятельностью дружина не занималась? Правильно - нужно силой отжать плоды чужого труда, ну или просто налогом подать назвать и узаконено ограбить. Владимир от других князей ничем не отличался и в начале 70-х годов Х века отправил Сигурда к эстам, погостить и дань собрать. Сигурд привез в Новгород себя, дань, и Олафа - чудом найденного и узнанного. Сценаристы "Санта-Барбары" грустно курят.

С десяток лет сын Трюггви жил при Владимире. Рос, службу служил, и вообще выделялся. В дружину был зачислен с четырнадцати лет. Славился по военной части - сильным воином вырос. Саги сказывают, что Олаф мог рубиться двумя мечами одновременно, метать два копья за раз, и вообще с места прыгал выше своего роста - олимпионик, не иначе! Настолько выделялся молодой норвежец при княжеском дворе, что отправил его Владимир на все четыре стороны, от греха подальше.

"Ну и хрен с вами!" - подумал поминятка и ушел за море. Да не за одно! Основательно поплавал: воевал в Швеции, Ирландии, женился в Польше, схоронил жену, втоптал в грязь войско Эссекса в Англии, воевал в Шотландии, Уэльсе. Славно жил - зарезанный папа наверняка мог гордиться наследником.

И же надо такому случиться: повстречал наш славный викинг оракула на своем жизненном пути. Ведун узрел в кофейной гуще для сына Трюггви великие свершения, корону, можно сказать, да вот есть незадача - веру требовалось сменить, да многих в новую веру обратить. Заодно оракул накаркал посетителю, из которой будущий конунг чуть ли не чудом убережется, типа - как сбудется, знай - правду я вещал. И ведь всё точно получилось - попал Олаф в предсказанную передрягу, и таки принял христианство. В довесок - ещё раз женился - на ирландке, дочери правителя Дублина.

Отметим, что наш герой совсем не чурался гадания, даже славен был им. Не мог он не понимать силу воздействия слов, приписанных велению свыше. Учитывая, что история с прорицанием весьма удачно и вовремя легла в вектор действий викинга, стремившегося стать конунгом, признаем: если бы оракул ничего интересного сыну Трюггви не сказал, что самому сыну Трюггви стоило выдумать всё, что ему было нужно, лишь бы приободрить сторонников.

(картинка выше - как один из хрестоматийных примеров приспособленчества морских путешественников - как вы подобное изделие подвесите, тем оно и будет - за морду, и у вас молот Тора, наоборот - крестик. Приведено для наглядности "схемы" происходящего, лезть в глубины конкретно по данной находке, не будем)

Ну, а касаемо принятия христианства - тут всё просто. У большинства скандинавов не было сложностей со "сменой" веры, в том плане, что они, по факту, подходили к новому Богу как к еще одному в пантеоне "родных" и привычных им асов и ванов. Викинги признавали право сильного. Очень практичный подход - жертвы нужно приносить тому, кто решает вопросы в данной местности. Если в условной Франции христианский Творец сильнее далёких Одина и Тора, то именно его следует просить о помощи. По крайней мере, пока за бортом любимые фьорды не замаячат.

Итак. Через некоторое время, монотеист Олаф внезапно вспомнил, что он не только сын Трюггви, но и правнук Харальда Прекрасноволосого - собирателя норвежских земель. Пророчество опять же имеется! Недолго поразмыслив, норвежец решил вернуться на историческую родину, заодно заявив права на правление этой самой Родиной. Масштабно мыслил наш герой! Время для миграции было выбрано подходящее - аккурат в тот самый момент норвежские бонды подняли восстание против действующего руководителя, Хакона. Олаф подсуетился, победил в паре битв, отрубил пару очень важных голов, убедительно рассказал предвыборную программу на всеобщем тинге, и вот перед нами король Норвегии Олаф I Трюггвасон! Шёл 995 год. Skol!!

К сожалению, с секирой да копьем поминятка управлялся лучше, нежели со скипетром и державой. Малоопытный политик сразу же допустил две крупные ошибки.

Во-первых он начал крестить народ (3). Народ, то бишь свободные бонды, вчерашние помощники и выборщики Олафа, негативно отреагировали на попытки влезть в порядки отцов. Тем более, когда свободным людям стали рассказывать, что теперь они "рабы Божьи". Вольный народ нахмурился, и потянулся за избирательными бюллетенями - то есть топорами. К слову, многие приняли нового Бога спокойно - именно с посыла Олафа крестили Гренландию и Исландию.

И тут король совершил вторую ошибку - решил жениться. В очередной раз. Невесте (имя ей - Сигрид) было поставлено условие - она примет христианство. Сигрид, как женщина свободная, отправила Олафа по матушке. Трюггвасон обозлился и съездил невестушке по личику. Та боксом не занималась, но намекнула, что лепешку расшибётся, однако грубияна на тот свет отправит. Не откладывая обещаний на потом, дама вскорости стала женой короля Дании - Свена Вилобородого. Олаф же плюнул и женился на сестре Свена, Тюре. Та как раз в одностороннем порядке развелась с польским муженьком. Кстати, первая жена Олафа была... дочерью данного персонажа. Сценаристы сериала "Санта-Барбары" устали курить.

И вот срослось! Просто не было вариантов у Свена, кроме как пойти в Норвегию: бонды Олафом не довольны - датчанина зовут, жена пилит - сходи, мол, по морде этому супостату надавай, за меня. Как тут не пойти?

При всех своих недостатках, как политика, воином Олаф был выдающимся. Трусость не значилась в числе его недостатков от слова СОВСЕМ! Собрав друзей да провожатых норвежец взошел на палубу и занялся привычным морским делом. Для начала наведался к бывшему мужу новой жены. За её приданным. Имущество успешно перешло из рук в руки, а вот обратный путь в Норвегию у жениха не задался...

Сказывают, что обманули Олафа, убедили в безопасности моря Балтийского. Конунг поверил, что странно. Как бы то ни было, в обратный путь, норвежец шел малой флотилией - его "Великий Змей" и ещё десяток судов.

10 сентября 1000 года (хотя есть версии и 9 и 11 числа - не велика разница) в проливе Эресунн (Øresund) эскадру ожидали (о месте битвы есть споры, но мы их обсуждать не будем). Примем за веру координаты из саги:

"Позади острова, называемого Свёльдер, что лежит недалеко от Славии"

11 судов короля Норвегии встретили примерно 80 кораблей. Тут сын Трюггви поступил как... ээээ, как герой! Вместо потакания нытью дружины, мол мало нас, поплыли в сторонку, огородами прокрадёмся, вождь приказал связать суда и дать бой (тут должна звучать очень героическая музыка):

"Я никогда не бежал из битвы. Пусть бог распорядится моей жизнью, но я никогда не обращусь в бегство".

Битва не изобиловала разнообразием тактик и хитросплетением стрелочек на карте. Флоты сомкнулись, и на палубах началась жесточайшая рубка тел на запчасти. Что характерно, сначала норвежцы даже одерживали верх, но численное превосходство таки сказалось - полностью окружив суда Олафа, датчане, шведы, а затем и его соплеменники из оппозиционной партии, сжимали кольцо, вырезая защитников монарха.

Сам Олаф I Трюггвасон погиб одним из последних. Окруженный на носу "Великого Змея" он прыгнул за борт и оставил некоторую недосказанность в вопросе своей смерти - тело так и не нашли, что породило слухи, легенды и тд. Мы их обсуждать не будем - пора сворачиваться!

Вспомним добрым словом Олафа, сына Трюггви, а вместе с ним и всех погибших в битве при Свёлдере. Вспомним так же вису скальда Халльфреда:

Живого ли славлю
Я вождя, иль умер
Сей потатчик крачки
Пляски палиц аса?
Разно бают вязы
Сеч, двояки речи.
Твердо лишь, что в буре
Стрел всесильный ранен.

PS Обещанная расшифровка смысла цифр в тексте.

Судьба Олафа I Трюггвассона тесно переплетается с судьбой его тезки Олафа II Толстого (Святого), правившего Норвегией на три десятка лет позднее. Посудите сами:

(1) - Ингеборг, сестра Олафа I Трюггвасона вышла замуж за Рёнвальда - дядю Ингигерд. Последняя была женой князя Новгородского Ярослава Мудрого, но, при этом, к ней ранее сватался Олаф II Толстый. А когда дела в Норвегии у Второго Олафа пошли туго - вот Вам (2), он уплыл.. в Новгород, и, как говорит сага, ОЧЕНЬ дружен был с Ингигерд. Ну и (3) Олаф II таки тоже был королём Норвегии, и таки тоже крестил народ... несколько более успешно, чем предок, но закончил аналогично - восстание и битва при Стикластадире, где тезка нашего героя получил копьем в живот и отправился на тот свет выяснять, Один его дожидается или же апостол Пётр. Сценаристы сериала умерли от рака лёгких. Конец.

Больше тут: "Пьём помин!"

Так, друзья, пока материальчик не остыл. В прошлый раз мы оставили Русь на пике могущества Владимиро-Суздальского княжества под каблуком Всеволода Большое Гнездо. Казалось, что вот он – новый центр силы, который сможет если не объединить, то хотя бы возглавить все эти разрозненные княжества Руси. Но, как водится, стоило могущественному князю умереть, как его наследники тут же схватились за ножи. Старший сын Константин Ростовский против второго сына Юрия Владимирского. Усобица Мономашичей 2.0, теперь уже внутри самого мощного княжества.

Пока сыновья Всеволода делили владимирский престол (в итоге всё же восторжествовала справедливость – старший Константин всё-таки ненадолго сел во Владимире, помирившись с братом), на других концах Руси происходили не менее важные события. Мир стремительно менялся, а князья были слишком заняты своими склоками, чтобы это заметить.

На Юго-Западе вовсло цвела Галицко-Волынская земля. Там правил потомок другого сына Мономаха – знаменитый Роман Мстиславич, который собрал под своей рукой Галич и Волынь. Жесткий, крутой и безбашенный правитель. Он успешно воевал с поляками, венграми и литовцами, а про своих родичей отзывался так: «Не передавив пчёл, мёду не есть», намекая, что пока всех других князей не передавишь, покоя не будет. Его сыну, Даниилу Романовичу, будет суждено стать одним из главных героев грядущей трагедии, но это потом. А пока что зафиксируем, что Галич почти стал настоящим восточноевропейским королевством, с мощной аристократией (боярами), своими местечковыми амбициями и тесными связями с Европой (про это есть у меня в тг-канале).

На Северо-Западе вовсю бузил Великий Новгород. Республика, которая уже давно сама решала, кого позвать княжить, а кого послать подальше. Но тут главным врагом оказались не соседние русские княжества, а крестоносцы, всякие меченосцы и шведские потомки викингов, которые всё настойчивее лезли в Восточную Прибалтику. Новгороду нужен был не князь-правитель, а князь-воевода, который бы защищал границы, но не лез в их внутренние дела.

А что же Киев? А Киев тихо доживал свои последние дни в статусе почётного, но уже не особо нужного трофея. Его по-прежнему захватывали, но теперь это было что-то вроде получения титула «чемпиона мира по версии...» Т.е. вроде бы престижно, но реальной власти над другими княжествами это уже не давало. И вот в этот момент, когда Русь представляла из себя несколько сильных, но разрозненных центров, слишком занятых собой, с Востока пришла Беда.

В 1223 году на реке Калке произошло событие, которое должно было заставить причитать всю Русь. Появился неизвестный доселе враг – монголы. Не какие-то там половцы, с которыми можно было договориться, побиться, породниться. Это была совершенно иная, тотальная угроза. Жестокая, дисциплинированная, а главное непонятная.

Половцы, которых монголы гнали перед собой, как стадо овец, прибежали к русским князьям с криком: «Наших побили, а завтра и вас побьют!». Из четырёх упоминаемых в связи с событиями половецких ханов один (Юрий Кончакович, названный наисильнейшим) был разбит монголами до обращения половцев за помощью к русским князьям, второй (Данила Кобякович) убит в ходе бегства к Днепру, третий (Котян Сутоевич) инициировал обращение за помощью, а четвёртый (Бастый, связанный, возможно, с черноклобуцкой знатью) от страха крестился.

Южные князья (Мстислав Удалой из Галича, Мстислав Киевский, Даниил Романович Волынский и другие), несмотря на распри, собрали объединённое войско (до этого, кстати, убив монгольских послов, что им ещё аукнется). Впервые за долгое время! Да ещё и половцев позвали. Однако это было не единое войско с общим командованием (как потом на поле Куликовом), а скорее выезд на пикник с прислугой. Не было даже общего плана, каждый князь дрался за себя и за Сашку.

Увидев передовые отряды монгольского войска, половцы и волынский отряд вступили в бой. Вначале сражение развивалось удачно для русских. Даниил Романович, первым вступивший в битву, рубился с беспримерной храбростью, не обращая внимания на полученную рану. Монгольский авангард начал отступление, русские бросились в погоню, потеряли строй и столкнулись с главными силами монголов. Когда Субэдэй увидел, что двигавшиеся за половцами силы русских князей значительно отстали, он отдал приказ основной части своего войска перейти в наступление.

Не выдержав напора более стойкого противника, половцы дрогнули и побежали к переправе, смяв и расстроив полки Мстислава Черниговского, уже готовые к выступлению. Затем монголы атаковали галичан и те отряды половцев, что ещё оставались на их флангах. Помочь им попытались сначала Мстислав Луцкий, а потом и Олег Курский, но и их дружины были смяты и разбиты монголами. Разгром русских и половецких отрядов из своего лагеря видел Мстислав Романович, киевский князь, однако он не предпринял попытки помочь им. Часть оставшегося русского войска предприняла попытку контратаковать, но попала в классическую ловушку кочевников – притворное отступление, после которого их окружили и почти полностью вырезали.

Это был страшный разгром. Князья, сдавшиеся под честное слово, были зверски убиты (как говорят, как раз из-за послов) – их положили под доски и устроили пир на их телах. Жестокость в средние века была инструментом психологической войны.

И что же Русь после этого? А ничего. Удар был страшный, но... локальный. Монголы не пошли дальше. Они ушли назад в степи. И русские князья, вздохнув с облегчением, подумали: «Ну, пронесло же! Наверное, это что-то одноразовое». И снова погрузились в свои усобицы. Никаких выводов. Никаких укреплений границ. Никаких попыток создать единое командование. Они не поняли, что это был не налёт, а разведка боем. И разведка показала, что богатые, раздробленные города на западе – лёгкая добыча.

Прошло 14 лет. Целых 14 лет, за которые можно было бы многое сделать. Но Русь их проспала. А у монголов за это время умер Чингисхан, и власть перешла к его внуку – Батыю. И у него щёлкнула в голове простая мысль – завоевать всё до последнего моря. Изи.

В следующей серии: как Батый обрушился на Русь, почему города горели один за другим, как героически сопротивлялась Рязань, как пал злой город Козельск и почему даже могучий Владимир не смог устоять. Это будет самый страшный и героический эпизод нашей истории. Готовьтесь.

Если статья Вам понравилась - можете поблагодарить меня рублём здесь, или подписаться на телеграм и бусти. Там я выкладываю эксклюзивный контент (в т.ч. о политике), которого нет и не будет больше ни на одной площадке.

Этот город стал первой точкой на маршруте Москва-Карелия, , географию которого я описывала в этом посте.

Город, где можно случайно заблудиться во дворах и попасть на раскопки древности. Как будто это обычный понедельник, увлечённые люди обсуждают Византийскую кладку и ещё какой-то раствор.

Город, где можно посмотреть интервью деятелей культуры на удобных пуфах на площади. Уровень культуры в крови резко подскочил.

Город, где натыкаешься на деревянный частокол, который трясется от мужицких напевов. Заглянув в приоткрытые ворота проездной башни, внутри обнаруживаешь рок-концерт. А у фонтана проходит уличный фолк-рок мюзикл Садко (лучшее театрализованное представление России по мнению Национальной премии «Russian Event Awards»), на который я не попала. Потом прочитала про него и точно решила однажды попасть.

Город, который гордится своим прошлым губернатором Андреем Никитиным, которого "забрали в Москву на расстрельную должность" заместителя министра транспорта России.

Этот город стал первой точкой на маршруте Москва-Карелия.

🧠 Здесь надо узнать: что такое Ганзейский союз, почему новгородцы не любили Ивана Грозного, как выглядил город до ВОВ, почему далеко не в каждой церкви молились.

⛪️ Здесь надо посмотреть: самую древнюю церковь Руси. Да, такая находится именно в здесь - Софийский собор, 1050 год. На фото она с серыми куполами и центральным золотым.