Глава 37
Как-то вечером я сидел в "Скейте", а музыка играла чересчур громко. В "Скейте" всегда комфортно, за исключением редких дней, когда они с децибелами перебарщивают. А сегодня еще и треклист бьет по нервам. Роман идет тяжело. Днем я покувыркался с одной девчонкой. Худоватая на мой вкус. Дело решило потрясающее лицо. Бывают такие лица, что на фигуру уже не смотришь. Я хотел его целовать. Хотел, чтобы оно попробовало мой член. Энергии у меня прибавилось. Мои сексуальные желания теперь плавали на поверхности. Человек тратит уйму сил, чтобы врать себе. Если не врать, придется признать бессилие. Удача повернулась ко мне лицом: я не только хотел, но еще и мог. После секса я плотно обедал. Потом писал. Если бы не писал, не знаю, чем бы еще занимался. Творческая работа, как верный пес, не подпускала ко мне экзистенциальный кризис.
Проблема была лишь в том, что на финансовый кризис моя писанина не влияла никак. А сегодня и с ней проблемы: музыка мне мешала, но я уже две недели сидел там, ничего не заказывая, бесплатно. Никто ничего мне не говорил. Я не мог на них залупаться.
Я спрятал тетрадь в рюкзак. Если не прет, то не прет. В кафе были женщины. Неплохие. Я замечал их взгляды. Интересного мало. Сбылась великая мужская мечта. Но я не могу ебаться двадцать четыре на семь. А конкретно сейчас еще и сочинять не могу. Надо как-то себя развлечь.
Я прошелся до книжного. Ого, какая громадина! Три этажа, под завязку набитых книгами. Что-то, да приглянется. Мое внимание привлек один стеллаж на втором этаже. Стеллаж был полупустой, отчего часть книг лежала плашмя. Книги уценены, сто пятьдесят девять рублей за штуку. Я заценил товар. Почти все читал. Остальное неинтересно. Две книги Буковски: "Первая красотка в городе" и "Женщины". Обе читал по два раза, обе у меня есть. Я нашел полку с той же серией книг по нормальной цене. Так, что тут у нас...
У меня вырвался восторженный вопль. "Записки старого козла" Буковски. Этой книги у меня не было. Призраку будет приятно, что я купил ее.
Я замер. А деньги? Карта лежала дома. Себя я знал: стану всюду ее носить, скоро пойду батрачить. Вот почему я таскал наличку. Книга стоит триста девять рублей. У меня в кармане джинсов лежали две сотни и полтинник. Вселяла надежду мелочь, копившаяся в карманах куртки. Я насчитал девяносто пять рублей, как раз мог взять книгу и еще на проезд хватало. На душе потеплело. Я спустился к кассе и расплатился.
В "Скейте" я жадно сорвал с книги целлофан. Так, ага... Вот оно что. Я читал длинный рассказ о том, как Буковски работал в одной подпольной газетенке. Рассказ так и назывался: "Жизнь и смерть одной подпольной газетенки". Мне особо запомнилась фраза: "Маленьким людям всегда вдувают в очко". Примерно так я себя и чувствовал, когда работал менеджером. Маленьким человеком, которому вдувают в очко. Который, когда утром звенит будильник, думает: " На хуй эту работу".
Так вот, "Записки старого козла" оказались подборкой текстов, которые Буковски писал для той газетенки. Я читал. На третьей странице мой смех заглушил музыку. На меня все уставились. Буковски писал про будильник и про работу ровно то же, что говорил я сам. Ну а кто так не говорит? Неудивительно, что его читали.
- Бук, смотри, что у меня! - крикнул я, перешагнув порог.
Буковски вышел. На книгу посмотрел равнодушно. Старый козел!
- Малыш, мне кажется, что у нас проблема.
Голос его звучал озабоченно. У меня пересохло во рту. Что может испугать призрака? Сатана? Я последовал за ним в ванную.
Ничего. То есть вообще ничего. Такая же, как и утром. Ванная, стиральная машина, раковина и крохотный пятачок между ними. Как раз для одного тела. Для одного живого тела и призрака.
- Ну и что? - спросил я.
- Я отражаюсь в зеркале.
- Для тебя это проблема?
- Раньше я не отражался в зеркале. Помню, ты спал, а я появился в комнате. Я не мог нажать выключатель, но дверь в ванную была открыта, туда попадало достаточно света. Я хотел посмотреть, что из себя представляю. И тогда, и потом хотел. Приходил к зеркалу много раз, но ничего не видел.
- Я думал, ты только в кресле сидишь и пьешь.
- Иногда даже я делаю что-то еще. Теперь вот я отражаюсь в зеркале.
Я вышел из ванной, пройдя сквозь призрака культового писателя.
- И что это значит? В чем проблема?
- Не знаю. Что-то происходит. Хотел, чтобы ты был в курсе. Тебя это тоже касается.
- Ну, ладно... - протянул я. - Лень мне об этом думать. Один хрен до правды не докопаемся. Смотри лучше, что я принес. Твоя книжка.
Буковски внимательно посмотрел.
- Обложка дерьмо.
- Я отдал деньги за содержание.
- Примерно половину ты уже прочитал в других книгах.
- ЧТО?! Я за нее триста рублей отдал!
- Прости, малыш.
- Ладно уж. Я все равно планировал собрать всю твою прозу. Продавцы решили бы, что я псих, знай они, что написано в твоих книгах.
- Я просто выплеснул свою жизнь на бумагу. Пусть попробуют прожить лучше.
- Безумцы несчастные. Пойдем выпьем.
У нас оставалось немного водки. Я выпил с Буковски стопочку. Он рассказал, как еще в молодости чуть не умер от пьянства. Он лежал в больничной палате уже неделю, и врач сказал, что еще одна рюмка его убьет. После этого случая Буковски бухал до старости.
- У нас в палате лежал один парень, - вспоминал Буковски. - Лечащий врач сказал ему, что еще одна сигарета его убьет. Мы дали ему сигарету. Он сам просил. Врач взбесился. Предупредил, что парень на грани, следующая покурка точно его убьет. Вечером этот парень стал клянчить у нас сигарету. Мы не хотели давать, но парень не унимался, а нам уже спать хотелось. В конце концов, мы дали ему закурить. Спустя два дня меня выписали. Я завалился в ближайший бар, а этот парень, когда я видел его в последний раз, лежал и курил.
- Я помню эту историю. Но все равно интересно.
- Спасибо, малыш.
Очень приятный вечер. И почему только люди боятся призраков? По идее, это призраки должны нас бояться: ужасаться тому дерьму, в котором каждый из нас копается.



