Возвращались мы как‑то с вызова на подстанцию. В бригаде только я и водитель дядя Коля. Не доехали полпути — остановили прохожие на автобусной остановке.
— Что случилось?
— Мужчине плохо!! Мужчине плохо!! — разноголосьем отзываются люди.
Смотрю — на скамейке, под крышей остановки, мужчина лет шестидесяти с виду, вполне приличного вида, сидит внаклонку. За поясницу держится, охает.
— Стоял, стоял себе. Автобус, видимо, ждал, — начала пояснять одна из очевидОк. — И раз — упал без сознания. Мужчины его подняли, усадили на лавку...
— Да не терял я сознание... — кряхтя, простонал пострадавший. — Ключи уронил на асфальт. Наклонился подобрать. И пока нагибался — в спину «стрельнуло», аж упал от неожиданности. Ох... такая боль, такая боль...
«...Аргентина–Ямайка — 5:0...» — промелькнули у меня в голове строчки известной песни. А вслух спросил:
— До машины сможете дойти?
Но он не смог даже привстать, несмотря на попытки помочь, взяв его под руки с обеих сторон. Я дал сигнал водителю — выкатывать из машины носилки-каталку. Подогнали их поближе к пациенту, вплотную. Опустили вниз, чтобы ему было удобнее перекладываться со скамейки. И потихоньку, потихоньку возложили его на оранжевое «ложе».
Следующим шагом должно было — поднять каталку на «прямые ножки», дотолкать до машины и «внедрить» её вместе с пациентом внутрь. Но на первом же этапе случился сбой. У водителя у самого (тоже 60 с чем-то летнего юноши) «переклинило» спину, когда он сделал рывок наверх, пытаясь героически поднять носилки. Вес был не взят. Дядя Коля, громко скрипнув зубами, еле сдерживая сдавленный крик, едва не рухнул на колени. Носилки он не уронил, поскольку почти и не приподнял их. На какое‑то время возникла немая сцена.
— Во‑во! И у меня так же было. Давай, чё — ложись рядом теперь... — «разрядил обстановку» лежащий больной, но тут же осёкся, так как опять резко кольнула боль.
— Всё нормально? Иди в машину, если можешь, — попросил я его.
Водитель, на «полусогнутых», побрёл к кабине.
Больного же, с помощью нескольких мужчин, доставили до машины, закатили в салон.
Там я его осмотрел более подробно. Да, проблема действительно была в поясничном отделе. Видимо, смещение позвонков в результате резкого наклона и защемление нерва. А может ещё что-то. Подобного, с его слов, никогда не было. Побаливать — периодически, как и у всех — побаливало.
— Укол сделаем? — спросил я его.
— Да не надо.
— Точно? Смотрите — по дороге боль усилиться может.
— Да не люблю я ваших уколов...
— Ну, что там? — окликнул меня страдальческим голосом из кабины дядя Коля. — Едем?
— Да, можно ехать. А ты сам‑то как? Может, тебе «обезболку» какую поставить?
— Выживу, — мрачно пошутил он.
Потихоньку тронулись в путь. Дорога наша проходила не по воздуху, как всегда хотелось бы, а по самому обычному нашему асфальту, со всеми его прелестями в виде «чёрных дыр», кочек и прочих неровностей. Поэтому сдавленных криков — как со стороны пациента, так и со стороны водителя — избежать не удалось.
«Битый битого везёт» — просквозила у меня в голове очередная умная мысль.
Подъехали к приёмному отделению. Я попросил пациента подождать, пока я схожу за местной больничной каталкой, чтобы больной смог лечь сразу на неё и заехать в смотровую палату. Выйдя с каталкой вновь на улицу, толкая её перед собой, я увидел, что пациент, который только что кряхтел и стонал от боли, пока мы ехали сюда... преспокойно вышагивает в мою сторону походкой бравого кавалериста на своих двоих, полностью выпрямившись во весь рост и улыбаясь.
— Вы... — куда? — опешил я.
— За вами, — пожав плечами, ответствовал тот. — Сам могу ж идти. Не надо меня на носилках.
Зашли в помещение втроём: я, больной и пустая, жалобно скрипящая из‑за своей невостребованности каталка. От дежурного врача приёмного отделения пришлось выслушать несколько нелестных фраз на темы «почему везёте пациентов с “болями в спине” к нам?» и «где там “боль в спине”, собственно говоря?».
— Вызов уличный. Все уличные вызова везутся в больницу по району, — попытался оправдаться я. — И у него правда — боль сильная была. Скажите — была же?
Пациент поспешно закивал головой:
— Была, была. Ох, такая боль, такая боль... А потом, по дороге, видимо, потрясло хорошенько, и на место всё встало. Как будто и не было ничего...
Пациента в итоге отпустили "нах хаус".
Молодая доктор, вздохнув, подписала мне карту пациента и пошла в своё отделение промывать вместе со своими медсёстрами кости нашей бригаде и всея скорой помощи в принципе.
Я тоже вышел из больницы на улицу. Сел в машину. С дядей Колей тот же номер, что и с пациентом, не прошёл. Легче не становилось, а только наоборот.
— Звони диспетчеру. Пусть замену мне ищут, — сообщил он, докуривая сигарету.
— Что? Тоже — «такая боль, такая боль»?
— Ага. «Аргентина–Ямайка». Проиграл я. С крупным счётом...
Дядя Коля, довез меня и машину до подстанции и сдав-таки себя «на милость победителю» для обезболивающих уколов и поковылял «бюллетенить». Я же остаток смены дорабатывал с другим водителем.
В общем, шутка о том, что «наши скоровские машины любую хворь вылечат (камни из почек вытрясут, родить помогут)», оказалась правдой. И даже появилось продолжение шутки: «…а здорового человека больным могут сделать».
Так что, коллеги, берегите себя, когда в наших машинах по ухабам лЁтаете, и носилки тягайте осторожнее.
(Ещё больше авторских медицинских историй и видео в моём телеграм-канале Истории Чумового доктора, а также в Дзене Истории Чумового доктора)