Женские усы
Всем усатым бабам посвещаю. Может сделаю мир лучше.
вобщем я начальник отдела, в подчинении молодые ребята. Работа с людьми. И вот в один момент, мой работник приходит, говорит не могу больше, спрашиваю, что зп? Коллектив? Что такое? Говорит нет, я больше не могу твк близко видеть усатых женщин🤦♀️🥺 женщины! Шугарьтесь, брейтесь, я так работников растеряю
В Питере шаверма и мосты, в Казани эчпочмаки и казан. А что в других городах?
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Реклама АО «Кордиант», ИНН 7601001509
Они приходят в дождь (начало)
На костре бурлил большой котелок, плечистый, седой мужчина в черной рясе помешивал отвар, время от времени доставая из мешочков на поясе разные травы и бросая в кипящее варево.
У костра сидели другие, крепкие, рослые, все в черных рясах. Они тихо разговаривали друг с другом или, лежа на спине, смотрели на звезды.
Всего дюжина братьев - защитников, но каждый в этих краях знал, что даже один из черных братьев - грозная сила. Они обучены, хорошо вооружены, защищены тайными заговорами и эликсирами. Но когда собралось двенадцать братьев, краю грозит серьезная опасность. Черный орден боролся с нечистью, защищая жителей этих мест.
В лесу хрустнула ветка, мгновение, и уже все находящиеся у костра были вооружены и всматривались в темноту, готовые встретить приближающуюся угрозу. Звуков больше не было, но через некоторое время среди деревьев мелькнула темная тень. Братья замерли. Несколько человек встали напротив костра, закрыв своими телами его свечение, чтобы не выдать себя раньше времени. Время тянулось медленно. Еще шорох. Совсем рядом. Монахи-воины напряглись, сжимая в руках рукояти мечей. И вот из леса вышли трое, тоже в черных рясах, таких же, как и у всех у костра.
Братья опустили оружие. Трое прибывших стояли с растерянным видом. Они не отрываясь смотрели на седого воина со шрамом через все лицо, который снял с костра котел с бурлящим зельем и шел к ним.
- Почему без сигнала? - строго спросил он.
Пришедшие понуро смотрели в землю.
- Спешили, очень... - наконец ответил один.
Седой молчал. Его тяжелого взгляда было достаточно, чтобы понять - за эту оплошность еще предстоит поплатиться тренировками и тяжелой работой... Но сегодня воины даже будут рады, если такая возможность представится...
- Говорите! — скомандовал седой.
- Болото верст в пяти. Зарево видно издали. Собираются. Надо выходить к утру, схорониться, а завтра в ночь уже будет сильнее», — отчеканил воин с булавой в руках.
Седой кивнул, развернулся и пошел к костру. Братья без дополнительных приглашений потянулись за ним и вскоре образовали плотный круг. Седой достал из мешка деревянный ковш, зачерпнул из котла, наполнив его до краев, и передал стоявшему рядом воину. Тот сделал несколько глотков и передал следующему. Братья пили, несколько раз возвращая пустой ковш седому. Он снова наполнял его и передавал обратно. Сам выпил последним. Опустив ковш, он осмотрел братьев-воинов и скомандовал:
- Собираемся и выходим!
Воины собрали лагерь, закрепили на поясах оружие, обвязали руки и ноги кожаными щитами с металлическими пластинами, затушили костер и выдвинулись в темную чащу леса.
Пробираясь сквозь густые заросли, они вышли к самой опушке леса. Зловонное болото расползлось как пятно лишая. В самой середине виднелось зеленоватое свечение, вокруг которого плясали искореженные тени. Недалеко, чуть больше десяти саженей, но быстро не подойти, троп не видно.
Братья, пригнувшись, вышли из леса и двинулись, прощупывая путь длинными жердями. Не прошли пяти саженей, внезапно из темноты, а может прямо из болота возник раздувшийся утопец. Мутно белые глаза, в рваных, разложившихся ранах извивались тонкие белые черви. Утопец раскрыл пасть, вытащив изъеденный червями распухший язык, издал оглушительный вой и бросился на ближайшего воина. Тот не растерялся и коротким взмахом меча отсек вытянутую руку и вторым ударом снёс чудовищу половину черепа, она упала рядом с завалившимся в болото грузным телом, как чаша с копошившимся внутри пиявками и червями. Всё произошло очень быстро, но вой услышали и завертелось. Отовсюду раздались каркающие, гавкающие звуки, рыки, вой, шлёпающий по воде топот. В темноте загорались красные точки злобных глаз. Из центра болота на людей двигалась свора уродливых созданий всех мастей. Утопцы, кикиморы, водяницы... Червивые и гниющие тела, опутанные тиной, покрытые пиявками, извивающиеся нити водяных змей, щупалец, щелкающие клешни...
- Держаться вместе. Пробиваемся к центру. Не упустите древнего! — скомандовал Седой, зажигая факел.
Повсюду загорались факелы. Скрываться смысла нет. Дальше только с боем.
Волна монстров набежала очень быстро. Заработали топоры, мечи, кистени, разбивая прогнившие черепа, отсекая руки и щупальца. Воины отбивались, рубили, кромсали, поджигали факелами. Трупы с шипением погружались в вязкую топь. По телам и точкам воины двигались к центру, где виднелось зарево, и продолжали выплясывать тени, не прерывая зловещий ритуал.
За продвижение пришлось заплатить кровавую дань. Двух братьев потеряли на первой половине пути. Один слишком отстал в горячке боя от группы и его разорвали своими когтистыми лапами сразу несколько кикимор. Другого утащили под воду толстые щупальца.
Самая жаркая битва разгорелась в центре болота. Чудища бросались на воинов, не жалея себя, давя яростью и числом, не подпуская к черной дыре в земле, из которой клубился зеленый дым. Вокруг дыры выплясывали и завывали кикиморы и утопцы.
- Рубите ритуал! - скомандовал Седой.
Прорываясь к извивающимся у дыры монстрам, полегло еще несколько братьев, а те, что стояли на ногах, были изранены. Но и монстры не бесконечны, натиск чудовищ заметно ослаб уже не волны, а небольшие группы, а то и одиночные твари кидались на горстку воинов, медленно передвигающихся к зловещему кругу. В этот момент из клубящейся дыры в земле вылезло длинное, покрытое слизью, щупальце толщиной с человека, и опустилось на землю, за ним второе.
- Древний! - закричал Седой. Навались!
Воины уже вплотную подошли к кикиморам, и вот удар топора размозжил голову первой. Земля задрожала, остальные яростно зашипели, но не прервали свои пляски.
Седой отбросил свой меч, сорвал с пояса несколько мешочков, развязал и высыпал содержимое в клубящееся дымом отверстие, громко выкрикивая слова на непонятном языке. Братья тем временем рубили оставшихся кикимор и щупальца. Земля затряслась, из дыры вырвался столп дыма и раздался раскатистый рык. Щупальца извивались, напрягаясь, и в какой-то миг в клубах возникла голова огромного монстра. Раздувшийся куполом лоб, со множеством отростков, два белых глаза светились фосфорирующим светом, пасть, обросшая мелкими шевелящимися усиками, вся облепленная пиявками и густым слоем зеленой слизи.
Седой выкрикивал заклинания, размахивая оберегом, и это действовало. Ритуал был прерван, и с каждым толчком дыра в земле сжималась, но существо все же намеревалось вырваться наружу. Седой прокричал, воздев руки к небу, и тьму пронзил тонкий луч света, вонзившийся прямо в голову монстра и будто груз огромной скалы, обрушившейся сверху, вдавливал мерзкую голову в закрывающуюся дыру. Щупальца вонзились в землю, пытаясь задержаться, но безрезультатно… Появившаяся голова исчезла в клубах дыма, земля содрогнулась в последний раз и края дыры сошлись. Но перед тем, как они окончательно сомкнулись, оттуда раздался грохочущий рев, который складывался во фразы. Слов было не разобрать, но от них волосы шевелилисьсь, холод пробирал до самых костей. Дыра захлопнулась с оглушающим раскатом, и порыв ветра отбросил стоявших на ногах воинов в сторону. В то же мгновение ночное небо затянули тучи, и пошел дождь.
Грохот стихал, были слышны только шум дождя, крики встревоженных птиц, стоны и хрипы раненых людей и монстров. Оставшиеся в живых воины поднимались, помогая раненым товарищам и добивая дергающихся чудовищ.
Закончив, они собрались вокруг седого монаха. Он осмотрел воинов. Как же их осталось мало. Седой закрыл глаза, опустил голову и начал что-то шептать, сцепив на груди руки, обернутые четками. Воины также склонили головы. Дань памяти павшим братьям.
- Заберите тела! — скомандовал, закончив молитву Седой. - Останки нечисти сожгите. Разнесите по округе весть... Земля на пятьдесят верст от сих болот проклята. Не селиться, не промышлять и не заходить. Поставьте обереги...
Тысячи лет спустя.
Полоса света, пробивающаяся сквозь мутное окно душного кабинета, рассекала его на две половины. Пылинки медленно кружились в солнечных лучах, закручиваясь в вихри каждый раз, когда грузный чиновник бил ладонью по столу, поднимая еще большие клубы пыли над столешницей.
- Ты в своем уме! - кричал он. - Ты понимаешь, что значит перенести смычку? Генеральный план утвержден! Ты предлагаешь мне заморозить строительство с обеих сторон, провести геодезику, утвердить новый план, изменить график сдачи? Ты хоть понимаешь, что мы строим? Стройка всесоюзного масштаба!
На его раскрасневшемся потном лбу вздувались вены. После каждого удара ладонью, помимо столпа пыли на столе, подпрыгивали горстки перхоти на плечах его костюма и осыпались обратно, как снег.
- Но болото, — попытался сказать стоявший посреди кабинета худой мужчина с картонной папкой в руках.
- Что болото? - перебил его чиновник. - Там через километр болото, овраг, обрыв, гора. Куда не ткни, что-то да есть. Если болото - осушить, гора - сравнять. Мне тебя учить, что ли? Сгоните студентов, зеков, комсомольцев, кого угодно, засыпьте щебнем, но чтобы к смычке насыпь была готова.
Закончив, он сверлил взглядом мужчину с папкой, как бы раздумывая, какие еще грозные ругательства подобрать и вывалить на незадачливого подчиненного. Но этого ему делать не пришлось. Худой, крутя в руках папку, мелко закивал подбородком и вышел из кабинета.
Дождь шел всё время. С самого въезда в тайгу, не переставая. Мелкий, моросящий, холодный, зябкий... Придумайте любые неприятные эпитеты, они к нему подойдут. Небо было затянуто тучами, по земле стелился туман, от этого все краски казались тусклыми и серыми. Было холодно и неуютно.
Сергей вместе с женой Лерой приехали на участок в кабине грузовика. Обычный способ, новые кадры доставляли вместе с другими грузами. Пассажирские рейсы сюда не ходят, да и не проедут они, дорог и без того не особо-то и было, а те, что были грузовики, превратили в месиво.
Они сидели в деревянной бытовке, оборудованной под контору. Дверь открылась и топая у порога, отряхивая сапоги, вошел мужчина в мокром плаще. Он откинул капюшон и протянул руку Сергею и Лере.
- Приветствую вас в Солнечном. Это ребята так в шутку прозвали наш поселок. Петр Михалыч, начальник участка, — Сергей и Лера ответили на рукопожатие. Они начали было представляться, но мужчина перебил их. .
- Знаю, знаю, — сказал он, снимая плащ. - Инженеры, — добавил улыбаясь. Наконец-то. В общем, ребята... Горим. Тонем конечно, — пошутил он. - Но горим. Тонны щебня уже высыпали, уходит, как в болото, — снова пошутил Пётр. - В общем, надо что-то решать.
- Для этого и приехали, — ответил Сергей. - Завтра начнем обследование. Дождь закончится, управимся быстрее.
- А он не закончится, — вставил начальник. - Метеорологов тут нет, но я тебе и без них прогноз на каждый день дам. Дождь, дождь, дождь. Всё лето, каждый день, как заведенный. А сейчас и подавно. Наверное только в ноябре закончится, когда замерзнет, но до ноября нас тут быть не должно уже. Так что в дождь, други, в дождь...
Пока разговаривали на железной печке закипел чайник, поставленный Петром. Он достал из шкафа три жестяные кружки, сыпанул в них заварки из пачки и залил кипятком.
- Извините, без церемоний. Пейте, без горячего тут тяжко. Сахар на столе, — указал он на еще одну кружку с кусками сахара в ней.
- Спасибо, — сказала Лера. Сергей кивнул в знак благодарности.
- Поселитесь в вагончике, за конторой, он теплый, печка есть. Там рядом медицинский пост, фельдшер у нас есть, стационара нет, лежим у себя. Болеют тут часто, сами понимаете, так что сушите вещи, вас заменять некому. Викторыч - фельдшер, выдаст витамины, — отхлебнув из кружки, он продолжил. - Здесь у нас вроде административного района. Контора, медпункт, склад, кухня, ну и живут те, кто тут работает, чтобы не далеко, дальше рабочие, в сосновый студенты, ну и в конце химики.
- Химики? - уточнил Сергей.
- Ну, — замялся Петр. - Осужденные, те, что на поселении. В основном за драки, хулиганство мелкое, в общем не сидевшие. Есть у них, конечно, дерзкие, но за ними приглядывает пара бойцов из охраны и бригадир у них суровый.
Сергей и Лера переглянулись. Петр продолжил, заметив волнение.
- Вы не переживайте, алкоголя у нас тут нет, инцидентов не было, все тут хотят быстрее закончить и выбраться из этой трясины. В общем располагайтесь, отдыхайте завтра жду на пятиминутку и работать, работать, работать, - говоря Петр указывал на портрет Ленина, висевший на стене за его спиной.
На следующий же день Сергей и Лера начали разведку почвы, уже в первую неделю скорректировали план работ, и дело пошло быстрее. Пётр стал еще веселее, чем обычно. Дело спорилось. Хотя работать становилось всё тяжелее и тяжелее. Дожди усиливались, с каждым днем становилось все холоднее.
В конце недели Лера подхватила простуду, сильная температура, лихорадка. Утром их навестил фельдшер.
- Я, конечно, не могу провести полное обследование, но скорее всего, это обычная простуда. Она тут тяжелая, но медикаментами я запасся. Справимся. Придётся полежать, больше пить, горячий чай нужен постоянно, — давал он рекомендации, собирая свой чемоданчик.
- Спасибо, Коля, — поблагодарил Сергей. За эту неделю они сдружились. Часто вечером собирались поговорить за кружкой чая.
- Да нет проблем, Сережа, нет проблем. Если что - зовите, я рядом, — продолжил он, уже собираясь выходить из вагончика, но что-то заметил и, указывая на руку Леры, спросил: - Погоди, Лера, а это у тебя давно?
Доктор указывал на язвочку на кисти Леры возле большого пальца, не так чтобы огромную, но уже довольно неприятную.
- Нет, недавно, буквально вчера. Комар, наверное, укусил, я расчесала, — сказала Лера.
Доктор осмотрел язвочку.
- Больше нигде нет? - спросил он.
- Вроде бы нет, — ответила Лера.
- Ты понаблюдай, не будут ли появляться еще, если будут или эта начнет увеличиваться сразу скажи мне. Есть тут неприятная болезнь. Лучше не запускать.
Фельдшер ушел. Сергей вскипятил чайник, налил кружку Лере, остальное перелили в термос.
- Я буду забегать время от времени, — сказал он. - Колю также попрошу, чтобы навещал. Давай, выздоравливай.
Сергей поцеловал жену и ушел на работу.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
Чудовище
Когда я была чуть моложе, хотя я и сейчас тоже не старушка, я любила находить приключения на пятую точку. Могла поехать на встречу с незнакомцем с сайта знакомств и всю ночь кататься с ним на байке или залезть в заброшенное здание, чтобы получить красивые фотки.
Чуть менее опасным, и тем не менее любимым занятием было ходить на концерты, плавно перетекающие в пати с алкоголем и танцами. Одна из таких вечеринок была после концерта Мары, мы знатно оттянулись, выпили и подрыгали ногами.
Прошу заметить, что никаких особых компонентов, которые обычно бывают в таком отрыве в моей крови не было. На часах было около 4 утра, когда все плавно начали рассасываться по домам. Так и я, не отставая от остальных, тоже поплелась в сторону дома.
Идти было далеко, транспорт еще не ходил, клуб находился в центре города, как раз там, где много извилистых улочек и дворов-лабиринтов, плавно перетекающих один в другой. Дорогу, я знала хорошо, как мне казалось, поэтому я смело шагала не оглядываясь назад.
Внезапно я услышала шорох и какой-то утробный рык. Внутри меня все сжалось в комок, ноги стали подкашиваться, руки трястись. Передо мной замаячили тени, быстро-быстро, как будто кто-то крутил колесо неведомой мельницы.
Страх поднимался от пяток прямо к макушке, в горле пересохло. Надо было повернутся и посмотреть. Но тело, словно беспомощная тряпичная кукла было настолько деревянным, что я могла только качаться из стороны в сторону.
Так бы я, наверное, и умерла вне себя от ужаса, если бы что-то мохнатое не коснулось моей руки. Сердце стало чуть ровнее стучать и легкие стали наполняться воздухом. Я словно вынырнула из глубины.
Сделав еще пару вдохов-выдохов, я повернула голову назад и увидела нечто очень лохматое и милое. Когда я сделала несолько шагов в направлении «чудовища» я поняла, что это был всего лишь кот, правда, он был каких-то невероятных размеров.
Жалобно мяукнув, он подошел ко мне и лег, подставляя пузо для почесушек. Хорошо, что в моем кармане лежал бутерброд, заботливо скомунизженный с пати, пришлось поделится им с новым другом. После раннего завтрака мы разошлись каждый своей дорогой. Теперь, когда я вспоминаю эту историю, всегда думаю было ли это со мной на самом деле или привиделось, из-за страха.
Тем, кто не верит
Это висит надо мной, как дамоклов меч. Поэтому я расскажу. Я была юной девушкой без особых принципов и верований. Любила бухать и тусоваться. Не относилась серьезно к жизни, так же, как и мой муж. Мы только поженились, жили в его квартире, спали на старом матрасе на полу. Жили в Москве. И вот, однажды ночью я просыпаюсь от взрыва. Весь наш дом разнесло. У меня оторвало ноги. Я умираю. Ужас. Ужас. И тут я очнулась. Я там же, где и была. Рядом муж. Меня трясет. Я разбудила мужа, рассказала ему. Он испугался еще больше меня, глядя на мою физиономию. Начал орать, зачем я его так испугала. Время было два ночи. Я стала пить валокордин, чтобы уснуть.
В пять часов утра на Каширском шоссе, рядом с нами, взорвали дом. Это я узнала уже утром. С тех пор я стала верующей.
Ни до этого, ни после, я таких реалистичных кошмаров не видела.
Война!
Давеча решил (стрелять сабак брадячиз), травить тараканофф, бо на кухнонен столъ оне прибегали, в количестве неимоверном, эта, нисмотря на то, шта уся хукня залита дихлофосом в шесть слоёв....
Накакулил гелем оттараканоф (фпизде) везде по столу... Есть таперича буду в кровати,кмк...
Спасите, памагите! Але ащь соо по спасениью тараканофф_ ака зоошиза организомбля!
40 дней. Выжившие в "Крокусе" рассказали, как живут после теракта
«Не стоит делать виноватыми всех вокруг»
С момента теракта в «Крокусе» прошло 40 дней. Ничтожный срок, чтобы смириться с потерей близких. И для пострадавших совсем ничего, чтобы научиться жить заново. А вот для тех, кто наблюдал за трагедией онлайн, «Крокус» по большому счету, забыт. С каждым днем информационный поток отодвигает трагедию всё дальше и дальше. С какими проблемами столкнулись выжившие и почему люди остались один на один со своей бедой - в материале «МК».
ФОТО: ИРИНА БОБРОВА
Оксана Дышкант пришла на концерт группы «Пикник» с мужем и подругой. Всем троим повезло выбраться живыми.
«Мы сидели в амфитеатре с правой стороны. Когда из фойе раздались звуки выстрелов, мы не поняли, что произошло. Кто-то сказал, что стреляют. Было чёткое понимание - выходить в фойе нельзя. Около нас оказалась черная дверь без опознавательных знаков. Она вела в техническое помещение. Мы побежали туда, заперли за собой дверь. И тут в зале раздались выстрелы. Мы разминулись с террористами на несколько секунд. Перед глазами стоял "Норд-Ост", я думала, что зрителей возьмут в заложники. На тот момент было два желания – спрятаться, которое я подавила, или бежать. И мы побежали. Эта случайно замеченная черная дверь нас спасла. Потому что часть зрителей, которые сидели рядом с нами, побежали в фойе. Я четко помню девушку из параолимпийской сборной. Она погибла, потому что пошла в другую сторону.
ОКСАНА ДЫШКАНТФОТО: ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА
Наша группа вела себя спокойно, без паники. Никто не кричал, не впадал в истерику. Когда мы бежали, на лестнице нас встретили сотрудники «Крокуса», которые указали выход.
Уже на улице, когда мы искали свою машину, услышали хлопок, видимо, взрыв. В этот момент мы уехали.
Если в момент теракта я мобилизовалась, держала себя в руках, то дома меня стало трясти. Требовалось выговориться, что мы и делали два дня.
24 марта мы с мужем поехали к «Крокусу», положить цветы на мемориал. В тот же день я послушала песню, которую записали в память погибшим. И тут меня прорвало, я разрыдалась. Взяла себя в руки ради ребенка, чтобы она не пугалась, ей всего 9 лет.
Через два дня мы снова поехали в «Крокус» забрать оставленные в гардеробе вещи, которые сложили в выставочном комплексе. Вещи были разложены в пакеты под номерами. Жуткое ощущение – вещи целы, а людей нет. Мы предъявили номерки, рассказали, что лежало в карманах. Я думала, что нам выдадут мокрую одежду, которую придется выбросить. Но все оказалось абсолютно сухое с легким запахом гари. Гардероб находился на минус первом этаже, возможно, туда огонь не добрался. Вещи мы не выбросили, постирали, носим. Подруга, которая находилась в тот день с нами, попросила оставить себе на память номерок в качестве что ли талисмана. Ей разрешили. Там же нас опросили следователи.
Потом мы еще раз ездили туда для дачи показаний. Нас признали потерпевшими. Но компенсаций мы не требовали. Деньги нужны тем, кто действительно пострадал. А вот деньги за билеты на концерт нам вернулись на следующий день.
Психологи нам тоже не понадобились. Не чувствовали необходимости.
Мне странно, что сейчас пытаются обвинить в случившемся тех, кто отвечал за систему пожаротушения или ещё кого-то. Я считаю, что виноваты только террористы. Не стоит делать всех вокруг виноватыми, надо понимать, кто истинный виновник. Не надо огульно обвинять всех таджиков. В каждой нации есть свои отморозки.
Кошмары мне не снятся, но когда я захожу в места массового скопления народа, в театр, кинотеатр, ТЦ я первым делом ищу глазами аварийные выходы. Смотрю, куда и как выбегать в случае чего, не закрыты ли двери.
Немножко нервничаю, когда быстро подъезжает какая-то машина, из неё бегут люди. Была ситуация, когда рядом остановился автомобиль, из него вышли люди в камуфляже. Я начала психовать, хотя они просто разгружали товар. Волей-неволей прислушиваюсь к резким звукам. В общественном транспорте слышу шум, сразу поворачиваюсь, смотрю, что происходит. Реагирую на любую нестандартную ситуацию. И к людям приглядываюсь. Это не новое ощущение, подобное уже испытывала после терактов на "Пушкинской", "Автозаводской". Не знаю, как долго это продлится.
На концерты мы не пока не ходили, но были в театре. Я считаю, что «Пикник» правильно сделал, что продолжил выступать. Мы должны жить дальше, а не хоронить себя».
«Метро для меня – табу»
Юлия Комкина отправилась на концерт со знакомой. Спустя 40 дней она не может прийти в себя, хотя пострадавшей её не признали.
«Мы сидели на балконе, ряд 15. В какой-то момент в зал вбежала толпа. Все визжали, кричали: «Стреляют». Мы побежали вниз. Какой-то мужчина нас тормознул: вниз не надо. Мы рванули обратно наверх. И тут в проходе между амфитеатром и партером появился человек с автоматом: высокий, с бородой, в камуфляже. Его лицо я не разглядела. Он поднял автомат и начал стрелять в нашу сторону. Все побежали наверх, где находился выход. Я упала, меня чуть не затоптали. Мне помогли подняться.
Выбежали на лестницу, где стоял пост охраны. Сотрудники «Крокуса» пребывали в недоумении, указали нам, в каком направлении выходить.
Мы спустились в какое-то помещение. Потом очутились на улице.
На мост мы не побежали, испугались скопления народа. Отправились в сторону «Ашана», туда вызвали такси.
До меня долго никто не мог дозвониться. Я не могла ни с кем говорить, у меня тряслись руки и ноги, мне надо было успокоиться. Вернувшись домой, я будто онемела. Не получалось говорить, так меня накрыло.
Пострадавшей меня не признали. Компенсация мне не положена. Пострадавшими признают только тех, кто лежал в больнице. Хотя у меня начались жуткие проблемы со здоровьем на фоне стресса. Я сдавала анализы на пролактин - «гормон стресса». Из-за стресса у меня увеличилась грудь, оказывается такое бывает.
У моей знакомой в справке написали – депрессивное расстройство. Она принимает таблетки. Ей тоже говорят, чтобы стать пострадавшей, этого недостаточно. А что достаточно? Пуля в лоб? Задохнуться в дыму?
Через некоторое время мама позвонила в Красный крест, объяснила ситуацию. Там долго выяснили, действительно ли я была в «Крокусе». Потом мне выделили психолога. Мы общаемся со специалистом по телефону раз в неделю. Этого мало. Да и не скажу, что он мне особенно помогает. Психолог считает, что такое состоянии продлится долго, я должны сама научиться справляться, чем-то заниматься. Я творческий человек, чем-то занимаюсь. Но когда ложусь спать, какое к черту творчество. Закрываю глаза и будто снова оказываюсь в том зале.
Первые две недели со мной происходило что-то странное, я постоянно смеялась, когда разговаривала с людьми. Видимо, шёл процесс непонимания, отторжения. Будто с катушек съезжаешь. Из лекарств принимаю пустырник. Но это успокаивает на время, а кто вернет здоровье?
Психологическое состояние оставляет желать лучшего. Я поседела за эти дни. Зашла недавно в ТЦ, услышала какие-то звуки, сразу выбежала оттуда. Из дома выхожу только на детскую площадку и в ближайший магазин.
ФОТО: ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА
Вещи свои так и не забрала из «Крокуса». Номерок у меня лежит. К месту теракта я не в состоянии доехать. Метро для меня теперь табу.
До теракта у меня была работа, я хорошо получала. Теперь состояние не позволяет работать. А нам кредиты выплачивать.
На допрос меня тоже не вызывали. Позвонила в СК. Мне сказали, что назначат следователя. Прошло 2 недели, никто со мной не связывался. Складывается впечатление, что всем наплевать.
Общественного резонанса к этой истории не хватает. Все утихло. «Крокус» забыли. А как забыть нам? Я закрываю глаза и вижу, как террорист стреляет. Постоянно прокручиваю события в голове. В первое время если слышала где-то хлопок, то садилась на корточки и закрывала уши. Без мужа поначалу вообще не спускалась в подъезд и не ходила в магазин.
Многие сейчас переживают тоже самое, но от нас все открещиваются. Людям остается только описывать в соцсетях свои эмоции.
За все время я написала только один комментарий на страничке группы «Пикник», после чего меня одолели журналисты. Я никому не отвечала, не хотела общаться. Сейчас согласилась, потому что прошло время.
До теракта я очень любила «Пикник», каждый год ходила на их концерты. Теперь не могу.
Мне кажется, что пострадавшим нужно объединяться. Иначе мы останемся один на один со своей бедой».
«Мама до сих пор подпрыгивает от хлопков»
17-летний Ярослав Лоскутников пошёл на концерт с мамой.
ЯРОСЛАВ ЛОСКУТНИКОВ С МАМОЙФОТО: ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА
«Мы приехали в «Крокус» около 19.00, посидели в кафе. С первым звонком вошли в зал. Заняли 3 ряд бельэтажа, 75 и 74 места. Когда прозвенел второй звонок, услышали хлопки. Мама сразу определила, что стреляют автоматной очередью. Она у меня бывший сотрудник полиции. Соседи по креслам предположили, что это может быть шоу перед концертом. Затем открылись двери балкона посередине. По лестнице побежали сотрудницы «Крокуса». Они что-то говорили, но мы были далеко и не поняли, почему вдруг люди рванули вниз. Подумали, что в партере освободились места и зрителей пересаживают.
Мы с мамой не могли вылезти со своего места.
Вдруг в партере начали стрелять. Раздались крики. Многие побежали на сцену. Мама стала заталкивать меня между сидений на пол. Легла сама.
Мужчина на балконе командовал: лежать и сохранять спокойствие, не привлекать внимание. Мы потом нашли его в соцсетях, сказали «спасибо». Он многих удержал от паники.
Через некоторое время мама услышала, что в стекло бельэтажа отлетают гильзы. Испугалась, что террористы пойдут по лестнице и начнут стрелять в тех, кто лежит между рядами. Она потихоньку вылезла и перегнулась через спинки сидений предыдущего ряда. Сказала, что внизу стоит человек в камуфляже, лежат люди и горят сидения. Мы ещё немного полежали на полу. И тут мужчина сверху заметил, что вроде бы открыты двери посередине лестницы и наверху. Сказал всем потихоньку ползти к лестнице и бежать. Мы поползли.
В это время внизу ещё продолжалась стрельба. Мы доползли до лестницы, мама толкнула меня вперёд и велела бежать. С нами побежали много народу с бельэтажа и балкона. Мы неслись по второму этажу. Дыма еще не было. Навстречу выбежала охрана, видимо из тех, кто стоял между зданиями в переходе. Они помогли всем выйти на лестницу. Мы спустились на первый этаж. Оттуда уже выбрались на улицу к колесу обозрения. Здание концертного зала осталось слева от нас. Тут же бежали музыканты из оркестра. Потом мы отправились по пешеходному мосту. Там нас подобрал дедушка на машине.
Мама, конечно, больше испугалась за меня. И если сначала она еще сохраняла спокойствие, то на улице её затрясло. Она до сих пор от хлопков подпрыгивает.
Быстро такое не забудется. До сих пор неуютно в толпе. А мама говорит, что ей часто снится самое начало этого ужаса - хлопки и автоматная очередь.
Мама без меня ездила в «Крокус». Я тоже хотел, но она не пустила. Я послушался, не хочется её расстраивать. И так она теперь постоянно звонит, волнуется, спрашивает, где я.
За вещами маму возила в «Крокус» подруга на машине. Одна она не смогла поехать, хоть и закалённая службой в правоохранительных органах, сильная духом, но в этой ситуации без поддержки не смогла. Второй раз ей пришлось ехать туда на допрос в качестве потерпевшей. Вернулась вся зареванная. К психологам мы не обращались, есть люди, которым, помощь специалистов гораздо нужнее.
Раньше мы часто ходили на концерты. Маменька у меня ещё та рокерша. Ну и меня приобщила. На июнь у нас куплены билеты на рок-мюзикл. Организаторы пока сообщили, что поменяли площадку и дату. Мама говорит, что не знает, сдадим билеты или пойдём».
Еще один наш собеседник - Евгений Кильдяшев. Молодой человек более сдержан в своих эмоциях: «Я услышал выстрелы около 19:58. Сначала никто не понял что происходит, а потом началась паника. Люди повскакивали с мест и ринулись кто вниз к сцене, кто к выходам. В этот момент в зал зашли террористы и начали расстреливать всех, кто попадался им на пути. Мне повезло, что я сидел на балконе, выбрался через вверх, а затем по лестнице аварийного выхода.
Первые дни после теракта было очень тяжело, постоянно читал новости, смотрел видео по этой теме, отвлечься не получалось. Внутри образовалась пустота, постоянно думал о произошедшем. И почему-то тянуло туда…
Вещи я забрал на 4 день, у меня там осталась куртка. Одежду не выбросил, весит, ждёт зимы. К «Крокусу» приезжал четыре раза. Два раза положить цветы, один раз как вещами и ещё раз давать показания следователям.
Сейчас страхов у меня не осталось. Психолог не понадобился, сам справился. На концертах ещё не был, но скоро собираюсь. Забуду ли я это? Вряд ли. Если только в старости, когда память по естественным причинам ухудшится».
Автор: Ирина Боброва
Конкурс для мемоделов: с вас мем — с нас приз
Конкурс мемов объявляется открытым!
Выкручивайте остроумие на максимум и придумайте надпись для стикера из шаблонов ниже. Лучшие идеи войдут в стикерпак, а их авторы получат полугодовую подписку на сервис «Пакет».
Кто сделал и отправил мемас на конкурс — молодец! Результаты конкурса мы объявим уже 3 мая, поделимся лучшими шутками по мнению жюри и ссылкой на стикерпак в телеграме. Полные правила конкурса.
А пока предлагаем посмотреть видео, из которых мы сделали шаблоны для мемов. В главной роли Валентин Выгодный и «Пакет» от Х5 — сервис для выгодных покупок в «Пятёрочке» и «Перекрёстке».
Реклама ООО «Корпоративный центр ИКС 5», ИНН: 7728632689