Авторский роман ужасов. Александровск - закрытый.
7 постов
7 постов
10 постов
55 постов
23 поста
2 поста
3 поста
3 поста
Секс-символ — это персона, известная своей сексуальной привлекательностью. Это понятие появилось примерно в 1911 году, что связано с улучшением качества печати в газетах, которые тогда были основным СМИ с изображениями. Во все времена были известные личности, которых можно было удостоить этим званием, вспомним таких персон Советского Союза.
Важно отметить, что каноны красоты в СССР отличались от западных: если на Западе восхищались яркими и открытыми звёздами вроде Мэрилин Монро, то в СССР ценились более сдержанные и скромные красавицы, что особенно отметили на Каннском фестивале при оценке Татьяны Самойловой.
В 1930-х годах прошлого века кинематограф в стране советов только начинал зарождаться. Одними из первых кумиров тогдашних зрителей стали Любовь Орлова и Леонид Утёсов.
Орлова стала настоящим секс-символом 1930-х годов в Советском Союзе. Её называли “советской Марлен Дитрих” и считали объектом воздыхания всего мужского населения СССР. Орлова была первой советской актрисой, которая сделала пластическую операцию, чтобы сохранить молодость. К 30 годам ей уже приходилось сниматься в чулках, чтобы скрыть морщины от постоянного нанесения грима. Леонид Утёсов был актёром и певцом, получившим звание Народного артиста СССР. В середине XX века он исполнял душевные хиты, которые обожал советский народ, такие как «У Чёрного моря» и «Первым делом — самолёты». В качестве актёра Утёсов ярко проявил себя в фильме «Весёлые ребята», где сыграл Костю Потехина. После этой яркой роли женщины всего союза стали его ярым фанатками, а мужчины хотели походить на него.
В 1940-е годы в советском кино выделился ряд артистов, которые считались настоящими секс-символами того времени, но среди них особенно выделялись актриса Валентина Серова и актёр Николай Крючков.
Валентина Серова считалась одной из самых чувственных актрис того времени, её называли “советской Гретой Гарбо”. Особенно запомнилась ролями в фильмах “Сердца четырех” и “Жди меня”. Она обладала выразительными прозрачными глазами и яркими губами, которые подчеркивала. Николай Крючков, легендарный советский актер, стал одним из первых секс-символов отечественного кинематографа, еще когда сам термин “секс-символ” не был известен широкой публике. Кинематографическая карьера Крючкова началась в 1930 году, когда известный режиссер Борис Барнет заметил молодого артиста в театре. Настоящий успех пришел после фильма “У самого синего моря”, а культовым стал образ тракториста Кныша в одноименном фильме, который принес актеру всенародную любовь.
В 1957 году советский кинематограф подарил миру настоящую сенсацию – фильм “Летят журавли”, главные роли в котором исполнили Алексей Баталов и Татьяна Самойлова. Эта пара стала настоящим воплощением красоты и страсти на советском экране, покорив не только отечественную, но и зарубежную публику.
Алексей Баталов создал образ мужественного и благородного Бориса, чья любовь к Веронике преодолевала все преграды военного времени. Его харизма и природная элегантность сделали его одним из самых привлекательных актеров того времени. Татьяна Самойлова, сыгравшая главную женскую роль, произвела настоящий фурор. Она стала первой брюнеткой советского кино, чье появление на экранах произвело настоящую революцию. Ее Вероника была не просто красивой героиней – это был сложный, противоречивый образ, который покорил сердца миллионов зрителей. В 1958 году получила признание на Каннском фестивале, где её назвал “самой скромной и очаровательной” представительницей советского кино.
1960-е годы стали особенным периодом в истории советского кинематографа, подарив зрителям целую плеяду ярких звезд. Среди них особое место занимают Вячеслав Тихонов и Анастасия Вертинская – актеры, чье появление на экране вызывало настоящий фурор среди зрителей.
Вячеслав Тихонов, с его благородной внешностью и особым шармом, стал воплощением идеального мужчины на советском экране. Его природная харизма и умение создавать глубокие, запоминающиеся образы сделали его одним из самых востребованных актеров своего времени. Особенно ярко это проявилось в роли Штирлица, хотя пик его популярности как секс-символа пришелся на более ранний период. Анастасия Вертинская, дебютировав в кино ролью Ассоль в “Алых парусах”, мгновенно завоевала сердца зрителей. Но настоящий триумф пришел после выхода “Человека-амфибии”, где она сыграла Гуттиэре. Ее образ стал символом женственности и красоты, а сама актриса была признана одной из самых привлекательных женщин советского экрана.
1970-е годы подарили советскому кинематографу новую пару ярких звезд – Ирину Алферову и Бориса Щербакова, чьи образы на экране стали воплощением красоты и страсти той эпохи.
Ирина Алферова, с её выразительными глазами и особенной, почти сказочной красотой, покорила сердца миллионов зрителей. Её роли в таких фильмах как “Д’Артаньян и три мушкетёра”, где она сыграла Констанцию, и “Хождение за три моря”, сделали её одной из самых желанных актрис советского экрана. Борис Щербаков, с его харизматичной внешностью и природным обаянием, стал воплощением идеального мужчины 70-х. Его карьера началась в театре МХАТ, где он быстро стал легендой, воплощая яркие образы в таких постановках как “Уходя, оглянись” и “Заседание парткома”. В кино он прославился благодаря ролям в фильмах “День свадьбы придется уточнить” и “С любимыми не расставайтесь”, где его партнерами по съемочной площадке часто становилась сама Ирина Алферова.
1980-е годы стали особенным периодом в истории советского кинематографа, подарив зрителям новую плеяду ярких звезд. Среди них особое место занимают Дмитрий Харатьян и Лариса Гузеева – актеры, чье появление на экране вызывало настоящий фурор среди зрителей.
Дмитрий Харатьян, с его обаятельной улыбкой и харизматичной внешностью, стал воплощением идеального мужчины на советском экране 80-х. Его карьера получила мощный толчок после выхода “Зеленого фургона” в 1983 году, где он создал образ романтичного и мужественного героя. Настоящая слава пришла к нему после “Гардемаринов”, где его персонаж стал символом свободолюбия и благородства. Лариса Гузеева ворвалась в мир кино в середине 80-х, произведя настоящую революцию на советском экране. Её роль в “Жестоком романсе” Никиты Михалкова открыла новую эпоху в советском кинематографе – эпоху ярких, страстных героинь. Её естественная красота и особая харизма покорили сердца миллионов зрителей.
По-вашему такой список справедлив? Или у вас есть свои любимчики?
Подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить все самое интересное!
Посты каждый день!
Танюша не пришла домой ни днём, ни позже вечером.
Мама Тани рыхлая, бледная женщина, бегала по одноклассникам дочери, соседям, знакомым, но никто ничего не знал и не видел.
- Лара, дай мальчиков!
Лариса вздохнула и облокотилась на косяк двери. За последнее время стало слишком много нарушителей спокойствия.
- Нет. Время видела?
- Этот… Валерка… Валерка Бутин, Семена-фельдшера сынок, говорит, что видел её перед уходом из школы, он с твоим с этим… с Вовой был. Может чего знает, а? – в скудном свете общего коридора мама Тани выглядела, как несуразное приведение.
- Извини, Зина, но я сказала, все что могла, - Лариса покачала головой, и закрыла своим тощим телом вход в квартиру, - Вовчик говорит, видел её, как и Валька. Они же вместе были. Таня, говорит, в сторону хозмага пошла. Ты же сама её за мылом отправила.
- За каким мылом!? – взвизгнула Зина. - За каким мылом? Она домой должна была бежать, у меня смена в магазине! Пришлось младшего отдавать соседке, и на работу бежать. Я же думала она придёт! Я же думала, задержалась в школе, а прихожу домой - её нет! И соседка говорит не приходила! Что мне думать-то?!
- Откуда мне знать? – огрызнулась Лариса, заметив, как приоткрылась соседская дверь, и оттуда выглянул кончик носа. - Сказали, что знали. Спать уже пора и…
- Как мне спать?! Как мне спать?! – Танькина мать, выставив вперёд большую грудь, попыталась проникнуть внутрь квартиры. - Дай, с Кирюшей поговорю. Молю тебя, как мать! Чую что-то случилось! Я же умру! Люди добрые! Я умру, если с Танькой что-то случиться…
- Нет, - Лариса с трудом, но отстояла вход в квартиру, соседская дверь открылась ещё шире, - он сегодня очень устал. Спит уже без задних ног. Чуешь что-то так иди в милицию, - острым пальчиком она ткнула Зину прямо в грудь и быстро, пока ты замешкалась, закрыла дверь.
- Ай, - вскликнула Зина, и, закатив глаза, со всей мощи плюнула себе под ноги. – Завтра уже поздно может быть! Лара! Тварь! Гадина! Дай сюда мальчишку! А ну дай! Дай! – взвыла женщина, атакуя дверь. – Дай!
- Уйди, Зина, - крикнула Лариса, смотря в глазок, - Сейчас муж придёт, взбучку тебе устроит! Он церемониться не будет! Уйди!
Пнув со всей силы несокрушимую преграду, Зина убежала с площадки, все ещё причитая и кляня всех на свете.
- Какая-то ненормальная, - прошептала Лариса. Она ещё какое-то время посмотрела в глазок, прежде чем выйти к сыновьям, сидевшим на кухне. – Ты и вправду её дочь видел? Почему с тобой вечно что-то происходит? Почему, если неприятность, то это как-то с тобой будет связано? А? Что ты молчишь?!
Вовчик медленно водил ложкой по уже остывшему, загустевшему супу. Есть не хотелось, макароны в постном бульоне разбухли и склеились, а прошлогодняя картошка скрипела на зубах.
- А я тут при чем? - пробурчал Вовчик. – Она сама к нам подошла. Мало мне этого инвалида, - он скривил лицо и посмотрел на Кирилла, - так я ещё и за Танькой должен следить что ли?
Наступившая тишина неприятно резала слух. Где-то за окном раздался жалобный вопль, и вновь всё стихло.
- Хорошо, хорошо… - покачала головой мать, будто бы соглашаясь с кем-то. - А зачем брата потащил на свалку?
- Я не таскал, он сам пошёл, - Вовчик отодвинул тарелку и с вызовом посмотрел на мать. – Ты же сама говоришь, бери с собой Кирилла! Не оставляй Кирилла! Он же твой брат! Ему скучно! - передразнил мальчик тонкий голос матери, - вот и взял его. Сама же просила, а теперь не рада…
- Его сторож привёл! – мать хлопнула по столу ладонью и скривилась от боли, - ты, что идиота из себя корчишь? Ты же понимаешь, о чем я говорю. Ему общения нужно, а ты его в мусоре тащишь копаться?
- Пусть сам себе друга найдёт, - забубнил Вовчик. - Почему это я должен с ним ходить? У него там полный класс таких же. Сдружится с кем-нибудь.
- С ненормальными? - прошипела мать, - ты его не приравнивай к этому сброду. Он не такой. Ты ведь знаешь, он не такой! Ему нужны обычные дети.
- Обычные дети этим и занимаются, мам. Ты думаешь, мы с Валькой сидим, и книжки через руку слушаем? Или мертвяков видим? - Вовчик отвёл взгляд и сделал вид, что рассматривает узор на выцветших обоях. - Или что он ещё там делает…
- Ладно, ладно, - мать вновь покачала головой. - Вот ещё что… опять ты с этим Валькой ходишь? С сыном фельдшера бешённого? Не общайся с ним, у них вся семья с мозгами набекрень, – она присела на край покосившегося табурета и прижала руку к груди. – И не ходите больше на эту свалку. Там грязно, там не только все отходы из города, там ещё и с завода всякую дрянь сбрасывают, уж я-то знаю. Оно там все ядовито, это радиация, помрёте, как тётя Глаша со второго подъезда. Помнишь её? Волосы все попадали, сама, как скелет была. Ты так же хочешь? И себя и брата сгубить? Я не позволю. Я не для того…– голос матери дрогнул и опустив плечи она спрятала лицо в ладони. – Обещай мне.
- Хорошо, - ответил Вовчик не смотря на мать, под столом он скрутил фигу. – Ладно, мама, что ты, в самом деле? Я же сказал, не буду, значит, не буду.
- Вот и молодец. Вот и хорошо. Ешь. И… наказание тебе… - на переносице матери появилась глубокая морщинка, - наказание, два дня, нет два мало… неделю без прогулок, как раз до праздника.
- Нет. Пусть папа накажет.
Мать охнула, устало махнула рукой и, ничего не ответив, вышла из кухни.
- Не очень-то и хотелось, - пробурчал ей в след Вовчик. – Я тоже спать.
Он встал из-за стола и, вдруг подпрыгнув, задел рукой люстру.
Раскачивающаяся лампа тускло освещала то ржавую плиту с четырьмя газовыми конфорками и кастрюлей супа, то облупившийся подоконник с засохшим цветком, то покосившиеся шкафчики, наполненные кухонной утварью. На кастрюле были нарисованы вишни, отчего суп внутри неё казался ещё более не вкусным. Усталый холодильник работал с надрывом, гудел и кряхтел, а когда он все же замолкал, по кухне разливалась блаженная тишина.
А лампа все качалась и качалась, выхватывая из темноты: две крошечные столешницы, заставленные тарелками, кружками, солью, спичками, чугунную раковину с проплешинами, подтекающий кран. Белый столик сиротливо стоял в углу комнаты, клеёнка на нём выцвела, края её измочалились от времени. На столе так и остался недоеденный суп, кусок хлеба, крошки, чашка с недопитым чаем. И три табурета вокруг стола.
Предыдущие главы:
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Мы смотрим на истории любви современных принцев и принцесс, как на что-то сказочное, нам хочется верить в настоящую любовь, предназначение, сказку… но так ли это на самом деле? Это была искренняя любовь, или продуманный план? Будущая королева Англии Кейт судьба принца Уильяма или это лишь тактический план?
История любви Кейт Миддлтон и принца Уильяма началась в стенах престижного Сент-Эндрюсского университета. Однако мало кто знает, что изначально будущая герцогиня Кембриджская планировала учиться в Эдинбурге. Узнав о планах наследника британского престола, она решительно изменила свои планы. Более того, Кейт намеренно взяла паузу в обучении, чтобы оказаться с принцем на одном курсе.
Будущие супруги не только учились вместе, но и жили в одном кампусе. Их отношения начали складываться постепенно: на одной из вечеринок Кейт проявила находчивость, помогая принцу деликатно избавиться от навязчивой поклонницы – она притворилась его девушкой.
Решающий момент наступил в марте 2020 года, когда Миддлтон приняла участие в благотворительном показе. Выйдя на подиум в нижнем белье по собственному желанию, она привлекла особое внимание принца. Той же ночью пару застали за поцелуями, что положило начало их публичному роману.
В 2006 году Кейт получила беспрецедентное приглашение – отпраздновать Рождество с королевской семьей в Сандрингеме. Осознав важность момента, она поставила условие: появится на приеме только с обручальным кольцом. Принц, не готовый к такому шагу, отступил, и их отношения временно прекратились. Возможно, в этот момент Кейт здорово струхнула, ведь она на некоторое время пропала с радаров, скорее всего продумывала дальнейшие шаги. Но Кейт не сдалась. Она приняла участие в масштабной благотворительной акции, помогая собрать средства для детских хосписов. Пересечение Ла-Манша вместе с другими участницами не только помогло собрать средства, но и заставило принца вновь обратить на неё внимание.
Дальше Кейт приложила все усилия, чтобы отбелить свою репутацию и понравиться семье принца, а особенно венценосной бабушке. Тогда Кейт и поняла, что действовать надо через родню возлюбленного, что их давление заставит принца сделать ей заветное предложение намного раньше. И в 2010 году, во время путешествия по Кении, принц Уильям сделал Кейт предложение. Символично, что в качестве обручального кольца он подарил ей украшение, принадлежавшее его матери – принцессе Диане. Весной 2011 года состоялась их свадьба в Лондоне, положившая начало новой эре в британской королевской семье.
История Кейт Миддлтон – это не только история любви, но и пример того, как целеустремленность, интеллект и умение действовать стратегически могут привести к самым впечатляющим результатам. От первоначальной тактики поступления в один университет до благотворительных инициатив – каждый шаг будущей герцогини был продуман и исполнен с удивительной грацией.
Сегодня Кейт Миддлтон не просто супруга наследника престола – она стала одной из самых влиятельных фигур современной британской монархии, воплощением новых традиций и преемственности поколений.
Смогли бы так же рассчитать каждый шаг? И стоило ли таких усилий брак с принцем?
Подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить все самое интересное!
Посты каждый день!
Вовчик бежал что есть сил. Он знал - за ними уже никто не гонится, но все равно не перестать бежать. Где-то сзади тяжело дышал Валька.
- Вовчик… - голос Вальки становился все тише. – Я больше не могу. Нет никого за нами… он там остался… постой…
Вовчику так не хотелось отпускать это чувство погони, но Валька становился все дальше и дальше, и волей-неволей пришлось замедлиться. Они стояли посреди пустой дороги, вокруг был бурьян и мусор приносимый ветром со свалки. Облупившаяся вывеска на покосившейся остановке сообщала: Мир! Труд! М…
- Вот паскуда, - ругнулся Вовчик, упираясь руками в ноги, чтобы успокоить дыхание. – Сдалось ему…
- А ты нашёл? Нашёл же что-то, да? Я видел, ты прятал, - Валька потянул руки к портфелю Вовчика, но тот в последнее мгновение ловко перебросил его в другую руку. – Ну, дай посмотреть, че тебе жалко, что ли? Вместе же ходили, рисковали, - обижено засопел мальчик.
- Не сейчас, - деловито ответил Вовчик. - Сейчас что главное?
- Что?
- На поезд успеть, дурья башка. Завтра покажу. Сначала сам посмотрю, но чувствую, Серёга за это не только карту, мать родную отдаст!
- Ну, ладно, - протянул Валька. - А за брата ничего не будет? Он его точно поймал.
- Кирилл не расскажет, не боись, - Вовчик выпрямился и окинул взглядом дорогу. - Отведут его домой, делов-то, бывало уже. Мамка побурчит, но Кирилла ругать не будет, а я приду попозже, чтобы переживать начала. Она тогда быстро отходит, думает, что я помер где-нибудь и жалко меня становится.
- Жестоко, - покачал головой Валька.
- Нормально, - отмахнулся Вовчик. – Мамка у меня во, - он вытянул вперёд большой палец. – Она добрая. Пошли быстрее, а то опоздаем.
На железнодорожном вокзале, как и всегда никого не было. Быстро пройдя через пустой зал ожидания Валька и Вовчик вышли на перрон.
Деревянный настил был весь в дырах, какие-то были совсем маленькие, а иные такие огромные, что мог провалиться взрослый человек. Оставшиеся от скамеек ножки торчали то тут, то там. На ржавой вывеске, что висела лишь на одном целом гвозде, едва ли можно было различить буквы. Мальчикам незачем было её читать, они и так знали, что на ней написано: Александровская – 1.
Вовчик и Валька переглянулись, кивнули друг другу и, не дойдя пары шагов до середины платформы, резко повернули налево за угол здания. Здесь к одной из стен с незапамятных времён была приставлена лестница, с годами металл прирос к камню, и теперь она стала частью здания вокзала.
Первым полез Валька. Дело это было не лёгкое, некоторых ступенек не хватало, иные норовили вот-вот обломиться под тяжесть мальчишеского тела. В такие минуты в голове Вовчика против его воли проносились странные мысли: а что если одна из перекладин не выдержит и Валька упадёт, грохнется с такой-то высоты? А что если ступенька упадёт под ним, под Вовчиком? А что, если они будут на крыше, а лестница разрушится, обратиться в пыль, как и скамейки, как тогда они спустятся? Долго ли их будут искать, пока не поймут где они? Хотя нет, недолго, ведь Кирилл все знает. А если Кирилл не скажет? Он может и не сказать, иногда такое отчебучит.
Ничего такого не происходило. Мальчики всегда, успешно забирались на крышу одноэтажного здания и усаживались на тот небольшой безопасный клочок, где крыша не продавливалась и грустно не скрежетала, обещая провалиться в любой момент.
- Ничего мы так сегодня, да? – Валька хотел было ткнуть Вовчика в бок локтём, но в последний момент передумал. – Все успели! И даже поезда ещё не видно.
- Сейчас будет – со знанием дела, говоря чуть нараспев, пообещал Вовчик.
И точно, не прошло и двух минут, как вдали послышались гудки, а вскоре над верхушками деревьев появился тёмный дым.
- Едет. Едет! – воскликнул Валька, потирая руки.
- Е-е-едет, конечно, - невозмутимо подтвердил Вовчик. – Все по минутам, - он постучал по стеклу своих часиков.
Станцию начало немного потряхивать, и вскоре из-за деревьев показался он - величественный красный монстр, быстро перебирающий ножками-колёсами, пыхтевший в такт движениям. Из его широкой, короткой трубы валили клубы серого дыма. Вагоны, послушно марширующие вслед за локомотивом-вожаком, были доверху забиты черными блестящими камнями, которые порой вылетали из-за тряски. За мутным стеклом локомотива можно было, разглядеть фигуру в синей униформе. Несколько коротких гудков и поезд, не сбавляя темпа, пролетел станцию «Александровская-1», оставив после себя едкий запах гари. Железная дорога уходила чуть вниз, и с высоты одноэтажного здания, где сидели мальчики, ещё долго были видны и труба, и наполненные камнями вагоны, мерно отбивающие единую мелодию.
Ещё немного посмотрев вслед удаляющемуся хвосту поезда, мальчики встрепенулись и начали спускаться вниз.
- Красотища! – Валька шумно вздохнул. – Эх, жаль только раз в день. Есть в этом что-то такое, да?
- Вот бы внутрь попасть, - пробурчал Вовчик, спрыгнув с последней перекладины.
- Да он не остановится. Никогда ещё…
- А вдруг однажды? А? Надо быть всегда готовым. Хоть бы раз сесть на него и уехать. Посмотреть что там. Ну, ничего, ничего теперь-то Серёга не устоит, - Вовчик бережно похлопал по портфелю. – Как думаешь, куда он едет?
- Не знаю, - Валька задумался, а потом с силой пнул чёрный камушек, вылетевший из вагонов. - Мой папа, говорит, что однажды мы поедем на море, на поезде. Я бы лучше поехал в горы. Ты любишь горы, Вовчик?
Заброшенные пятиэтажки района «машинка» безразлично смотрели на три маленькие фигуры. Впереди шёл Валька, а за ним, сам того не желая, медленнее обычного брёл Вовчик. Он знал, что этим обижает Кирилла, словно постоянно ждёт его, но ничего не мог с собой поделать.
- Ты реально его бабку не видишь? – спросил Вовчик, чтобы нарушить гнетущую тишину. - Серёжа сегодня раз пять ко мне подходил! Глаза красные, сопли из носа, с последнего урока ушёл. Везунчик.
- Нет, - пожал плечами Кирилл.
- Может это и хорошо. Ты же только того, - Валька многозначительно скосил глаза куда-то в бок, - ну, - присвистнул мальчик, - этих видишь.
- Кого надо того и вижу, - отрезал Кирилл.
- Давайте быстрее, - встрепенулся Валька. - Мы хотели ещё на поезд посмотреть, а он уже через сорок минут отойдёт.
Серди годами накопленного мусора и отходов Валька мог иногда почувствовать себя хорошо. Словно в горах. Валька любил горы, точнее думал, что любил, ведь никогда там не был, и от того очень расстраивался, что Александровск окружён лишь густым лесом, а самой большой возвышенностью был лишь небольшой Холм Завьяловка, созданный из отходов рудодобывающей промышленности.
На каждое своё день рождение Валька загадывал пойти в поход, покорить одну из неизвестных вершин и поставить там свой флаг. Какой точно флаг будет у Вальки, он ещё не знал, было несколько вариантов. Менялось и с кем Валька покорит вершину. Сначала это были мама и папа, но потом он понял, что маленькая и чахоточная мамка будет только тянуть их вниз, а может и вовсе не доберётся до вершины, и тогда он решил, что возьмёт только отца. Но со временем Валька отказался и от этой идеи. Отец работал фельдшером в местной больнице, был грубым и даже злым, часто от него доставалось и Вальке, и младшему брату, и даже маме перепадало. И тогда в мечтах Вальки появился Вовчик. Именно с Вовчиком все было так, как нужно. И теперь перед сном Валька мечтал о том, как они с Вовчиком заберутся на Эверест, а в следующий раз Валька пойдёт уже с младшим братом, когда тот подрастёт, и конечно, научит несмышлёныша всему, что умеет сам. А родители будут стоять внизу и горько плакать, что их сыновья с собой не взяли. Но для исполнения мечты нужно было, чтобы Вовчик согласился на поход, а потому Валька соглашался и даже в некотором роде полюбил ходить на свалку. Искать хлам ему было противно, отец много рассказывал о том, что можно подхватить даже в обычной такой луже, не то, что на свалке! но ради Вовчика Валька был готов потерпеть и с головой погрузится в отходы.
- Сторож сегодня там, - буднично произнёс Кирилл, чуть замедляя шаг, - но он только перед входом. Обойдём?
- Обойдём, - согласился Вовчик. Ребята уже видели верхушки цветастых мусорных гор и высокий чёрный забор. – Только помни нужно что-то реально отпадное, такое, что бы Серёга отдал свою карту, наконец.
- Этого идиота, обмануть легко, - пожал плечами Кирилл. – Будет тебе что-то крутое.
Не доходя до свалки метров триста, ребята круто повернули вправо, и сошли с протоптанной дорожки в грязное месиво поля. То тут, то там валялись обёртки, бутылки, шины, стекла, оторванная кукольная голова таращилась пустыми черными глазницами. Свалка простирала свои длинные щупальца далеко за пределы отгороженного для неё места. Иногда ветер приносил мусор в город, словно свалка проверяла, может ли она проникнуть вглубь Александровска, не заметят ли её люди. Люди замечали. Они любили свой маленький городок, а потому ревностно остригали щупальца прожорливой свалке, но она все не теряла надежды, однажды накрыть городок своим тяжёлым дурно пахнущим телом, загрести под складки дома, школы, клубы и магазины, стать полновластной хозяйкой.
Трое школьников очертили большой крюк, приблизившись к свалке с тыльной стороны. В заборе было несколько отверстий, больших и маленьких, каких хочешь, только заходи, и мальчики не стали ждать.
Вот где был настоящий простор! Вот где неугомонная детская душа, наконец, могла найти себя! Высокие горы мусора молчаливо наблюдали за нарушителями спокойствия, изредка подсовывая что-то стоящее. Вовчик шурудил руками, стараясь не отвлекаться на разговоры. Он с упоением погружался в поиски. Он не представлял себя охотником за сокровищами или пиратом, все это было для детей, Вовчик точно знал, что ему нужно, а потому быстро и ловко перебирал отходы чужой жизни. У него была цель, может быть даже мечта, и он хотел достичь её, во что бы то ни стало, а без Серёгиной секретной штуки цель была недостижима.
Валька иногда украдкой поглядывал на Кирилла. Тот ничего не искал, просто стоял перед особенно большой горой мусора и пристально её разглядывал. Чуть улыбнувшись краешком рта, Кирилл отвернулся и обратил взор на следующий холм.
«Точно насквозь видит. Чудик», - подумал Валька, и тут же попытался отбросить эти мысли. Конечно, этот Кирилл, пожалуй, может ещё и мысли читать, а может чего похуже. Сам Валька осторожно двумя пальцами перебирал то, что было на поверхности.
- Ты греби, греби лучше, Валя, - усмехнулся Кирилл. – Двумя руками зачерпывай, не халтурь.
- Да иди ты, - выругался мальчик, но тут же глаза его заблестели. – Во! - крикнул он, вытащив на свет радиоприёмник. Приёмник был старый местами потрескавшийся, а лакированный слой практически полностью стёрся, зато панель, сделанная под дерево, смотрелась хорошо.
- Тихо, - шикнул Вовчик и кинул быстрый взгляд на находку. - Он сломанный. Ничего не стоит.
- Починим.
- Как? У нас даже деталей нет. Только под заказ, и сколько это будет стоить?
Валька засопел и в сердцах бросил находку. Ему хотелось быстрее отыскать что-нибудь и пойти смотреть на поезда, но Вовчик не собирался уходить без добычи.
Через десять минут на земле лежали цветастая пружинка, калейдоскоп, порванная книга с причудливыми картинками, хороший гранёный стакана, практически без сколов, игрушечный пистолет, вполне добротная рамка для фотографий, кожаная дырявая сумка, сломанный, но очень большой и красивый компас и ещё много всякой мелочи.
Вовчик медленно прошёлся вдоль хлама. «Все не то», - он вновь и вновь осматривал нехитрое богатство. – «Серёга, конечно, возьмёт что-нибудь, но карту не отдаст. Паскуда».
Это было любимое ругательство отца, и Вовчик вспоминал его только тогда, когда был чем-то невероятно расстроен.
- Н-да, не густо, - процедил Вовчик. – А у тебя что?
Кирилл казалось, не слышит брата, он пристально осматривал уже третью гору, и она очень заинтересовала его. Кирилл то приседал, то вновь вставал, делал несколько шагов назад или в бок, и вновь высматривал что-то невидимое человеческому глазу.
- Есть! – воскликнул он. – Есть! Да! Прямо тут, - он ткнул длинным пальцем куда-то в самое нутро кучи. – Ищите, чего стоите?!
Вовчик с остервенением вгрызся в мусор. Валька стоял рядом, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.
- А ты чего стоишь? – обратился к нему Кирилл. – Тоже ищи.
- Чего мешать-то? - поёжился Валька. – Вон у него хорошо получается и так.
- Ищи, ищи, - улыбнулся Кирилл, - я видел, что именно ты и найдёшь.
Громко вздыхая, Валька осторожно начал помогать Вовчику.
- А чего ищем-то? – спросил он.
- Найдёте, поймёте.
«Может ничего он и не видит», - зло подумал Валька, - «Так и я могу. Ткни на любую кучу, и говори, ищи! Что-нибудь всегда найдёшь», - но спорить побоялся.
А Вовчик не думал, руки его работали быстро, а глаза ещё быстрее, пару раз он чуть не напоролся на торочащийся гвоздь, а потом ещё раз на осколок стекла, но в самую последнюю минуту успевал убрать руку. Он верил Кириллу - этот не подведёт. Но, если бы знать, что ищешь, было бы легче.
- Тихо, - Валька подняла голову, точно борзая уловившая след. – Слышите?
Сторож с каждым шагом поднимал вокруг себя пыль. Он словно намеренно волочил ноги, создавая, как можно больше шума.
- Сторож, паскуда, - выругался Вовчик. – Успеем?
- Не знаю, - протянул Валька. – Ой, что сейчас будет…
- Да, не тебе, говорю! Кирилл?
- Ищи, ищи. Найдём!
Шарканье становилась все ближе. Теперь можно было различить даже тяжёлые вздохи старика и невнятное бурчание.
- Совсем близко, - жалостливо простонал Валька. – Пойдём-те, а? Мне ещё за контрольную нагоняй будет, а если этот найдёт…
Вовчик не слушал… Он чувствовал, он верил, что сможет, что найдёт, нужно только постараться, где-то здесь.
- Быстрее, быстрее, - горячо шептал Валька, нервно подпрыгивая на одном месте и все время озирался. Все его существо было готово в любой момент сорваться и убежать, – сторож тут дурной, он и пальнуть может…
- Тихо ты, – прошептал Вовчик. - Точно тут?
- Точно-точно, - Кирилл был невозмутим. – Найдёшь и бегите. Меня не ждите.
- А ну шалопаи… - послышал звук перезарядки ружья. – Ыть! – старик неловко выпрыгнул из-за угла, но увидел лишь слепого мальчика, что сидел на земле скрестив ноги.
Посмотрите дважды
По этим дворам Танечку водил в садик дедушка, когда был жив. Дедушка ушёл самый первый. Потом много кто ещё уходил, но их лица девочка уже не помнила, как не помнила и их многочисленных имён.
Перед тем, как пойти домой Танечка немного посидела на ржавых, скрипучих качелях, сама с собой поиграла в классики, украдкой почитала тоненький любовный роман, украденный у матери из сумки. Ей хотелось, чтобы кто-нибудь из подружек выглянул в окно и, увидев её, вышел гулять, но сегодня было тихо. Становилось все теплее, и многие семьи, те, у которых сады были далеко от леса, уезжали вечером загород. Семья Танечки поедет завтра. Они вновь откроют, запревшие за зиму самодельные теплицы, будут вытирать пыль с потрескавшихся половиц и подоконников, будут вгрызаться в серую, пустую землю, так, словно она ещё способна разродиться чем-то кроме сорной травы. Танечке опять придётся присматривать за младшим братом, а он будет норовить соснуть ломоть земли.
«И зачем он это делает?», - думалось Танечке. Она знала - брат все понимает. Каждый год он делает одно и то же, и иногда она видела в его больших жёлтых глазах проблески сознания, но это было мимолётно и быстро угасало.
Танечка посмотрела на тёмные окна квартир и громко вздохнула, ей так хотелось поговорить, посмеяться, отвлечься от дурных мыслей. А надо было идти домой, сделать уроки, посидеть с братом, а вечером её ждал Павел Сергеевич. Они должны были закончить стенгазету, отрепетировать стихи и песню.
Сначала Танечке нравились эти походы к учителю в квартиру, она чувствовала себя особенной, лучше других. Но последние несколько дней ей неожиданно стало всё в тяжесть. Она даже не могла сказать, отчего такое взялось в душе. Что-то животное, взрослое, до этого не доступное девочке, призывало её бежать, спасаться. Но Танечка не понимала, что это значит, и от того ей было плохо, особенно по ночам, и от того ей не хотелось идти к Павлу Сергеевичу.
Она села на скамейку на детской площадке и предалась любимому делу. Она мечтала. Сначала дело шло туго, сознание ускользало от Танечки и вместо грёз подсовывало мысли о серой действительности и мелких проблемах, что наполняли жизнь шестиклассницы, но девочка не сдавалась и вскоре она была уже не в своём дворе, а где-то очень далеко.
Мечтая, девочка могла забываться на целые часы. Главное удобно выбрать место, и долго смотреть в одну точку или закрыть глаза, а можно ходить. В это время в маленькой рыжей голове начинало, что-то лопаться, словно сотня мыльных пузырей, а потом приходили картинки. Иной раз ей мечталось, что она стала знаменитостью, и все в школе смотрят на неё с обожанием и даже благоговением. И нет, Танечка не стала заносчивой, она все так же была благосклонна ко всем, и общалась со всеми, как раньше, и все её за такую вот жизненную позицию очень уважали. Чем именно она прославилась, Танечка точно не знала, то она была актрисой, то певицей, но больше всего ей хотелось быть манекенщицей.
Ещё в первом классе, когда всем детям шили одинаковую школьную форму, швея, что обмеряла тощий Танькин зад сказала, что суждено девочке стать манекенщицей, с таким-то ростом и такой-то фигурой. Конечно, мама все испортила, сказав, что Танька не вышла мордой, но все равно слова швеи дали девочке какую-то уверенность. Не зря она стояла на физкультуре второй после Ленки Кондратенко. Но Ленка была страшная, как смертный грех, а вот Танечка другое дело. Она была миловидна, и все замечали это. Все, кроме Вовчика.
Вовчик часто мелькал в мечтах Танечки. Там он непременно восхищался ей и желал, чтобы она обратила на него внимание: придумывал всякое, пел песни и дрался за неё с хулиганами, вроде Тарасова. Но Танечка, в своих мечтах, почему-то никогда не отвечала Вовчику взаимностью. Вот такая она была неприступная.
Особенно хорошо Танечке мечталось с музыкой. Раньше у мамы был магнитофон, и они часто слушали мамину любимую песню «Миллион алых тюльпанов». Под эту песню замечательно мечталось, но потом папа куда-то унёс магнитофон, кассеты, а больше в их доме техники, кроме холодильника и не было.
Это все очень огорчало Танечку. Когда был жив дедушка, все было по-другому. В их дом часто приходили гости и дарили подарки: жвачки, куклы, кассеты с музыкой, журналы и даже шоколадные батончики с иностранным названием. Танечка часто представляла, как возвращается в прошлое и все меняет. Дедушка никуда не уходит, и остаётся жив. Но, если спасаешь одну жизнь, придётся отдать другую, Танечка об этом знала и отдавала свою. А потом смотрела с небес, как плакали её родственники, друзья, одноклассники и, конечно, Вовчик. И всем им было очень плохо без неё, и они так жалели, что не любили Танечку, пока она была жива, что не ценили её. Иногда ей и самой делалось так грустно, что она начинала плакать, и долго потом не могла успокоиться.
Раньше Танечка могла мечтать только дома, но теперь жизнь стала такой невыносимой, что она предавалась мечтам и на улице и в школе. В какой-то момент фантазии начинали брать над ней верх и уносили так далеко, что она забывала что делает. Отвлечь её от реальности могло все что угодно, тень от ажурной занавески, пыль, что медленно кружилась в лучах заходящего солнца, ход часиков, шелестение ручки. Сейчас она уделяла фантазиям намного больше внимания, чем всему остальному. Теперь это стало важным.
Мама сильно ругалась. Но не потому, что была злая, а потому что была уверенна, что учёба - это единственный способ выбраться из нищеты. Можно, конечно, попытаться удачно выскочить замуж, но уж с Танечкиной физиономией этого сделать не получится. Значит, девочка должна много учиться, и стать либо бухгалтером, либо директором магазина. Обе эти должности в глазах Танечкиной матери, продавщицы бакалейной лавки, были невероятно значимы и труднодостижимы. Оно и не удивительно эти женщины носили длинные мутоновые шубы, а на их пальцах блестели тонкие золотые колечки. Может быть, станет Таня заведовать каким-нибудь универмагом и не забудет про свою маму, и подарит ей такую же шубу, а то от отца Танечки не дождёшься даже ласкового слова.
Таня честно пыталась учиться, как раньше, но ничего уже не получалось. Она знала, все будет повторяться вновь и по-другому не будет, так зачем стараться? Она поняла это не так давно, но с каждым днём осознание всё больше мучало её. Тогда Танечка решила не замечать этого, ведь все так делают, и ничего живут, она решила заполнить дыру внутри себя самодеятельностью, но ничего не помогало.
Сегодня вечером Танечка снова должна была идти к Павлу Сергеевичу, снова раскрашивать бесконечные плакаты, которых уже девать было некуда. В последний раз, когда она писала в стенгазете, яркие цвета показались девочке тусклыми, почти серыми. Она нарочно наслаивала все больше и больше краски, пока учитель не остановил её. А Танечке все казалось, что цвета совсем мало, но придя домой, она поняла, что все вокруг потускнело и краска не при чем.
Танечка вдруг подумала о синей щетине отца, о его грубых намозоленных руках не умевших приласкать. Они большие и лопатообразные, будто бы созданы для того, чтобы бить и делать всякие грубые вещи. Даже, когда в минуты отцовской нежности он сажал Танечку на колени и медленно гладил по волосам, она чувствовал, что-то неправильное в этом. Отец никогда не поднимал на них руку, никогда не кричал, но часто прятал глаза и почти не говорил.
Давным-давно когда ещё была жива мать отца скрюченная, почерневшая от жизни старуха, Танечка видела, как отец забивает кур. Одним ловким движением он быстро лишал птицу жизни, и кровь лилась из обнажённых горл, словно сок из бутылки. И тогда Танечка поняла, для чего же были руки у отца. Она знала от заботливых соседок, и от продавщиц, и даже иногда слышала от матери, когда та вдруг расчувствовавшись, вваливала всю подноготную своей тяжёлой жизни на ребёнка, что отец Танечки сидел в тюрьме. За что - Танечка не знала, но догадывалась. И думая об этом она вдруг проваливалась в саму себя, как в чёрную яму. И даже мать, замученная делами и занятая бесконечной личной скорбью по потраченной впустую юности, замечала это.
- Танечка, ты что больна? – они прикладывала тёплые руки ко лбу дочери.
- Нет, - отвечала девочка.
- Тогда почему не ешь?
- Не хочу.
- Ты смотри. Надо есть. А то можно заболеть и умереть. И тогда я расстроюсь.
Танечка знала - это мамина забота. Тем, кто сам не видел любовь, тяжело бывает её показать как-то иначе.
- Хорошо, мама, – и Танечка ела, хоть и не хотела. Это был её способ показать любовь.
Танечка ещё немного покачалась на качелях, покидала мелкие камушки в большую лужу у подъезда и только после этого решила пойти домой.
Пять лестничных пролётов Танечка одолела в один миг, но вот последний шестой, тот, что вёл прямо к двери её квартиры, дался тяжело.
Усталый ключ глухо скрипнул, ручка пошла вниз, но дверь не открылась. Танечка дёрнула ещё, и ещё, и ещё, и наконец, бросила эту затею. Похоже, мама опять заперла дверь на большой верхний ключ.
Мама клялась, что делает это не нарочно, но Танечка не верила. Девочка потеряла ключ от верхнего замка месяц тому назад. Сначала её стращали историями о том, как кто-то теперь придёт в их квартиру, когда никого не будет и утащит всё, что у них есть. Но поняв, что в полупустой квартире и брать нечего начали пугать, что этот неизвестный кто-то, кто нашёл ключ, заберётся к ним в квартиру ночью, когда все буду спать и украдёт и её, и младшего брата, и даже маму!
Вначале это пугало Танечку, она плохо спала, и любой звук мог потревожить чуткий сон. А потом страх пропал, она, кажется, даже ждала, чтобы темной ночью кто-нибудь забрался к ним в дом. Но этого не случалось.
- Танечка, а мамы дома нет, - сосед дядя Вася стоял в дверях в растянутой серой майке, и широченных трусах. Он виновато улыбался, разглядывая девочку. – Посиди пока у меня. – Мужчина обтёр руки, вымазанные в чем-то красным об майку, и жестом пригласил Таню войти.
- Спасибо, дядь Вася. Я лучше тут подожду.
- Я тебя не обижу. Заходи, заходи не бойса, - мужчина положил широкую ладонь на плечо девочки и притянул к себе в квартиру.
Танечка уже и не боялась.
Золотой век Голливуда подарил миру кинематографа несколько легендарных актрис, чьи имена до сих пор остаются символами красоты и таланта.
Грета Гарбо (1905-1990)
Грета Гарбо прошла удивительный путь от простой продавщицы до иконы Голливуда. Шведская актриса, считавшаяся одной из самых красивых женщин Голливуда, была известна своей универсальностью и отсутствием “плохих ракурсов”. Поворотным моментом в её жизни стала демонстрация новой коллекции шляпок, где Грета участвовала как одна из продавщиц. Её заметили представители рекламного бизнеса, и в 1921 году она впервые снялась в рекламе. После успеха фильма в Швеции, карьера Греты стремительно взлетела. Киностудии создали вокруг актрисы образ “самой загадочной звезды Голливуда”. Это только усилило её популярность. Её культовый образ таинственной, неприступной дивы, сочетающийся с невероятным актерским талантом, сделал Грету Гарбо одной из самых знаковых фигур в истории кино. Она доказала, что можно быть звездой, оставаясь при этом закрытой от публики личностью, что только усиливало её очарование и привлекательность для зрителей.
Любовь Орлова (1902-1975)
Любовь Петровна Орлова прошла удивительный путь от начинающей артистки до одной из самых ярких звёзд советского кинематографа. Её творческий путь начался с серьёзного музыкального образования. Настоящую славу ей принесла встреча с режиссёром Григорием Александровым. Снимаясь в его фильмах, она стала одной из самых популярных актрис советского экрана. Любовь Орлова создала неповторимый образ советской кинодивы, который стал эталоном элегантности и стиля. Её узнаваемый внешний вид формировался под влиянием голливудских стандартов, особенно стиля Марлен Дитрих. Характерные черты образа Орловой: платиновые локоны, уложенные “холодной волной”, красная помада, изогнутые тонкие брови, брючные костюмы, шляпа-цилиндр (ставшая культовой после “Веселых ребят”).
Марлен Дитрих (1901-1990)
Родилась как Мария Магдалена Дитрих в Берлине. Первые роли в театре и кино благодаря природному таланту, а первый крупный успех пришёл с фильмом “Трагедия любви” (1923), где помог её муж-продюсер. Прорыв в карьере случился в 1930 год - роль в “Голубом ангеле” (первый немецкий звуковой фильм), заьем последовал переезд в США после успеха фильма. Тогда же и случилось формирование культового образа: брюки, мужественная одежда, противостояние патриархальным представлениям о женственности. Образ роковой женщины, закрепился за ней, как в кино, так и в реальной жизни. Она предпочитала брюки платьям и отказалась от ношения нижнего белья, кроме того демонстрировала раскованное поведение, противоречащее нормам того времени.
Мэрилин Монро (1926-1962)
Мэрилин Монро прошла удивительный путь от Нормы Джин Бейкер до одной из самых знаковых фигур в истории Голливуда. Пережив тяжёлое детство и трудную юность, Норма получила свою порцию славы, но только после того, как кардинально поменяла свой образ. Её образ один из самых узнаваемых в современной культуре: платиновые волосы, характерная причёска с локонами, красная помада, специфический голос с придыханием. Настоящий успех пришёл с фильмом “Как выйти замуж за миллионера” (1953). Она активно учувствовала в создании своих нарядов и тщательно контролировала каждый аспект публичного образа. Мэрилин Монро создала настолько узнаваемый и мощный образ, что он продолжает влиять на моду и культуру даже спустя десятилетия после её смерти. Её стиль стал эталоном женственности и сексуальности, а каждый элемент образа - от прически до макияжа - превратился в культовый символ.
Элизабет Тейлор (1932-2011)
Элизабет Тейлор стала одной из самых ярких звезд Голливуда и символом “Золотого века” американского кинематографа. Её путь к славе начался в юном возрасте - уже в 12 лет она дебютировала в кино, снявшись в фильме “Национальный бархат”, что сразу принесло ей известность среди американских зрителей. Тейлор прославилась не только своими актёрскими достижениями, но и статусом иконы стиля и красоты. Она была воплощением женственности и эталонной красоты, что в сочетании с её талантом сделало её настоящей королевой Голливуда. Режиссеры были готовы платить за работу с ней астрономические суммы, а её личная жизнь, включая восемь браков, привлекала внимание публики по всему миру.