Ему были уже десятки тысячелетий. С его точки зрения, это была целая вечность. Однотонная, пыльная, задумчивая. Вечный Лич. Для одних - порождение зла. Для других - источник знаний и мудрости. Для третьих - потенциальный союзник.

Давным давно Лич облюбовал эту подземную крепость под горой, заброшенную за ненадобностью. С тех пор крепость успела исчезнуть с карт, дорогу поглотила тайга а ворота заросли густыми растениями. Но за самой крепостью тщательно ухаживали давно покойные слуги Вечного Лича. В крепости царили вечные мрак, холод и тишина.

Лич чувствовал время иначе. В своих раздумьях он проводил месяцы, не замечая разрушительного полёта времени. Одно из преимуществ бытия Лича - отсутствие ограничения во времени. Могли греметь войны, могли умирать империи, могли разрушаться континенты, - а Вечный Лич продолжал своё существование. Но иногда его покой нарушали.

«Зачем ты пришёл ко мне?» — спросил Вечный Лич у ворвавшегося в тёмный зал варвара.

— Я пришёл очистить мир от тебя, исчадие зла! — выкрикнул варвар и замахнулся на Лича топором. Удар посоха Лича переломил рукоять топора у самого топорища, а после этого набалдашник посоха обрушился на голову варвара. Лич подошёл к безжизненному телу, упавшему на пол. Простёр над ним костяную длань.

«Восстань, варвар.» — произнёс Лич. Тело поднялось и посмотрело на своего нового хозяина.

«Отныне и навсегда ты смотритель этого замка.» — продолжил Лич. Труп безмолвно кивнул и удалился.

А Вечный Лич вернулся к своим размышлениям. Ему не было жаль варвара. Умер и умер. Лич не заставлял его нападать. Варвар сам принял решение напасть, и Лич уважал его выбор. Но этот выбор был глуп. Нападать на существо, прожившее двадцать тысяч лет - самоубийство.

Лич не считал, сколько прошло времени. В подземной крепости не была заметна даже смена времён года. Может быть пролетели десятилетия. Может - считанные дни. Для мертвеца время значения не имеет. Но его покой вновь был нарушен.

— Вечный Лич, — полуседой мужчина, сжимающий посох с черепом, вошёл в залу, где стоял Лич.

«Что тебе нужно?» — спросил тот, разворачиваясь.

— Я великий чернокнижник Каин Мордак. Я пришёл заручиться вашей поддержкой в моём начинании - завоевании мира.

«Ты глуп. Я не стану помогать тебе в твоём бессмысленном начинании. Ни мне, ни тебе, ни миру это не даст ничего. Я не собираюсь нести живым страдания.»

— Кажется вы неправильно поняли, — усмехнулся Каин, — ни о какой добровольной помощи и речи не шло.

С этими словами Каин поднял посох, и из черепа на его конце вырвался в сторону Лича сноп чёрно-зелёных огней. Сиреневые огоньки в пустых глазницах черепа древнего умертвия вспыхнули ярче. Лич поднял посох и сиреневое сияние поглотило огни Каина. А после этого Лич просто подошёл к Каину и взял его за лицо левой ладонью. Каин завопил. Там, где его коснулись костяные пальцы Лича, плоть превращалась в пепел. Последним, что Каин Мордак услышал перед тем, как его мозг рассыпался в прах, были слова Вечного Лича:

«Я обычно отпускаю души тех, кого убиваю. Но твою, пожалуй, оставлю себе.»

Пустая мантия Каина осела, его кости застучали об пол. Лич воскресил скелет Каина и отправил за метлой, смести пепел. Потом разжал левую ладонь. На костяной длани трепыхался сине-зелёный огонёк.

«Судя по оттенку души, Каин был хорошим чернокнижником, но погряз в честолюбии.» — произнёс Лич тем же тоном, которым врач говорит «вы повредили ногу при падении, но неплохо приземлились и обошлось без перелома». Чёрно-сиреневый вихрь закружил огонёк на ладони Лича. И рядом с ним медленно материализовался призрак. Тёмный призрачный плащ, пустота под капюшоном и в рукавах, бестелесный голос, звучащий лишь в наполненном магией черепе Лича:

— Что я должен сделать, хозяин?

«Исследуй камни кладки на предмет трещин и докладывай обо всех найденных повреждениях скелетам-ремонтникам.» — ответил Лич.

— Хорошо, хозяин.

И вновь время было не важно для вечного Лича. С того дня могли пройти недели, а может и считанные секунды.

— Владыка мёртвых, — нервничающий юноша боком вошёл в зал.

«Что тебе нужно?»

— Мне... нам нужна ваша помощь! — воскликнул юноша, — На наши земли напал злой чернокнижник Каин Мордак! Вы - единственный, кто мог бы его одолеть в наших землях!

«Всякий может испросить моего совета. Но силой я не стану помогать никому. Ибо тогда я ввяжусь в борьбу и стану её частью. А я вне любой борьбы. Но ты можешь больше не волноваться, юноша. Каин Мордак мёртв. Он пришёл ко мне и хотел подчинить меня себе, но я легко справился с ним.»

— Благодарю, благодарю, — кланяясь и расшаркиваясь, юноша удалился.

Возможно, с тех пор пролетели годы. Возможно - недели. Для Вечного Лича время не имело значения. Но наступил день, который Лич запомнил.

— Простите за беспокойство, господин Лич, — в зал вошёл эльф.

«Что тебе нужно?»

— Я пришёл задать вам несколько вопросов.

«Задавай.»

Эльф вздохнул:

— Вечный Лич, ответьте: как найти единую справедливость, и есть ли смысл жизни?

«Не часто мне задавали такие вопросы. Я отвечу тебе прямо: единой справедливости нет. Смысла жизни - тоже.»

Эльф поник. Сел на каменный поребрик.

— Зачем я задал этот вопрос? — спросил он у пустоты под сводами зала.

«Потому что ты хотел удостовериться, что твои догадки верны.» — ответил Лич, вспоминая древние, происходившие на заре его существования события, — «Но я скажу тебе и то, что поможет тебе. Каждый сам измеряет справедливость. И сам устанавливает себе смысл жизни. Но если он не сделает этого, то за него ему назначат свои смысл и справедливость другие.»

— Почему вы пытаетесь помочь мне? — спросил удивлённый эльф.

«Ты задаёшь правильные вопросы. Когда-то я и сам ими задавался. Тогда я звался Бьёрн Каст. Я боялся, что мне не хватит времени чтобы найти ответы на все вопросы. И превратил себя в Вечного Лича. С тех пор я нашёл ответы на многие вопросы. Но ещё не на все. Ответы порождают новые вопросы. Но, думаю, вечности мне хватит.»

— Я Алиэн, мне всего-то двадцать семь. Для эльфа - ничтожный возраст. В пятнадцать я застал падение Гегемонии Эльфов. Величайшая из империй континента пала. И я стал скитаться по миру, задаваясь вопросом, как же так получилось? В итоге я пришёл к тем вопросам, которые задал вам.

«Понятно. Рад знакомству, Алиэн.»

— Умри, нежить! — эльфийка с длинным мечом набросилась на Вечного Лича. Посох преградил клинку путь. Сиреневое пламя, и в руках у эльфийки осталась только рукоятка. А посох Вечного Лича продолжил движение по прежней траектории.

— Стоп! — воскликнул Алиэн, — Лич, Эдраэль, стойте!

Лич и эльфийка замерли, набалдашник посоха умертвия затормозил у самого подбородка девушки.

— Отлично, — с вымученной улыбкой произнёс Алиэн, — Господин Лич, прошу знакомится - Эдраэль, моя возлюбленная, храбрая но... слегка склонная к радикальному мышлению. Эдраэль - это Вечный Лич, древний, мудрый и добрый.

— Нежить не бывает доброй! — прошипела Эдраэль.

«Девочка, что есть добро? » — в голосе Лича послышалась усталость, будто он объяснял ребёнку почему следует ходить на горшок, — «Всякий склонен трактовать это слово по своему. Для меня добро в знании. А иные учат что знания – зло, и благо в невежестве. Для тебя добро - защита любимого. Для Алиэна - поиск ответов на мучающие его вопросы. Для Великого Окоянного, - преображение всех существ. Для вождей павшей Гегемонии Эльфов - в тотальном превосходстве их расы. Так что же есть добро, к которому нужно стремиться?»

— Алиэн, пошли отсюда! — Эдраэль развернулсь чтобы уйти, не желая дальше слушать речи Вечного Лича.

— Постой, Эдраэль, — Алиэн взглянул на Лича, — Я задам вам последний вопрос: почему двери вашего дома всегда открыты?

«Хороший вопрос.» — ответил Лич, — «Я держу двери открытыми для того, чтобы те, кто ищет ответы, могли задать мне вопросы.»

— Ты это серьёзно? — спросила Эдраэль.

«Да.»

Эльфийка осеклась. Алиэн поклонился Вечному Личу.

— Благодарю вас за ваши слова, — сказал он, — но нам пора. Буду рад встретиться вновь.

«Я тоже буду рад снова встретить вас, Алиэн.» — ответил Вечный Лич.

Уже когда Алиэн и Эдраэль выходили из подземной крепости, последняя не выдержала.

— У тебя что - крыша поехала?!* — напустилась она на своего спутника, — Сунуться прямо в логово к Вечному Личу! А если бы он тебе своим посохом череп проломил?! Ты хоть представляешь, как я за тебя испугалась?!

— Это я тут крышей поехал?! — огрызнулся в ответ Алиэн, — На себя посмотри - бросилась на Лича с мечом, без доспехов, без плана, без каких либо шансов выжить!

— Я была готова за тебя умереть!

— И что бы мне это дало? Если бы Вечный Лич хотел нас убить, он бы сделал это, и ни ты, ни я ему бы не помешали! А ты его спровоцировала!

Некоторое время эльфы молчали. Потом Эдраэль вздохнула и сказала:

— Прости. Я поступила глупо. Только из-за тебя мы все не погибли.

— Ничего, — улыбнулся Алиэн, — я ведь понимаю что ты поступила так из-за меня. Но постарайся больше не кидаться спасать меня очертя голову.

— Постараюсь.

Уже выйдя за ворота, Алиэн обернулся. И ему показалось, что он видит две сиреневые искорки в глубине коридора. Глаза Вечного Лича.

Возможно, с тех пор пролетели века. А возможно - считанные секунды.

*Сноска: большинство эльфийских владык общаются во время официальных церемоний привычным нам по фэнтези высоким слогом эльфийского литературного языка. Но существует также у эльфов и бытовая форма языка, для неформального общения: эльфийский разговорный язык, мало чем по сути отличающийся от других разговорных языков мира.

Следующий номерной выпуск комикса «Еженедельный бросок» задерживается (как написал автор, он сам не ожидал, что рисовать бал будет так сложно), поэтому я решил перевести и опубликовать первую главу рассказа «Лич под прикрытием» (Undercover Lich), выложенную автором на прошлой неделе на реддит и в инсту вместе с наброском обложки. Это история лича, который решил стать искателем приключений, чтобы понять, а на кой вообще народ начинает этим делом заниматься. Сеттинг — тот же, что и в других историях CME_T. Сам рассказ в дальнейшем будет публиковаться на его патреоне, но без какого-то расписания, просто по возможности, как и некоторые другие проекты. Кроме того, следующие главы будут выкладываться, по крайней мере изначально, только на патреон.

Глава I

Огромное витражное окно рассыпалось вдребезги, когда примерно восемьдесят килограммов чистой сексуальной привлекательности влетели в него и приземлились на каменный пол. Мужчина был, говоря по существу, исключительно красивым подонком. Его золотые волосы развевались, подхваченные лёгким сквозняком из разбитого окна, а на загорелой коже чудесным образом не осталось ни царапины от тысяч осколков стекла, осыпавшихся вокруг него. На нём были облегающие штаны и свободная рубашка с широкими рукавами, поверх которой были надеты богато расшитый жилет и короткий плащ. Пронзительные зелёные глаза окинули помещение, после чего он эффектно выхватил рапиру и одарил мир улыбкой, которая могла бы привести в трепет любое бревно. Передо мной стоял идеальный герой-авантюрист. Десять из десяти.

— Услышь, мерзкий лич! Я — Роберто ДюБо, готовься к смерти!

Двенадцать из десяти — у парня был ГОЛОС. Глубокий, бархатистый, будто патока, с неуловимым южно-элрадианским акцентом. Да уж, мне и вправду нужно чаще выбираться на люди.

Мой огненный снаряд ударил ДюБо прямо в грудь, пробив её насквозь, и вылетел через спину вместе с щедрой порцией обожжённых внутренностей и драматичным фонтаном крови, оставив дыру размером с кулак. Герой рухнул на пол как марионетка, кукловод которой внезапно обнаружил у себя острую нехватку жизненно важных органов. Его тело сложилось пополам, впечатав красивое лицо прямо в каменный пол — бедняга Бо-Бо так и остался лежать, отклячив зад. Сложно принять достойную позу для смерти, если твой позвоночник внезапно лишился нескольких позвонков.

Я злобно хмыкнул, но прозвучало это фальшиво. Сегодня мне не хотелось злодействовать, а вмешательство в обычный ночной отдых вызвало, скорее, раздражение, которое грозило перерасти в гнев. Я попробовал успокоиться, иначе это испортило бы весь остаток вечера. Какой вообще уважающий себя герой будет искать приключения в воскресенье?

Тем временем остальная компания ввалилась на верёвках в окно. Первым был коренастый дварф, почти полностью закованный в латные доспехи, с тяжёлым боевым молотом наперевес. Как и многие тщеславные «герои», он пренебрёг шлемом — решение сомнительное и в лучшие времена, а сейчас — вдвойне. Дварф приземлился прямо на большую часть содержимого покойного ДюБо, поскользнулся, кувыркнулся на пол-оборота назад и воткнулся затылком в каменный пол. Это немного подняло мне настроение. Фарс — чистейшая форма комедии.

Следом появилась лесная эльфийка, скорее всего, следопыт. Просто представьте себе лесную эльфийку-следопыта — и вы сразу поймёте, как она выглядела. Облегающие штаны, естественные цвета, нагрудник из каменного дерева, большой лук и множество листьев. Интересно, она сама их везде приклеивала? Ещё до приземления эльфийка выхватила свой лук и мгновенно выпустила в меня три стрелы — две вонзились в грудь, ещё одна в правое плечо. Тем временем эльфийка грациозно приземлилась, сделав кувырок (возможно, даже слишком пафосно — не знаю, я пробовал брать уроки паркура, когда мне было двенадцать лет, но уже в первый час занятий сломал ключицу).

— Сволочь, — прошипел я, остатки хорошего настроения испарились. Я швырнул в неё ещё один огненный снаряд, но эльфийка ловко от него уклонилась, сделав сальто и при этом умудрившись не выронить ни одной стрелы из огромного колчана. От ещё двух снарядов, тут же отправленных за предыдущим, она также ушла с преувеличенной лёгкостью, отрицающей наличие у неё позвоночника, а в ответ выпустила в меня ещё две стрелы — одна пробила горло, а другая попала туда, где должно было быть сердце. Формально оно всё ещё было на месте, но, как и все остальные органы, в данный момент не работало.

Я недовольно заворчал (стрелы в лёгких и глотке немного искажали звук) — раздражение нарастало.

«Уклонись от этого, паскуда», — подумал я, вызывая в памяти детали заклинания и, взмахнув рукой, призвал силовую стену Вильгревальца. Наверное, можно было бы произнести это вслух — прозвучало бы круто. С другой стороны, этого всё равно никто бы не услышал, так что не стоило тратить силы. Да, услышала бы сама эльфийка, но она всё равно скоро умрёт, так что это не считается. Она действительно попыталась уклониться, но, увы, оказалась размазана по невидимой стене, раздробившей её кости, вывернувшей тело наизнанку и расплескавшей внутренности. Старинную картину, изображавшую моего дорогого прапрапрадеда Михаила, полностью заляпало потрохами — старому мерзавцу такое наверняка бы понравилось, как-никак, он был вампиром. Хотя почему «был»?

Кстати, надо будет как-нибудь проведать старика.

С моих губ сорвался вздох. Разумеется, образно говоря — настоящие губы сгнили ещё где-то в прошлом веке. Ну и бардак.

— Ребя-я-ят? — раздался тонкий голосок. — Помогите, а?

Аккуратно обходя различные субпродукты, разбросанные по полу, и стараясь не запачкать домашние туфли, я подошёл к окну. В проёме болтались три верёвки — видимо, партия решила залезть на верх моей башни, закрепить верёвки на парапете и зайти через окно. Впечатляет, особенно если учесть, что мы примерно в пятидесяти метрах над землёй. Я высунулся в прохладный ночной воздух.

Волшебница, вокруг лодыжки которой запуталась четвёртая верёвка, болталась в воздухе, пытаясь высвободить голову из своего синего балахона. Сложности ей добавляло и то, что одной рукой она пыталась удержать на своей светловолосой голове остроконечную шляпу. Похвально, что под балахон она предпочла надеть брюки — они замечательно помогли сохранить ей достоинство.

Волшебница наконец-то справилась с одеждой, увидела меня, взвизгнула и попыталась использовать разом все защитные заклинания, какие только смогла. Воздух вокруг неё заискрился от магических щитов и барьеров — стоит заметить, это было весьма неплохо. Разумеется, не идёт ни в какое сравнение с моей собственной защитой, но я сейчас был СОВСЕМ не в настроении устраивать магическую дуэль.

Очередной огненный снаряд перебил верёвку, на которой болталась волшебница, примерно в трёх метрах над её ногой. С негромким «Уй!» она устремилась к подножию башни.

Я посмотрел вниз — профессиональный интерес пробился через миазмы раздражения и закипающего гнева. У неё подготовлено заклинание полёта? Замедления? Летающая метла в бездонном кармане? Может...

Глухой шлепок, донёсшийся снизу, прервал все эти мысли разочаровывающим ответом. Отсюда мне было видно только размытое пятно у подножия башни, прямо перед главным входом. Я надел очки для чтения и прищурился — ожидаемо, это не помогло. Странно, что обращение в лича не исправило моих проблем со зрением — особенно если учесть, что вместо глазных яблок у меня теперь две сферы магической энергии, зловеще пылающие в глубине глазниц.

Я вздохнул.

Ну вот и нахера вообще было становиться личем, побеждать саму смерть, получать в своё распоряжение целую вечность просто чтобы заниматься тем, что тебе интересно, если каждую неделю очередная компания недомудков, возомнивших себя героями, пытается вломиться в твою башню и расколотить двухсотлетнее витражное окно? Особенно если они ещё и решили поиграть в самых умных и обойти двенадцать уровней защиты с мёртвыми прислужниками, чудовищами и разнообразными, но ОЧЕНЬ ДОРОГИМИ ловушками.

Я вздохнул ещё раз, погромче, на случай, если вселенная не поняла первый намёк, и начал вытаскивать торчащие из меня стрелы. Зазубренные наконечники при этом рвали высохшую кожу так же легко, как и при попадании.

Раздался вежливый стук, после чего большие дубовые двери распахнулись. Из проёма выглянул древний, почти столетний орк, его и без того сгорбленная фигура согнулась практически до земли. Длинные белые волосы были собраны на макушке узлом, густые бакенбарды аккуратно подстрижены, а маленькие слезящиеся глаза смотрели на меня из-под тёмных кустистых бровей. Далеко не в первый раз я задумался, не красит ли Вульд свои брови и, если да, то почему только их.

— Прашу пращений за беспокойства, хазяин. Я шум услышал, — невыразительный голос Вульда дребезжал как щебень в пустой пивной бочке. — Вам нужны помощь?

— Всё в порядке, Вульд, — я указал на тела искателей приключений, разбросанные по залу, и кисло прибавил: — Будь любезен.

— Прошу прощений, хазяин, — повторил Вульд, поклонившись так низко, что его клыки едва не царапнули пол. — Я спешыл, как толька мог.

Справедливости ради, по скорости бега Вульд действительно не превосходил большинство черепах.

— Так уберись здесь, — огрызнулся я.

Это было неправильно — не Вульд был виноват в учинённом бардаке. Я подумал о том, чтобы перед ним извиниться, но Вульд уже размахивал своим жезлом, призывая в комнату инвентарь для уборки откуда-то из коридора. Чувство вины вызвало чувство раздражения, которое, в свою очередь, приглушило желание извиниться. Это мне показалось глупым, что опять-таки усилило раздражение и ещё сильнее подавило желание извиниться. Ну и ладно, извиняться всё равно было бы странно.

Подойдя к большому камину в виде черепа кричащего демона, я опустился в своё кресло для чтения, поднял брошенную книгу («Руководство Н.Овичка по пониманию эйконианских трагедий») и попытался вспомнить, на чём я остановился.

Я снова начал успокаиваться; в конце концов, всё прошло не СЛИШКОМ плохо. Я сдержался, а ущерб минимален. Привстав, я осмотрел помещение — движимые магией вёдра, швабры и мётлы изо всех сил старались навести порядок. Большую часть последствий можно исправить с помощью некоторого количества магии и прислужников, выполняющих свои обязанности. С довольным выдохом я опустился обратно на подушки и продолжил читать о том, почему выпендриваться перед богами может быть плохой идеей.

Бросив быстрый взгляд поверх книги, я заметил, что всё-таки наступил в кровь по пути к креслу и мои домашние туфли оставили цепочку следов на дорогом велтарианском ковре.

И вот это-то окончательно вывело меня из себя.

Тапками не кидайтесь я только учусь рисовать на планшете.

https://t.me/digitaldreamslikeart