Предыдущие главы: Темнейший
Через минуту вдоль кроватей уже стояли шеренги из осунувшихся недовольных шумом посреди ночи студентов. Два монаха шли вдоль этих шеренг, хватали учеников за руки, разглядывали запястья. Осматривали и тела. Тут Камил с Ишуасом и сообразили, к чему явились досмотрщики. Монахи всё-таки заприметили лужицы крови. Отыскали останки многочисленных грызунов, дравших друг друга на части в битвах мёртвых. Учуяли смрад от разлагающихся трупиков. И пришли к выводам, что некто практикует знание Изнанки. И, судя по столь дурацкому применению «поднятых», Изнанкой потешалась молодёжь.
Друзья переглянулись. Бежать было уже поздно. Если монахи заметят порезы на их руках, то стражники тут же их схватят и отведут к кострам, уже давно не полыхавшим высоким пламенем. Порезы ныли, толком не заживали. Их точно не получится списать на раны, полученные во время тренировок с Ларсом во дворе – слишком они были аккуратные.
Монахи шли вдоль шеренг, постепенно приближаясь к друзьям. Находили у кого-то царапины. Таких бедняг тут же уводили к хильдиньярам – потом будут решать, кто виновен.
Коленки дрожали от страха. Камил пытался изо всех сил это скрыть. Но тело не слушалось. Убежать? Нет. От хильдиньяров убежать невозможно. Эти воители – лучшие из лучших. Они входят в пятьдесят самых профессиональных солдат княжества. Ещё при Царстве хильдиньяры служили царю, в качестве личной гвардии, личных телохранителей, каждый боец стоил десятерых дружинников. Когда князья-изменники припёрли Альгерда к стенке, дружине Мал Леона пришлось сильно постараться, чтобы перебить всех его хильдиньяров. Традиция отбора пятидесяти лучших бойцов осталась жить в Ветрограде и после распада Царства.
Эти воители умели биться на топорах, на мечах, стрелять из арбалетов и луков; если потребуется – могли вскочить на коня и вести стрельбу на ходу. Абсолютно бесстрашные, сильнейшие, самые прославленные в битвах. Они жили войной.
Камил не успеет выскочить в коридоры, как его догонит арбалетный болт или метательный топор.
Бежать – обречь себя на верную гибель.
Нужно было выкручиваться умом, отговорками…
И вот старый монах с ярко зелёными глазами взял Камила за руку, взглянул на запястья. Завис на долю секунды. Мальчику показалось, что губы у того скривились в едва заметной улыбке…
Монах отпустил руку. Прошёлся мимо. Взял следующего – Ишуаса. Тут монах, очевидно, очень удивился. Два подряд! Ему стоило усилий не удержаться на месте дольше, не вызвав подозрений у стражи. Кажется, он хотел хохотать, а глаза его… слегка намокли.
Но он не схватил друзей и не отвёл к хильдиньярам. Он прошёлся дальше, делая вид, что ничего не заметил. Что же это могло значить? А?
Ишуас и Камил испуганно переглянулись. Они были готовы упасть тут же, замертво от страха.
Почему их не отвели? Может, монах убедился, что эти мальчики точно приносили свою кровь в жертву. А потом, в конце осмотра, просто отдаст стражникам приказ? А те просто вскинут арбалеты?..
Но вот смотр закончился. Набралось три ученика с порезами на руках. Монахи вернулись к ректору Аппию, глядевшего всё это время на детей с некой злобой.
-- Всё? – уточнил ректор.
-- Всё, -- вразнобой ответили монахи.
-- Идём, -- тогда развернулся ректор. Стражники разрешили взять мальчикам тёплую одежду, а потом подтолкнули тех к выходу.
Остаток ночи Ишуас и Камил провели беспокойно. Сон никак не шёл. Троица с порезами вернулась к утру. Ученики тут же бросились расспрашивать тех, куда и зачем их уводили стражники. Те ответили, что ректор задавал им странные вопросы. Суть которых им не удалось уловить.
Ишуас и Камил же продолжали тревожиться и пребывать в изматывающей неизвестности пару дней. Это были бесконечные дни… Друзья не смели возвращаться к своим экспериментам с Изнанкой. Они боялись даже касаться Книги Смерти.
Камил не на шутку подумывал бежать вместе с Ларсом из города, прихватив и друга. Пока не стало совсем поздно.
Через два дня в коридорах, между лекциями, друзья наткнулись на того самого зеленоглазого монаха.
Старик поклонился одним лишь кивком, не меняя выражения лица. Сердитый.
-- Только не в Башнях Знания, мои юные тёмные друзья, -- буркнул он, как бы невзначай. – И, ради Бога, используйте шприцы. Купите их у городского лекаря в лавке… Дорого, но зато не умрёте от заражения крови. И от огня спасётесь…Второго шанса я вам не дам, если будете глупить.
И ушёл, больше не проронив ни слова. Растворился. Друзья стояли посреди коридора, совершенно ошарашенные, перепуганные. Они ещё несколько раз прокрутили услышанное в своих головах прежде, чем радостное понимание пришло к ним. Они переглянулись, с сияющими улыбками на лицах.
-- Наш человек! – хохотнул Камил. – Мы не одни такие!!
-- Потише, -- шикнул Ишуас. – Нельзя, чтобы и его заподозрили…
Друзья отправились дальше на уроки. А ведь идея со шприцом – действительно стоящая! Не нужно было кромсать руки, они ведь от усердной практики и отвалятся совсем. Если прочесть трактат по медицине, где учат владению шприцом, то можно наловчиться даже не оставлять следов, синяков… Или брать кровь из тех вен, что сокрыты от взгляда людей.
На следующий день они наведались в лавку городского лекаря. Шприцы стоили слишком дорого, но у Камила скопилось монет – он бережно экономил, отправляемые ему деньги, старался не тратить их на различные глупости. Железный такой шприц, с позолотой. Игла, острая и опасная… Чтобы не навлекать излишних подозрений при покупке, в лавку отправили Ларса.
-- Зачем вам нужен этот шприц? – спросил тогда дружинник. Камил не знал, можно ли доверять Ларсу. Конечно, хотелось бы. Но тот мог не оценить увлечений. А ещё он мог нечаянно проговориться, пока пьян. Пусть даже и перед шлюхами, к которым частенько наведывался... Меньше знает – крепче спит.
-- Для занятий медициной, -- ответил Камил.
Тётушка Анна умерла. И денег в семье стало ещё меньше, чем было.
Есений тонко спросил в письме об успехах. Камил ответил так же тонко, чтобы никто не понял, о чём именно переписывались братья. Есений остался доволен. И сообщил, что тоже не теряет времени зря. Он отправлял деньги на учёбу Камилу и на содержание Ларса, хоть в баронстве лишнего золота не валялось. Есений с трудом выплачивал Долг, зачастую и сам голодая. Содержать большую дружину он не мог. Но старался увеличить количество дружинников. После смерти Орманда, дела в личным войском совсем стали плохи. Мямля, конечно, обучал новобранцев, но толку от него было мало. Он не такой смышлёный, как Ларс, не такой властный, как Орманд. Мямля, всё-таки, был больше обычным воином. Матёрым, сильнейшим. Но просто – воином. А больше не на кого было положиться в военных делах. Сам Есений в полководцы тоже не годился, хотя уже прошёл целую войну, убил не одного противника, пережил кошмары осад и полевых сражений в самых передних рядах, пережил ужас засад и ночных налётов… Смелости у него, однако, не прибавилось. Всё-таки, некоторые люди являлись от природы трусами. Таких не исправить.
Старший брат теперь платил за учёбу вместо тётушки. Наверное, считал, что в Ветрограде имелись те книги, которых не имелось в поместье Миробоичей. И когда младший закончил бы свои занятия, вернувшись в отчий дом – они бы объединили свои знания воедино. И добились бы очень многого… Такая стратегия логична. Есений, помнится, тоже жаждал отомстить за все злодейства князей-изменников, за дедушку Святомира. Камил ещё хотел вернуть ублюдку Искро должок за допущенное восстание, за то, что источил силы Миробоичей, из-за чего их и смели крестьяне; отомстить за то, что князь унижал его отца прилюдно…. Да много за что! Камил уже вынашивал план своей мести. Но для неё всё-таки нужно было практиковать Изнанку, постигать тёмное ремесло в совершенстве, ибо даже могучие лидеры Чёрной Песни не смогли противостоять Святому Престолу. Братьям следовало действовать осторожно. Копить свои силы на протяжении многих месяцев, многих лет. А потом, когда наступит подходящий момент, нанести удар, сокрушив всех своих врагов!
Однако, что делать дальше, после такого удара, Камил ещё не думал. Фантазии о мести были слаще, чем размышления о том, что станется после её свершения.
Друзья хотели выловить этого зеленоглазого монаха. И расспросить у него о многом. Ведь этот старик наверняка владел Изнанкой лучше, чем они!
Камил выпросил у Толстого Инмара денег. Прибавил к этому остатки своих сбережений. И заказал у кузнеца, отца Грега, кинжал. На лезвие он попросил нанести символы, которые начертил на папирусе. Сказал, сделать строго так же. Если верить книгам, то такой кинжал будет способен защитить даже от нематериальных тварей. Этот кинжал они с Ишуасом подарили зеленоглазому старцу.
-- В знак высочайшей благодарности, -- преградил Камил тому дорогу.
Дар настолько пришёлся ему по душе, что хмурое лицо посветлело.
-- А вы не настолько глупы, как я подумал, -- хмыкнул старец. – Как минимум, оригинальны…
-- Мы хотим стать вашими учениками, -- выпалил Ишуас.
-- …И корыстны, -- ухмыльнулся старец. Вздохнул. – Я рад, что вы с малых лет нашли для себя интересными сложные тайны… того, что собрались изучать. Но нам нельзя видеться. У стен, порой, бывают глаза.
-- Мы можем видеться в городе, -- сказал Камил. – Мы арендуем тихое место.
-- Глаза есть повсюду, -- ответил старец. – Вы играетесь с огнём. Во всех смыслах.
-- Мы будем скрытны, -- сказал Камил.
-- Чему вы хотите научиться? И для чего?
-- Всему, что знаете вы, -- ответил Ишуас. Старец задумался.
-- Всю жизнь я искал себе наставника. Но находил лишь рассыпающиеся древние книги... Всю жизнь я искал себе тёмных друзей. И кто же знал, что я их найду среди маленьких парнишек-сорвиголов?... – старец снова вздохнул. – Там, в спальнях, я сам вызвался искать надрезы. И как же я был рад, что это именно я увидел ваши надрезы. А не Порций…
-- Мы благодарим вас, -- слегка поклонился Камил. – И с удовольствием составим вам компанию. Как мы можем вас называть?
-- Готам, -- сказал старик. -- Дни мои подходят к концу. Впрочем, рисковать мне больше нечем… Хорошо. Я научу вас всему, что знаю… Но, хочу сказать, многого не ждите. Может, я и стар. Но чудес знаю немного.
-- Мы будем рады каждой крупице!
Так они начали своё тайное обучение. Снова пришлось выпрашивать у Толстого Инмара денег. Хорошо, тот был благодарен за защиту и свою спокойную жизнь.
Они арендовали чахлую каморку на краю города. С крепким замком и толстой дверью – чтобы никто не мог услышать их слов. Занятия Изнанкой теперь отняли всё свободное время друзей. Они совсем перестали посещать тренировки Ларса.
Готам, что удивительно, не знал, науки некромантии. Он только лишь читал о некромантах в многочисленных книгах. За всю свою жизнь он так и не раздобыл символов, способных поднять трупы. И считал, что все эти книги оказались сожжены святыми отцами. Он не читал Книгу Смерти. Он её так и не отыскал. Зато Готам поднаторел совсем в другом…
-- Есть другие Книги, принадлежащие Аше Друджу, -- говорил он. – Например, Книга Сновидений.
Всю свою жизнь Готам практиковал совершенно другое тёмное ремесло. Он тоже имел дело со смертью. Но с другой – нематериальной. Он видел существ, в которых обращались людские души после смерти. Он был способен проникать в чужие сны. Или летать в небе, при этом не летая телом… Он учил ребят, как правильно следовало спать. Учил их, как понимать внутри сна, что ты спишь.
-- Во снах заключается неведомая сила, -- говорил Готам. – И опасностей в них не меньше, чем в Изнанке.
Но уроки старца давались ребятам с огромным трудом. Попасть в свои сновидения было очень сложной задачей. Ещё сложнее было удержаться внутри сна и не проснуться. О том, чтобы как-то взаимодействовать с обитателями мира снов не могло идти и речи. Дело тянулось медленно… Готам заставлял их каждый день выполнять особенные упражнения – на концентрацию. Говорил, что в мире снов самое главное – это помнить себя. А чтобы помнить себя и не забыться, нужно уметь сконцентрироваться. Поэтому друзья часто просто сидели в этой каморке и пытались чувствовать ощущения в теле таким образом, чтобы никакие мысли не могли их увлечь. Неприятное и скучное занятие, стоило заметить. Но перспектива «летать в небе без тела» придавала уйму мотивации.
Учитель говорил, что на практику своих сновидческих сил им придётся потратить десятилетия жизни.
В этом деле, как гласила Книга Сновидений, тоже имелись особенно одарённые люди «архаты», которым это ремесло давалось быстро и легко. После пары месяцев тренировок, Камил и Ишуас осознали, что они к этим самым людям не относятся. Как же жаль…
Аша Друдж странствовал по миру. И в каждом уголке люди практиковали разные виды мастерства Изнанки. Если Книгу Смерти Аша написал после своего путешествия далеко за океан на запад, к диким племенам с кровавой религией, полной жертвоприношений; то Книгу Сновидений он сделал после своего странствия далеко за океан на Восток, в светлые земли, которых даже нет на картах. В Книге часто упоминался некий величайший и древнейший университет, с самой гигантской библиотекой всех времён – монастырский комплекс Нала́нда. Монахи из этого монастыря практиковали чувствование своих ощущений, чем добивались величайшей силы сознания, способного подчинять всех тёмных тварей по ту сторону могучим ярким светом. Аша Друдж приводил в пример сказания, в которых «архаты» летали по небу, были способны обрушить горы и исцелять людей.
Готам говорил, что про горы ему выяснить ничего не удалось, а вот лечить людей – вполне. Для этого, зачастую, было достаточно изгнать невидимых паразитов, прицепившихся к человеку и являющихся источником болезни.
У ребят прогресс полз медленно. Зато старец научился поднимать трупы быстро. Готам был удивлён зрелищем. Но сильно увлекаться магией крови не стал – дедуля уже постепенно ослабевал от старости. Зато он смог «вселиться» в мышь, которую поднял. Та самая сложная техника, оказывается, имела много общего с техниками из Книги Сновидений…
Ещё Готам рассказал ребятам про способы «мумификации». Якобы, пропитав мёртвое тело определёнными жидкостями, можно было сильно замедлить гниение. Процесс не из дешёвых, но для создания армии мёртвых очень даже подходил.
Ишуас и Камил тут же решились на новый эксперимент. Они намеревались мумифицировать дохлого пса, труп которого отыскали в подворотнях…