Квартира на третьем этаже в приличном районе Хабаровска превратилась в эпицентр ужаса на весь подъезд — острый, тошнотворный запах медленно, но верно портил воздух окружающим соседям. Под маской «испортившейся дичи» скрывался не просто бытовой кошмар — это была история долгого домашнего насилия, отчаяния и женской мести, своей банальностью заставившая содрогнуться даже видавших виды полицейских.

Судьба маленькой девочки, оставшейся рано без отца

Детство Людмилы Ухматовой было похоже на миллионы бедных детских историй из глубинки — любимица родителей, беззаботная, добрая. Всё поменялось в 12 лет: отец умер, мать привела в дом нового мужа — жесткого, прижимистого, жестокого. Он избивал домочадцев, пил, ломал атмосферу счастья. В ответ на агрессию Людмила замыкалась, все чаще проводя время в учебе, что позже и дало ей возможность поступить в престижный хабаровский университет, лишь бы вырваться из «домашней тюрьмы».

Людмила выходит замуж не по любви, а из страха стать жертвой отчима. Муж Олег обещает заботу, но после рождения сына Сергея быстро перекладывает его на плечи бабушек, а сам проводит жизнь на охоте. Людмила теперь полностью уходит в карьеру — а сын растет сам по себе. Мальчик с возрастом превращается в маленького домашнего тирана. Сказывается отсутствие воспитания.

Как рос Сергей

Самостоятельности у Сергея не было почти с рождения: садик — скандалы, школа — вызовы к директору, учёба — провал. В армии парень формально «исправился», женился, обзавёлся детьми. Но вскоре все вернулось: пьянство, агрессия, семейное насилие, нищета, долги. После смерти отца Олега — Сергей словно слетел с катушек. Мать продавала жильё, чтобы лечить спившегося сына, но ничего не помогало: к 2017 году Сергей вылетел со всех работ, задолжал за квартиру и вернулся к Людмиле.

С тех пор дом стал адом: Сергей ежедневно пьянствовал, избивал и унижал мать, выгонял её спать на лавке, мог неделями не пускать домой. Беспомощная пенсионерка терпела: полиция не помогала, крики игнорировали соседи, а здоровье женщины только ухудшалось.

В августе 2018 года Сергей от алкоголя стал ловить "белочку" — мать пыталась ему помочь, тот начал буйно драться, добивался всего угрозами. Последней каплей стало новое нападение: в яростной схватке Людмила схватила сковородку и ударила сына. Мужчина упал — и уже не встал. Утром мать поняла, что сын скончался.

Людмила не придумала ничего лучше и расчленила тело сына, сложила останки в 12 пакетов, насколько ей это позволяли делать больные руки (Сергей ломал их ей дверью накануне). Перед тем как собрать вещи и избавиться от них, она попала в больницу с воспалением. Четыре дня адская вонь проникала в подъезд, и соседи начали жаловаться в управляющую компанию и звонить женщине.

Она умоляла — мол, это всего лишь дичь, которую не успела разобрать, и всё решит после выписки. Но когда Людмила появилась дома (и была замечена за выносом бесчисленных чёрных пакетов), таксист и бдительная соседка вызвали полицию. В мешках нашли останки — хозяйку задержали на месте.

Суд и общественный приговор

На суде женщина не отпираться не стала — созналась полностью, объяснила всё многолетним садизмом сына и своей немотой перед системой. Наказание — 1 год и 11 месяцев ограничения свободы (по статье «убийство в состоянии аффекта»): Людмиле запретили покидать город и выходить из дома по вечерам.

На вопрос: «Жалеете ли вы о содеянном?» — она честно ответила:

«О том, что не вызвала полицию раньше. Иначе он убил бы меня».

Эта история — не столько про мрачный запах и ужасы бытовых драм, сколько о смелости поставить точку там, где спасения уже не было. Терпеть эксплуатацию, унижение, побои десятилетиями — выбор миллионов женщин, оказавшихся заложниками культуры «терпи — это родное».

Но иногда даже маленькое действие — звонок, жалоба, стойкость соседа — спасают не только личную жизнь, но и чистоту всего дома. И очень жаль, что матери любят своих детей до последнего, какие они есть, терпя беспощадность, побои. "Это родное"...

Буду также рад вас видеть в своем закрытом канале, где я формирую круг единомышленников. Тут про саморазвитие, личностный рост, использование ИИ и нейросетей в бизнесе.

Также прошу вас ознакомиться с другими моими материалами. Если вам нравится мое творчество, аккуратно попрошу поделиться ими в своих социальных сетях, а также поддержать мое творчество через донат, так я пойму, что мои старания заметны:)

В 2022 году вся Россия была потрясена шокирующими новостями — на скамье подсудимых сидят супруги из Краснодара, Алена и Сергей Бугорковы. Их пятилетний сын Володя погиб от рук родных, а после смерти родители пытались выдать убийство за несчастный случай, цинично устраивая пикник около места захоронения. В суде негодяи насмехались, хихикали и фальшиво вели себя непринуждённо. Но когда прозвучал приговор — все весёлые маски упали.

Жизнь, ставшая кошмаром для ребёнка

Семья Бугорковых казалась обычной со стороны: многодетная мать Алена, отчим Сергей, дети, обычный быт. Но за дверями квартиры царил ужас и систематическое насилие. Маленький Вова (5 лет) стал жертвой регулярных побоев: мать и отчим били его руками и ногами, а также подручными предметами — скалкой, проводами от зарядных устройств. Ребёнка регулярно избивали за "непослушание", проблемы с туалетом, вспышки упрямства. Незадолго до трагедии мальчик начал мочиться в штаны — это особенно раздражало взрослых, становилось поводом для новых избиений.

В ночь на 9 июня Бугорковы нанесли Володе не менее 10 ударов по голове и телу. Ребёнок скончался на месте. Вместо вызова скорой или попытки спасти сына, родители уложили тело мальчика в клетчатую сумку, вывезли на берег Кубани и закопали. Позже семья пришла к этому месту с остальными детьми, устроив "пикник". Для родственников и полиции Бугорковы разыграли спектакль — якобы мальчик пропал во время прогулки. Несколько дней спасатели безуспешно прочесывали район, пока не нашли захоронение и не вскрыли страшные обстоятельства смерти мальчика.

Следствие, суд и суровый приговор

При первой же беседе с полицией родители путались в показаниях, сменяли версии, пытались обвинить друг друга или случай. Экспертиза показала: Вова долго подвергался тяжелым истязаниям. Одновременно выяснилось, что с жертвами жестокости росла и старшая дочь — всё происходило на её глазах.

Судебный процесс длился год: журналисты отмечали вызывающее поведение обвиняемых. В зале суда Бугорковы кривлялись, отпускали намёки, насмехались над следствием, а Алена надела футболку с надписью "А пивас будет?". Ни тени раскаяния. Следствие доказало, что родители действовали негуманно, жестоко и пытались ввести всех в заблуждение.

Краснодарский краевой суд вынес суровый приговор: Сергею Бугоркову — 22 года в колонии строгого режима, Алене — 18 лет в колонии общего режима. Оба признаны виновными по статьям: убийство с особой жестокостью, истязание и побои малолетнего. Суд учёл системность насилия, попытку сокрытия преступления, и поведение в процессе.

Бабушка убитого мальчика, которая представляла интересы семьи, не стала обжаловать приговор, посчитав его справедливым. Позже супруги пытались обжаловать сроки, но это практически не повлияло на исход: апелляционный суд изменил срок незначительно.

У Алены были лишены родительских прав на всех дочерей. Старшая дочь отказывается поддерживать контакт с матерью и считает её несуществующей. Сергей отбывал срок, а затем погиб в зоне СВО, куда отправился добровольцем. В семье — опустошение и стыд. Алена из колонии написала матери лишь одно письмо с поздравлением и пустой надеждой на прощение.

Эта история — не только о семейной жестокости и бездушии, но и о том, как важно не быть равнодушным к тому, что творится где-то рядом. Для многих Вова мог бы вырасти обычным мальчишкой, если бы кто-то вовремя заметил страшный сигнал. Суд — был не только местом справедливого наказания, но и зеркалом общества, которое слишком часто закрывает глаза на страдания самых слабых.

Буду также рад вас видеть в своем закрытом канале, где я формирую круг единомышленников. Тут про саморазвитие, личностный рост, использование ИИ и нейросетей в бизнесе.

Также прошу вас ознакомиться с другими моими материалами. Если вам нравится мое творчество, аккуратно попрошу поделиться ими в своих социальных сетях, а также поддержать мое творчество через донат, так я пойму, что мои старания заметны:)

Ужасы взросления в неблагополучных семьях — не редкость. Но история Терезы Нор выбивается даже из самых мрачных чёрных хроник Америки. Эта женщина не только пытала, унижала и ломала собственных детей, но и убила двоих из них с особой жестокостью. Вместо материнской любви — выкрученные уши, ревность, голод, поджоги, выстрелы и мир, где никто не имел права быть счастливее и красивее «мамы».

Тереза Джимми Кросби — кем она была в детстве

Героиня нашей статьи родилась в 1946 году. Тереза с юности отличалась сложным характером и любовью к себе: зависть, желание контроля, неспособность терпеть чужой успех. К 23 годам — уже двое мужей, пятеро детей, в дальнейшем — шестеро. Тереза быстро уставала от мужчин, но никогда не отпускала своих сыновей и дочерей: она контролировала всё вплоть до цвета их одежды. После второго развода начала медленно превращаться в домашнего тирана — шантаж, угрозы, наказания, слежка, лишения еды.

Любое проявление самостоятельности, красоты, успеха или симпатии других к ее дочерям вызывало у Терезы лютую зависть и ярость. Особенно жестоко она относилась к своим дочерям — Сьюзен, Шейле и Терри, обвиняя их в провокации мужчин, осуждая любые признаки женственности. Ни один из взрослых вокруг не знал, что за закрытыми дверями происходила настоящая пытка детей матерью.

Системная пытка: как мать калечила дочь за дочерью

Самые ужасные эпизоды начались в 80-х — Тереза лишила Сьюзен свободы: цепи под столом, голод, побои, игнорирование криков о помощи. Младшая дочь Терри в интервью скажет:

"Она завидовала нам всё время. Даже если на нас смотрел кто-то на улице — последовал бы скандал."

Мать запрещала дочерям чистить зубы, есть сладкое, бороться за успех, но сама могла позволить себе любые причуды. Любимое наказание — бить руками и ногами, вырывать волосы, лишать сна и требовать "раскаяния" за любой взгляд.

Особый ужас — приступы ревности: Тереза считала, будто дочери крадут у неё мужское внимание. Виноватых она бросала в чулан, не разрешала выходить ни в туалет, ни на воздух, морила жаждой и грязью. Порою ей помогали старшие сыновья, которые были полностью под её гипнозом и страхом.

Смерть Сьюзен: год ужаса и убийство

Самой страшной жертвой Терезы стала её дочь Сьюзан. В течение двух лет девушка была прикована под столом в доме, питалась объедками, терпела удары и издевательства, даже оглушающие выстрелы. Однажды Тереза разрешает другому ребёнку взять в руки оружие и угрожать сестре; в шоке та случайно стреляет. Сьюзан тяжело ранена, мать не отводит её к врачу, а решает "воспитывать" дальше: оставляет истекать кровью, требует самой "накинуть на рану тряпку и терпеть". Несколько дней пыталась лечить Сьюзан; после начавшейся инфекции выковыривает пулю ножом, доводит дочь до сепсиса.

Тереза считает, что избавиться от улик — «лучшее лечение». Сыновьям приказывает вывезти дочь к обочине, облить бензином и поджечь все вместе с вещами. Девушка ещё была жива. Так она стала "Джейн Доу", личность определили лишь спустя годы при расследовании. Тереза осталась хладнокровной — не выказала ни жалости, ни раскаяния.

Конец для Шейлы: зависть, изоляция и голод

После смерти Сьюзен особенно страшной стала жизнь Шейлы: мать обвинила её в беремености и "заразной болезни", заперла в чулане без воды и еды, требовала признания. Шейла выдержала три дня издевательств, старалась не плакать, но силы иссякли. Остальные дети, кто осмелился подать воду или хлеб, наказывались вместе с сестрой. Когда спустя трое суток Шейла погибла от истощения, Тереза решила не останавливаться — держала тело в кладовой до появления запаха, потом велела сыновьям упаковать её в коробку и выбросить в лесу.

Полиция не смогла быстро найти останки, мать вовремя сожгла все улики, крепко запугала детей, была убеждена в своей безнаказанности.

Терри Нор спаслась

Единственная дочь, которой удалось выжить и убежать от матери — Терри, младшая из сестер. В подростковом возрасте она совершила побег, сообщила полиции обо всём, что видела. Именно показания Терри и признание братьев в роли "помощников" дали ход расследованию спустя годы.

Тереза отрицала вину до последнего: только когда осознала, что дети свидетельствуют против нее, дала признательные показания. В 1995 году была приговорена к двум пожизненным срокам. Судебные материалы и допросы шокировали даже опытных следователей.

Как остановить чудовище, если это твоя мать?

Официально Тереза Нор убила двоих детей, но лишила счастья и здоровья ещё четверых. Никто из взрослых вокруг — ни соседи, ни учителя, ни врачи не поверили детям. Почему зависть и мания контроля могут быть сильнее материнской любви? И как сделать так, чтобы подобные истории никогда больше не повторялись?

Буду также рад вас видеть в своем закрытом канале, где я формирую круг единомышленников. Тут про саморазвитие, личностный рост, использование ИИ и нейросетей в бизнесе.

Также прошу вас ознакомиться с другими моими материалами. Если вам нравится мое творчество, аккуратно попрошу поделиться ими в своих социальных сетях, а также поддержать мое творчество через донат, так я пойму, что мои старания заметны:)

Кусты сирени у подъезда многоквартирного дома на севере Москвы, метро Алтуфьево. Аккуратная лестничная клетка. Михаил Хачатурян каждое воскресенье ходил в церковь, здоровался с соседями, казался примерным семьянином, жестко контролировал дом, но скрывал глаза – будто не пускал в душу никого. За закрытой дверью его квартиры годами творилось то, о чем не напишут в приходской газете и не расскажут на уроке по этике. Когда все узнали правду, страна разделилась на два лагеря – одни требовали мести за отца, другие – спасения для дочерей.

Михаил Хачатурян: жизнь по расписанию и культ контроля

Когда-то добродушный армянский мигрант работал начальником службы охраны, не пил, почти не ругался – тихий, угрюмый, «человек-порядок». Религия, контроль, желание, чтобы всё было по-старшему – так он воспитывал своих троих дочерей: Кристину, Ангелину и Марию. Отец после развода с женой полностью замкнул семью на себе, ещё больше усилив свою власть: закрыл детей дома, контролировал расписание вплоть до мелочей, лишил девочек даже разговоров с подругами.

Соседи отмечали – девочки стали редко появляться во дворе. В школе Кристину и Ангелину считали тихими отличницами, остро чувствующими чужое мнение, но постепенно они стали подавленными, худыми и отгороженными, почти ни с кем не общались. Михаил держал всех в ежовых рукавицах – для сослуживцев это было проявлением характера, но внутри семьи его жестокость превращалась в изощрённую пытку.

Повседневный ад: годами запертые

В доме Хачатуряна жизнь подчинялась абсурдным правилам – сколько шагов сделать до ванной, какое слово говорить, какой носить халат, когда садиться за стол. Любой проступок – шлёпанцы по лицу; плохая отметка – запертая дверь; лишний звонок – крик, вызывание матери или угрозы: «Убью трахнутой…» Из показаний (и слов близких) следовало: отец давал дочерям питьевые растворы, выкладывал им дома газовые баллончики, угрожал ножом, показывал видео пыток, принуждал к «рассказу о грехах» вслух.

Ночами к ним подходил с требованием «наказать», распылял в лицо перцовый баллончик за малейшее слово против. Из дома вообще почти не выпускал – только в сопровождении и строго по плану, иногда с допросом о деталях даже самой короткой прогулки. Всё усугублялось, когда Михаил начал склонять дочерей к интимному: девочки на допросе говорили о многолетних домогательствах, попытках изнасилования и извращённых психологических играх: «он заставлял трогать его… и себя», – рассказывала Ангелина. Одна из сестер пыталась покончить с собой, была госпитализирована после принуждения к оральному сексу. Медэкспертиза доказала — сексуальное насилие было годами.

План побега: граница перед безумием

В мае 2018 года давление достигло предела – Михаил буквально ходил по квартире с ножом и газовым баллончиком, «наказывал» дочерей ежедневно, угрожал убийством. Защита на процессе потом будет говорить – это «хрестоматийный случай доведения жертвы до нужды защищать себя любой ценой». Девочки, устав ждать помощи, решают, что если ничего не сделать, погибнут все.

За две недели до трагедии отец поочередно избивал и унижал каждую из троих, не давал есть. В дело вмешалась подруга Ангелины, которой удалось получить жесткие голосовые сообщения Михаила, подтверждающие угрозы. В последнюю неделю он запер девочек в доме, как в тюрьме, угрожал ножом и заставлял смотреть на свои извращения. Ночью, 27 июля, сестры начали репетировать, как обороняться от очередной атаки.

Ночь расплаты: что произошло 27 июля

Вечером Михаил, раздражённый пустяком, вызывает дочерей «разобраться». Кристина первый раз в жизни распыляет отцу в лицо перцовый баллончик, он падает, Ангелина и Мария хватают ножи и молоток, наносят свыше 30 ударов. Всё заканчивается через минуту – почти в молчании, только глухие всхлипы и стук по телефону: старшая сестра звонит в полицию.

Девушки сели на пол кухни, не скрываясь, ждали приезда оперативников. Младшая Мария кричит: «Мы уже всё равно погибшие». Это был не план мести, а реакция на невозможность больше терпеть – подтверждали даже родители одноклассников. Отца находят с множественными ранениями в квартире, дом наполняется людьми и светом фонарей, в котором впервые за много лет девочки ощущают слабую надежду.

После: допрос, суд, и новый образ жертв

Арестованные сёстры подробно рассказывают о жизни «за закрытой дверью». Общественность делится: часть считает убийство намеренным, другая – необходимой самообороной. Десятки экспертиз подтверждают: девочки подвергались избиениям, унижениям, сексуальному насилию. Психиатры указывают, что младшая Мария невменяема — последствия психической травмы необратимы.

В 2025 году суд, наконец, признает Михаила Хачатуряна виновным в сексуальных и физических истязаниях, распространении порнографии, давлении на дочерей. Девочек признают потерпевшими. Но формально дело против сестер не прекращено — разбирательства идут до сих пор, дело о самообороне против системного насилия в России изучается впервые так долго и подробно.

Соседи говорят в суде: никогда не слышали криков, Михаил здоровался, был строг, но «не чудовище». Учителя писали: «тихие», «отстранённые», «нужно разговаривать». Родственники одних поддерживают девушек, другие обвиняют в клевете, называют убийство «холодным расчетом». Но ни школа, ни церковь, ни соседи не заступились. Вся страна учится на трагедии.

Сегодня сёстры Хачатурян пытаются строить новую жизнь, но для них самая трудная тень — повторять историю в голове снова и снова. Их история — не о мести и не о суде, а об обществе, где зло может прятаться за фасадом порядочности, и о том, как важно вовремя спросить: а что — на самом деле — происходит за закрытой дверью?

Буду также рад вас видеть в своем закрытом канале, где я формирую круг единомышленников. Тут про саморазвитие, личностный рост, использование ИИ и нейросетей в бизнесе.

Также прошу вас ознакомиться с другими моими материалами. Если вам нравится мое творчество, аккуратно попрошу поделиться ими в своих социальных сетях, а также поддержать мое творчество через донат, так я пойму, что мои старания заметны:)

Несколько месяцев я втайне готовился к обращению в органы опеки. Я вёл детальный дневник (собралось более 70 случаев), записывал аудио с оскорблениями и угрозами, собирал финансовые документы, доказывающие незаконное снятие денег. Особый цинизм в том, что она снимала мою пенсию в здании, где работает (это госучреждение, символ закона).

Сегодня я нажал кнопку «Отправить». Приложил всё: хронологию, расшифровки аудио, сканы документов. Испытываю странное чувство — сильный страх куда-то ушел, осталась лишь лёгкая тревога и опустошение.

Обращаюсь к тем, кто возможно сталкивался с подобным:

• Что будет после обращения? Как себя вести при проверке?

• Как справляться с чувством вины? Я боюсь последствий для неё на работе, хоть и понимаю, что это её ответственность.

• Любые советы и поддержка будут ценны.

Заранее спасибо. Писать буду выборочно, сил на хейт и троллинг нет.