- Я тебя убью, - пообещала я и стала приводить себя в порядок. – Подними, - велела я, указав на использованную резинку, и не удержалась. – Спасибо.

Юрка вскинулся, но быстро понял, что я благодарю всего лишь за безопасный секс.

Он цапнул со стола какую-то газету, свернул конвертом, запихнул внутрь презерватив и спрятал свёрток в задний карман джинсов. В этот момент в дверь сильно постучали. Юрка досадливо поморщился и отодвинул щеколду. На пороге вырос Артём. Он окинул взглядом помещение, по очереди остановился на мне и Юрке.

- О господи, - пробормотал он и позвал. – Лариса, иди сюда.

В комнату из-за его широкой спины проникла Лариска и ахнула. Я быстро поискала взглядом зеркало. В общем, ничего ужасного я не узрела. Помада только переместилась с губ на щёки и подбородок, да сами губы были чёрными и распухшими, будто их накачали силиконом. Я достала салфетки и начала отчищать физиономию и краситься по новой.

- Что тут было? – поинтересовался Артём.

- А тебе какое дело? – хмуро спросил Юрка.

Он прикладывал к щеке платок и морщился.

- Полька мне почти что сестра, - сообщил Артём. – Да и ты уже вроде не чужой. Пойдёмте-ка отсюда…

Артём был на машине. Лариса всю дорогу без конца поворачивалась к нам с Юркой и что-то щебетала. Мы сидели на заднем сиденье, придвинувшись к дверцам, и смотрели в противоположные стороны. Когда подкатили к моему подъезду, Артём напомнил:

- Кошки…

- Без тебя знаю, - огрызнулась я и швырнула ему ключи от квартиры.

Юрка хотел увязаться за мной, но Лариса его не пустила. Провожать меня отправился Артём. Он намеревался сначала вернуться, чтобы закрыть машину, но заметил, что Лариса с Юркой так и не вышли из неё, и остался со мной. Пока я работала, он выглаживал Царицу Савскую. Тварь ластилась к нему с упорством человеческой самки и при этом так звонко тарахтела, что временами заглушала звуки моей возни.

- Ну, вот за что тебя бабы любят? – вслух удивилась я. – Что человеческие, что нечеловеческие…

Артём хмыкнул. Но оставил моё замечание без комментариев.

Когда я закончила и уже осматривалась, чтобы удостовериться, что ничего не забыла, Артём спросил:

- Ты чего завелась? Тебя кто-то обидел?

- Посмели бы! – буркнула я.

Артём пожал плечами и водворил Царицу Савскую в её домик.

- Мама там пирогов тебе каких-то передала, - сообщил он.

- Чья? – поинтересовалась я.

- Моя. Моя мама, - ответил Артём. – Спрашивала, почему не заходишь?

- Привет передавай, - откликнулась я.

У Тёмки была классная мама, такая молодая. Я разревелась. Артём перепугано кинулся меня утешать и настойчиво расспрашивать. Ну, что я могла ему ответить? Что Соло не прислал фотку? Что посмеялся надо мной? Что из-за этого я устроила целую истерику? И до сих пор не могу успокоиться? Он бы не понял. Я и сама не понимаю, чем цепляет меня этот странный парень…

- Перестань, - сказал Артём. – Пошли.

Я вытерла щёки и выключила свет.

Очнулась я как от толчка. Было темно. Рядом сопела Лариска. В другой комнате у мальчишек было тихо. Я вылезла из постели. Очень хотелось пить. Я прокралась на кухню и наглоталась воды прямо из-под крана.

Спать не хотелось совершенно. Я проникла в ванную и долго рассматривала себя в зеркале. Этот гад отпечатал свои пальцы на моих руках и на бёдрах. На груди было полно синих пятнышек. Ещё я ощущала себя липкой от всех этих посталкогольных накожных испарений. В итоге я полезла под душ. Резко полегчало. Я заварила себе чаю и устроилась на кухне с ноутбуком.

Шнайдер сохранил мне на флэшку раскладку композиции, присланной Соло Ханом. Я принялась рассматривать портреты. Самым выдающимся оказалось изображение Че Гевары. Недаром его растиражировали на майках и плакатах. Красивый был мужчина, умница, интеллигент. Вот только плохо кончил.

По мере того, как я разглядывала фотографии, начала прослеживаться закономерность. Здесь были собраны великие авантюристы всех времён и народов – завоеватели, путешественники, учёные, художники и поэты. Что хотел мне сказать Соло этим набором личностей? Что он тоже личность? Ну, я почувствовала это итак. По его небрежным советам, как лучше организовать мои исследования. По некоторым коротким замечаниям о политике и искусстве. А в особенности – после этой головокружительной истории с детьми олигарха.

Я свернула эту фотогалерею и вытащила Ромкины выкладки по оптимизации процесса. Требовалось понять, что же он всё-таки предлагает. Я просидела над задачкой до рассвета. Потом осторожно, чтобы никого не разбудить, потихоньку оделась и помчалась в заведение мадам Люси. На обратном пути я запаслась в супермаркете молоком и хлебом. Город по-прежнему трепал северный ветер. Мои пострадавшие накануне губы моментально покрылись ломкой корочкой. Я старалась их не облизывать и неслась к дому большими скачками. Только в лифте я вдруг сообразила. Ёлки-палки, а ведь каникулы начались! Риска на шкале настроения плавно взлетела на несколько делений.

Разуваясь в прихожей, я почти улыбалась. На кухне сидел Артём и пил чай из моей кружки. Уходя, я не выключила ноутбук, и теперь Суворин рассматривал фотографии, перелистывая их с помощью стрелки на клавиатуре. Он вышел мне навстречу, чтобы принять сумку.

- Ты как? – спросил он.

- Да ничего вроде, - пожала я плечами. – А ты чего в такую рань поднялся?

- У нас сегодня контрольный прогон спектакля… Тоже сессия заканчивается.

- А, - вспомнила я, - это где ты такой весь в кружевах…

Артём фыркнул.

- Полька, ты, наверное, не отразила. В этих кружевах я играю Сирано.

- Ух, ты! – вырвалось у меня. – Поэт! А когда спектакль?

Артём улыбнулся.

- Ну, это у нас традиция! В Татьянин день…

- Возьми меня, возьми! – взмолилась я.

- Да я и сам собирался вам с Ларисой пригласительные принести, - сказал Артём.

- Хорошо, – обрадовалась я. – Есть хочешь?

- Я перекусил, - сказал Артём. – Мамиными пирожками.

Я улыбнулась.

- Как ты вчера оказался в общаге?

- Лариса вызвала. Испугалась за тебя.

- Э-э-э, да, - признала я. – Со мной вчера было что-то…

Суворин кивнул.

- Помнишь, как Юрку разукрасила?

- Попался под горячую руку, - поморщилась я. – Молока хочешь?

- Давай.

Артём сел к столу и сдвинул ноутбук немного в сторону.

- Я такой его фотки не видел, - сказал он.

Я бросила взгляд на экран и тоже медленно присела. И я не видела такой Серёжкиной фотографии. Он сидел, подпирая щёку кулаком, и смотрел мимо объектива, по всей видимости, на экран компьютера, потому что на лице лежал голубой отсвет. Возле рта и в глазницах залегли глубокие тени. На этой фотографии Сергей казался старше своего возраста и выглядел усталым. В моём альбоме этой фотки точно не было, но на ноутбуке без конца обнаруживались какие-то карманы с кусками информации, картинками, музыкальными файлами. Видимо, Артём наткнулся на один из таких. Я машинально перенесла фотку в альбом.

- Вечером зайду, - говорил тем временем Артём. – Занесу билеты.

Я бездумно кивнула. Никак не могла оторвать взгляд от экрана. Артём поставил в мойку стакан.

- Я пошёл, Полина. Не буди этих, пусть поспят. Вы все вчера порезвились на славу.

Но по его слову не получилось, хотя я тут была совершенно не причём. Ларисе позвонили из деканата и вызвали на факультет по административным делам. Поначалу она принялась метаться, чтобы немедленно мчаться на зов. Некоторое время я наблюдала за ней, потом решительно загнала в душ, а после усадила завтракать.

Лариска очухалась совершенно и даже начала меня воспитывать за нехорошее поведение, но я быстренько сообщила, что Артём хочет позвать нас на спектакль их группы. Лариска ахнула и сказала, что собиралась уехать двадцать пятого числа домой, но теперь надо срочно мчаться на вокзал, менять билет. Она хотела позвонить Артёму, но я отсоветовала, напомнив, что у него уже идёт прогон, и скорее всего он не ответит. Убегая, Лариска попросила меня не гнобить Юрика.

Я и не собиралась. Было только неприятно остаться с ним один на один, но это видимо судьба уж так распоряжалась нашими жизнями. Проснулся он только после обеда. Выполз ко мне всклоченный и хмурый. Я обозрела вчерашнее дело своего сбесившегося темперамента и искренне Юрке посочувствовала. Он уселся за стол напротив меня и стал смотреть неотрывно и пристально. Я поставила перед ним стакан с минералкой и чашку густого крепкого кофе, в котором сахару было больше чем жидкости.

- Я жду, - сказал Юрка.

- Чего это? – вякнула я.

- Извинений, - пояснил он.

- Ни фига себе, - сказала я. – Это за что же? За изнасилование?

- А кто кого насиловал? – заинтересовался Юрка.

Я открыла рот, чтобы высказаться погрубее, потом до меня дошло. Я глянула на него, и мы засмеялись.

- Ты меня простила? – спросил Юрка.

- Да ладно, чего там, - пробормотала я. – Я тоже напилась.

- Я не о вчерашнем, - сказал Юрка.

Мне это итак было понятно, вот только говорить на серьёзные темы совсем не хотелось. Но Юрка ждал. Он делал это весьма умело, не опуская взгляда и не меняя выражения лица. Я опять начала закипать.

- Что ты хочешь от меня? – спросила я в лоб.

- Тебя, - сказал Юрка.

- К твоим услугам полобщаги! – отрезала я.

- Между прочим, знаю, - усмехнулся он.

- Так в чём же дело? – я не собиралась сдаваться.

- А ты вчера так и не поняла? – неожиданно грустно спросил Марков.

И в этот момент ему позвонила моя спасительница Люба. Было слышно, как она на него орёт, потому что Юрка не отвечал ни словом, ни вздохом, слегка отодвинув трубку от уха. При этом он продолжал в упор смотреть на меня. А я слушала эпитеты, которыми его награждали, и веселилась от всей души. Этот поток оскорблений из разряда площадной брани до такой степени не вязался с Юркиным обликом и манерами, что воспринимался исключительно юмористически. В конце концов, я не выдержала и начала хохотать. Юрка сразу выключил телефон и больше не отвечал на вызовы.

- Она заменила мне мать, - просто сказал Юрка. – Оттолкнуть её я не могу. И я хочу быть с тобой. Что мне делать?

- Ёлки, не знаю! – мне всё ещё было весело.

И было очень заметно, что Юрка хочет что-то сказать. Хочет и не решается. Я не стала ему помогать. Какого чёрта?! Кто он мне, этот несчастный? Снова взревел звонками его телефон. Юрка, не глядя, выключил его совсем. Тогда через некоторое время сыграл мой мобильник. Номер был незнакомый. Я показала Юрке экран.

- Папа, - сказал он.

Я передала ему мобильник и откровенно ухмыльнулась. Юрка взял телефон.

На этот раз разговор был более спокойным. Юрка отвечал односложно. Только «да», «нет», «не знаю». Но что-то видимо ему было сказано такое, что резко выпрямило его.

- Спасибо, - Юрка вернул мне аппаратик.

К моему большому удовольствию он свернул наш серьезный разговор и отправился умываться. Когда вернулся ко мне, царапины на физиономии у него снова кровоточили. Пришлось тащиться за перекисью и всем остальным прочим. Я быстренько обработала неприятные ранки и велела Юрке закрыть глаза, потому что взялась за заживляющий спрей.

- Дикая ты, - сказал Юрка.

- Я дикая?! А вот это вот всё?!

Я раздернула кнопки на своём домашнем платье-рубашке. Бельё я надевать не стала, и синие цветки на груди буквально материализовались в воздухе. Юрка как стукнутый пыльным мешком смотрел на мою грудь.

- Бедная, - наконец выдавил он. – Тебе было больно?

Он сполз с табуретки на пол и встал передо мной на колени, обнял руками талию и принялся губам трогать каждую отметину. Я поняла, что натворила в запале, и попыталась закрыться снова. Вот только фиг он позволил.

- Юр, - попросила я, - не надо…

Его ладони переместились мне на спину, холодные после умывания. Я вздрогнула и сделала движение вырваться, но Юрка был к нему готов. Он вскочил с колен и просто ухватил меня на руки.

Уже потом, после всего Марков спросил, люблю ли я его.

- Нет, - честно сказала я.

- Но у меня есть шанс, - настаивал он. – Я же тебе не противен.

- Нет, - сказала я.

- Я хочу, чтобы ты была моя, - объяснил мне Юрка.

Я выдала третье «нет» и сбежала от него в ванную. Что-то сломалось во мне. Ещё вчера утром такие Юркины признания повергли бы меня в глубокие раздумья, а сегодня я точно знала, что отдавать себя этому человеку не собираюсь. Секс – пожалуйста. На этот счёт я была ему благодарна, но помирать от любви - увольте. Хватит с меня!

Когда я вышла из ванной, Юрка сидел на кухне с сигаретой и смотрел на экран ноутбука.

- Из-за него? – спросил он меня.

Чёрт! Там висела всё та же Серёжкина фотография.

- Нет! – отрезала я.

- Тебя перемкнуло что ли? – небрежно поинтересовался Юрка.

Я хотела снова сказать «нет», но прикусила язык.

- Я собираюсь на тебе жениться, - любезно уведомил меня Юрик.

- А Люба знает? – мрачно поинтересовалась я.

- Ты знаешь, - сообщил Юрик. – Этого достаточно.

Я засмеялась. И вдруг на меня накатило. Ощущение горячих ладоней на плечах и призрак запаха. Головокружительное наваждение. Это Сергей мне сказал, что я из тех, на ком хотят жениться.

- Знаешь, Юрка, - сообщила я. – Ладно, давай по-честному. Мне хорошо с тобой в постели. Но замуж за тебя я не пойду. Имей это в виду.

- Ну вот и объяснились, - вздохнул Юрка. – Ты тоже знай, что я от своих слов отказываться не собираюсь.

- Я запомню, - сообщила я. – А теперь давай ближе к дому.

Он вскочил как ошпаренный и зашагал в прихожую. Через некоторое время входная дверь щёлкнула. Я облегчённо вздохнула и развернулась к ноутбуку. И заметила то, на что не обратила раньше внимания. Компьютер высвечивал дату создания снимка, мне бросился в глаза теперешний год. Я обмерла. Но вспомнила, что сама же переносила фотку в альбом. Перевела дух и выключила нафиг этот ноутбук, выдернув предварительно флэшку и подвесив её обратно на кольцо с брелоком.

В девятом классе был конкурс самодеятельности. Учительница убедила меня сыграть. Я написала свою мелодию, долго репетировала. И в тот день, когда я вышла на сцену, сердце билось так громко, что я почти не слышала музыки. Я сыграла. Но никто не слушал. В зале было шумно, кто-то смеялся, кто-то говорил о чём-то своём. Они не услышали. А после ко мне подошла девочка из параллельного класса и сказала: «Это было скучно. Ну, красиво, но… неинтересно».

С того дня я больше не играла на публике.

Только два человека знают, насколько музыка для меня важна: мой лучший друг Эван и мой папа.

Эван — единственный человек, кто принимал меня такой, какая я есть. Мы дружим с самого детства. Пока другие девочки играли в принцесс, я могла часами сидеть на качелях и напевать мелодии, которые сама придумывала. Они считали меня странной. Пусть так. Мне было комфортно. А Эван всегда был рядом — слушал, подшучивал, но никогда не осуждал. Он мог рассказывать мне про свои переживания, а я слушала, поддерживала, радовалась его успехам. Идеальный друг, которому можно доверить всё.

Папа — человек, который научил меня слушать музыку по-настоящему. Не просто слышать ноты, а понимать их, чувствовать. С ним мы могли часами сидеть за инструментами — подбирать аккорды, сочинять мелодии, записывать их. Он всегда говорил, что однажды я выйду на сцену, а люди будут слушать мои песни, затаив дыхание. Пока это просто мечта. Но разве мечты не должны сбываться?

А теперь — Каян. Вы этого ждёте, да?

Знала ли я его? Конечно. Трудно было не заметить. Шутки, стиль, лёгкость, с которой он держался в любой компании. Он любил внимание, но не требовал его — оно приходило к нему само. И он этого заслуживал.

Каян — музыкант, каких редко встретишь. Его игра на гитаре завораживала. Я видела его выступления, знала, какой он виртуоз. Я не могла не восхищаться им. Когда Каян выходил на сцену, всё вокруг будто замирало. Его пальцы легко скользили по струнам, он жил музыкой, растворялся в ней.

Однажды я случайно застала его в том самом актовом зале. Он сидел на сцене, склонившись над гитарой, и что-то перебирал. Никаких зрителей, никакого внимания, только он и музыка. В тот момент он был настоящим. Не звездой колледжа, не парнем, который нравился всем, а просто человеком, который жил звуком так же, как и я.

Я замерла в дверях, боясь сделать лишний вдох. Мне хотелось послушать, запомнить этот момент.

Он заметил меня, но не осознавал кто это именно, так как я была в тени.

— Что? — Голос резкий, будто я сделала что-то не так. — Нравится, да?

И вся магия исчезла.

— Просто проходила мимо, — ответила я и поспешила уйти.

В такие моменты я забывала, какой он. Всё это не имело значения — он просто играл.

И всё же, когда он был не на сцене, он был другим. Грубым. Ветреным. Таким, кто не привязывается ни к чему.

Я думала, что он никогда не заметит меня. Слишком простая. Слишком тихая.

И лучше бы так и оставалось.

Она чувствовала, как тошнота подбиралась всё ближе, и бросилась к воде, желая скорее умыться от чужой крови, от вида которой ей становилось дурно. Красные пятна были повсюду, на её платье, ногах, наверняка и на лице, волосах. Скинув одежду, она зашла в воду, принявшись оттираться от устрашающей раскраски.

- Жаль, хорошее было платье, - внезапно прозвучал голос охотника.

Он стоял на берегу, держа в руках платье Илены, местами изодранное, местами измазанное кровью. Когда он встретил её в лесу, этот наряд был даже очень ничего.

- Что ты здесь делаешь? - недовольно спросила Илена, не вылезая из воды.

Мысль, что именно он её спаситель, первой появилась в её голове, но это ему не давало право подглядывать за ней.

- Увидел, как кто-то барахтается на берегу, и мне стало интересно, зачем уходить так далеко от деревни, чтобы окунуться в воду. А когда я увидел тебя, знаешь, почему-то не удивился вовсе.

Сказав это, зверолов поднял брови, посмотрев на Илену самоуверенным взглядом, таким, будто это она сама захотела показать ему свои прелести, раздевшись перед ним.

- В этой реке вода холодная. Не советую долго находиться в ней

Несмотря на заботу, Илена не почувствовала холода вовсе, знал ли он о чём говорил?

- Знаешь, я тоже почему-то не удивлена, что именно ты нашёл меня. Ты следишь за мной!

Дерзко обвинив охотника, она вышла из воды. К его чести он отвернулся, хотя за те секунды, что были предоставлены, Суреан успел рассмотреть все интересовавшие его области тела Илены.

Девушка с пренебрежением схватила перекинутое через плечо охотника платье. Одевать ей его уже не хотелось, но и другого не было.

- Признаюсь, мне было интересно, куда ты направилась после того, как мы расстались, но следить за тобой я не собирался. Будто по воле судьбы я нахожу тебя уже второй раз. Охотник и его добыча…

Суреан слегка повернул голову, утомившись ждать, когда Илена наденет платье, но не обнаружил её рядом. Она была уже в пол сотни шагов, куда-то уверенно направляясь.

- Эй, к чему такое безразличие? - пробормотал он, догнав её, но Илена даже не посмотрела на охотника, - Не хочешь меня видеть?

Ей никого не хотелось видеть, да и мысли, которые она ещё недавно вынашивала, куда-то испарились. Ни Адрий, ни Люберт уже не волновали её, как прежде, будто она была без сознания несколько лет. Единственное, чего она сейчас действительно хотела - скинуть это грязное платье со своего тела, и надеть новое.

- К чему столько внимания ко мне? - без каких-либо эмоций спросила Илена.

- Мне интересно, как хрупкая девушка оказалась так далеко от дороги. Здесь не мало разбойников, которые могли бы тебя...

- Изнасиловать? - опередила Илена, - Свой шанс ты упустил, а кроме тебя я никого не видела, - дерзко ответила девушка.

Суреан засмеялся, что только больше злило Илену.

- Никого? Твоё платье запачкано кровью.

- Я не знаю, как это произошло?

- Может, не помнишь?

- Оставь меня в покое! - взорвавшись, прокричала Илена, - Я не демон, и никогда им не была! Хочешь меня убить, убей…

- Эй, чего орёте здесь? - выкрикнул незнакомец, стоявший наверху склона.

Илена замолчала, испуганно посмотрев на парня, он был не один, трое стояли рядом, ещё один позади, дальше уже не было видно, сколько там собралось бродяг.

- Рувенир, иди сюда, - прокричал один из них, - Не твоя ли это девка?

От этого имени дрожь пробежала по спине Илены. Она посмотрела на Суреана. Его взгляд был полон спокойствия. Он просто ждал, что же произойдёт дальше.

- Может быть, скажешь, зачем они тебя ищут? - тихо спросил охотник.

- Это долгая история, - нервно ответила девушка.

- Я подожду.

- Меня ищет Люберт, - не вдаваясь в подробности, произнесла она.

Суреан заулыбался.

- Сколько он заплатит за тебя?

- Нисколько! - возмущённо ответила Илена, - Я убила его! Разбила горшок об голову.

Суреан засмеялся.

- Не хочу тебя огорчать, но он жив.

- Да это она, - проговорил курчавый парень, показавшись на склоне.

Зверолов уже видел его в саду, когда уходил от Советника.

- Чего вы стоите? - рявкнул парень на наёмников, - Кто принесёт мне голову этого шута, дам золотую монету!

Услышав о столь щедрой награде, бродяги, достав ножи и мечи, бросились по склону на берег. Двое уже добрались до Суреана, один с кривым мечом, второй с двумя ножами. Охотник увернулся от удара, столкнув мечника в воду, второй же замешкался, получив удар локтём в нос. Раздался хруст. Заливаясь кровью, противник, выронив ножи, схватился за лицо. Ещё один уже набегал на Суреана, замахиваясь топором. Охотник ловко ушёл с пути, схватив его за руку. Бродяга не успел сориентироваться, как защитник девушки вонзил ему меч в живот. Противник, издав стон и пошатнувшись, свалился на землю, уже не подавая признаков жизни.

Илена решила воспользоваться этим, бросившись в бегство. Рувенир кинулся за ней, не дав далеко скрыться. Он ухватился за платье, оторвав ещё кусок ткани. Одеяние держалось лишь на одном плече. Цепкие пальцы ухватились за запястье, близнец хотел закрутить ей за спину руку. Неожиданно он ощутил сопротивление, которое сбило его с толку. Илена не только не дала ему побороть себя, но ловко высвободилась из его хватки, сжав его ладонь в маленьком женском кулачке. Раздался хруст, и парень заорал, чувствуя, как ломалась каждая косточка его кисти. Ярость захлестнула Илену, будто она мстила ему за уничтоженное детство. С невероятной скоростью она махнула растопыренной ладонью, словно когтистый зверь, оставив на щеке врага четыре глубокие борозды. Кровь брызнула в сторону, следом кувыркаясь в воздухе, отлетел кусочек оторванной кожи. Парень взвизгнул и рухнул на землю, потеряв сознание. Илена побледнела, отойдя от близнеца, не веря, что эти ужасные разрезы оставили её пальцы. Её трясло от страха и злости, и она, не совладав с собой, кинулась бежать в сторону моста, будто разбойник, обворовавший жертву, оставленную на земле с колотой раной.

Двое бродяг бросились к горам на юге, не желая присоединяться к убитым приятелям. Трое уже лежали мёртвыми, четвёртый ещё дышал, из последних сил цепляясь за жизнь. У него не было шансов. Суреан склонился над ним. Раздался звон меча, после чего мучения раненого прекратились. Вытерев кровь с клинка об одежду бродяги, охотник посмотрел по сторонам. Ни Илены, ни двух оставшихся на склоне прихвостней Люберта не было видно.

***

Рувенир лежал на кровати в доме деревенской знахарки. Старуха обрабатывала его раны, смывая густую кровь, смешавшуюся с землёй. Такие порезы не мог оставить ни один зверь, обитавший в долине, но целительница не стала спрашивать Лодмина, что случилось с беднягой, догадываясь о тёмной силе, скрывавшейся за этим нападением.

Если бы не серебро, которое он был должен Лодмину, вор бы и не подумал о близнеце, пройдя мимо его тела, но желание вернуть своё заставило расчётливого лентяя тащить на себе должника в надежде спасти ему жизнь.

- Плохо дело, - прокряхтела старуха, промывая материю в воде, ставшей красной от крови, - Свяжи ему руки в локтях и ноги. Держи его крепче, когда я вылью на раны сок целестуса.

Лодмин не понимал для чего столько предосторожностей, нехотя стягивая руки верёвкой. Правая кисть потерпевшего выглядела искорёженной.

- Поверь, он вернётся к нам раньше, чем я закончу, - сказала она, приготовив ярко-зелёные плоды.

Смяв их в миске, знахарка, слила сок себе в ладонь, после разбрызгав его над щекой парня. Не прошло и секунды, как края ран стали надуваться, наливаясь притекавшей к ним кровью. Жёлтая слизь выступила из порезов, вытекая по щеке. Лодмин отвернулся с отвращением на лице, почувствовав, как затряслось тело Рувенира, будто пыталось освободиться от верёвок, а потом близнец завопил.

***

- Амбар, в котором держали Илену, сгорел. Наверное, ты рада услышать эту новость, - не скрывая разочарования, произнёс Люберт, найдя Аку в трапезной комнате.

Одной проблемой у него стало меньше, всё же некий страх и печаль притаились внутри, когда доносчик рассказал ему о случившемся.

Ака ничего не знала ни о пожаре, ни о том, для чего Илену держали в амбаре, но это событие действительно должно было поднять настроение любовнице Люберта.

- Почему ты думаешь, что я буду радоваться чужой смерти? - спросила Ака, состроив возмущённый вид.

- Мне казалось, ты ненавидела её.

Ещё недавно Ака задумывалась пожертвовать своим отпрыском ради собственного счастья. Конечно же, она обрадовалась смерти своей соперницы, хоть и показывала обратное.

- Ненавидеть, не значит желать смерти. Как ты мог подумать обо мне такое?

- Прости. Я не хотел тебя ни в чём обвинять.

- Но ты так подумал!

- Хватит! - ударил по столу Люберт.

Ака заигралась, провоцируя Советника, перейдя все грани его нынче крайте шаткого терпения.

- Не стоило говорить вообще, тогда бы это так и осталось для тебя секретом.

Со скрежетом  он отодвинулся на стуле, уже собравшись оставить Аку одну.

- Постой, Люберт.

Она ухватилась за руку любовника, не желая его отпускать. Он был зол, но смог затушить в себе гнев.

- У тебя и без того достаточно врагов, но я не одна из них.

Люберт промолчал, затаив внутри обиду. Лишь кивнув ей, он всё-таки ушёл, зная, что только время ему поможет распознать, кто на его стороне.

Оказавшись внутри, Адрий не поверил своим глазам. Лампа освещала комнатушку, где у стены за столом сидела старуха, разложив перед собой кучки порошков, засохшие корни, ягоды и какие-то другие предметы, похожие на высушенные части тел различных зверьков. Всё это вскоре должно было оказаться в бурлящем отваре котла, стоявшего на огне у другой стены.

- Что тебе нужно, Призрак? - прохрипела колдунья, не отрываясь от дел.

Адрий подошёл ближе, осматривая комнату, ещё не до конца понимая, как всё содержимое смогло уместиться в маленькой лачуге. Без магии тут точно не обошлось.

- Я ищу девушку. Её зовут Илена.

- Зачем ты пришёл ко мне?

- Люсиль сказала, что здесь я смогу найти ответ.

Старуха довольно зашипела, похоже, зная, о ком идёт речь.

- Она просила привести к ней ребёнка?

Адрий не припоминал о подобной просьбе или любой другой.

- Зачем?

- Ты что, дурак? Чтобы сожрать его!

- Я бы не стал этого делать! - возмущённо отказал Адрий, представив ужасную картину подобного жертвоприношения.

- Значит, тебе не так и важно знать ответ на твой вопрос! Убирайся!

- Важно! Скажи мне, ты знаешь, что с ней? - он и не подумал уходить, не узнав об Илене, хоть что-нибудь.

- Она мертва. Я видела её тело, - выдохнув, с сожалением произнесла старуха, но лишь для того, чтобы продолжить свою мысль, - Жаль, я не успела добраться и до тебя!

Старуха засмеялась, пригнувшись к столу.

- Что ты с ней сделала?

Адрий и представить не мог, для чего этой ведьме было нужно мёртвое тело. Если бы не призрачное состояние, он бы хорошенько приложил старуху головой о столешницу, чтобы та сама отвечала на все вопросы, но это было невозможно, и ему приходилось вытягивать из неё слово за словом.

- Спасла её от призраков! Ты ещё не знаешь, на что ты теперь обречён! Когда всё вокруг умрёт, ты будешь страдать, прося, чтобы и тебя забрала смерть. Теперь вечность - твоё проклятье!

- Кто забрал душу Илены? Ангелы или демоны? - Адрий вспомнил о битве двух миров.

Старуха возмущённо повернулась к гостю, высунув на свет своё изрезанное язвами лицо.

- По-твоему я похожа на Ангела? Я не имею ничего общего с этими лжецами! Но и демонам не стоит доверять. Охотники убивают моих созданий, я сделала Илену одним из них, а теперь где она?

- Вашим созданием?

- Она создана Тьмой! Но раз живёт в моей глуши, стало быть, да. Только не смей говорить об этом при них! - прошептала старуха, боясь чьего-то присутствия, - Они услышали нас.

- Кто?

Адрий сомневался, что ведьма была в своём уме, хотя всё находящиеся вокруг казалось лишь плодом воображения.

- Стражи Тьмы. Чёрные духи. Я заключила с ними сделку, но они не должны знать о тебе! Не смей думать о них! Они услышат твои мысли! Убирайся пока не поздно!

- Скажи мне, Где Илена?

- Тебе не быть больше с ней! Проваливай! - прокричала старуха.

Из котла клубами повалил туман, заполняя комнату. С крыши посыпался песок, будто началось землетрясение, и казалось, что стены вот-вот сложатся под весом дерева.

- Скажи мне, прошу!

Цепляясь за последнюю возможность, Адрий не терял надежды узнать, где Илена.

- Она горит в дьявольском огне!

- Я не понимаю…

- Иди за смертью и найдёшь её!!!

Туман заполнил всё пространство хижины, и раздался не прекращавшийся грохот, скрежет, словно рушились горы. Адрий не двигался, зная, что ему ничего не угрожало даже в случае самого худшего сценария. Вскоре всё прекратилось, и когда развеялись серые клубы, дом был цел. Всё выглядело так, словно в нём никого не было. Лампа больше не светила, разложенное на столе находилось в колбах на полках, а котёл, в котором варился отвар, стоял перевёрнутый в углу.

***

Мысли о Гарсе всё чаще посещали Люберта. Он чувствовал опасность в его приезде, и хотел сорвать это событие любыми способами. Но что могло бы помешать этому? Нужна была веская причина, по которой Смотритель Земель свернул бы с пути в Ансандор? Только опасность смерти могла отпугнуть его, но не той, что приходила от меча, или яда. Как и большинство жителей Арнайрима, Гарс был суеверным, считая свою душу самым ценным богатством, что дала ему жизнь, и ни за что бы не направился в город, где появился демон. Демон, о котором заговорила бы вся округа. Демон, который мог бы забрать эту ценность. Появись такой в долине Енифа, Советник был бы рад, глядя, как страх поражает сердца, но только не его. Да, погибли бы невинные, но это того стоило. А после, охотники Люберта изловили бы убийцу, и главным героем стал бы сам племянник Правителя, бросивший горящий факел в ноги созданию Тьмы. Эта весть долетела бы до столицы вместе с пеплом демона, сделав Люберта спасителем Ансандора. После никто бы и не подумал, что у смерти Рудо имелись другие причины.

С этой славной мыслью Советник проснулся, посмотрев на спящую Аку.

- Как жаль, что ты не демон…

***

- Эй, как там тебя, посмотри-ка на это, - проговорил Таратин, позвав Лодмина.

Перемазавшись в саже, деревенские бродяги почти разобрали завалы, осталось ещё немного.

С рассветом Рувенир вернулся к пепелищу, приведя с собой шестерых наёмников и Лодмина. Последний был мелким воришкой, каким пытался казаться, но зарабатававший на посредничестве. Известный среди бродяг, бандитов и наёмников человек. Трусливый богач, наживавшийся на чужом горе, тщательно скрывавший свои сбережения, запрятанные по всему городу в домах местных банкиров - его подельников, даже не подозревавших об этом. Он вёл скрытный образ жизни и не любил красоваться на чужих глазах, предпочитая оставаться неприметным бедняком, из-за этого большая часть связанных с преступностью людей даже не знала, как он на самом деле выглядел, будучи связующим звеном между преступной паутиной.

Близнец потратил пол ночи, чтобы найти вора, обойдя дома его многочисленных приятелей, в одном из которых он и скрывался. И теперь Лодмин следил, как непривередливые парни за пару медяков разгребали завалы, и искренне надеялся, что среди руин не будет тела Илены.

Лодмин перешагнул за сгоревший порог, не скрывая волнения. Воздух здесь пах гарью жжёного мяса, наводящий на ужас. Он успел отвернуться перед тем, как его стошнило.  

- Это Даввин, - произнёс побледневший вор, вытирая рукавом рот.

Тошнота снова подходила, но он пытался держаться.

- Как ты узнал? - удивился Таратин, глядя на голову мертвеца.

- По отсутствию зубов.

- А вот и тело его, - прокричал Хирис, найдя обугленные останки.

Лодмин не мог находиться здесь больше, выйдя на свежий воздух. Таратин насмешливо посмотрел на него.

- Первый раз мертвеца что ли видишь?

Разбойник кивнул в ответ. Он был обычным вором, ни разу не участвующим даже в драках, поэтому-то от вида обгоревшего черепа приятеля его желудок вывернул наизнанку.

- Почему его голова…? - спросил воришка.

Он не смог договорить, как тошнота снова дала о себе знать. Его руки до сих пор тряслись от страха.

- Кто-то отрезал её.

Лодмин испуганно поглядел на Таратина.

- Мы и второго нашли, - снова оповестил Цирис.

Лодмин не хотел больше смотреть на это, Таратин же, напротив, подошёл к приятелям. Из-под чёрного бревна торчали ноги. Цирис схватился за них, вытащив мертвеца.

- Кто это? - спросил Лодмин, не желая поворачиваться к амбару.

- У него был хороший ремень, - усмехнулся Таратин, подняв с земли засаженную бляшку.

Лодмин узнал Симона, покачав головой. Что же они натворили тут, передрались из-за пленницы?

- Больше никого нет, - вновь проговорил Цирис, тем самым закончив поиски.

- А где девка? - не скрывая радости, спросил Лодмин, снова перешагнув за порог.

Она не сгорела в огне, а значит, и их жизням ничего не угрожало. Рувенир пригрозил вору расправой, в свою очередь, боясь Люберта.

Ноги Симона лежали в шаге от туловища, лишённого правой руки и головы. Это, словно кошмар, который ещё долго будет сниться вору, вновь надрывавшему свой желудок.

- Может, и не было её здесь, - пожал плечами Цирис.

- Кто-то спас её, разрубив твоих приятелей длинным мечом, - проворчал Таратин.

- Кто бы это мог быть-то? - выдавил из себя Лодмин, пытаясь отдышаться, - Какой-то сумасшедший? Зачем ему голова Симона?

- Нужно пройтись по реке. Вряд ли он и её спаситель вернулись в город. Остаётся надеяться, что они ещё не за лесом. Мы готовы пойти к берегу, если ты заплатишь нам, - пробормотал Таратин, подойдя к Лодмину.

Вор удивлённо посмотрел на бродягу, усмехнувшись над его предложением. Расставаться со своими деньгами он не собирался.

- Почему я? Вас нанял Рувенир, пускай он и платит!

- Тогда мы уходим, - решительно проговорил бродяга.

Таратину было всё равно, чем закончится эта история. Рувенир дал монеты только за амбар. Своё дело они сделали, и могли отправляться дальше, но Лодмин не мог отпустить их. Ему нужна была девчонка. Скривив недовольное лицо, он проклинал себя, что позарился на серебро близнеца.

- Стойте! Сколько вам нужно?

- Не так и много, - ответил Таратин, повторяя с улыбкой, - Не так и много.

- Какого беса? - разозлился Рувенир, найдя Лодмина у дороги.

Он топтался на месте, пока бродяги блуждали по полям.

- Хочешь присоединиться к своим дружкам-мертвецам? - проговорил близнец, взяв в руку нож.

Вор попятился назад, но споткнулся и завалился на спину.

- Разве не хватит смертей? - испуганно произнёс он, надеясь, что у Рувенира хватит чести не трогать лежащего на земле.

- Что тут происходит?! Куда свалили твои бездари?

- Таратин обещал найти девчонку, - проговорил он, боясь подниматься.

- Она жива? - спросил Рувенир, невольно натянув улыбку, и убрал нож.

- В амбаре только тела Симона и Даввина.

Близнец засмеялся от радости.

- И что, бродяги сами пошли её искать? - удивился он, не меньше, но ответ Лодмина сумел испортить настроение парня вновь.

- Нет, я заплатил им. Надеюсь, ты вернёшь мне мои расходы? - испуганно спросил преступник.

- Ты жалкий выродок, - прокричал Рувенир, замахнувшись ногой на Лодмина, - Лучше бы взял собак у деревенских охотников и отправил в лес на поиски.

Он хотел его ударить, но лишь пнул в него кочку сорняка, подняв земляную пыль.

- Поднимайся, хитрец, - протянул он ему руку, - О долге мы ещё поговорим.

Лодмин встал, отряхиваясь.

- Они бы ушли, не дай я им монет. Ты сам сказал, что они лучше моих людей, - возмутился вор, не понимая, в чём недовольство Рувенира.

Бродяги отправились на поиски Илены, это же как раз то, что и было нужно близнецу.

- Они и уйдут вместе с твоими монетами, если не следить за ними. Давай, шевели ногами, пойдём к ним.

Люберт умыл лицо водой, продолжая говорить сам с собой. Аке приходилось его слушать, но что она могла поделать? Намылив руки, она нанесла пену на подбородок и горло Советника.

Так и не успев сказать ему о ребёнке, она искала удобный для этого момент, но в свете последних событий, может, и не стоило торопиться с решением этого вопроса? Если Люберт попадёт за решётку, ей будет нечего терять, оказавшись на улице. Так пусть тогда осуществится её давняя мечта, а пока всё пойдёт своим чередом.

- И что ты будешь делать?

- Я не знаю! - ударил по воде Люберт, забрызгав всё вокруг.

Ака в последний момент успела оторвать лезвие от горла любовника, когда тот дёрнулся.

- А кто-нибудь видел их тела?

- Откуда мне знать?

Каждый раз, когда он говорил, его тело рыпалось, будто слова причиняли ему боль, но Ака могла бы причинить ему намного больше страданий одним неловким движением лезвия. Она схватила его за голову, оставив её в том положении, в котором ей было бы удобно продолжать брить Советника. Он не стал сопротивляться, находясь в отчаянии.

- Кто-то будто проклял меня. Илена видела нас с тобой. Теперь она уже точно не согласится выйти за меня. Планы рушатся один за другим, и рядом нет никого, кто помог бы мне. Почему жизнь так не справедлива?

Ака остановила лезвие, не дойдя до конца, слегка надавив им на горло, где пульсировала артерия.

- Твоя жизнь находится в твоих руках, - холодно произнесла она, почувствовав, как тело Люберта замерло, его голова сильнее прижалась к её плечу, но лезвие всё равно продолжало угрожать, - Тебе решать, что и с кем ты хочешь делать.

На секунду ей захотелось крови, резануть ему по вене, чтобы больше не слышать об Илене, будто сейчас вместо Советника перед Акой сидела эта простушка. Люберт говорил о несправедливости, но разве он знал, что это такое? Он жил, имея всё, о чём можно было только мечтать, словно вещь, выбирал себе жену, не замечая вокруг себя чужих обид и несчастий, а Ака его любила, хотела быть с ним, и дарила ему себя полностью, страдая от его безразличия. Она уже была согласна пожертвовать своим чадом, лишь бы остаться рядом с ним, но, даже пойдя на это, она бы никогда не стала его избранницей, из-за каких-то придуманных правил. Разве это было справедливо?

- Расслабься, ты слишком напряжён, - произнесла девушка, наконец, доведя лезвие до подбородка.

Люберт выдохнул, резко отодвинувшись от Аки. Маленькая капля крови выступила на горле Люберта, которую он тут же растёр, схватившись за порез.

- Ты что делаешь? - яростно прокричал он, повернувшись к ней.

- Я делаю то, что так не нравится делать тебе, - спокойно произнесла она, будто не понимая, с чего взбесился её любовник.

- Ты хотела меня убить! - громко проговорил он, увидев на ладони кровь.

- Любимый, прости. Я лишь хотела, чтобы ты не вертелся. Не злись. Лучше сядь и дождись, когда я закончу.

Люберт глубоко дышал. Он был взбешён и напуган. Ему не могло показаться… он набрал полную грудь воздуха, пытаясь успокоиться. Скорее всего, он слишком устал за последние дни.

- Прости. Я слишком напряжён, ты права, - произнёс он, снова опустившись в воду.

- Ты должен отдохнуть. Я скоро закончу, садись ко мне.

***

Блуждая по лесу в поисках Илены, Адрий вернулся к болоту. Он был готов обходить глушь вдоль и поперёк снова и снова, но принесло бы это желаемого результата? Люсиль наверняка что-то знала, но стала бы она помогать ему?

- Вот ты где. Я тебя искал.

Как и в прошлый раз, она появилась за его спиной, на этот раз сразу в образе человека.

- Я всегда была здесь.  

Она улыбнулась, сверкнув глазами, своеобразный демонический знак, что-то вроде обычного подмигивания, только более эффектный. Похоже, она была не против его компании.

- Надеюсь, я не стану тебе мешать, если останусь тут ещё ненадолго.

- Ты вернулся дослушать мою историю?

Адрий хотел найти Илену. Больше ничего, но если, дослушав историю, он получит помощь, на это стоило согласиться.

- Так что же случилось с теми тремя подонками? Их кто-нибудь поймал? - спросил призрак после недолгого раздумья.

Утопленница сразу поняла, зачем он здесь. Как и остальным ему наплевать на всех, кроме себя. Её лицо наполнилось злобой, будто Адрий был одним из той троицы.

- Я убила их, - резко бросив эти слова, острые когти сверкнули перед Адрием, и будь он живым, на его горле сейчас бы зияла глубокая рана, но Люсиль, словно знала, что ничего не произойдёт, если она лишний раз нагонит страха на призрака.

Адрий отошёл назад, приложив руку к груди. Это было неприятно, даже слишком, но он не убежал. Глаза Люсиль заполнились сплошной чернотой, и словно свирепый зверь, она принялась кружить вокруг своей добычи, жадно вдыхая воздух.

- Они вернулись на это же место с очередной наивной дурой, такой же, как была и я. Я убила их и сожрала, когда голод разбушевался во мне, затмив всё моё сознание. Знаешь, чего хочет голодный демон? - Люсиль подошла почти в упор к Адрию, насквозь касаясь его призрачного тела своим одеянием, - Он хочет крови, хочет убивать, и я радовалась, сдирая с них кожу, отрывая конечности, ломая кости. Я отомстила за свою смерть, абсолютно не жалея и не раскаиваясь за содеянное, - Люсиль отошла, опустив глаза, будто всё же чувствовала себя виноватой, - Убив их, я убила и ту невинную девку, которая всё равно бы умерла от их ножей. А когда я насытилась, то поняла, как мне грустно. Я отомстила за себя, но их смерть не изменила ничего.

- Ты спасла много других жизней, - еле выдавил из себя Адрий, чуть потерявший дар речи.

Люсиль грозно бросила оскал на призрака, словно разозлённая его словами.

- После я убила ещё десятки глупцов, так что не говори мне, будто я кого-то спасла, - выпучив разъярённые глаза, прошипела упырица, подняв палец на Адрия, - На моих руках больше крови, чем ты можешь представить. И таких как я в глуши полно, поэтому если ты надеешься, что твоя подруга жива, ты такой же наивный дурак. Если Тьма первой добралась до неё, можешь о ней забыть! Она никогда не будет прежней. Если ты ещё хочешь получить от меня ответ, не дождёшься! У гор на севере леса ты найдёшь его, только там!

Разгневанная Люсиль направилась к болоту, стремительно погружаясь в зелёную топь.

- Что там на севере? Люсиль, постой!

Только круги волн остались на поверхности от утопленницы, ушедшей на дно.

Что ждало его у гор? Может, это был просто повод, чтобы призрак отвязался от демоницы? Даже за эту подсказку, Адрий был благодарен Люсиль, решив использовать данный ему шанс.