- Я тебя убью, - пообещала я и стала приводить себя в порядок. – Подними, - велела я, указав на использованную резинку, и не удержалась. – Спасибо.
Юрка вскинулся, но быстро понял, что я благодарю всего лишь за безопасный секс.
Он цапнул со стола какую-то газету, свернул конвертом, запихнул внутрь презерватив и спрятал свёрток в задний карман джинсов. В этот момент в дверь сильно постучали. Юрка досадливо поморщился и отодвинул щеколду. На пороге вырос Артём. Он окинул взглядом помещение, по очереди остановился на мне и Юрке.
- О господи, - пробормотал он и позвал. – Лариса, иди сюда.
В комнату из-за его широкой спины проникла Лариска и ахнула. Я быстро поискала взглядом зеркало. В общем, ничего ужасного я не узрела. Помада только переместилась с губ на щёки и подбородок, да сами губы были чёрными и распухшими, будто их накачали силиконом. Я достала салфетки и начала отчищать физиономию и краситься по новой.
- Что тут было? – поинтересовался Артём.
- А тебе какое дело? – хмуро спросил Юрка.
Он прикладывал к щеке платок и морщился.
- Полька мне почти что сестра, - сообщил Артём. – Да и ты уже вроде не чужой. Пойдёмте-ка отсюда…
Артём был на машине. Лариса всю дорогу без конца поворачивалась к нам с Юркой и что-то щебетала. Мы сидели на заднем сиденье, придвинувшись к дверцам, и смотрели в противоположные стороны. Когда подкатили к моему подъезду, Артём напомнил:
- Без тебя знаю, - огрызнулась я и швырнула ему ключи от квартиры.
Юрка хотел увязаться за мной, но Лариса его не пустила. Провожать меня отправился Артём. Он намеревался сначала вернуться, чтобы закрыть машину, но заметил, что Лариса с Юркой так и не вышли из неё, и остался со мной. Пока я работала, он выглаживал Царицу Савскую. Тварь ластилась к нему с упорством человеческой самки и при этом так звонко тарахтела, что временами заглушала звуки моей возни.
- Ну, вот за что тебя бабы любят? – вслух удивилась я. – Что человеческие, что нечеловеческие…
Артём хмыкнул. Но оставил моё замечание без комментариев.
Когда я закончила и уже осматривалась, чтобы удостовериться, что ничего не забыла, Артём спросил:
- Ты чего завелась? Тебя кто-то обидел?
- Посмели бы! – буркнула я.
Артём пожал плечами и водворил Царицу Савскую в её домик.
- Мама там пирогов тебе каких-то передала, - сообщил он.
- Чья? – поинтересовалась я.
- Моя. Моя мама, - ответил Артём. – Спрашивала, почему не заходишь?
- Привет передавай, - откликнулась я.
У Тёмки была классная мама, такая молодая. Я разревелась. Артём перепугано кинулся меня утешать и настойчиво расспрашивать. Ну, что я могла ему ответить? Что Соло не прислал фотку? Что посмеялся надо мной? Что из-за этого я устроила целую истерику? И до сих пор не могу успокоиться? Он бы не понял. Я и сама не понимаю, чем цепляет меня этот странный парень…
- Перестань, - сказал Артём. – Пошли.
Я вытерла щёки и выключила свет.
Очнулась я как от толчка. Было темно. Рядом сопела Лариска. В другой комнате у мальчишек было тихо. Я вылезла из постели. Очень хотелось пить. Я прокралась на кухню и наглоталась воды прямо из-под крана.
Спать не хотелось совершенно. Я проникла в ванную и долго рассматривала себя в зеркале. Этот гад отпечатал свои пальцы на моих руках и на бёдрах. На груди было полно синих пятнышек. Ещё я ощущала себя липкой от всех этих посталкогольных накожных испарений. В итоге я полезла под душ. Резко полегчало. Я заварила себе чаю и устроилась на кухне с ноутбуком.
Шнайдер сохранил мне на флэшку раскладку композиции, присланной Соло Ханом. Я принялась рассматривать портреты. Самым выдающимся оказалось изображение Че Гевары. Недаром его растиражировали на майках и плакатах. Красивый был мужчина, умница, интеллигент. Вот только плохо кончил.
По мере того, как я разглядывала фотографии, начала прослеживаться закономерность. Здесь были собраны великие авантюристы всех времён и народов – завоеватели, путешественники, учёные, художники и поэты. Что хотел мне сказать Соло этим набором личностей? Что он тоже личность? Ну, я почувствовала это итак. По его небрежным советам, как лучше организовать мои исследования. По некоторым коротким замечаниям о политике и искусстве. А в особенности – после этой головокружительной истории с детьми олигарха.
Я свернула эту фотогалерею и вытащила Ромкины выкладки по оптимизации процесса. Требовалось понять, что же он всё-таки предлагает. Я просидела над задачкой до рассвета. Потом осторожно, чтобы никого не разбудить, потихоньку оделась и помчалась в заведение мадам Люси. На обратном пути я запаслась в супермаркете молоком и хлебом. Город по-прежнему трепал северный ветер. Мои пострадавшие накануне губы моментально покрылись ломкой корочкой. Я старалась их не облизывать и неслась к дому большими скачками. Только в лифте я вдруг сообразила. Ёлки-палки, а ведь каникулы начались! Риска на шкале настроения плавно взлетела на несколько делений.
Разуваясь в прихожей, я почти улыбалась. На кухне сидел Артём и пил чай из моей кружки. Уходя, я не выключила ноутбук, и теперь Суворин рассматривал фотографии, перелистывая их с помощью стрелки на клавиатуре. Он вышел мне навстречу, чтобы принять сумку.
- Да ничего вроде, - пожала я плечами. – А ты чего в такую рань поднялся?
- У нас сегодня контрольный прогон спектакля… Тоже сессия заканчивается.
- А, - вспомнила я, - это где ты такой весь в кружевах…
- Полька, ты, наверное, не отразила. В этих кружевах я играю Сирано.
- Ух, ты! – вырвалось у меня. – Поэт! А когда спектакль?
- Ну, это у нас традиция! В Татьянин день…
- Возьми меня, возьми! – взмолилась я.
- Да я и сам собирался вам с Ларисой пригласительные принести, - сказал Артём.
- Хорошо, – обрадовалась я. – Есть хочешь?
- Я перекусил, - сказал Артём. – Мамиными пирожками.
- Как ты вчера оказался в общаге?
- Лариса вызвала. Испугалась за тебя.
- Э-э-э, да, - признала я. – Со мной вчера было что-то…
- Помнишь, как Юрку разукрасила?
- Попался под горячую руку, - поморщилась я. – Молока хочешь?
Артём сел к столу и сдвинул ноутбук немного в сторону.
- Я такой его фотки не видел, - сказал он.
Я бросила взгляд на экран и тоже медленно присела. И я не видела такой Серёжкиной фотографии. Он сидел, подпирая щёку кулаком, и смотрел мимо объектива, по всей видимости, на экран компьютера, потому что на лице лежал голубой отсвет. Возле рта и в глазницах залегли глубокие тени. На этой фотографии Сергей казался старше своего возраста и выглядел усталым. В моём альбоме этой фотки точно не было, но на ноутбуке без конца обнаруживались какие-то карманы с кусками информации, картинками, музыкальными файлами. Видимо, Артём наткнулся на один из таких. Я машинально перенесла фотку в альбом.
- Вечером зайду, - говорил тем временем Артём. – Занесу билеты.
Я бездумно кивнула. Никак не могла оторвать взгляд от экрана. Артём поставил в мойку стакан.
- Я пошёл, Полина. Не буди этих, пусть поспят. Вы все вчера порезвились на славу.
Но по его слову не получилось, хотя я тут была совершенно не причём. Ларисе позвонили из деканата и вызвали на факультет по административным делам. Поначалу она принялась метаться, чтобы немедленно мчаться на зов. Некоторое время я наблюдала за ней, потом решительно загнала в душ, а после усадила завтракать.
Лариска очухалась совершенно и даже начала меня воспитывать за нехорошее поведение, но я быстренько сообщила, что Артём хочет позвать нас на спектакль их группы. Лариска ахнула и сказала, что собиралась уехать двадцать пятого числа домой, но теперь надо срочно мчаться на вокзал, менять билет. Она хотела позвонить Артёму, но я отсоветовала, напомнив, что у него уже идёт прогон, и скорее всего он не ответит. Убегая, Лариска попросила меня не гнобить Юрика.
Я и не собиралась. Было только неприятно остаться с ним один на один, но это видимо судьба уж так распоряжалась нашими жизнями. Проснулся он только после обеда. Выполз ко мне всклоченный и хмурый. Я обозрела вчерашнее дело своего сбесившегося темперамента и искренне Юрке посочувствовала. Он уселся за стол напротив меня и стал смотреть неотрывно и пристально. Я поставила перед ним стакан с минералкой и чашку густого крепкого кофе, в котором сахару было больше чем жидкости.
- Извинений, - пояснил он.
- Ни фига себе, - сказала я. – Это за что же? За изнасилование?
- А кто кого насиловал? – заинтересовался Юрка.
Я открыла рот, чтобы высказаться погрубее, потом до меня дошло. Я глянула на него, и мы засмеялись.
- Ты меня простила? – спросил Юрка.
- Да ладно, чего там, - пробормотала я. – Я тоже напилась.
- Я не о вчерашнем, - сказал Юрка.
Мне это итак было понятно, вот только говорить на серьёзные темы совсем не хотелось. Но Юрка ждал. Он делал это весьма умело, не опуская взгляда и не меняя выражения лица. Я опять начала закипать.
- Что ты хочешь от меня? – спросила я в лоб.
- К твоим услугам полобщаги! – отрезала я.
- Между прочим, знаю, - усмехнулся он.
- Так в чём же дело? – я не собиралась сдаваться.
- А ты вчера так и не поняла? – неожиданно грустно спросил Марков.
И в этот момент ему позвонила моя спасительница Люба. Было слышно, как она на него орёт, потому что Юрка не отвечал ни словом, ни вздохом, слегка отодвинув трубку от уха. При этом он продолжал в упор смотреть на меня. А я слушала эпитеты, которыми его награждали, и веселилась от всей души. Этот поток оскорблений из разряда площадной брани до такой степени не вязался с Юркиным обликом и манерами, что воспринимался исключительно юмористически. В конце концов, я не выдержала и начала хохотать. Юрка сразу выключил телефон и больше не отвечал на вызовы.
- Она заменила мне мать, - просто сказал Юрка. – Оттолкнуть её я не могу. И я хочу быть с тобой. Что мне делать?
- Ёлки, не знаю! – мне всё ещё было весело.
И было очень заметно, что Юрка хочет что-то сказать. Хочет и не решается. Я не стала ему помогать. Какого чёрта?! Кто он мне, этот несчастный? Снова взревел звонками его телефон. Юрка, не глядя, выключил его совсем. Тогда через некоторое время сыграл мой мобильник. Номер был незнакомый. Я показала Юрке экран.
Я передала ему мобильник и откровенно ухмыльнулась. Юрка взял телефон.
На этот раз разговор был более спокойным. Юрка отвечал односложно. Только «да», «нет», «не знаю». Но что-то видимо ему было сказано такое, что резко выпрямило его.
- Спасибо, - Юрка вернул мне аппаратик.
К моему большому удовольствию он свернул наш серьезный разговор и отправился умываться. Когда вернулся ко мне, царапины на физиономии у него снова кровоточили. Пришлось тащиться за перекисью и всем остальным прочим. Я быстренько обработала неприятные ранки и велела Юрке закрыть глаза, потому что взялась за заживляющий спрей.
- Дикая ты, - сказал Юрка.
- Я дикая?! А вот это вот всё?!
Я раздернула кнопки на своём домашнем платье-рубашке. Бельё я надевать не стала, и синие цветки на груди буквально материализовались в воздухе. Юрка как стукнутый пыльным мешком смотрел на мою грудь.
- Бедная, - наконец выдавил он. – Тебе было больно?
Он сполз с табуретки на пол и встал передо мной на колени, обнял руками талию и принялся губам трогать каждую отметину. Я поняла, что натворила в запале, и попыталась закрыться снова. Вот только фиг он позволил.
- Юр, - попросила я, - не надо…
Его ладони переместились мне на спину, холодные после умывания. Я вздрогнула и сделала движение вырваться, но Юрка был к нему готов. Он вскочил с колен и просто ухватил меня на руки.
Уже потом, после всего Марков спросил, люблю ли я его.
- Нет, - честно сказала я.
- Но у меня есть шанс, - настаивал он. – Я же тебе не противен.
- Я хочу, чтобы ты была моя, - объяснил мне Юрка.
Я выдала третье «нет» и сбежала от него в ванную. Что-то сломалось во мне. Ещё вчера утром такие Юркины признания повергли бы меня в глубокие раздумья, а сегодня я точно знала, что отдавать себя этому человеку не собираюсь. Секс – пожалуйста. На этот счёт я была ему благодарна, но помирать от любви - увольте. Хватит с меня!
Когда я вышла из ванной, Юрка сидел на кухне с сигаретой и смотрел на экран ноутбука.
- Из-за него? – спросил он меня.
Чёрт! Там висела всё та же Серёжкина фотография.
- Тебя перемкнуло что ли? – небрежно поинтересовался Юрка.
Я хотела снова сказать «нет», но прикусила язык.
- Я собираюсь на тебе жениться, - любезно уведомил меня Юрик.
- А Люба знает? – мрачно поинтересовалась я.
- Ты знаешь, - сообщил Юрик. – Этого достаточно.
Я засмеялась. И вдруг на меня накатило. Ощущение горячих ладоней на плечах и призрак запаха. Головокружительное наваждение. Это Сергей мне сказал, что я из тех, на ком хотят жениться.
- Знаешь, Юрка, - сообщила я. – Ладно, давай по-честному. Мне хорошо с тобой в постели. Но замуж за тебя я не пойду. Имей это в виду.
- Ну вот и объяснились, - вздохнул Юрка. – Ты тоже знай, что я от своих слов отказываться не собираюсь.
- Я запомню, - сообщила я. – А теперь давай ближе к дому.
Он вскочил как ошпаренный и зашагал в прихожую. Через некоторое время входная дверь щёлкнула. Я облегчённо вздохнула и развернулась к ноутбуку. И заметила то, на что не обратила раньше внимания. Компьютер высвечивал дату создания снимка, мне бросился в глаза теперешний год. Я обмерла. Но вспомнила, что сама же переносила фотку в альбом. Перевела дух и выключила нафиг этот ноутбук, выдернув предварительно флэшку и подвесив её обратно на кольцо с брелоком.
