Всегда считала, что ссориться с людьми нужно лишь в самом крайнем случае, потому что никогда не знаешь, как обернется жизнь. Не раз бывало: люди, поругавшиеся со мной вплоть до личных оскорблений, через годик-другой робко звонят. Обычно я спокойно отношусь ко всем подобным «а помоги… а подскажи…» и могу помочь или подсказать, но лишь в определенных границах. Допустим, дать телефон хорошего врача или другого специалиста я готова, но когда такие же граждане приходят в мою организацию наниматься на работу, и от моего мнения зависит, будут ли они приняты, — извините.

У меня самой в юности такое бывало: ляпнешь грубость, поссоришься — а потом уже к этому человеку хода нет. И постепенно я поняла, что в небольшом городе не конфликтовать направо и налево — важное качество, способствующее выживанию, да и душевному комфорту тоже. Не нужно прогибаться или лебезить, достаточно просто сохранять достоинство и не терпеть грубость, но и не опускаться до такого же поведения.

Но и у меня в жизненной копилке есть люди, контакты с которыми прерваны, и ничто не может их вернуть. И есть претенденты на попадание в этот список. Один из таких людей - бывший клиент по прежней работе, где я занималась издательским делом в мелких и крупных размерах. Назовем его Иванов. Человек конфликтный, тяжелый, заказы у него совсем не денежные, но это, в общем, не повод сказать «прощай навсегда». Он специалист по сельскому хозяйству и вроде бы неплохо разбирается в своих вопросах, но его не хотят брать ни преподавателем в профильный вуз, ни на работу на какое-то агропредприятие — а все потому, что от него просто ужасно пахнет. И вот это уже очень большой повод никогда с ним не общаться, потому что вонь страшной разрушительной силы, которую даже ни с чем не сравнить. Не буду описывать составляющие этого букета из соображений гуманности, но пару раз сотрудницы, которым приходилось иметь с ним дело, бегали в туалет и их тошнило. Может быть, у Иванова болезнь какая-нибудь, или он просто ненавидит весь мир и хочет сделать окружающим как можно больнее и вонючее... Во время работы над его монографией об условиях содержания крупного рогатого скота (тираж 50 экземпляров) я все контакты свела исключительно к телефону и электронной почте, а лично клиент приходил только платежные документы подписывать. Если же ему приходила в голову идея навестить меня, чтобы поговорить о каких-нибудь отдельных моментах в заказе, я кричала: «Извините, совещание!» - и созывала в переговорную первых попавшихся сотрудников моего отдела. Потом мы подолгу проветривали все кабинеты, где ступала его нога в поисках меня.

Периодически Иванов звонит мне, хочет заказать какой-нибудь десятистраничный буклет о том, почему все местные предприятия лохи горбатые, а он красавчик и один знает, как поднять сельское хозяйство. Предвидя гемор, вонь и хамство, я обычно либо ценник заворачиваю для него неподъемный, либо ссылаюсь на нехватку времени. И кто бы мог подумать, что этот неприятный человек окажет человечеству огромную услугу!

Обратился ко мне один, скажем так, конкурент (пару раз у меня уводил денежных заказчиков, убеждая, что мужчина лучше напишет о лесном бизнесе, чем женщина) с проблемой: взял на работу сотрудницу, которая уже пять месяцев получает зарплату ни за что. И сделать с ней ничего нельзя. Хотел посоветоваться, бывало ли у меня в конторе такое, и как с этим бороться.

История там хрестоматийная, про зайца и лису с ледяной и лубяной избушкой. Коротко суть: пришла женщина на вакансию пишущего редактора — то есть человека, который и готовые тексты редактирует, и написать может, если нужно. Назовем ее Ларисой. Женщина очень красивая, нарядная, в общении мягкая, спокойная — само очарование! - и вдобавок поразила свежими идеями, а также уверениями в том, как ей необходима работа для самореализации, как она истосковалась по жизни в коллективе. С тестовыми заданиями справилась отлично. Во время испытательного срока работала неплохо, а потом ушла на больничный и провела там — пара-па-пам! - тринадцать недель. Причем в городе Ларису видели на всевозможных концертах и других светских мероприятиях, и ходили слухи, что она две недели провела на курорте с любовником, однако официально она была на больничном. Потом поработала еще месяц — и вновь ушла на больничный, более короткий, но тем не менее. Всю ее активность как корова языком слизала, девушка просто перебирает бумажки на столе и никакой полезной деятельности не ведет. То есть что-то делает — но мало и плохо. Постит селфи с фуршетов и вечеринок. В ответ на претензии заявляет, что ни в трудовом договоре, ни в должностной инструкции ничего не сказано о скорости ее работы, так что она ничего не нарушает, а качество работы в издательском деле — понятие субъективное. Кадровик и юрист едва ли не каждый день совещаются, как ее можно уволить за профнепригодность, но приходят к выводу, что сделать ничего нельзя. И вот сидит она, нарядная, спокойная, невозмутимая, перебирает бумажки. Получает зарплату. Сократить ее должность никак нельзя.

Сразу скажу, что я не юрист и не кадровик, поэтому ситуацию приняла такой, как она мне была описана, не выискивая в ней, где конкуренты недоработали или накосячили. Меня попросили «что-нибудь придумать».

- Есть у меня один вариант, - говорю. - Но ты, дорогой мой человек, за последние годы увел у меня два денежных заказа. Поэтому с тебя — два денежных заказа. Я поработаю на тебя на фрилансе, так и быть. А не хочешь, чтобы я работала, - можешь компенсировать мне предыдущие потери просто так.

- Да я тебя и на постоянную работу готов взять хоть сейчас, - отвечает конкурент. - И вообще я уже на все согласен, только помоги избавиться от этой гадюки.

На том и порешили. План мой был прост — взять заказ у Иванова. Он недорогой и небольшой, поэтому, по идее, может быть сделан быстро, однако в договоре срок исполнения не прописывать — специально чтобы Лариса не думала, что ей поможет слинять опять на долгий больничный, заставив трахаться с заказом других сотрудников. Чтобы знала, что как вернется — у нее на повестке дня опять Иванов. И так — до тех пор, пока заказ не будет сделан. Всю жизнь сидеть на больничном невозможно. А Иванов как инвалид и пенсионер всегда свободен и для него поработать над своими великими идеями подольше — за счастье, от него претензий по поводу сроков не будет.

Иванов живет в городской черте, но ему сказали, что лучше будет, чтобы он для большего понимания сути вопросов сотрудником издательства демонстрировал все постулаты из будущей брошюры на примерах. Пусть он поживет на даче в районе и покатает Ларису на своем УАЗике по полям, где формировалась его любовь к сельскому хозяйству. Она будет записывать его на диктофон, чтобы разнообразить сухие тезисы примерами и живой речью, а заодно сделает фото, которые тоже будут нужны в книжку.

И вот красотку поставили в известность, что она едет в командировку на три дня в район. Забронировали ей гостевой дом в поселении. Выдали суточные по 250 рублей на день (это еще дофига много, у нас в бюджетной конторе придерживались утвержденного минимума — 100 рублей). До этого Лариса общалась с заказчиком только по телефону.

Думаю, Лариса сразу поняла, в чем тут великий смысл полевых условий, как только познакомилась с Ивановым. Но в командировке деваться некуда, вернуться раньше срока нельзя, отказаться от поручения тоже нельзя — тут уже могут уволить совершенно спокойно. В общем, через три дня воняло даже от Ларисы. Иванов, которому я позвонила узнать, все ли в порядке с его заказом, который я порекомендовала издательству, поблагодарил (а то другие отказывались!) и рассказал, что девушка, наверное, болеет, потому что несколько раз выскакивала из машины блевать. Но на свежем воздухе ей легчало.

По приезду Лариса заявила Иванову, что все данные у нее есть и теперь общаться с ним будет только по телефону, но ее начальник сказал, что фотографии получились смазанные, в кадр вошли не все объекты, и нужно съездить еще раз. Пусть Иванов ее отвезет в те же живописные места, а она еще раз поснимает. Нанимать фотографа для такой простой работы фирма не будет, а заказчик согласен предоставить свой транспорт, так что мы еще и на бензине сэкономим.

Выбирая между Ивановым и воздухом свободы, Лариса предпочла воздух. Пусть и с легким ароматом безработицы, ибо в смежные сферы ее теперь с такой репутацией точно не возьмут.

Буклетик издательство быстренько доделало само, а потом Иванов мне позвонил еще раз.

- Я тут подумал… Может, Лариса эта беременная была? - спросил он.

- Откуда мне знать? - искренне ответила я. - Но, надеюсь, вы с ней ничем предосудительным три дня не занимались?

Иванов довольно рассмеялся визгливым старческим смехом.