Мрачный дом. Масляные краски, холст 35х45
Атмосферная, ночная картина. Вечерний туман, свет от полной Луны.
От наброска до результата
Атмосферная, ночная картина. Вечерний туман, свет от полной Луны.
От наброска до результата
О тех, кто не может или не желает тиражировать себя, извлекать выгоду из собственной молодости и красоты. Живет обычной жизнью.
Всех приветствую! Хотел бы поделиться своим музыкальным треком - здесь постарался создать тёмную мистическую атмосферу с нарастающим напряжением.
Полный небольшой альбом доступен для прослушивания на всех площадках: https://band.link/pkf78
Если музыка пришлась по душе, буду благодарен за подписку и лайк здесь и на Ютубе. На канале много разной авторской музыки в разных стилях :)
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Реклама АО «Кордиант», ИНН 7601001509
МОРОСЕНТЯБРЬ — с 1 по 30 сентября.
Доброго времени суток, друзья. Возможно, вы слышали о культовой poccийской артхаусной игре "Мор (Утопия)" про эпидемию чумы в фантасмагорическом степном городке на краю мира. Если она не оставила вас равнодушными или просто вы любите атмосферное и красивое, мы зовем присоединиться к творческому марафону по этой вселенной — в качестве зрителя или автора.
Все темы и хэштеги, по которым зрители и читатели смогут отслеживать ваши работы на всех площадках, где мы есть — на арте выше.
Правила просты: нас ждут 21 будний день и 5 тем на выходные. На будние дни предложены основные темы, написанные белым, а выходные станут Антрактами (красные) — и не обязательны для участия. Задания Антрактов для тех смелых авторов, кто захочет сделать что-то особенное или просто не прерывать челлендж ни на день. А еще для тех, кто не уверен, что сможет сейчас потянуть все 21 работу.
❗️ Нововведение этого года: тема челленджа «Расскажи свою историю». Вы можете делать все как обычно - отдельная работа по каждой теме, ну а этот вызов для самых отчаянных: превратить каждую неделю в отдельную историю из нескольких частей. Будет это комикс, связанная серия отдельных артов или просто истории одних и тех же персонажей. Следующая неделя — новые персонажи или новый сюжет. О тех, кто возьмется воплотить подобное, мы обязательно расскажем отдельно!
Наши страницы есть в:
Вы можете подписаться на нас там и следить за ивентом на той платформе, где вам будет удобнее!
Мы будем отслеживать все работы, помеченные тегом #моросентябрь Даже если вы найдете время всего на одну работу, она обязательно попадет в наш еженедельный дайджест и телеграм-канал, чтобы фанаты не упустили ваши работы! А вы сможете найти там, что делают авторы со всех платформ, где мы также будем под тегом #моросентябрь (и #pathologic_fest для иноязычных авторов).
Готовы ли вы начать новую пантомиму?
МОРОСЕНТЯБРЬ — cтарт 1-го сентября.
Автор работы: ViaEstelar
Предполагаю, что у кого-то этот пост может вызвать неприятные чувства, поэтому всем слабонервным лучше со всей силы зажмуриться и листать дальше. А вот поклонники фильмов ужасов, я надеюсь, смогут найти для себя нечто интересное :) В прошлом году создала маски для игры. Много всего делала, а вот до масок руки так и не добирались, не было подобных заказов, да еще и с ТАКИМ настроением :)
Свершилось. Заодно и с папье-маше потрудилась, опробовала.
№1. Маска некого существа в виде черепа, обтянутого кожей, с обнаженным мозгом, короной-вросшими кольями и зашитыми веками и ртом.
№2. Полумаска с эффектом треснувшей штукатурки.
Мне так нравится эффект, который получился на этом фото:)Она как будто нарисована объемно:)
Ну и атмосферное фото с моделями :)
Материалы: масса папье-маше, бумага, пва, деревянные колья, акриловые краски, нитки, акриловый лак.
Это первая часть отрывков из дневник этнографа, изучавшего Уклад и степняков много лет тому назад, и затем издавшего его книгой в Столице. Этот ученый человек приезжал в Город-на-Горхоне примерно 17 лет тому назад (за 19 лет до Второй вспышки). За прошедшие годы в Городе многое изменилось и еще больше всего осталось по-прежнему. То же можно сказать и про Уклад, который был предметом интереса этого человека.
Его основная цель: рассказать о том, как воспринимают Уклад люди со стороны. Что видят многие горожане и каким он предстает для приезжих, делающих себе труд с ним познакомиться поближе.
Присаживайтесь удобнее и берите чай (или твирин) и давайте начнем знакомиться с выдержками из записей приезжего этнографа:
«День 1
Переезд дался мне с трудом.
Вагон попался старый, со щелями, а я, кажется, простыл, но чаю горячего было не достать. Да и сиденье на редкость жесткое и неудобное, будто бы с горбом на спинке. Кое-как продремал, как думалось пару часов, а оказалось — почти всю дорогу.
Вышел в странном забытьи и совершенно дурном расположении духа… и не напрасно: не досчитался чемодана с одеждой. Ходил узнавать на станцию, но начальника найти так и не смог — дежурный, казалось, даже не понимал, о ком я его спрашиваю. На вопрос о пропавшем чемодане только недоуменно переспрашивал: «Да кому же он тут нужен, господин ученый?».
Я представился ученым из Столицы, и, видимо, совершенно зря — попал в ранжир простофиль не от мира сего, с которым и возиться нечего, потопчется и отстанет… репутация у нашей интеллигенции все-таки нерушимая! Будучи в совершенном расстройстве, я упомянул было городовых, чем ввел беднягу в состояние совершенного ступора, и только тогда вспомнил о странностях здешнего градоустройства и о том, что полиция здесь не то заменена местными охранными отрядами, не то ближайший участок аж на соседней крупной станции…
В общем, с чемоданом пришлось попрощаться, благо, что из особо ценного там был разве что курительный набор в подарочном несессере из тисненой кожи.
В Городе удалось остановиться на съемной квартире у Вронской — спасибо рекомендациям Т.Б., который бывал здесь по служебным делам и довольно промучился без гостиниц.
Дом стоит на окраине, недалеко от станции, и сразу же обнаружил несколько приятных сюрпризов для меня, как для этнографа… впрочем, довольно на сегодня — чувствую себя преотвратно; надо выспаться.
День 2
Спал плохо. Треволнения прошлого дня, новое место, даже самый воздух, тяжелый от запаха разнотравья (спал с открытым окном, ибо было неожиданно душно) — все будоражило усталый мозг, не давая отдыха, хотя при этом проснуться было невозможно.
Чудилось даже, что я вставал к окну и видел странные фигуры, бредущие по степи — мужские, женские и еще какие-то, человеческие, но в то же время чудовищные, бесформенные… В общем, довольно обычный бред.
Настроения идти куда-то нет совершенно, я разбит и, кажется, все-таки разболеюсь; благодарение хозяйке, горячая еда и питье под рукой, так что нынче просто разбираю вещи и привожу мысли в порядок».
Следующие части дневника можно прочить здесь.
Текст написал: Даниил Дербасов.
Иллюстрации нарисовал: Shaidis.
Cпециально для "Города на краю мира".
Если вам понравилась эта история, присоединяйтесь к нам в путешествии по этому удивительному миру. Мы будем рады вас видеть в сообществе нашего проекта!
Мы создаем сеттинг на основе "Мора. Утопии": заполняем белые пятна, углубляем и расширяем мир. А еще делаем настольную-ролевую игру (НРИ) и публикуем материалы для игры живого действия.
История, которую рассказывают в Городе-на-Горхоне темными вечерами.
«
Говорят, ее отец был мясником.
Он приходил домой поздно, а иногда – когда пригоняли большое стадо и Завод спешил отгрузить мясо поскорее – и ночевал в Бойнях. По пути он успевал заглянуть в кабак, где ему завсегда готовы были налить стаканчик-другой. Говорят, это состояние называется «навеселе», но она никогда не видела его веселым. Скорее, обозленным; он с порога швырял свой измазанный кровью фартук в угол, стаскивал заскорузлую робу и, в одних подштанниках и грязных ботах, ни на кого не глядя, топал к умывальнику.
Задачей матери в этот момент было выставить на стол горячий ужин, а задачей дочери - убрать пропитанную запахом крови и смерти одежду в лохань для полоскания. При том, попадись они ему на пути, он неизменно отвешивал им оплеуху. Как будто легко, наотмашь, но всегда очень больно. Он бил молча, они молча терпели: если кричать, только отлупит сильнее. Впрочем, мать он регулярно прикладывал так, что не кричать уже было никак.
С самых малых лет девочке доставалась чистка фартука. Тащила деревянную лохань с фартуком во двор, к водокачке, подставляла тяжелую сырую кожу под струю воды. Иногда слой крови и нечистот легко смывался без особого ее участия – только знай перекладывай фартук да качай воду, но чаще, особенно после ночной работы, бурая корка спекалась так, что приходилось тереть руками или пемзой, если удавалось достать ее. И особенно мучительно приходилось в холодную позднюю осень, когда под ледяной струей руки стыли так, что кости ломило, а через минуту уже не чувствуешь пальцы… Зимой, хорошо, работы мясникам почти не было, и стирать приходилось реже. Но отец чаще напивался и приходил еще злее. Впрочем, даже в подпитии он больше пах кровью, чем алкоголем. Казалось, запах крови въелся в него на всю жизнь.
Она ненавидела кровь.
Когда ей было лет восемь-девять, отец заставил ее «подмогать семье», как он выразился – нужно было приходить к нему в Бойни (не во внутренние помещения, куда ее не пускали, а так, к воротам) и таскать домой мешки с требухой, которую ему иногда удавалось достать помимо основного заработка. Идти не очень далеко – дом их стоял в край с Термитником и смотрел своими окнами прямо в Степь, – но мешки, источавшие смрад Боен, гнули к земле, и она с трудом тащила их на спине (отец запретил волочь, опасаясь, что мешки протрутся).
Ей чудилось тогда, что одежда и волосы навсегда впитают этот ужасный запах, который приводил ее в содрогание; а другие дети быстро научились дразнить ее, заметив как-то кусок требухи, свисающий из дыры в мешке: «Кишочница! Кишочница идет! Дай нам кишок, поменяй на порошок!» Однажды она не выдержала и кинула в них чем-то – склизкий багрово-синий кусок мерзко шлепнулся, не долетев до обидчика, а завязки мешка треснули и содержимое вывалилось на ноги. Радости развеселившихся подростков не было конца; отец же, узнав о случившемся, одним ударом отбросил ее к стенке – ей было бы несдобровать, если бы не заступничество матери, которая приняла большую часть побоев на себя. После того носить требуху ей уже не доверяли, но счастья это не прибавило, да и прозвище приклеилось намертво.
Говорят, что именно тогда мать ее немного тронулась умом. Стала смеяться и плакать без причины. Ручаться за то никто бы, впрочем, не стал – кто скажет, какие причины для слез и смеха могут найтись в том кошмарном наваждении, каким была их жизнь?
Когда же дочери сровнялось тринадцать, отец внезапно умер от приступа. Говорят, его сердце отказало в тот момент, когда он собирался рубить сердце очередного быка; и на это счет просвещенные люди болтают об алкоголизме или разливе желчи, а старые степняки бают о том, что каждому мяснику предрешено последний раз ударить тесаком по своему сердцу вместо бычьего.
Пока его хоронили, мать все больше смеялась и плакала, а потом и вовсе перестала здороваться с живыми людьми, предпочитая разговаривать с неживыми, видимыми только ей. По счастью, какая-то дальняя родственница сжалилась над девочкой и дала хоть какую-то честную работу – шитье да стирку, за копейки, да хоть на хлеб, как говорится. Да еще хорошо, что из дома с матерью не гнали – жалели.
Говорят, что она встретила того степняка, когда ей было шестнадцать или около – кто помнил, когда там ее день рождения? Говорят еще, что был он и не степняком вовсе – так, алаг, сорная трава на окраине болота, ублюдок-полукровка от Города и Степи, каких часто плодит граница этих двух миров. Работал на Заводе, имел угол где-то за Складами и водил знакомство с подпольными самогонщиками, утверждая, что поставляет им секреты твириновой настойки. Но для нее… для нее он стал загадочным сыном Степи, который знает такую свободу, какую никто и понять даже из городских жителей не способен.
Говорил, что он – потомок загадочных менху, а ей уготована великая судьба, не чета твириновым невестам, которыми пугали городских девчонок. Странные имена и названия сыпал, которые редкий степняк захочет трепать своим языком попусту – Суок и Бодхо, длинное тавро и Абнак-Шадыр. Он же вплетал в свою речь к месту и не к месту, завораживая городскую девчонку рассказами о странных ритуалах и повериях, пугающими и притягательными одновременно. Кто скажет, сколько он выдумал их на ходу, вспоминая обрывки баек, рассказанных варщиками твирина в долгие часы дистилляции своих настоек? И кто знает, в какие невероятные узоры сливались эти описания в воображении дочери мясника, которая вспоминала страшные тени своего детства – немногословные рассказы отца о страшных Бойнях, пересуды соседей о его занятии и жуткие истории, передаваемые детьми из поколения в поколение о степняках и их магии?
Говорят, что, желая ускорить процесс «первоначального прогрева емкости», как иногда шутили его друзья по самогону, этот алаг рассказал ей об особо таинственном ритуале, проводимом ночью на дальних курганах. Да и предложил на одном из них встретиться – ночь обещалась быть теплой и тихой. Ритуал, разумеется, был посвящен «получению особой силы от земли-Суок, безболезненно окропленной кровью» - на то у молодого «потомка великих менху» был, конечно, свой план. Неизвестно, с чем смешался этот ритуал в голове у той, которую когда-то прозвали «Кишочницей», но она впервые за несколько лет отперла отцовский сундук, в который сразу после смерти схоронила все его барахло, и достала завернутый в фартук вычищенный нож, который по обычаю передали им другие мясники из Боен в день похорон. Нож все еще острый.
Говорят, она ушла далеко – аж на Белый Курган, в нескольких часах пути к западу; видимо, вышла сразу на закате и шла почти всю ночь. Говорят, хватились ее далеко не сразу – лишь на третий день тетка пришла за заказом и обнаружила дома только улыбающуюся без конца мать с пустым котелком от похлебки на коленях – еда давно кончилась, а приготовить новую было некому. Говорят, что куда раньше заметили пропажу ее дружка. То ли знал он, что случилось, и бежал из Города, то ли были причины куда более… неясные. Говорят, искать ее особо и не хотели, но кое-кто из детей, дразнивших ее в детстве, нашел в себе достаточно жалости, чтобы озаботиться ее судьбой. Расспросив подельников «степняка», они смогли хотя бы наметить район поисков.
Говорят, тела так и не нашли, но жуткий багровый след из засохшей крови, тянувшийся с вершины Белого Кургана в сторону Города заметили почти сразу, как добрались туда. Там же, на вершине, нашли и нож ее отца – был он в крови по рукоятку, и следы испачканных кровью девичьих пальцев отпечатались на нем. Город бурлил неделю: предлагали то допрашивать степняков, то мясников, то вообще торговцев твириновой настойкой; в конце концов Ольгимские закрыли дело, раз тело так и не нашли – «А не сбежала ли просто-напросто взбалмошная девчонка со своим полюбовником?».
Мать ее так и скончалась с котелком на коленях и улыбкой на губах. И никто и не заметил, когда именно это произошло. Жалкое имущество разворовали обитатели Термитника, а скоро и сам дом пошел на слом. Кто теперь помнит дочь мясника, которую и по имени-то никто не помнил? Только дети рассказывают истории про Кишочницу, которая иногда темными туманными вечерами тащит на себе мешок с требухой по улицам. Сладкий запах крови и смерти предвещает ее появление…
Они говорят, что тело ее взяла Степь – вобрала в себя кости и плоть, оставив кровь высыхать на траве. Ведь она ненавидела кровь.
Они говорят, что Степь выпускает ее обратно в город – она наполняет мешок для требухи кровью, надеясь, что теперь, наконец, ей хватит, да только кровь это не ее, и никогда ее не достаточно…
И только старые менху никогда не поминают об этой истории, а если кто при них болтать начнет - одергивают. Кто знает, что они могли бы поведать… но они всегда молчат»
Автор истории: Даниил Дербасов
Автор иллюстрации: ViaEstelar
Cпециально для "Города на краю мира"
Если вам понравилась эта история, присоединяйтесь к нам в путешествии по этому удивительному миру. Мы будем рады вас видеть в сообществе нашего проекта!
Мы создаем сеттинг на основе "Мора. Утопии": заполняем белые пятна, углубляем и расширяем мир. А еще делаем настольную-ролевую игру (НРИ) и публикуем материалы для игры живого действия.
Небольшой рассказ по миру на основе сеттинга игры "Мор. Утопия":
Над моей головой земля. Земля и огромная глыба черного мрамора, но я не чувствую их тяжести.
Земля вокруг: она не стесняет, но и не дает выхода и можно только лежать неподвижно – так, как оставили. И смотреть сквозь запертые веки, сквозь всю эту толщу и вспоминать небо. И ветер. И запахи, и свободу.
Здесь нет ни боли, ни горести, ни страха и даже если мышь скользнет по щеке, это не будет противно, но все, что осталось во мне, хочет вернуться к этой свободе. Каждый из нас думает только о ней.
Мы можем только ждать – ждать, пока корни растений оплетут тело и прорастут сквозь его члены, ждать, пока они будут пить наши тела по капле. Наверное, мы должны уменьшаться от этого. Но мы растем и становимся все ближе к небу.
Мы ничего не хотим и не умеем больше сердиться, но у нас есть враг.
Смотритель пропалывает травы над нами и, когда его руки выдергивают очередной стебель, мы возвращаемся обратно. В свою неподвижную клетку.
Он меряет наш мир своим и думает, что слышит наши нужды. Вот только ничего он о нас не знает, оттуда невозможно знать о происходящем со мной. Там и я верила, что он понимает...
Как смеялись мы, когда он оказался вдруг нашим соседом и растерянно забился в своих пределах!
Я слышу всех моих соседей – и близкую, и дальних. Я знаю, что испытал наш бывший враг, когда чуткие пальчики его дочери оборвали впервые его связь с небом, отрезали вожделенную свободу. Да, он хорошо научил свою девочку, вот только и она живет в мире людей и думает, что то, что красиво для неё, красиво для нас, что песенки приносят нам радость. Нет, мы не способны ни на радость, ни на злобу.
Просто степные сорняки быстрее одолевают толщу и жаднее сосут наши соки. И потому...
Иногда девочка поливает землю молоком и тогда я начинаю трепетать – скоро, скоро корней станет больше. Вот только чаще я хочу, чтобы она оказалась моей новой соседкой. Чтобы людские руки перестали. Я хочу снова быть настоящей.
Но девочка приходит и обрывает травы, которыми мы прорастаем.
* * *
Автор: Евгения Вернер, специально для "Города на краю мира".
Если вам понравилась эта история, присоединяйтесь к нам в путешествии по этому удивительному миру. Мы будем рады вас видеть в сообществе проекта!
Мы создаем сеттинг на основе "Мора. Утопии": заполняем белые пятна, углубляем и расширяем мир. А еще делаем настольную-ролевую игру и публикуем материалы для игры живого действия.
Автор иллюстрации: Seless
Конкурс мемов объявляется открытым!
Выкручивайте остроумие на максимум и придумайте надпись для стикера из шаблонов ниже. Лучшие идеи войдут в стикерпак, а их авторы получат полугодовую подписку на сервис «Пакет».
Кто сделал и отправил мемас на конкурс — молодец! Результаты конкурса мы объявим уже 3 мая, поделимся лучшими шутками по мнению жюри и ссылкой на стикерпак в телеграме. Полные правила конкурса.
А пока предлагаем посмотреть видео, из которых мы сделали шаблоны для мемов. В главной роли Валентин Выгодный и «Пакет» от Х5 — сервис для выгодных покупок в «Пятёрочке» и «Перекрёстке».
Реклама ООО «Корпоративный центр ИКС 5», ИНН: 7728632689