На Чеджу про-американские головорезы устроили массовое убийство местных жителей.
Абу-Кутейб умеренный оппозиционер из Аль-Каиды, так же был замечен и во время войны в Чечне.
В Аль-Махмудии и Марджией Международная Коалиция устроила массовое убийство местных жителей.
Приобщено к материалам Дела № О-1943/В
(Записано со слов военнопленного унтершарфюрера СС Эриха Вебера. Взят в плен в лесу под деревней Вельдхейм. Единственного выжившего члена Спецкоманды «Йотун». Спецлагерь для военнопленных под Оршей, январь 1944 г. Шрам на правом боку похоже на сабельное рассечение. Говорит тихо, с долгими паузами. Взгляд пустой).
Они назвали нас «Йотун» - гиганты, великаны. Ирония. Мы были букашками - самоуверенными, вооруженными до зубов букашками. Краус, Шлосс, Фогт - все эти умники из СД и «Аненербе», они думали, что знают, на что идут. Сети, огнеметы, эти дурацкие усыпляющие стрелы - как детские игрушки против того, что ждало нас в черных топях.
Помню первые шаги в тот проклятый лес. Большой бор, тишина, не лесная тишина, а мертвая, как в склепе, даже ветра не было, только хлюпанье болота под сапогами и этот запах, сладковато-гнилостный, как разлагающийся труп, но с острой, металлической нотой. «Пахнет озоном, - говорил Шлосс, - как после грозы». Но грозы не было, была только эта давящая, зловещая тишь в которой даже птицы боялись петь. Лес вымер и мы шли по его мертвому телу.
Фогт, наш штурмбаннфюрер, егерь старой закалки, нервно поглаживал приклад MG42. «Чертовы суеверия, - бурчал он. - Найдем этого медведя-переростка, прижмем огнем - и в клетку для цирка Гагенбека». Он верил в пулю, мы все верили в пулю и в сталь, в огонь, в немецкую волю. Какими же глупцами мы были.
Первая группа - «Запад» ушла вправо, в чащу, чтобы зайти с фланга к сухому острову в трясине. Мы ждали сигнала - три зеленые ракеты. Ждали долго, слишком долго. Потом раздался вой, один единственный, леденящий душу звук. Вой не зверя, не человека, что-то огромное, древнее, как показалось не биологической природы, рвущееся из самой земли и сразу после, одна короткая, яростная пулеметная очередь. И через мгновение за ней полная тишина, глуше прежней. Мы поняли, что «Запад» кончился, не было даже криков, только эта одна очередь выстрелов и далекий хлюпающий звук, как будто гигантский кулак вдавил людей в топь.
Паника, холодная, липкая, поползла по нам. Краус приказал двигаться вперед, «Не поддаваться провокациям! Дисциплина! Огонь по площади!» Но даже у него дрожал голос при произнесении приказов.
Мы вышли на край черной топи. Вязкая, пузырящаяся жижа под тусклой ноябрьской луной. На островке груда разорванных сетей, раздавленный огнемет и кровавое месиво, в котором угадывались лишь клочья серо-зеленого сукна да белесость свежих костей. Ни тел целиком, ни снаряжения, как будто гигантская косилка прошлась.
И тут пришел туман. Он пришел не с неба, а из самого болота, густой, белесый, холодный. Он плыл, обволакивая стволы, затягивая землю и с ним запах усилился вдесятеро. Теперь это был запах открытой могилы, смешанный со всей яростью природы и могила эта была наша.
- Осветительные ракеты! - закричал Краус. Химические шашки взвились, зашипели, заливая туман фальшивым зеленоватым светом и в этом свете появилось оно. Точнее сказать оно было там, внезапно, как будто всегда стояло в десяти метрах, а мы просто не видели.
Не медведь, не волк, даже не гигант, а тень, масса, темнее самой ночи. Ростом выше сосен на опушке. Контуры плыли в тумане - то ли шерсть, то ли чешуя и глаза, два огромных угля, светящихся изнутри грязно-желтым, хищным светом. У всех создалось впечатление, что глаза не смотрели, а оценивали, с холодным, безразличием.
- Стреляйте! - взревел Фогт и ад начался.
Пулеметы застрочили, выплевывая трассы огня прямо в эту тень. Пули не пробивали его, они исчезали, как капли в песок, или отскакивали с тупым стуком. Патронташи пустели, гильзы ковром устилали болотную кочку. Огнеметы плюнули липким пламенем, но огонь только облизывал темную массу и тут же гас, как свеча на ветру, без следа, без вреда.
- Сети! Напряжение! - орал инженер Бауэр. Свист тросов и гигантская сеть, вся в искрах высокого напряжения, набросилась на тень, она на мгновение дрогнула, а потом просто разорвалась, как паутина, лопнула с треском, как сухие ветки.
Тогда Шлосс, безумный ученый, выхватил свой монструозный арбалет с усыпляющими стрелами и выстрелил. Толстая стрела с ампулой не вонзилась, а сломалась, как спичка о камень. Он замер, глядя на обломок, его лицо было пепельным.
- Это не зверь, не животное - прошептал он. - Его невозможно прикончить.
И тут оно двинулось в нашу сторону, не шагом и не прыжком. Оно, как будто, материализовалось среди нас, взрыв грязи, трясины, веток. И началось не убийство, а игра, жестокая, молниеносная, смертельная игра.
Лапа, даже не лапа, а темная, когтистая громадина метнулась и Фогт просто исчез. Только фонтан грязи и крови на месте, где он стоял секунду назад. Его каска, смятая в лепешку, упала к моим ногам. Кто-то заорал, - «Очередь в упор по груди и голове». - Пули отскакивали, как горох, оно даже не вздрогнуло. Другой удар - и Бауэр взлетел в воздух, как тряпичная кукла, ударился о сосну и хруст его костей был громче выстрелов.
Я упал, не от страха, а от волны чего-то, не то давления, не то ярости существа. Земля дрожала под его шагами. Я зарылся лицом в холодный мох, в грязь, чувствуя, как эта дрожь проходит сквозь меня. Слышал крики, короткие, оборванные. Слышал этот звук, мокрый хруст, глухое чавканье, как будто кто-то ел арбуз. Знаете? Этот сочный, влажный хруст. Я знал, что это, я знал, что это звук ломающихся человеческих костей.
Когда все стихло я услышал шаги, тяжелые, размеренные проходящие прям рядом со мной. Я не дышал, боясь, что стук сердца выдаст, что я еще жив. Но оно прошло и пропало в тумане, как и появилось, просто перестало быть. Но запах - смрад топи и старой мокрой шерсти, накрыл меня волной. И дальше пришла тишина, та самая, мертвая тишина большого бора.
Я не знаю, сколько пролежал, может быть, час, а может быть день. Потом я полз, как крыса из-под развалин. Я ни видел, ни тел, ни снаряжения, ничего, только вмятины в грязи размером с телегу и клочья человеческой плоти, прилипшие к веткам. И этот всепроникающий запах.
Я не помню, сколько я шел, брел в нескончаемом бреду, не помню куда, просто прочь из этого леса, от этой тьмы, от этого древнего, голодного болота. Я наткнулся на наш брошенный грузовик на опушке, забрался в кузов. Там пахло бензином, машинным маслом, человеческими вещами, но сквозь этот запах пробивался другой, тот самый, запах топи.
Русский патруль нашел меня утром. Я не мог говорить. Только тыкал пальцем в сторону большого бора. Они смотрели на меня как на сумасшедшего.
Теперь я здесь, в лагере для военнопленных. Недавно прибывшие немцы рассказали, что у нас говорят о партизанах, о засаде, о героической гибели спецкоманды Йотун, но я знаю, что они лгут. Я один знаю правду, правду, которую невозможно забыть - туман, глаза, и мокрый хруст костей под чудовищными челюстями.
Оно там, оно древнее, оно голодное, и оно не выбирает сторон, немцы, русские, мы все для него - просто мясо, зашедшее в его лес. Война между нами и русскими идет там, в лесах, в полях. А в большом бору, там другая война, война группы Йотун с ним и мы ее проиграли в ту ночь, за пять минут.
Все думают, что война людей против людей страшна, но они ошибаются. Самая страшная война - против того, что было здесь до нас, и что останется после нас.
Продолжение следует...
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО // ОСОБЫЙ АРХИВ «W»
Дело: W-Wald/Geist 43
СЕКРЕТНОЕ ПОЛЕВОЕ ДОНЕСЕНИЕ // СПЕЦКОМАНДА «ЗАЛИВ»
Дата: 22 октября 1943 г., 04:30
Место: Лесная поляна у Вельдхейма (бывшая позиция 2-й роты 423-го пп)
Задача: Скрытный осмотр и сбор доказательств после уничтожения двух рот.
Персонал: Штурмбаннфюрер СС В. Краус (командир, СД-участок Восток); д-р О. Шлосс (военный биолог, «Аненербе»); фельдфебель Р. Бауэр (спецвооружения, егеря СС); 6 чел. спецподразделения СС.
1. Обстановка: Поляна соответствует радиосообщениям - абсолютный хаос. Свыше 180 трупов немецких солдат. Состояние: Неописуемо. Не бой, а бойня. Техника (2 «Тигра», 3 бронетранспортера, грузовики) уничтожена как игрушки. Бронесталь разорвана, не пробита. Нет следов мин, артиллерии или танков. Нет трупов или следов противника (Красная Армия, партизаны).
2. Анализ жертв (д-р Шлосс):
- Причина смерти: Преимущественно чрезмерное воздействие силы. Головы в основном оторваны/раздавлены (сила укуса или разрыва превосходит известных хищников).
- Следы укусов: Глубокие разрывы на костях/металле. Зубные отпечатки указывают на челюсть с длиной клыков >12 см, размахом >40 см. Взяты пробы слюны - аномально высокая концентрация белка, аномальный pH.
- Поедание: Систематическое извлечение мышечной ткани (бедра, спина), органов (сердце, печень). Не пожирание – скорее выбор.
3. Попытки обороны: Тысячи гильз (МП40, Kar98k). Картина стрельбы показывает беспорядочную пальбу во все стороны, без прицельного эффекта. Несколько неразорвавшихся ручных гранат. Вывод: Паника, абсолютная неэффективность.
4. Следы нападавшего:
- Отпечатки лап: Три четких отпечатка у опушки леса (вост.). Длина 80 см, ширина 60 см. Четыре пальца со следами когтей (длина 20 - 25 см). Глубина 25 см. Длина шага около 4 м. Предположительная масса >3 тонн.
- Царапины: На деревьях (высота 3-5 м). Глубокие борозды, ширина 8-10 см. Частицы металла (броня «Тигра»?) в одной пробе.
- Запах: Пронзительный. (д-р Шлосс). Смесь падали, хищника и свалявшейся мокрой шерсти.
5. Единственный выживший: Ефрейтор Г. Мюллер (санитар, 2-я рота). Тяжелая психотравма. Найден бежавшим на запад от деревни. Допрос следует отдельно.
Заключение (Краус): Уничтожение одной или несколькими биологическими единицами неизвестного вида. Чрезвычайная сила, скорость, устойчивость к стрелковому оружию. Не дело партизан.
Приоритет: Поимка или ликвидация.
Подписи: Краус, д-р Шлосс, Бауэр.
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА // ВЫЖИВШИЙ
Дата: 22 октября 1943 г., 11:00
Свидетель: Ефрейтор Ганс Мюллер, сан. часть 2./423 пп
Допрашивали: Штбф. СС Краус; д-р Шлосс
Место: Полевой госпиталь (охраняемая зона)
(Примечание: Свидетель под седативами, дрожит, «стеклянный» взгляд - Краус)
Краус: Докладывайте. Хронологически. Что произошло в Вельдхейме?
Мюллер: Оно пришло с темнотой. Сначала тишина, ненатуральная, потом вой, глубокий. Исходил из леса. Не волк, не медведь, что-то, древнее. Вонь как от открытой могилы.
Д-р Шлосс: Откуда оно появилось?
Мюллер: С востока. Из чёрного леса - большого леса (Прим.: «Большой Бор»). Часовые на опушке, крики, короткие, потом оно было тут. На поляне. Ростом выше танка, выше избы! Тёмное. Шерсть или чешуя, я видел лишь силуэт, и глаза как тлеющие угли - жёлтые.
Краус: Опишите существо! Точнее!
Мюллер: Оно двигалось не как зверь. Слишком быстро, Слишком плавно как тень или молния. Когтистой лапой ударил первый бронетранспортер и вскрыл его как консервную банку. Люди, а точнее их тела летали по воздуху как тряпки. Их крики, а потом только хруст костей и жевание, громкое, мокрое чавканье. Танк стрелял прямо в него! Попадания! Но оно лишь отряхнулось, как пёс после купания, потом прыгнуло на башню и изогнуло пушку как крендель. Потом сорвало башню танка и несколькими ударами размазало людей внутри.
Д-р Шлосс: Его метод атаки?
Мюллер: Оно и не атаковало, а скорее играло. Отрывало головы, швыряло их. Тянуло конечности как дети отрывают лапки мух. И оно ело. Не от голода, а от удовольствия. Взяло сильного (унтер-офицер Беккер) откусило ему голову, выплюнуло. Бежало сквозь огонь пулемётов и осталось невредимо. Пули как будто застревали или рикошетили, не знаю. Это было как ураган неподконтрольный, агрессивный, беспощадный.
Краус: Как вы выжили?
Мюллер: Я прополз в «Тигр». Через дыру… которую оно проделало в корпусе. Внутри были кровь перемешанная с костями и кишками. Я спрятался под трупами, я слышал как оно снаружи охотилось. Последние крики, последний хруст, а потом страшная тишина. Только запах. Потом тяжелые шаги прочь в сторону леса.
(Свидетель впадает в истерику. Допрос прекращён.)
Диагноз д-ра Шлосса: Острая психическая травма. Вероятно, стойкая инвалидность. Показания под наркотиками всё же связны.
Подписи: Краус, д-р Шлосс.
ОТЧЁТ // ДОПРОСЫ МЕСТНЫХ ЖИТЕЛЕЙ (ПРИНУДИТЕЛЬНЫЕ)
Проведены: Внешняя служба СД Вельдхейм, 23-24 окт. 1943 г.
Метод: Допросы с применением «спецмер» (Прим.: Пытки).
Цель: Информация о «Большом Лесе» / «Чёрном Лесе» и местных легендах.
- Старая крестьянка (Имя неизвестно, во время допроса скончалась): Бормотала о «Хозяине Леса». Древняя тварь. Старше людей. Живёт в топи. Наказывает осквернителей леса.
- Быв. староста деревни (изувечен): Рассказал об исчезнувших лесорубах годами ранее. О зверях, избегающих тот лес. О «холодном пятне» в топи, которое даже птицы облетают стороной. «Оно берёт, когда приходит гнев. Вы разбудили его гнев».
- Охотник (тяжело ранен):
- Не медведь, - господин офицер. - Не волк. Что-то из доисторического времени. Я видел его лишь однажды тень - выше сосен. Тишина, что за ним следует страшнее его рёва.
Резюме (Унтершарфюрер СС Бреннер): Примитивные суеверия, но удивительно единообразные.
Основное:
1. Существо территориально, связано с болотом.
2. Агрессивно реагирует на кровопролитие/осквернение своей территории.
3. Местными почитается как сверхъестественная сущность.
4. Неизвестны слабости, но если оно биологического происхождения то слабость должна быть.
Оценка Крауса: Миф совпадает с физическими следами. Территориальное поведение правдоподобно. Слабых мест не выявлено - проблема.
ПРИКАЗ РЕЙХСФЮРЕРА-СС // СПЕЦКОМАНДА «ЙОТУН»
Совершенно секретно
Дата: 28 октября 1943 г.
От: Личный штаб Рейхсфюрера-СС (RFSS)
Кому: Штбф. СС В. Краус; д-р О. Шлосс; штурмбаннфюрер СС Г. Фогт (егеря Войск СС)
1. Создание: Спецкоманда «Йотун» (Jotun) активируется немедленно.
2. Задача:
- Обнаружение и захват/уничтожение биологической единицы «Лесной дух» в секторе «Большой Лес» (координаты приложены).
- Изъятие биологических проб (ткани, кости, секреты) для исследований «Аненербе».
- Абсолютная секретность. Никаких свидетелей.
3. Оснащение:
- Персонал: 30 чел. спецвойск СС (опыт ближнего боя, лес); 5 учёных («Аненербе»); 4 зверолова (Гагенбек, Гамбург).
Вооружение: Тяжёлые пулемёты (MG42); противотанковые ружья 41; огнемёты (6 шт.); усыпляющие стрелы (крупнокалиберные, эксп.); сети из стальных тросов (под высоким напряжением, опытные образцы); взрывчатка.
Прочее: Приманка (свежее мясо, кровь); химические осветительные ракеты; маскировочные средства от запаха (эксп.).
4. Метод:
- Оцепление болот («Чёрные топи»).
- Систематическая загонная охота с приманкой и шумом.
- Обездвиживание сетями/усыпление.
- При сопротивлении: Уничтожение сосредоточенным огнём/взрывчаткой.
5. Директива Рейхсфюрера-СС (RFSS): «Это существо представляет угрозу для немецких войск, но также уникальный ресурс. Его сила, его агрессия и живучесть должны служить Рейху. Поймайте его, разберите на части, поймите его биологию. Сделайте его нашим волком».
Подписано по поручению: [Неразборчивая подпись]
Личный штаб RFSS
ПОСЛЕДНЕЕ РАДИОСООБЩЕНИЕ // СПЕЦКОМАНДА «ЙОТУН»
Дата: 2 ноября 1943 г., 01:17
Отправитель: Штбф. СС Краус (Позиция: окраина «Чёрных топей»)
Получатель: Центральный отдел СД «Восток» (Внимание: Штаб RFSS)
Открытый текст (Извлечение):
- «...Усыпляющие стрелы бездейственны. Пулемётный огонь его не останавливает. Оно очень быстро учится. Движется теперь в тумане выходя из самой топи...»
- « …Тяжёлые потери. Группа «Запад» уничтожена. Сети разорваны... Фогт мёртв. Голова... оторвана...»
- « …Шлосс говорит, что это не зверь. Это существо древнее человечества. Яростнее. Это порождение этой древней топи…»
- « …Оно не идёт на нас оно материализуется среди нас...»
- «…Подкрепления бессмысленны. Повторяю: бессмысленны. Это не бой... это... Неразборчивый крик, скрежет металла…»
- «...оно просто играет с нами. Мы как мухи. Понимаете? МУХИ... Глубокий, вибрирующий рык, близко к микрофону…»
- «…Последние слова, шёпотом: Лес... у него нет... хозяина... он и есть хозяин... Мы... чужаки... Громкий крик боли, затем звук мокрого разрыва плоти. Связь прервана…»
ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСЬ ЦЕНТРАЛЬНОГО ОТДЕЛА СД «ВОСТОК» (Поступление: 03:45, 2.11.43):
«Спецкоманду «Йотун» считать уничтоженной. Связь отсутствует.
Разведывательный полёт на рассвете: Никакого движения в районе цели, никаких тел, никакого снаряжения, лишь изрытое болото и тишина, абсолютная тишина.
RFSS уведомлён: Дальнейшие действия запрещены. Дело W-Wald/Geist 43 считать закрытым/Тотальная потеря. Следы замести.
Пропагандистская версия: Партизанская засада с тяжёлыми потерями. Научные материалы (предварительный отчёт д-ра Шлосса) передать в «Аненербе».
Штамп: «Необъяснимая потеря - не вызвана противником».
Хранится в: Совершенно секретно. Особый архив «W» - Дело W-Wald/Geist 43
Пометка: «Не возобновлять. Никогда». - Инициалы неразборчивы.
Продолжение следует...
Приложение к Делу № О-1943/В
Совершенно секретно
Особая папка
Материалы оперативной группы НКВД по инциденту в районе д. Вельдхейм
ПРОТОКОЛ ОСМОТРА МЕСТА ПРОИСШЕСТВИЯ
Составлен: 18 октября 1943 г., 10:00
Место: Окрестности д. Вельдхейм, бывшая позиция 2-й роты 423-го пехотного полка вермахта и танкового взвода.
Присутствовали: Ст. лейтенант госбезопасности И.В. Морозов; военврач 2-го ранга П.К. Семенова; капитан РККА А.Д. Седов (ком. 3-й стр. роты 687 сп); представитель Особого отдела фронта ст. политрук Л.Б. Ковригин.
1. Общая картина: Участок размером приблизительно 300х200 м представляет сплошную зону разрушения и массовой гибели личного состава противника. Отсутствие воронок от артобстрела или авиабомб. Отсутствие следов наступательных действий частей РККА на данном участке в ночь с 16 на 17.10.43 подтверждено.
2. Техника:
- 2 танка PzKpfw VI "Тигр". Броня корпуса и башни разорвана снаружи. Основные швы сварки разошлись под действием колоссального внешнего усилия. Башня первого танка сорвана с погона и отброшена на 15 м. Второй танк буквально распорот вдоль левого борта. Металл по краям разрыва имеет следы глубоких царапин и вмятин, схожих со следами когтей гигантских размеров (предварительная оценка: расстояние между параллельными бороздами 8-9 см, глубина до 3 см в броне). Внутреннее оборудование смято, смешано с останками экипажа.
- 3 бронетранспортера Sd.Kfz. 251. Корпуса сплющены вертикальным ударом чудовищной силы. Один БТР сложен пополам.
- Раздавленные грузовики Opel Blitz.
3. Останки личного состава:
- Обнаружено 187 фрагментированных тел в форме вермахта.
Характер повреждений:
- Отделение голов: В 92% случаев. Шейные позвонки не перерезаны, а раздавлены или вырваны с частью позвоночника. На некоторых черепах - глубокие вдавленные переломы (след удара тупым предметом невероятной силы или сжатия челюстями).
- Рваные раны туловищ и конечностей: Глубокие, с неровными краями. Многочисленные следы зубов (предварительная оценка военврача Семеновой: размер отдельных отпечатков клыков - до 15 см в длину, расстояние между клыками верхней/нижней челюсти – ок. 40 см). В ранах - фрагменты тканей и костей других жертв.
- Ампутации конечностей: Не резаные, а отрывы с выворачиванием суставов и размозжением костей в месте отделения.
- Следы поедания: Значительные участки мышечной ткани с бедер, плеч, спины удалены. Кости крупных конечностей (плечевые, бедренные) перекушены. В ряде случаев грудная клетка вскрыта, внутренние органы (печень, сердце, легкие) извлечены и частично съедены.
- Расположение тел: Беспорядочно. Многие найдены в неестественных позах, свидетельствующих о падении с высоты или отбрасывании. Групповых захоронений или оборонительных позиций не обнаружено.
4. Следы стрельбы и сопротивления:
- Огромное количество стреляных гильз (преимущественно 9x19mm Parabellum и 7.92x57mm Mauser) рассыпано по всему периметру, без образования явных огневых точек.
- Следы пуль на деревьях (на высоте до 4 метров), на разбитой технике, на уцелевших стенах строений. Отсутствуют следы попаданий во что-либо, что могло бы быть целью (кроме случайных попаданий в своих).
- Несколько гранат М-24 ("колотушки") найдены со снятыми чеками, но неразорвавшимися.
- Отсутствуют: Трупы или следы крови, принадлежащие кому-либо, кроме немецких солдат. Отсутствуют следы применения тяжелого вооружения (минометов, орудий) с нашей стороны.
5. Прочие следы:
- На мягком грунте у кромки леса (восточная сторона поляны) обнаружено 3 отпечатка, напоминающих гигантскую лапу. Размер отпечатка: длина ок. 80 см, ширина ок. 60 см. Глубина вдавливания в сырую землю - до 25 см. Четко видны 4 пальца с когтевыми вмятинами (длина когтя по вмятине – до 25 см) и крупная пяточная область. Расстояние между отпечатками - ок. 4 метров.
- На стволах деревьев на входе/выходе в лес (высота 3-5 метра) – глубокие вертикальные царапины, содрана кора. Ширина царапин – до 8 см.
- Сильный звериный запах мокрой шерсти отмечался всеми участниками осмотра, особенно сильный у следов и разбитой техники. К утру 18.10 запах значительно ослабел.
Заключение: Массовая гибель личного состава и уничтожение техники противника произошли в результате нападения одного или нескольких существ невероятной физической силы, размеров и свирепости. Характер повреждений не соответствует известным видам оружия или действиям известных крупных хищников. Сопротивление, оказанное противником, было абсолютно неэффективным.
Подписи: Морозов, Семенова, Седов, Ковригин.
ПРОТОКОЛ ОПРОСА СВИДЕТЕЛЯ
Дата: 19 октября 1943 г., 16:30
Свидетель: Мария Федоровна Шилова, 1876 г.р., уроженка д. Вельдхейм (эвакуирована в д. Заозерье 12.09.43).
Составитель: Ст. лейтенант госб. Морозов И.В.
Присутствовал: Политрук Ковригин Л.Б.
Вопрос: Что вам известно об обстоятельствах гибели немецких солдат в Вельдхейме в ночь на 17 октября?
Ответ: Сама не видала, батюшка, слава Богу, нас уже отсюда вывезли, когда фрицы пришли. Но сын мой, Ванюша, он партизанский связной был, через линию фронта ходил. Он ту ночь в Заозерье был, весь белый, трясется. Говорит: "Мама, в Вельдхейме кончилось". А как кончилось? А он слышал. Их группа у немцев в тылу задание делала, километрах в пяти от Вельдхейма, в лесу за речкой. Ночь была тихая, ветра нет. И вдруг - гул. Не гром, нет. Как будто земля стонет. Потом - дикий крик. Не человека, а скорее зверя. Такой дикий, древний крик, от которого кровь стынет в жилах и просыпается первобытный страх. И потом – стрельба, бешеная стрельба, как будто весь гарнизон разом палит. Пулеметы, винтовки, автоматы... может, полчаса стрельба, потом меньше, а потом тишина, страшная тишина и еще этот запах - смерти и зверя лютого. Ванюша говорит, они сразу поняли - там что-то не наше пришло. Не партизаны, не ваши солдаты. Пришло оно, лесное.
Вопрос: Что значит «Оно»? Что говорят в деревнях?
Ответ: (Свидетель крестится). Говорили всегда, особенно старики, про то, что в большом бору, что за Вельдхеймом, живет Хозяин. С незапамятных времен. Ростом с самую высокую сосну, шерсть как смола, глаза - как два горящих угля, когти - что косы. Раньше, говорят, скот только по ночам брал, да охотников непутевых. Людей стороной обходил, но если зло великое в лес придет, если кровь невинная льется, тогда Хозяин выходит и гнев его страшен. Говорят, еще при барине, когда управляющий-душегуб мужиков забивал насмерть, так его ночью в усадьбе нашли, вернее, не нашли, а то, что от конторщика осталось, на крыше барского дома. А усадьба потом сгорела. Немцы они ведь что творили? И в лесу, и в деревне перед уходом - расстрелы, виселицы, детей... (Свидетель замолкает, плачет). Может, Хозяин терпенье потерял? Может, дух леса восстал?
Вопрос: Были ли раньше подобные случаи?
Ответ: Мелкие были. Овцу, корову уведет. Мужика-браконьера, что с ружьем в самую чащобу лез, нашли... не всего. Но чтобы так... целую роту... Нет. Этого не было. Никогда.
Подпись свидетеля: (Неграмотна, поставлен крест)
Подписи составителей: Морозов, Ковригин.
Примечание Морозова: Свидетель искренен, подвержен суевериям. "Ванюша" – Иван Шилов, связной 4-й Партизанской бригады, опрошен отдельно. Его показания совпадают в части звуков и запаха. Существо не видел.
ПРОТОКОЛ ОПЕРАТИВНОГО ОБСЛЕДОВАНИЯ ОКРЕСТНЫХ ЛЕСОВ (БОЛЬШОЙ БОР)
Дата: 20-23 октября 1943 г.
Состав группы: Оперативники НКВД (3 чел.), бойцы спецроты НКВД (10 чел.), проводник-охотник С.П. Горбунов (местный).
Цель: Поиск следов неизвестного существа, логова, установление природы угрозы.
Основные наблюдения:
1. Следы: Найдены еще несколько отпечатка лапы, аналогичные обнаруженным у Вельдхейма, в 3 км восточнее места событий. Ведут вглубь массива большого бора, в район непроходимых верховых болот («Черные Топи»). Дальнейшее продвижение невозможно даже для подготовленной группы - трясина.
2. Повреждения деревьев: Многочисленные царапины на стволах сосен и елей на высоте от 2 до 5 метров. Следы содранной коры. Некоторые деревья (диаметром 30-40 см) сломаны на высоте 1.5-2 метра.
3. Логово/убежище: Не обнаружено. Поиск пещер, крупных буреломов, пригодных для укрытия существа таких размеров, результата не дал. Охотник Горбунов утверждает, что в Черных Топях есть сухие острова, куда человек не ступал. Проверить невозможно.
4. Животный мир: Отмечена аномальная тишина в глубине бора. Отсутствие следов лосей, кабанов, медведей на обширной территории. Мелкие птицы (сойки, поползни) проявляют сильное беспокойство.
5. Прочее: Обнаружены фрагменты немецкой каски, смятые в лепешку, и разорванный в клочья бушлат – в 2 км от Вельдхейма, по направлению к бору. Видимо, часть жертвы была унесена.
Заключение группы: Наличие крупного, агрессивного и неизвестного науке хищника в районе Большого Бора подтверждается материальными следами. Локализовать или идентифицировать существо не представляется возможным с текущими ресурсами. Район представляет потенциальную опасность для любых воинских частей и гражданских лиц. Рекомендуется установить запретную зону радиусом 10 км вокруг Черных Топей.
Подписи: Нач. группы – ст. лейт. г/б Морозов И.В.; Ком. спецроты – лейт. Денисов А.М.; Охотник-проводник – Горбунов С.П. (расписался).
РАПОРТ НАЧАЛЬНИКУ ОСОБОГО ОТДЕЛА ФРОНТА
От: Ст. лейтенанта госбезопасности Морозова И.В.
Дата: 25 октября 1943 г.
Докладываю:
Операция по расследованию инцидента в Вельдхейме завершена.
Установлено:
1. Две усиленные роты противника (ок. 200 чел.) с танками и БТР уничтожены за одну ночь силами, не относящимися к РККА или партизанским отрядам.
2. Характер уничтожения (физическое разрывание людей и техники, поедание жертв, неэффективность огня противника) указывает на нападение биологического существа экстраординарных размеров, силы и свирепости.
3. Местные легенды («Хозяин Бора») и обнаруженные материальные следы (гигантские отпечатки, повреждения деревьев) указывают на возможное место обитания существа в районе большого бора (Черные Топи).
4. Поисковые мероприятия в указанном районе (из-за непроходимости болот и потенциальной смертельной опасности) более нецелесообразны.
Выводы:
- Инцидент не имеет аналогов и не поддается рациональному объяснению в рамках текущих научных знаний.
- Район Большого Бора (координаты прилагаются) представляет реальную и неучтенную опасность.
- Дальнейшее расследование бесперспективно и связано с неоправданным риском для личного состава.
Предложения:
1. Засекретить все материалы дела (О-1943/В). Категория «Совершенно секретно. Особой важности».
2. Установить запретную зону радиусом 10 км вокруг Черных Топей. Вывод всех воинских частей, запрет на лесозаготовки, охоту и передвижение гражданских лиц.
3. Инцидент в Вельдхейме списать на действия неизвестной партизанской группы/диверсионного отряда при проведении внутренней немецкой отчетности (через агентурные каналы возможно распространение дезинформации о применении нами «секретного оружия»).
4. Материалы передать в спецархив НКВД (Отдел «С») для возможного изучения в будущем.
Резолюция Нач. Особого отдела:
«Согласен. Закрыть дело. Запретную зону установить. Материалы - в Архив «С» под грифом «Хранить вечно». Информировать Центр краткой шифровкой. Морозову - премировать, отозвать в распоряжение Отдела. /Подпись/ Голованов. 26.10.43»
На полях карандашом, другим почерком: «Вечно? До первого любопытного академика или нового подобного случая. /М/.»
Продолжение следует...
Пятый день мы шли следом за отступающим врагом. Деревня Вельдхейм лежала впереди, за лесистым холмом, тихая и подозрительно безмолвная. Радист вчера перехватил панику в немецких шифровках, что-то про «зверей в ночи», про «чертей из леса». Мы посмеивались. Отчаяние рождает призраков. Фашисты, эти отлакированные машины смерти, боящиеся собственных теней? Смешно.
Но когда рота капитана Седова вступил на околицу Вельдхейма на рассвете, смех застрял в горле. Застрял вместе с комом тошноты и ледяным ужасом, заползшим под кожу.
Тишина. Не просто отсутствие звука, а гнетущая, густая, как похоронный саван. Ни выстрелов, ни криков, ни привычного гула отступающей техники. Только ветер шевелил обрывки колючей проволоки и нес с собой запах. Сладковато-приторный, знакомый до боли запах смерти, но перебиваемый чем-то другим. Медным, резким, как горячая кровь на морозе, и звериным, густым, диким, оседавшим в легких пылью страха.
Первое, что бросилось в глаза это техника. Два тигра, гордость немецких танковых клиньев, стояли посреди поляны. Но это были не боевые машины, а груды искореженного металла. Броня, толщиной в добрую ладонь, была вскрыта. Не пробита снарядом, не разворочена миной, а именно вскрыта, как консервные банки гигантским, невероятно острым консервным ножом. Стальные ленты были разодраны вдоль, словно картон, закручены в немыслимые спирали, обнажая внутренности машин. Башни снесены, орудия погнуты чуть ли не в узлы. Рядом лежали раздавленные бронетранспортеры, их корпуса сплющены, как будто по ним проехал паровой каток размером с дом.
И повсюду тела. Не убитые солдаты, а только их останки. Поле было усеяно ими. Десятки, возможно, сотни. Две роты? Больше? Сосчитать было невозможно. Картина была настолько чудовищной, что разум отказывался ее воспринимать сразу, цельно. Он выхватывал детали, каждая, как сильный, новый удар по нервам.
Почти у всех они были оторваны головы. Не снесены осколком, не пробиты пулей. Отделены с чудовищной, звериной силой. Некоторые валялись в метрах от тел, с застывшими гримасами немого крика. Другие были раздавлены, словно спелые дыни. Тела были не просто мертвы, они были изувечены. Груди распороты, внутренности вырваны и разбросаны по грязи. Кости переломаны, конечности оторваны или неестественно вывернуты. На снегу и мерзлой земле зияли темные, липкие пятна запекшейся крови, перемешанные с чем-то более светлым - жиром, мозгом? И повсюду были следы зубов. Огромных, не принадлежащих ни одному зверю известному науке. Глубокие рваные раны на туловищах, откуда были вырваны куски плоти. Полуобглоданные конечности, черепа, проломленные мощными челюстями.
Я присел на корточки, опираясь на ствол ППШ, стараясь не дышать полной грудью этот смрад. Желудок сжался в тугой узел. Рядом боец, молоденький парень из Сибири, отвернулся и его вырвало. Никто не сказал ему ни слова. Мы все чувствовали то же самое. Это был не бой, это была бойня, безмолвная, яростная, нечеловеческая.
Капитан Седов, лицо его было серым, как пепел, медленно провел рукой по лицу. Его взгляд скользил по полю, отмечая детали, которые складывались в жуткую картину последних минут обреченных немцев.
- Видите? - его голос был хриплым шепотом, но в мертвой тишине его слышали все. - Гильзы, они повсюду.
Он был прав. Пустые гильзы от карабинов и пистолетов-пулеметов валялись буквально везде. Кучками, рассыпанные поодиночке, под ногами, у разбитых машин, на обледеневших кочках. Стреляли. Стреляли много, отчаянно, во все стороны. Следы пуль зияли на стволах деревьев по краю поляны, на разбитой технике, на стенах уцелевших сараев. Но ни одного попадания в противника… того, что это сделало. Никаких следов крови, кроме немецкой. Никаких трупов, кроме фашистов. Никаких признаков того, что хоть одна пуля нашла свою цель в этом ночном кошмаре.
Это было самое страшное. Бессилие, абсолютное, подавляющее. Они видели что-то, что заставило этих закаленных, жестоких солдат паниковать, стрелять без цели, метаться. Что-то, что не боялось их пуль, их стали, их «Пантер» и «Тигров». Что-то, что рвало броню, как бумагу, и ломало людей, как сухие ветки.
- Оборотень? - пробормотал кто-то сзади, крестясь дрожащей рукой. - Или… черт знает что из лесов этих.
Никто не ответил. Вопрос висел в ледяном воздухе. Оборотень? Мифический волк-человек? Но масштаб… Нет. Слишком огромно, слишком неистово. Следы на грязи у края леса - не лапы, а глубокие вмятины, как будто оставленные чем-то тяжелым и когтистым, размером с тележное колесо. Или… или это был просто след танка? В этой жути любая логика трещала по швам.
Мы собрали трофеи - документы, карты, пару уцелевших шмайсеров. Молча, без обычных шуток, без злорадства над поверженным врагом. Злорадствовать было невозможно перед лицом такого уничтожения. Перед этой демонстрацией абсолютной, первобытной мощи, которая смешала человеческую плоть и сталь в один кровавый хаос.
Уходя из Вельдхейма, я оглянулся. Солнце, бледное и холодное, поднялось выше, но не согревало. Оно лишь ярче высветило поле смерти: исковерканные остовы машин, чернеющие на снегу пятна, неестественно вывернутые фигуры в серо-зеленых мундирах. И тишину,глухую, зловещую, как будто сама земля затаила дыхание, напуганная тем, что пришло сюда прошлой ночью и ушло обратно в темные чащи.
Мы ушли. Мы взяли деревню без боя. Но победа не принесла облегчения. Она принесла лишь холодный, липкий страх и вопрос, который будет преследовать во сне: что бродит в этих лесах? Что может сделать такое?
Продолжение следует…
С Днём Великой Победы, товарищи!
9 мая — день славы, смелости и единства!
9 мая — день нашей общей гордости.
Советский народ — солдаты, труженики тыла, дети войны — выстоял и победил в Великой Отечественной Войне.
Сегодня мы вспоминаем их силу и их стойкость.
Пусть память о павших воинах, тружениках тыла и всех, кто приблизил
Победу, живёт в наших сердцах!
С праздником, товарищи! Ура!⚘
Май 1943 года, Тунис. Остатки немецкой колонны, отрезанные от своих после падения побережья, вязнут в раскалённой пустыне. Жара плавит металл, вода на исходе, а надежда тает под палящим солнцем. Гауптман Рихтер, их командир, ведёт солдат к последнему шансу на спасение — таинственному оазису, о котором шепчутся местные. Но вместо воды их ждут древние руины, хранящие следы давно забытых сил.
Когда отряд сталкивается с выбором между долгом и отчаянием, а разум пасует перед шорохами песков, становится ясно: пустыня не отпускает так просто. Что-то древнее и равнодушное следит из теней, предлагая сделку, цену которой невозможно понять. Впереди — дорога, но куда она ведёт: к спасению или в бездну?
Дорога вечности
-«Всё, всё, всё! Глуши! – заорал Фриц, соскочив с капота и замахав руками. Водитель, следивший за ним высунувшись из окна, выключил зажигание, а трёхосный, бортовой «Айнхайтс-Дизель» в грязной, жёлтой окраске DAK[1] затрясся, отказываясь глохнуть. Мимо, объезжая застывший грузовик, и вынырнул и остановился сбоку односкатная штабная машина с выгоревшим, драным, брезентовым верхом.
-«Ну что у вас там?» - нервно выкрикнул офицер.
-«Бесполезно, герр гауптман! Слишком жарко! Закипел. Мы угробим двигатель, если и дальше будем ехать под этим проклятым солнцем! – ответил Фриц.
Он опасливо отстрянясь, аккуратно положил промасленную тряпку на крышку радиатора, крутанул её и стремительно отскочил. Вверх ударила струя перегретого пара.
-«У нас не достаточно воды для питья, что уж говорить о радиаторах» - устало сказал он офицеру. Тот досадливо поморщился, но спорить с фельдфебелем было бесполезно, тот был абсолютно прав.
-«Останавливай колонну, опять поедем ночью!» - гауптман устало пошатываясь, вышел из Мерседеса, и протянул фельдфебелю полупустую пачку трофейных американских сигарет.
-«Спасибо, - Фриц взял сигарету и добавил, - полжизни готов отдать за бутылку прохладного, светлого, немецкого пива!»
Гауптман Рихтер, блондин средних лет, сухопарый мужчина с красным от африканского загара лицом, стянул с головы фуражку с очками-консервами. Он потёр руками короткие полосы, стараясь хоть немного стряхнуть с них вездесущий мелкий песок.
-«Какая жара, а ведь всего лишь май! Представляю, что за пекло тут летом!» - пробормотал он.
Рихтер оказался в Тунисе с последним подкреплением в ноябре 1942-го, когда на побережье царила приятная прохлада. В отличии от фельдфебеля, который воевал в Северной Африке с весны 1941-го и в полной мере познал что такое летняя жара в Ливии и Тунисе!
Фриц сплюнул, вязкую, отчего то отдающую солярой слюну, бросил под ноги окурок и по привычке раздавил подошвой. Тут же улыбнулся, размазывая пот на лбу рукой, оставляя грязные потёки. По привычке, что б пожар не приключился! Это тут то! Среди песков! Да пусть она сгорит, эта чёртова пустыня, адским пламенем пусть сгорит! Адским… А вот у нас, северян, Фриц, белобрысый потомок выходцев со Скандинавии, зажмурился от немилосердно палящего солнца, ад – Хельхейм, холодное, тёмное и туманное место! И вот бы хоть на денёк – другой там оказаться!
Чёртова Африка! Чёртова жара! Это надо же, что в голову лезет…про Хельхейм. Всё устали и от Африки и что уж там, самому себе врать, от этой проклятой войны! А ведь ещё совсем недавно, казалось, небольшое усилие и добротный немецкий, солдатский ботинок вышибет ворота Каира и Александрии! Даст сочного пинка, облезлому Британскому льву, вышвыривая его с южного побережья Средиземного моря.
Не вышло. Итальянские союзника обосрались сразу! А вот Роммель, поначалу крепко взял томми[2] за глотку. До июля 1942 года, Лис Пустыни делал с ними что хотел! Даже поймал командующего британской армией в Северной Африке генерала О’Коннера… Фриц машинально поправил железный крест, на левом нагрудном кармане на пропотевшей и выцветшей форменной куртки. Приятно было вспомнить, что это их патруль наткнулся на британского генерала. Но потом всё пошло псу под хвост. Осенью 1942 в Алжире высадились американцы, и прижали итальянцев с немцами с запада, с востока, давила 8-я британская армия. Всё совсем стало тухло, когда Роммеля отозвали в Германию. Несколько дней назад, томми и янки захватили Бизерту и Тунис, отрезая немецко-итальянский войска от побережья.
Жара спала. Самое блаженное время, когда уже не изводит яростное африканское солнце, в то же время нет ещё ночного холода, заставляющего мечтать о тёплых кальсонах. Минут через десять колонна двинется в путь.
Фельдфебель, кривя небритое лицо, выскребал ложкой по углам банки остатки американской тушёнки. Не то что бы янки делали плохие консервы, наоборот, очень даже хорошие, но за последнее время, они дико надоели. Хотя, если бы они не наткнулись на эти несколько заблудившихся в песках американских грузовиков снабжения, то не было этой опостылевшей тушёнки, приличных сигарет с верблюдом на пачке[3] и ещё много чего. Перепуганных американцев, понявших, что они встретили немцев, а не как они подумали сначала, союзников, англичан генерала Монтгомери, отпустили, дав хорошего пинка и указав, в какую сторону им драпать. По крайней мере, им разрешили набрать во фляги воды и досыта напиться, так что шанс выжить у них был. Но вспомнив их тупые, сытые рожи, Фриц, усмехнулся с сомнением. Нет, не выберутся. Ему приходилось видеть высушенные солнцем мумии солдат, у которых сломалась машина или закончился бензин. Пустыня убивает быстро.
Немецкая колонна пополнилась тремя американскими Т-968, мощными трёхосными грузовиками, сделав колонну похожей на разномастный цыганский табор, где вместо лошадей были автомобили. Четыре немецких Opel Blitz с тентом, два «Айнхайтс-Дизель» и три итальянских Фиата. Вся эта, по тем временам роскошь, стала возможной после того как отступающие солдаты гауптмана Рихтера, наткнулись на брошенный итальянский топливозаправщик, залитый топливом под самую горловину цистерны. Гордые потомки римских легионеров, так торопились сдаться в плен, что бросили свой медленный и опасный транспорт. Хорошо хоть не спалили.
Фриц поднялся, глянул на клонящееся к горизонту солнце и уперев руки в бока до хруста потянул спину. Вся техника, будь она не ладна, на попечении его, вместе с техниками, и водителями выбивающимися из сил, что бы она работала. Пора было вновь трогаться в путь. Куда? А пустынные черти знают куда? Где то тут был поблизости оазис, где Африканский корпус загодя оставил пост снабжения. Если его содержимое не растащили жуликоватые местные аборигены, он позволит продержаться до немецкого контрнаступления. Если оно состоится. В реальности, а не в грёзах радиокомментаторов из ведомства д-ра Геббельса[4]. Если…Если…Если… Как много их последнее время! Всё чаще закрадывалась мысль, а не стоило ли последовать примеру тех итальянцев…
-«Господин фельдфебель! Господин фельдфебель!» - утирая пот, подбежал один из солдат, - вас ищет гауптман Рихтер.
-«Иду, Отто, иду, что там ещё за срочность?»
-«Наши наткнулись на какого то чумазого местного - любителя молодых верблюдиц, - пояснил посыльный, - что то он интересное наболтал!»
Фриц, хмуро покосившись на солдата, поправил фуражку и направился к штабной машине, где его ждал гауптман Рихтер. Пустыня вокруг была тихой, лишь ветер гонял песок, создавая в свете начинающихся сумерек причудливые узоры на поверхности. Но что-то в этой тишине казалось зловещим, будто сама природа затаила дыхание, ожидая чего-то неотвратимого.
-«Ну что там ещё за любитель верблюдиц?» - спросил усмехаясь Фриц, подходя к Рихтеру, стоявшим рядом с низкорослым неряшливым арабом в рваной одежде. Тот что-то быстро и взволнованно бормотал, размахивая руками, и указывая в сторону горизонта.
Рядом с ним, внимательно слушая и кивая головой, находился их переводчик из местных, Агизур. Личность это была примечательная и колоритная. Он прибился к немцам ещё весной 1941 года и давно уже носил дикую смесь формы Африканского корпуса с национальной одеждой своего народа – кабилов[5]. Просторная одежда берберов - «джелаба», из белой ткани, сочеталась у него с песочного цвета кителем DAK с отложным воротником. На ногах – чудные с виду, специальные кожаные сандалии с загнутыми носами. На них он великолепно перемещался по песку и даже скатываться с барханов, словно на лыжах. Всё это дополнял бурнус из светлого сукна с капюшоном. Он давно уже неплохо освоил немецкий и кроме того знал кажется все местные языки и наречия и что самое главное – пустыня была его домом. Без всяких преувеличений, не раз это знание местных обычаев и чуждой европейцам местности, очень выручала немцев.
Никто не знал, откуда он появился, Фрицу уже казалось, что он был у них в отряде всегда. Агизур, повсюду таскал с собой сына – мальчонку лет восьми. Давно, ещё поперву, кто то из солдат пытался выспросить его, почему он не оставит ребёнка с женой или с другой, наверняка, как принято в Магрибе, многочисленной роднёй. Но Агизур, очень болезненно относился к таким разговорам, молча угодил в пустыню, и их с мальчиком не было по нескольку суток. Но куда бы за эти сутки не перемещался их батальон, странный бербер всегда находил их и возвращался. Всё так же с сыном, которого звали Сами. Почему возвращался? А кто его знает… Наверное потом что дико, люто ненавидел англичан и французов. Кто знает, возможно, корни этого чувства и скрывали отсутствие у этих двоих аборигенов жены и матери, а так же других родственников. И не то, что бы он так уж любил немцев, скорее он оправдывал старую истину, что враг его врага, скорее ему друг. Со временем он привязался к солдатам батальона Фрица, а немцы к нему.
К тому же, кроме всего прочего, этот странный бербер, прославился необыкновенной, просто непостижимой меткостью. Фриц сам был свидетелем, как Агизур, из своего старого Маузера[6], попал в голову английскому танкисту, беззаботно высунувшемуся из люка танковой башни метрах в 800 от немецких позиций. На изумлённые вопросы, он что то невнятно ответил, мол просто знает куда попадёт его пуля и что-то про то как Всевышний, направляет его руку. Фрицу с товарищами оставалось только радоваться, что Всевышний направлял руку Агизура в сторону британцев, а не в парней «Пустынного лиса[7]» и союзников-итальянцев.
А пока окружившие их немцы, с интересом наблюдали за диалогом местных. Причём их рослый ауксиларий[8], больше слушал и только изредка о чём-то переспрашивал собеседника, а мелкий, чернявый бедуин без умолку тараторил отчаянно жестикулируя и даже подпрыгивая.
-«Он из племени, которое кочует к западу отсюда, и с его слов, ищет часть своего стада, которое потерял после песчаной бури» - наконец перевёл кабил.
-«Да пропади он пропадом вместе со своим стадом! Что ему известно про оазис, который мы ищем?» - торопливо спросил гауптман.
-«Да, он говорит, что недалеко есть оазис, но судя по всему, это не то место, что нам нужно, господин, - повернулся к офицеру Агизур, - к тому же он постоянно твердит что это «плохое место» и никто из его народа даже близко, предпочитает там не появляться!»
Бедуин вновь визгливо заголосил, то вздымая руки к уже садящемуся солнцу, то размахивая ими, как птица крыльями.
-«Этот сын блудливой ослицы, утверждает, что видел в той стороне солдат. Немецких солдат! – перевёл этот невнятный поток слов, их бербер.
Немцы переглянулись. До сей минуты, они уверены были, что все немецкие части остались далеко на севере.
-«Скорее всего, он что-то напутал! Для местных, редко бывающих на побережье, мы все белые, на одно лицо! Скорее всего, он видел патруль британцев, хотя я удивлён, что они забрались так далеко к югу от линии Марет[9]. Этого нам ещё не хватало! – офицер устало потёр потный лоб, размазывая грязь. Действительно, стоило несколько дней убегать в пустыню, что б всё же оказаться в плену.
С другой стороны, запас воды, в отличии от топлива, подошёл уже к критической точке и даже плен, был предпочтительней, нежели возможности превратиться в ещё одних высушенных пустыней мумий.
-«Агизур, постарайся добиться от него подробностей, где этот оазис, что там за солдаты, сколько их, какая там, с ними техника».
Переводчик продолжил расспрашивать пастуха, но то почти сразу перебил кабила, вновь визгливо заголосил, тыча руками в разные стороны, а потом ткнул Агизура грязным пальцем в грудь, туда, где слева нашит на куртке германский орёл.
Через несколько минут, в указанную кочевником сторону, отправился грузовик с разведкой.
Гауптман Рихтер, перевёл взгляд с циферблата часов на клонящееся за барханы солнце и вновь повернулся к переводчику.
-«Что ещё, этот пастух говорил? Что за «плохое место»? Опять какие-то ваши местные суеверия?»
-«Зря вы, господин, так относитесь к Пустыне! Она была тут ещё задолго до того, как Пророк, да святится имя его, принёс нам Слово Истины, она будет и после нас… Эти пески, хранят много тайн и загадок и они очень часто больше чем просто суеверия».
-«Хорошо! Хорошо! Пусть так! Так что за «плохое место»?
-«Он утверждает, что видел в песках что-то странное, — сказал Агизур, — какие-то руины, которые раньше не были видны. Говорит, что они появились после последней песчаной бури. И ещё... он упомянул что-то о древних духах, которые охраняют это место. Люди их племени, боятся того оазиса, он сказал что люди уходившие туда, не возвращаются»
Фриц усмехнулся:
-«Духи? В этой жаре и так голова кругом идёт, а тут ещё и сказки местные. Может, ему просто воды не хватает?»
-«Ладно, посмотрим, что там за духи, — пробормотал Рихтер. — По моим расчётам, наши ребята скоро вернутся. Но если это очередной пустынный мираж, я лично этого чумазого пристрелю!»
Через час разведчики вернулись. Их грузовик, покрытый слоем песка, тяжело вполз в лагерь, поднимая клубы пыли. Водитель, высунувшись из кабины, махнул рукой, и Фриц с Рихтером поспешили к машине. Из кузова спрыгнули двое солдат, а следом за ними — двое измождённых чужаков. Первый, высокий, жилистый мужчина средних лет, в изодранной форме африканского корпуса, но с непривычными на этой форме, петлицами унтерштурмфюрера и рунами СС, едва державшийся на ногах. Второй, — лет пятидесяти, сутулый, в запылённой гражданской одежде, с тонкими чертами лица и в круглых очках, цеплявшихся за ухо одной дужкой и нелепой мятой и грязной шляпой неопределённого теперь цвета. Он прижимал к груди потрёпанный кожаный портфель и нервно озирался по сторонам.
— «Герр гауптман, мы нашли их у того оазиса, о котором говорил этот местный» — доложил командир разведчиков, ефрейтор Клаус. — они едва живы.»
Рихтер смерил незнакомцев подозрительным взглядом. Мало того, что ещё один немецкий отряд оказался так далеко к югу, да ещё и люди из ведомства рейхсфюрера. Офицер, несмотря на крайнюю степень усталости сохранявший выправку, первым, покачнувшись, шагнул вперед.
-«Унтерштурмфюрер Карл Бреннер, - представился он, протянув руку гауптману, - а это доктор Эрих Вайс. Мы... мы были частью археологической экспедиции Аненербе. Мы искали это место. Вернее моей задачей было обеспечивать охрану учёных.»
Фельдфебель, стоявший рядом с командиром, с трудом сдержал ругательство. Эта-то обезьянья жопа в очках, куда лезет?! Вот ведь не сидится людям дома, вокруг бушует война, а эти учёные всё никак не угомонятся.
Вперёд выступил гражданский, и сбивчиво, торопливо заговорил обращаясь к гауптману Рихтеру:
-«Господин офицер, вы даже не представляете, как мы…я… рад вас видеть, вам немедленно нужно препроводить нас в ставку генерал-фельдмаршала Роммеля, а потом нам незамедлительно нужно вылететь в Германию.»
-«Хм… - Рихтер окинул подозрительным взглядом незнакомцев, переглянулся со своими солдатами и на всякий случай отступил на шаг назад, - не сочтите за излишнюю подозрительность, господа, но я хотел бы видеть ваши документы!»
-«Вы не понимаете! Вы просто не понимаете! Нам срочно нужно…- доктор Вайс трясущейся рукой поправил сползающие очки.
-«Замолчите, Эрих, - решительно перебил его эсесовец, расстёгивая нагрудный карман и достав Soldbuch[10], протянул гауптману.
Из воинского паспорта, выпала и скользнула на песок небольшая фотокарточка, оби офицера нагнулись за ней, но Рихтер успел первый. С фото на него смотрел унтерштурмфюрер Бреннер рядом с красивой блондинкой, в вечернем платье и глубоким вырезом. Гауптман перевернув фото, прочёл: «Майнц 8 июля 1942 г.», вздохнул, задержав взгляд на женщине, вернул его владельцу. Унтерштурмфюрер стянул фуражку, провёл рукой по покрытым густой светлой пылью волосам и как то жалобно улыбнулся, прошептав чуть слышно: «Жена…»
Через несколько секунд Рихтер, уже вернул документ и вдруг понял, что волосы офицера, не просто запорошены песком или пылью. Унтерштурмфюрер Карл Бреннер, которому нет ещё и тридцати пяти лет, абсолютно седой. А несколько месяцев назад, судя по фото, был темноволос.
-«Я готов вас выслушать, господа, впрочем, я предпочёл бы сделать это по дороге. Нам нужно в оазис. Я предпочёл бы оставить отряд на ночёвку там и принять решение о дальнейших действиях.»
-«О Боги! Нет, господин гауптман! Карл, скажи же им! Нам нельзя туда возвращаться!» - казалось ещё чуть-чуть и учёный забьётся в истерике. Он, вытянув руки, бросился к командиру отряда, словно хотел вцепиться ему в горло, но его подхватил под руку унтерштурмфюрер.
-«Полно, доктор, вы же понимаете, это судьба… Всё бесполезно, нам не уйти!» - лицо Бреннера, его фигура, выражали смертельную усталость, а глаза светились смертной тоской.
Гауптман только пренебрежительно хмыкнул, глядя на всё это и зашагал к своему вездеходу, раздавая распоряжения.
-«Агизур! Гони в шею того пастуха! Фельдфебель, заводите машины! Американский грузовик первым не ставь, он с лебёдкой, если Опель или Фиат застрянет, будет вытаскивать!»
Уже у самого Кубельвагена его нагнал эсэсовец.
-«Минутку, гауптман, давайте отойдём немного, мне есть, что вам сказать!»
-«Ну что ещё? У нас не так много времени! Да что уж там, его вовсе нет!» - раздражённо ответил ему Рихтер, но прошёл несколько шагов вслед за унтерштурмфюрером в сторону от машин.
-«Прошу вас! Нет! Умоляю! Если есть у вас дети, есть жена, есть родители, ими молю, гауптман, не нужно ехать в тот оазис! Да, я понимаю, в ваших глазах, мы, скорее всего двое выживших из ума безумцев, мозги которых спеклись под Ливийским солнцем!»
Не ожидавший такого напора, Рихтер изумлённо смотрел в лицо Бреннера с трясущимся подбородком и безумными глазами.
-«Что, чёрт возьми, у вас там произошло, лейтенант?» - спросил он используя привычное ему, армейское звание собеседника.
-«Три месяца назад, по линии «Наследия предков[11]» была организована экспедиция. Вернее она должна была давно ещё состояться, но какие-то проволочки в Берлине, но проклятье! Это сейчас не важно! Четверо учёных и двадцать солдат… А теперь нас осталось всего двое!»
-«Прекратите же истерику, герр Бреннер! Вы можете спокойно и внятно объяснить, что с вами случилось и почему, провались всё пропадом, мы не может туда ехать? Если там англичане или американцы…»
Унтерштурмфюрер, протяжно застонал, закрыв лицо руками: -«Нет же! Нет! Какие американцы?! Какие англичане?! Господи, дай мне силы!!! Вы слышали, чем занимается Аненербе? Вы просто не понимаете, не способны понять…»
Взбешённый гауптман, схватил Бреннера за лацканы куртки и энергично встряхнул, от колонны, видя, что беседа двух офицеров приняла чрезмерно живой оборот, уже бежали солдаты.
-«Это вы, со своим жопоголовым умником, ни черта не понимаете, лейтенант!!! Всё! Совсем всё! Нет никакой «ставки генерал-фельдмаршала Роммеля»! И самого Роммеля в Африке нет! Более недели назад, томми и янки вышли к побережью, захватили Бизерту и Тунис! Генерал-полковник фон Арним капитулировал, окружённый на полуострове Бон! Нас, небольшой отряд производивший разведку со стороны пустыни отсекли от основных сил и мы обычные беглецы! Бродяги! Ты понимаешь это?! Как вас могли отправить в экспедицию без связи?»
-«У нас была радиостанция… - гауптман не замелил, как рядом, вместе с солдатами, оказался доктор Вайс, - у нас был автобус с FuG 11[12], специальной, экспериментальной версии, но… понимаете, тут имеет место определённая магнитная аномалия и радиосвязь не действовала.»
-«Эрих! Какая к дьяволу аномалия?! Будь ты проклят со своей секретностью! Ты же слышал, что он сказали! Немецкие войска капитулировали! Нам никто не поможет!» - повернулся к нему унтерштурмфюрер.
-«Клаус! Отто! Разоружите, господина унтерштурмфюрера, он явно не в себе! Господин Бреннер, сдайте пистолет!»
Бреннер, с помертвевшим лицом, расстегнул кобуру и протянул солдатам Вальтер. Руки офицера заметно тряслись. В окружении своих людей гауптман, эсэсовец и учёный вернулись к машинам.
У вездехода их уже ждал Агизур со сложенными на цевье винтовки, с перекинутым через шею ремнём руками и выглядывавшим из-за спины мальчишкой.
-«Господин, я напоследок расспросил того пастуха. Вы не первый день меня знаете. Но… Если в том что он мне наболтал, есть хоть крупица правды, Всевышний свидетель, нам и правда не стоит туда ехать!»
-«Да вы что, издеваетесь все?! – заорал Рихтер, - что бы ни было в том оазисе, хоть сам генерал Александер[13], не осталось у нас выбора! Практически закончилась вода, а топлива уже не хватит даже на то, что бы вернуться обратно и сдаться».
Уже в сумерках, колона автомашин двинулась в путь. Разоружённого эсэсовца посадили в кузов одного из грузовиков под охрану, неприязненно посматривавших на него солдат. Учёный ехал в вездеходе рядом с капитаном.
-«Так что у вас там произошло? Напали британцы? Местные? Да, они бывают весьма коварны…» - спросил через некоторое время гауптман.
Но доктор Вайс, погружённый в свои мысли, словно не слышал вопроса, глядя на тёмные барханы, верхушки которых серебрил лунный свет. Впрочем через несколько минут он повернулся голову к офицеру и сказал голосом, в котором совсем отсутствовали эмоции: -«Они все умерли, - и добавил, - господин гауптман, давайте всё же не будем заезжать в сам оазис, а остановимся рядом, я укажу подходящее место, а потом я отведу ваших людей к колодцу и они наберут воду. Столько, сколько нужно!»
Рихтер уставший от споров, только кивнул. К тому же, он просто не представлял, что теперь делать и куда ехать. В любом случае, принимать решение о их дальнейшей судьбе, предстояло завтра, уже при солнечном свете.
Колонна двигалась в сгустившихся сумерках, фары выхватывали из тьмы бесконечные волны песка, а моторы гудели, словно, как и люди жалуясь на усталость. Доктор Вайс, сидевший рядом с гауптманом Рихтером, молчал, но его пальцы нервно теребили край потёртого портфеля с которым он не расставался. Наконец, он указал на тёмный силуэт впереди — низкие пальмы и редкие кусты, едва различимые на фоне звёздного неба.
— «Остановитесь здесь, господин гауптман, — голос учёного немного дрожал, — Дальше не надо. Колодец в паре сотен метров к востоку. Готовьте канистры, я отведу ваших людей. Ради всего святого, прикажите людям, не разбредаться по местности!»
Рихтер бросил на него усталый взгляд, но приказал остановить машины. Солдаты, ворча, вылезали из кузовов, проверяли оружие и фляги. Доктор Вайс, немного отошёл от машины и стоял, молча всматриваясь в темноту. Фриц, хмурый, пропитанный пылью и песком до костей, подошёл к командиру и подозрительно посмотрел вслед учёному, — «Герр гауптман, мы готовы. Но этот очкарик... он что-то недоговаривает. И вообще, не нравится он мне. Знаете, тот эсэсовец, он хоть и закатил вам истерику, но он хоть ведёт себя как человек. Испуганный человек. А этот… Может, стоит его прижать посильнее?»
— «Сначала вода, фельдфебель, — отрезал Рихтер. — Потом разберёмся. И следи, чтобы никто не шатался по округе. Мне от их сказок про духов уже не по себе. И вот ещё что, позови ко мне Агизура».
Небольшой отряд, ходивший за водой, вернулся минут через сорок. Учёный действительно привёл их к колодцу, но, по словам Фрица, вёл себя донельзя странно, вздрагивая при любом шорохе. Вернувшись, он ушёл к грузовику, где остался унтерштурмфюрер Бреннер и о чём-то шептался с ним. Эсесовца никто не охранял. Да и куда он денется, кругом пустыня на многие часы и дни пути. Да и пусть бы проваливал, никому до него не было дела. Впрочем, часовые у машин, постоянно сменяясь, службу несли на совесть.
Вода как ни странно, оказалась замечательная. Чистая, холодная. Такая, что зубы ломило. Гауптман Рихтер давно не пил с таким наслаждением. Он уже забыл когда вода имела такой замечательный вкус. Сколько он себя помнил, тут в Африке, он привык пить всё. Грязную, небрежно отфильтрованную, со вкусом вонючего бензина или соляра, потому что наливали её в освободившиеся от топлива канистры. В лагере, голоса солдат стали громче, веселей, уверенней. Есть вода, поживём ещё, а там, дальше, видно будет! То тут, то там, загорелись бензиновые примусы, наконец, можно сварить противный эрзац-кофе из желудей, цикория и ещё чёрт знает чего.
Под навесом, из двух шестов и большого куска брезента натянутого меж двух грузовиков, в неровном свете фонаря, Рихтер расстелил карту на импровизированном столе из снарядных ящиков. Они с фельдфебелем, склонившись над ней, ломали голову над ситуацией, в которою угодили.
-«Нет смысла Фриц… сдадимся мы сейчас или через неделю другую, - гауптман устало потёр небритый подбородок, - надежды на новую высадку наших в Африке, у меня меньше, чем раздвинуть ноги Марике Рёкк[14].
Фельдфебель не успел ответить, послышались шаги и в свет от фонаря, из темноты вступили доктор Вайс и Бреннер.
-«Герр Рихтер, у нас к вам серьёзный разговор! – произнёс учёный негромко и добавил, переминаясь с ноги на ногу, - и желательно с глазу на глаз».
-«У меня нет секретов от моего фельдфебеля, я знаю его практически с первого дня в Африке и доверяю как самому себе» - гауптман хмуро остановил жестом Фрица, который хотел было уже уйти.
-«Пожалуй, так даже будет лучше» - сказал унтерштурмфюрер, переглянувшись с Вайсом.
-«Итак, господа, мы слушаем вас! Садитесь на эти ящики. Нам точно есть что обсудить».
Все четверо расселись вокруг стола и гауптман с фельдфебелем пристально глядя на собеседников, замерли в ожидании. Пауза начинала затягиваться.
-«Сразу вынужден предупредить вас, господа, то, что я вам вынужден рассказать, имеет наивысшую секретность и вы как граждане Рейха, должны мне поклясться…» - начал учёный, но его перебил Бреннер.
-«Полно, Эрих! До секретности ли сейчас, посреди пустыни! Вот это последнее что нужно нам обсудить, давай по делу. Ты же знаешь, что я тут тебе не помощник!»
-«Хорошо… Я постараюсь, господа, рассказать нашу историю не очень вдаваясь в некоторые весьма специфические подробности, понятные немногим учёным. Вы, наверное, знаете, что местная земля не всегда была столь дикой? Было время, тут процветали великие цивилизации…»
-«Не стоит, господин Вайс, считать нас такими уж неучами, - вступил в разговор фельдфебель, - у меня за плечами после гимназии, техническое образование, а господин Рихтер призвался в Вермахт из университета. Мы знаем и про Египет и про Карфаген!»
-«Замечательно, но стоит копнуть глубже. Много глубже… Началось всё ещё до войны. У Аненербе, давно особый интерес к древней истории. Кое-что мы знали давно и сами, а многое узнали, изучая весьма специфические архивы в Пражской синагоге, кстати, самой старой в Европе, потом в оккупированных Париже и Брюсселе. Суть в том, что ещё до того как человек развился в тот вид что мы видим ныне, существовали цивилизации хм… других видов. Обладавших огромным могуществом и непостижимыми технологиями. Но затем, по причине, вокруг которой ведутся споры в очень узких научных кругах, они угасли… Но их знания, осколками, крупицами сохранились по миру. Их впитали тайные культы и жреческие касты по всему миру. В Египте, Индии, Междуречье, Мезоамерике. Многие считали, да и сейчас считают их сказками, легендами, но поверьте, это вовсе не сказки. Хотя… иной раз мне кажется, лучше бы они оставались всего лишь сказками. Но, ближе к делу! Для нас всё изменилось в двадцатые годы, когда о сакральном знании, возможно сам того не желая и не понимая, проговорился один из американских писателей. Не знаю уж как, но ему оказались доступна часть тайных знаний, а это, как раскалённый металл, который невозможно удержать в руках. У этого знания, есть необычная особенность, оно словно само желает быть явленым миру! В одном из своих рассказов он упомянул «Пнакотические манускрипты», которые якобы появились в первобытные времена Земли в древнем городе Пнакотус, который тогда населяли пришельцы Великой Расы Йит.[15] Оригинальные рукописи в виде свитков передавались сквозь века, и в конце концов попали в руки тайных культов Древних богов. Предполагается, что Великая Раса Йит создала первые пять глав «Пнакоти́ческих рукописей», в которых, среди прочего, содержится подробная хроника истории всех рас на Земле. Они же упоминают более древние источники которые названы были после обнаружения: «Эльтдаунские таблички» Это археологические фрагменты керамики, сохранивших дочеловеческую письменность. Они найдены были в 1882 году и названы в честь места, где они были обнаружены, Элтдауна на юге Англии. Таблички датируются триасовым периодом и покрыты странными символами, которые считаются непереводимыми. Что такое триасовый период, думаю, вы знаете? Нет? Это та невообразимая древность, когда единый материк Пангея, только начал разделяться на два континента — Лавразию и Гондвану!
Перевод текста Puškanin - https://author.today/work/142441
автор данного произведения - Дэвид У. Амендола
«Тайная война длилась уже почти четверть века, о ней не писали в советских газетах и не говорили с трибун руководители государства. И вопросы внутренней безопасности тут ни при чём. Операциями внутри СССР обычно занимались собственные отряды Народного комиссариата внутренних дел. Однако этим полувоенным соединениям не хватало должной подготовки. После того, как в 1936 году в районе Средней Тунгуски был уничтожен целый полк НКВД, за дело взялась Красная армия. Было сформировано отдельное подразделение «Группа специального назначения Х»…
