- Овца! Тупая овца! Уволю к чёртовой матери! И денег не заплачу, - кричал владелец ресторана так, что на кухне вздрагивали невозмутимые тараканы.
Администратор Лена, принявшая внутреннее решение держаться до конца как комсомольцы-молодогвардейцы, молчала. Потому что комната на Кировском заводе была не оплачена, а хозяйка – стерва, выгонит.
И всё – свежий петербуржский воздух. И вокзалы.
Владелец ресторана привёз на предстоящие банкеты трофейную финскую рыбу. По смешной цене. На банкет А и на банкет Б – сразу. Пытаясь предсказать сколько ещё банкетов (в алфавитном порядке) можно будет накормить чудесно добытой рыбой - он полез в меню.
И - обнаружил страшное.
Банкет А заказал свадебный торт, а банкет Б – поминальный канун.
И всё это - в один, пятничный, вечер.
А оба заказа приняла Лена. Сдуру.
Банкет А (П-образный стол справа от бара) обещал многое: чаевые, вызов экстренных служб и занятость всему заведению до шести утра. Не меньше.
Половина финской трофейной рыбы была намерена уйти туда.
Делавший предзаказ банкета папа невесты, был крайне щедр и широкоразмашист.
Банкет Б (Г-образный стол слева от бара) был скромным. По горячему: семь максимально нежных мясных суфле и один стейк. Салатики, конечно, и алкогольный минимум на человека, но – в коньяке.
На предзаказе был милый, удивлённый парень.
Персонал заведения с содроганием ждал пятничного банкетного вечера. Всё, включая мойщицу Малахат.
Сердобольная Малахат, используя хороший узбекский, ужасный русский и язык глухонемых, пыталась убедить администратора Лену в том, что на всё воля Аллаха. До тех пор, пока не подействовал барный коньяк.
После возникновения целебного коньячного эффекта Лена уверовала в высшую волю и смирилась с неизбежным.
Первым прибыл банкет А, за П-образный стол, в количестве тридцати гостей и жениха с невестой.
Более счастливой невесты ресторан не видел за всю свою банкетную жизнь.
Она - цвела; всем своим бело-розовым платьем (которое каким-то чудом удалось надеть на беременность). Второе место шкалы счастливости по праву принадлежало папе невесты, спонсору мероприятия.
Тридцать два года, нездоровая полнота, лёгкое косоглазие в сочетании с тяжёлым дефектом речи (шипящие и свистящие сливались воедино) – и, вот, её, наконец, взяли замуж: радость папы была понятна.
Особенно, когда у тебя ещё две дочери. Антидюймовочки.
Новобрачный, наверное, подошёл невесте по гороскопу. Потому что, по всем остальным критериям не мог. Серенький и маленький жених терялся в складках платья огромной невесты. Официант Андрей долго сомневался: совершеннолетний ли жених? А если нет, то почему так лихо хлопает водку? И куда смотрят его мама с папой?
Спустя полчаса непрерывных криков «Горько», когда ещё жених твёрдо сидел на стуле, прибыл банкет Б.
Странной компанией: семь старушек и молодой человек.
Молодой человек был счастливчиком. Отысканный чудотворцем-нотариусом наследник великолепной квартиры в историческом центре Санкт-Петербурга и внушительного денежного вклада. Покойную двоюродную тётку наследник видел однажды: в детстве, на групповой семейной фотографии.
И тут – такое!
В благодарность за чудо наследник решил закатить поминальный банкет, позвав самых близких незнакомой тётке людей – старушек-подружек. И даже заказал нежнейшие мясные суфле для них и их вставных челюстей.
Пока старушки чинно рассаживались за Г-образный стол (с видом умирающих лебедей пошедших на сделку с совестью), за П-образным столом пошли одарения.
Папа невесты, сразу после первых криков «Горько!», вручил жениху ключи от автомобиля. Жених благоразумно положил их в карман, но после вторых «Горько!» не смог вспомнить в чей.
Поэтому, после третьих криков «Горько!» и тоста «За молодых!», папа невесты был вынужден передать ключи от всего автосервиса, изъяв вместо них паспорт жениха.
Чтобы чего не вышло.
Из кухни периодически выглядывали испуганные повара – посмотреть, как за Г- и П-образными столами сочетается скорбь и радость.
Владелец заведения, тоже не мог находиться дома, и, под видом гардеробщицы бабы Маши, как мог контролировал ситуацию. Администратор Лена, пока могла ходить – ходила по залу и контролировала. Когда коньяк наконец стал преобладать в организме: приняла позу Алёнушки в ожидании братца Иванушки у ресторанного фонтана и затаилась.
Все напрасно ждали скандала.
За Г-образным столом, на банкете Б, до принятия старушками коньячного минимума, не было ничего интересного. Слегка всплакнув о безвременности ухода подруги (в юных восемьдесят четыре года), старушки жевали нежное мясное суфле под крики «Горько!» и заказанную мамой невесты песню «Ах, эта свадьба».
Официант Андрей, актёр ТЮЗа в подработке, за вечер освоил две роли: к банкету Б он подходил в образе Пьеро, а к банкету А – в образе Иванушки-дурочка, разделяющего папину радость.
Подруги молодой, специально отобранные ею по принципу оттенения своей красоты в выгодном свете (одна одной не забываемее), усмотрели, наконец, подходящий вариант в виде наследника из банкета Б.
И, наперебой подходили прикурить, пока потрясённый дамским вниманием наследник не отдал самой активной всю пачку со словами:
- Я больше не курю.
Бросивший курить наследник неожиданно полюбил общество более симпатичных женщин (старушек) и с удовольствием поддерживал разговоры о Горбачёве и ранней Ахматовой.
Где-то между часом ночи и фейерверком в честь усопшей тёти, но до заказа дядей невесты коллективного исполнения песни «Кольщик», к администратору Лене (у фонтана) подошла самая скромная старушка из числа подруг усопшей.
Та, что в платье из чёрного тюля с нафталиновым шлейфом.
И, стала настойчиво требовать объединения банкета А с банкетом Б.
В общий стол любой буквы алфавита.
Лена, некоторое время, под впечатлением коньяка думала, что это сон. Страшный.
Но, дядя невесты, любитель шансона в множественных татуировках поддержал объединение, простым естественным вопросом:
- Тебе, что – в падлу?
И гости банкета А и банкета Б, под руководством владельца ресторана в образе гардеробщицы бабы Маши, сдвинули столы в китайский иероглиф.
Вопреки ожиданиям сотрудников заведения скорая приезжала только дважды.
К невесте, которая спутала радостный танец младенца по случаю обретения фамилии (и папы) со схватками. И - к пепельновласой старушке-подружке виновницы поминального банкета.
Даме, под воздействием коньячных паров и мясного суфле, стало казаться, что меховая горжетка на маме невесты – пудель Арто, почивший в 1981 году. Который вдруг воскрес и пришёл поужинать с любимой хозяйкой.
Но – всё утряслось.
Полицию, к общему сожалению, даже не вызывали.
Всё было чинно-благородно до самого закрытия.
Папа невесты и наследник состояния мило приглашали друг друга танцевать на «Ах, какая женщина!» и «Магадан».
Пока могли.
