Вся известная история человечества – это череда непрерывных войн, их причин и поводов, экономических и политических предпосылок, последствий, изобретений, позволяющих более эффективно убивать врага и портить его инфраструктуру, появления методов лечения раненых и восстановления собственного населения, изрядно поредевшего в боях и набегах, и т.д. и т.п. Невольно задумаешься, как прекрасен был бы мир без убийств и членовредительства! Но как это осуществить? Как заставить амбициозных лидеров не помышлять о захвате новых территорий и порабощении всех, кто окажется слабее? Один из вариантов – свалить подальше от агрессивных соседей небольшим коллективом, основать собственную колонию и жить мирно и спокойно, любуясь закатами, слушая шум прибоя, выращивая себе еду и плодя многочисленное потомство, которое не будет знать об опасностях войны, подстерегающих за каждым углом всё остальное человечество. Прекрасный оазис мира и благоденствия вдали от скорби, боли утрат и разрушений! И действительно, в истории человечества случались подобные попытки, об одной из которых мы сегодня поговорим подробнее.
Начнём, пожалуй, со страшных, но обаятельных здоровяков, прославившихся на весь мир своей воинственностью, внушительными габаритами, замысловатыми татуировками и завораживающим военным танцем Хака с выпучиванием глаз, высовыванием языка и похлопыванием себя по бёдрам со всего размаху. Речь, конечно же, о маори.
Воины маори. Реконструкция для развлечения туристов
Эти крепкие парни в своё время устроили британским колонистам такое количество проблем, что сравниться с ними могут разве что зулусы в противостоянии с бурами.
Настоящий живой маори тех времён
Маори обосновались на островах Новой Зеландии довольно поздно – по разным оценкам от 800 до 1300 гг. нашей эры. Да, разбег в датировке огромный, но ничего не поделаешь.
Согласно легендам, предки маори прибыли на свои острова с Гаваики (Аваики), мифической прародины предков всех народов Полинезии, исходной точки расселения и по совместительству пункту назначения душ достойнейших людей, героев и вождей после смерти. Обнаружив такие замечательные куски суши, они красиво и поэтично прозвали их Аотэароа – страна белого длинного облака.
Основываясь на данных археологических раскопок, можно предположить, что поначалу дела у переселенцев шли вполне замечательно: слои не показывают массовых следов ни оружия, ни войн. Обладая, в общем, неплохим по меркам культур каменного века навыком земледелия, ребята обживались, выращивая свои любимые сельхозкультуры, охотясь на сухопутную и морскую живность, собирательством при этом, похоже, тоже не брезговали.
Но так гладко всё шло лишь до поры. Мало того, что Новая Зеландия расположена существенно южнее, а значит – ближе к Антарктиде, и холоднее той самой прародины, так ещё и в начале XIV века всеми любимый средневековый климатический оптимум сменился так называемым малым ледниковым периодом. Стало холодать. К тому же, масса крупной, вкусной и полезной живности за века охоты уже была перебита или вымерла. В общем, стало довольно сложно просто прокормить изрядно расплодившееся население.
И, конечно, не обошлось без вишенки на торте, которой стали землетрясения и сопутствующие цунами вследствие известной вулканической активности, прокатившейся в те времена по планете.
Вот тут-то и попёр естественный отбор во всей своей беспощадной красе! Мы помним, что острова Новой Зеландии – это не Мальдивы, крошечные бугорки кораллового песка, торчащие из воды на метр-полтора, это - здоровенные куски суши с лесами, лугами, горами, реками и озёрами. Все же помнят, что великое кино Питера Джексона по мотивам произведений Толкина снималось именно там?
Культура каменного века не в состоянии организовать единую крупную человеческую общину даже в замкнутой экосистеме. Для неё характерно деление на множество племён со своими лидерами, хозяйством и прочими собственными радостями. Вот и племена маори, сражаясь за выживание своих общин с природой и соседями, начали прокачивать навыки агрессивной жизнедеятельности.
Оскудевшие охотничьи угодья, малоэффективное земледелие и скучная рыбалка внесли в новую реальность маори замечательное явление массового каннибализма, причём не сакрально-религиозного, а вполне гастрономического. Представьте себе морально-волевой облик человека, воспитанного с совершенно понятным императивом: хочешь есть – убей соседа. Понятное дело, что под соседями подразумеваются люди других племён, жители одного квартала друг друга вроде бы обычно не поедали. Такое вот неолитическое ОБЖ.
В общем, маори, вооружившись классными каменными орудиями войны, поколение за поколением превращались во всё более искусных бойцов, больших и страшных, отмороженных и беспощадных.
И на пике этого замечательного процесса на Новую Зеландию наткнулись знаменитые туристы из Европы: сначала Абель Тасман в 1642 году, потом, столетие спустя, Джеймс Кук, а вслед за ними – и множество прочих. Естественно, первое знакомство с маори подарило ребятам массу адреналина и незабываемых эмоций. Рассказать друзьям об этом опыте смогли, как сказал бы другой известный здоровяк, «не только лишь все».
Со временем, конечно, научились взаимодействовать. Предприимчивые носители романо-германских языков привезли аборигенам культуру, науку, прогрессивную религию, а главное – новые болезни и огнестрельное оружие. Говорят, среди маори мясо белого человека считалось невкусным, зато у них было огромное количество всяких полезных в хозяйстве штук для торговли, что тоже послужило хорошим стимулом к крепнущей дружбе народов.
Не вдаваясь в детали, необходимо всё-таки отметить, что воины маори были настолько круты, что заполучив вожделенный огнестрел, не шарахались от него, как прочие дикари, а довольно быстро разобрались в его полезных свойствах и даже умудрились усовершенствовать европейскую тактику пороховых сражений, внедрив отличную скорострельность, которой достигали, отказавшись от шомпола, вместо этого засыпая пули разного калибра в ствол и ударяя прикладом о землю. Таким образом они не только сокращали временной отрезок между залпами, но и позволяли ружейным стволам самоочищаться.
Благодаря повсеместному внедрению картофеля жить стало несравнимо сытнее, чем раньше, однако традиции одного из самых воинственных народов Земли не позволили отказаться от кровавых междоусобиц. Вместо этого там, где раньше в сражениях сходились сотни с красивыми палками и камнями, теперь сражались тысячи с мушкетами и ружьями. Что поделать – more majorum.
В этом месте, пожалуй, следует прерваться и переключиться на другую ветвь эволюции народа-героя текущего повествования.
Возвращаемся в XIV век. Острова Новой Зеландии охвачены огнём непрекращающихся межплеменных войн. Горстка маори-неудачников, неоднократно крепко битых соседями, в панике собирает скромные пожитки, прыгает в лодки и плывёт куда глаза глядят, подальше от голодных и свирепых соседей. Каким-то чудом им удалось преодолеть 700 км пути на юго-восток через океан и высадиться на острове Чатем.
Благодаря такому подвигу наши беженцы прибыли из мест с плохими природными условиями в места… с очень плохими природными условиями. Сырой и прохладный архипелаг не давал возможности выращивать большинство традиционных сельхозкультур маори, в результате вынужденные переселенцы совершили революционный прорыв от примитивного земледелия к охоте, рыбалке и собирательству. С качественной древесиной на Чатеме тоже было не очень, так что маорийские традиционные лодки вака превратились в нечто аутентичное местное, уникально-несуразное, больше напоминающее плоты, чем каноэ, построенное, конечно же, из гуано и палок (водоросли там ещё, другие забавные материалы по мелочи).
Понимая, что теперь они никакие не маори, наши герои придумали себе красивое название – мориори, что означало «истинный, подлинный, настоящий», а свой новый дом назвали Рэкоху – «Затуманенное солнце».
Архипелаг Чатем со спутника
Будучи представителями вида Homo sapiens, ребята в своих злоключениях не утратили остатков разума и крепко задумались, что бы такого внедрить в их маленькое общество, чтобы не вымереть окончательно. В первую очередь, конечно, решили ввести табу на поедание себе подобных, ибо давно пора, но раньше как-то неудобно было перед «обчеством», засмеяли бы, а тут, в изоляции, – самое время.
Полёт философской мысли на этом не остановился, и в итоге прославленный вождь мориори Нунуку-венуа сформулировал свод религиозно-этических законов, согласно которым народ и продолжил своё развитие.
«Отныне и навеки, с этого дня, пусть никогда не будет войн! Да сгниёт ваше чрево в тот день, когда вы осмелитесь ослушаться!» - передаёт устная традиция слова Нунуку. Но стрессы, отсутствие развитого досуга и возможные психологические проблемы коллектива вынуждали к новым изобретениям, поэтому Нунуку придумал ещё и такое: «…когда люди сердятся и чувствуют, что они в гневе могут ударить другого человека, они могут это сделать, но лишь палкой толщиной не более, чем в большой палец, и длиной не более руки. Бой заканчивается при первом повреждении кожи или появлении капли крови, и тогда все должны считать, что их честь удовлетворена». Надо полагать, самыми крутыми были пацаны с толстыми пальцами.
С тех пор начались мир и благоденствие. Наши хиппи жили, может, и не беззаботно, зато мирно и, наверное, вполне счастливо. Правда, проблема перенаселения вынудила в какой-то момент ввести выборочную кастрацию среди юных пацифистов, но это уже издержки производства. Главное – следование светлым идеалам добра и непротивления злу насилием! Интересно, успел ли Лев Николаевич что-нибудь узнать о мориори?
Добряки-мориори, гравюра современника
В такой благостной манере все 9 племён народа мориори жили и мирно умирали на протяжении аж 24 поколений. Но всё хорошее рано или поздно заканчивается. Предвестником надвигающихся несчастий стали, конечно же, европейцы, дошедшие на своих прекрасных больших кораблях и до Чатема. 29 ноября 1791 года архипелаг был провозглашён территорией Великобритании. Ну а кого ж ещё-то?
Обрадованные тем, что их хотя бы здесь никто не пытается убить и сожрать, счастливые представители прогрессивного человечества быстро организовали китобойный промысел и охоту на морского зверя. Контакты с дорогими гостями, кстати, привели к тому, что от новых инфекций в первые годы сотрудничества умерло от 10 до 20% местного населения. «Зато какой теперь у нас прекрасный иммунитет!» - подумали добрые мориори и продолжили своё незамысловатое бытие.
Итак, мы с вами подошли к тому месту, в котором скоро встретятся парни, половину тысячелетия учившиеся быстро и качественно убивать, и ребята, которые на протяжении того же времени щекотали от скуки друг друга прутиками. Как вы думаете, кто помог случиться встрече, которой могло вообще никогда не состояться? Ну конечно! Конечно же образованные и просвещённые люди с белыми лицами!
Так вот. Среди массы прочих маори проживали на островах Новой Зеландии то ли союзные, то ли не сильно враждебные друг другу племена нгати-мутунга и нгати-тама. Воевать они умели знатно, но, к несчастью, немного хуже, чем другие маори (а, может, числом уступали), в связи с чем, неоднократно отхватив от хулиганов из соседнего района, твёрдо решили: хватит это терпеть!
На совещании прорабатывались два основных пути выхода из кризиса:
• отправиться на Самоа, накостылять местному населению, часть съесть, остальных поработить;
• отправиться на Норфолк, накостылять местному населению, часть съесть, остальных поработить.
К сожалению, несмотря на многообразие рабочих вариантов, пришлось их забраковать: Самоа как-то слишком далеко, а Норфолк, если честно, маловат, да к тому же обитают на нём ссыльные каторжники, самые отмороженные представители всех владений британской короны в большом количестве и со всякими опасными заморскими штуковинами. В общем, перспектива довольно туманная.
Но горевать пришлось недолго. Кто-то из отважных европейских моряков за небольшое вознаграждение поведал об архипелаге Чатем, населённом мирными и романтически настроенными родственниками нгати-мутунга и нгати-тама – восторженными пацифистами мориори.
Ребята быстро оценили обстановку, сверили часы, разделились на группы, одна из которых захватила стоявший неподалёку британский бриг Лорд Родни и отправилась на нём в перспективный набег.
Воины маори в 1840-е годы
19 ноября 1835 года пять сотен воинов маори подошли к мирным берегам мориори. Чтобы не скучать в ожидании второй партии соратников, да и для устрашения тоже, поймали, убили и повесили на мачте местную 12-летнюю девочку.
Пару недель спустя прибыл корабль с ещё четырьмя сотнями головорезов на борту, и начался самый трагический эпизод в истории народа мориори.
Захватчики повсеместно грабили, насиловали и убивали местное население. Незваные гости объявили земли своей территорией, а жителей – своими рабами.
Ошарашенные таким поворотом событий мориори собрались на совет в селении Те-Апаватики. Часть вождей и юных горячих голов выступали за жёсткий силовой отпор захватчикам, однако наиболее авторитетные аксакалы тут же напомнили, что Законы Нунуку – это вам не нормы рекомендательного характера, а непреложный императив, и вообще, легендарный предок дураком быть не мог, так что действовать будем так: никого не убиваем, но в то же время безапелляционно заявляем свой протест и несогласие с кровожадной политикой западных партнёров! Так и поступили.
Часть маори посмеялась, часть разозлилась, но все вместе продолжили бодро и методично истреблять местных, попутно, конечно же, грабя и насилуя всех, до кого получалось дотянуться.
Очевидно, воспитанные в течение многих поколений в традициях мира и отказа от насилия мориори абсолютно ничего не могли противопоставить прекрасно обученным, экипированным и организованным захватчикам. Тяжело вообразить атмосферу происходившего геноцида. Один из чудом выживших мориори вспоминал: «Маори начали убивать нас, как овец… Мы были в ужасе и бежали в кустарники, скрывались в расщелинах, кто где, чтобы укрыться от убийц. Нигде не было спасения, нас находили и убивали всех подряд – мужчин, женщин и детей без разбора». Около 300 мориори были ритуально зарезаны и съедены.
Оценить полярность родственных культур помогает краткий рассказ одного воина из отряда маори: «Мы вступили во владение в соответствии с нашими обычаями и поймали всех. Ни один не сбежал. Сбежавших мы убили, некоторых других тоже, но что из того? Это было в соответствии с нашим обычаем!»
Чудом оставшиеся в живых мориори сделались рабами и стали собственностью завоевателей. Для пущей острастки нгати-мутунга и нгати-тама ритуально казнили каждого десятого, оставив умирать привязанными к шестам на пляже от жары и жажды. Не успокоившись, новые хозяева запретили мориори говорить на своём языке, вступать в браки между собой, заставляли осквернять их священные места. Это вызвало ещё и череду самоубийств среди немногих выживших.
Исследователь Эрнст Диффенбах посетил Чатем в 1840-х годах. В своих записях он сообщал, что мориори находились в таком тяжком рабстве и подвергались такому жестокому угнетению, что по сравнению с ним смерть была благословением.
Тяжело и далее описывать судьбу несчастных мориори, добавлю лишь, что к 1862 году из максимально возможного числа коренных жителей Чатема в 2000 человек в живых оставался лишь 101 представитель некогда счастливого народа.
Люди мориори, фото конца XIX века
Война – вечный спутник цивилизации. Человечество вышло из периода подчинения законам классической теории эволюции. Даже первые сапиенсы, по свидетельствам археологов и антропологов, заботились о своих больных и увечных собратьях, нам не надо отращивать крылья или учиться дышать под водой. Сегодня для нас враждебная среда – это не хищники и природные явления, а коллективы и отдельные особи нашего же вида.
Как прекрасен был бы мир без вражды и убийств! Но кто готов отказаться от насилия первым? Кто готов, подобно мориори, добровольно лишить себя любых инструментов защиты от возможного врага?
В мире людей необходимо быть сильным, чтобы повысить свои шансы остаться живым. Этот нехитрый тезис работает на любом уровне: государственном, племенном, семейном, личном.
Наш дзен: https://dzen.ru/id/6309229a98f36728dd8046f0
Текст: #operkfs@inbioreactor
Редактура: #panda_684@inbioreactor
