nikmaka

В один из дней я, уничтоженный и сломленный её недавней смертью, сидел в беседке и сквозь листья винограда смотрел на ночные звезды. Я не понимал как мне жить дальше. Я понимал только что я перегорел. Что-то во мне погасло и все стало безразлично. Я ничего не делал. Ни о чем не думал. Ничего не хотел. Ни-че-го.
Только лишь мои незатухающие воспоминания всё время уносили меня назад, в самые первые наши с ней дни.
Оказалось, что та которая действительно была мне нужна, не соответствовала моим ожиданиям и понятиям. Она просто появилась и разрушила всё, и была самой собой, такой какой есть. И я полюбил её именно такой.
Вспоминал наше последнее с ней море.
Она сидела на шезлонге, на границе солнца и тени, слегка поджав под себя ногу, положив колено на колено, немного боком ко мне. Под солнцем блестел ровный загар её руки, смотрели на меня усмехающиеся глаза и отливали до сих пор густые и мягкие волосы. Купальник открывал круглую загорелую шею и начало её красивой груди, на которой тоже лежал треугольник загара. А на левой щеке у неё была маленькая родинка, такая же как и у её покойной матери.
Вспоминалось наше с ней недоумение, возникающие при наблюдении мелких ссор, происходивших в хороших семьях некоторых наших друзей. Они могли повздорить из-за того, кому, например, помыть тарелку, лежащую в мойке. Мы же с ней ссорились только в обратном смысле — каждый хотел пойти помыть тарелку. Каждый хотел взять больше на себя. Мы рвали друг у друга из рук домашние дела, неприятные поручения, трудные задачи — все это каждый хотел сделать за другого... И такие наши отношения также не все понимали и одобряли. Мне же всегда нравилось оказывать ей даже самые незначительные, самые мелкие услуги. Еще больше мне нравилось то, что она принимала мои услуги без всякого кокетства и без всяких благодарностей. Она видела, что такая внимательность с моей стороны к ней доставляет мне удовольствие, - и это было и ей и мне приятно.
Я думал тогда о том, что если есть будущая жизнь и мы встретимся в ней, я стану там на колени, обниму её ноги и буду благодарить за все, что она дала мне на земле.
Я расскажу ей о своем одиночество, даже если я нахожусь в толпе. Одиночестве, обусловленном не столько отсутствием людей вокруг, сколько невозможностью говорить с ними о том, что кажется мне существенным. Неприемлемостью моих представлений и воззрений для других. В том как и о чем я разговариваю они чувствуют почему-то мое намерение смутить их чем-то не очень им понятным, не очень им известным. Мое к ним отношение как будто свысока.
Дальше все было очень странно: если не допускать существования чудес. Я вдруг совершенно точно понял и увидел, что и как сейчас произойдёт.
И её лицо проявилось вдруг высоко в небе. Она сказала мне тогда -" Муж мой любимый, ты не один, я была и буду рядом, я всё ещё люблю тебя.
Любишь ли меня ты?"
Голос мой пропал, но я прошептал только ей " Солнце моё, даже если ты умерла, это не значит, что тебя нет. И я не смогу перестать любить тебя, тем более, что ты была лучше всех живых".
А может это пригрезилось мне, задумываюсь сегодня я?
И все равно теперь я чувствую, теперь я знаю, что она всегда со мной.

Любимая жена моя, я отчётливо понимаю, что у меня уже не получится жить без тебя дальше, вступить в какой-то новый жизненный этап, начать какую-то новую жизнь, как советуют мне те, которые пытаются меня утешить.
Некоторые предлагают даже найти тебе замену.
Они не понимают, что такую женщину как ты, мужчины всю жизнь ищут и не находят. Наверное потому, что таких не бывает. Ради таких женщин как ты мужчины могут совершать любые подвиги и любые преступления. Это мне ты досталась как чудо, как подарок. И загадка в том, что я до сих пор не знаю за что и благодарен неведомым мне событиям, которые привели меня к тебе.
Раньше я смеялся от счастья, что ты рядом со мной, теперь я плачу от от отчаяния, что ты оставила меня.
Я понимаю, что надо бы возвращаться к себе, перестать гоняться за химерами, сконцентрироваться, чтобы сохранить то, что должно остаться от нас с тобой.
Но идёт время, а мои переживания, мои чувства, мои воспоминания о тебе, о нас с тобой, не притупляются. Наоборот, они странным образом преобразуются, становятся более яркими и менее расплывчатыми.
В них мало действия и нет четкого сюжета - только зрительный образы.
Ты, на морском берегу наклонилась к нашей маленькой дочери и целуешь ее.
Ты, крича от страха, прижимается ко мне в автобусе, везущем нас над крутыми горными обрывами Майорки.
Ты, ночью у костра, положив руку мне на колено, смотришь на огонь и отблески его отражаются в твоих черных глазах, но ты где-то так далеко, что я не решаюсь заговорить с тобой.
Солнышко мое, сейчас, и думаю уже навсегда, в своих мыслях о нас, я с трудом отделяю твою личность от своей. Попытка думать и говорить о тебе как о «ней» — мне почти так же трудна, как говорить о себе как о «нем».
И такое наше слияние начинает пугать меня.

Я знаю, что не буду жить долго, а уж тем более вечно, но пока я жив, я хочу запретил себе тратить время на то, чтобы сожалеть о том, что могло бы быть если бы...
И, всё-таки, я не могу избавиться от огромного чувства вины перед тобой, перед человеком, дороже которого у меня кажется и не было. Я пытаюсь подавить это чувство вины. Перед той, которая составляла весь смысл моей жизни, перед моим Солнцем, перед моей любимой женой. Но даже подавленное чувство не умирает, оно продолжает грызть изнутри, оно влияет на меня.
Ты была самой любимой, самой очаровательной, самой лучшей женщиной в мире. Когда я слышал твой смех, звук твоих шагов, шорох одежды...
Если мне ещё осталось какое-то время, я буду любить тебя всю жизнь.
С широко открытыми глазами, смеясь или плача, а иногда ругая меня, ты слушала мои рассказы о том, как прошел мой очередной день. И искренне, не предполагая насколько это делает меня сильнее, недоумевала как, даже самые близкие и родные люди не понимают какой умный и талантливый у тебя муж.
Ты, наверное, не помнишь, как в наши первые с тобой дни, когда мы поссорились, я дал себе слово, что буду не читая рвать твои записки, не поднимать телефон, избегать мест где мы могли встретиться.
Но, очевидно, ты была моя судьба.
Потому, что когда мы всё-таки встретились первая фраза, которую я сказал тебе была "Я не могу без тебя жить".
И ты ответила: " И я тоже".
Солнце мое, все эти полтора года, прожитые мною без тебя, я ощущал что мы связаны навечно, что мы не расстались, что мы ещё будем вместе.
Да, я стал беззащитным и безнадежно несчастным без тебя. Но я утешаю себя мыслью, что прожил я достаточно долго и прожил их рядом тобой.
Смерть не страшна потому, что она даст мне возможность. увидеться с тобой. Не хочу только выглядеть старым. Боюсь угасания постепенного, боюсь себя, хватающегося за что-то или кого-то. Боюсь стать беспомощным.
Жди меня, жена моя. А пока я вижу тебя в своих снах. В чёрно-белых фотографиях. Беседую с тобой мысленно. Чувствую твою душу в тех письмах, которые мы писали друг другу когда-то.

Недавно видел тебя в твоей комнате, которая каждый раз меняется в моих воспоминаниях. В это раз ты лежала в кровати, засыпая. Стояла тишина и всё было как и всегда - полузакрытые шторы с почти невидимыми следами от когтей нашего кота, картины над кроватью и на стене, одна из которых опять висит слегка неровно, приглушенный звук не выключенного телевизора. Ты уже почти заснула, судя по томному взгляду. И все тебе было к лицу- и волосы, разбросанные по подушке, и расстегнутая пуговица сорочки, позволяющая видеть прекрасные очертания твоей шеи. Я тихо прилег рядом, рассматривая черты милого лица и думал о том, что мне приходилось не раз в жизни сталкиваться с женщинами умными и красивыми. Но никогда я не встречал женщины, которая так бы с полуслова понимала меня и так бы внимательно и живо интересовалась всем тем, чем и я интересовался, как ты.
В таких моих снах я часто придумываю себе что-то. И это придуманное греет мне душу. И давай ты не будешь осуждать меня за это?
Ночью я разговариваю с тобой. Днем я думаю о тебе, о нас с тобой, о том как мы были счастливы. О том, что происходило в нашей жизни...
Теперь почти убежден - все что происходит с людьми, предопределено не ими. Что-то, чему я не могу пока подобрать слов управляет ими. Характер моего образования, все мои убеждения противятся использованию терминов "судьба", "рок", "карма", "провидение" и т.п. Знаю только одно - я никогда не планировал ничего из того, что когда-либо случалось со мной.
С одной стороны, я всегда, несмотря на некоторые, совершенно удивительные истории, случавшиеся со мной и с тобой, разделял мнение, согласно которому чудес не бывает. Но ведь существуют же верящие в то, что все вокруг - это чудо! Да ведь со мной случалось чудо - встреча с тобой!
Как на чудо я смотрю теперь на, казалось бы, прозаические вещи.
Ты ведь помнишь, что в молодости мы с тобой ожидали от людей больше, чем они могли, видимо, дать: постоянства, честности, открытости, верности в дружбе. Теперь же я привыкаю ожидать от них меньше чем они могут дать, находиться рядом и стараться молчать, что получается еще с трудом. И на их чувства, на простое их расположение, а тем более добрые поступки смотрю как на настоящее чудо.
Я не знаю как называть эти трансформации, набирающие темп во мне.
Ведь еще не так давно, во вполне обозримом прошлом, нам с тобой казалось, что жизнь это нескончаемая дорога на которой все еще будет. И счастье и радость, и успех во всем. И если оступишься, ошибёшься, то все можно переиграть. Но после твоего ухода эта мысль исчезла. Наступило понимание, что все уже давно потрачено, прожито. И времени почти нет, не осталось. И прожить его надо не раскидываясь обидными словами, присутствовать только там, где тебя понимают, ценят и ждут. Быть крайне аккуратным в действиях и высказываниях. Тогда и ошибок и промахов будет меньше.
И почему так нельзя было жить сразу?