Ответ на пост «Реальный Моби Дик»1
На самом деле в китобойных плаваниях все было даже хуже.
Начнем с того, что промысел требовал большого количества неквалифицированной рабочей силы для подъема и разделки китовых туш (спросом пользовались и ворвань (жир, заменявший тогда продукты нефтехимии в лампах, фармацевтике и парфюмерии), и спермацет (специфический для кашалотов вид жира из головы, более качественный и дорогой), и китовый ус (до появления пластика из него делали всякие каркасы для корсетов и юбок, ламповых абажуров и прочего), и зубы кашалотов (как поделочный материал), и изредка находимая в кишках кашалотов амбра (ароматический жир, образуемый для защиты стенок ЖКТ от клювов кальмаров и прочих неперевариваемых остатков) и, временами, мясо), поддержания огня в печах для вываривания ворвани, размешивания котлов, выливания растопленной ворвани в лохани с холодной водой (чтобы гарь ушла на дно, а наверху осталось чистое масло) и распределения ее по бочкам (бочки возили разобранными и сколачивали по мере надобности под руководством мастера-бондаря).
Поэтому на китобойцы в массовом порядке вербовали, помимо относительно постоянного состава из профессиональных моряков, еще и всевозможную шантрапу разнообразного и зачастую загадочного происхождения - оставшихся не у дел после отмены рабства негров, ирландских иммигрантов прямо с пристани, бродяг, скрывающихся преступников и прочую пьяную рвань, которую заманивали обещаниями доли от прибыльного плавания.
В ожидании отплытия завербованных селили в специальные ночлежки, где авансом снабжали койкоместом, питанием, водкой и бабами - все в счет будущего жалованья - откуда старались не выпускать, чтобы они не разбежались, не попались полиции и так далее.
В плавании к услугам команд была судовая лавка, где им также авансом предлагались одежда, сапоги, рукавицы и прочее необходимое снаряжение (разумеется, самое дрянное и по бешеным ценам). Если судно заходило в порт (а это было нередким), желающим побухать и повеселиться, но не имеющим наличных денег (они полагались только по завершении плавания) китобоям предлагалось купить на борту какие-нибудь сапоги и спихнуть их на берегу за полцены, вот и наличные. Поскольку капитану полагался процент от прибылей судовой лавки, эта политика всячески поощрялась - то есть по факту промыслом выходило потрошение не только китов, но еще и собственного экипажа.
Само собой, навербованные китобои были народцем ненадежным, так что обычным делом были потери не только при собственно охоте на морских гигантов, от цинги и несчастных случаев при разделке туш, а еще и в ходе всяких драк, убийств и дезертирства в увольнении. Капитаны воспринимали это как неизбежное, и в посещаемых портах команды часто пополнялись таким же элементом - из числа дезертиров с других судов, безработных, туземцев и вообще кого угодно. Сложилась даже специфическая субкультура beachcombers, обретавшихся по тихоокеанским островам лиц без определенных занятий, которые частью жили рыбалкой и предоставлением услуг гидов по островам для китобойцев, частью, оголодав на подножном корме, готовы были завербоваться бить китов сами.
Случались (особенно если промысел шел неудачно) и полноценные мятежи с захватом судна, как вышло с китобойцем "Глобус" в 1822, когда гарпунщик Комсток, убив с подельниками капитана, решил зажить вольной жизнью на Маршалловых островах. Почти вся команда в итоге погибла в столкновениях с аборигенами, а самые умные угнали "Глобус" и привели его по компасу в Чили, где сдались властям и поведали миру о случившемся.
Но даже если плавание завершалось благополучно, большая часть команды нередко выясняла, что их доля от прибылей за вычетом аванса и расходов на покупки в судовой лавке равна нулю, и списывалась на берег с пустыми карманами.
Такая вот романтика морских промыслов.
