Ответ на пост «А вы давно ездили на поезде?»2
Только сегодня с поезда. Вагоны хорошие, хотя и старых хватает. Гораздо больше впечатляют некоторые станции. Например, вот, с красивым названием Ожерелье. Час ночи, на перроне ни одной живой души. Закрытый переход:
Может, фото и не передаёт эту атмосферу, но было чувство, что Сайлент Хилл где-то за углом.
Командир корабля Лапиков или 80 километров вдохновения
Перед отправлением электропоезда машинист включил свой громкоговоритель и объявил:
- Уважаемые пассажиры, вас приветствует командир корабля Сергей Лапиков. Мы отправимся в путешествие по одной из самых отвратительных веток Западно-Сибирской железной дороги. Будет много плановых и внеплановых остановок и мы обязательно опоздаем. Но откиньте свои страхи и оставайтесь позитивными - мы непременно доедем.
Кто-то заулыбался, а бородатый здоровяк хохотнул. Бабка плотнее прижала к себе рыжего кота, который так и норовил вырваться из её рук. Электричка тронулась.
- Уважаемые пассажиры, наш электропоезд движется со скоростью 50 километров в час. Температура за бортом + 3 градуса жары. Ремни безопасности вы можете не пристёгивать. Это редкий и уникальный случай, когда командир корабля разрешает это делать.
Честно говоря, 80 километров в электричке до нашего периферийного аппендицита по одноколейной ветке железной дороги - полная жопа. Металлический голос регулярно объявляет многочисленные остановки, на большинстве из которых никто не входит и не выходит. На некоторых разъездах приходится ждать, пока просифонит встречный товарняк. Электричка постоянно приходит с опозданием.
В тот раз всё стандартно, кроме машиниста. Металлический электронный голос объявлял остановки, а Сергей Лапиков между этими объявлениями не прекращал давать свои комментарии:
- Разъезд "Одиннадцатый километр" - не очень радостная остановка, так как здесь находится колония общего режима. Но тут часто сходят жёны, приехавшие на свидания. Пожелайте им счастливых минут.
Все прильнули к окнам. Несколько тёток и одна девчонка с баулами действительно вылезли на платформу. Пассажиры хором махали тёткам. Тётки растерянно улыбались и махали в ответ. Девчонка бросила свои сумки и махала обеими руками.
И снова Лапиков:
- Уважаемые пассажиры, наша поездка проходит в плановом режиме. Сейчас у нас вынужденная остановка в чистом поле. Потому что кто-то из моих коллег зажёг красный семафор. Мы не знаем причины этого, но надеемся на его благоразумие и на то, что это не просто шутка юмора. А пока вы можете любоваться пейзажем за окном.
Все смотрят в окна. Пейзаж дрянь. Но лица непроизвольно растягиваются в улыбках. И тут Лапиков:
- Дорогие друзья, я вижу зелёный семафор, а это значит, что я прерываю ваш просмотр действующего пейзажа. Оставайтесь позитивными.
Далее Лапиков:
- Уважаемые пассажиры, я приглашаю вас к беседе. Это уникальная возможность поговорить с соседями без телефона, пользуйтесь ею!
Девчонка напротив меня улыбается и говорит:
- Вы похожи на Игоря Скляра.
Тоже улыбаюсь:
- Мне про это говорили. Одно жаль - Скляр уже не молод.
- Ничего страшного. Он всё равно симпатичен.
- Я вообще-то в этом глубоко сомневаюсь.
Вместе смеёмся.
И опять Лапиков:
- Дорогие юные пассажиры! Наш поезд едет на специальном топливе: на ваших улыбках и хорошем настроении. Не забывайте подбадривать поезд громким смехом!
Несколько детей начинают смеяться. Один пацан кричит:
- Я его сейчас быстрее разгоню!
Другой:
- И я тоже разгоню! Давай вместе разгонять!
И снова Лапиков:
- Уважаемые пассажиры, если у кого-то из вас сегодня день рождения, то я вас сердечно поздравляю. Для всех других - никаких сожалений. Ваш день тоже настанет и даже, возможно, вы встретите его не в поезде. Но если уж в поезде, то только в нашем.
Один белобрысый худой пацан смущённо улыбается:
- У меня сегодня...
Бабка с котом тянет ему пирожки из своей сумки. Бородатый здоровяк бутылку пива. Пассажиры вагона начинают аплодировать. Пацан смущается, а бабкин кот даже перестаёт вырываться.
И снова Лапиков:
- Спасибо, что путешествуете с нами. Мы надеемся, что ваш день будет таким же приятным, как эта поездка. И помните: улыбка — бесплатный билет в любой вагон жизни.
Все уже не смотрят на часы и не пытаются вычислить на сколько опаздывает электричка. Про это уже забыли. Все радостно болтают. Поэтому следующее объявление звучит даже неожиданно:
- Уважаемы пассажиры, говорит командир корабля Сергей Лапиков. Наш поезд прибыл на конечную станцию, поэтому ожидается, что все покинут его гостеприимные вагоны. Погода за бортом хорошая, + 5 градусов жары. Не забывайте свои вещи и до новых встреч на просторах Западно-Сибирской железной дороги.
Толпа вываливает из вагона. Большинство устремляют свои взоры на первый вагон с кабиной машиниста. Из окна высовывается машинист. Пассажиры радостно смеются и машут Лапикову. Лапиков снял свою фуражку железнодорожника и помахал своим пассажирам.
Много ли человеку нужно для счастья? Несколько добрых слов - и настроение улучшилось. И никто уже не ворчит на то, что электричка снова опоздала, впрочем, как и всегда.
Где ты, Серёга Лапиков? Настроение у меня сегодня - дрянь. И я хочу в твой поезд.
Десять часов в поезде с Львом Николаевичем Толстым
Из последней поездки Великого писателя.
В газете «Астраханский Листок» я прочитал статью А. Чайкина о поездке в одном поезде с Львом Николаевичем Толстым во время его последней поездки из Ясной Поляны. Заметки написаны простым человеком и отражают впечатления обычного пассажира.
31 октября [13 ноября по новому стилю 1910 г.], в восемь утра, наш поезд прибыл на станцию Козельск Рязанско-Уральской железной дороги. Утро было пасмурное, дул лёгкий северо-западный ветер, чувствовалась осенняя прохлада. Поезд должен был стоять десять минут, и я, вместе с другими пассажирами, зашёл в здание вокзала выпить чаю.
В небольшом зале было почти пусто: буфетчик, два железнодорожника и пожилая женщина, постоянно смотревшая на наш поезд. Я сидел за столиком, пил чай и читал книгу. Почти все пассажиры молчали, за исключением двух человек, обсуждавших торговые дела. Тишину нарушал только шум кипящей воды в самоваре.
Вдруг я услышал добродушный, но насмешливый возглас сидевшего рядом пассажира, перед которым стояла недопитая бутылка пива: «Таки и это! Таки всё!.. Тебе, старику, всё проститься…».
Меня заинтересовало это высказывание, и я обернулся. Рядом стоял высокий, ещё довольно стройный старик с большой седой бородой. Он был одет в хорошо сшитое темно-коричневое ватное пальто, подпоясанное узким ремнём, и серую шапочку. Его морщинистый лоб, густые седые брови и блестящие глаза производили сильное впечатление. На шее был маленький шарфик, на ногах — высокие сапоги. Он казался мне похожим то на отшельника, то на старого помещика, давно живущего в уединении.
В этот момент он направился к выходу на платформу. За ним следовали носильщик с вещами, женщина средних лет и ещё один мужчина, лицо которого я не разглядел. Все спешили к поезду.
Как только они вышли, к нам подошла пожилая женщина и спросила: «Откуда он взялся? Где его нашли? Говорили, что он совсем скрылся…». Мы удивились её словам. Видя наше удивление, она воскликнула: «Да это же Лев Николаевич Толстой! Разве вы его не знаете? Он, видно, был в монастыре у сестры, а теперь едет домой с Александрой Львовной…».
Узнав, что это Толстой, мы, пассажиры, бросились к выходу, чтобы ещё раз взглянуть на него. Но было поздно: поезд уже трогался.
В дороге я узнал от своего соседа, что Толстой, уходя со станции, спросил Александру Львовну: «А это вещи — тоже наши? Почему их забыли?..» Александра Львовна что-то ответила и попросила его поторопиться.
На следующей станции я выскочил из вагона и увидел Льва Николаевича в окне вагона первого класса. Он смотрел на крестьян с мешками. Большинство пассажиров и служащих ещё не знали о его присутствии в поезде.
По мере движения поезда, всё больше людей приходили на станции, чтобы увидеть Толстого. Но он уже находился в отдельном купе второго класса, страдая от головной боли и слабости. Он перестал смотреть в окно. Александра Львовна на каждой станции покупала что-то в буфете для больного Льва Николаевича. Иногда появлялся его друг, врач Маковицкий, с выражением растерянности или грусти на лице.
В 7 час. 15 мин. вечера поезд прибыл на станцию Астапово. Из-за болезни Толстой сошёл с поезда и, в сопровождении Александры Львовны, начальника станции и других, направился в отдельную комнату, приготовленную для него. На платформе было так много желающих его увидеть, что он с трудом пробирался к зданию станции. Александра Львовна поддерживала его под руку. На его лице было видно сильное физическое и душевное страдание — совсем не то лицо, которое я видел в Козельске.
Газета «Тульская молва», изд. год IV, № 925 от 13 (26) ноября 1910 г.
* текст А. Чайкина лингвистически адаптирован для удобства чтения.









