Эти пупсы — не просто игрушки. Это два маленьких счастья, связанных нитками любви, которые шепчут: «Я здесь — чтобы согреть твои зимние вечера и улыбнуться тебе в самый нужный момент».
Они пришли из мира, где зима пахнет малиновым вареньем, а снег — лёгким перламутром. Не говорят слов — но их глазки, шарфики и помпоны рассказывают всю историю: о дружбе, о тепле, о том, что даже самые маленькие существа могут быть целой вселенной уюта.
«Ты тоже можешь быть мягким. И красивым. И любимым»
Понятно что опять хейтом завалят ... но вот такое у меня творчество .. абстракцию не очень люблю, но считаю что для выражения себя можно использовать любой доступный инструмент .. от иголки до экскаватора ..
Пасмурное небо, поле, воздух пропитан озоном…Вот-вот и полыхнет где-то вдалеке молния, за ней грянет гром. По телу мурашки…ты стоишь такой маленький в легкой футболочке против великолепной и мощной стихии. Порывистый ветер предвещает нечто грандиозное.
Чувство глубокое, почти первобытное с нотками эйфории.
И мне всегда так хотелось прильнуть к влажной, прохладной земле в этот момент.
Это история не о чем-то конкретном, а скорее об ощущениях.
28 декабря во многих ленинградских газетах появились сообщения о смерти Есенина, отозвалась «Ленинградская вечерняя Красная газета», на первой ее странице было написано короткое извещение: «Сегодня в Ленинграде умер поэт Сергей Есенин». Вскоре появились сообщения в других газетах. Некоторые поместили портрет поэта в траурной рамке. На следующий день некрологи написали в Ленинградское отделение Госиздата и «Ленинградская правда».
Вскрытие тела производил судмедэксперт профессор А. Г. Гиляревский, составивший подробный протокол. После этого гроб с телом поэта был доставлен в помещение Ленинградского Союза писателей (Фонтанка, 50) для гражданской панихиды. На гроб было возложено много венков из искусственных и живых цветов. На ленте одного из венков стояла надпись: «Поэту Есенину от Ленинградского Госиздата». Скульптор Золотаревский Исидор Самойлович сделал посмертную маску. Вокруг гроба стояли известные литераторы: Н. Тихонов, А. Сафронов, Вс. Рождественский, Н. Клюев, В. Эрлих. Клюев со слезами «долго целовал погибшего и что-то шептал».
У гроба Есенина в Ленинградском отделении Всероссийского Союза писателей. На переднем плане слева направо: Николай Клюев, Илья Ионов, Илья Садофьев, Василий Наседкин, Софья Толстая, Николай Никитин, Вольф Эрлих, Василий Казин. Ленинград, 29 декабря 1925 г.
1/2
После прощальных речей гроб с останками поэта в сопровождении оркестра и огромной толпы ленинградцев был доставлен на Октябрьский вокзал и помещен в спецвагон. В 11 часов 15 минут 29 декабря поезд Ленинград — Москва отошел от перрона. Прибывшие накануне в Ленинград жена Есенина Софья Андреевна и муж Екатерины Наседкин Василий Федорович отправились в Москву тем же поездом, но в другом вагоне. К этому времени московская пресса сообщила траурную весть. Соболезнование семье выразила Всероссийская ассоциация пролетарских писателей.
Траурный поезд прибыл в Москву 30 декабря с большим опозданием — вместо 10 часов 30 минут только в 15 часов. На вокзале его встретила огромная толпа москвичей.
В день гибели поэта его родные — отец, мать, обе сестры — находились в Константиново. По воспоминаниям младшей сестры Есенина — Александры, в тот день, 28 декабря, была непогода — метель со снегом. Тревожный звон церковных колоколов оповещал о ней заблудившихся путников. В Константиново «все в этот день долго спали. Встали поздно» (воспоминания Александры Есениной). В 11 часов утра 29 декабря от Наседкина получили телеграмму, которая всех встревожила: «Сергей болен. Еду Ленинград». А через 3 часа пришла еще более тревожная телеграмма от Анны Абрамовны Берзинь: «Случилось несчастье, приезжайте ко мне». В спешке с рыданиями в Москву выехали мать и обе сестры, оставив дома отца присматривать за хозяйством.
Тем временем гроб с телом поэта, усыпанный цветами, в Москве поместили в Большом зале Дома печати, на ограде которого был вывешен плакат с надписью: «Тело русского национального поэта Сергея Есенина покоится здесь». В почетном карауле у гроба стояли, сменяя друг друга, литераторы, друзья, представители местной власти: Всеволод Иванов, Сергей Клычков, Петр Орешин, Александр Воронский, Василий Наседкин, режиссер Всеволод Мейерхольд. Все увеселительные мероприятия в Москве, в том числе и встреча Нового года, были отменены.
1/7
У гроба Есенина в Доме печати. Москва, 30 декабря 1925 г.
В 9 часов вечера у гроба почившего артисты Василий Иванович Качалов (Шверубович) и Ольга Книппер-Чехова читали стихи Есенина. 7-летняя дочь Есенина Татьяна прочитала стихи Пушкина. Ночью публика была удалена на один час для прощания родных. В траурном зале присутствовала и бывшая жена Есенина Зинаида Райх. Она рыдала, спрятав лицо на груди своего мужа Мейерхольда. Софья Толстая стояла в стороне молча, «как бы в оцепенении». Мать старалась незаметно посыпать на тело сына песок в виде креста. Присутствовавший на похоронах Лев Никулин позже писал: «В гробу лежал мальчик с измученным скорбным лицом». Другие писатели тоже отметили, что у Есенина было детское лицо с обиженным выражением.
У гроба Есенина в Доме печати. Рисунок Н.Н. Купреянова. Москва, 31 декабря 1925 г.
Была создана комиссия по организации похорон, в которую вошли литераторы: Пильняк, Воронский, Свирский и др. К прощанию допустили всех желающих, которые заполнили всю Арбатскую площадь и прилегающие к Дому печати переулки. Поток народа не прекращался 30 и 31 декабря. Люди стояли в очереди до самого утра.
Из Дома печати гроб вынесли под звуки траурной мелодии. Тысячная толпа двинулась за ним к памятнику Пушкина. У памятника склонили знамена, а гроб обнесли вокруг него три раза. Муж Зинаиды Райх, режиссер Мейерхольд стоял у памятника, держа на руках 5-летнего сына Есенина — Константина. Затем траурный кортеж продолжил путь к Дому Герцена, возле которого председатель Союза писателей Владимир Тимофеевич Кириллов произнес прощальную речь: «Сегодня наша литературная семья переживает большое горе, от нас ушел навсегда один из прекраснейших поэтов, один из тех, кто после Кольцова и Пушкина талантливо изобразил деревню, передал поэзию ее лесов и полей. Трагическая смерть должна заставить нас задуматься о нашей литературной жизни. Над этой свежей могилой дадим обет общими силами создать дружескую атмосферу, которая сделала бы невозможной такую смерть. Прощай и спи спокойно, дорогой Сергей». После этого траурная процессия направилась к Камерному театру, возле которого струнный оркестр исполнил траурный марш. Артист Церетели возложил венок на катафалк, и процессия двинулась к Ваганьковскому кладбищу. Толпа провожающих по мере продвижения колесницы к кладбищу продолжала расти. Люди стояли у тротуаров в сугробах снега, на балконах и на крышах домов. Отовсюду слышались крики: «Прощай, Сергей!»
1/3
У памятника А.С. Пушкина. Москва, 31 декабря 1925 г.
«Выглянуло солнце, но от его тепла наше горе не растаяло», — писал позже литератор Юрий Николаевич Либединский. Гроб опустили в готовую могилу, рядом с захоронением его друга Ширяевца. Могильный холм покрыли множеством венков. Могильная тьма поглотила не просто человека земли, а великого поэта России. Люди, потрясенные безвременной кончиной поэта, долго не уходили с кладбища. Им трудно было поверить, что любимого поэта нет больше на земле, что они никогда не услышат из его уст бесценных строк стихов.
Газетная статья
На второй день после похорон, 1 января 1926 года, в Доме Герцена под председательством Свирского было проведено собрание, посвященное увековечиванию памяти Есенина. Присутствовали родные и друзья. Было вынесено постановление: «Открыть в Константиново Народный дом его имени. В Москве и Ленинграде создать приюты для беспризорных имени Есенина. В Москве поставить памятник Есенину и открыть библиотеку его имени. Установить памятник на его могиле».
Из Ниццы на имя директора Камерного театра пришла телеграмма от Айседоры Дункан: «Прошу передать родным и друзьям Есенина мое великое горе и сочувствие». Телеграмму с сообщением о смерти Есенина она получила в Париже. Через несколько дней она выразила свои чувства более подробно в письме к приемной дочери Ирме Дункан: «Смерть Есенина потрясла меня. Но я столько плакала, что не могу больше страдать. И сама я так несчастна, что часто думаю о том, чтобы последовать его примеру». В парижскую газету она написала: «Трагическая смерть Есенина причинила мне глубокую боль. У него были молодость, красота, гениальность. Неудовлетворенный этими дарами, его отважный дух искал невозможного. Он уничтожил свое молодое прекрасное тело, но дух его будет вечно жить в душе русского народа и в душе всех, любящих поэзию. Протестую против легкомысленных высказываний, опубликованных американской прессой в Париже. Между Есениным и мной никогда не было ссор, и мы никогда не были разведены. Я оплакиваю его смерть с болью и отчаянием».
Самым лучшим периодом своей жизни Дункан считала российский. Журналистам она сказала: «Мои три года в России со всеми их страданиями стоили всего остального в жизни, взятого вместе. Нет ничего невозможного в этой великой стране, куда я скоро поеду опять и проведу остаток моей жизни».
Вскоре появились отзывы высокопоставленных лиц о смерти Есенина. Луначарский на одном из Пленарных заседаний заявил: «Мы все виноваты. Нужно было крепко биться за него. Это был превосходный поэт. Память о нем будет вечной».
Троцкий в одном из своих выступлений тоже сказал прочувствованную речь: «Мы потеряли прекрасного поэта. Он ушел сам, кровью попрощавшись с друзьями. Поэт погиб потому, что был несроден революции. Этот прекрасный поэт по-своему отразил эпоху и обогатил ее песнями».
Маяковский так откликнулся на смерть Есенина: «Конец Есенина огорчил обыкновенно по-человечески, но этот конец показался естественным и логичным. Утром газеты напечатали предсмертные строчки его стихов, и смерть Есенина стала литературным фактом».
О предсмертных стихах Есенина Маяковский написал:
Не откроют нам причин потери,
Ни петля, ни ножик перочинный,
Окажись чернила в «Англетере»,
Вены резать не было б причины.
Мариенгоф свое отношение к смерти Есенина выразил в стихах:
Наш краток путь под ветром синевы,
Зачем же делать жизнь еще короче?
После кончины Есенина была опубликована памятка о нем, в которой были такие слова: «Всеобщая скорбь от трагической кончины Сергея Есенина безмерна. Это печальная эпопея сначала смутных слухов, в дальнейшем превратилась в ужасный факт, в щемящую боль непоправимой утраты».
После похорон люди, приходившие ежедневно к его могиле, со слезами произносили: «Прощай, Сережа». Современники Есенина и авторы более позднего времени писали, что ни к одному выдающемуся человеку люди не обращались так запросто: «Прощай, Федя», при похоронах Достоевского и Шаляпина, или «Прощай, Петя», во время проводов в последний путь Чайковского. Это бы звучало кощунственно. И народ понимал эту дистанцию. Но Есенин был наш, свойский, родной, и люди обращались к нему, даже к покойному, как к другу, и это было самой высокой ступенью его славы.
Ивнев Рюрик (Михаил Александрович Ковалёв) и Михаил Степанович Фоломеев у могилы Сергея Александровича Есенина на Ваганьковском кладбище. Москва, январь 1926 г.
1/2
[Первая посмертная публикация Есенина] Красная Нива. № 2-10 января 1926 г. М.: Известия, 1926 г.
Девочка, прогуливаясь по лугу, заметила облако необычной формы, напоминающее высокий гриб. К ней бесшумно подошла Смерть. Девочка смотрела на неё доверчивыми глазами, в которых отражался хаос, начавшийся за пределами их беседы.
— Ты пришла за мной? — спросила она, отчаянно надеясь на другой ответ, в то время как за ней зрел хаос ядерного взрыва, раскалывая небо.
— Да, — ответила Смерть, её голос звучал мягко, как нежный ветер. — Но я здесь не для того, чтобы забрать тебя. Я здесь, чтобы показать, что было и что может быть.
Девочка ощутила, как между ними разливается тепло понимания.
— Я не хочу уходить, — произнесла она, тень печали легла на её лицо. — Почему взрослые забыли о том, что значит быть детьми?
— Взрослые потерялись в своих играх, сложных и опасных, — ответила Смерть, — и часто забывают, в чем истинная суть жизни.
Девочка взглянула вдаль, где тьма и разрушение сплетались в едином танце.
— Я чувствую, что мир может быть другим, — сказали её губы. — Есть ли надежда, когда всё вокруг рушится?
Смерть наклонилась ближе, шепча:
— Надежда — это не просто светлая мечта, она — сила внутри тебя. Находи радость в мелочах, даже когда реальность кажется бездонной пропастью.
— Но как? — искренне спросила девочка. — Как сохранить эту силу?
— Действуй, — произнесла Смерть с чувством. — Не бойся мечтать. Пускай твоя вера в добро станет твоим щитом. Ты можешь быть светом для других, даже если вокруг тьма.
Девочка прошептала с решимостью:
— Я постараюсь, я не одна.
Смерть улыбнулась, и это была улыбка надежды.
— Помни, ты — часть этого мира. Вместе мы можем преодолеть любые трудности. Просто верь, и мир ответит тебе взаимностью.
– это время, когда можно полностью расслабиться и не делать ни-че-го. Летом особенно приятно проводить день без планов и обязательств. Просто представь: путешествие вдали от суеты города и ты, окруженный лишь лесом, зелеными полями и свежим воздухом.
Утро начинается спокойно и без стресса. Какое блаженство проснуться, выйти на террасу с чашечкой ароматного кофе и наслаждаться видом на сад. Никуда не спешить, нет монотонной ежедневной рутины – только ты и приятная атмосфера летнего уединения.
Затем можно отправиться в прогулку по саду, чтобы любоваться цветущими цветами или подарить своему огороду немного внимания. Типа хозяин мироздания от которого что-то в природе зависит. Приятнейшая иллюзия)
Как замечательно выбросить все мысли из головы и просто лежать. На траве, на шезлонге, в гамаке, в тени или под ярким летним солнцем. Где угодно и во всех позах. И пение птиц.
Весь день из еды лишь прохладные напитки и перекусы. И окрошка. Куда ж без нее. Лишь к вечеру, когда спадет жара, проголодаешься. И тут уж куда без барбекю? Приготовление мяса - это что-то особенное. А запах сочной говядины или курочки распространяется по всей улице, перекликаясь с соседскими...Общность, единство, улыбаешься когда представляешь, что все в поселке, от мала до велика, начинают слюнями поливаться от аппетитных ароматов.
Заключительный аккорд прекрасного дня – закат. Океан оранжевых оттенков расползается по небесам, создавая завораживающий вид. В такие моменты часы словно останавливаются, а сердце наполняется умиротворением.
Любуешься на своих девчонок, суетящихся по участку в растянутых домашних футболках, а видишь императриц. Тысячелетиями не меняются женщины в мужских глазах. Наверное, потому телесериалы женщины любят больше мужчин, что для мужчины любой взгляд на своих копошащихся любимок уже сериал)
Летний выходной день на даче. Вы своих красоток тоже так видите?)
