На 4130 километров раскинулась одна из самых могучих рек планеты, бывшая главная водная артерия СССР — Енисей, местами достигающий ширины двадцати километров. По обоим берегам стоят угрюмые скалы и непролазная тайга. На сотни километров нет ни единого жилья, а редкие строения, что встречаются, — это мрачные остатки царских тюрем и острогов. Цивилизация здесь почти не ощущается. Лишь несколько городов нарушают первозданную тишину: Игарка, Дудинка, Красноярск, Туруханск, Енисейск, Минусинск. А между ними — бесконечная тайга с её древними народами и призраками исчезнувших царств.

Да, не только Египет, Греция, Рим или Палестина хранят тайны прошлого. Сибирская земля, особенно берега Енисея, скрывает не меньше загадок, но они до сих пор почти не изучены, а потому особенно притягательны. Здесь никогда не звучало напрямую Слово Живого Бога, но Господь говорил с людьми через величественную природу, красота которой свидетельствовала о Творце, через предания о Едином Боге, Потопе и потерянном рае, через тихий голос Святого Духа. Но с не меньшим рвением здесь трудился и дьявол, уводя людей в погибель. На этих суровых берегах тысячи лет шла Великая борьба за души. Древние жители делали свой выбор — и в конце концов выбрали сторону тьмы. Тогда тайга осветилась заревом пожаров, раздались крики детей, отрываемых от матерей, стоны изнасилованных женщин, рухнули каменные пирамиды и низверглись идолы с бычьими рогами.

Прошли века. Время стёрло даже имена народов, создавших эти культуры. Мы могли бы никогда не узнать о них, если бы не странные каменные статуи, разбросанные по Минусинской котловине.

Первым европейцем, описавшим их, стал врач Даниил Готлиб Мессершмидт из Данцига. В 1716 году Пётр I пригласил его в Россию изучать сибирскую природу и искать «всякие раритеты». Экспедиция 1720–1727 годов оказалась необычайно плодотворной: были открыты угольные пласты, составлены карты, описаны неизвестные науке животные и народы, а в 1722 году проведены первые раскопки курганов и даны описания загадочных каменных изваяний в степи. Помогал ему шведский офицер Филипп Юхан Табберт (Страленберг).

Работу продолжил академик Иоганн Георг Гмелин (1733–1742), впервые разделивший Сибирь на Западную и Восточную и подробно описавший Алтай и Прибайкалье. В 1739–1740 годах он исследовал Енисей и обратил внимание на те же странные каменные фигуры. Затем, в 1771–1772 годах, здесь побывал академик Пётр Симон Паллас, также поражённый необычными идолами.

Чем же так поражали статуи учёных XVIII века? Своей саблевидной, наклонённой вперёд формой, третьим глазом на лбу, глубокими полосами на лице и рогами, ушами или «коронами» вместо волос. В XIX веке началась систематизация находок. Большую роль сыграл минусинский краевед Д.А. Клеменц. В 1875 году открылся Минусинский музей, ставший хранилищем сотен изваяний, которые старше статуй острова Пасхи более чем на два тысячелетия. Огромную коллекцию собрал советский археолог А.Н. Липский.

Рассмотрим одну из типичных — «Ширинскую» статую (230×70×30 см): массивный бюст с согнутыми руками, выпирающим животом, оскаленной пастью хищника, бычьими рогами и ушами, третьим глазом в виде солнечного знака и глубокими полосами на лице. Другая статуя изображает существо со змеевидными отростками вместо волос. Всего найдено более двухсот подобных фигур. Часть стояла на перекрёстках дорог, часть — на курганах.

Долгое время их считали надгробиями, но раскопки 1963–1964 годов под руководством Г.А. Максименкова на левом берегу Енисея показали другое: плиты с теми же изображениями использовались вторично для облицовки каменных ящиков-могил, причём часть лиц была обращена внутрь, часть обломана или отбита — явный признак поругания (Вадецкая Э.Б. Древние идолы Енисея. Л, Наука, 1967).

Статуи оказались намного древнее курганов VII века до н.э. и относятся к окуневской культуре XVIII–XV веков до н.э. (Археология СССР. Т7, с. 340). В окуневских захоронениях найдены изящные бронзовые изделия с драконами, символами «нижнего» мира и солнца в виде креста (Косарев М.Ф. Бронзовый век Западной Сибири, М, 1981, с. 254). Главные тотемы — баран, лось и особенно медведь с оскаленной пастью и высунутым языком (Савинов Д.Г. Окуневские могилы на севере Хакасии. Новосибирск, 1978, с. 111-117). По мнению профессора Э.Б. Вадецкой, статуи служили «вместилищем душ» умерших предков, преимущественно по женской линии (Вадецкая Э.Б. Изваяния окуневской культуры, Л, 1980, с. 71). Полосы на лицах — татуировка, а маски — точно такие же, какие носили шаманы.

Таким образом, окуневцы верили в бессмертие души, поклонялись солнцу, дракону и тотемам, приносили жертвы, а в центре их культа стояли зловещие статуи с третьим глазом — символом, до сих пор центральным в оккультизме и эзотерике, где считается, что только духи могут «открыть» его человеку. Именно эта оккультно-шаманская религия и погубила развитую культуру: окуневцы исчезли под натиском племён андроновской культуры.

Поразительна дальнейшая судьба их «богов». Часть статуй победители разбили и использовали как обычный строительный материал, в том числе для могил простых людей — тех самых, кого недавно приносили им в жертву. Так кончают все идолы: каменные, деревянные или душевные (гордыня, похоть, деньги). Рано или поздно они низвергаются, но перед этим успевают погубить своих создателей.

Другие статуи продолжали почитать вплоть до XIX века. Хакасы мазали им рты кровью, сметаной, салом, клали еду, но если «боги» не помогали, их били плетью, плевали и уничтожали. То же делали ханты, ненцы, кеты: разрубали, жгли, топтали неудачливых идолов (Вадецкая. Древние идолы Енисея. Указ. соч., с. 9, 32-33). Современные люди поступают точно так же: ещё вчера преклонялись перед памятниками Ленину или Сталину, а сегодня сносят их. Одни, разбив старого идола, тут же ставят нового, другие наконец-то отказываются от идолопоклонства вообще.

На смену окуневцам пришла андроновская культура с укреплёнными городищами. Черноозерское городище 1968–1970 годов занимало 867 кв. м, было обнесено рвом, валом, частоколом и имело подъёмный мост (Археология СССР. Т7, с. 279). И оно тоже исчезло при невыясненных обстоятельствах.

Затем на той же земле расцвела тагарская культура VII–III веков до н.э. Её главный след — тысячи курганов. Самый знаменитый — Большой Салбык (раскопан в 1954–1956 гг.): одиннадцатиметровая насыпь, под которой деревянный сруб с останками царя, его жён, слуг и коней. По периметру — шестиметровые каменные стражи, ориентированные на летний восход солнца. Остались и тагарские писаницы — наскальные рисунки с домами, чумами, котлами, всадниками, стадами и сценами молитвы (Низовский А. Сто великих археологических открытий. М, Вече, 2000, с. 343).

Енисей продолжает нести свои тяжёлые воды. Скалы и тайга помнят погибшие царства, сожжённые города, народы, канувшие в вечность, и страшное шаманское наследие, погубившее их тогда и продолжающее убивать людей сегодня. Эта земля молча предупреждает нас, живущих в XXI веке: не повторяйте ошибку древних — не идите путём оккультизма и веры в бессмертие души без Бога, ибо этот путь всегда заканчивается огнём, криками и безымянными могилами.

20 век, Российская империя, 1903 год

"культ почитания огня;
этот культ выразился у славян в поклонении Перуну, а у соплеменной Литвы — в почитании Знича.
Но начало его восходит ко временам доисторическим, когда древний человек, пораженный зрелищем молнии и грома, обоготворил это явление природы и тем положил начало поклонению огню, которое сохранилось и до наших дней.

В Вильне и теперь могут указать то место, где горел вечный огонь и жил жрец, его охранявший, а по всему северо-западному краю великорусская «моланья», мола́тка (молния) зовется не иначе, как «Пе́руном» (ударение на первом слоге).
Это мгновенное освещение тучи и неба огненною струею, повсюду среди славянских племен, признается небесным огнем и издревле называется священным, причем, если гром ударит в человека, или в строение, то никто не станет их спасать, считая это сопротивлением воле Божией.
Предрассудок этот распространен, как в целой Литве, так и в Белоруссии, и понятно, что он порожден верою в Перуна.
Тот же предрассудок можно наблюдать и в Великороссии: если молния зажжет строение, то крестьяне считают это Божьим наказанием, ниспосланным свыше.
Противиться ему невозможно, но надо воспринимать с чувством умиления и благоговейной покорности; точно так же людей, убитых молниею, многие считают святыми.
Между прочим, из Ярославской губ. получаются такие сведения: «Кто умоется водой во время первой грозы, тот в течение целого года не будет хворать никакой болезнью».
Средством, предохраняющим человека и его имущество от гибельного действия молнии, является тот же огонь: следует держать [205]в доме головню с пожара, происшедшего от молнии, но когда молния опять причинит пожар, то пламя можно тушить не иначе, как исключительно одним молоком.
Последний предрассудок ещё настолько распространен, что его можно считать общим для всего женского населения России.
Не хватит молока — заливают квасом, но отнюдь не водой.
От воды-де такой огонь только больше разгорается.
Существует и другой предрассудок (вполне, впрочем, невинный), к которому точно так же прибегают при тушении пожаров происшедших от молнии: в костер пожара бросают яйцо, так называемое «первохрестное» (им первым привелось похристосоваться), в предположении, что только им одним можно затушить пламя (верят также, что если бросить яйцо против ветра, то можно отклонить в ту сторону направление пламени).

<...>

автор Сергей Васильевич Максимов,
Источник: Максимов С. В. Нечистая, неведомая и крестная сила. — СПб., 1903. — С. 197—224

20 век, 1929 год, Союз Советских Социалистических Республик

Источник: Бобров Н. "Красный петух", издательство общество "Безбожник", Москва, 1929год.

<...>

В Пензенской и некоторых других губерниях, до сих пор бывают случаи, когда при пожаре от молнии, имущества из загоревшегося двора не спасают. Это, мол, божье напущение, а против воли божьей не пойдешь!

А при пожаре от молнии тушат огонь… молоком:

«В деревне Бирме Благовещенского округа 26 июля произошел пожар во время грозы; бабы кинулись заливать его молоком»,-сообщает газета «Амурская Правда».

<...>

Религиозное почтение к огню сохранилось до нашего времени. Огонь в сумерках зажигается с молитвою, и если невестки ссорятся между собою, то свекровь говорит:

- «Полно вам браниться, удержите язык, аль не видите, что огонь зажигают?».

И ссора прекращается, перебранка замолкает.

Огонь требует к себе уважения и почтения, если ему это не оказывается, то вспыхнет пожар. Без этого не обойдется.

Из почтения к огню во многих губерниях до сих пор считают великим грехом тушить огонь в кострах, в теплинах, на ночном, чем, конечно, создается огромная пожарная опасность.

Но больше всего вредных суеверий связано с молнией «перуном», как называют ее крестьяне западных губерний, делая обычно ударение на первом слоге.

Перун - был древним языческим богом. Следовательно, отголосок языческих верований до сих пор жив еще в деревне.

Ранее, в языческой Руси, по верованию язычников, распоряжение молнией принадлежало «Перуну», а в христианской России молния из рук «Перуна» была передана в незримую длань библейского пророка Ильи.

Явилось верование, что подковы коней Ильи, разъезжающего по небу, вместе с огненными колесами его колесницы выбивают искры и производят гром. Властная рука «всехвального» пророка мечет на землю молниеносные стрелы, чтобы разить насмерть нечестивых духов, враждебных богу и человеку.

На всякий случай осторожные христиане, не желающие раньше времени попадать в царство небесное. крестят себе рот, когда зевают, чтобы не вошел дьявол; хозяйки перед грозой закрещивают всю посуду или покрывают ее крест-накрест лучинками, а пустую переворачивают кверху дном.

<...>

Летний праздник- ильин день, посвященный памяти сердитого пророка Ильи, считается тяжелым и опасным. Именно в этот день Бог сводит счеты с маловерами и преступниками заповедей божьих:

«На огненной колеснице, могучий седой старик, с грозными очами разъезжает из конца в конец по беспредельным небесным полям и карающая рука его сыплет с надзвездной высоты огненные каменные стрелы, поражая испуганные сонмы бесов и преступивших закон божий сынов человеческих.

<...>

Где ни появится этот грозный старик, он всюду несет с собой огонь, ужас, смерть и разрушение.

Его непреклонное сердце не смягчат ни стоны, ни вопли пораженных, и взор его грозных очей не остановится на зрелищах земных несчастий. Совершив правосудие неба, как бурный вихрь мчится на своей сверкающей колеснице все дальше и дальше, и по могучим плечам его только рассыпаются седые кудри, да по ветру развевается белая, серебристая борода». Таков, по народным поверьям, Илья пророк.

Страх перед Ильей так велик, что крестьяне некоторых глухих деревень накануне ильина дня, во избежание пожара от молнии, окуривают свой дом ладаном, а все светлые предметы, вроде самовара, зеркальца и тому подобное закрывают полотном или выносят из избы. По распространенному поверью, Илья-пророк считает такие предметы неприличной роскошью в крестьянском быту.

В Вятской губернии пророка Илию умилостивляют дарами: крестьяне в этот день приносят «под свято» в церковь или ногу барана или пчелиный мед. На этой почве есть «много разногласий». Одни стоят за пчелиный мед, другие- за баранью ногу.

От чертей же, навлекающих гнев Ильи, хорошо помогает по поверьям «четверговая свеча» (с которой молились на «стоянии» в страстной четверг, когда читаются двенадцать евангелий).

Хороши также и пасхальные свечи, а то «на худой конец» сходят и богоявленские свечи, - уверяют богомольные крестьянки.

Дескать, черти, часто путают свечи и не отличают безобидную богоявленскую от страшной для них «четверговой», от которой они бегут, как от ладана, и корчатся в страшных муках.

По мнению некоторых крестьянок, самым страшным средством для чертей является обмазывание молоком окон и дверей, самым же лучшим, действующим «без отказа», вывешивание за окно полотенца, на котором несли гроб с покойником.

Однако бывает, что «помогает» также и благовещенская просфора.

Если все эти меры осуществить, то, по поверьям, чорту негде спрятаться в избе у крещеного человека, за исключением разве самой крестьянки.

Оказывается, что «во время грозы нельзя быть с растрепанными волосами и в подоткнутом платье - много места тут укрыться «анчутке беспятому». С. 13

И если, несмотря на дары, принесенные карающему пророку, -в Ильин день на небе покажутся грозовые облака, население глухих деревень со страхом смотрит на небо…

Гроза начинается тишиной: и люди, и животные в страхе прячутся под крыши. Первый вихрь ветра взметает белую дорожную пыль. Уже слабо начинает покрапывать дождик и, точно орудийные выстрелы, слышны издалека отзвуки раскатов грома.

Становится все темнее и темнее, порывы ветра переходят в шквал, заметающий уже не только пыль, но и щепки и крупный мусор.

Где-то в конце села разбивается окно, и стекла со звоном падают на землю. Неожиданно все небо опоясывает огненная лента, громада нависшего неба, словно обрушивается на перепуганную, затихшую землю и, в грохоте грома, стремительно врезается в землю молния, разбивая в щепки столетние дубы, сжигая и избы, и церкви.

Все население закрывает наглухо двери, занавешивает окна и, зажигая четверговые свечи, молит пророка сложить гнев на милость.

И стар, и млад, в панике уткнувши головы в подушки, ждут не дождутся, когда окончится гроза…

Удары грома становятся реже и глуше, дождь начинает утихать, постепенно, набравшись смелости, один из находящихся в избе мужчин открывает окно. В душную избу врывается свежий воздух.

«Пронесло!», думает хозяин дома, но в этот момент видит, как по улице, перегоняя друг друга и забрызгиваясь грязью, бегут мальчишки…

В воздухе ясно слышен запах дыма.

«Пожар!» проносится у хозяина ужасная мысль, он выскакивает в чем был на улицу и бежит на край села, где уже ярко пылает крытая соломой изба, а кругом пожара бестолково суетятся односельчане…

Пожар возник. Молния ударила в крышу крайнего дома и он горит.

А «меры» против пожара были все приняты: и молоком окна и двери были обмазаны и полотенце, на котором несли покойника, все еще висит на окне, мокрое, грязное…

Да, все «меры» были приняты, кроме одной: на избе, как и почти на всех зданиях села, кроме школы, не было… громоотвода -- этого единственного средства против молнии.

Тушатся пожары, возникшие от удара молнии, вопреки рассудку, молоком. Дескать, вода не сможет потушить «божий огонь».

А так как, по деревенским суевериям, пожар от молнии- наказание всевышнего, то поэтому, чтобы не итти против воли божьей, из пожарища ничего спасать нельзя. С.14

Хорошим средством, «могущим» остановить действие огня, считалась «освященная» в «вербную субботу» верба.

Но самым лучшим средством, «испытанным», по деревенским поверьям, считалось так называемое «первохрестное яйцо», - яйцо, полученное при христосовании со священником.
Если человек, отличающийся праведной жизнью, возьмет такое яйцо и троекратно обежит горящую избу со словами: «Христос воскресе», то пожар сразу же утихает, а затем прекращается сам собою.

Однако, и первохрестное яйцо не помогает, потому что это суеверие имеет следующую оговорку:

«Но если яйцо попало человеку сомнительной жизни, то пожар никоим образом не прекратится, и тогда только одно средство - бросить яйцо в сторону, противоположную направлению ветра и свободную от строений -- тогда ветер утихнет, изменит направление и сила огня ослабнет настолько, что с ним можно будет бороться» - дополняет деревня этот предрассудок.

Помимо этих, чисто «пожарных» суеверий, в связи с празднованием ильина дня, есть еще и другие, наносящие огромный вред народному хозяйству.

Боясь пожара, вызываемого ударом молнии, крестьяне считали, что в этот день работать нельзя. Все общество строго следило за своими односельчанами. Был случай, когда один крестьянин поехал в ильин день в поле за снопами. Толпа односельчан напала и избила его, а хомут отнесла в кабак и пропила там в наказание непослушнику. С.15

Максимов пишет в разделе "Царь-огонь" что "людей, убитых молниею, многие считают святыми", а в другой части, названной "Ильин день", Максимов пишет что святой Илья-пророк разъезжал по небесным полям молнией "поражая испуганные сонмы бесов и преступивших закон Божий сынов человеческих" .
Бобров цитировал Максимова, описывая Илью -пророка.
Получается, что одни люди могли думать, что люди, убитые молнией- святые, а другие могли думать, что убитые молнией - грешники, которых покарал Бог.

Бобров в 1929 году пересказывает кратко из книги Максимова: "В Вятской губернии пророка Илию умилостивляют дарами: крестьяне в этот день приносят «под свято» в церковь или ногу барана или пчелиный мед. На этой почве есть «много разногласий». Одни стоят за пчелиный мед, другие- за баранью ногу."

В книге Максимова 1903 года написано так: "В Вятской г. пророка Илию умилостивляют дарами: крестьяне в этот день приносят в церковь «под свято» ногу барана, пчелиного меду, пиво, колосьев свежей ржи и зеленого гороха. Но по вопросу о том, что из этих предметов всего более угодно Илье, происходит разногласие.
Одни стоят за пчелиный мед, другие доказывают преимущество баранины. На этот счет в Орловском у., Вятской г. народная фантазия создала даже целую легенду. Двое соседей заспорили между собой, что следует приносить в жертву Илье-пророку, чтобы вовремя были дожди. Один из них, занимавшийся овцеводством, доказывал, что в жертву — или, как говорят в деревнях, «под свято» — следует приносить овец, а другой, водивший пчел, спорил, что дары следует приносить от пчел. [482]
Долго спорили соседи и, наконец, подрались. А подравшись, пошли к бурмистру судиться и рассказали ему о предмете спора.
Бурмистр вызывал их на суд по нескольку раз, и каждый раз спорящие, желая привлечь его на свою сторону, приносили ему — один баранов, другой меду. Наконец, бурмистр собрал народ, начал судить и сказал: «Вот, миряне, собрал я вас на совет; эти два человека спорили о том, что следует приносить Илье-пророку под свято: один говорит, от овцы свято, а другой говорит от пчелы свято, а так как у меня с обоих взято, то пусть и будет от овцы свято, и от пчелы свято».

Про пасхальное яйцо Бобров также пересказал, написанное Максимовым.
Насколько сохранились эти суеверия в русской советской деревне к 1929 году?

Бобров рассказал, что «В деревне Бирме Благовещенского округа 26 июля произошел пожар во время грозы; бабы кинулись заливать его молоком»,-сообщает газета «Амурская Правда».

Какой номер газеты? Сохранились ли эти номера?

Сейчас объясню почему это так.

Вот тут "проблемоголовый" Роман Голованов пытается мешать все в кучу (смотреть с 3:40):

https://rutube.ru/video/ff4ed36bd8d105c4ba57c7df49e4a155/

У него смешался и кельтский Сайман и святки и предки и Велес... И ясно-понятное дело, что у него все это бесы.

Соглашусь с ним только в том, что Хэллоуин не наш праздник в том виде в котором он пришел к нам.

Сейчас конечно это больше коммерческая тема, чем религиозная, но всё-таки стоит посмотреть внимательно.

Сайман это отголосок древнего славянского язычества, как и многие другие кельтские праздники.

И отмечался понятное дело он никакого ни 31 октября (кельтские обряды как и все древние обряды и верования, завязаны на Солнце и Луну), а отмечался на 40 день после осеннего равноденствия (кстати в Белоруссии это официальный праздник - 2 ноября - "Деды").

Но поскольку христианская церковь боролась с языческими традициями - она поменяла местами даты поминовения мертвых и праздник пожелания возрождения жизни, у нас это была "Радуница" - половина между осенним равноденствием зимним солнцестоянием, началом зимы.

На 1 ноября был назначен праздник "Всех Святых", а у нас сделали очередную "родительскую субботу".

Кельты привыкшие к старым обрядам стали праздновать все раньше и день поминовение предков стал 31 октября.

Ну и тыква с лицом - символ Хэллоуина - это хотя и банальная легенда 19 века, о победе кузнеца над темными силами, но при этом сохранившая языческие корни - кузнецов всегда наделяли сверхсилой в борьбе со злом.

Теперь о самом обрядовой смысле переодеваний.

Ясен пень, что только таким как Голованов в башку может прийти дурь, что наши предки переодевались в нечисть и ей поклонялись, ходя по домам собирая дань!

Все совсем иначе - наши предки переодеваясь в разные страшные костюмы, изображали не нечисть, а предков! По вере древних, мир Сумрака (куда попадают души тех, кто ещё не развился до мира Света), обратный нашему и все там не такое как у нас. Поэтому и изображали как могли с помощью странных и пугающих костюмов. А хождение по домам и угощения - это жертва этим самым духам предков. Ведь никто не знает, кто пришел - ряженые или реальные предки - под масками не видно.

И делали это действительно потому, что считалось, что на 40 день после Солнечного Креста - мир Сумрака становится ближе к нашему. Также как он становится ближе к нашему - на Красную Горку - летнее солнце стояние и Зимнюю Горку - зимнее солнце стояние соответственно.

Отсюда даже с приходом христианства сохранилась традиция поминать предков от 4 до 6 раз в год.

Ну, а про Велиса, на самом деле Волоса - Велес это скорее латышское название, про которого Голованов утверждает, что мы ничего не знаем, кроме как от летописей про князя Владимира, напишу следующий раз, потому как это отдельная тема. Уж очень любят церковь и православные рассказывать байки, про-то как до христианства ничего не было, а потом сразу все появилось.

Ну и итог:
Почему сейчас 31 октября праздник нечисти?
Да потому, что его таким сделала сама христианская церковь борясь с язычеством!

И собственно получила "откат" назад в виде более позднего протеста против засилия церкви, где уже праздник поминовения мертвых, превратился в праздник и разгул нечистой силы - Хэллоуин!

Поэтому, я бы советовал разделять просто коммерческий и уже гражданский праздник Хэллоуин, который больше похож на фильм "Эльвира Повелительница тьмы" и реальное вызывание всяких злых душ из мира Сумрака.

Ведь работает это так - кого зовёшь, те и придут.

Став в IV веке христианской эры государственной религией, христианство постепенно начало отклоняться от Божьих Заповедей и учений Священного Писания. Пути к счастью и вечной жизни, открываемые через веру в Иисуса и соблюдение Его наставлений, постепенно затмевались различными языческими философскими течениями, проникавшими в христианство и радикально его изменявшими. Со временем тот путь к восстановлению бессмертия, утраченного Адамом и Евой, который проповедовал Христос, оказался почти забытым, а на его место предложены альтернативные подходы, внешне напоминающие христианство, но внутренне являющиеся порождением языческих идей. Эти ложные направления существуют и поныне, привлекая миллионы доверчивых людей, не осознающих их опасности. Итак, какие же это пути?

● Учение о бессмертии души. Учение о бессмертии души стало одним из самых ранних заблуждений, с помощью которого дьявол ввёл в искушение первых людей, убедив их, что ослушание Бога не приведёт к смерти (Бытие 3:4–5). Это верование проникло практически во все древние религии, способствуя развитию спиритизма, оккультных практик, концепций кармы, ада, рая, индульгенций и других подобных идей. К IV веку оно утвердилось и в христианстве. Как указывает Священное Писание, израильтяне на протяжении многих веков придерживались библейского взгляда на смерть как на прекращение жизни тела и души. “Учение о бессмертии души отсутствует в Моисеевом законе… хотя… можно было бы ожидать, что столь важный религиозный принцип был бы явлен откровением избранному народу Палестины в самых чётких выражениях и доверен наследственной священнической линии Аарона” [Гиббон Э. Указанное произведение. Том 2. Страница 32]. Однако ситуация начала меняться после Вавилонского пленения и формирования канона Ветхого Завета при Ездре, после последнего пророка Ветхого Завета Малахии (около 400 года до Р. Х.). Тогда “в Иерусалиме постепенно возникли две известные группы — саддукеи и фарисеи. Первые, представлявшие зажиточные и влиятельные слои общества, строго следовали буквальному толкованию Моисеева закона и из благочестия отрицали бессмертие души, считая его учение лишенным поддержки в священных текстах, которые они признавали единственным источником веры. Фарисеи же дополняли авторитет Писания традициями, включая спекулятивные идеи, заимствованные из философии или религий восточных народов… поскольку фарисеи, благодаря строгому соблюдению нравственных норм, завоевали поддержку большинства иудейского народа, идея бессмертия души стала господствующим убеждением в синагоге” [Там же.].

Таким образом, понятие бессмертия души проникло в ветхозаветную общину из философии и религий окружающих языческих народов. Однако благодаря миссии Христа и апостолов молодая новозаветная церковь отвергла это языческое учение, не находившее подтверждения в Ветхом Завете. Но с распространением Евангелия в церковь влилось множество греков, через которых дьявол, ещё в Эдеме обещавший Адаму и Еве “…нет, не умрёте… но… будете, как боги, знающие добро и зло” (Бытие 3:4–5), начал своё воздействие. С тех пор ложное учение о бессмертии души врагом человечества настойчиво внедрялось. Эта идея получила широкое развитие в греческой философии, где последователи стремились научить людей не страшиться смерти, которую они называли “роковым ударом, завершающим жизнь и освобождающим от земных тягот”. “Они пришли к выводу, что поскольку свойства материи не применимы к работе разума, человеческая душа представляет собой особую субстанцию, отличную от тела, чистую, простую и духовную, не подверженную тлению и способную достичь более высокой степени добродетели и блаженства после освобождения от телесной оболочки… философы, следовавшие учению Платона, сделали весьма сомнительный вывод: они начали утверждать не только бессмертие души в будущем, но и её вечное существование, рассматривая её как часть бесконечного духа, поддерживающего вселенную” [Гиббон Э. Указанное произведение. Том 2. Страницы 30–31]. Погружённые в эту философию греки, приняв христианство, внесли в него идею бессмертной души. Хотя в первые 100–200 лет это вызывало протесты, к IV веку данная доктрина окончательно укоренилась в церкви. Этому способствовало то, что, помимо греков, все народы — от африканских племён до славян — исповедовали веру в бессмертие души как неотъемлемую часть язычества. У каждого народа существовали свои представления о загробном мире, аде: у египтян — Дуат, у вавилонян — “Страна без возврата”, у греков — царство Аида; рае: у хеттов — Куммии, у скандинавов — Валгалла и так далее. Мифы разных народов описывают ад и рай так, что их легко спутать с христианскими образами. Учение об аде закрепилось в 533 году на соборе в Византии под руководством императора Юстиниана Первого. Позже католическая церковь разработала концепцию чистилища. Можно было бы подробно говорить о языческих истоках догмата о бессмертии души у различных народов, но сосредоточимся на русских. Это, вероятно, более любопытно, чем, например, традиции англов или франков. Древняя Русь приняла христианство от Византии, вместе с чем укоренилось и представление о бессмертии души, уже ставшее частью христианской веры. Это понятие не вызвало возражений, а было встречено с радостью как знакомое языческой Руси. Вскоре оно приобрело черты, характерные для местных обычаев. Об этом пишет известный исследователь славян, археолог академик Рыбаков Б. А. в труде “Язычество древних славян”: “Одно из таких захоронений описал на Волге среди средневековых славян в 922 году арабский посланник Ибн-Фадлан. Он оставил детальное описание… ритуала и зафиксировал беседу арабского переводчика с одним из русских купцов, раскрывающую идеологическую основу сожжения мёртвых… Русский обратился к арабу-переводчику: ‘Вы, о арабы, лишены разума! Вы берёте самого дорогого для себя человека и самого уважаемого среди вас и зарываете его в землю, где его пожирают пыль и черви… А мы сжигаем его в одно мгновение, и он сразу попадает в рай’. Рай русских, обитель душ усопших… где-то высоко в небесах… Рай (крий, вырий) — это дивный сад, расположенный в далёкой солнечной стране… Души умерших, оказавшись в раю-вырии, могли невидимо для людей возвращаться к друзьям и недругам, напоминая о себе” [Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. Страницы 370–371]. “Известны… обряды, связанные с почитанием предков и поминовением умерших на радуницу. К приходу душ предков тщательно готовились: топили баню (это отмечено ещё в источниках XII века), убирали дом, готовили ритуальные блюда и вспоминали усопших… Душам предков оставляли часть обрядовой пищи” [Там же. Страницы 371–372]. “С другой стороны… представления о душах умерших, которые могли витать над близкими или местом погребения (до сорокового дня после смерти)”. Благодаря этому учению создавалось впечатление, что независимо от образа жизни — добродетельного или греховного, — человек не исчезает, а продолжает существовать вечно. На это могут возразить, что вечная жизнь в аду не приносит счастья. Но тут на помощь приходит учение сатанистов, утверждающих, что если человек на земле служил дьяволу, тот в награду обеспечит ему беззаботную и приятную жизнь в аду, где он — повелитель. Этот принцип сатанизма привлекает многих, поскольку не требует глубоких размышлений о смысле бытия — вечная жизнь гарантирована. Однако Слово Божие утверждает, что “возмездие за грех — смерть” (Римлянам 6:23).

За многие века до того, как „Старцы Горы“ обрабатывали своих доверчивых последователей в искусственных райских садах, а затем эти люди совершали ужасающие акты самоубийства ради бессмертия, которые уже носили совершенно явный характер, за сотни лет до этого, на расстоянии тысяч километров от Ирана в Древней Индии был предложен иной путь к вечной жизни. Если бы мы могли мысленно перенестись в Индию, скажем, в 700 год до нашей эры или в некоторые ее современные уголки, перед нами открылись бы следующие необычные зрелища: “В лесах, окружающих города и селения, появляются толпы странных обитателей; почти обнажённые, прикрытые лишь длинными космами спутанных волос, с исхудалыми лицами, — новые поселенцы джунглей могут показаться лесными духами, порождениями диковинных тропических чащ… Кто они? Уставшие от жизни старцы, ищущие покоя и уединения? Ведь в Индии считают, что человеку, если он создал семью, воспитал детей, принёс посильную помощь окружающим — лучше всего, удалившись от мира, предаться молитве и размышлениям. Но напрасно мы стали бы прибегать к этому объяснению. Здесь, в лесных хижинах, престарелые люди не только не преобладают, но их — меньшинство. Люди среднего возраста и молодежь — вот кто скрывается в пещерах и дебрях Индии. Мало того, с каждым днём всё новые и новые юноши приходят в тихие монашеские колонии. Для чего же эти полные энергии и сил существа избрали такую жизнь?… Повернуться спиной к тому, чем прекрасна жизнь даже самого незаметного земледельца, бросить города и, подобно орангутангам, скрываться в зарослях” [Мень А. У врат молчания. М., 2002. С. 63—64]. “Но телесное отрешение от мира ни в коем случае не ограничивалось этими упражнениями. Известно, с какой дикой жестокостью брахманские жрецы выполняли умерщвление плоти; … как связывание рук, отчего они отсыхали, смотрение на солнце до слепоты, неподвижное стояние между четырьмя огнями, стояние в продолжение целых часов на голове, опасное качание на головокружительной вышине, пост, при котором количество пищи прибавляется или убавляется соответственно возрастанию или уменьшению месяца и т.п. Все эти упражнения носят характер бездеятельного отречения или самоистязания; они являются практическими уродствами, обусловленными мрачной пассивностью, которая коренится в народном характере индусов и находит себе теоретическое осуществление в образе мыслей их философии” [Иллюстрированная история религий. В 2 т. // Под ред. Д.П. Шантепи де ля Соссей. М., 1992. Т. 2. С. 61].

Что же представляло собой это учение, тропа, которая побуждала и продолжает побуждать людей отдаляться от повседневности и оказала влияние на формирование характера целого народа? Истоки этого пути уводят нас к уникальному сборнику текстов Упанишад (в переводе сидеть рядом, то есть быть у ног наставника), созданных в VIII веке до нашей эры — начале нашей эры. Упанишады составляли собрание философских трудов Древней Индии, в которых раскрывалась мудрость жрецов-брахманов о смысле существования, о сокровенном значении отдельных понятий и категорий, о связи человека с мирозданием, о роли магии и символике ритуалов и жертвоприношений [Васильев. Указ. соч. С. 192—193]. Какие же основные положения содержала философия Упанишад, претендующая на осмысление мира в рамках единой системы [Антонова К.А., Бонгард-Левин Г.М., Котовский Г.Г. История Индии. М.: Мысль, 1979. С. 52]. Согласно этой философии, основу мироздания составляет некая субстанция Атман. Атман “бесконечен, вечен и неизменяем, не имеет никаких определяющие его качеств, стоит выше всякого определения и непостижим… Он не говорит словами, не думает мыслями, не смотрит глазами, не слышит ушами… Это удалившее от себя всякое зло, никогда не стареющее и не умирающее, никогда не чувствующее ни печали, ни голода, ни жажды — его-то и надо стремиться познать” [Шантепи де ля Соссей. Указ. соч. Т. 2. С. 47]. Ключевая идея Упанишад заключается в достижении гармонии между Атманом — мировой душой вселенной и душой отдельного человека [Там же. С. 48]. “Для достижения этого состояния надо до такой степени погрузиться в созерцание, чтобы все сознание слилось в одну идею. Состояние это есть полнейший покой, не нарушаемый ничем из того, к чему в этой жизни стремится дух… Стремление достичь высшего состояния тем более желательно, что земное существование само по себе полно страдания. Как только этот дух, рождаясь, принимает телесность, то он соединяется со страданием… смерть, являющаяся освободительницей из этого состояния, изображается обыкновенно как радостное чувство достижения абсолюта и бессмертия” [Там же. С. 49]. Понятие Атмана тесно связано с понятием Брахмана — истины, основы мира, создавшей богов и людей. Брахман представляет собой некую бесформенную субстанцию, силу, сверхсознание [Мень. Указ. соч. С. 81—82]. Сливаясь с Атманом, человек одновременно открывает в себе и Брахмана. “Задача человека заключается в стремлении познать…: „Я есмь Брахма!“ … Это познание и есть освобождение и спасение; кто познал это, тот преодолел вторичную смерть — смерть над ним не властна, он достигает полного возврата жизни и становится одним из этих божеств. „Тот, кто знает, что он есть Брахман, есть всё: и сами боги не могут ему препятствовать“” [Шантепи де ля Соссей. Указ. соч. Т. 2. С. 48]. Как же возникла эта, на первый взгляд, странная и запутанная философия, и как эти постулаты о неведомых Абсолютах смогли покорить умы миллионов, заставляя их отказываться от радостей бытия и уподобляя жизнь летаргическому сну? Уйдя еще в глубокой древности от веры в Истинного Бога, народы Древней Индии погрузились в примитивное идолопоклонство. Сами идолы внушали суеверный ужас, что усиливалось колдунами, произносящими оккультные заклинания. Вся эта религия опиралась на волшебство, магию и связь с загробным миром [Шантепи де ля Соссей. Указ. соч. С. 37—38]. Другой неотъемлемой частью были жертвоприношения [Там же. С. 31—33]. Эти ритуалы отличались необычным характером. “Вознося жертву на алтарь, человек обращался к божеству со словами: „Если ты дашь мне — я дам тебе, если ты наградишь меня — я награжу тебя“, и таким образом, он заключал „контракт“ с потусторонними силами” [Мень. Указ. соч. С. 65]. Эта ведийская вера с ее примитивным идолопоклонством, оккультизмом и ритуалами не могла дать ответы на вопросы ищущих умов: в чем суть существования? Зачем человек появился на земле? Что ждет за гранью смерти? Как обрести счастье и вечность? И здесь дьявол, осознав, что удерживать народы Индии на прежнем ложном пути к бессмертию, основанном на примитивном идолопоклонстве и магии, становится невозможным, предложил взамен путь, на первый взгляд возвышенный. Этот путь льстил человеческой гордыне, присущей каждому после грехопадения. Он отводил людей от идеи личного Бога, превращая Его в некий Абсолют, космический Разум, лишенный души, но обладающий неограниченной мощью. Он призывал человека слиться с этой сверхсилой или, точнее, обнаружить ее в себе. “Человек начал исследовать тайну с самого себя и, найдя в собственном духе глубинное измерение, соединяющее его с Высшим, принял это за тождество. Восходя по ступеням созерцания, захваченный открывшимся горизонтом, он в исступлении восклицал: „Тат твам аси!“ Ты есть Оно! В твоей груди сокрыто вечное „Я“ мира; лишь бренное тело и иллюзии чувств ограничили в тебе силу Брахмана” [Чхандогья VI, 8, 7; III, 17, 6]. “Брахман в солнце и в человеке — един. Нужно только до конца осознать, что все есть Божество, и тогда ты познаешь, что ты это — Оно. … Вхождение в Бездну есть по существу не слияние с Брахманом, а открытие Его в себе… Он — величайший покой и тишина миров. Он — тончайший из тонкого, Он — вечный. И ты есть Он, и Он есть ты… Познавший свое единство с Брахманом преисполняется чувством … и не колеблясь утверждает: „Из меня возникает вселенная, и только мною поддерживается она; во мне она переходит. Это — безвременный Брахман, и это есть я сам. Я меньше самого малого, и я — огромен. Я — сверкающая красками вселенная, я — древний, я — дух, я — владыка богов, я драгоценен и блажен“ [Кайвалия, 19—20]. Пусть мир катит свои призрачные волны; как сладостно лелеять в себе сознание, что ты слит с непреходящим, как отрадно погружаться в мысль о том, что все минует и исчезает! Есть заманчивая прелесть в этом мироотрицающем наслаждении, чудесно оберегает оно душу от страхов и треволнений, ставя её выше всех мимолётных скорбей земли!” [Мень. Указ. соч. С. 90—91]. Здесь зарождается основа концепции сверхчеловека, которая в разные эпохи и у разных народов приобретала различные формы. Эта идея проявится и в XX веке, например, в фашизме, провозглашавшем создание сверхлюдей, и в коммунизме, интерпретирующем это с иных позиций. Ее устойчивость и популярность объясняются тем, что она возвещает веру в безграничные возможности человека, способного достичь божественного статуса. Такая идея была привлекательна как для богатых и знатных, так и для бедняков, не имеющих в жизни ничего, но обретающих все через полный аскетизм. “Аскеза способна прервать кармическую связь и открыть душе дорогу к Бессмертию. „Тот, кто имеет желания и думает о них, вновь рождается здесь и там из-за желаний. Но все желания того, у кого совершенный атман и чьё желание исполнилось, исчезают в этом мире“ [Мундака III, 2, 2]. Отрешенному чужды не только обряды, но и все, чем живут люди: ненависть и любовь, добро и зло. Он бесконечно далёк от слабых и невежественных, он — сверхчеловек” [Мень. Указ. соч. С. 95]. Этот зловещий путь к вечности, провозглашенный Упанишад, нашел отражение в знаменитой Йоге (в переводе прикладывать усилия), популярной и в наши дни. Откуда берут начало корни этого философского направления? “Еще в III тысячелетии до н.э. на индийских печатях изображались фигуры, сидящие в йогической позе „лотоса“. Это доказывает, что йога зародилась в доарийские времена среди аборигенов страны. Вполне вероятно, что архаическая практика экстаза, известная у многих первобытных народов, была предшественницей йоги. Ведь именно в шаманизме каменного века возникли первые попытки „взять Небо штурмом“, овладеть таинственными силами. Люди, которые умели приводить себя в состояние транса, почитались обладателями „маны“, космической энергии, превращавшей их во всесильных магов… у многих магов-заклинателей обнаруживались подлинные оккультные способности, превосходившие обычный человеческий уровень. Эти способности до сих пор наблюдают у жителей тропической Африки, но у индийцев они проявлялись с еще большей силой. В Индостане, например, сохранились целые племена, от природы обладающие парапсихическими свойствами. Быть может, подобное явление связано с тем, что йогическая практика была известна там с незапамятных дней… мистика шаманизма исходила из веры в возможность для человека собственными силами „прорваться“ в иные миры и завоевать себе могущество. Нас не должно удивлять, что такое глубокое учение, как йога, обязано своим возникновением первобытным шаманам. Ведь из этого корня выросли и многие другие духовные течения. Напомним, к примеру, что философия Пифагора была подготовлена экстатическим культом Диониса, а профетизм возник на почве древнейшей мистики семитов” [Светлов. На пороге Нового Завета. Брюссель, 1983. С. 39—40]. Катха-упанишада описывает йогу как способ укрощения чувств, разума и, в конечном итоге, самой мысли. “Йога — бескомпромиссна и требует всего человека, ждёт от него полной отдачи” [Светлов. Указ. соч. С. 48]. То есть человек должен через особые практики отдаться во власть демонических сил, отрешаясь от собственной личности и сближаясь с ними. Борьба за человеческий разум, которую дьявол ведет уже 6000 лет, в йоге выражена весьма откровенно. “Согласно Мокша-Дхарме, йога определяется как путь к спасению через самообожествление” [Светлов Э. Указ. соч. С. 45]. “Упражнение йоги состояло в самогипнотизировании, которое совершалось по известным правилам. Состояние экстаза, во время которого человек чувствовал себя отождествлённым с высочайшим, достигалось посредством неподвижного сидения на корточках, смотрения в одну точку, задерживания дыхания и постоянного держания в уме абстрактных понятий и многозначительных слогов, как, например, знаменитого слова Ом, служащего мистической формулой для Брахмы. Таковы были… способы, которыми думали достичь цели религиозной философии — освободительного угасания сознания. Йогин, как назывался тот, кто подвергал себя такому экстазу, считал себя стоящим выше всех мирских ограничений и владеющим божеским всемогуществом” [Шантепи де ля Соссей. Указ. соч. С. 61]. Огромное число людей не выдерживало этих практик и сходило с ума, другие же превращались в странных существ, полностью оторванных от реальности. Принципы йоги легли в основу эзотерической медитации, а труды Е. Блаватской, К. Кастанеды, Рерихов, Д. Андреева во многом опираются на эту философию, как и современные теории о Космическом разуме, путешествиях сознания и тому подобное. Прилавки магазинов переполнены подобной литературой, претендующей на научные изыскания, якобы раскрывающие перед человеком дороги к счастью и вечности через медитативные практики. Но этот путь “к бессмертию” привел к катастрофе почти весь индийский народ, угодивший в многовековую кабалу кастовой системы, оккультизма, сексуальных извращений; фашизму, чьи основы черпали в трудах Блаватской и других эзотериков; секте Аум Синрикё, чей лидер Асахара следовал этим принципам; зловещим восточным школам боевых искусств; сатанизму, современные основатели которого изучали индийскую “мудрость”; распаду семей и психическим расстройствам [Опарин А.А. У Разбитых водоёмов. Харьков: Факт, 2002; Опарин А.А. Религии мира и Библия. Харьков: Факт, 2001]. Несмотря на эту кровавую историю, путь к бессмертию продолжает привлекать множество людей, особенно молодежь и интеллигенцию, и, к сожалению, проник даже в некоторые христианские конфессии.

Мы рассмотрели древние религии, которые продолжают существовать и в наши дни. Становится очевидным, что религия играет ключевую роль в формировании судьбы народов и государств. На фоне современных событий мы видим, как всё чаще в нашу жизнь проникают чудеса и знамения тёмных сил, приносящие смерть, духовное истощение и страх. Подводя итоги, невольно возникают вопросы: какой была изначальная вера наших прародителей, Адама и Евы? Почему в христианстве сегодня так много различных течений? Может ли у Бога быть несколько истинных церквей? Ведёт ли любая христианская конфессия к Богу? В какую церковь пришёл бы Христос сегодня? Чего Бог желает для каждого из нас? И, наконец, что ждёт человечество в ближайшем будущем?

Долгое время в нашей стране считалось, что религиозные взгляды, подобно эволюции Земли и человека, прошли путь от простого к сложному. Считалось, что сначала возникли примитивные формы верований: фетишизм (поклонение предметам с предполагаемыми сверхъестественными свойствами), тотемизм (почитание мифического предка, часто в виде животного или растения), анимизм (вера в духов и существование души после смерти), зоолатрия (поклонение животным) и другие. Затем эти верования якобы преобразовались в языческих богов, олицетворяющих силы природы (ветер, море, грозу, землю и т.д.). Позднее появились боги-покровители ремёсел и искусств, и только спустя века человечество «изобрело» монотеистические религии, такие как христианство и ислам. В конечном итоге, с развитием общества и классовой борьбы, религия должна была исчезнуть, уступив место атеистической идеологии. Однако эта теория не выдерживает критики. Исторические, археологические и этнографические данные опровергают идею эволюции религиозного сознания. Напротив, всё больше доказательств указывает на то, что изначальной религией всех народов был монотеизм — вера в единого Бога. Язычество возникло позже как результат отступления от истинной веры в Единого Бога. Изначальная религия наших предков, чьи потомки живут на всех континентах, была единой.

Многие религии мира содержат, пусть и не всегда ясные, предания о первых днях Земли, схожие с библейским повествованием. Библия гласит: «В начале сотворил Бог небо и землю, земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною; и Дух Божий носился над водою» (Бытие 1:1-2).

ИНДИЯ. Священная книга индуистов «Ригведа» описывает это так: «Не было тогда ни сущего, и не было сущего. Не было ни пространства воздуха, ни неба над ним. Что двигалось чередой своей? Где? Под чьей защитой? Что за вода тогда была — глубокая бездна? Не было тогда ни смерти, ни бессмертия. Не было ни признака дня или ночи. Ничто одно не дышало, воздуха не колебля, по своему закону. И не было ничего другого, кроме него. Мрак был вначале, сокрытый мраком. Все это было неразличимой пучиной…»

ЕГИПЕТ. Египетская мифология утверждает, что мир возник из первозданного океана — Нун.

ВАВИЛОН. В эпосе «Энума элиш» говорится: «Итак, в начале мира был хаос соленых (тиамат) и пресных (аксу) вод.»

ХАНААН. Упоминается первозданный океан и хаос.

ГРЕЦИЯ. Гесиод в своих трудах повествует о хаосе, предшествовавшем жизни на земле.

ГЕРМАНИЯ И СКАНДИНАВСКИЕ СТРАНЫ. Легенды утверждают, что земля была поднята из мировой бездны.

ЯПОНИЯ. Древние тексты «Кодзики» и «Нихонги» рассказывают о первозданном хаосе и океане, существовавших до появления неба и земли. Сначала было сотворено небо, затем земля (Нихон секи, свиток 1, Эпоха богов, верхний раздел, параграф 1), что согласуется с Бытие 1:8-10.

Кроме того, некоторые религии сохранили представление о творческой силе Бога, создавшего мир Словом: «И сказал Бог: да будет свет… твердь… светила… да произведет земля душу живую…» (Бытие 1 глава). В античных религиях существовала вера в Логос — Слово как прообраз мира, а египтяне верили, что бог Птах сотворил всё своим словом.

Библия далее говорит: «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душою живою» (Бытие 2:7).

Эхо этого находим в мифах: у египтян человек вылеплен из глины; у скандинавов первые люди Аск (Ясень) и Эмбля (Ива) были созданы и оживлены богами. Предания о происхождении человека из земли или глины встречаются и у других народов.

Практически все религии говорят о борьбе добра и зла, где человек становится объектом этой борьбы. Одни силы стремятся его спасти, другие — погубить. В зороастризме это Ахура-Мазда (бог) и Ахриман (прообраз дьявола). В манихействе — Отец Света и царь тьмы. Почти каждая религия упоминает о мессии, спасающем человечество: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную» (Иоанна 3:16). Несмотря на попытки сатаны исказить эту истину, она сохранилась в памяти народов. В манихействе Отец Света посылает Первочеловека (Сына Света) для победы над тьмой. В митранизме бог Митра спасает людей и побеждает зло. В зороастризме Саошьянта — воплощённое Слово, Спаситель мира.

О Последнем суде Библия говорит: «Ибо всем нам должно явиться пред судилище Христово, чтобы каждому получить соответственно тому, что он делал, живя в теле, доброе или худое» (2 Коринфянам 5:10).

ЕГИПЕТ. Египетская вера утверждала, что каждый предстанет перед судом Осириса, произнося речь в свою защиту: «Приветствую тебя, о Великий Бог, Владыка истины и справедливости. Я пришел к тебе… Я не чинил зла людям. Я не нанес ущерба скоту. Я не совершил греха в месте Истины… Я не творил дурного. Я не кощунствовал… Я не поднимал руку на слабого… Я не убивал… Я никому не причинял страданий… Я не отнимал молока от уст детей… Я чист, я чист, я чист!» (Книга Мертвых, исповедь отрицания, папирус «Ну»).

Хотя жрецы не требовали соблюдения этих критериев, само наличие такой речи указывает на Божью весть о спасении, доносимую даже в языческом обществе. Апостол Павел пишет: «Ибо, когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую, — в день, когда… Бог будет судить тайные дела человеков через Иисуса Христа» (Римлянам 2:14-16).

ИРАН. Зороастрийская «Авеста» гласит: «В час воскресения восстанут все, жившие на земле, и соберутся к престолу Ахура-Мазды выслушать оправдание и прощение». Суд представлен как зеркало, показывающее всю жизнь человека, а день суда станет концом смерти и греха.

Другие религии также говорят о Последнем суде, предрекая катастрофу, гибель мира и появление новой земли с обновлённым человечеством («Прорицание вельвы»).

От Азии до Америки, от севера до юга все народы практиковали схожие системы жертвоприношений, уходящие корнями к Адаму. После грехопадения Бог сказал: «А от дерева познания добра и зла, не ешь от него; ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертию умрешь» (Бытие 2:17). Грех требовал смерти, но Бог, не желая гибели Адама, показал, что грех ведёт к смерти, умертвив ягнёнка: «Ибо возмездие за грех — смерть…» (Римлянам 6:23). Жертва ягнёнка символизировала Христа, берущего на Себя грехи мира. Жертвоприношения в Ветхом Завете указывали на Голгофу, где грешник исповедовал грехи над животным, понимая, что оно умирает вместо него.

Ной осознавал этот смысл, но со временем потомки утратили духовное значение обряда, превратив его в формальность или способ умилостивить богов. У язычников жертвоприношения стали кровавыми ритуалами, включая человеческие жертвы, что Библия осуждает: «Они оборотились ко Мне спиною, а не лицем; и когда Я учил их, … они не хотели принять наставления… Устроили капища Ваалу… чтобы проводить через огонь сыновей своих и дочерей своих… чего Я не повелевал им, и Мне на ум не приходило, чтоб они делали эту мерзость, вводя в грех…» (Иеремия 32:33-35). Бог отвергает человеческие жертвы.

Религии мира содержат параллели с библейскими истинами: вера в Мессию, Последний суд, сотворение мира и человека, грехопадение, потоп, жертвоприношения, борьба добра и зла. Главное доказательство изначального монотеизма — свидетельства о поклонении Единому Богу до появления язычества.

ИНКИ. Инка Гарсиласо де ла Вега (1603 г.) писал: «Помимо поклонения солнцу как зримому богу, которому они приносили жертвы и устраивали празднества, короли инки и их амауты, которые были философами, шли с естественным горением за подлинным Создателем неба и земли, Всевышним Богом и Господином нашим… которого они называли Пача-камак; это имя составлено из слова пача, что означает мир, вселенная, и камак — оживлять душу. Пача-камак означает: тот, кто вселяет душу в мир, вселенную, а в подлинном значении означает: тот, кто делает со вселенной то, что душа с телом — они относились к этому имени с таким великим почтением, что не решались касаться его устами, а когда они вынуждены были произносить его, они выражали знаки любви и послушания, пожимали плечами, склоняли голову и все тело, устремляли глаза на небо и опускали их к земле… Они относились к Пача-камаку с большим внутренним почтением, чем к солнцу… На вопрос, кем был Пача-камак, они отвечали, что он был тем, кто дает жизнь вселенной и поддерживает ее, но они не знают Его, потому что не видели Его, и потому, что не видели Его, не возводят Ему храмы, не приносят жертвы; однако они поклоняются Ему в своем сердце и считают Его неизвестным Богом…»

МЕКСИКА. ГОСУДАРСТВО ТЕЦКОКО. В 1428–1472 гг. правитель Несауалькойотль приказал построить храм «неизвестному богу» без идолов и запретил человеческие жертвоприношения, сказав: «Вся земля — могила и ничто не убежит ее, ничто не совершенно настолько, чтобы уйти от смерти. Реки, потоки, ручьи бегут вдаль, но никогда не возвращаются к своему началу… Размывая берега, они готовят себе погребальную урну».

ИРАН. В гимнах «Гатах» Заратустра говорит: «Спросил Ахура-Мазду Спитама-Заратустра: «Скажи мне, Дух Святейший, Создатель жизни плотской, что из Святого Слова и самое могучее, и самое победное и наиблагодатное, что действенней всего?» Ахура-Мазда молвил: «Мое то будет имя, Спитама-Заратустра, Святых бессмертных имя, — из слов святой молитвы оно всего мощнее, оно всего победней и наиблагодатней и действенней всего».

ЕГИПЕТ. Археолог Флиндерс Питри (1853–1942) доказал, что изначально египтяне были монотеистами. При фараоне Аменхотепе IV (1372–1353 гг. до Р. Х.) была попытка восстановить монотеизм. Гимн Атону схож с Псалмом 103: «Если ты, Атон, нисходишь на западе неба, то земля темна как смерть. Львы выходят из убежищ своих, и змеи жалят (см. псалом 103:19-20). При наступлении утра, когда ты восходишь на горизонте, чтобы светить нам, как Атон, то изгоняешь тьму и даришь нам свои лучи… Вся земля начинает работу, скот доволен на лугах своих, деревья и растения цветут… (см. псалом 103:10-14). Сколько дел твоих, Атон, они скрыты от лица людей. О, единый Бог, Которому нет равных, Ты сотворил мир по своему желанию, когда был Один (см. псалом 103:24). Все имеют пропитание, и дни их сочтены. Ты, Атон дня, велик в величии своем, ты даешь жизнь и далеким странам, потому что ты сотворил великий Нил на небесах, чтобы он стекал и давал горам потоки вод» (см. псалом 103:5-6).

ВАВИЛОН. В 1898 г. археолог Саус нашёл таблички времён Хаммурапи (1792–1750 гг. до Р. Х.) с надписью: «Яхве (Ягве, Иегова — примеч. автора) есть Бог». П. Д. Шантепи де ля Сосей в «Истории религий» пишет: «Древнейшие памятники говорят нам, что местные культы выражались уже тогда в чистом и высоком богослужении, и что в последующее время культ этот упал со своей первоначальной высоты. Древние местные культы свидетельствуют нам о вере в Высшего Господина небесного мира, которому в области Его владычеств подчиняются все силы неба и земли. Это есть понятие, которое семиты связывали с названием Бога Эль (Шу)».

Монотеизм был изначальной религией человечества. Вера в Единого Бога предшествовала язычеству, которое возникло из-за греха и искажения истины. Отвергнув Бога, народы столкнулись с деградацией, но истина сохранялась в преданиях, позволяя людям искать спасение через Христа, умершего за каждого: «Ибо, когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую, — в день, когда… Бог будет судить тайные дела человеков через Иисуса Христа» (Римлянам 2:14-16). Сатана стремился увести людей от истинного Бога, создав лжерелигии.

Далее мы разберём, почему в христианстве возникло столько противоборствующих течений.