Сначала меня как следует "прогнали" по врачам – комиссия изучила меня вдоль и поперек, убедилась, что я крепок как бык, и выдала вердикт: годен! Потом было пара теоретических занятий, где нам в общих чертах обрисовали, что к чему, пообещав всё досконально объяснить уже на месте. А потом началось самое интересное – два месяца пути на "Академике Фёдорове" в самую глушь планеты! Историй про дорогу хватит на несколько постов, так что постараюсь быть кратким. Останавливались мы всего два раза: в Германии, в Бремерхафене, и в ЮАР, в Кейптауне. Вся эта авантюра продлилась с октября 2015 по март 2017 года.

Работал я магнитологом. Задачи были простые: следить за магнитометрами, тремя полосками на мониторе и отправлять ежедневные отчёты. Дел на час. Никаких тебе походов по льдам или покорения полюсов. Главным врагом был не мороз в минус пятьдесят, а скука. Я редко выходил наружу, предпочитая "сычевать" в тёплых помещениях у приборов.

На улице, впрочем, ничего выдающегося не происходило. Однако, в первые дни пребывания на станции я часто совершал вылазки, наслаждаясь видом ледяной пустыни. Это было похоже на пребывание на другой планете – всё вокруг казалось настолько необычным, что возникало ощущение нереальности происходящего. Отходить далеко от станции было запрещено по соображениям безопасности, чтобы избежать возможных проблем с потерявшимися. Опытные полярники в шутку предупреждали: "Не уходи далеко, а то крионы тебя съедят!" Эти крионы – вымышленные существа, не боящиеся морозов и нападающие на неосторожных исследователей.

Мой досуг состоял из чтения, тренировок в мини-качалке и борьбы с медленным интернетом. Общение с командой было ограничено приемами пищи и общими задачами, что привело к одиночеству и некоторому одичанию. Вернувшись в шумный город, я ощутил потребность в тишине и уединении – своего рода небольшой невроз.

Полярная ночь – это, пожалуй, самое настоящее испытание для психики. Мрачная, гнетущая атмосфера, которая сразу же навевает мысли о чем-то вроде фильма "30 дней ночи", окутывает все вокруг. В такие моменты накатывает полная апатия, и просто ничего не хочется делать.

Но есть у нас одна особенная традиция, которая помогает справиться с этим унынием. Когда температура опускается до немыслимых минус 80 градусов, мы растапливаем баню до такой степени, что внутри становится жарко – 120-140 градусов. После того, как хорошенько пропаришься, самое интересное начинается потом: голышом выбегаешь на улицу.

Представьте себе этот контраст – перепад градусов в символические двести! Пар валит от раскаленного тела так, что ты сам становишься похож на гигантскую электронную сигарету. А люди, выбегающие из бани, в этом клубящемся паре, на фоне снега и темноты, выглядят как настоящие демоны. Зрелище, надо сказать, весьма забавное и совершенно незабываемое.

ВДРУГ в разгар полярной ночи, когда солнце лишь намекало на свое возвращение, произошло нечто из ряда вон выходящее, чем я и хочу с вами поделиться. В один из «дней» июня 2016 года, наша станция получила сигнал с Большой Земли. Сообщение касалось наших соседей – китайской станции, расположенной всего в паре часов езды на вездеходе.

Они сообщили, что уже более суток не могут установить связь со своими. Поскольку мы оказались ближайшими к ним, они обратились к нам за помощью, попросив проверить, все ли у тех в порядке. Мы были немало удивлены. Ведь на любой станции всегда имеется несколько независимых средств связи, и крайне маловероятно, чтобы все они вышли из строя одновременно.

Похоже, там что-то случилось. Может, пожар или что-то подобное. Поэтому мы быстро собрали спасательную команду из трех человек. Я, конечно, тоже в ней, ведь ростом под два метра, так что если придется таскать что-то тяжелое – как раз. Со мной еще водитель и метеоролог. Нас снабдили всем необходимым. Сели на гусеничный вездеход и отправились по льдам, разведывать обстановку. Мороз стоял лютый, минус 65, вокруг непроглядный мрак, а над горизонтом переливалось полярное сияние. Наконец-то что-то интересное началось, подумал я.

Хорошо, что мы на вездеходе! Представьте, какое это расстояние, если бы пришлось идти пешком или на собачьих упряжках. Это было бы не просто трудно, а ещё и очень опасно, особенно в такую лютую полярную ночь, когда мороз такой, что кажется, будто сам ад разверзся. Именно поэтому первопроходцы, вроде Амундсена, разбивали лагеря и терпеливо ждали, пока не наступит более благоприятное "лето".

Здесь, на этом континенте, воздух такой же разреженный, как в горах. Это значит, что даже просто идти пешком – уже испытание, легко можно задохнуться от гипоксии. А уж обморожение схватить – это вообще проще простого, как два пальца об асфальт.

Когда видишь всё это, невольно проникаешься восхищением к тому, какой же подвиг совершили древние люди. А вот с вездеходом, конечно, гораздо проще.

Добрались без приключений. Подъехали к станции, а там – тишина. Свет у китайцев погашен. На первый взгляд – никаких признаков пожара. И вообще, никаких признаков жизни. Бегло осмотревшись, решили не тянуть резину и зашли внутрь двухэтажного здания – главного корпуса, как сказал нам водитель, которому уже доводилось здесь бывать раньше за чашечкой дзинь хао дянь хунь.

Внутри оказалось темно и жутко холодно. Света нет. Помещения выстужены. Температура почти такая же, как и на улице. Станция выглядела совершенно покинутой. "Непорядок," – подумали мы и, включив фонарики, принялись осматривать помещения, попутно зовя полярников.

Никто не отозвался. Полная тишина. Мы уже начали подмерзать и подумывали повернуть обратно, как вдруг наткнулись на запертую металлическую дверь. Похоже, она вела в подвал. Дверь была сделана из очень толстого металла, без всякой ручки или вентиля – явно открывалась только изнутри. Это порождает закономерный вопрос: для чего китайцам понадобилась такая внушительная дверь, напоминающая вход в хранилище?

Попытки открыть эту штуку ни к чему не привели. Мы вернулись на вездеход, доложили обстановку, немного отогрелись и решили осмотреть окрестности станции. Разделились, чтобы быстрее закончить и не так сильно мерзнуть. Я заглянул в пару построек – там ничего. Уже выходя, услышал крик водителя: "Мужики! Сюда айда! Мужики!". Я тут же рванул на голос, задыхаясь от холода и нехватки воздуха, пробежал метров сто. Водила стоял, размахивая красной гильзой от дробовика.

-- Видите? У скважины нашёл, и ещё несколько таких же. Почему здесь огнестрельное оружие? Это вне правил. В кого шмалять решили? В пингвинов?

Напряжение на станции нарастало с каждой минутой. Обнаруженные следы вооруженного столкновения и само оружие вызывали тревогу. Возникла мысль, что китайские коллеги могли иметь некие планы относительно Антарктиды, но их внезапное исчезновение оставалось загадкой. Мы пришли к выводу, что единственное возможное укрытие для них – за той самой металлической дверью. Но зачем тогда здание было так сильно охлаждено?

Мы немедленно сообщили о произошедшем руководству. Там были удивлены и предположили, что кто-то из китайской команды мог сойти с ума от скуки и устроить перестрелку. Однако эта версия была быстро отвергнута, поскольку мы не обнаружили никаких следов крови или повреждений от дроби. Начальник распорядился возвращаться, так как на опустевшей станции больше не было смысла оставаться. Мы забрали с собой гильзы как вещественные доказательства, чтобы предъявить их китайским коллегам и поднять этот вопрос на международном уровне, возможно, в ООН.

По дороге обратно, наш метеоролог вдруг оживился. Он начал уверять, что видел что-то мелькнувшее совсем рядом, и даже указал на трещину, где, по его словам, оно скрылось. "Базарю, оно туда ушло!" – заявил он. Водитель, конечно, тут же подхватил, пошутил про крионов и посмеялся. Но мне, честно говоря, было не до смеха. Я ничего не видел, и сама идея казалась абсурдной, но в тот момент я был так напряжен, что мог поверить во что угодно, даже в какое-нибудь чудище. В конце концов, это могло бы объяснить, куда делись те китайцы.

После возвращения на базу, облегченно выдохнув и убедившись, что избежали участи быть поглощенными неведомой тварью, мы передали найденные гильзы начальнику. Теперь оставалось лишь ждать, когда прояснится загадочная ситуация на китайской станции. Неделя тянулась мучительно долго, пока, наконец, нас всех не созвали на совещание. Начальник выглядел озадаченным, чувствовалось, что разговор с "Большой Землей" не добавил ему ясности. Официальная версия звучала абсурдно: китайские коллеги, оказывается, просто отправились в поход! Якобы, им понадобилось что-то исследовать в окрестностях. Но кто в это поверит? На постоянной станции всегда остается дежурная смена, никто не бросает все и не уходит в полном составе. И главное, зачем тогда они просили о помощи? Неужели полярники не удосужились сообщить о своих масштабных исследовательских планах? Что-то здесь явно не сходилось.

Что касается гильз: каким-то чудом это дело замяли, и нам приказали молчать. Я очень неспокоен, потому что если китайцы держат у себя оружие, то явно не для мирных целей. Это прямое нарушение всех деклараций о демилитаризации. Я не понимаю, почему наше руководство решило не поднимать этот вопрос на всеобщее обсуждение. Россия и Китай уладили это между собой, не поставив в известность ни американцев, ни кого-либо еще. Неужели они не оповестили мир о своих масштабных планах?

Внутри боролся сильный соблазн: вернуться на ту станцию еще раз. Не укладывалось в голове, что китайцы могли там появиться снова. Мы были почти уверены, что она пуста, и тогда бы мы точно узнали, что нас обманули. Однако начальник станции пресек эту идею, указав на нецелесообразность расхода топлива. Он призвал нас успокоиться, списав наши опасения на негативное влияние полярной ночи, и даже посоветовал пропить курс витаминов.

Оставшееся время экспедиции прошло спокойно. Мои дни были заняты работой с магнитометром, составлением отчетов и чтением. Жизнь на станции шла своим чередом: оборудование функционировало, команда успешно справлялась с поставленными задачами. Разве что я стал чаще выходить на улицу, чтобы просто постоять и посмотреть вдаль, на ледяную пустыню, пытаясь найти в дрожащем горизонте ответы на свои вопросы. Об инциденте быстро забыли, он перестал быть темой для разговоров, словно ничего и не произошло. Но я один до сих пор храню в памяти образ покинутых коридоров, ведущих к той огромной металлической двери.

Что же там произошло? Это я и сам очень хочу узнать.

Продолжение следует! Давайте вместе сделаем так, чтобы эту историю увидело как можно больше людей. Наша цель – 5000 плюсов, это будет просто фантастика! Поддержите и прода выйдет быстрее!

Для нетерпеливых прода есть здесь: https://t.me/emir_radrigez/205

Главную роль в картине исполнит звезда короткометражной картины Энгаури Райс. При этом она предстанет в совсем другом образе. Если в короткометражке актриса сыграла продавщицу замороженных йогуртов, то в полнометражной версии она перевоплотится в гениальную ученую, которая пытается исцелить раны прошлого с помощью путешествий во времени. Девушка еще не подозревает, что манипуляции с пространственно-временным континуумом обернутся игрой в кошки-мышки с очень опасным человеком. Переговоры по поводу участия в фильме также ведут Финн Беннетт, Элла Пернелл и Лукас Гейдж.

Съемки полнометражной версии фильма возглавит создательница оригинала Колин Макгиннесс.

Источник: Deadline

HiddenUser в RUTUBE.
HiddenUser в VK Видео.