Хирург получает благодарности от родственников и пациентов. Анестезиолог получает адреналин, когда давление падает до нуля.
Если мы работаем идеально, нас не замечают. Если о нас вспомнили - значит, всё пошло к чертям.
Без грамотного анестезиолога даже самая блестящая операция может закончиться трагедией. Но когда всё проходит хорошо - его редко благодарят. Потому что если он сделал свою работу превосходно - кажется, что так и должно быть.
Если хирург ошибся - мы исправляем. Если пациент “остановился” - мы запускаем. Если что-то пошло не так - мы… Ну вы поняли 😄
И кстати, это мы решаем, можно ли пациента вообще брать в операционную.
Историк медицины Александр Поволоцкий рассказал про развитие анестезии в своем курсе лекций по истории военно-полевой хирургии. Ниже первое видео цикла, вот ссылка на весь плей-лист, и далее текстом его статья об истории обезболивания.
Обезболивание
Въ большинствѣ хирургическихъ операцiй прежде, чѣмъ приступить къ самой операцiи, необходимо анестезировать больного, т.е. притупить его чувствительность. Это необходимо, вопервыхъ, для того, чтобы предотвратить страданiя больного, избавить его отъ той мучительно-невыносимой боли, которая должна быть во время операцiи и перед страхом которой нерѣдко не соглашаются больные на операцiю даже и въ томъ случаѣ, когда она вызывается жизненным показанiемъ; вовторыхъ, чтобы дать оператору возможность дѣйствовать неторопясь, безъ помѣхи со стороны больного и, въ настоящее время, когда мы владѣемъ способомъ совершенно обезкровить конечность, как бы на трупѣ.
(Курсъ оперативной хирургiи Профессора Московскаго Университета А. А. Боброва. Москва, 1894)
1/3
Если отбросить полулегендарные свидетельства (например, о "сонных губках"), то история обезболивания в Европе начинается с 1846 года - первых попыток использования серного эфира - и в 1847 году Пирогов впервые в мире применяет его для обезболивания в военно-полевой хирургии, при осаде Салты в Дагестане. Симпсон в том же году предлагает хлороформ. Когда для общего наркоза был предложен хлорэтил - я пока не понял.
А. Сидоров «Н. И. Пирогов оперирует раненого под эфирным наркозом», аул Салта, 1847
А в 1848 году Уэльс, один из пионеров анестезии закисью азота вскрыл себе вены за несколько дней до того, как Медицинское общество в Париже признало за ним честь открытия анестезирующего вещества для производства хирургических операций. То ли из-за отсутствия нужного количества газа, то ли из-за банального испуга пациента, он на первой публичной демонстрации получил репутацию шарлатана, пристрастился к морфию, в состоянии опьянения облил серной кислотой одежду двух уличных проституток и, не желая позора - покончил с собой.
Общий наркоз, бесспорно, явился первой революцией в анестезиологии - но у него были недостатки, самым серьезным из которых являлась смерть от сердечной или почечной недостаточности.
После изобретения полых игл (1853) начались попытки использовать различные вещества для местной анестезии - обезболивать лишь те участки тела, которые могут почувствовать боль при операции. До кокаина (1884 год, Коллер) единственным осмысленным результатом было то, что даже дистиллированная вода или физраствор, впрыснутые в ткань, способны до известной степени уменьшать чувствительность. Кстати говоря, обкалывание места операции физраствором уменьшает и кровотечение, за счет пережатия сосудов.
При всех сложностях кокаинового местного обезболивания, оно не имело таких побочных эффектов, как общее.
В 1885 году Корнинг впрыснул кокаин в позвоночник, ниже спинного мозга (у взрослых он доходит только до первого поясничного позвонка), получив хорошую анестезию для операций на нижней части живота и ниже.
Джеймс Леонард Корнинг (1855 – 1923), американский невролог.
В 1900 году Шнейдерлин и Корф предложили для общей анестезии вводить внутривенно смесь морфия со скополамином - однако, и нужная глубина усыпления не достигалась, и отравления скополамином представляли значительную опасность. Ко времени Второй Мировой войны смесь Киршнера, флебафин или Duna 13 (все морфий-скополаминовые) использовались как средства премедикации, вводного наркоза или обезболивающего. Они обладают также определенным противошоковым действием.
В 1904 году Кравков и Фёдоров предложили для общей анестезии вводимый внутривенно гедонал (снотворное средство из славного семейства барбитуратов). Однако, ввиду невозможности достаточно подробного и оперативного контроля состояния больного, гедоналовый наркоз не получил значительного распространения.
В 1905 году на замену ядовитому кокаину пришел новокаин, значительно более безопасный.
В 1918-1922 годах к средствам для ингаляционного наркоза добавили ацетиленовый и этиленовый наркозы.
В 1927 году для внутривенного наркоза использовали авертин (нарколан).
В 1932 году для внутривенного наркоза использовали эвипан (гексенал).
В 1934 году - циколпропан для ингаляционного.
Следующая революция в анестезии - применение миорелаксантов и переход к смесям обезболивающих узкого спектра действия - произошла уже после войны.
Говоря об обезболивании, нужно еще вспомнить обезболивание охлаждением. Простое, с минимумом побочных эффектов, оно, увы, почти ни для чего не годится. Хотя, обескровливание и обкладывание льдом конечности использовалось для ампутаций во время Великой Отечественной войны - обескровленная и охлажденная в течение нескольких часов конечность полностью теряет чувствительность, и такое обезболивание заодно надежно предупреждает шок.
До 1910 года - исключительно масочная, да и потом вводимая в трахею трубка - изобретение сэра Магилла - достаточно медленно пробивала себе дорогу. Во всяком случае, в полевых госпиталях - маска.
Что же такое - маска для наркоза? Самый примитивный вариант (Эсмарх, 1877) - это проволочный каркас, обтянутый тканью, на ткань капали эфир, хлороформ или хлорэтил. Ткань служила испарителем. Именно с такой (или очень похожей на эсмархову) маской Амосов проводил свое первое общее обезболивание на фронте. Разумеется, такая маска не давала возможности точно дозировать наркоз, а испарение во все стороны приводило к тому, что "наркотизатор уже спит, а больной - ни в одном глазу" (наркотизатором раньше называли анестезиолога)
Маска для наркоза времён Великой отечественной войны.
В крупных больницах, особенно в богатых странах, с 1899 года используют все более и более совершенные аппараты с регулировкой подачи воздуха и обезболивающего средства, а с 1923 года - и с поглотителем углекислого газа. Впрочем, в подвижных госпиталях маска Эсмарха успешно провоевала до конца Второй Мировой.
Если в наличии нет специальной аппаратуры и средств хранения - то выбор для ингаляционной общей анестезии невелик. Хлорэтил, эфир, хлороформ.
Закись азота - негорючая, быстро действующая, безвредная для сердца, легких и печени, повышающая давление крови - была бы идеальным средством для наркоза на войне, если бы...
Если бы не сложность и громоздкость аппаратуры и необходимости специально обученного наркотизатора.
По инструкции, отмененной только 19 июля 1940 года, в СССР допускались к ведению общего наркоза только врачи. Неважно, какой специальности. Только с выходом "Положения о наркотизаторах", была введена программа ускоренного обучения среднего медицинского персонала ведению наркозов. Впрочем, планомерная подготовка кадров специалистов-наркотизаторов велась только в США и Англии. В Германии и Франции, проблема нехватки наркотизаторов также стояла чрезвычайно остро.
А США, еще в 1916 году, привезли в Европу не только массу оборудования и врачей-специалистов, но и построили во Франции заводы по производству закиси азота.
циклопропан, этилен и ацетилен для полевых госпиталей, прямо скажем, не слишком применимы. Давать наркоз циклопропаном, оперируя при свете керосиновой лампы - это даже не экстрим. Это прямая заявка на премию Дарвина.
эфир - одно из наиболее ходовых средств мирного времени. Эфир пригоден для коротких и длительных операций, относительно малотоксичен (вредно действует на печень в больших дозах, способен значительно ухудшить течение бронхита и привести к пневмонии).
Однако, эфир огнеопасен и взрывчат.
хлороформ к Второй Мировой войне был практически исключен из практики мирного времени. Он токсичен, особенно для сердца и печени, а наркотическая доза очень близка к токсической.
При эфирном наркозе у неопытного наркотизатора раненый плохо спит и мешает оперировать. При хлороформе раненый заснет обязательно, но может не проснуться.
Хлороформ совершенно не горюч и не взрывается.
Педантичный Пеис-Льюсден описывает общий наркоз в таком порядке: средства для наркоза, вспомогательные средств для наркоза, подготовление больного, действия наркотизатора, одеяние и положение больного во время наркоза, эфирный наркоз, признаки стадии глубокого усыпления, хлороформный наркоз, расстройства во время наркоза и устранение их (8 страниц), особые аппараты для наркоза, правильное составление протокола в случае смерти от наркоза...
хлорэтил безвреден для сердца, повышает кровяное давление, и менее ядовит по отношению к дыхательным путям, чем эфир; однако, он воспламеняется. Один из вариантов применения хлорэтила - вводный наркоз с переходом на эфирно-хлорэтиловую смесь или на чистый эфир.
Впрочем, Амосов свой первый опыт наркоза на войне описывает совершенно иначе.
Хлорэтил не подействовал - раненый был перевозбужден. Эфир не подействовал - маска была мала, лили очень осторожно. Хлороформ - подействовал, куда бы он делся...
жидкие наркозные смеси из хлороформа с эфиром, хлороформа с эфиром и хлорэтилом в разных пропорциях представляют собой попытки избежать вредных сторон действия разных препаратов и сохранить полезные.
авертин и эвипан (нарколан и гексенал - отечественные аналоги), средства для внутривенного наркоза, хороши минимумом побочных эффектов, но дозировка внутривенного введения для общего наркоза сложна. Собственно, расцвет внутривенных средств приходится на нынешнее время, с огромными возможностями оперативного мониторинга состояния больного. Пульса, дыхания и давления раз в пять минут для уверенного глубокого наркоза недостаточно. Эвипан и авертин во время Второй Мировой нашли применение в качестве вводного наркоза или вспомогательных средств. Кроме того, авертин с успехом использовался в качестве противосудорожного средства при лечении столбняка.
2. Местная, проводниковая и спинальная анестезия
Огромным достоинством и в то же время крупнейшим недостатком местной анестезии является сохранение сознания оперируемого в течение всей операции - в зависимости от требований операции. При ранениях лица, не допускающих наложения маски, местная анестезия остается вообще единственным средством обезболивания, хотя бы и неполного.
Все виды местной и проводниковой анестезии не вызывают ни интоксикаций, ни повреждений сердца, легких, печени и почек, не требуют никаких специальных инструментов, техника их несложна. Неудивительно, что 55-60% операций военного времени были выполнены под местным обезболиванием.
Новокаиновая блокада ценна еще и тем, что представляет собой одновременно средство для лечения шока или выделения демаркационной линии при гангрене.
Спинальная анестезия - абсолютно расслабляет мышцы и полностью подавляет чувствительность, подбором препарата (перкаин/совкаин) можно добиться пятичасовой анестезии. Но она не годится для обезболивания выше уровня пупка, противопоказана при шоке или значительной кровопотери.
Проводниковая анестезия - это укол новокаином в нервный ствол, нервный узел или рядом с ними. Понятно, что такой укол требует предварительного обезболивания кожи и достаточно сложен (впрочем, для хорошего хирурга - уж всяко проще операции); кроме того, в некоторых случаях укол в районе выхода нервного узла из позвоночника может быть опасен.
Разработанный Реклю (1889) и Шлейхом (1892) метод инфильтрационной анестезии был развит Вишневским (1923) до анестезии тугим ползучим инфильтратом.
Александр Васильевич Вишневский. Почтовая марка СССР, 1964 год
Идея инфильтрационной анестезии - это заливка анестетиком "по площади", вернее, "по объему". Анестезируется кожа, потом делается подкожное впрыскивание, делается длинный желвак, потом, при необходимости, производится аналогичное впрыскивание в глубже лежащую ткань. Диффундируя в ткани, анестетик лишает чувствительности все нервы, проходящие по оперируемой области.
В области воспалительных инфильтратов, разумеется, такое обезболивание малоприменимо, и длительность обезболивания может оказаться недостаточной.
Вишневский усовершенствовал метод инфильтрационной анестезии, назвав его анестезией по методу ползучего инфильтрата.
Суть его в том, что место разреза обкалывается новокаином - очень слабым раствором под давлением. Потом, после того, как наступит обезболивание концов периферических нервов, следует рассечение и укол под апоневроз, через который новокаин сам пройти не сможет. Таким образом, шприц предшествует скальпелю. Вводятся большие объемы слабого раствора новокаина, но при разрезах большая часть его тут же вытекает.
При таком подходе, если врач не торопится и работает внимательно, обезболивание получается полное; операция длится, при глубоких разрезах, заметно дольше, чем при общем наркозе.
Тугая инфильтрация уменьшает кровотечение, а вот насчет удобств и неудобств ее - мнения расходятся. По одним авторам, искусственный отек тканей затрудняет их выделение и "смазывает" картину. По другим - наоборот, облегчает работу. Я подозреваю, что инфильтрат меняет картину тканей. При определенной привычке, такое изменение вполне может облегчить работу.
Обезболивание таким путем брюшной полости, или бедра, или ягодичных мышц, может оказаться очень длительным и сложным процессом, неприемлемо длительным и сложным для военного времени. Сам Вишневский довёл процент операций под местным обезболиванием до 98% в своей клинике - но это была клиника энтузиаста и в мирное время, когда, при плановых операциях, не возникало необходимости, например, в срочной полной ревизии кишок.
"Зона ранения широкая, направление оборванных мышц разнообразное, концы разорванных мышц часто уходят за пределы раны, наводнение обезболивающим раствором не помогает, а очень мешает различать погибшие ткани от здоровых; искать и удалять снаряд, куски одежды и костные отломки приходится порой на значительном отдалении. Все это ... явно проиворечит идее и смыслу местной анестезии" (Юдин, "Заметки по военно-полевой хирургии")
Цитирую "Указания по военно-полевой хирургии" 1944 года.
Выбор метода обезболивания необходимо индивидуализировать в зависимости от состояния раненого, характера операции, ее длительности, санитарно-тактической обстановки, квалификации хирурга и степени освоения хирургом и его помощником того или иного метода обезболивания.
В условиях войскового и армейского районов могут быть применены: а) общее ингаляционное обезболивание (эфир, хлорэтил и их сочетание); б) местное инфильтрационное и проводниковое обезболивание (новокаин), а также сочетания местного и общего; в) неингаляционный наркоз (гексенал); г) спинномозговая анестезия.
Всякому виду обезболивания необходимо предпослать за 20 минут подкожное впрыскивание 1 см3 (иногда 2 см3) 1% морфина или 2% поантопона.
Значительная часть операций может быть произведена под местным обезболиванием при условии хорошего знакомства хирурга с техникой его и достаточно спокойного состояния раненого.
У раненых, сильно возбужденных в результате полученного ранения и боевой обстановки, лучше применять общее обезболивание
Местное обезболивание применяется при операциях на черепе, лице, челюстях, шее, при поверхностных и незначительных операциях на груди, животе, конечностях. При неполном местном обезболивании необходимо перейти на общее.
Я знаю, что термин "наркоз" в настоящее время выведен из официального употребления; но, в терминах второй половины XIX - первой половины XX века, местная - анестезия, а общий - наркоз. Хотя термин "общая анестезия" тоже использовался.
Анестезиологи-реаниматологи часто сталкиваются с горем и страданиями, и это оставляет свой след на их душах.
Каждый потерянный пациент - это не просто статистика. Это чья-то жизнь, чьи-то мечты и надежды. Сообщать родственникам о смерти - это одна из самых трудных частей нашей работы.
Каждый день мы видим, как надежда уходит, и как семьи теряют своих близких. Это не просто работа - это постоянная борьба с собственными эмоциями.
Давайте ценить тех, кто стоит на передовой медицины, ценить их труд!
P.S. Научные исследования не подтверждают, что общая анестезия отнимает годы жизни. Хотя общая анестезия может иметь временные побочные эффекты, такие как усталость, спутанность сознания или проблемы с памятью, эти эффекты обычно кратковременны и не влияют на общую продолжительность жизни.
Если у вас есть конкретные опасения по поводу анестезии, лучше всего обсудить их с анестезиологом, который сможет предоставить информацию, основанную на вашем индивидуальном состоянии здоровья.
Сразу - шутейки, сарказм, иронию и удивление оставьте для своих матерей и вообще не пишите.
Вопрос такой: начал делать курсы лазерной эпиляции, но шибко дискомфортно. Взял себе обезболивающее но еще не проверял. Подскажите, тапентадол по 10 бальной шкале насколько снизит боль?
Когда анестезиолог перед плановой операцией долго рассказывает вам о том, когда следует последний раз поесть и попить, какие препараты прекратить пить, а какие начать, не относитесь к этому легкомысленно, ведь это может стоить вам жизни.
Согласно последним рекомендациям, режим питания перед операцией выглядит следующим образом:
- у взрослых питье прозрачных жидкостей (включая воду, соки без мякоти, чай или кофе без молока) перед плановыми оперативными вмешательствами разрешено за 2 часа и более до их начала
- прием твердой пищи должен быть прекращен за 6 часов до планового оперативного вмешательства у взрослых
Раньше правила по поводу воды были строгими. Но по последним данным, длительное воздержание от приема жидкостей оказывает негативное влияние на пациентов, особенно на пожилых. Важно поощрять питье вплоть до 2 часов до начала плановых операций, это способствует устранению дискомфорта и улучшает самочувствие.
Данные рекомендации являются общими и не всегда могут подходить под конкретно ваш случай!
Окончательные рекомендации вам дадут анестезиолог и лечащий врач-хирург накануне операции. Период голодания может быть изменен в зависимости от предстоящей операции!
Отменяли ли вам операцию, из-за того, что вы нарушили рекомендации врача? Делитесь своими историями в комментариях )
Для ЛЛ: Муж сломал ногу, поехал в травму на такси, оттуда в больницу, прооперировали. Через неделю ходил с костылями, через месяц сел за руль, через полгода уже совсем норм ходил, даже не хромал. Другой чел сломал ногу, пошёл домой пешком, в травму обратился на следующий день, ногу вправили, загипсовали. Полгода в гипсе, потом год с тростью, потом ещё долго хромал.
2 одинаковых перелома, 2 разных решения, 2 разные больницы, 2 разных метода лечения, 2 одинаковых результата. Ну... Почти.
1️⃣ Сначала расскажу про мужа. Он тогда моим мужем ещё не был, мы уже были знакомы, но достаточно шапочно. Про то, что он сломал ногу, я узнала уже после его выписки из больницы. Так что всё дальнейшее с его слов.
Поехал на покатушки на роликах. Ехал, ехал, вдруг упал. Так как он уже ломал другую ногу раньше, а это незабываемые ощущения, то он сразу понял, что это перелом. Он только задавался вопросом: это он ехал, упал и от этого сломал ногу, или он ехал, нога сломалась и из-за этого он упал? Ребята, роллеры, помогли снять ролик и из защиты другого парня смастерили шину, которую зафиксировали эластичным бинтом. После чего вызвали такси и повезли пациента в травмпункт.
В травмпункте сделали снимок. Двойной винтообразный перелом голени со смещением. То есть обе кости ниже колена сломались и немного перекрутились.
Врач травмпункта вызвал скорую, но муж от неё отказался. Ещё по дороге в травму он позвонил знакомому врачу и спросил, что делать. Тот сказал, что сейчас заберёт его и отвезёт в хорошую больницу, в которой он сам раньше работал. ГКБ №31 в Москве, если кому-то интересно, больница — топ. Врач Максим Викторович — мастер своего дела в травматологии. После осмотра он сразу обрисовал перспективы: либо 3-4 недели на вытяжении, потом 3-4 месяца в гипсе, либо купить железяку за €1000 (~40 000 руб в то время), 1 неделю на вытяжении и потом операция (по ОМС) с установкой железяки в ногу и сразу реабилитация. Конечно, муж согласился на операцию. Расскажу подробнее:
➡️ Внутрикостный остеосинтез — это когда сломанную кость фиксируют при помощи различных спиц, пластин, штифтов, проволок и прочих металлоконструкций. Иногда их прикручивают саморезами на кость, иногда проводят через спинномозговой канал кости. У моего мужа второй вариант: такая длинная арматура железяка внутри кости через всю её длину.
➡️ Для того чтобы кости встали на свои места использовалось скелетное вытяжение. Суть в чём: в ноге просверливают дырку, в неё вводят спицу, которую крепят к специальной конструкции, где с противоположной стороны висит груз. А груз этот так подобран, чтобы нога всегда была в правильной позиции, но без лишней нагрузки. В результате кость сама становится в своё естественное положение, и так формируется первичная костная мозоль. Неделю муж лежал распятый таким образом.
Потом его повезли на операцию. Проводили её под эпидуральной анестезией — это когда укол в поясницу делают и ниже неё ничего не чувствуешь. Плюсом ещё вкололи что-то весёлое. Анест после операции заходил в палату, спрашивал о самочувствии. Муж говорит: "Отлично! А что это вы мне такое вкололи? Мне так хорошо было, смотрел как единороги по радуге скачут. Я ещё такого хочу". "Хе-хе, хорошего понемножку," — и ушёл, хихикая и потирая ручки, как киношный злодей. Весёлый народ — анестезиологи)
После вливания всяких "коктейлей" мужа положили на кушетку, на уровне пояса закрепили шторку из-за которой он видел только макушки врачей и периодически взлетающую киянку. Самое запоминающееся, по его словам, как хирург фигачит этой киянкой: бам, бам, бам — будто гвозди заколачивает, а не внутри живого организма ковыряется. Потом такой отходит в сторону, прищуривается, оценивает, как идёт, подёргает за торчащий конец штифта, покачает его в нужную сторону, поправит угол наклона и снова долбить киянкой. Впечатляюще. Но не больно. Закрепили конструкцию на 4 болта: 2 снизу, на уровне лодыжки, и 2 сверху, рядом с коленом.
Гипс потом не накладывали, с повязкой ещё неделю по больнице походил с костылями, потом домой отправили. Костылики использовал которые под локти, они облегчённые, короче, чем обычные, которые под подмышки. С ними потом ещё месяц ходил, гулял, тусил. За руль впервые сел ещё пока ходил с костылями.
По хорошему штифт из ноги стоило бы удалить через год после операции. Но мой муж забил, в принципе можно и не удалять. ➖ Из минусов: нога тяжёлая, не разрешаю её закидывать на себя; болты могут создавать неудобства в определённой обуви или позе, когда на них оказывается давление; говорят, что в старости может начать болеть на перемену погоды. ➕ Из плюсов: с железками не берут в армию и на СВО.
2️⃣ Теперь рассказываю про второй случай. С мужем я тогда ещё почти не общалась, зато был у меня близкий друг. Он и сломал ногу, как оказалось, чуть не в тот же самый день.
Друг этот тоже своего рода спортом занимался. В котором спортивные достижения литрами исчисляются. Мероприятие проходило где-то глубинах Измайловского парка, друг мой добился определённых успехов в данном состязании и отправился в сторону дома. Как так получилось, что он остался один, в ночи, с севшим телефоном — история умалчивает. Но по стечению этих обстоятельств он упал в какой-то овраг и, видимо, там и сломал ногу. Он выбрался из оврага и продолжил свой путь, дошёл до какой-то дороги, поймал там машину и поехал домой.
Проснувшись утром он немного охренел от боли и вида синей, опухшей ноги. Закинулся нурофеном, вызвал такси и поехал в травмпункт.
В травмпункте сделали снимок. Двойной винтообразный перелом голени со смещением. То есть обе кости ниже колена сломались и немного перекрутились.
➡️ Положили в больницу. Операция невозможна: окружающие сломанную кость ткани сильно поражены и воспалены. Даже гипс накладывать нельзя — слишком нога опухла. На вытяжение почему не клали, я не знаю, не предлагали. Сначала наложили лангет: это не полноценный гипс, а скорее ближе к гипсовой шине, которая примотана бинтами к ноге. Неделю в нём ходил, кололи уколы, чтобы снять воспаление. Потом провели закрытую репозицию: под местной анестезией вручную вправили кости. Наложили гипс и сделали снимок. Врачу что-то не понравилось, и операцию повторили по второму кругу: срезали гипс, сопоставили обломки костей, наложили гипс и снова снимок. Со второго раза всё удалось. Первый раз вправлять, говорил, было больно, несмотря на местную анестезию, второй раз — пиздец как больно.
Ещё неделю друг чалился в больничке, после чего отпустили домой. В больнице ему понравилось ездить на кресле-каталке, дома купил сначала костыли под подмышки, но из-за лишнего веса у них постоянно протирались резиновые подпятники — такие накладки на нижнюю часть, чтобы она не скользила по полу. Раз в неделю-две приходилось новые покупать. Да и тяжело на них было ходить из-за того же лишнего веса. Купил каталку, в ней и рассекал потом по улице полгода до снятия гипса, с костылями только дома ходил. После снятия больше года ходил с тростью, хромал.
Ну и прежде чем перейти к выводам напомню, что гипс на всю стопу и до колена — не самая комфортная обувка. Ни помыть, ни почесать ногу, обломно, короче, его носить полгода. Плюс за это время мышцы под гипсом атрофируются, после снятия эта нога была без преувеличений в 2 раза тоньше другой.
🤔 Что можно сказать по итогу? В первом случае 2 недели в больнице + месяц на костылях. Во втором — 2 недели в больнице + полгода в каталке/на костылях + год с тростью. Рассказываю почему такая разница, и что надо делать, сломав ногу:
Операция с фиксацией кости металлоконструкциями (остеосинтез) позволяет кости срастись правильно и быстро, реабилитация после перелома происходит быстрее, чем при закрытой репозиции и фиксации перелома гипсом. Но возможна она только при отсутствии сильного воспаления.
Поэтому, если вы сломали ногу, то не надо геройствовать, пытаться наступать на сломанную конечность, прыгать на другой ноге до остановки, ковылять самостоятельно в больницу или тем более домой. Попросите кого-то отвезти вас до травмпункта, вызовите такси или скорую помощь. Это не экстренный случай, но из травмпункта вам врач в любом случае вызовет скорую, чтобы транспортировать вас в больницу, поэтому смело можете вызывать её сразу сами. Если знаете, в какую больницу лучше ехать, то езжайте туда сами, скорая не повезёт вас туда, куда хотите, а только в туда, куда дали распределение.
Главное: на сломанную ногу не наступать и вообще стараться её не кантовать.
Если вы сломали палец, ребро, нос, ухо, то добирайтесь до травмпункта самостоятельно. Это не повод для вызова скорой. Хоть на такси, хоть на троллейбусе езжайте. Сломанную часть тела аккуратно зафиксируйте и старайтесь не кантовать. В травме вас скорее всего полечат и отпустят домой.
Сломав руку можете ехать в травму на машине, общественном транспорте или идти пешком. Но можете и сразу вызвать скорую, так как скорее всего всё равно будет нужна госпитализация, и скорая всё равно вас повезёт в больницу.
При переломе позвоночника, черепа, или если сломанное ребро проткнуло лёгкое — срочно скорую! Тут уж никакой самостоятельности. Но, думаю, это вы и так понимаете, не маленькие, а мы вообще-то тут о поломанных ногах говорим.
А лучше ничего себе не ломайте)))
Спасибо, что прочли! Пишите в комментах, что думаете и рассказывайте, какой опыт переломов и их лечения был у вас. Если понравилась моя история, то у меня есть ещё подобные в профиле. Подписывайтесь!
Сегодня перед сном вспомнил историю хирурга Рогозова, вырезавшего аппендикс самому себе (Даурский полярник из песни Высоцкого) и задумался, сколько бы потребовалось выпить для проведения мелкой, но требующей общего наркоза операции (например, вырезать себе глубокий гнойник/карбункул) в условиях отсутствия средств анестезии, кроме спирта. Нужно ведь и заглушить чувствительность, и сохранить хотя бы какую-то твердость руки. Интересно, к подобному хоть где-то и хоть когда-то готовили?
