Наши юноши должны, прежде всего, позаботиться о телесной крепости. Религия приложится. Мой вам совет, юные друзья,- наберитесь сил! Играя в футбол, вы быстрее приблизитесь к Богу, чем штудируя «Гиту». Пусть это звучит непривычно, говорю это сугубо из любви к вам. Я пожил, и кое-что знаю, и в самом деле вижу, в чем загвоздка. Благодаря сильным мускулам вы сумеете лучше разобраться в «Гите», горячая кровь поможет вам постичь мощь и гений Кришны. Когда вы твердо встанете на ноги и ощутите себя мужчинами, вам легче будет понять Упанишады и прозреть Атман в его великолепии. Для крепости духа необходима крепость тела.

Многие с раздражением называют меня проповедником адвайтизма. Я не ставлю себе задачи проповедовать адвайтизм, двайтизм или какой-нибудь еще «изм». Единственная идея, которая нужна нам сегодня как воздух,- это глубинная идея души, ее вечной мощи и чистоты, ее вечного совершенства. Если бы у меня был ребенок, я бы с рождения повторял ему: «Ты - чистый». В одной из пуран можно прочесть трогательный рассказ о царице Мадaласе - она кладет своего новорожденного младенца в люльку и, качая его, припевает: «Ты - Чистый, ты - Непорочный, ты - Безгрешный, Могучий, Великий». Как много в этом смысла! Ощути себя великим - станешь великим.

Главное, что я вынес из своих путешествий по всему свету, состоит в следующем. На Западе твердят о грехе и грешниках. Но даже если все англичане вдруг согласились бы, что они безнадежные грешники, они не стали бы нравственно чище, чем негры Центральной Африки, которые, благодарение Богу, не содрогаются от собственной греховности. С другой стороны, всякий англичанин убежден, что он рожден править миром, что он несравненен и для него нет ничего невозможного - дескать, захоти он добраться до солнца или до луны, ему и это удастся. И эта убежденность действительно делает англичанина великим. А поверь, он внушениям своего приходского священника, что он-де лишь ничтожный и беспомощный грешник и что черти целую вечность будут жарить из него шашлык на вертеле, англичанин не был бы таким, каким мы его знаем. И у всех народов врожденная, внутренняя божественность человека утверждает себя вопреки окрикам священников и суевериям.

Мы утратили веру. Подумать только - у нас с вами в тысячу раз меньше веры, чем у англичанина с англичанкой! Я не в силах избежать этих нелицеприятных слов. Разве не видите вы, как с ума сходят англичане, хлебнувши нашей религии, как иные из них, пренебрегая своим положением правящего класса, приезжают проповедовать среди нас нашу же собственную веру, невзирая на глумливые насмешки собственных соотечественников!

Свами Вивекананда

Значение Веданты для жизни индийцев

Рамакришна хотел, чтобы его ученики достигли реализации своего „я", прежде чем отдаться с пользой служению человечеству».

Но в ожидании этого человечество страдает, человечество умирает, покинутое. Оставит ли он его без помощи? Нет. Ибо то, чего Рамакришна не делает, не может сделать сам, ограниченный рамками своей кармы и горизонтом своей жизни (жизни, которая готова уже угаснуть), он завещает исполнить своему величайшему ученику, наследнику своего слова — Вивекананде, тому, который в одном видении (я еще будут говорить о нем) предстает ему как божественная эманация, более высокая, чем его собственная, и призвать которого к людям для их же спасения он считает своей личной миссией. На него он возложит, почти что помимо его желания, обязанность действовать в мире и «облегчить страдания смиренных и бедных».

И Вивекананда внесет в это свою действенную энергию и всепожирающую страсть. Конечно, его натура, совершенно иная, чем у учителя, не могла бы ждать ни одного дня, ни одного часа в своем стремлении прийти на помощь несчастным. Он страдает за них своей собственной плотью. Они преследуют его, они исторгают у него крики отчаяния. Он не обладает необычайной ясностью духа, которая осеняет в последние годы дух Рамакришны — этот бесплотный дух, проникший в страшную область по ту сторону добра и зла.

«Абсолют не связан ни с добром, ни со злом. Он таков, как свет лампы. Вы можете благодаря ему читать Священное Писание, но можете также при этом же свете подделывать подписи… Каков бы ни был грех, зло или страдание, которые мы находим в мире, они являются страданием, злом и грехом только по отношению к нам. Абсолют ими не затронут. Он над ними и вне их. Его солнце одинаково сияет над Злом и над Добром… Я боюсь, что вы должны принять события, совершающиеся во Вселенной, такими, как они есть. Человеку не дано познать с ясностью пути господни. Я вижу, я постигаю, что все три — жертва, плаха и приносящий жертву — та же субстанция. О, какое видение…»

Да, это видение полно трагического величия и подобно океану. Хорошо было бы, чтобы каждая мужественная душа от времени до времени в него погружалась. Хорошо, что в глубине сердца, полного нежности, Рамакришна хранит его царственный шум и соленое дыхание. Но оно не создано для обыкновенных смертных. Оно может их свести с ума или заставить похолодеть от ужаса. В своей слабости они не способны осуществить синтез абсолюта со своим «ego»; чтобы не подкосить в них жизненного порыва, нужно сохранить им «палочку ego», брошенную в океан Сат-чид-ананды (Бытие, Cознание, Блаженство).

Это только "черта, проведенная по воде». Но «если вы ее уничтожите, останется только единый нераздельный океан». Сохраните ее, чтобы защитить себя от головокружения! Сам бог разрешил эту видимость, чтобы укрепить нетвердые шаги своих детей. Они все-таки будут с ним.

Тем, кто спрашивает в тоске Рамакришну:

— Господин, вы говорите нам о том, кто осуществляет единство «Я — это он…». Но те, кому это не дано, те, кто говорит: «Ты — не я, и я ищу тебя…» Что случается с ними?

Он отвечает со своей успокаивающей улыбкой:

— Нет никакой разницы, если вы называете его «Ты» или думаете: «Я — это он». Люди, которые постигают его, говоря «Ты», поддерживают с ним наилучшие отношения. Так же, как старый преданный слуга и его хозяин. По мере того как они оба старятся, хозяин опирается на него. Он советуется с ним обо всех своих делах. Однажды он берет его за руку и сажает на свой трон. Сконфуженный слуга говорит ему: «Что вы делаете, господин?..» Но хозяин удерживает его на троне возле себя и говорит ему: «Вы такой же, как и Я, мой горячо любимый!..»

Ромен Роллан

Жизнь Рамакришны

Согласно Адвайте, идея о мировой душе, – всеобщей, неизменяемой и бессмертной, – может быть вполне доказана. Затруднение может быть только относительно частной (души). Что же остается от старых дуалистических теорий, через которые все мы должны были пройти и которые имели над нами такую власть, – от теорий о маленьких отдельных индивидуальных душах? Мы знаем теперь, что мы бессмертны в целом, но беда в том, что нам хотелось бы быть бессмертными в отдельности. Мы видели, что мы бесконечны и что в именно этом и состоит наша индивидуальность. Но мы так сильно желаем сделать индивидуальными наши маленькие души. Чем же они становятся, когда ежедневный опыт нам показывает, что эти маленькие души индивидуальны, но с оговоркой, что они индивидуальности постоянно растущие. Они те же и не те же. Вчерашний я тот же, что и сегодняшний я, и в то же время не тот; в нем что-то изменилось. Освобождаясь от дуалистического понятия, что среди всех этих изменений проходит нить тождества, и принимая самые новейшие понятия, например, понятия об эволюции, мы находим, что наше тождество, – то, что мы считаем неизменным, – постоянно изменяется, постоянно увеличивается.

Адвайтические системы Веданты имеют особенное стремление согласоваться с предыдущими системами. В них проводится та же идея, которую в новейшее время вы называете теорией эволюции, т.е., что все мало-помалу растет. При таком взгляде не трудно примирить все предыдущие системы, не отвергая ни одной из их идей. Ошибка Буддистов заключалась в том, что они не имели понятия об этом постоянно увеличивающемся росте, и потому никогда даже не пытались примирить с идеалом предшествовавшие шаги. Они просто отбрасывали их, как бесполезные и даже вредные. Вы увидите, что такая склонность в деле религии в высшей степени опасна. Человек приходит к новой лучшей идее и, оглядываясь на все те, что отбросил, сразу решает, что они были не нужны и вредны. Он никогда не подумает, что как бы они ни казались теперь, с современной точки зрения, незрелыми и грубыми, когда-то они были очень полезны и даже необходимы ему, для достижения его настоящего состояния, и что каждый из нас должен расти подобным же образом, жить с такими идеями, извлекать из них возможную для себя пользу и с помощью их достигать высшего состояния. Поэтому Адвайтист смотрит благосклонно на самые старые теории, на дуализм и все ему предшествовавшее. Он относится к ним не в покровительственном тоне, но с убеждением, что все они были верны, все представляли собой проявления одной и той же истины и все должны придти к тому же заключению, к какому пришла и сама Адвайта.

Все эти ступени, по которым прошло человечество, должны сохраняться со словами благословения, а не проклятия. Поэтому дуалистические системы сохранены нетронутыми в Веданте и никогда ею не отталкиваются и не отбрасываются. Даже дуалистическое понятие об индивидуальной душе, которая после смерти человека идет в другие миры, находит в Адвайте место. Эти идеи сохранены здесь во всей полноте, благодаря чему представляется возможным дать каждой из них надлежащую оценку, помня только, что все они выражают собою лишь отдельные частные взгляды на данный предмет.

Свами Вивекананда

Практическая веданта

Часть IV

В Упанишадах мы видим идею, становящуюся на практическую почву, – Брахман низводится к действительности. Через все эти символические рассказы проходит одна мысль, что придуманный символизм может быть хорош и полезен, но что уже существуют символы, лучше которых нельзя придумать. Если вы хотите придумать образ для поклонения в нем Богу, знайте, что уже существует гораздо лучший образ – живой человек. Если хотите построить храм для проявления в нем Бога, это очень хорошо, но уже существует гораздо лучший храм, далеко высшее Святая-Святых – человеческое тело.

Мы должны помнить, что Веды состоят из двух частей, обрядовой и сообщающей знание. С течением времени, обряды настолько умножились и усложнились, что стало практически невозможно разобраться в них; поэтому в Упанишадах они почти совсем отвергаются; но делается это осторожно и с объяснением. В древнее время совершались возлияния и приносились жертвы; но явились философы, и вместо того, чтобы отнестись отрицательно к этим символам, вырвать их из рук духовенства, как, к сожалению, обыкновенно поступают новейшие реформаторы, они дали взамен их нечто другое. Существует, например, символ огня. Прекрасно! Но мой символ – земля. Какой огромный и величественный символ! Вот маленький храм. Да, но мой храм – вся вселенная; где бы я ни молился, всякое место свято. Или – вот особые изображения, которые вы приготовили, чтобы создать на земле алтари; но для меня самый величественный из алтарей – живое чувствующее человеческое тело, и поклонение ему гораздо возвышеннее, чем какому бы то ни было бездушному символу.

Нам необходимо поклоняться живому Богу. Я во всю мою жизнь не видел ничего кроме Бога, и вы также. Чтобы видеть стул, вы должны раньше видеть Бога и затем уже в Нем и через Него – стул. Он всегда, день и ночь, перед нами и говорит: "Я есмь". В момент, когда вы говорите: "Я существую", вы познаете существование. Куда вы пойдете искать Бога, если не можете видеть Его собственным сердцем, как живое существо, как человека? "Ты – человек, Ты – женщина, Ты – девочка, Ты – мальчик, Ты – старик, опирающийся на палку. Ты – юноша, идущий в гордом сознании своей силы". Все они – чудный, живой Бог, представляющий собою единственный факт во вселенной. Вы – Бог и я – тоже. Кто кому повинуется? Кто кому поклоняется? Вы – самый величественный храм Бога, и я скорее буду поклоняться вам, чем какому бы то ни было храму, образу, или Библии.

Магометанин говорит, что нет Бога, кроме Аллаха. Веданта говорит, что нет Бога, кроме человека. Вас это может поразить сначала, но мало-помалу вы это поймете. Живой Бог в вас, а вы строите церкви и храмы и верите во всякого рода воображаемую бессмыслицу. Единственный Бог для поклонения – это человеческая душа или человеческое тело. Если это верно, то даже тела животных храмы, человек же – самый высший из них, Тадж Махал. Если я не могу поклоняться ему, не остается ничего, чему можно поклоняться. В тот момент, когда я почувствую Бога, обитающего в храме каждого человеческого тела, когда я остановлюсь с благоговением перед каким-либо из человеческих существ и действительно с уверенностью увижу в нем Бога, в тот момент я освобожусь от рабства, все прочее для меня исчезнет, и я буду свободен.

Свами Вивекананда

Практическая веданта

Часть II

Шри Рамакришна прибыл в дом Говинды Мукхерджи в Белгхарии, около Калькутты. Кроме Нарендры, Рама и других поклонников присутствовало несколько соседей Говинды. Учитель сначала пел и танцевал с поклонниками. После киртана они сели. Многие кланялись Учителю. Время от времени он произносил: "Склоняйтесь перед Богом".

"Это только Бог, - сказал он, - стал всем этим. Но в определенных местах - например, в святом человеке - существует большее проявление, чем в других. Вы можете сказать, что есть также и злые люди. Это верно, есть, как есть тигры и львы; но человеку не следует заключать в объятия этого "Бога-тигра". Ему следует держаться подальше от него и приветствовать его на расстоянии. Возьмите воду, например. Одну воду можно пить, вторая может быть использована для богослужения, третья - для омовения, а четвертая - только для мытья посуды".

Один из соседей: "Уважаемый господин, каковы доктрины веданты?"

Учитель: "Ведантист говорит: "Я - Он". Брахман реален, а мир иллюзорен. Даже "я" иллюзорно. Существует только Верховный Брахман.

Но от "я" невозможно избавиться. Поэтому хорошо иметь чувство: "Я слуга Бога, Его сын, Его преданный".

Для Кали-юги путь преданности особенно подходящий. Можно осознать Бога и через бхакти. Пока человек сознает тело, он также сознает и объекты. Форма, вкус, запах, звук и касание - это объекты. Это исключительно трудно - избавиться от сознания объектов. И человек не может понять этого "Я - Он" до тех пор, пока он осознает объекты.

Санньяси очень слабо осознает земные объекты. Но домохозяин постоянно поглощен ими. Поэтому для него лучше чувствовать: "Я слуга Бога".

Сосед: "Господин, мы грешники. Что будет с нами?"

Учитель: "Все грехи тела улетучиваются, если человек повторяет имя Бога и поет Ему славу. Птицы греха живут на дереве тела. Воспевание имени Бога похоже на хлопанье в ладоши. Как при хлопке в ладоши птицы слетают с дерева, так ваши грехи исчезают при воспевании Божественного имени и славы.

С другой стороны, вы видите, что вода водоема, выкопанного на лугу, испаряется на солнцепеке. Подобным образом, вода из водоема греха выпаривается воспеванием имени и славы Бога.

Вы должны практиковать это каждый день. Недавно в цирке я видел лошадь, бегущую на предельной скорости, с англичанкой, стоящей на одной ноге на ее спине. Как много она должна была упражняться, чтобы приобрести такое искусство!

Поплачьте, хотя бы однажды, чтобы увидеть Бога.

Это и есть два средства: упражнение и пылкая привязанность к Богу, так сказать, нетерпеливость души увидеть Его".

ПРОВОЗВЕСТИЕ РАМАКРИШНЫ

Глава 8

«ПРАЗДНОВАНИЕ ДНЯ РОЖДЕНИЯ УЧИТЕЛЯ В ДАКШИНЕШВАРЕ»

«Человек никогда не терял власти. Душа никогда не была связана. Она свободна по природе. Она не имеет причины. Она по ту сторону причин. Ничто не может воздействовать на нее извне… Верьте, что вы свободны, и вы уже свободны!..»

«Ветер дует, корабли, паруса которых подняты, плывут вперед. Другие остаются. Разве это вина ветра?.. Не вините ни человека, ни Бога, ни кого бы то ни было в мире. Только самих себя. И старайтесь делать лучше!.. Вся помощь, в которой вы нуждаетесь, — внутри вас. И бесконечное будущее — перед вами. Создавайте свое будущее».

Вы почерпнете не только потоки энергии, питающие мир, вы почерпнете также чаяния мира, жаждущего этих потоков, и оплодотворите его ими. Ибо «Тот, кто в вас, движет всеми руками, ходит ногами всех. Он и могущественный и смиренный, и святой и грешник, и Бог и червь; он — все, и он сверх всего, он — все несчастные и бедные всех, всех стран: ибо именно бедные свершили всю гигантскую работу мира...»

Если бы мы охватили хотя бы небольшую долю этого обширного представления, «если бы одна миллионная часть всех живущих сейчас мужчин и женщин могла сказать себе на несколько минут: „вы все — Бог, о люди, о живые существа! Вы все — лучи одного живого солнца“, — а полчаса весь мир изменился бы. Вместо страшных бомб ненависти, бросаемых в каждом углу, вместо потоков завистливой мысли, изливаемых во всех странах… все было бы Им».

Нужно ли повторять, что эта мысль не нова? (В этом вся ее сила!) Вивекананда не первый (было бы ребячеством это думать) постиг Единство человеческого Духа и пожелал его осуществить. Но он первый постиг его с такой полнотой без исключений и без границ: и никогда он не мог бы выполнить этого, не будь перед ним необычайного примера Рамакришны.

Ромен Роллан

Вселенское Евангелие Вивекананды