Viachka92

Одно известно точно: военная разработка Вернера фон Брауна не имела решающего значения в исходе Второй мировой. Управляемая баллистическая ракета «Фау-2» добавила к многомиллионному списку жертв войны около 9 тыс. человек, погибших от ее атак, и еще около 12 тыс. заключенных концлагерей, которые трудились над ее созданием. Как кощунственно бы ни звучало, но это лишь капля в море по сравнению с другими злодействами военного времени.

Тем не менее об этом условно маленьком зле Вернера фон Брауна позабыли, стоило такому ценному специалисту и сотням его помощников попасть в американский плен, следом за которым началась его новая трудовая жизнь во благо США и американского народа. Забыли и о вступлении фон Брауна в СС и НСДАП. Сосредоточимся как раз на этом периоде, который привел к космической гонке между СССР и США и высадке американских астронавтов на Луну.

Первый спутник США

Вернер фон Браун и его коллеги не хотели оказаться в плену у СССР, а потому к концу войны, когда советские войска подобрались на расстояние 160 километров к Пенемюнде, где находился центр разработки и создания «Фау-2», немецкие конструкторы предпочли сдаться американцам и их союзникам. Те, в свою очередь, были только за. Обе будущие сверхдержавы понимали, насколько важно захватить не только образцы перспективного немецкого вооружения, но и людей, которые его разрабатывали. А потому многие немецкие инженеры после войны успели потрудиться во благо как советской, так и американской промышленности.

В Штаты в период с 1945 по 1959 год было перевезено около 1,6 тыс. немецких ученых, инженеров и механиков. Эмиграцией в рамках секретной операции «Скрепка» заведовали разведчики. Примечательно, что основой для этого перечня перспективных ученых послужил список немца Вернера Озенберга, который отбирал политически благонадежных ученых для возвращения с фронта и с тыловых работ обратно к интеллектуальному труду — в частности, над постройкой «Фау-2» в Пенемюнде. Этот список в марте 1945 года случайно обнаружил польский лаборант в туалете университета Бонна. В американском же списке Вернер фон Браун был на первом месте по важности.

Биографии рекрутированных немецких ученых были отбелены, где следует, а самих их переправили в США в форт «Блисс» — большую военную базу в Техасе. Условия содержания там, конечно, отличались от немецких, им было запрещено покидать форт без военного эскорта, но работа оставалась прежней.

В рамках проекта «Гермес» (американского ответа немецким «Фау-2») захваченные инженеры должны были отремонтировать, собрать и запустить ряд ракет, привезенных из Германии. Но в основном работа сводилась к изучению дальнейшего потенциала ракет для военных нужд. А потому про этот период работы фон Брауна в США информации совсем мало.

Известно, что к 1958 году немецкие ракетные инженеры поставили на вооружение американцам баллистическую ракету малой дальности PGM-11 Redstone, которая была прямым наследником «Фау-2». Это была первая американская ракета с ядерной боеголовкой, а на ее исторических испытаниях присутствовал и главный инженер Вернер фон Браун.

На вооружении ракета пробыла всего лишь шесть лет, но она сыграла значительную роль в американской космонавтике. В качестве директора департамента развития Армейского агентства по баллистическим ракетам в Алабаме Вернер фон Браун модифицировал «Редстоун» и на ее основе разработал четырехступенчатую ракету-носитель «Юнона-1». Именно она сумела доставить на орбиту первый американский спутник.

Вернер фон Браун с коллегами демонстрируют пролет верхней ступени

Это была довольно интересная ракета-носитель, которая первоначально имела название «Юпитер-С», но была переименована фон Брауном, который не хотел связывать ее мирный запуск с военным прошлым. В отличие от военной модификации, «Юнона-1» состояла из четырех ступеней. И если первая использовала для старта жидкое топливо, то три другие были оснащены ракетными двигателями Sergeant на твердом топливе. Вторая ступень состояла из кольца 11 уменьшенных копий этого двигателя, третья представляла собой кластер из трех таких двигателей, а верхняя, четвертая ступень — это, по сути, еще одна ракета Sergeant с неотделяемой полезной нагрузкой.

Связка двигателей

После успешного запуска советского «Спутника» и череды американских неудач ракета Вернера фон Брауна стала той самой палочкой-выручалочкой, которая включила США в космическую гонку. Сперва президент Дуайт Эйзенхауэр не хотел, чтобы баллистическая ракета, предназначенная для военных целей, несла первый американский спутник. Но когда в декабре 1957 года ракета Vanguard после старта взорвалась перед камерами, он передумал: все-таки читать про Kaputnik в заголовках новостей было обидно.

Что касается фон Брауна, то для него этот запуск стал билетом в мирное ракетостроение, так как Америка нуждалась в конструкторе, способном потягаться с Королевым.

На Луну и обратно

Следом за успешным запуском первого спутника Штаты создают Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства (NASA), а спустя два года агентство открывает Центр космических полетов имени Джорджа Маршалла. Туда-то и переходит из армии команда Вернера фон Брауна, чтобы заниматься научно-исследовательской деятельностью по покорению космоса.

До этого команде фон Брауна в 1958 году предоставили возможность разрабатывать многоступенчатую гигантскую ракету «Юнона-5». Однако спустя год военные свернули эту разработку, так как не увидели перспективы применения столь гигантской ракеты. Позже фон Браун называл этот нереализованный проект «Сатурном»-младенцем. Дорабатывать его под новым именем он продолжил уже в NASA.

А времени было в обрез. В 1961 году Советский Союз отправил в космос первого человека — Юрия Гагарина. США проигрывали гонку по всем фронтам. Оставался последний вариант: первыми покорить Луну.

Вернер фон Браун, отчитываясь перед Джоном Кеннеди о перспективах успеха в этом направлении, подчеркивал, что Советы сумели отправить космическую станцию к Венере. А значит, у них есть технологии, которые позволят вывести несколько тонн на орбиту Луны. Но для полноценной посадки и возвращения нужна куда более мощная ракета.

«У нас есть отличные шансы одержать победу над Советами, совершив первую высадку экипажа на Луне… Если мы предпримем ударную программу, эта задача может быть выполнена в 1967—1968 годах», — так Вернер фон Браун убедил президента в необходимости ввязаться в лунную гонку.

В это время в NASA было, по сути, два проекта того, как достичь Луны, и опирались они на два концепта ракет: «Нову» — разработку NASA — и «Сатурн» — проект фон Брауна. Согласно первому, большой космический аппарат выходил на околоземную орбиту, а потом разгонялся до Луны и садился на спутнике. Фон Браун же хотел сократить массу выводимой за раз нагрузки и предлагал собирать корабль по частям уже на орбите. Но ни один из этих вариантов не был идеальным: требовалось либо слишком много запусков, либо слишком высокая тяга.

Пока конкретный путь доставки человека на Луну не был выбран, фон Браун с немецкими коллегами (у многих из которых, включая самого Вернера, уже несколько лет как было гражданство США) приступил к проектированию экспериментальной ракеты-носителя «Сатурн-1». Она могла выводить около 10 тонн на низкую опорную орбиту и, по сути, была экспериментальной. На ней обкатывалась работа общих с последователями узлов. Тем не менее все 10 пусков ракеты оказались успешными.

На усовершенствованной версии этой ракеты-носителя «Сатурн-1Б» испытывали корабль «Аполлон», который и должен был доставить астронавтов к Луне, а также водородный двигатель. Все девять запусков этой двухступенчатой ракеты также признаны успешными.

Стоит отметить, что разработка и запуски всех этих ракет, включая «Сатурн-5», шли почти параллельно: лунная программа США постепенно отрабатывала каждый свой элемент, дабы не допустить ошибки на каком-либо из этапов.

Перед «Сатурном-5» и его конструкторами стояла сложная задача: корабль нужно не просто вывести на орбиту Земли, а закинуть его поближе к Луне. При этом сама ракета-носитель была размерами с 40-этажный дом, а ее масса в снаряженном состоянии достигала 3000 тонн.

На первой ступени ракеты были установлены уникальные двигатели F-1, которые развивали тягу в 680 тонн. Они был действительно гигантскими — 5,9 метра в высоту каждый. В таком огромном устройстве было сложно добиться устойчивого горения из-за высокочастотных колебаний в камере двигателя, что на этапах испытаний ранних прототипов приводило к авариям. Каждая секунда работы сжигала 2578 килограммов жидкого кислорода и керосина. В целом же разработка этого двигателя заняла около семи лет.

Вторая ступень ракеты была оборудована пятью двигателями J-2 на топливной паре жидкого водорода и жидкого кислорода. Аналогичный двигатель был установлен на третьей ступени, которая, по сути, была полезной нагрузкой с кораблем «Аполлон».

Все это венчал корабль, состоявший из трех частей: командного модуля, модуля обслуживания и лунного модуля, который и совершал посадку на спутник.

Вернер фон Браун умер в 1977 году в госпитале после двух лет борьбы с раком. По этому поводу Белый дом выпустил заявление: «Для миллионов американцев имя Вернера фон Брауна было неразрывно связано с нашим исследованием космоса и творческим применением технологий. Не только люди нашей нации, но и люди по всему миру получили выгоду от его работы».

А что с семьей?

Дети фон Брауна отмечали его маркетинговые способности.

— Я думаю, что одним из его наибольших талантов были способности продавца. Он уговорил Конгресс дать нам денег на полет к Луне. Это была тяжелая работа.

Судя по воспоминаниям его детей, Вернер фон Браун был замечательным отцом, который, несмотря на серьезную должность и загруженность, много времени уделял их воспитанию. В США у Вернера и Марии фон Браун родилось трое детей. Судя по информации из открытых источников, все они живы, но крайне редко соглашаются общаться с прессой.

Средняя дочь, Маргарет Сесилия фон Браун, в 2012 году выступала на мероприятиях, посвященных 100-летнему юбилею со дня рождения ее отца, давала интервью для СМИ, где делилась своими детскими воспоминаниями.

— Мы знали, что наш отец много работал. Он любил работать, и у него была мечта. Но когда он был с нами, это было единственным, что имело для него значение, — отвечала дочь конструктора, когда ее спрашивали о соревновании с Saturn V за отцовское внимание.

По ее словам, Вернер фон Браун любил спагетти и китайскую кухню, жарить стейки по выходным и купаться в озере. Огромную роль в бытовом укладе семьи фон Браун играла музыка. Это и неудивительно, ведь еще в детстве глава семейства получил серьезное музыкальное образование. Он сочинял прелюдии и короткие пьесы для фортепиано и виолончели и, вероятно, стал бы профессиональным музыкантом, если бы отец не отговорил его от этого.

Ни один из детей фон Брауна не вошел в «семейный бизнес». Но ближе всех оказалась Маргарет, которая стала профессором и инженером-экологом.

Что подумал бы Вернер фон Браун о столь замедлившемся покорении дальнего космоса?

— Я думаю, что если бы он был жив, то испытывал бы какое-то разочарование в том, что дела не пошли так быстро, как он ожидал. Но как человек с большой мечтой, он воспринимал бы это как временную задержку, — заключила дочь конструктора.

P.S. Баяномметр ругается на некоторые картинки.

Еще не готовый Giulio Cesare спускают на воду. 1911 год

Корабль был готов к 1914 году и должен был проявить себя в Первой мировой войне. Но не проявил. Итальянцы жутко боялись за свое дорогостоящее детище и в бой «Цезаря» так и не пустили. Впрочем, и после войны корабль-красавец разве что тешил честолюбие итальянского командования, никак себя не проявляя.

В 1930-е стало ясно, что еще одной мировой войны не избежать. Ее будущие участники принялись спешно модернизировать свое успевшее проржаветь вооружение. Не минула эта участь и флот, в том числе итальянского «Цезаря». По сути, от прежнего судна ничего не осталось, заменить успели почти все. Так, носовую часть корабля удлинили на 12 метров (общая длина достигла 186 метров), новые двигатели увеличили скорость на 5 узлов, обновленная артиллерия стала еще более смертоносной.

Giulio Cesare до модернизации и после

Забавно, но и во время Второй мировой войны итальянский флагман не одержал ни одной победы. Более того, он лишь единожды вступил в бой, да и то не по своей инициативе. Летом 1940 года Giulio Cesare в составе эскадры наткнулся на английское соединение. Буквально с первого залпа британцы пробили дымовую трубу, две палубы и переборку итальянского линкора. Потери экипажа превысили 100 человек, и под прикрытием дымовой завесы «Юлий Цезарь» вместе с эскадрой был вынужден ретировался.

После ремонта корабль еще несколько раз выходил в море для сопровождения конвоя. В конце концов его вывели из активного состава флота и отправили ржаветь в порт Таранто. А после войны настало время репараций. После многочисленных перетасовок между союзниками Giulio Cesare оказался в СССР. Так началась история «Новороссийска», в который переименовали «Юлия Цезаря».

Ржавое корыто или грозный флагман?

«Новороссийск» моментально стал самым сильным кораблем советского флота. Однако линкор достался СССР в плачевном состоянии. Внешне это было по-прежнему внушающее судно. Однако вводить его в строй было нельзя. Оказалось, что в более-менее удовлетворительном состоянии находились лишь орудия, главная энергетическая установка и обшивка. Двери, люки, переборки, арматура, трубопроводы, дизель-генераторы и прочие системы явно не обрадовали командование. Ситуация осложнялась отсутствием технической документации — в распоряжении моряков оказались лишь разрозненные чертежи и описания на итальянском языке.

Уже не Giulio Cesare, а «Новороссийск»

Неудивительно, что следующие шесть лет флагман советского флота находился в ремонте. За это время добавили шесть зениток, установили радиолокационные станции, средства связи, заменили дизель-генераторы, частично отремонтировали главные и вспомогательные механизмы. И все же сделать из «Новороссийска» конфетку не вышло.

Считалось, что при должном объеме ремонтных работ линкор способен прослужить еще лет 15. Но масштабного ремонта корабль так и не дождался. Вокруг «Новороссийска» закипели нешуточные политические страсти. С одной стороны, его модернизация стоила огромных денег, с другой — оставлять все как есть или списывать корабль было нельзя. Как так, взяли мощнейший линкор в качестве репарации — и сразу в утиль?

Что делать с «Новороссийском», так и не определились. Предлагалось использовать его в качестве базы для обучения матросов хитростям службы на будущих тяжелых кораблях СССР. Но опять же вопрос престижа не позволил воплотить эту идею в жизнь.

Как много позднее вспоминал один из советских офицеров линкора, артиллерию «Новороссийска» даже хотели снабдить ядерными боеприпасами. В то время обе сверхдержавы с упоением окунались в атомную эру и были готовы внедрять новое оружие везде. Экс-«Цезарь» подходил для ядерных экспериментов как нельзя лучше хотя бы потому, что просто-напросто был единственным в составе советского флота судном, способным выдержать ядерный залп со своего борта.

На палубе «Новороссийска»

Впрочем, какими бы ни были планы на «Новороссийск», им не суждено было сбыться. Наступила осень 1955-го. Линкор только-только приступил к боевой подготовке, когда случилась одна из самых страшных и загадочных катастроф в истории советского флота.

Взрыв

28 октября 1955 года краса и гордость советского флота линкор «Новороссийск» вернулся после одного из немногочисленных тренировочных выходов в море и встал в Севастопольской бухте напротив военно-морского госпиталя. Швартовка закончилась поздно вечером, после чего часть команды из матросов-сверхсрочников сошла на берег. Тем не менее на борту судна оставалось около 1600 человек.

Вообще-то, экипаж «Новороссийска» не должен превышать 1200 с небольшим человек. Однако в тот день на судно прибыли сотни курсантов, которые должны были воочию увидеть знаменитый флагманский линкор.

В полвторого ночи 29 октября корабль тряхнуло от мощного толчка. Соседние судна засекли взрыв в районе носовой части «Новороссийска», сопровождавшийся световой вспышкой и выбросом черного дыма. Подводный взрыв оставил в обшивке пробоину площадью под 150 квадратных метров. Моментально вышла из строя электростанция, обеспечивающая корабль электричеством.

Экипаж линкора

«Новороссийск» погрузился во тьму. Началась борьба за выживание линкора. В течение пяти минут после взрыва матросы восстановили энергоснабжение судна. В кратчайшее время удалось остановить распространение воды на нижних палубах, перекачать мазут на левый борт для выравнивания наметившегося крена. Пострадавших от взрыва эвакуировали на берег.

Спустя 50 минут после взрыва на корабль прибыли высокие чины — командующий Черноморским флотом Виктор Пархоменко и вице-адмирал Николай Кулаков. Командование отдало приказ: буксировать «Новороссийск» к береговой отмели. Тем временем вода через пробоину все же распространилась по броневой палубе линкора, из-за чего опять начал нарастать крен.

Отметим, что к тому времени погибших непосредственно от взрыва было относительно немного, а командование до конца не осознавало тяжесть сложившейся ситуации. Крен постоянно нарастал. По воспоминаниям участников, старшие офицеры просили Виктора Пархоменко и Николая Кулакова отдать приказ об эвакуации команды. Однако те раз за разом отказывали: «Отставить панику!»

Виктор Пархоменко

Катера без особого успеха продолжали тянуть «Новороссийск» к берегу. Постепенно нос линкора набирал воду через пробоину, корабль все больше кренился набок. Считалось, что даже в худшем случае ничего чрезвычайно страшного не произойдет, ведь при глубине 16—18 метров полное опрокидывание корабля шириной под 30 метров невозможно — максимум судно ляжет на один из бортов, тогда как второй послужит опорой для моряков.

Вот только никто не учел 20-метровый слой ила. Несмотря на усилия матросов по спасению судна, в 4:15 крен «Новороссийска» достиг критических 20 градусов — корабль стремительно завалился на левый борт и опрокинулся вверх килем, вспоров мягкое илистое дно металлическими конструкциями. Люди буквально посыпались в воду, а спустя мгновение были накрыты бесконечным железным боком «Новороссийска».

В результате катастрофы погибли 609 человек (по другим данным, 829). Большинство из них умерли из-за опрокидывания корабля. Многие оказались заперты в воздушных мешках внутри погибшего линкора. Вытащить получилось всего девятерых. Остальные еще три дня стучали по переборкам изнутри…

Шпионы, немцы, диверсанты, КГБ

Главная загадка гибели «Новороссийска» и многочисленных жертв — причина всего этого. Да, прошло почти 64 года, но до сих пор достоверного ответа на то, из-за чего же произошел взрыв, нет.

Официально созданная для расследования инцидента комиссия пришла к выводу, что источник взрыва находился вне корабля, а сила взрыва соответствовала заряду с тротиловым эквивалентом около тонны. Далее специалисты ступают на зыбкую почву предположений. Так, наиболее вероятной причиной катастрофы назвали оставшуюся после войны немецкую магнитную мину. При этом не исключалась, но и не подчеркивалась возможность диверсии.

Проблема в том, что в каждой из версий хватает нюансов и упущений, которые сводят их на нет. Так, многие эксперты указывают, что внутренние повреждения корабля не характерны для минных взрывов. Кроме того, к тому времени взрыватели и источники питания мин должны были прийти в полную негодность. А если принять во внимание, что в этом же месте разные корабли, в том числе «Новороссийск», прежде швартовались десятки раз и не взрывались, минная версия выглядит еще менее вероятной.

Тогда, может, диверсия? Многие припомнили «черного принца» Юнио Боргезе — легендарного командира самой успешной итальянской флотилии во время Второй мировой войны. Именно он инициировал формирование подразделения подводников-коммандос для диверсионных операций. К тому же вроде бы когда-то где-то Боргезе якобы грозился, что отомстит СССР за Giulio Cesare. Некоторое время назад некий пожилой итальянец даже заявил СМИ, что чуть ли не своими руками подорвал линкор.

Юнио Боргезе. Источник фото: ColorizedHistory

Однако в этой версии противоречий не меньше. Во-первых, такую диверсию, особенно с учетом характера итальянцев, вряд ли удалось бы сохранить в тайне. Во-вторых, в Италии не слишком-то ценили Giulio Cesare и, скорее, наоборот, были рады отделаться от устаревшего линкора, который к тому же пошел в зачет в качестве репараций. В-третьих, в середине 1950-х у Италии было, мягко говоря, не лучшее экономическое положение. У страны явно были куда более важные дела, чем гипотетическая месть за ржавое судно.

Еще одна версия гласит, что во всем повинен КГБ. Мол, Хрущев дал спецслужбам задание: дискредитировать главнокомандующего флотом Николая Кузнецова. Попавшего в придворную опалу адмирала и правда сняли с должности вскоре после гибели «Новороссийска», да еще с позорной формулировкой. Но здравый смысл все же настойчиво подсказывает: подвергать смертельной опасности полторы тысячи человек только для того, чтобы лишить высокой должности одного? Звучит слишком фантастически.

Несмотря на то что гибель «Новороссийска» оставила много вопросов, превалирующей по-прежнему остается версия с немецкой магнитной миной. Просто потому, что остальные еще менее правдоподобны.

Цена сотен жизней — выговор

Зато эксперты единогласно сходятся во мнении, что не взрыв погубил столько жизней, а череда обстоятельств — начиная техническим состоянием корабля и заканчивая бездарным командованием высшего руководства.

Конструктивно такой линкор, как «Новороссийск», должен был остаться на плаву после доработки. Но судно, несмотря на бесконечный ремонт и модернизацию, оказалось не готово к службе. Его переборкам недоставало запроектированной прочности, корабль был перегружен, а большинство общекорабельных систем так и не были настроены. На линкоре было огромное количество не закрывавшихся ходов и отверстий — некоторые лазы вырезались специально, чтобы членам экипажа было удобно перемещаться.

Свою роль сыграли и действия людей после взрыва. Судно пытались оттащить на мель, но из-за неорганизованности так и не смогли это сделать. Недооценили глубину с учетом ила. В конце концов, опасаясь обвинений в непринятии всех мер для спасения корабля, Виктор Пархоменко и Николай Кулаков затянули с приказом о спасении экипажа. Когда он был отдан, моряки уже гибли под кораблем. А вот командование спаслось: оно хоть и находилось на корабле, но выбрало самое безопасное место — ют линкора.

В общем, если бы не человеческий фактор и состояние самого «Новороссийска», масштабы трагедии были бы гораздо меньше. К слову, виновниками гибели судна и 609 человек признали Пархоменко и Кулакова. Им объявили выговор и сняли с должности.

Подъем «Новороссийска» в 1957 году

Что касается линкора, то спустя два года после затопления его подняли и отбуксировали в Казачью бухту Севастополя. Там «Новороссийск» разобрали и отправили на переплавку.

Источник: Клим Картохин.

Фото: Сулига С. В. «Морская коллекция», журнал «Смена», «Архив фотографий кораблей русского и советского ВМФ», Wikipedia

Баянометр ругался только на фото мины.

От себя лично хотелось бы добавить, что в декабре 1955 года Кузнецова под предлогом виновности во взрыве на линкоре «Новороссийск» сняли с должности (хотя в это время он находился в отпуске по болезни), а 17 февраля 1956 года он понижен в звании до вице-адмирала и отправлен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».

Тот самый Рон Джонс как раз во времена эксперимента

В апреле десятиклассники проходили историю Второй мировой войны. На одном из уроков ученики возмутились. Мол, как могли немцы спокойно мириться с массовым истреблением людей, жуткими концентрационными лагерями и прочими кошмарами нацистской Германии? Неужели народ массово не мог восстать против очевидного безумия и навести порядок на своей же земле.

По словам Джонса, он не знал, что ответить на эти вопросы. Вместо прямых ответов он решил провести психологический эксперимент над учениками одного из классов. Изначально задумывалось, что опыт продлится ровно неделю. Благо учитель мог себе позволить такую вольность, так как ученики опережали учебную программу как раз на ту самую неделю.

Эксперимент начался с дисциплины. В понедельник Рон долго и увлекательно рассказывал о прелестях дисциплины. Она и спортсменам помогает, и позволяет добиваться успеха, и делает вас лучше, и тренирует силу воли. В общем, это такой несложный способ стать лучше других.

Класс воодушевился. В течение урока Джонс тренировал учеников по команде «смирно» принимать правильную позу за партой: ступни расположены параллельно друг другу и плотно прижаты к полу, лодыжки сомкнуты, колени согнуты под углом 90 градусов, руки скрещены за спиной, позвоночник выпрямлен, подбородок опущен, голова наклонена вперед. Удивительно, но такая игра школьникам пришлась по нраву. Спустя 20 минут тренировок они уже могли беззвучно занимать свои места в «правильной» позе по команде «смирно».

«Меня мучило множество вопросов. Почему ученики подчиняются власти, которую им навязывают? Почему они не удивляются или не сопротивляются этому „военному положению“? Когда и как все это кончится?»

Рон сам не мог поверить, что ему так быстро удалось «надрессировать» учеников. Ради интереса он усложнил «игру» и ввел новые правила. Теперь по команде «смирно» нужно было не только тихонько и в определенной позе занять свое место, но также обязательно положить на стол карандаш с бумагой, стоять рядом с партой, отвечая на вопрос или задавая его, а также любое обращение к учителю начинать со слов «мистер Джонс».

Каждый должен был пройти своеобразный зачет. Отвечаешь медленно и неуверенно? Повторяй до тех пор, пока не выработаешь автоматизм, точность и живость. За старание получай похвалу. Что-то не выходит? Повторяй до тех пор, пока не научишься. Авторитарная методика обучения принесла удивительные плоды в первый же день. Активность класса резко повысилась, участвовать в обсуждении принялись даже те, кто раньше молча высиживал уроки от звонка до звонка.

Салют «Третьей волны»

На следующий день Рон всерьез задумался о том, чтобы прекратить эксперимент здесь и сейчас. Поводом для таких мыслей стало начало урока во вторник. Когда учитель зашел в класс, все ученики сидели в «правильной» позе, почти никто не улыбался, зато многие были предельно сосредоточены. В классе вместо обычного суетливого шума стояла полная тишина.

Рон Джонс

И все же Джонс решил продолжить. На этот раз он посвятил урок понятию общности. Последовал короткий, но эмоциональный рассказ о том, как сообща люди помогают друг другу не остаться в одиночестве. Затем преподаватель предложил испытать силу общности и придумал девиз: «Сила в дисциплине, сила в общности!». Сначала он заставил громко произнести лозунг двух учеников, потом к ним присоединилась еще пара и так далее.

«Ученики начали поглядывать друг на друга и почувствовали силу, которую давало ощущение принадлежности к группе. Каждый ощущал свои способности, и все были равны между собой. Они делали общее дело. Мы работали над этим простым действием целый урок. Мы повторяли девиз раскатистым хором или произносили его то тише, то громче. Мы всегда говорили все вместе, при этом не забывая и о том, как надо правильно сидеть, стоять и говорить», — вспоминал позднее Рон.

А в конце урока он придумал приветствие — салют «Третьей волны». Ученики класса должны были приветствовать друг друга, изогнув правую руку и сложив кисть лодочкой. Почему «волна»? Потому что кисть руки напомнила Джонсу гребень набегающей волны. А «третья» — потому что у моряков третьей называется самая большая волна. В общем, и название, и приветствие были придуманы за мгновение и спонтанно.

В последующие дни ученики этого класса приветствовали друг друга «третьей волной» в коридорах и спортзале, в библиотеке и на улице. Странные жесты заметили другие школьники. Сначала они заинтересовались, а потом некоторые стали повторять за участниками эксперимента Рона.

Стукачи, родители, директор

Самое интересное началось в среду. В этот день преподаватель принес на урок членские билеты и придумал задания для каждого из ребят. Кому-то доверил докладывать ему о тех школьниках, что не подчиняются правилам. Другим поручил вербовать новых членов «Третьей волны», обучать их распорядку и приветствию. Третьим надо было придумать флаг для движения. Четвертым пришлось вести поименную запись новых участников.

«Мой страх был в основном вызван широким распространением доносительства»

На педсовет заявился директор школы. Но не для того, чтобы прояснить ситуацию. Он просто отдал Рону салют «Третьей волны». А к концу дня движение разрослось с 30 человек до 200. Каждому был обещан членский билет и какое-нибудь важное задание. У Джонса даже появился личный телохранитель. Роберт был крупным и не самым смекалистым парнем, зато теперь, при соблюдении одинаковых для всех правил, он почувствовал себя уверенным и способным хоть на какие-то поступки. Рослый мальчик стал везде сопровождать обожаемого педагога, открывать перед ним двери и «сторожить» у входа в учительскую.

«Я чувствовал себя очень одиноким и был несколько напуган. Хотя формально я назначил только трех учеников сообщать о нарушениях правил поведения, ко мне явились примерно 20 человек, чтобы сказать о том, что Аллан не отдал салют, а Джорджина критически отзывалась о нашем эксперименте», — писал впоследствии Рон.

В этот же день проявилось первое явное неповиновение. Три умницы-отличницы были недовольны тем, что отныне не могут выделиться за счет своих знаний. Они, конечно, делали то, что и другие учащиеся, но без энтузиазма. А потом пожаловались родителям. Вечером последовал встревоженный звонок от одного из них. Однако Джонс заверил, что класс просто изучает немецкий тип личности. На том разбирательства и закончились.

Секретная программа правительства

В четверг Рон пришел в школу в подавленном состоянии. Он не знал, что делать дальше. Продолжаться эксперимент не мог, потому что зашел слишком далеко. Ученики стали прогуливать другие уроки, чтобы поработать на благо «Третьей волны». Более того, Джонс был в ужасе от того, что с удовольствием вживается в роль диктатора и оправдывает ее добрыми намерениями. Но и прекращать эксперимент было опасно. Поди объяви все игрой. Что тогда станет с детьми, которые, подобно Роберту, наверняка почувствуют себя униженными? Ведь перед всей школой они показали свою приверженность радикальным взглядам.

Когда преподаватель переступил порог класса, то увидел, что там собралось не меньше 80 школьников. Все сидели тихо и смирно, ожидая откровений от «гуру». Тогда Рон придумал такую штуку. Он заявил, что на самом деле «Третья волна» — это секретная правительственная программа, в рамках которой учителям необходимо найти самых достойных ребят. Из них будут формировать молодежные отряды, призванные изменить страну, сделать ее народ лучше.

«Это была нелепая игра. Я продолжал говорить, боясь, что если остановлюсь, то кто-нибудь засмеется или задаст вопрос и весь великий план рухнет»

Джонс назначил четырех конвоиров и приказал им вывести из класса трех девочек, которые жаловались родителям на эксперимент. Ученицам было запрещено завтра являться в класс, так как в этот день кандидат на пост президента США по телевизору официально объявит о формировании «Третьей волны». Рон поинтересовался, все ли из его «подданных» готовы вступить в новое молодежное движение в рамках страны. Никто не засмеялся и не подумал отказаться. Ребята стали всерьез обсуждать, стоит ли им надевать белые рубашки.

Вас всех одурачили

К назначенному времени в пятницу в актовый зал набилось около 200 человек. Все сидели тихо и смирно, покорно глядя на установленный перед ними телевизор. Парочка приглашенных друзей Джонса демонстративно что-то записывала в блокноты и вообще старательно делала вид репортерской работы.

"Перед тем как включить национальную пресс-конференцию, которая начнется через пять минут, я хочу продемонстрировать прессе, как мы подготовлены“. С этими словами я отдал салют. В ответ сразу же автоматически взметнулось 200 рук. Тогда я произнес девиз „Сила в дисциплине“. Его повторил многоголосый хор. Мы произносили девиз снова и снова. С каждым разом отклик толпы становился все громче», — вспоминал позднее Рон.

Затем учитель погасил свет и включил телевизор. Никакого кандидата, разумеется, там не было. Семь минут две сотни детей сидели и напряженно вглядывались в телевизионный шум. Именно столько времени им потребовалось, чтобы понять, что их одурачили. Затем Джонс выключил телевизор и запустил проектор с пленкой, на которой были записаны фрагменты нацистской хроники.

«Не существует никакого общенационального молодежного движения под названием „Третья волна“. Вас использовали, вами манипулировали, вас подталкивали ваши собственные амбиции, и вы оказались в том положении, в каком находитесь сейчас. Вы ничем не лучше и не хуже немецких нацистов, которых мы изучали», — произнес педагог.

Последовали долгие объяснения и оправдания. Рон все рассказал об идее эксперимента, о своих мыслях и страхе. «Телохранитель» Роберт заплакал, а остальные молча потянулись к выходу из актового зала. Так закончилась пятидневная история «Третьей волны».

Спустя два года после эксперимента Джонса уволили из школы. Впоследствии он долго изучал людей с психическими расстройствами. Невольные участники опыта по понятным причинам долгое время не распространялись о нем. Лишь в конце 1970-х Рон выпустил книгу, одну из глав которой посвятил описанию «Третьей волны».

Рон Джонс в наше время

Сегодня экс-педагогу 77 лет, он до сих пор много пишет, а также участвует в постановке сцен и проработке сценариев к фильмам.

Источник: The Chronicle, Paloaltoonline.com, Wikipedia

Автор: Константин Сидорович

На самом деле доктора Холмса звали Герман Вебстер Маджетт, он действительно был дипломированным врачом и фармацевтом, но остальные вехи его биографии впоследствии настолько обросли городскими легендами, что сейчас установить, что было на самом деле, а что является вымыслом бульварных газет, чрезвычайно сложно.

По всей видимости, у Маджетта-Холмса было классическое трудное детство, в той или иной степени повлиявшее на сформировавшийся в итоге характер. Он рос в небольшой деревушке в Нью-Гэмпшире в семье фермера, сочетавшего аскетическую протестантскую религиозность с пристрастием к бутылке. Несмотря на тяжелую руку отца и издевательства сверстников, Маджетт неплохо учился, что позволило ему поступить и успешно окончить престижный медицинский факультет университета Мичигана в Энн-Арборе. Преступные склонности, даже талант к аферам проявились уже на этом этапе: врачебное дело интересовало парня куда в меньшей степени, чем страсть к мошенничеству. Он разработал дерзкую, но, как ни странно, работавшую схему сравнительно бесчестного отъема денег. Маджетт еще в студенческие годы похищал из факультетских лабораторий подопытные трупы. К этому времени их «жизнь» уже была застрахована, после чего будущему доктору оставалось лишь подстроить «несчастный случай», предъявить тело в качестве доказательства и получить от страховых компаний соответствующую выплату.

Пытаясь избежать разоблачения, он неоднократно менял место жительства — переехал из Мичигана сначала в штат Нью-Йорк, а потом в Пенсильванию, — но нигде не задерживался надолго: кроме относительно безобидных махинаций со страховками, его начали подозревать в исчезновении и смерти детей, но эти обвинения в конечном итоге так никогда доказаны и не были. Летом 1886-го, спустя два года после получения диплома, он решил сменить имя и осесть в Чикаго. Город активно строился после опустошившего его Великого пожара, что открывало большое поле для потенциально незаконной деятельности.

Поначалу казалось, что новоявленный Холмс остепенился и бросил игры с законом. Он устроился фармацевтом в аптеку семьи Холтонов в зажиточном (в то время) чикагском районе Энглвуд, на пересечении Уоллас-авеню и 63-й улицы — главной местной магистрали. Впоследствии пресса, в основном таблоиды, широко распространили версию, что Холмс вошел в доверие к Холтонам, дождался естественного ухода смертельно больного мистера Холтона, а затем каким-то образом уговорил его вдову переписать аптеку на себя, после чего та бесследно исчезла. Однако, скорее всего, в данном случае сработала последующая репутация «дьявола из Чикаго»: по крайней мере, городские краеведы обнаружили на одном из кладбищ могилы обоих супругов, и, судя по датам на могильных камнях, Холтоны намного пережили Холмса.

Тем не менее доктору в его первые чикагские годы определенно сопутствовал успех. Из обычного фармацевта он быстро вырос в управляющего аптекой, а в 1887 году купил земельный участок напротив своего места работы, где развернул строительство доходного дома, которому суждено было войти в историю города под хлестким прозвищем Murder Castle — «Замок убийств».

На замок в общепринятом понимании этого слова здание было похоже мало, но в принципе на фоне разоренного огнем Чикаго и окружающего малоэтажного Энглвуда оно действительно выглядело монументально. Это была масштабная, длиной в целый квартал (49×15 метров), трехэтажная постройка, нижний уровень которой занимали общественные помещения (новая аптека, парикмахерская, несколько магазинов), а на верхних этажах находились сдаваемые в аренду комнаты. Считается, что «замок» был гостиницей, построенной к Всемирной выставке 1893 года в расчете на туристов. На самом деле ее возведение началось задолго до открытия выставки, и комнаты Холмс в основном сдавал в долгосрочную аренду. Скорее это был обычный доходный дом с очень необычным вторым этажом.

Холмс возводил «замок» пять долгих лет, и на это были свои веские причины. За это время доктор сменил десятки подрядчиков. С одной стороны, с каждым из них он расставался, не оплачивая выполненные работы и выдвигая надуманные претензии к качеству строительства. С другой — Холмс постоянно менял планировку объекта. Первый этаж с магазинами и третий с личными апартаментами хозяина выглядели более-менее традиционно, но средний (второй) этаж представлял собой настоящий лабиринт из залов, комнат, комнатушек, коридоров, ведущих в никуда, лестниц, заканчивающихся ловушками.

В общей сложности в «замке» было около 60 разнообразных помещений, но дьявол в данном случае действительно крылся в деталях. Здесь были звуконепроницаемые комнаты без окон, но с дверью, открывающейся лишь снаружи. Были комнаты, куда по специальным трубам из подвальных помещений подавался ядовитый газ. Была комната-сейф со стальными стенами и комната «висельников». Все они были оборудованы специальной сигнальной системой, позволявшей Холмсу узнавать о передвижениях постояльцев. Через все здание проходила шахта, заканчивавшаяся в подвале, где доктор устроил свою лабораторию.

В подвале находились печи-крематории, специальные ямы с известью и ванны с кислотой, стояла цистерна с тем самым газом и столы, на которых Холмс, по утверждению журналистов-современников, разделывал своих жертв. Существуют сведения, что он даже умудрялся продавать их скелеты медицинским факультетам университетов в качестве наглядных пособий.

Кто же стал жертвой «чикагского дьявола» и созданной им в «замке» машины убийств? Вопрос совсем не так прост, учитывая 120 прошедших лет и массу легенд, слухов и домыслов, выстроенных вокруг этого дела. С одной стороны, достоверно подтверждена лишь смерть одной семьи из четырех человек, причем убийства произошли уже после отъезда Холмса из Чикаго. На противоположном полюсе мнений находятся утверждения, что доктор причастен к десяткам (а то и сотням) загадочных исчезновений, произошедших в 1893-м, в год Всемирной выставки, когда в Чикаго приехало множество туристов. Сам Холмс впоследствии признался в причастности к гибели 27 человек, однако за это признание ему, уже приговоренному к смерти, заплатил газетный концерн Хёрста. Непонятно, сколько в таком купленном заявлении было правды, а сколько последнего в жизни хвастовства.

В подвалах «замка» действительно нашли останки сразу нескольких людей. В одной тайной комнате, спрятанной в глубине здания, следователи обнаружили следы крови, в другой — царапины от рук замурованной жертвы, отчаянно пытавшейся выбраться наружу. Сейчас с помощью анализа ДНК можно было бы установить точное количество погибших в доме на 63-й улице, но в конце XIX века разобраться в принадлежности обезображенных и частично истлевших останков было просто невозможно.

С той или иной степенью достоверности можно утверждать, что в чикагский период своей деятельности доктор причастен к смерти Джулии Коннер и ее дочери, а также Минни Уильямс и ее сестры. Холмс был мошенником и убийцей, но он также был и многоженцем. Впервые он женился (и стал отцом) еще в университете, впоследствии он заключил еще два или три брака, каждый с корыстными целями. И Джулия Коннер, и Минни Уильямс были его любовницами. Свидетели позже говорили, что обе женщины (одна с дочерью, другая с сестрой) приезжали в «замок», некоторое время там жили, переписывали на хозяина здания свое имущество, после чего бесследно пропали. Тела их так и не были найдены, но с очень большой вероятностью в исчезновении этих женщин был виновен доктор Холмс.

Он был серийным убийцей, но не маньяком. За его преступлениями стояла не страсть или психическое расстройство, а лишь трезвый расчет. Даже «замок» он строил для извлечения выгоды. К 1891 году два этажа здания были готовы, работали магазины, а в комнатах жили люди. Одновременно шло сооружение третьего этажа, который был готов к 1893-му, а уже в августе этого года Холмс попытался поджечь новостройку. Расследование установило, что предварительно он оформил на здание множество страховых полисов.

План провалился. Холмсом заинтересовались не только уже неоднократно обманутые им страховщики, но и полиция, расследовавшая исчезновения мисс Коннер и мисс Уильямс. Американская экономика вновь вошла в период рецессии, и доктор решил, что пора в очередной раз исчезнуть из поля зрения правоохранительных органов и своих прежних знакомых. Впереди у него был еще целый год скитаний по различным штатам, но в ноябре 1894-го его все же арестовали частные детективы из агентства Пинкертона.

В ходе обысков, проведенных в «замке», полицейские обнаружили запутанную планировку второго этажа, следы страданий, борьбы и смерти в его секретных комнатах, человеческие останки в подвале. Бульварные газеты по всей стране смаковали подробности дела «доктора пыток». Сам Холмс то утверждал, что полностью невиновен, то заявлял, что одержим Сатаной, а в конце концов и вовсе, получив $7500 от изданий Уильяма Рэндольфа Хёрста, признался в десятках убийств, причем в том числе и людей, оказавшихся впоследствии живыми и здоровыми. Из него сделали монстра, «дьявола», создали репутацию, усугубленную тем, что правду завравшийся на судебных заседаниях доктор унес с собой в могилу.

Его повесили в мае 1896 года в филадельфийской тюрьме. Он умирал мучительно долго и завещал похоронить себя в гробу, замурованном в цемент. В 1895-м на верхнем этаже его «замка» случился пожар. Позже здание восстановили, но в 1930-е годы его окончательно снесли, построив на этой площадке почтовое отделение. Дом на перекрестке Саут-Уоллас-авеню и 63-й улицы в Энглвуде окончательно стал городской легендой, в которой за столетие с лишним накопилось больше вымысла, чем истины.

Автор: darriuss. Фото: Wikimedia, mysteriouschicago.com, hollycarden.com

P.S. Баянометр ругался на некоторые похожие картинки. Но постов с подробным описанием не было.