В итоге получился тёплый контур, где по сути наружная стена в полкирпича идёт перед ЖБ колонной, а внутренняя такая же стена - за колонной. Связи между стенками сделали из стеклоарматуры, засыпка - закачали эковату, внутренние стены помещений и перегородки тоже из того же исторического кирпича. Кладку делали на белый раствор - готовая сухая смесь Bergauf. В итоге вызвали бригаду промышленных пескоструйщиков и они нам все стены отпескоструили - очистили/освежили кое-где от следов штукатурки, краски и т. п. В части бассейна кирпич обработали гидрофобизатором Wiron Crystal.

На этом же первом этаже из стен в полкирпича есть бассейн, сауна, много панорамного остекления в пол - и тепло! Дом стоит 10 лет, котёл в любой мороз в "осеннем" режиме.

Еще раз спасибо за статью.

ГП с трассировкой — устройство и принцип работы

Несмотря на все ухищрения, для быстрых расчетов трассировки все также требуется мощное вычислительное оборудование. Поэтому видеокарты, поддерживающие ее, оснащаются тысячами шейдерных процессоров и специализированными вычислительными блоками — RT-ядрами.

Шейдерные процессоры выполняют арифметические операции, в то время как RT-ядра разработаны и оптимизированы именно для операций трассировки лучей.

Внутри RT-ядер находится два вычислительных движка. Первым начинает работу движок, занимающийся поиском пересечений лучей с объемами-коробками BVH.

Когда находится самая маленькая коробочка, пересекающая луч, в дело вступает второй движок. Он ищет пересечения лучей с полигонами.

Как и шейдерные процессоры, RT-ядра работают параллельно друг с другом. На современных видеокартах это позволяет обрабатывать несколько миллиардов лучей в секунду, а общий счет выполненных операций при этом достигает триллионов. Например, NVIDIA GeForce RTX 3090 родом из 2022 года выполняет за одну секунду до 36 триллионов операций. Тогда как самый мощный суперкомпьютер 2000 года, полагающийся на грубую вычислительную мощность центральных процессоров, за то же время осуществлял лишь 12,3 триллиона.

Чем отличается трассировка лучей

Трассировка пути — наиболее продвинутый способ получения компьютерных изображений. Но из-за ее высоких требований в играх пока более распространена обычная трассировка лучей. Оба способа имеют схожую основу, но трассировка лучей обеспечивает меньшую реалистичность освещения взамен на гораздо более скромные требования к оборудованию.

Для реализации трассировки лучей существует несколько техник. Рассмотрим две самые распространенные. Первый вариант схож с трассировкой пути, но имеет некоторые упрощения. Сначала для моделей сцены создаются дубликаты низкого разрешения с малым количеством полигонов.

Кадр с этими моделями просчитывается вне экрана, чтобы получить карту освещенности поверхностей. А затем полученная карта накладывается на кадр высокого разрешения, выводимый на экран.

Это позволяет хорошо интерполировать непрямое освещение, не прибегая к огромному количеству вычислений. Данный способ является одним из методов трассировки, который используется системой освещения Lumen в графическом движке Unreal Engine 5. Второй вариант техники называется трассировкой лучей в экранном пространстве. Тут используется совершенно другой подход на основе трех составляющих: изображения, полученного с помощью традиционного рендеринга, карты глубины кадра и карты нормалей. Из отрендеренного изображения берется информация о цвете объектов. Карта глубины показывает, насколько далеко они находятся от камеры.

В свою очередь, карта нормалей сообщает, в какую сторону полигоны отражают свет.

Когда в процессе трассировки луч попадает на отражающую поверхность, его дальнейшее распространение продолжается в соответствии с этой информацией. Например, попав в озеро, лучи отразились в сторону деревьев — значит на поверхности озера появится искаженное изображение последних.

Главная проблема подобного подхода в том, что он может использовать только отрендеренные кадры с экрана. То есть, когда деревья исчезнут из поля зрения игрока, пропадет и их отражение в озере. Такую технику трассировки лучей используют многие игры прошлых лет, в том числе — Cyberpunk 2077.

Спойлер: я НИКОГДА не был в Выксе. Пишу в ТП и получаю фееричный ответ от ТП:

Делов-то - выипать погромистов они не могут...

Ищите, люди, работу там, где никогда не были и езжайте, хотя никуда не собирались. Представители @SuperJob тут есть?

Город у меня в профиле указан, но видимо этого мало...

Реальность №1: Столичный «техдир»

Член правления. Зарплата - от 300+ тысяч. Решает вопросы рентабельности, тендеров, стратегии. Его слушают, его ценят. Он -мозг компании.

Реальность №2 (и, увы, массовая): Провинциальный «пожарный»

- Есть стройка. Есть директор (часто - друг владельца или его сын). И есть главный инженер - человек, которого наняли «для галочки» в СРО.

- Его указания не слушают прорабы, потому что «директор приказал экономить».

- Его предупреждения о нарушениях игнорируют, потому что «и так сойдет».

- А когда случается ЧП - виноват он. Идеальный «козел отпущения».

- Зарплата - 70 тысяч, и спасибо за это.

В чем корень зла?

Провинциальный бизнес живет по своим законам:

- «Дать на лапу дешевле». Содержать сильную техническую службу дорого. Проще договориться с проверяющим.

- «Свой парень важнее умного». Владелец доверяет лояльности, а не компетенциям.

- Кадров нет. Все амбициозные и талантливые уже уехали в Москву.

- А мастера на участках... Мастера превратились в «пастухов». Их задача не организовать процесс и не следить за качеством. Их задача - «пасти» разношерстные бригады гастарбайтеров, чтобы те просто физически находились на объекте и хоть как-то делали то, что им сказали. Ни о каком соблюдении технологических карт, культуре производства и речи не шло.

- Главная задача прораба, теперь - экономить собственнику, и не забыть отломить себе кусочек от этой экономии. При этом, разучились вести документацию.

Итог:

В провинции главный инженер считается не активом, а «неизбежными расходами», которые необходимо минимизировать. Теперь главный инженер - «печать», которая должна легитимизировать чужой бардак.

З.Ы. В такой провинциальной организации, меня, как главного инженера хватило на год.

С момента моего ухода прошло 9 лет.

Этой организации понадобилось еще 4 года, чтобы полностью исчерпать тот запас прочности, который был заложен еще старыми кадрами. Они прожили на амбициях, связях и остатках совести тех, кто, как и я, в итоге не выдержал и ушел.

Самое страшное, что с начала 2000-х в моем городе от пяти строительных организаций не осталось ни одной.

Это итог той самой «провинциальной модели», где инженерная служба — это издержки, где «дать взятку дешевле», где лояльность важнее компетенции, а горизонт планирования ограничен неделей.