Ответ на пост «Очень глубоко в провинции»⁠⁠2

Знаете, в чем главное различие между успешной стройкой и той, где вечный хаос?

В статусе главного инженера.

Эта должность прошла путь от элиты СССР до «пожарного» в российской провинции. Давайте разберемся, почему так вышло.

Тогда: «Технический жрец» СССР

Представьте: второй человек после начальника. Зарплата - как у министра. Собственная квартира, путевка в лучший санаторий, уважение коллег.

Его слово по технологии - закон. Он мог ОСТАНОВИТЬ любую работу, если нарушались нормы. И все его боялись и уважали. Он был гарантом того, что дом не рухнет.

Сейчас: Две реальности

Реальность №1: Столичный «техдир»

Член правления. Зарплата - от 300+ тысяч. Решает вопросы рентабельности, тендеров, стратегии. Его слушают, его ценят. Он -мозг компании.

Реальность №2 (и, увы, массовая): Провинциальный «пожарный»

- Есть стройка. Есть директор (часто - друг владельца или его сын). И есть главный инженер - человек, которого наняли «для галочки» в СРО.

- Его указания не слушают прорабы, потому что «директор приказал экономить».

- Его предупреждения о нарушениях игнорируют, потому что «и так сойдет».

- А когда случается ЧП - виноват он. Идеальный «козел отпущения».

- Зарплата - 70 тысяч, и спасибо за это.

В чем корень зла?

Провинциальный бизнес живет по своим законам:

- «Дать на лапу дешевле». Содержать сильную техническую службу дорого. Проще договориться с проверяющим.

- «Свой парень важнее умного». Владелец доверяет лояльности, а не компетенциям.

- Кадров нет. Все амбициозные и талантливые уже уехали в Москву.

- А мастера на участках... Мастера превратились в «пастухов». Их задача не организовать процесс и не следить за качеством. Их задача - «пасти» разношерстные бригады гастарбайтеров, чтобы те просто физически находились на объекте и хоть как-то делали то, что им сказали. Ни о каком соблюдении технологических карт, культуре производства и речи не шло.

- Главная задача прораба, теперь - экономить собственнику, и не забыть отломить себе кусочек от этой экономии. При этом, разучились вести документацию.

Итог:

В провинции главный инженер считается не активом, а «неизбежными расходами», которые необходимо минимизировать. Теперь главный инженер - «печать», которая должна легитимизировать чужой бардак.

З.Ы. В такой провинциальной организации, меня, как главного инженера хватило на год.

С момента моего ухода прошло 9 лет.

Этой организации понадобилось еще 4 года, чтобы полностью исчерпать тот запас прочности, который был заложен еще старыми кадрами. Они прожили на амбициях, связях и остатках совести тех, кто, как и я, в итоге не выдержал и ушел.

Самое страшное, что с начала 2000-х в моем городе от пяти строительных организаций не осталось ни одной.

Это итог той самой «провинциальной модели», где инженерная служба — это издержки, где «дать взятку дешевле», где лояльность важнее компетенции, а горизонт планирования ограничен неделей.