Шумела ярмарка в округе,
Стекались толпы на торги.
На площади и вдоль дороги
Стоят прилавки и тюки.
Диковины по нитке с миру,
Экзотика и чудеса,
Конфеты, карусели, игры
После священного поста.
Цыганки ищут на ладонях
Девичьих свадеб и детей,
Вокруг баулов на газоне
Стояли кони всех мастей.
Среди торгов чужих ремёсел
Светился, как маяк во тьме
Арабский конь, не знавший сёдел -
На рынок выведен в седле.
Купец, покупку предвкушая,
Дошёл, чтоб оценить товар.
Уж больно выгода большая -
Здоровый конь, немал навар.
"Куплю узду ему покрепче,
На сдачу яблок и овса...
Верхом передвигаться легче,
На днях заедем к кузнецам."
Недобро глянул чёрным глазом
Товар державший будулай,
Другого предложил окраса,
Сказал - любого выбирай.
"Видать добротная порода,
Себе наверно приберёг.
Такие стоят очень много,
Пусть не сторгую, но моё."
Продал цыган купцу араба
И снаряжением снабдил,
А ветер сдул уж пол базара
И лёгкий дождь заморосил.
Нежданно спортилась погода,
На горизонте грянул гром.
Купец поставил в стремя ногу
И привязал коня за ствол.
Качалась груша от порывов,
Купец укладывал рюкзак,
Рысак занервничал, зафыркал
И в грушу вдарила гроза.
Слетела грушевая ветка,
Упав на темя скакуна,
Порывом шквалистого ветра
Сорвало привязь со ствола.
Рысак в нелётную погоду
Погнался в бешеный галоп:
Спесивый ржач на всю округу
И пыли придорожной столб.
В рюкзак вцепившийся наездник,
Ногами в стремени застрял,
И будто бог природы в гневе
Над бедолагой хохотал.
Промчался конь под серой тучей,
Обдал хозяина дождём -
Летела грязь с копыт из лужи
И клеилась на верховом.
"Стоять, упрямец малоухий,
Не то пущу на холодец!"
Купец хлестал коня по брюху
Так сильно, будто хлещет бес.
Уж вытряслась душа наружу,
Наездник думывал о том,
Каков на вкус араб под грушей,
От гнева красен, словно вол.
Купец кричал и вопли страха
Раскатывались по лугам.
Конь слышал, но не сбавил шага,
Пугаясь воплей седока.
Уж выбился из сил хвостатый,
Уж искры мечутся от ног.
Вынослив конь, да и не малый
Уплочен за него мешок.
Хозяйский голос через слёзы
Взывал к смирению огонь.
Шипя, брыкалось пламя грозно,
Таская жертву под собой.
Смекнул лихач отнюдь не мухой,
Что криком подгонял коня.
Вися бессильно под подпругой,
Вершник в кулак собрал себя.
Утихомирился ретивый
И скоро перешёл на шаг.
Наездник грязный, но счастливый
Успел допрыгнуть до седла.
Задрав поводья, рухнул в гриву,
Дрожа и гладя скакуна.
Конь головой махнул игриво
И лёг с одышкой старика.
"Кто ж знал, что ты такой пугливый" -
Чуть шёпотом сказал коню
От пота липкий и побитый
Всадник, выпавший в траву.
***
Так был объезжен дикий мерин
Потом и кровью ездока.
Седла не знал, но станет верен
Тому, чья гладила рука.
